Текст книги "Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы"

Автор книги: Георгий Жуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 85 страниц)

ЗАХАРОВ

Товарищи члены Пленума Центрального Комитета нашей Коммунистической партии! Разрешите доложить, что постановление ЦК нашей партии об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и ВоенноМорскою Флоте является для нас военных коммунистов важнейшим документом и заставляет нас в этом вопросе обратить серьезное внимание на главное – понимание стоящих перед нами задач, вытекающих из особенностей жизни и быта и определяемых Уставом нашей партии и Уставом Вооруженных Сил.

Проведенный в Ленинграде партийный актив[202]202
  Собрание партийного актива Ленинградского военного округа состоялось 22 октября 1957 г.


[Закрыть] целиком и полностью одобряет это постановление. Мы особо благодарны нашему Центральному Комитету, что он своевременно вскрыл тот нарыв, который создался в руководстве Вооруженными Силами со стороны бывшего министра обороны т. Жукова. В докладе члена Президиума ЦК тов. Козлова на партийном активе Ленинградского военного округа, здесь на Пленуме в докладе товарища Суслова и в выступлениях тт. Брежнева, Фурцевой, Кириченко, Игнатова, Микояна и всех последующих товарищей со всей полнотой и предельной ясностью была развернута картина всех политических ошибок в работе министра обороны Жукова.

Для нас (а надо прямо сказать, что культ личности Жукова за последнее время очень резко стал проявляться) постановка вопроса на Президиуме ЦК партии об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте, – это сняло с наших глаз пелену, которая затуманивала критический подход к приказам, решениям и выступлениям Жукова. Мы ясно понимали, что для нас, членов партии, должно быть всегда законом, где бы ни находился коммунист, прежде всего то, что он должен помнить, что он член Коммунистической партии и обязан постоянно помнить свои партийные обязанности, не отрывать свою служебную работу от политической, а создать вa партии и не избегать контроля в партии. Не случайно в постановлении ЦК партии приведены слова великого Ленина, что «политика военного ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном основании общих директив, даваемых партией в лице ее ЦК и непосредственно контролируемых». Эти указания великого В.И. Ленина ЦК партии своевременно нам напомнил, чтобы мы, военные руководители, не отрывались от партии. Мы хорошо помним уроки отрыва от партии органов МВД и к чему этот отрыв их от партии привел.[203]203
  Речь идет об одном из обвинений выдвинутых против Л.П. Берия. Подробнее см.: Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского (1953 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 1999.


[Закрыть]

Нужно было резкое вмешательство нашего Центрального Комитета, во главе с его первым секретарем Н.С. Хрущевым. Видимо и руководство Министерства обороны и мы, командующие войсками на местах, не сделали для себя соответствующих выводов. Лично Жуков, как видно из всех материалов, для себя также выводов не сделал, в своей работе Жуков, сильно переоценил свою роль, считая, что вооруженные силы даны ему на откуп.

Товарищи члены ЦК, мы, военные коммунисты, вернее многие из нас знали о тщеславии Жукова, но думали, что после такого высокого доверия партии, когда он был вначале избран кандидатом Президиума ЦК, а в последующем в члены Президиума ЦК,[204]204
  См. примечание 93 раздела V. Кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС Г.К. Жуков был избран на пленуме ЦК КПСС 27 февраля 1956 г.


[Закрыть] Жуков будет правильно понимать свою роль в партии.

Однако Жуков переоценил свою роль и эта переоценка Жуковым роли, на наш взгляд, произошла после дела врага народа Берия и особенно после ликвидации антипартийной группировки Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова.

Жуков о своей роли в этой борьбе партии неоднократно в своих беседах и выступлениях подчеркивал, но знаете, товарищ Жуков, что ваши наполеоновские устремления – решать вопросы с позиции силы, но как видите ваши силы опровергнуты со всей силой нашей партийностью.

