Текст книги "Позолоченные латунные кости"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

21

Мисс Ти не дала мне шанса спросить, что случилось.

– Я не говорила тебе, что остаток дня ты можешь отдыхать, а я тебя прикрою.

– Краснофуражечники устроили мне турне по высшему разряду. Я никогда еще не видел их такими серьезными. Может, позже здесь появится сам принц Руперт.

Она не хотела расставаться со своим раздражением, но все же рассталась. Визит наследного принца значил очень многое.

– Понятно.

– А наш личный принц говорил что-нибудь, пока меня не было?

Дотс снова крепко спал.

– Он сделал мне предложение. Двухчасового незарегистрированного брака. После того, как снова встанет на ноги. Я подумаю об этом.

– Еще один признак того, что он поправляется.

Мисс Ти бросила на меня сердитый взгляд и проворчала что-то; сдается, Морли вряд ли счел бы ее слова подкупающими.

Потом она отлучилась в поисках более важных дел. Мисс Ти не забрала с собой поднос с завтраком, и я налил себе холодного чая, снова поставил свою раскладушку, устроился на ней, взял сборник Салвейшена и попытался перечесть «Несчастную любовь».

Название говорило обо всем. В эту тему вдыхали жизнь в большинстве постановок в театрах Танфера. В данной пьесе имелись автобиографические элементы. Главная героиня, вместо того чтобы быть обычной малодушной розой, походила на любовницу Салвейшена, Торнаду.

Просмотрев несколько страниц, я спросил вслух:

– Во что ты вляпался на сей раз?

Судя по всему, во что-то крупное. И это не вписывалось в обычную схему. Морли не сделал бы ничего такого, что привлекло бы внимание принца Руперта.

Оставалось подумать о нападении на меня и на Тинни.

Мы тоже сознательно ни во что не впутывались.

Я вернулся к чтению пьесы. Мне нужно было прояснить мысли.

Закончив читать первую сцену третьего акта, я огляделся по сторонам и обнаружил, что Морли смотрит на меня, и не очень весело.

– Какого черта ты натворил?

Со слабой улыбкой он тихо скрежещуще прохрипел:

– Воды!

Я накапал ему в рот воды. Напившись, он снова уснул, ничего не сказав и не ответив ни на какие вопросы.

Краш принесла обед и забрала остатки завтрака.

– Мне нужна еще вода и нужно вынести ночной горшок, – сказал я.

– А мне нужна алмазная диадема.

Несмотря на ее вызывающее поведение, все мои просьбы были быстро выполнены.

Морли проснулся, выпил воды, не изрек ничего мудрого и снова уснул.

За час до ужина вернулся лекарь, вырядившийся в свой лучший траурный наряд. Я не стал спрашивать, почему Дети одеваются подобным образом, – не настолько уж меня интересовал этот вопрос. Я становился пресыщенным. И расстроенным.

Большим сюрпризом было то, что лекаря сопровождала знакомая мне с прошлого года Виндвокер. [3]3
  Windwalker – Ходящая (по) ветру (англ.).


[Закрыть]Неистовый Прилив Света.

Она тоже удивилась при виде меня. И слегка смутилась, полагаю, потому что потупила большие красивые фиалковые глаза.

Я вежливо поздоровался с колдуном, про себя проделывая дурацкие расчеты в попытке связать с помощью слова «свет» видного деятеля с Холма с лекарем из культа. Но у меня недостаточно развито было параноидальное воображение.

Этих двоих сопровождала Белинда Контагью, но она осталась в коридоре и наблюдала оттуда. И сам я тоже сделал кое-какие наблюдения.

Виндвокер не состарилась ни на минуту. Она все так же напоминала облачко и была совершенно восхитительна. Но сегодня она была сама деловитость. Она подошла к окну и выглянула, почти не обратив внимания на Морли.

Я попытался вспомнить, знакомы ли они. То были полустершиеся из памяти времена. Допотопные времена. Я был тогда другим человеком в другом мире, а не респектабельным представителем буржуазии.

