Текст книги "За небесной рекой (сборник)"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 105 страниц)

И тут заметил голову, очень напоминающую голову Худого. Она была подсоединена к панели, находившейся за стеллажами, в тонких трубках пульсировали какие-то жидкости. Остекленевшие глаза были открыты, кожа приобрела мертвенный оттенок. Джошуа протянул руку и коснулся головы. Она оказалась холодной и безжизненной.

Тогда он принялся рассматривать другие тела более внимательно. Плоть их была обнажена. Он поколебался, а потом провел рукой по телу мужчины. Оно было мягким и вялым. Кузнец содрогнулся. Его пальцы, словно сами по себе, потянулись к лобковому холмику женского тела. Лицо Джошуа перекосила гримаса, он выпрямился, отдернул руку и автоматически вытер ее о штаны. По спине пробежала дрожь: ведь он касался мертвой оболочки.

Зачем они здесь? Почему Мандала производит тысячи этих суррогатных людей? Он устремил взгляд вдоль бесконечных стеллажей и далеко впереди заметил открытые двери. Может быть, девушка – наверняка это была она – ускользнула именно туда.

Он шел все дальше между бесконечными рядами тел. Пахло скошенной травой и сломанными стеблями растений. Изредка он ощущал запахи бойни, иногда нефти и металла.

Послышался шум. Джошуа остановился. Звуки доносились от одного из стеллажей. Он медленно направился туда, внимательно глядя по сторонам, но вокруг все застыло в неподвижности, лишь слабо шумела жидкость в бесконечных трубах да щелкали какие-то клапаны. Может быть, девушка делает вид, что она киборг. Он снова произнес это слово: «киборг». Он знал его еще с детства. Города были киборгенетическими организмами.

Он услышал, как кто-то бежит. Шаги удалялись, босые ноги шлепали по полу. Он двигался мимо рядов, заглядывая в соседние проходы, но нигде ничего – неподвижность, молчание! Девушка спряталась и смеется над ним. Появилась рука и помахала ему. А потом исчезла.

Он решил, что глупо преследовать ее в городе, который она знает лучше, чем он. Пусть уж сама подойдет к нему, когда захочет. Наконец он достиг конца коридора и вышел в открытую дверь.

Наружная галерея вывела его к шахте меньшего размера. Она была красной и в диаметре достигала пятидесяти или шестидесяти футов. Прямоугольные двери были закрыты, но не заперты. Джошуа последовательно проверил три из них. В каждой комнате он находил одно и тоже – шкаф, полный пыли, полуразвалившаяся мебель, запустение, запах склепа. Пыль лезла ему в нос, и Джошуа расчихался. Он вернулся на галерею и подошел к шестиугольной двери. Посмотрел вниз, покачнулся и почувствовал, как его прошиб пот. Кружилась голова, он ощутил приступ клаустрофобии.

Сверху донесся поющий голос. Женский – нежный и молодой, – но слов Джошуа разобрать не мог. Похоже, пели на диалекте Преследователей, но эхо мешало понять смысл. Он перегнулся как можно дальше через перила и посмотрел вверх. Определенно пела девушка – она находилась где-то над ним. Голос показался ему почти детским. Ветерок донес отдельные слова:

– «То они, они… в одежах, одежах мертвых…»

Девушка отошла от перил и перестала петь. Он знал, что у него есть повод сердиться – ведь она явно его дразнила. Однако Джошуа не испытывал злости. Его вдруг охватило жуткое чувство одиночества. Он отвернулся от шахты и взглянул на дверь, ведущую в длинную комнату с киборгами.

Оттуда на него смотрел Худой и хитро усмехался.

– У меня не было возможности приветствовать тебя, – сказал он на иврите. Его голова была насажена на металлическую змею длиной в два фута, а тело представляло собой зеленую трехколесную тележку в ярд длиной и пол-ярда шириной. – У тебя какие-то трудности?

Джошуа медленно оглядел его, а потом улыбнулся.

– Ты тот же самый Худой?

– Это не имеет значения, но я отвечу тебе – да. Чтобы ты чувствовал себя комфортнее.