Я вспоминаю 1925 год, когда мне пришлось поступать в Академию имени Фрунзе. Председателем мандатной комиссии был Климент Ефремович. После ряда вопросов членов комиссии Главпур Ланда задал мне вопрос: как, может быть у нас бонапартизм? Я тогда был молодой, горячий и на этот возмутительный вопрос буквально ударил кулаком по столу и резко ответил: какой бонапартизм? У нас руководящей силой в стране является партия. Климент Ефремович, повернувшись к нему, сказал: что съел? И после, обращаясь ко мне сказал: Захаров, уходите. В приемной, где собрались командиры в ожидании вызова и, как говорится, отбивали там чечетку, увидя мое такое настроение, спросили: в чем дело? Приняли или нет? Я им рассказал, какой был задан мне вопрос, как я ответил, и тут же товарищи мне сказали: правильно ответил. У нас партия и партия.

Я привел этот пример к тому, что 32 года тому назад попытка проверить мысли у военных о бонапартизме получила серьезный отпор, а товарищ Жуков на сороковом году нашей славной Октябрьской социалистической революции хотел играть в бонапартизм. Как видите это не вышло и не выйдет никогда и ни у кого, кто бы этого не пожелал.

Мне пришлось в период 1938–1940 годов работать в Генеральном Штабе. Я помню, как Климент Ефремович решал военные вопросы, все принципиальные вопросы жизни и быта войск, их организации и все основные приказы предварительно представлялись в Политбюро. И это было совершенно правильно. Я лично так предполагал, что эта традиция контроля за Министерством обороны существует и теперь. Но что оказалось? Такой важный приказ, как 0090 и такой приказ, как по итогам боевой и политической подготовки, где даются указания политработникам, командирам-единоначальникам, издаются без ведома ЦК нашей партии. Здесь ваше, товарищ Жуков, тщеславие прояв лено на каждом шагу.

Даже при составлении положения о Министерстве обороны он пытался писать о том, что министр обороны является Верховным главнокомандующим.

Вы, тов. Жуков, ставили себя выше всего. Главный Военный Совет вы ни разу не собирали, а я являюсь членом этого Совета. Те совещания, которые вы проводили, были солдатскими, на них вы требовали только подтверждения ваших взглядов и решений, а о тех командующих, которые пытались высказывать свое мнение, вы говорили, что такие командующие вам не нужны. Как будто вы считали, что командующие ходили у вас в батраках.

Здесь очень много сказал в своем выступлении маршал тов. Бирюзов о вашей нетерпимости. Должен сознаться, что в октябре месяце во время присутствия тов. Бирюзова в Ленинградском военном округе мне пришлось вести с ним разговор о тяжелой обстановке в работе Министерства обороны, созданной тов. Жуковым. Сейчас здесь, на Пленуме с полной ясностью вскрыты ошибки тов. Жукова, но эти ошибки не случайны, товарищи, а имели под собой почву создания культа личности вокруг себя, т. е. Жукова. Здесь говорилось о том, что Жуков дал нахлобучку Гречко и Еременко за их решение встретить Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева, а также партийно-правительственную делегацию во главе с тт. Хрущевым и Микояном в ГДР. В своем выступлении тов. Жуков пытался свести это к какому-то недоразумению, что его не так поняли.

Я должен доложить, что это не так, что поведение т. Жукова выглядит иначе. Вот пример. Тов. Хрущев после проведения совещания по сельскому хозяйству из Риги следовал в Литву и Эстонию. Я получил об этом информацию от т. Кэбина о том, что т. Хрущев едет, и решил выехать на границу округа в Эстонию для встречи, т. к. в это время на территории Эстонии располагались войска, подчиненные Ленинградскому военному округу. Но что получилось? По возвращении в Ленинград я по ВЧ был вызван т. Жуковым, который сделал упрек за то, что я выехал на встречу Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева. Я доложил т. Жукову, что проступка не вижу, что считал своим партийным долгом встретить Первого секретаря ЦК КПСС, т. к. у него возможно будут вопросы к командующему военным округом. Тов. Жуков указал, что по уставу делегацию не положено встречать и без указаний этого делать впредь нельзя.

