Текст книги "Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг."

Автор книги: Георгий Зуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Посасывая глиняную трубку, царь с удовлетворением наблюдал за точными действиями 15–летнего мастера-самородка. Заготовка зажата в патроне станка. Обеими руками юноша крепко держит резец, осторожно подводит его к заготовке и ведет вдоль изделия, стараясь придать ему необходимую форму.

Сделать это было нелегко: стоило сильнее нажать или скосить резец – и вещь навсегда испорчена. Несовершенными были токарные станки в начале XVIII века.

Бывая на Сухаревке, царь непременно наведывался к Нартову. Придирчиво осматривал его работу, задавал вопросы. Сам показывал, как нужно точить. Когда в 1712 году двор переехал в Петербург, Петр не забыл о Нартове, взял к себе личным токарем.

Так начиналась карьера известного российского мастера-универсала, изобретателя-исследователя Андрея Константиновича Нартова – ученика Школы математических и навигацких наук.

С западной стороны к Сухаревской башне пристроили деревянный амфитеатр. В нем тогда хранился «маскарадный» кораблик, названный «памятником-миротворцем». В торжественных случаях, в дни великих побед русского оружия этот кораблик обычно возили по Москве с распущенными парусами и боевыми знаменами.

Первым профессором и фактическим организатором Навигацкой школы в Москве стал Генри Фархварсон. Петр I пригласил его на русскую службу как известного шотландского профессора математики Абердинского университета – именно так его представляли российские историки, изучающие деятельность Морского кадетского корпуса. На самом же деле это не соответствует действительности.

Профессор Петербургского государственного морского технического университета А.Н. Холодилин, изучив отечественные и британские архивные документы, опубликовал в газете «Андреевский флаг» (1992. № 6) статью. В ней он утверждал, что Генри Фархварсон был довольно молод, когда русский царь в 1699 году познакомился с ним в Англии. В то время он числился лишь начинающим преподавателем математики в одном из колледжей Абердина и, конечно же, едва ли мечтал о том, что когда-то станет профессором, да еще в далекой и неведомой России. Петр I, с его удивительной прозорливостью и умением оценивать людей, все же пригласил Фархварсона преподавателем математики в московскую Навигацкую школу, предложив ему, согласно контракту, жалованье в размере 100 рублей в год, хорошую бесплатную квартиру, кормовые деньги и, кроме того, 50 фунтов стерлингов за каждого ученика, под его руководством успешно окончившего курс математических наук.

Существует несколько версий написания фамилии Фархварсона как на английском, так и на русском языках. До сих пор в нашей стране она писалась как Фарварсон. И действительно, глухой звук «х» в английском языке практически не произносится. Однако не следует забывать, что кандидат на профессорскую должность был шотландцем, в их языке звук «х» всегда четко акцентируется и подчеркивается при произношении. Профессору А.Н. Холодилину удалось найти архивные документы с собственноручной подписью математика, в том числе – его четкие росписи на денежных документах. В них по-русски обозначена его фамилия – Фархварсон. Обрусевший шотландец сменил имя Генри на Александр Данилович.

Генри Фархварсон в августе 1699 года прибыл на корабле в Архангельск вместе со своими молодыми учениками Стефаном Гвином, 15–летним юношей, и 17-летним Ричардом Грисом. Первый до самой своей смерти в 1720 году успешно сотрудничал с А.Д. Фархварсоном, а Ричард Грис решил вернуться в Англию. По дороге на родину в январе 1709 года его убили разбойники на Нарвском почтовом тракте.

Числясь учителем математики, Фархварсон преподавал в Навигацкой школе также навигацию и геодезию. Подготовленные им в Москве специалисты работали впоследствии не только штурманами, но и геодезистами.