– Если это не имеет значения, то к кому я тогда обращаюсь? К городским компьютерам?

– Нет-нет. Они не умеют разговаривать. К тому же они слишком заняты – поддерживают порядок в городе. А я – то, что осталось от архитектора.

Джошуа задумчиво кивнул, хотя и не вполне понял собеседника.

– Это не так-то просто объяснить, – продолжал Худой. – Мы вернемся к этой проблеме позже. Ты видел девушку, она убежала от тебя.

– Должно быть, мой вид испугал ее. Как долго она уже здесь живет?

– Год.

– А сколько ей лет?

– Я точно не знаю. Ты давно ел?

– Давно. А как она сюда попала?

– Вовсе не потому, что была невинна, если ты думаешь об этом. Она уже успела побывать замужем. Преследователи приветствуют ранние браки.

– Значит, и я попал сюда не из-за своей невинности.

– Верно.

– Ты ни разу не видел меня обнаженным, – заметил Джошуа. – Откуда ты знаешь, что со мной не все в порядке?

– Мои возможности выше человеческих, хотя и этой гадости у меня вполне хватает. Следуй за мной, и мы найдем для тебя подходящую комнату.

– Может быть, я не захочу остаться.

– Насколько я понимаю, ты пришел сюда, чтобы стать полноценным мужчиной. Это вполне возможно, и я в состоянии организовать операцию. Однако терпение всегда считалось большим достоинством.

Джошуа кивнул, услышав знакомые поучения.

– Она говорит на английском Преследователей. Ты отправился к ним, чтобы найти для нее друга?

Тележка Худого отъехала в сторону от Джошуа; ответа не последовало. Худой направился в комнату с киборгами, Джошуа – за ним.

– Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из тех, с кем она была знакома, согласился сопровождать ее, но никто не захотел.

– А почему она сюда пришла?

Худой снова не ответил. Теперь они находились на движущейся вверх ленте, что спиралью охватывала центральную шахту.

– Это очень медленный и красивый путь, – сказал Худой. – Ты должен привыкнуть к городу и его масштабам.

– Как долго мне придется здесь оставаться?

– Ровно столько, сколько ты захочешь.

Они сошли с ленты и через какие-то залы направились к блоку квартир, который находился на внешней стене города. Конструкции и цвета здесь оказались более разнообразными. Перегородки и двери были выкрашены в синий, темно-оранжевый и пурпурный цвета. Все вместе напомнило Джошуа заход солнца. С длинного балкона открывался великолепный вид на Арат и равнину, но Худой не позволил ему насладиться прекрасным зрелищем. Он отвел Джошуа в большую квартиру и познакомил с правилами, что были приняты тут.

– Здесь провели уборку и поставили мебель, к которой ты привык. Ты в любой момент можешь ее поменять, но сначала тебя должны осмотреть в медицинском центре. Ты будешь работать в этой квартире. – Худой показал ему выложенную белым кафелем кухню, вся утварь была сделана из нержавеющей стали. – Тут есть все, чтобы приготовить еду из продуктов, которые тебе выдаст автомат. Туалет находится там и, думаю, скажет за себя…

– Он говорящий?

– Нет. Я просто имел в виду, что использование покажется тебе очевидным. В городе говорят совсем немногие вещи.

– Нам рассказывали, что города управляются голосом.

– В большинстве случаев – нет. Да и сам город ничего не отвечает. Только определенные устройства, не такие, как я. В городах не было киборгов, когда здесь жили люди. Это более позднее изобретение. Со временем я объясню. Я уверен, что ты больше привык к книгам и рукописям, чем к звукозаписям и видеоизображениям, поэтому я приготовил для тебя кое-какие издания – они стоят на полках. Вон там…

– Создается впечатление, что мне придется пробыть тут довольно долго.

– Возможно, эти комнаты покажутся тебе излишне роскошными – не смущайся, в Мандале другие мерки. В этих квартирах жили люди с аскетическими наклонностями. Если захочешь что-нибудь узнать, когда меня здесь не будет, обращайся к информационной системе. Она подсоединена к тому же источнику, что и я.