МИКОЯН. Не надо забывать, что он не только Первый секретарь ЦК, но и председатель Совета Обороны.

ЗАХАРОВ. Я так гражданским товарищам и говорил, что он не только секретарь ЦК, но и председатель Комитета Обороны. Но факт остается фактом. Я бы может быть и упустил его из вида, но я столкнулся с определенной системой влияния на командующих, на отрыв их от Центрального Комитета и его руководителей.

Голос. Это нахальство со стороны Жукова.

ЗАХАРОВ. Это недовольство Жукова Гречко, Еременко и мною является явно не случайным. Жуков отрывал командующих от Центрального Комитета и явно запрещал как личные, так и письменные обращения к Первому секретарю ЦК КПСС.

ХРУЩЕВ. Вы не были в Киеве?

ЗАХАРОВ. Не был.

ХРУЩЕВ. Когда я выступал и говорил, что ни один командующий, кроме Гречко не написал в ЦК о порядке обсуждения решения, Семен Константинович Тимошенко сказал: «Попробуй, напиши». Я спрашиваю, почему? – «А субординация!» Я понимал, что он иронически говорил. Значит это гуляло.

ЗАХАРОВ. Товарищи члены Пленума ЦК, было бы неправильным, если бы мы не доложили вам, что мы, командующие на местах, безусловно, в свою очередь, на базе этих приказов и выступлений министра обороны допускали тоже ошибки и в вопросе недооценки партийных органов. Греха таить нечего. Под флагом борьбы со штатными излишествами, сокращения штатов мы шли на сокращение политорганов, сокращение должностей политсостава, чтобы по приятельски сохранить численность боевых подразделений. Как говорится в русской пословице – вместе с водой выбросили ребенка.

Почему так делалось? Потому, что был сильный нажим со стороны Жукова на политорганы, а мы слепо шли.

Мы знаем, что вся история нашей партии есть история активной борьбы за торжество социалистической идеологии, за преодоление идеологического влияния буржуазии и ее агентуры на трудящиеся массы, против всех и всяких врагов ленинизма, ибо наша партия побеждала и побеждает верностью ленинизму.

Однако у нас в армии вопросу идеологического воспитания офицеров, особенно за последнее время уделялось очень мало внимания.

Это подтверждается и тем, что количество отводимых часов на марксистсколенинскую подготовку систематически сокращалось, хотя нам ясно, что мы должны отдавать себе отчет в том, как готовятся наши военные кадры в идеологическом отношений. Это получилось, безусловно, в результате принижения роли партийных органов в армии, принижения роли партийно-политической работы в армии и на флоте.

Не лучше дело обстоит и с воспитанием наших комсомольцев, о чем правильно указывает постановление ЦК. Сейчас у нас, особенно в авиации, в технических войсках много комсомольцев, примерно до 80 % всего состава. Надо прямо сказать, что работа среди комсомольцев у нас идет не особенно хорошо. Нам пора покончить с имеющейся еще практикой в партийной работе, когда говорят: «Итак, пару слов о комсомоле». Нет, мы обязаны комсомолу в наших партийных органах и партийных организациях посвящать не пару слов, а заниматься с ним и отводить для работы с комсомольцами столько слов и времени, сколько требует от нас Устав нашей Коммунистической партии,

ВОРОШИЛОВ. Правильно.

ЗАХАРОВ. Надо широко развернуть индивидуальную работу членов партии с комсомольцами и считать эту работу коммунистам, как их партийное поручение. Мне самому в молодости пришлось выполнять партийную нагрузку. Ко мне прикрепили пять человек комсомольцев. Я должен был воспитывать их, разъяснять им. Они могли ко мне обращаться по всем вопросам. А сейчас ограничивается дело только проведением собраний. На собрании командир или политработник скажут пару слов и на этом кончают. Накачали, мол.

Постановление ЦК указывает на необходимость иметь тесную связь и систематическую информацию комитетов партии о состоянии партийно-политической работы и воспитании наших воинов. Нам, воинам, надо помнить, что мы готовим в армии воинов не только как защитников нашей Родины, но обязаны готовить и как гражданина, который после трех лет службы в армии или флоте должен трудиться на наших заводах и полях с должным пониманием, что он гражданин – строитель коммунизма.

