Текст книги "Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы"

Автор книги: Георгий Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 85 страниц)

№ 7 ПИСЬМО Г.К. ЖУКОВА К.К. РОКОССОВСКОМУ

Константин Константинович! 29 апреля 1965 г.

Я очень внимательно прочитал Ваше интервью, данное корреспонденту «Литературной газеты» Н. Мару.

Вводная часть интервью производит весьма отрадное впечатление.

Действительно многие военные писатели, генералы и маршалы так искажают историю Отечественной войны, что от действительной истории иногда остается лишь общий фон, схема, скелет, а содержание так «состряпано», что зачастую и не поймешь когда и где это было. Особенно неприглядную роль в этом играет А.И. ЕРЕМЕНКО, который, прямо скажу, потерял всякую совесть. Возьмите его последнее творчество «В начале войны». Все, что он написал о событиях, о людях, о противнике является неким фоном, на котором он до предела разукрасил свою персону. Он не остановился даже перед фабрикацией речи Сталина, якобы, произнесенной на совещании высшего командного состава в 1940 году, тогда как на этом совещании Сталина вообще не было. На этом совещании, как известно, присутствовали лишь Жданов и Маленков. Сочинил он и речь Сталина на разборе в Политбюро военно-стратегической игры в январе 1941 года.

Я не хочу здесь касаться возмутительных его выдумок о своей роли в контрнаступательной операции в районе Сталинграда и деятельности Хрущева.

Кому-кому, а мне-то известна их роль. И не случайно то, что Еременко был отстранен Сталиным от операции по ликвидации окруженной группировки противника, а вверенные ему войска были переданы в состав Донского фронта.

К сожалению Еременко не один страдает желанием прославить себя на страницах печати. Пора пресечь их корыстную деятельность. Как Вам известно, лично к Вам я относился с большим уважением и неоднократно проявлял реальные чувства, когда «друг попадал в беду».

Но не об этом сейчас будет идти речь.

Я внимательно слежу за Вашими выступлениями в печати. (К сожалению еще не читал книги о Сталинграде, вышедшей под Вашей редакцией). И всегда жду от Вас правдивого описания истории операций. Но, увы! И Вы, Константин Константинович, оказывается не лишены желания пококетничать перед зеркалом истории, некоего украшательства своей личности и искажения фактов. Напомню лишь некоторые.

Описывая подготовку войск Центрального фронта к Курской битве. Вы писали о выдающейся роли Хрущева Н.С. в этой величайшей операции. Вы писали, что он приезжал к Вам на фронт и якобы давал мудрые советы, «далеко выходящие за рамки фронтов». Вы представили в печати его персону в таком виде, что Хрущев вроде играл какую-то особо выдающуюся роль в войне. А этого-то, как известно, не было, и Вы это знали.

Как Вам известно, с Хрущевым приезжал и я. Напомню что было на самом деле: был хороший обед, за которым Хрущев и Булганин крепко подвыпили. Было рассказано Хрущевым и Булганиным много шуток, анекдотов, а затем Хрущев уехал в штаб Воронежского фронта, а я остался во вверенном Вам фронте, где отрабатывались вопросы предстоящей операции с выездом в войска. Надеюсь этого Вы еще не забыли.

Белорусская операция проводилась четырьмя фронтами по тщательно разработанному Ставкой стратегическому плану.

Как Вам известно, координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов с начала и до конца осуществлял я, а потому во всех деталях ее знаю и помню хорошо.

Вы сейчас критикуете Верховного, отстаивая идею «двух главных ударов».

Прежде всего, из двух наносимых фронтом ударов не могут быть оба главных. (В крайнем случае их можно назвать мощными ударами). Это азы стратегии. Но не в этом суть вопроса.

Вольно иди невольно Вы выпятили себя и унизили роль Верховного главнокомандования и большого коллектива Генерального штаба, которые проделали гигантскую работу прежде чем вызвать командующих в Ставку.

В своей газетной статье, посвященной Белорусской операции, Вы писали об эксцессе, происшедшем с Вами в Ставке, когда, якобы, были выдворены из кабинета Сталина.

Вы не правы. Это было в ноябре 1944 года, когда мы вместе с Вами докладывали Сталину о необходимости прекратить бессмысленную операцию 47-й Армии между Варшавой и Модлиным, и о необходимости перехода к обороне всего фронта. Этот факт Вы почему-то пристегнули к Белорусской операции.

Может быть случайно? А зачем Вам понадобилось извращать церемонию награждения Вас в Берлине английским орденом.