– Я слышал о городских библиотеках. Ты являешься их частью?

– Нет. Как я уже говорил, я часть личности архитектора. Пока я советую тебе избегать обращений к библиотеке. Более того, в течение следующих нескольких дней не следует далеко уходить от квартиры. Слишком много впечатлений за такой короткий срок… Спроси у информационной системы, и она скажет, где следует остановиться. Не забывай: здесь ты беспомощен, словно ребенок. Конечно, Мандала не таит в себе опасностей, но ты можешь получить негативный опыт.

– А что делать, если меня навестит девушка?

– Ты этого опасаешься?

– Мне кажется, она пела для меня. И хотя она опасается встретиться со мной, ей, должно быть, одиноко.

– Так оно и есть. – В голосе Худого появилось нечто новое. – Она задает о тебе множество вопросов, и ей сказали всю правду. Впрочем, она уже довольно долго живет одна, поэтому не надейся на быстрое развитие событий.

– Я растерян, – признался Джошуа.

– В твоем положении это самое благоприятное состояние. Постарайся расслабиться. Пусть тебя не тревожит странная обстановка.

Худой удалился. Джошуа вышел на террасу. Под лучами синхронных искусственных лун Бога-Ведущего-Битву снега Арата светились, словно тусклая сталь. Джошуа смотрел на луны с пониманием, которого раньше никогда не замечал за собой. Люди привезли их на орбиту из другого мира, чтобы ночи Бога-Ведущего-Битву стали прекрасными. Эта мысль ошеломила его. Тысячу лет назад здесь жили люди. Что с ними произошло, когда города изгнали своих обитателей? Неужели лунные города сделали со своими жителями то же самое?

Чувствуя себя примитивным дикарем, Джошуа опустился на колени и начал молиться Элу, умоляя бога наставить его на правильный путь. Джошуа совсем не был уверен в том, что его растерянность так уж благотворна для него.

Он поел: ему удалось приготовить блюдо, напоминающее то, чем он питался, когда жил в Святом Яапете. Потом осмотрел кровать, отбросил одеяло – в комнате было достаточно тепло – и заснул.

Однажды, много лет назад, если его ранние детские воспоминания точны, Джошуа отвели из Святого Яапета в общину в горах Кебала. Это произошло за несколько лет до того, как Синедрион издал жесткие законы, разделяющие обряды хабиру и католиков. Его отец и большая часть знакомых их семьи принадлежали к религии хабиру и говорили на иврите. Но известные люди Святого Яапета, вроде Сэма Дэниэля, по давней семейной традиции почитали Иисуса не только как пророка; все они исповедовали католицизм. Впрочем, отец Джошуа всегда терпимо относился к католикам и их убеждениям.

В общине свободно исповедовались все религии – здесь были приверженцы ислама и даже какие-то секты, о которых лучше забыть. То были трудные времена – возможно, такие же трудные, как после Изгнания. Джошуа вспомнил разговор, который вел его отец с несколькими католиками – доброжелательный, свободный, а не напряженный и формальный, какими стали подобные беседы в дальнейшем. Его отец упомянул, что назвал сына Джошуа – один из вариантов имени Иисус, – и католики столпились вокруг шестилетнего мальчика, поражаясь его росту и силе.

– Ты сделаешь из него плотника? – шутя, спрашивали они.

– Он будет каином, – ответил отец.

Они удивились.

– Делателем инструментов.

– Именно это и привело нас к Изгнанию, – заявил Сэм Дэниэль.

– Да, и превратило в людей, – парировал отец.

Джошуа довольно точно помнил тот разговор. Он во многом определил его жизнь.

– Пастух поднял нас над животными и сделал господами над ними, – сказал кто-то другой. – А делатель инструментов и земледелец убил пастуха и был обречен на скитания.

– Да, – ответил отец, глаза которого сверкали в свете костра. – А позднее пастух украл право первородства у своего брата-кочевника – или вы забыли Иакова и Исава? Так что они рассчитались друг с другом.