А связь нашей военной партийной организации с гражданской партийной организацией во многом будет способствовать усилению воспитания наших воинов как защитников Родины, так и сознательных строителей коммунизма.

Постановлением ЦК правильно решается вопрос о поднятии роли Главного Политического Управления. И это положительно скажется на подъеме авторитета партийных органов в войсках и поможет нам исправить вредную линию Жукова на отрыв армии и флота от партии, которая проявлялась в игнорировании партийно-политической работы, в принижении роли парторганов и партийных организаций.

Нам необходима также большая законность для ряда министерских указаний. Товарищ Игнатов выступал совершенно правильно, указав, что самовольность, которая записана в основных наших уставах – дисциплинарном, гарнизонном и внутренней службы – требует коренного пересмотра. Уставы должны быть утверждаемы Центральным Комитетом нашей партии и им должна быть придана советская законность. Я вспоминаю первые дни нашей армии, когда уставы ее утверждались ЦИКа. А сейчас что делается?

Когда был Сталин, то это был культ личности. Мы поняли ошибки этого. А сейчас что видим? Наши уставы и дисциплинарный, и внутренней службы единолично изменяются различными поправками министра обороны. Это не годится.

Армия должна иметь твердые советские законы, по которым ей нужно жить. Я как член партии полностью поддерживаю предложение товарища Брежнева о выводе Жукова из членов Президиума ЦК и членов ЦК.

Товарищи члены Пленума ЦК, позвольте передать вам, что воины Ленинградского военного округа, Военный Совет округа, партийные организации и парторганы со всей серьезностью воспримут решение ЦК и примут все меры к устранению недостатков, резко улучшат партийно-политическую работу, направленную на повышение боевой готовности войск, преданность нашей Коммунистической партии, ее ленинскому Центральному Комитету и советскому правительству.

Председательствующий тов. КИРИЧЕНКО. Слово имеет тов. Куусинен, подготовиться тов. Рокоссовскому.

КУУСИНЕН

Товарищ Жуков на посту министра обороны ставил свои личные расчеты выше ленинского принципа партийности. Он стремился прибрать к рукам армию, вытеснить неудобные для своих главных целей парторганы и парторганизации армии и флота. Он поощрял культ своей личности. Он стремился ликвидировать Военные Советы и отгородить армию от партии с таким расчетом, чтобы получить возможность выступать перед Центральным Комитетом как единственный полновластный и незаменимый представитель армии.

Совершенно ясно, что такое стремление в корне противоречит принципам ленинизма.

И весьма странно было вчера слышать здесь голословные уверения тов. Жукова о том, что у него мол никогда не было каких-либо уклонов, какой-либо неправильной линии.

И это тогда, когда он в качестве министра обороны как теперь выяснилось на многочисленных фактах, особенно в последний период времени упорно стремился вытеснить влияние нашей ленинской партии на армию, когда он запретил даже маршалам и командующим военными округами держать связь с Центральным Комитетом партии?

Разве это не было в корне неправильной линией?

На словах тов. Жуков мог признавать руководящую роль партии, на деле он подрывал влияние партии на армию. Если обратить внимание не на слова тов. Жукова, а на его действия, то оказывается, другие организации советского общества могут находиться под руководящим влиянием партии, а вот Советская Армия должна быть вотчиной военного министра Жукова. А по нашему можно скорее заявить так: нет ни одной организации, которая больше, чем армия, нуждается в руководящем воздействии со стороны партии, нуждается в образцовой партийно-политической работеa в своих рядах.

Вы, товарищи, хорошо знаете положение Ленина о руководящей роли рабочего класса и его передовой партии во всех областях общественной деятельности. Это одно из кардинальных положений ленинизма, это один из важнейших вопросов, пожалуй даже самый важный вопрос из тех, которые Владимир Ильич Ленин существенно развил дальше в великом учениис Маркса и Энгельса. Ленинский принцип о руководящей роли коммунистической партии будет иметь силу вплоть до перехода к полному коммунизму.