Кроме преподавания профессор много времени и внимания уделял методической работе в учебном заведении, являлся автором учебной литературы и пособий. До наших дней в архивах сохранились его авторские рукописи и методические материалы по навигации. При его прямом участии составлена «Генеральная карта Каспийского моря». Им написана книга по геометрии – «Эвклидовы элементы» и «Книжица о сочинении и описании сектора шкал». Английский историк В. Райен обнаружил в Британском музее рукописный учебник кораблевождения, составленный А.Д. Фархварсоном в 1703 году. Обнаруженная рукопись является одним из первых учебников по морской дисциплине в русской истории.

Являясь прекрасным методистом и педагогом, профессор Фархварсон подготовил многих специалистов, в коих так нуждались тогда Россия и ее военно-морской флот. До 1715 года он выпустил 50 первых русских навигаторов, часть из которых прошла практическую стажировку в Англии.

Согласно именному Государеву указу Навигацкой школе следовало состоять в ведении Оружейной палаты, у боярина Ф.А. Головина, одного из приближенных царя Петра. Вначале его деятельность, главным образом, всецело посвящалась флоту. Он нанимал иностранцев на русскую службу, обеспечивал и контролировал строительство морских судов, был назначен начальником вновь образованного Воинского морского приказа. Если Оружейная палата была в 1547-1711 годах центральным учреждением Российского государства, ведавшим изготовлением, закупкой и хранением оружия, то Воинский морской приказ являлся организацией, в ведении которой по распоряжению Петра I находились все дела по комплектованию личного состава флота. В 1699 году, после смерти Франца Лефорта, Головин назначается генерал-адмиралом и становится первым российским кавалером ордена Александра Невского.

14 января 1701 года высочайшим указом царя Петра об основании Школы математических и навигацких наук генерал-адмирала Головина назначили ее государственным попечителем. Правда, в силу своей занятости он часто перепоручал обязанности по руководетву учебным заведением энергичному и опытному дьяку Оружейной палаты А.А. Курбатову. Он-то и посоветовал Петру I привлечь к преподаванию в школе молодого талантливого русского математика Леонтия Филипповича Магницкого.

Русский математик и педагог Магницкий родился 9 июня 1669 года в Осташковской слободе Тверской губернии. Самостоятельно изучив грамоту, способный юноша воспитывался в ИосифоВолоколамском монастыре, чей настоятель, оценив его незаурядный талант и тягу к знаниям, определил отрока на учение в Московскую славяно-греко-латинскую академию. Изучив там в совершенстве латинский и греческий, а вне академии, по собственной инициативе также немецкий, голландский и итальянский языки, Леонтий Магницкий, самостоятельно овладел математическими науками в объеме, далеко превосходящем уровень элементарных арифметических землемерных и астрономических познаний. После встречи и беседы с русским самородком Петр I, также не раздумывая, назначил его преподавателем арифметики, геометрии и тригонометрии школы математических и навигацких наук. В 1715 году Магницкий стал ее непосредственным руководителем и заведующим учебной частью. Все годы жизни талантливого русского педагога и ученого отданы трудам в Навигацкой школе.

Государь всегда доброжелательно и особенно милостиво относился к Магницкому, почитая его глубокие познания и всестороннюю образованность. По отзыву одного из современников, профессор Навигацкой школы слыл «сущим христианином, добросовестным человеком, в нем же лести не было». Царь пожаловал Магницкого деревнями, приказал выстроить ему в Москве дом и даже благословил образом. За энциклопедические знания и природный талант император называл Леонтия Филипповича «магнитом» и впредь приказал ему писаться Магницким. Однако, высоко оценивая ум и талант русского профессора, Петр I установил ему жалованье значительно меньшего размера, чем иноземным преподавателям.