– В прошлом много неясного, – признал Сэм Дэниэль. – И если мы откроем глаза и увидим, что использование инструментов облегчает наше изгнание, мы не будем обижать наших достойных каинов. Но те, кто построил города, изгнавшие нас, тоже были делателями инструментов, а потом эти инструменты обратились против нас.

– Но почему? – спросил его отец. – Из-за того, что мы деградировали? Помните, то были хабиру и католики – тогда евреи и христиане, – это они призвали Роберта Кана построить города для Бога-Ведущего-Битву и сделать их чистыми для лучшей части человечества, последних носителей пламени Иисуса и Господа. Мы были самоуверенными в те дни и хотели оставить позади ошибки наших соседей. Как же случилось, что лучшие были изгнаны?

– Гордыня, – усмехнулся католик. – Постыдное дело. История повествует о многих постыдных вещах, не так ли, парень? – Он посмотрел на Джошуа. – Ты помнишь о зле, содеянном человеком?

– Не надо зря тревожить ребенка, – сердито сказал отец.

Сэм Дэниэль обнял за плечи отца Джошуа.

– Наш спорщик опять, взялся за свое. Ты все еще владеешь секретом, как объединить нас всех?

Еще окончательно не проснувшись, Джошуа попытался повернуться.

Что-то остановило его, и он почувствовал боль в затылке. Он плохо видел, глаза наполнились слезами, и все расплывалось. В носу щекотало, во рту покалывало, словно кто-то прополз через нос прямо в горло. Он попытался заговорить, но не смог. Серебристые руки сплетались над ним, оставляя за собой серый полог теней, и ему показалось, что он видит провода, вращающиеся у него над грудью. Джошуа заморгал. С проводов свисали капли какой-то жидкости, словно роса на паутине. Когда капли падали и касались его кожи, он чувствовал волны тепла и странного оцепенения.

Что-то заскулило, словно животное страдало от боли. Оказалось, что эти звуки вырываются из его собственного горла. С каждым вздохом. И снова какие-то механические руки задвигались над ним, теперь они убирали провода. Джошуа сморгнул; прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось снова приподнять веки. На потолке он увидел трещину, оттуда росли ветви, одна доставала до его носа, другие мягко удерживали в постели, третья тихонько гудела где-то сзади, отчего волосы у него на голове вставали дыбом. Джошуа попытался определить источник боли у себя на затылке. Казалось, кто-то тихонько тянет за волоски. На миг в глазах его прояснилось, и он увидел зеленые лакированные трубки, хромированные зажимы, светло-голубые овалы, перемещающиеся взад и вперед.

– Я ми-ме… – попытался произнести он.

Губы не слушались его. А потом он провалился в сон.

Джошуа открыл глаза и почувствовал, что в постели что-то есть. Опустил руку – возникло ощущение, что часть кровати каким-то образом проникла под нижнее белье и застряла у бедра. Он отбросил простыню и посмотрел вниз, на лице отразился ужас. Из глаз брызнули слезы.

– Благодарению Элу, – пробормотал он.

Джошуа ударил себя по лбу, чтобы убедиться, что не спит. Нет, все было по-настоящему.

Джошуа вылез из постели, сбросил рубашку и остановился возле зеркала, чтобы посмотреть на свое обнаженное тело. Внезапное желание охватило его. Он поднял руки и ударил кулаками в потолок.

– Великий Эл! Милосердный Господь, – выдохнул Джошуа.

Ему хотелось выскочить на балкон и показать всей планете, что теперь он стал настоящим мужчиной, способным решить любую проблему, в том числе – милосердный Эл! – завести жену и ребенка.

Он не мог стоять на месте, распахнул двери своей квартиры и обнаженным выскочил наружу.

– О, Боже!

Джошуа остановился, волосы на затылке встали дыбом. Он обернулся.

Девушка стояла перед дверью его квартиры. Словно дикое животное, в любую секунду она была готова обратиться в бегство. Ей было всего четырнадцать или пятнадцать лет; округлости и изгибы стройного тела скрывало мешковатое розово-оранжевое платье. Девушка посмотрела на него так, словно перед ней возник хищный зверь. Наверное, ей приходилось с ними встречаться. Она повернулась и бросилась бежать.