Почему Ленин так высоко ставил этот принцип? Потому, что нет более надежной гарантии в борьбе за социализм и коммунизмe. Только под руководством коммунистической партии могла быть совершена Октябрьская революция. Только под руководством коммунистической партии трудящиеся нашей страны могли одержать победу в гражданской войне, в Великой Отечественной войне, а также в многолетних усилиях за построение социализма. А если бы мы не обеспечили в полной мере руководящее влияние партии в Советской Армии, мы не выполнили быi указания Ленина о том, как надо обеспечить победу над злейшими врагами социализма – над агрессивными силами международного империализма. Поэтому мы теперь не имеем права либеральничать, когда видим на деле антиленинские, антипартийные стремления со стороны такого самовлюбленного руководителя военного министерства, каким был тов. Жуков.

Я вполне присоединяюсь к докладу тов. Суслова и к предложениям тт. Брежнева, Кириченко, Фурцевой, Микояна и др. о необходимых оргвыводах. Еще не поздно исправить положение. Руководство партии вовремя проявило бдительность и необходимую решительность. Представьте себе, если бы еще полгода или годик продолжалось на практике развертывание личной линии тов. Жукова во главе Министерства обороны, насколько труднее стало бы исправить положение. Ведь со стороны министра обороныт продолжалось бы подавление партийно– политической работы в армии, продолжалось бы избиение и увольнение заслуженных кадров армии и флота – командиров и политработников и несомненно продолжалась бы усиленная работа по насаждению культа личности нашего «сильного» министра. Ведь культ личности человека это такое дело, что кто страдает этой болезнью, она быстро возрастает, быстрее чем человек сам замечает. На заседании Президиума, когда тов. Суслов указал на этот порок тов. Жукова, последний наивно ответил: я сам этого не замечал. То есть он ничего ненормального не заметил в том, что на картине, сидя на белом коне, превратился в «Георгия Победоносца». Представьте себе, что он еще полгода или годик сидел бы на белом коне и любовался бы собой. (Смех). По всей вероятности, в его воображении эта фигура всадника возросла бы до гигантских размеров. Возможно, что он сам и не заметил бы ничего ненормального в этом, а наме было бы жутко смотреть на эту фигуру, жутко и смешно.

Теперь же вся эта опасность, очевидно, миновала. После этого Пленума ЦК будет восстановлена, и не только восстановлена, но еще больше укреплена теснейшая связь между нашей армией и нашей партией. Это будет иметь исключительно большое политическое значение. По существу дела, товарищи, это будет означать последовательное продолжение той общей политики установления все более тесного творческого содружества между партией и широкими коллективамиh трудящихся нашей страны, которую ЦК партии с бесспорным успехом осуществляет в последние годы, сочетая при этом улучшение руководства и в центре, и на местах с поощрением широкой творческой инициативы в низовых звеньях.

По мере того, как эта политика XX съезда будет Центральным Комитетом правильно применяться в рядах армии и флота, от этого получится огромная польза для развития наших Вооруженных Сил и прежде всего для дальнейшего повышения уровня политической сознательности всех воинов Советской Армии и Флота. А именно эта сознательность, как вы знаете, представляет собой самую надежную основу для воинской дисциплины и боеспособности армии. Ленин говорил, что профсоюзы должны быть школой коммунизма. Решения этого Пленума, по-моему, могут содействовать тому, что и полки, и батальоны, и роты нашей Советской Армии будут настоящими школами коммунизма, что после этого Пленума и на основе решений документов, принятых этим Пленумом, начнется новый подъем в жизни Советской Армии и Флота.

Председательствующий тов. КИРИЧЕНКО. Слово предоставляется тов. Рокоссовскому, подготовиться тов. Малиновскому.