Я не смог удержаться от хихиканья, за что заслужил хмурые взгляды всех присутствующих женщин.

– Как его дела? – спросил лекарь.

– Он спит и пьет воду. Думаю, ему становится лучше.

– Он пьет воду?

– Он просыпается, издает тихий хрип, означающий, что он хочет пить. Я использую тростинку. Он сосет из нее воду, а потом снова засыпает.

Для леди, стоящей в коридоре, я добавил:

– Мисс Ти заявила, что этим утром он пытался за ней ухаживать. Она просто хочет меня позлить.

– Пройдет много времени, прежде чем этот парень снова будет грешить.

С этими словами лекарь осмотрел раны Морли.

– Он – самая удачливая жертва поножовщины, какую я когда-либо видел. Некоторые из ран шести дюймов глубиной, однако ни один удар не рассек артерию и не попал в жизненно важный орган. И воспаления тоже нет. Не наваливайтесь на него с вопросами. Некоторое время он не в состоянии будет отвечать. А! Вот и он.

Глаза Морли открылись. Он отмониторил толпу и издал свой обычный звук, означавший: «Воды!»

Лекарь извлек черный стеклянный пузырек величиной с мой большой палец, с прозрачной пробкой.

– Три капли в каждый кувшин воды. Держите его воду отдельно. Это от боли. Вам все еще порядком больно, не так ли? – спросил он Морли.

Дотс хмыкнул и закрыл глаза.

Лекарь обратился к дверному проему:

– Я сделал все что мог. Он поправится. Насколько поправится – зависит от того, насколько строго будет придерживаться моих инструкций. Никаких отклонений от диеты. Пить сколько пожелает. К каплям нет привыкания, но от них сильно клонит в сон. Держите его в чистоте. Регулярно переворачивайте. Что ему требуется – так это время. В инструкциях, которые я дал вам, мадам, есть расписание. Следуйте этим инструкциям в точности.

Ух ты! Я никогда еще не слышал, чтобы кто-нибудь отдавал приказы Белинде Контагью. А этот сумасшедший отдавал. И она кивала! Она поняла инструкции, еще как. Морли наверняка попытается уйти раньше, чем будет готов.

Неистовый Прилив Света ничего не сказала. Бросив сперва несколько взглядов на Морли, теперь она не обращала на него внимания. Ее заворожило что-то на улице.

– Твоя подруга-крыса весьма умна.

Окно было узким, но я ухитрился к ней присоединиться. Внизу стояла Синдж, она разговаривала с несколькими старшими краснофуражечниками и парой тяжеловесов из среднего управленческого персонала предприятия Белинды.

Я рад был увидеть, что к моей маленькой девочке относятся с тем уважением, какого она заслуживает как самый прекрасный следопыт города.

– Почему ты говоришь, что она умна? – спросил я.

– Она собирается вернуться по следам, вместо того, чтобы идти по ним вперед.

Вернуться по следам коз? Это легче, чем выслеживать человека, убившего троих во время бегства. И безопаснее. И полезнее.

Оба нападения исходили из одного и того же направления, и нападавшие исчезли в сторону Холма.

– Девушка пугающе умна. Что ты здесь делаешь?

– Личный вызов принца Руперта.

А. Я вспомнил, она – друг семьи.

– А как твой папа и твоя дочка Кеванс?

– В данный момент мы не ладим. Давай сосредоточимся на непосредственной задаче. Я не та женщина, которую ты помнишь.

Она обратила ко мне холодные изумрудные глаза. Я побоялся в них утонуть.

– Прости. Вероятно, я тоже не тот мужчина, которого ты помнишь.

Я наблюдал, как из тени появились крысолюди, товарищи Джона Пружины, в то время как Синдж двинулась прочь; за ней тащился шлейф головорезов. Тех, что стояли по разные стороны закона. Они держались поодаль, чтобы ее не отвлекать.

– Ты знаешь, почему эта заварушка подняла такой переполох? – спросил я.