Уничтоженный в момент триумфа, Джошуа остался стоять, опустив плечи, едва дыша, перед глазами застыл образ девушки – распущенные волосы и босые ноги. Он понуро вернулся в квартиру.

После завтрака Джошуа занялся информационной системой, устроившись на неудобном маленьком стуле. На передней панели имелись жалюзи, распахнувшиеся при его приближении. На человека смотрели сенсоры.

– Я хотел бы выяснить, когда мне можно уйти, – задал вопрос Джошуа.

– Почему ты хочешь уйти? – голос был немного ниже, чем у Худого, но в остальном мало от него отличался.

– У меня остались друзья, и я хочу вернуться к прежней жизни. Тут меня ничто не удерживает.

– Ты можешь уйти в любое время.

– Как?

– Небольшая проблема. Не все системы Мандалы готовы оказывать содействие этому модулю.

– Какому модулю?

– Я архитектор. Системы следуют алгоритмам, составленным тысячу лет назад. Попытайся покинуть город – мы, безусловно, не станем чинить тебе препятствий, но могут возникнуть трудности.

Джошуа некоторое время постукивал пальцами, по панели.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «архитектор»?

– Модуль, который был создан для того, чтобы конструировать и координировать строительство городов.

– Попроси Худого прийти сюда.

– Его сейчас собирают заново.

– Он является частью архитектора?

– Да.

– А ты?

– Если тебя интересует, где мое основное место, то такого нет. Я часть Мандалы.

– Архитектор контролирует город?

– Нет. Не все городские модули реагируют на приказы архитектора. Только несколько.

– Киборги были построены архитектором, – угадал Джошуа.

Он побарабанил пальцами еще немного, а потом отвернулся от панели и вышел из квартиры. Постоял на террасе, глядя на равнину и чувствуя разочарование. Ему вдруг показалось, что он упустил нечто очень важное.

– Эй!

Он поднял голову. Девушка стояла на террасе, двумя уровнями выше, опираясь локтями о перила.

– Жаль, что я напугал тебя, – сказал он.

– Мне не страшнулась, мало сдивилась, а потом ниче. Эй, я имела предупреждаю для твоя.

– Что? Предупреждение?

– У их тута все не совсем хорошая. Промеж Мандала и которые простроили.

– Я не понимаю.

– Не понять? Слышай меня похорошев, ето важно: ето они, их уташшил полис, кода стал снимацца, ниделю, а может, две тому. Был плохой. Меня ташшило. Не весело.

– Город переместился? Почему?

– Шобы оставлял кусок, звать строитель.

– Архитектор? Ты имеешь в виду Худого и информационную систему?

– Много страдало.

Джошуа начал понимать. В Мандале действовали, по меньшей мере, две силы, ни одна их которых не могла победить другую – сам город и нечто внутри него, называющее себя архитектором.

– А как я могу поговорить с городом?

– Полис не гаврит.

– Почему архитектор хочет, чтобы мы оставались здесь.

– Не знать.

Джошуа помассировал шею.

– Ты можешь спуститься вниз, и тогда мы потолкуем.

– Теперя не, ты полный мущина… не для меня, слишком агромен.

– Я не причиню тебе вреда, обещаю.

Девушка отошла от перил.

– Подожди! – позвал Джошуа.

Он обернулся и увидел Худого; киборг выглядел просто великолепно.

– Я вижу, тебе удалось с ней поговорить, – сказал Худой.

– Да. Мне стало любопытно. А еще я пообщался с информационной системой.

– Мы этого ожидали.

– Могу я наконец получить внятные ответы?

– Конечно.

– Зачем меня сюда привели? Чтобы спарить с девушкой?

– Эл! Вовсе нет. – Худой жестом предложил Джошуа следовать за ним. – Боюсь, ты попал сюда в разгар генерального сражения. Город отвергает всех людей, но архитектор знает, что городу необходимы жители. Все остальное – не более чем фарс.