Как Вам известно, по решению английского правительства Монтгомери вручал ордена одновременно четырем советским военачальникам: мне, Вам, Соколовскому и Малинину.

Церемония была обставлена торжественно и с большим уважением к Советской Армии. Был построен караул из отборных солдат гвардии. Присутствовало много генералов и офицеров английской армии во главе с фельдмаршалом Монтгомери.

У меня имеются хорошо сохранившиеся снимки, запечатлевшие момент вручения орденов и прохождения меня и Вас перед почетным караулом.

Об этой церемонии, как известно, писалось в нашей печати в 1945 году.

Так что Ваше повествование не соответствует действительности.

Я не хочу напоминать другие неправдивые факты, исходившие из-под Вашего пера.

От всей души желаю Вам осуществить то, что сказано в конце Вашего последнего интервью: «Я хочу написать правду, правду пережитой нами Великой Отечественной войны».

С уважением ЖУКОВ Г.К. РГВА. Ф. 41107 Оп. 2. Д 13. Лл. 29~32. Заверенная автором копия5. Машинопись.

№ 8 ПИСЬМО К.И. ДЕРЕВЯНКО Л.И. БРЕЖНЕВУ, А.И. МИКОЯНУ И А.Н. КОСЫГИНУ

3 мая 1965 г. Первому секретарю ЦК КПСС тов. Брежневу Л.И. Председателю Президиума Верховного Совета СССР тов. Микояну А.И. Председателю Совета Министров СССР тов. Косыгину А. Н.

До большого праздника остались считанные дни и я еще раз осмелюсь напомнить Вам о многочисленных просьбах моряков и других товарищей восстановить т. КУЗНЕЦОВА Н.Г. в звании Адмирала Флота Советского Союза, которое было необоснованно, по воле одного человека, отобрано в 1956 году.

В преддверии знаменательной даты 9 мая у каждого ветерана войны встает в памяти обстановка Парада Победы в 1945 году и невольно возникает желание, чтобы в юбилейную годовщину Парад вновь принимал Маршал Жуков. Это будет символично, напомнит западногерманским реваншистам о том, что они стали забывать; и советский народ встретит это с удовлетворением.

Товарищи Жуков и Кузнецов наряду с другими военачальниками наиболее полно олицетворяют наши советские военные кадры в Армии и Флоте, сколько бы их не держали в тени.

В самое тяжкое для судеб страны время у них, в отличие от других, не дрогнули нервы и они твердой рукой исправляли положение, которое сложилось в результате бездеятельности Сталина. Страна во многом обязана им. Достаточно сказать, что нападение врага не застало ВМФлот врасплох и Черноморский Флот встретил противника огнем, так как заранее, без ведома Сталина, по личному указанию Кузнецова был приведен в готовность.

В течение всей Великой Отечественной войны Жуков и Кузнецов являлись членами Верховной Ставки; Жуков был первым заместителем Верховного Главнокомандующего, а Кузнецов Народным Комиссаром и Главнокомандующим Военно-Морского Флота.

Все исторические события войны, как в военном, так и политическом аспекте связаны были с этими именами. Ни одно серьезное решение в ходе войны не принималось без их участия.

На заключительном этапе войны Жуков руководил основной ударной группировкой против Берлина и принимал капитуляцию вермахта. Разве это можно забыть и вычеркнуть из его биографии.

В исторических Ялтинской и Потсдамской конференциях Кузнецов принимал непосредственное участие, как один из главных членов Советской делегации. Этого тоже не вычеркнешь из истории нашей страны.

Подходит большой праздник, военачальники выступают перед народом с воспоминаниями, а главные руководители Советских Вооруженных сил, чьи имена связаны с Великой Победой, преданы забвению. Они не приглашаются и не допускаются.

Мы порой не задумываемся над тем, какой ущерб наносим престижу нашей страны надуманной «принципиальностью» по отношению каких-то несуществующих «грехопадений» людей. Это скорее походит на беспринципность и жестокость.

Вообще ни в одной стране мира с устоявшимся строем не наблюдается произвола по отношению к заслуженным людям.

Вы посмотрите с каким уважением относятся в других странах, у наших бывших союзников, к своим военным руководителям времен второй мировой войны. А они не сделали и десятой доли того, что вынесли на своих плечах Жуков, Кузнецов и другие полководцы.

Ореолом славы, у себя на родине и за ее пределами, окружены имена Главнокомандующих союзных войск: Эйзенхауэр, Монтгомери и де Голль. Их чтят свои народы, как национальных героев. Там никому не прийдет в голову учинить произвол над героями нации, и уже тем более снять звание, заслуженное в боях; если не было налицо измены или уголовного преступления (к этому надоприпомнить обстановку «ухода» от руководства Конева, Соколовского, Василевского и других).