Виндвокер встретилась со мной взглядом. Глаза ее были поразительно голубыми. Застенчивая девушка, которую я помнил, вновь дала о себе знать.

– Я могу прокомментировать это только с позиций обширного невежества. Принца Руперта заботит возможная связь случившегося с Холмом.

Один раз я встречался с наследным принцем. Он попросил меня стать его личным агентом. Он был так же полон решимости, как и Дил Релвей, неизлечимо заразить Танфер законом и порядком. Тот, кому не удавалось принять существование этих правил, несомненно, стал бы для него порочной тварью.

– Вообще-то я хотел знать, что ты делаешь с нами в этой комнате?

– Я полагала, что с помощью лекаря смогу выяснить что-нибудь полезное. Я ошиблась. А потом настолько поразилась, увидев тебя… Мне нужно вернуться к работе. Мне нужно быть с теми, кто снаружи.

Она натянуто прошла мимо меня и Белинды, не вдаваясь в личные подробности, оставив меня полностью выбитым из колеи. Эти глаза… Я уже и позабыл, какие у нее глаза.

22

Не успела Виндвокер исчезнуть, как вошла Белинда.

– Между вами двумя что-то есть? Я думала, что знаю всех девок, которые были после меня.

– Только в ее голове. Может быть. Она в незапамятные времена совершила на меня небольшой набег. Это ни к чему не привело. Однако… Она – многогранная личность.

– Ей стоило бы спуститься с Холма, чтобы гоняться за тобой.

Белинда шутила, что так устала и так беспокоилась, что это прозвучало серьезно.

Я держал рот на замке. Белинду ведь это на самом деле не интересовало. Держа Морли за руку, она спросила:

– Где, к дьяволу, ты был все эти десять дней?

Я смешался.

– Десять дней? Есть что-то, чем ты со мной не поделилась? Предыстория изменилась, когда мы двинулись дальше?

– О чем ты болтаешь?

Тогда я мысленно вернулся назад. И решил, что я тупица. Раньше она сказала лишь, что Морли пролежал тут три дня, прежде чем она меня сюда привела.

– Не знаю. У меня есть проблемы с приведением своего разума в бойцовское состояние. Ты и вправду ждала три дня, прежде чем явиться ко мне?

– Я была выбита из колеи. Ты лучше всех понимаешь, что, когда мы в смятении, мы совершаем глупости.

– Он мог умереть.

– Но не умер. И я все-таки выкроила время для тебя и для Детей Света.

– Прости, что огрызнулся.

– Поделом мне.

Белинда смотрела на Морли теми же глазами с поволокой, какими при мне на него смотрели тысячи других женщин. Я совершил короткую прогулку по королевству интуиции.

– Белинда?

– М-м?

– Прежде чем я появился, тут происходило что-нибудь странное?

Иногда мисс Контагью читает мысли.

– Ты полагаешь, они подозревали, что он все еще жив, но не знали, где его искать? Поэтому наблюдали за тобой. Они совершили набег на твое обиталище, чтобы заставить тебя зашевелиться… Нет. Это не вяжется друг с другом.

– Они наблюдали за тобой, пока ты не связалась со мной. Потом наблюдали за мной. Именно так я поступил бы сам. Почему они такие отчаянные? Где произошло нападение? И что говорят люди, которые нашли Морли?

– Я пока не знаю, где это случилось. Я собиралась пойти и взглянуть на то место. Его нашли умирающим. Вот и все. Было ясно, что вещи ему больше не нужны, поэтому ему начали выворачивать карманы.

– И нашли нечто, связывавшее его с тобой. Поэтому поступили правильно.

– Они сделали то, что, по их мнению, могло набить их карманы.

– Они ошиблись?

– Нет. Это просто хорошие взаимоотношения с публикой. Иногда прикармливаешь зверя.

– Ты получила обратно его вещи?

– Получила. Подумала, что, возможно, на него напали из-за чего-то, что он нес. Но у него ничего не было. Однако, возможно, его обчистили прямо там.

– А как насчет мертвых нападавших? Никто не мог сотворить с Морли такое, не получив что-нибудь в ответ.