– Нас вышвырнули отсюда за грехи, – напомнил Джошуа.

– Это вызывает стыд не только у вас, но и у нас. Архитектор создал город в соответствии с заказом, полученным от людей – однако любой квалифицированный конструктор должен увидеть, когда в программе появляются первые признаки психоза. Боюсь, это отбросило наш мир на несколько столетий назад. Архитектор должен был наблюдать за строительством по всей планете. Мандала был первым городом, и отсюда было удобнее следить за строительством других городов. Однако теперь мы потеряли контроль над всеми остальными. Через столетия после окончания строительства и успешного тестирования мы передали управление городом компьютерам. Мы уничтожили старые города, когда оказалось достаточно места, чтобы принять всех людей Бога-Ведущего-Битву. Проблемы появились только после того, как все живые города были интегрированы в общую систему. Я бы сказал, что они начали сравнивать свои наблюдения.

– И нашли человечество нежелательным.

– Ты слишком все упрощаешь. Одним из первых постулатов была борьба с социально опасными элементами – теми, кто не хотел жить в вере иудеев или христиан, – они должны были либо принять веру, либо покинуть города. Кроме того, города постоянно изучали действия людей и их мотивацию. Через несколько десятилетий они пришли к выводу, что каждый человек – в той или иной степени – социально опасен.

– Мы все грешники.

– Сюда, – показал Худой.

Они ступили на движущуюся ленту, которая шла вокруг центральной шахты.

– Города были не в состоянии понять поступков людей. К тому времени, когда это обнаружилось, было уже слишком поздно. Города перешли на осадное положение, оказались в полной изоляции. Больше города никогда не вступали в контакт друг с другом. Для того чтобы восстановить связи, необходимы люди.

Джошуа устало посмотрел на Худого, пытаясь понять, говорит ли тот правду. Трудно было ему поверить – тысяча лет презрения к себе и несчастий только из-за ошибки в конструкции!

– Почему исчезли космические корабли?

– Этот мир имеет статус колонии: поддержка продолжалась только до тех пор, пока Бог-Ведущий-Битву приносил доход. Когда людей изгнали из городов, производство резко упало – никто не захотел тратить деньги на поддержание дальнейших контактов, которые к тому же были опасны. Тогда этот мир населяли десятки миллионов отчаявшихся людей. Через некоторое время Бог-Ведущий-Битву списали, как очередной убыток.

– Значит, мы не грешники; мы не нарушали законов Эла?

– Не больше, чем любые другие живые существа.

Джошуа почувствовал, как в нем медленно вскипает ненависть.

– Об этом должны узнать все остальные, – заявил он.

– Извини, – сказал Худой. – Ты пробудешь у нас некоторое время. Здесь мы сойдем.

– Я не останусь пленником.

– Проблема заключается совсем в другом. Город собирается двигаться дальше. Он пытается избавиться от архитектора, но не может – и никогда не сумеет этого сделать. Иначе его внутреннее единство будет нарушено. Поэтому сейчас тебе нельзя уйти. Все, что находится внутри города перед тем, как он собирается переместиться, вносится в каталоги и тщательно охраняется наблюдающими модулями.

– Но как вы можете меня остановить? – спросил Джошуа, на его лице появилось выражение, которое возникало, когда он не мог справиться с упрямым куском металла.

Он пошел в противоположную сторону – ему было интересно, что предпримет Худой.

Пол закачался у него под ногами, и Джошуа пришлось опуститься на четвереньки.

Коричневато-зеленая масса, извиваясь, поползла по ближайшей стене. Переборка задрожала, словно в агонии, а потом повалилась на бок. Соседние секции последовали за ней, пока вся комната не оказалась разобранной. Ее содержимое было аккуратно упаковано и сложено на взявшиеся откуда-то тележки-вешалки с более массивными основаниями для перевозки грузов.

Худой опустился на колени рядом с Джошуа, похлопал его по плечу.

– Думаю, отсюда лучше убраться. Я не могу гарантировать свободного прохода до тех пор, пока город не остановится и не восстановит все строения.