РОКОССОВСКИЙ

Товарищи члены Центрального Комитета! Мне второй раз уже приходится присутствовать при разборе дела, касающегося тов. Жукова: первый раз – после окончания войны, еще при жизни Сталина, и сейчас второй раз. Первый раз мы выступали все, в том числе и я, давая совершенно объективную оценку тов. Жукову, указывая его и положительные и отрицательные стороны, – выступали тт. Конев, Соколовский и многие другие. Тов. Жукову было дано соответствующее взыскание. Его выступление тогда было несколько лучше, чем сейчас, оно было короче, но он тогда прямо признал, что да, действительно, за мной были такие ошибки, я зазнался, у меня есть известная доля тщеславия и честолюбия, и дал слово, что исправит эти ошибки. После соответствующего наказания он командовал Одесским, Уральским округами. Казалось бы, что достаточно сильный был урок для того, чтобы тов. Жуков понял, что шутить такими вопросами, ставить себя выше партии, – нельзя.

Он является таким же членом партии, как и мы, которые должны выполнять все решения партии. Сейчас мы столкнулись опять с таким же вопросом. Причем я должен оговориться, что основным недостатком тов. Жукова во время войны (у него были и положительные качества) была грубость, грубость, заключающаяся не только в том, что он мог оскорбить человека, нанести ему оскорбление, унизить. Управление Западного фронта в то время иначе и не называли, как матерным управлением. Вместо того, чтобы старший начальник в разговоре с подчиненными спокойным, уверенным голосом подбодрил, поддержал, мы слышали сплошной мат и ругань с угрозой расстрела.

Такой эпизод был под Москвой, когда я находился непосредственно на фронте, где свистели пули и рвались снаряды. В это время вызвал меня к ВЧ Жуков и начал ругать самой отборной бранью, почему войска отошли на один километр, угрожал мне расстрелом. Я ответил, что нахожусь непосредствен на фронте, свистят пули, рвутся снаряды, смерти не боюсь, может быть через час я буду убит, поэтому я прошу разобраться объективно. Совершенно иной разговор у меня был с товарищем Сталиным. Тяжелый момент под Москвой, меня вызвали к ВЧ для разговора со Сталиным Я предполагал, что меня, как командующего 16 армией, будут ругать и считал, что со стороны Сталина будет такая же брань, немедленно снимут с работы и расстреляют. Но до сих пор у меня сохранилось теплое, хорошее воспоминание об этом разговоре. Товарищ Сталин спокойно, не торопясь просил доложить обстановку. Я начал рассказывать детально, но он меня оборвал и сказал – не нужно, вы командующий фронтомa и я вам верю Тяжело вам, мы поможем. Это был разговор полководца, человека, который сам учитывает обстановку, в которой мы находились.

Товарищи, я семь лет был оторван от Советской Армии, правда я старался следить за жизнью Советской Армии, но непосредственного участия в работе Советской Армии не принимал. Волей партии я был послан в Польшу, выполняя указания и директивы партии.[205]205
  В октябре 1949 г., как сообщалось в официальных публикациях, «по просьбе» правительства Польской Народной Республики и «с разрешения» Советского правительства Маршал Советского союза К. К. Рокоссовский был назначен министром национальной обороны и заместителем председателя Совета Министров ПНР; ему был присвоено звание Маршала Польши.


[Закрыть] Вернувшисьb оттуда, мне казалось, что обстановка в армии изменилась. Если были ошибки примерно до 1949 года, то мне казалось, что с 1949 года до 1956 года, конечно, армия выросла, отношения значительно изменились. Но какую картину я встретил в армии?

Прежде всего я должен сказать о том, что решение партии, решение Президиума Центрального Комитета в отношении тов. Жукова и решение об оживлении работы партийных организаций в армии являются абсолютно правильными. Я полностью к этому присоединяюсь.

Я прошу извинить меня: я оратор не особенно хороший, очень волнуюсь, когда выступаю, тем более в такой аудитории, где мне приходится первый раз выступать.[206]206
  Видимо, К.К. Рокоссовский имел в виду то, что до этого он ни разу не принимал участия в работе пленума Центрального Комитета партии. Впервые он был избран кандидатом в члены ЦК КПСС на XXII съезде КПСС в 1961 г.