– На месте, которое я собираюсь проверить, осталась кровь и другие признаки жестокого боя. Но никаких трупов. Мои люди нашли две деревянные пуговицы, обрывок серой шерстяной ткани и сломанную деревянную маску с литыми стеклянными щитками глазных щелей. Странно, а? Я надеялась, что Пулар Синдж сможет что-нибудь со всем этим сделать. Она сказала, что слишком поздно. Что след давно исчез.

– Морли отсутствует десять дней?

– Да. Снова.

– Он и вправду никогда ничего не рассказывал Саржу или Рохле или еще кому-нибудь из своих балбесов?

– Нет. Я отправилась туда даже раньше, чем выяснилось, что в нем проделали множество дырок. Мы уже об этом с тобой говорили.

– Мне приходится спрашивать снова и снова. У тебя был свидетель.

– Свидетель, которого больше никто не может найти.

– Упрятанный подальше для пущей сохранности.

В реке, с большими камнями в качестве башмаков.

– Я думаю так же. Не на основании неких улик, просто интуиция.

– У него, часом, не изумительная фигура в обтягивающей черной коже?

– У него – нет. Рано или поздно мы его найдем.

Конечно, непременно найдем.

– Не могу представить, чтобы Морли шлялся где-то так долго. Одну ночь еще куда ни шло. Но он – практичный парень с собственным бизнесом.

– Ты не выдаешь оригинальные мысли.

– Даже и не пытаюсь. Просто размышляю вслух. Но вот вопрос личной заинтересованности. Насколько тесно ты сотрудничаешь с директором?

– Мы притворяемся, что не замечаем, как другой разнюхивает здесь и там. На связи между нашими подчиненными будут смотреть сквозь пальцы.

– В последний раз, когда наши пути пересеклись, Релвей сколачивал команды специалистов. Одна такая команда должна была заниматься колдовской судебной экспертизой.

– Они называются Спецами. Теперь есть дюжина таких отрядов, и должно стать еще больше.

– Если группа колдовских судебных экспертов готова, может, ты сможешь убедить Релвея проверить то место, когда сама отправишься туда.

– Я ему это предложу. Но краснофуражечникам глубоко плевать на Морли.

Я посмотрел на Дотса. Какими секретами мы будем вознаграждены, как только он сможет сидеть и говорить? Он выглядел более расслабленным. Капли в воде, должно быть, действовали.

– Есть один очевидный ответ на то, почему Морли отсутствовал десять дней.

– Он был пленником.

– Это подходит к тому, что мы знаем. И может объяснить, почему кто-то пытался убить его: если предположить, что он сбежал.

– Нет никаких признаков того, что его держали связанным или скованным.

Я поднял руку Морли и посмотрел на его запястье. Конечно же, ничего.

– Что означает – его не держали в цепях.

Белинда встала у окна, наблюдая за улицей, но, скорее всего, ничего не замечая.

– Я подумываю, не изменить ли мне решение.

– Насчет чего?

– Насчет того, чтобы перевезти Морли ко мне.

– В самом деле? – осторожно спросил я.

– Думаю, за двумя зайцами погонишься… В другом месте ему не будет безопасней. И твой партнер мог бы выяснить то, что нам нужно знать.

Белинду никогда не покидает способность заставлять тебя вздрагивать.

– Есть одна проблема. Старые Кости в данный момент мертв для мира.

– Ты всегда так говоришь.

– На сей раз это правда. Вообще-то это почти всегда правда.

– А ты здесь. Тот человек, который способен вытряхнуть реликта из его снов.

В самой малой степени и это было правдой.

Появились Краш и Ди-Ди.

23

У Белинды, как у госпожи империи, охватывающей все тайное брюхо Танфера, нанимательницы тысячи с лишним человек, имелись обязанности за пределами «Огня и льда». И ей следовало заняться расследованием. Однако она продолжала сидеть на твердом складном кресле – плоде гения Кипа Проуза и продукции смекалки Объединенной производственной компании, – пристально глядя на Морли и что-то бормоча.