В глазах военных руководителей союзных войск, ветеранов войны и всех народов мира, наблюдавших Великую битву Советского народа, мы выглядим смешными, ибо основные руководители Советских Вооруженных Сил под непосредственным руководством которых ковалась победа, к моменту юбилейной годовщины бесславно и с позором, по недостаточно обоснованным мотивам сняты с постов и изгнаны из Вооруженных Сил из-за самодурства одного человека – Хрущева, который затем стал копировать Сталина и везде бессовестно вписывать свое имя в историю Великой Отечественной войны и хотел занять место Сталина.

Когда же прекратится столь беззастенчивое искажение истины и истории?

Интересно, если бы сейчас бывшие союзные Главнокомандующие (а они всеживы) решили бы друг друга и своих сподвижников поздравить с годовщинойпобеды, хотя бы по нашей инициативе; как бы это всё выглядело?

Никто же всерьез не принял бы правомерность представлять их при жизни другими официальными лицами, игравшими в войну не главную роль в руководстве.

В последнее время ЦК нашей партии ликвидировал беззакония и некоторые руководители возвращены на ранее занимавшиеся ими посты (тт. Кунаев, Мацкевич, маршал Захаров и др.).

Нет серьезных оснований задерживаться с восстановлением положения т. Жукова и доброго имени т. Кузнецова. Нельзя же всерьез принимать во внимание бессовестное интриганство таких безвестных для страны людей, как Горшков и Гришанов (последний вообще ни дня не был на войне и не нюхал пороху). К сожалению они втянули в это и т. Епишева, который совершенно не знает т. Кузнецова и действует понаслышке. Все это как видно повлияло и на стойкость Министра Обороны, который вообще положительно отнесся к восстановлению в звании т. Кузнецова.

Тов. Кузнецова активно поддерживают многие крупные военачальники страны: тт. Буденный, Адмирал Флота Советского Союза т. Исаков И.С., Адмирал Юмашев (быв. морской министр) и многие другие.

Смею утверждать, что подавляющее большинство адмиралов и офицеров флота на стороне т. Кузнецова, но на многих из них оказывается сильный нажим со стороны Горшкова и Гришанова. Люди запуганы.

Преддверие праздника вселяет радость в сердца советских людей за великую победу над страшным врагом, за свою Армию, за свой Флот, за своих полководцев и флотоводцев.

А с какими ассоциациями встречают эти торжества незаслуженно обиженные и оскорбленные злой волей одного человека после столь совершенного ими для своего народа. А ведь за ними стоят массы людей с такими же настроениями.

История вправе спросить, что же было сделано с военными руководителями, стоявшими во главе Армии и Флота в дни тяжких испытаний.

Вне зависимости от наших симпатий или антипатий, отбросив всякое предубеждение, бездоказательность, натяжки, справедливость должна быть восстановлена, если мы не хотим порадовать своих врагов, которые потешаются над тем, что у нас при Сталине и Хрущеве, каждое десятилетие (в 30, 40 и 50-ыхгодах) совершалось избиение или надругательство над руководящими военнымикадрами в высших звеньях. А это самое страшное для обороны и безопасности страны и всегда врагом с надеждой ожидается и с восторгом воспринимается, как брешь в крепостной стене.

Нельзя нам больше давать пищу врагу и ставить его в выигрышное положение. Самое большое, что должно допускаться, его почетная отставка. Я лично, несмотря на свои отношения к этим двум военачальникам, вновь подаю свой голос за них.

Советский народ, народ-победитель в Великой войне по достоинству оценит решения и благородный жест наших руководителей, если увидит выдающихся военачальников страны социализма Маршала Жукова и Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова 9 мая на трибуне Мавзолея рядом с руководителями Партии и Государства6.

Контр-адмирал запаса К. ДЕРЕВЯНКО

Секретарь парткома совхоза «Горки-2»

РГВА Ф 41107 Оп 2 Д 4 Л л 23–26 Заверенная автором копия Машинопись

№ 9 ПИСЬМО Н.А. АНТИПЕНКО Л.И. БРЕЖНЕВУ И А.Н. КОСЫГИНУ7

5 сентября 1966 г.

Генеральному секретарю ЦК КПСС товаришу БРЕЖНЕВУ Л.И.

Председателю Совета Министров Союза ССР товаришу КОСЫГИНУ А.Н.

2-го декабря 1966 года исполняется 70 лет маршалу Советского Союза товарищу Жукову Георгию Константиновичу8.