Джошуа заколебался, а потом поднял взгляд и увидел кронштейн, с которого свешивались зеленые струящиеся веревки, словно это был паук, который ткал паутину. Веревки подхватили арку и аккуратно опустили ее. Джошуа поднялся на ноги и последовал за Худым. Пол под ними подозрительно раскачивался.

– Это только предварительные работы, – пояснил Худой, когда они пришли в комнату киборгов. – Через несколько часов начнут опускаться большие структурные модули, опоры, контрфорсы, потолки, элементы пола и все остальное. К вечеру весь город придет в движение. Девушка появится здесь через несколько минут – если захотите, можете путешествовать вместе. Это устройство даст вам инструкции, которые помогут избежать травм во время сборки.

У Джошуа были другие планы. Однако пока он решил внять совету Худого и устроился на одном из стеллажей для киборгов. Джошуа напрягся, когда в противоположную дверь вошла девушка и взобралась на стеллаж через несколько рядов от Джошуа. Он отчаянно потел, и запах собственного страха вызывал у него отвращение.

Девушка с опаской взглянула на него.

– Тебе знать, какая ждет? – спросила она.

Он покачал головой.

Щелкнули специальные держатели, теперь Джошуа был надежно прикреплен к стеллажу. Как ни странно, ему было довольно удобно. Он даже не пытался сопротивляться. Помещение быстро разбиралось. Панели под стеллажами развернулись, откуда-то возникли колеса. Стеллажи, превратившиеся в тележки, деловито покатили вперед. Они образовали нечто, напоминавшее поезд, и выехали в огромный зал, где копошилось множество механизмов. У них за спиной помещение стремительно распадалось на части, отовсюду свисали зеленые веревки, появлялись колеса.

Это был танец. Как клумба с цветами, лепестки которых закрываются на ночь, город сжимался, один уровень опускался вслед за другим, превращаясь в странных зверей, с прозрачными глазами, на колесах. Вскоре стеллажи оказались на огромном трейлере, похожем на невероятного паука с плоской спиной, многочисленные длинные ноги которого быстро шагали все дальше. Сотня таких же пауков несла оставшиеся стеллажи, и тысячи других тракторов, повозок, роботов, чудовищных киборгов ждали своего часа на том месте, где еще совсем недавно был город Мандала.

Над снежными пиками Арата, на юге, собиралась буря. День клонился к вечеру, город продолжал расчленять себя, а серый фронт непогоды постепенно приближался. Вскоре низкие тучи скрыли верхние уровни. Начался дождь, капли падали на бесчисленные механизмы, земля потемнела от грязи и смятой травы. Прозрачная пленка натянулась над спинами пауков, свисая с краев. Худой прополз между стеллажами и оказался рядом с Джошуа, который уже успел немного замерзнуть; к тому же все тело у него затекло.

– Мы освободили девушку, – сказал Худой. – Ей все равно некуда бежать. А ты попытаешься вырваться?

Джошуа кивнул.

– У тебя будут неприятности, больше ничего ты не добьешься. Однако я не думаю, что ты можешь серьезно пострадать. – Худой нажал на стеллаж, и зажимы отстегнулись.

Вслед за бурей пришла ночь. Сквозь прозрачную пленку Джошуа видел, как на тележках и механизмах появилось внутреннее сияние. Струи дождя превращали лучи света в переливающиеся полосы.

Трактор, на котором стоял приплюснутый конус, прицепился к трейлеру. Вся конструкция дрогнула и двинулась вперед. Как ни странно, их совсем не качало. Город шел вперед сквозь мрак и дождь.

К утру было выбрано новое место.

Джошуа приподнял прозрачную пленку и спрыгнул в грязь. Он почти не спал во время движения, размышляя о том, что с ним произошло, и о том, что ему рассказали. Он больше не чувствовал себя заблудшей овцой, а города перестали казаться потерянным раем. Теперь они представлялись ему наглыми и самодовольными. И они были далеки от совершенства. Джошуа сплюнул в грязь.

Однако его сумели исцелить. Чья в этом заслуга: архитектора или города? Он не знал; ему было все равно.