Мисс Ти принесла четыре стула. В сложенном виде они почти не занимали места. Без сомнения, они стоили целое состояние. И в течение недели наверняка появятся дешевые подделки, если я останусь здесь, вместо того чтобы сражаться за права Объединенной на интеллектуальную собственность.

Существуют законы, но мы должны сами претворять их в жизнь.

– Белинда?

Она не ответила.

– Эй, девушка. Слушай внимательно. Здесь работает следователь. Давай возобновим игру в вопросы и ответы.

Она обратила на меня усталые глаза.

– Давным-давно, два дня и несколько часов назад, ты рассказала мне кое-что о ситуации Морли. С тех пор произошли некоторые изменения, и все они вели в сторону меньшей точности и большей неопределенности.

– Такое может случиться, когда говоришь со свидетелями.

– Верно. У тебя был свидетель. А теперь у тебя его нет?

– Как я уже сказала, он исчез. В любом случае его история не выдерживала критики.

– Звонарь.

– По здравом размышлении я полагаю, что он разнюхивал след Морли. Тогда я не мыслила ясно. И не скрывала того, что Морли жив.

– Мог ли этот «свидетель» быть самим преступником?

– Не знаю.

– Сержант Берри настаивает на том, что мы имеем дело с психом. Может быть, он – один из тех, кто кормится в гуще толпы вокруг места преступления? Некоторые даже пытаются втереться в круг жестяных свистулек, чтобы можно было ходить за ними по пятам во время расследования.

– Может быть. Бьюсь об заклад, что этот субъект болен более чем в одном отношении.

– Помнишь, каков он был с виду?

– Если бы я была художницей, я могла бы его нарисовать.

– У тебя не получается рисовать животных и людей.

– Не получается.

– Мы можем нанять художника.

– Сомневаюсь… Дьявол. Я знаю,что слабовата насчет описаний.

– Я подумал: мы могли бы попросить Покойника поймать мысленную картинку и передать ее умелому художнику. В Танфере есть хорошие портретисты.

Белинда кинула на меня такой свирепый взгляд, как будто собиралась испепелить меня одной только силой воли.

– Я так и думал, что ты слишком параноидальна, чтобы сделать это простым способом.

– Параноидальна? Я? Ах ты, деревенщина…

– Положим, он и вправду порылся бы у тебя в голове?

Она не ответила. Мысль об этом ужаснула ее.

– Он ведь уже делал это раньше. И ты это пережила. Да и что он сделает с тем, что там найдет? Кроме того, что будет излучать самодовольство, потому что заглянул тебе под юбку?

Белинда не готова была ответить. Ее выручило появление встревоженной мисс Ти.

– Вам лучше спуститься вниз, мадам! – выпалила мисс Ти. – Чертов проклятущий наследный принц здесь, собственной персоной.

– Похоже, я нужна, – сказала Белинда.

– Хочешь, я пойду с тобой? Я знаю этого парня.

– Брехня. Ты не суешь в его круг даже кончик носа, не говоря уж о том, чтобы в нем вращаться.

– Поставь на это – и ты проиграешь. Один раз он попросил меня быть его личным частным сыщиком.

И я дал ему от ворот поворот. Мне нравится самому распоряжаться собой. Что я и делал с тех пор, как сказал ему: «Извините, нет». И эта работа досталась не мне, а умному пройдохе Ларкингу Фелшке.

Фелшке наверняка досталась худшая доля. Так говорил я себе, важно шествуя по этажам Объединенной в надежде запугать редкого дурака, который стал бы воровать у своего нанимателя в то время, когда люди умирали с голоду, если теряли работу. Объединенная и Пивоварня Вейдера в наши дни были единственными нанимателями, дающими рабочие места. И я работал на них обоих.

Сидя на исходе дня с королевой преступного мира и лучшим другом, который не мог продемонстрировать мне свою издевательскую ухмылку, я волей-неволей созерцал то, кем и чем я стал. И поневоле чувствовал легкое смущение.