[Закрыть]

Говоря о правильности решения в отношении человека, который не выполнил волю партии, нарушил указания партии, подвел по сути дела партию и нас, я скажу, что я также считаю себя в известной степени виновным. И многие из нас, находящиеся на руководящих постах, должны чувствовать за собой эту вину. Тов. Жуков проводил неправильную линию, грубо нарушил директивы, указания партии, не во время поставил в известность об этом Центральный Комитетa. Я краснею, мне стыдно и больно, что в этом принял участие и я. Мне казалось, что сейчас наши армейские кадры, офицерские, генеральские, маршальские, политработники должны обладать присущим каждому большевику мужеством, которые, видя те или иные неправильности, особенно грубые нарушения воли партии, директив партии, обязаны немедленно бороться с тем человеком, который делает нарушения. Если это не помогает, надо ставить вопрос перед Центральным Комитетом. Часть вины я беру на себя. Правда, я слишком короткое время нахожусь в армии.[207]207
  К.К. Рокоссовский возвратился в СССР в 1956 г. и был назначен заместителем министра обороны СССР, а в июле 1957 г. – главным инспектором-заместителем министра обороны СССР. Постановлением Президиума ЦК КПСС от 19 октября 1957 г. он был назначен командующим войсками Закавказского военного округа.


[Закрыть] В роли главного инспектора Министерства обороны пятый месяц. Мне удалось за это время побывать во многих местах, беседовать с командным составом, старшим, средним и младшим.

Как воспитывался наш командный состав за это время, особенно за последние годы? Я не видел волевого командира, не видел командира, способного отстоять свою гордость, свою самостоятельность, командира, который мог бы доказать и пробовал доказать, что он прав, заставил бы выслушать его. В большинстве случаев все сводилось к тому, что даже на крупных тактических учениях, на занятиях командиры (многие, не говорю, что все) занимали позицию угодничества.

Я был на крупном оперативном учении, где командиры, командующие армией смотрели в глаза старшему начальнику и старались угадать его мысли, чтобы не ошибиться. Стоит только почувствовать, что не в тон сказал, что мнение вышестоящего расходится с его мнением, немедленно становится во фронт: так точно, я именно так и думал, немедленно исправлю и т. д.

Это о чем говорит? Это говорит о том, что неправильно воспитываем, неправильно подходим к воспитанию нашего командного состава. А ведь мы говорим о будущей войне – войне атомной, войне термоядерной, говорим, что полнокровным командиром может быть тот, который способен в трудную минуту проявить должную инициативу, волю. Разве таким методом воспитаем такого командира? Нет.

Все это идет дальше, начинается с головы и идет дальше, такие методы воспитания командного состава. Я имел возможность провести беседу с большой группой командиров полков, командиров дивизий, корпусов, будучи весной в Закавказском военном округе. Бросилось в глаза это то, что исчез настоящий наш командир, который, соблюдая субординацию, умеет доложить свое решение, умеет обосновать его и умеет отстоять в пределах существующих рамок в войсках, если это решение правильное, и заставить выслушать подчиненных. Мне командиры заявляли, что они настолько опекаются вышестоящими начальниками, что потеряли свое значение, потеряли свою роль в армии. Я беру командиров полков, и большинство из них заявляло, что они только доносят, но мер не принимают. Почему? Сами в творческий труд не включаются в данном случае потому, что после того, как доносят, если какие-нибудь приняли меры, распоряжение будет немедленно отменено, мероприятие будет отменено вышестоящим, будет признан либерализм, да еще получат за это наказание.

Невольно хочется остановиться на таком вопросе, как злополучное ЧП. Это страшные две буквы. Я хочу коротко привести один такой отрицательный пример старой царской армии под названием «медь». Приехал генерал старый, престарелый, пора в отставку. Он, проходя вдоль фронта полка, не обращая внимание на подготовку и выправку солдат, думал о чем-то своем и невольно махнув рукой и произнес такое слово «медь». Уехал генерал, начался переполох. Командиры полков собрали командиров батальонов, потом командиры батальонов, – командиров рот, искали «медь». Искали и во всю шли в ход бранные слова. Когда дошло дело до командиров рот и унтер-офицеров, стали лететь зубы, все искали «медь». В течение года искали «медь», но так и не нашли.