Для нашей страны, а равно и для всего прогрессивного человечества имя Жукова неразрывно связано с героической и победоносной борьбой советского народа против немецкого фашизма

Юбилейная дата совпадает с двадцатипятилетием разгрома немцев под Москвой, в котором немалые заслуги Жукова Истории угодно было возложить на Жукова и окончательный разгром фашистов в Берлине.

И то и другое событие свидетельствует о титанической силе советского народа, о глубоком, неограниченном единстве со своим народом нашей партии, возглавившей небывалую в истории войну против коварного и злейшего врага человечества – фашизма

Сын своего народа, своей партии, прославленный маршал Георгий Константинович Жуков, своей безграничной преданностью делу трудящихся, учению марксизма-ленинизма, своей железной волей и выдающимися полководческими способностями наилучшим образом выразил волю советских людей в дни смертельной опасности, нависшей в те трудные времена над нашей Родиной

Нет нужды доказывать, как велики симпатии и чувства благодарности трудящихся нашей страны к Г К Жукову. Волна таких благородных чувств естественно поднимается с приближением указанных юбилейных дат

Так же естественно ожидать, что наша партия и правительство достойным образом откликнутся на эти даты В связи с этим я обратился в Московский комитет партии и Моссовет с предложением

первое – выполнить постановление Советского Правительства от 6-го июня 1945 года об установлении на постаменте бронзового бюста Г. К. Жукова, а равно и других трижды Героев Советского Союза тт Кожедуба и Покрышкина – в городе Москве на Поклонной горе;

второе – улицу, идущую от Кутузовского проспекта в сторону Кунцево, наименовать «Жуковский проспект» или «Проспектом имени героев войны»

(Прилагаю копию моего обращения в МК и Моссовет).[278]278
  В письме на имя Н.Г. Егорычева, В.Ф. Промыслова, датированном 12 августа 1966 г., Н.А.Антипенко писал: «Исполняется 70 лет человеку, с именем которого связана судьба Москвы. Именно Жукову Партия и Правительство поручили руководство обороной Москвы в час смертельной опасности, нависшей над столицей осенью и зимой 1941 года. Москвичи высоко чтят память полководцев, возглавлявших русское воинство в годы борьбы с иноземными супостатами. Не случайно и вполне заслуженно одна из главных магистралей Москвы – б. Можайское шоссе – названа Кутузовским проспектом.
  Под командованием М.И. Кутузова русская армия нанесла поражение французам, вторгшимся в Россию в 1812 г. Правда, есть существенная разница в событиях: Кутузов, спасая Россию, сдал французам Москву, объятую пожарами. Жуков не допустил этого.
  Обладая высокими полководческими качествами и железной волей, Жуков добился перелома на фронте в самый критический момент борьбы. Под его командованием доблестные советские войска не сдали столицу на поругание врагу. Разгром немецкофашистских войск под Москвой изменил весь ход войны. Разумеется, и там и здесь решающая роль принадлежала народу (кто этого не понимает?
  Так же, как всем ясна руководящая роль нашей партии), но никто не может отрицать роли полководца.»


[Закрыть]

2-го сентября 1966 года я был вызван в МК и получил разъяснение, примерно, такого содержания: тов. Егорычев внимательно прочитал ваше письмо и поручил передать вам, что московские организации неправомочны решить поставленные вами вопросы, хотя эти вопросы и достойны самого серьезного к себе отношения; все дело в том, что никем не сняты с Жукова те обвинения, которые записаны в решениях октябрьского Пленума ЦК КПСС (1957 г.) и МКне может взять на себя инициативу постановки вопроса о пересмотре решений Пленума ЦК.

Мне было рекомендовано обратиться в ЦК КПСС. Вот почему я и обращаюсь в Политбюро ЦК и Совет Министров.

К слову сказать, я обратил внимание товарищей из МК на то, что в отношении Кожедуба и Покрышкина никаких изобличающих решений не выносилось, но бюсты их, как требует того статут, до сих пор также не установлены. Сам статут о трижды героях Советского Союза никем не отменен.

Мне пришлось испытать глубокое огорчение по поводу того, что такой авторитетный орган, как Московский Комитет партии, занимает такую позицию.

Выходит, что решения октябрьского пленума ЦК (1957 г.), как Дамоклов меч, висят над Жуковым и до настоящего времени, хотя все последующие события с большой наглядностью показали как несправедливо поступил Хрущев, создавая дело против Жукова. Даже некоторые из маршалов, выступавших против Жукова в 1957 году, начинают говорить вслух о том, что их терзает угрызение совести по поводу допущенных ими необоснованных выступлений и незаслуженных оскорблений в адрес Жукова.