– Ты выполняй свою работу, а я очарую Руперта, – сказала мне Белинда.

– Попытайся его не бить. А если придется, попытайся сдерживать удары.

– Остряк. Я все время повторяю: я уже не та девушка, какой была раньше.

Но она была все такой же. Просто теперь лучше маскировалась. И она собиралась предстать перед раздражающей и высокомерной личностью.

При всех своих высоких моральных принципах и решимости действовать во благо Каренты Руперт был засранцем. Он был непоколебим, когда речь шла о его добрых делах, но ни на миг не сомневался, что королевские подданные стоят ниже его в социальном и умственном отношении. Он считал себя пастырем, поклявшимся защищать от опасности своих глупых животных.

– Тогда удачи, дражайшая, – сказал я Белинде.

24

Позже пришла Краш и принесла воду и фунт соли.

– Нам пришлось посылать за солью. Повара отказались отдать свою.

Она двигалась осторожно.

– Утром ты, наверное, не увидишь меня и Ди-Ди. Нам нужно время, чтобы оправиться. Все эти козлы из Стражи хотят молоденьких. И они платят паршивые чаевые.

Что я мог сказать? Что при любой работе тебе приходится сталкиваться с козлами?

Я постарался принять сочувственный вид.

– Когда ты придешь в следующий раз, мне не помешало бы новое чтиво.

– Если я все еще смогу ходить. А можешь спуститься вниз и сам что-нибудь взять.

Чудо из чудес – волнения сошли на нет. Как ни храбры были наши приятели, они поняли, что приходить за Морли в «Огонь и лед» нерентабельно.

Ночь за ночью я сидел, ожидая, когда Морли сделает еще что-нибудь, кроме как выпьет воды и пернет. Это было все равно, что нянчить новорожденного, только его подгузники приходилось менять не мне.

Я гадал, чем закончилась поисковая вылазка Синдж. Я гадал, что делает Релвей, что затевает наследный принц и что выяснила Белинда. И больше всего беспокоился о Тинни. Я надеялся, что она находится в лучшем положении, нежели я.

Единственные люди, с которыми я виделся, – это мисс Ти, Краш и Ди-Ди. Мисс Ти помогала в комнате Морли, пока остальные леди справлялись с повышенным спросом на основную продукцию заведения. Мисс Ти не вносила свой вклад в ажиотаж.

И никто не говорил, что творится за стенами дома.

Я всячески поносил тех, кто готовил блюда по спецзаказу в «Огне и льде».

Сидя взаперти с Морли, я все больше соскальзывал к границам буйного помешательства. Мне требовалось заново открыть для себя терпение. Меня еще ждал долгий тренировочный период, когда Морли выберется из постели. У него может уйти год на то, чтобы восстановить силы. А потом мы достанем того, кто его ранил, – кем бы он ни был.

Вошла Краш.

– Это последняя книга, какая у нас есть. И самая скучная.

Она протянула потрепанный том прошлого столетия, давно переступивший порог старческого возраста. Он был обвязан ленточкой, чтобы выпавшие страницы не разлетелись.

– Что это? Может, мне и не понадобится возиться с этими узлами.

В конце концов Краш решила, что я не такой уж кошмарный. Я не нес в себе угрозы. Я был добродушен. Я относился к дядечкам, которые держат руки при себе. Мы с ней могли болтать о всякой всячине. Например, о книгах, но недолго. Она была популярной девушкой с обширным списком регулярных клиентов.

Книга оказалась историей ранних лет Танфера, вплоть до основания монархии. Это было копией с копии. Читать ее приходилось медленно из-за устаревшего языка.

Я был взволнован, поскольку несколько глав охватывали времена, когда Покойник еще был жив. Говорить ему об этом будет необязательно, но я смогу заглянуть через окно в тот век, который сформировал его характер.

– Краш, как долго ты рассчитываешь заниматься проституцией?

– Что за вопрос?

Она немедленно ощетинилась.

– Серьезный вопрос того, кто считает, что ты попусту тратишь тут свой интеллект.