Это слово ЧП похоже на слово «медь». ЧП боятся. Верно, мы сознаем, что ненормальное явление. ЧП вырастают или падают, но все же в армии существуют, но это совершенно другое дело. Как с ними бороться? Каждому из командиров предусмотрены определенные функции, определенная ответственность, которую он может взять на себя.

Так вот такого разделения, за какое чрезвычайное происшествие отвечает командир роты, которое он может ликвидировать при своих обязанностях, не донося выше, у нас нет. Командир батальона имеет право сам, как хозяин, так как партия ему эту должность поручила, он отвечает за нее головой, он должен ликвидировать это чрезвычайное происшествие, не донося выше. Конечно, есть такие чрезвычайные происшествия, которые влекут за собой жертвы, бунты, то о них должен знать министр, ибо это слишком большое происшествие. Но такого разделения у нас в армии не существует и это приводит к тому, что все дрожат и сидят на этом чрезвычайном происшествии.

А какие наказания? Наказания обычно такие: снизить, разжаловать, уволить из армии, тем более пользуясь тем, что в связи с реорганизацией шире можно было бы использовать один из видов увольнения.

Увольняются сплошь и рядом офицеры по пункту «е»126, где он даже на пенсию не заслуживает. Это обидно, человека выбрасывают из армии и он влачит жалкое существование.

На том же совещании в беседе с командирами полков один из высших начальников пытался доложить, что у него не так. Он выступил и набрался смелости сказать, что мы беседуем как товарищи, коммунисты, так давайте будемте откровенны. Так из сорока с лишним человек нашелся один человек, который в моем присутствии заявил, что, товарищ маршал, у нас был не один случай, а их было сотни, когда были происшествия в полку, когда мы выезжали, расследовали, несмотря на то, что происшествия были пустяковые. Мы разговаривали с живыми людьми, беседовали с ними и приняли решение. Спустя несколько дней, получаем приказ из округа, где говорится: отменить приказ, подошли либерально, снизить командира дивизии, снизить командира полка, такого-то отдать под суд, такого-то уволить. Вот, пожалуйста, товарищ маршал.

Это первый пример. Это является одним из факторов, который тяготеет над всей армией. Я считаю, что нужно этот вопрос упорядочить.

Я вижу, что время мое истекает, но я хотел бы остановиться на грубости, унижающей человеческое достоинство, насколько у нас опорочено слово товарищ. Слово товарищ принято у нас в армии при обращении командира к солдату, или солдата к командиру, или генерала, или маршала и т. д. Все мы являемся участниками гражданской войны[208]208
  К.К. Рокоссовский принимал участие в гражданской войне будучи командиром кавалерийского полка Красной Армии.


[Закрыть] и после этой гражданской войны мы понимаем, что это слово объединяет нас, это слово обозначает, что наше общество, наша семья объединены общими идеями, общими целями, общими задачами. Если я обращаюсь к солдату: товарищ солдат, или товарищ сержант, то в этом слове он должен чувствовать, что он является равноправным членом нашей великой советской семьи. Разве у нас это так? Нет. Сплошь и рядом это слово предусмотрено Уставом и наши офицеры и высшие начальники не применяют это слово, а обращаются на ты или по фамилиям. Если вдуматься в это слово, если его применять полностью в жизни, то совершенно иначе изменится обстановка. Мы забываем об этом, что каждый из нас, на какую бы должность его партия ни назначила, он несет такую же ответственность, как командующий округом в своих пределах, как командующий корпусом в своих пределах, как командующий дивизии и рядовой солдат. Ему тоже партия доверила этот пост солдата – защитника нашей Родины, который в любое время, в любую минуту должен с винтовкой в руках выйти на защиту своей Родины. Это выхолощено, и я считаю это совершенно неправильным.