Я не рискую ошибиться, если выскажу мнение, что в народной массе, а также в преобладающей массе личного состава Советской Армии, авторитет Жукова упомянутыми выступлениями некоторых военных совершенно не поколеблен. Больше того, излишнее усердие этих лиц в развенчивании Жукова лишь пошатнуло авторитет самих авторов в глазах народа.

Давно настала пора пересмотреть решения Пленума (1957 г.) в отношенииЖукова в той части, где ему приписаны всевозможные оскорбительные формулировки и эпитеты. Ведь это и поныне принижает героическую историю наших великих побед.

Я глубоко убежден в том, что отмена необоснованных обвинений в адрес Жукова не только не уронила бы авторитет нашего партийного руководства, но даже возвысила бы его в глазах партии и народа. От того, что наш ЦК проявил величайшее мужество в ликвидации таких уродливых явлений; как деление партии на сельскую и промышленную, деление Советской власти на две власти, сидящих в одном здании, в одном коридоре, а иногда и в одной и той же комнате, восстановил права сельских и городских тружеников на приусадебные участки, наводит ныне твердый государственный порядок в стране и выкорчевывает хрущевскую демагогию, – от всего этого лишь растет вера и доверие советских людей к своим руководителям, к своей партии.

С таким же пониманием и широчайшей поддержкой отнеслись бы наши люди и к акту реабилитации Жукова.

Не подлежит сомнению, что для Жукова наибольшей морально-политической наградой ко дню его семидесятилетия явилась бы отмена уже отмененных самой жизнью необоснованных обвинений в его адрес.

Согласитесь сами, насколько тяжело переживать состояние незаслуженной изоляции. Неудивительно, что Жукова, с его богатырским здоровьем, постигло столь тяжелое заболевание сердца в 1965 году.

Прошу Вас рассмотреть мое заявление и принять соответствующие решения.

Член Коммунистической партии Советского Союза с 1921 г. Генерал-лейтенант в запасе АНТИПЕНКО

АПРФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 53. Лл. 38–42. Подлинник. Машинопись.

№ 10 ПИСЬМО Г.К. ЖУКОВА Л.И. БРЕЖНЕВУ И А.Н. КОСЫГИНУ

10 ноября 1966 г.

Генеральному Секретарю Центрального Комитета КПСС Л.И. БРЕЖНЕВУ Члену Политбюро ЦК КПСС и Председателю Совета Министров СССР А.Н. КОСЫГИНУ

Уважаемые Леонид Ильич и Алексей Николаевич!

2-го декабря мне исполняется 70 лет. Мое семидесятилетие совпадает с 25-й годовщиной разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Эти даты для меня имеют большое значение, но встречаю я их с тяжелым настроением. Прямо скажу, меня до сих пор угнетает та дискриминация, которая практикуется по отношению ко мне после Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года. Правда, меня прекратили прорабатывать в печати и даже начали печатать мои воспоминания о Великой Отечественной войне. За это я признателен Вам. Но я единственный Маршал Советского Союза, который до сих пор лишен права посещать собрания и парады, куда обычно приглашаются все маршалы. И когда я пытаюсь, выяснить, почему мне не дают пропусков на собрания и парады – мне отвечают: – Это не наш вопрос. Его следует решать в ЦК КПСС. Так получилось и в дни торжеств по случаю 49-й годовщины Великой Октябрьской революции, в дни когда весь советский народ радостно отмечает величайшую битву и разгром вражеских войск на подступах к Москве, где мне довелось командовать войсками фронта. Думаю Вы меня поймете как человека, который за 48-летнее пребывание в партии не колеблясь отдал Родине и партии все, на что был способен.

Накануне своего 70-летия и в дни 25-летия разгрома немецких войск под Москвой решил еще раз поставить вопрос о более справедливом ко мне отношении и ликвидации тех ограничений, которые до сих пор применяются.

В связи с этим к Вам просьба: зачислить меня в группу инспекторов маршалов и генералов (не занимающих должностей), чтобы я, находясь в этой группе, имел большую возможность трудиться над обобщением опыта минувшей войны и одновременно мог бы посещать собрания и парады наравне со всеми маршалами и генералами.

Моя просьба не противоречит постановлению Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года, в котором было записано предоставить мне работу. О Вашем решении прошу поставить меня в известность.

С уважением Г. ЖУКОВ

АПРФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 53. Лл. 16–17. Подлинник. Машинопись.