– Интеллект – может быть. Интеллект в этом бизнесе не участвует. Зато телу так достается, что я собираюсь уйти в свой двадцатый день рождения. И больше мне никогда не придется работать. Если мои инвестиции будут удачны. Может, я возьму с собой Ди-Ди – если она сумеет научиться жить без внимания.

Ди-Ди была звездой заведения. Обычно она имела дело только с избранными личными клиентами. Светловолосая, с примесью эльфийской крови, чрезвычайно сладострастная (когда была к тому расположена), она, по слухам, наслаждалась своей работой. В таком деле это было необычно. Ди-Ди жаждала одобрения. У нее имелось все, что ей требовалось. Краш боялась, что Ди-Ди откажется это бросить.

Краш была умнее, чем притворялась. Со временем я обнаружил, что все наши беседы сворачивали на то, чем мы занимается в Объединенной.

Почему? Объединенная – это компания, но ты не можешь ее выкупить.

Различные люди имели в ней разные доли, но каждая доля была фиксированной. Если партнер-основатель захочет выйти из дела, он должен будет сперва предложить свои проценты другим инвесторам. Пока никто не выказывал ни малейшей склонности покинуть компанию.

Объединенная создавалась для того, чтобы обогатить нас всех, предлагая рынку плоды гения Кипа Проуза.

Крупными держателями акций являлись Кип и его семья, Тейты и Вейдеры из Пивоварни Вейдера. У меня имелось несколько процентов за то, что я спас жизнь Кипу в трудные времена и за то, что у меня хватило смекалки ввести его в компанию богатых людей, согласных позволить ему паять и химичить и сделать их еще богаче.

Субъективно я полжизни провел в «Огне и льде». По календарю же прошло всего четыре дня.

Мой лучший друг продолжал спать, все реже просыпаясь, чтобы попить воды. Я стал гадать, не срабатывает ли его лекарство не только как болеутоляющее. С медицинской точки зрения заставлять Морли спать казалось хорошей идеей. Для того из нас, кто по природе был склонен к нетерпению, это выглядело менее оптимальным.

Я все время думал, что на месте Морли я уже взялся бы за дело – если бы только кто-нибудь не лишил меня такой возможности. И еще я думал, что тут поработала Белинда. Наверняка. Она считала, что выздоровление Морли важнее, чем наша возможность выбраться отсюда и схлестнуться с бандитами.

Мне в голову лезли глупости, я сам это понимал. И боялся: если я и дальше буду только тем и заниматься, что сидеть здесь и наблюдать за Морли, я в конце концов возненавижу его.

Время от времени мисс Ти приглашала себя в эту комнату. Она не стала менее антагонистичной. Однако наконец явилась в менее мрачном настроении и сказала:

– Капа говорит, пора его перевозить. После того как он поужинает и утром его помоют. Если тебе надо сделать какие-нибудь особые приготовления, дай мне знать.

Я упомянул блюдо из ягненка с рисом, которое мне нравилось, и поболтал о том, как буду скучать по этому месту, которое так долго было моим домом.

– Ты пробыл здесь меньше недели.

– А ощущение такое, что куда больше.

– Такое случается. Но ты просто умничаешь. Капа пообещала, что я не должна мириться с твоей фигней.

– О-ей.

– Именно. Готовь свои пожитки. Особенно сильно мне хочется, чтобы арсенал под кроватью исчез, прежде чем кто-нибудь сделает надлежащее уведомление. Книги останутся дома.

– Посмотрю, смогу ли я послать сюда несколько штук поинтереснее.

– А теперь ты ведешь себя как засранец.

– Не могу удержаться. Это из-за того, что я торчал тут взаперти.

– Теперь ты собираешься обвинять в своих личных недостатках и нас?

Ой!

– Хорошо, что мы все равно любим друг друга.

Тень улыбки.

– Там, куда ты отправляешься, будет получше, чем здесь?

Я удержался от ответа. Может и не будет. Мои обязанности все равно не изменятся.

– Не знаю. Загляни через некоторое время, увидим.