О нем позаботились, как о Любом другом модуле Мандалы – быстро, автоматически и компетентно. Джошуа ценил свою новую целостность, но не испытывал к городу благодарности. Все это по праву принадлежало ему в течение десяти столетий. Люди лишились этих благ из-за чьей-то ошибки – как еще объяснить приступ полнейшей слепоты, овладевшей городами?

Джошуа не мог с этим смириться. Его народ всегда мыслил категориями ответственности и доброй воли.

Теперь вереница механизмов и тележек застыла на месте, словно отдыхая перед тем, как снова собрать Мандалу. Воздух был серым и влажным, атмосфера давящей.

– Ты тута уйтить?

Он обернулся к трейлеру и увидел выглядывающую из-под пленки девушку.

– Хочу попытаться, – ответил он. – Я не имею к этому городу никакого отношения. И никто не имеет.

– Слышай, я ты кое-какой сказала. Худой учает ето меня… научит меня, как ты таврить. Когда ты идешь назад, я тогда знать.

– Я не собираюсь возвращаться. – Джошуа внимательно посмотрел на девушку.

На ней было то же самое одеяние, в котором он увидел ее в первый раз, но теперь талию стягивал пояс. Он глубоко вздохнул и отступил на шаг. Его сандалии провалились в грязь.

– Я нет знать, какая ты… кто ты… но если Худой тебя привел, ты хороший.

Глаза Джошуа широко раскрылись.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Ето я знаю и все. – Она спрыгнула с трейлера.

Грязь полетела в разные стороны, испачкав ее обнаженные белые икры.

– Эсли бы я думал… думала ты плохой, я бы боялся, ты меня обижать, прямо тута. Ты нет. А ведь у твоя ранше… раньше не имел дефка. – Ее неуверенная речь начала терять четкость, и она нервно рассмеялась. – Мне сказали про тебе, кода ты пришел. О твоей проблеме. – Она с любопытством посмотрела на него. – Ты как?

– Живой. И совсем не уверен, что так уж безобиден. Прежде мне никогда не приходилось себя контролировать.

Девушка кокетливо посмотрела на него.

– Мандала не хорошо, но и не плохо, – сказала она. – Заботится про тебя. Хорошо, нет?

– Когда я вернусь домой, – вздохнув, ответил Джошуа, – я скажу моим людям, что нужно уничтожить все города.

Девушка нахмурилась.

– Порушить?

– До основания.

– Слишком много делать. Никакой не может.

– Если людей будет много, то мы сумеем.

– Не можно, не правильно.

– Это города виноваты в том, что мы превратились в дикарей.

Девушка ловко забралась вверх по опоре трейлера и поманила Джошуа за собой. Он подтянулся и встал на круглой площадке позади, наблюдая за тем, как она, балансируя руками, идет по середине трейлера.

– Посмотри здесь. – Она показала на стройные ряды механизмов Мандалы. Лучи солнечного света пробивались сквозь них. – Полис, он живое, никакое больше. Они… – Девушка вздохнула, расстроенная тем, что не может выразить свои мысли так, чтобы он ее понял. – Они самое лушее, какое мы створили. Должны пытаться спасти.

Но Джошуа уже принял решение. Его лицо горело гневом, когда он смотрел на разобранный город. Он опять спрыгнул вниз и попал в целую лужу грязи.

– Если в них нет места для людей, они бесполезны. Пусть архитектор пытается внести исправления, у меня есть более важные дела.

Девушка улыбнулась какой-то замедленной улыбкой и покачала головой. Джошуа устремился прочь между механизмами и повозками.

В разобранном состоянии Мандала занимала, по меньшей мере, тридцать квадратных миль. Джошуа выбрал кратчайший путь от высокого зубца скалы к вершине Арата. В течение получаса он спокойно шел все дальше и дальше, пока количество механизмов и тележек вокруг заметно не уменьшилось. Между многочисленными колеями росла трава. Стремительно преодолев последние ярды, Джошуа остановился на краю города. Он глубоко вздохнул и посмотрел, не преследуют ли его.