Леонтий Магницкий является автором первых отечественных учебных пособий, математических и мореходных таблиц. Всемирно известный труд ученого «Арифметика», изданный в Москве в 1703 году, огромным для того времени тиражом (2400 экземпляров), содержал пространное изложение «числительной науки», важнейшие для практического приложения разделы элементарной алгебры, арифметики и алгебры к геометрии, понятия о вычислении тригонометрических таблиц и о тригонометрических вычислениях. Книга содержала необходимые морякам начальные сведения по астрономии, геодезии и навигации. «Арифметика» Магницкого вызвала интерес к математическим наукам у будущего академика М.В. Ломоносова, писавшего впоследствии о книге талантливого отечественного педагога: «Арифметика сия для меня явилась „вратами учености“». Среди воспитанников Леонтия Филипповича Магницкого известны такие выдающиеся питомцы Навигацкой школы, как Н.Ф. Головин – будущий президент Адмиралтейств-коллегии, И.К. Кириллов – обер-секретарь Сената, прославленные геодезисты И.М. Евреинов и Ф.Ф. Лужин, первыми выполнившие натурные съемки местности районов Камчатки и Курильских островов, С.Г. Малыгин, Д.Л. Овцын и С.И. Челюскин – участники 2-й Камчатской экспедиции, капитан-командор А.И. Чириков, астроном А.Д. Красильников, ученый-географ и картограф Ф.И. Соймонов и многие другие.

Классы Навигацкой школы во главе с ее руководителем Леонтием Магницким продолжали успешно работать и после того, когда в октябре 1717 года по велению Петра I в Петербурге организовали Морскую академию. Л.Ф. Магницкий умер на 71 году жизни в Москве. Погребен он в церкви Гребенской Богоматери, что за Никольскими воротами. На углу Лубянской площади и Мясницкой улицы и по сей день находится надгробный камень, на котором сыном этого выдающегося деятеля флота и отечественной науки высечена следующая надпись: «В вечную память Леонтию Филипповичу Магницкому, первому в России математики учителю, здесь погребенному мужу любви к ближнему нелицемерной, благодаря ревностного жития чистого, смирения глубочайшего, великодушия постоянного, нрава тишайшего, разума зрелого, обхождения честного, прямодушия любителя, подчиненным отцу любезному, обид от неприятелей терпеливейшему, по всем приятнейшему и всяких обид, страстей и злых дел силами чуждающемуся… Наукам изучился дивным и неудобовероятным способом… именованный прозванием Магницкий и учинил российскому благородному юношеству, учителем математики, в котором звании ревностно, верно, честно, всепрележно и беспорочно служа и пожив в мире 70 лет, 4 месяца и 10 дней 1739 года октября 19 дня, оставя добродетельным своим житьем пример оставшим по нем, благочестно скончался».

Согласно царскому указу, в Навигацкую школу «велено было принимать детей дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов, от 12 до 17 лет». Указ состоялся. Школу открыли и… поступило в нее всего 4 человека. Темные слухи и злая обывательская молва сделали свое дело. Родовитые Солнцевы-Засекины, Хилковы и Урусовы не пожелали пускать своих чад в новую светскую школу. Царский указ оскорблял старые боярские роды, ибо велено детей дворянских посадить за один стол с детьми подьячих, дьячих, церковнослужителей, посадских, дворовых, солдатских и отроков других недостойных чинов. Придумали – отдать любимое чадо в руки ненавистных иностранцев, в товарищество к холопам, в светскую школу, где за «шалость» «дитя» могли принародно высечь. Тогда и в 18 лет дворянин почитался еще «неразумным младенцем», получившим вполне достаточное для дворянина образование у сельского дьячка, которого недоросль, как наставника, и в грош не ставил. Словом, опять антихрист в ход пошел, недаром люди говорят: «мерзостен Богу, кто учит геометрию».

Суров во гневе был Петр Алексеевич – государь российский. Загремели новые указы, угрожавшие ослушникам «потерянием чести и живота», на всех городских воротах, в больших селах вывесили списки не явившихся на смотр, а всякому сообщившему об уклонившемся от призыва в учение обещалось все имение виновного. Сверх того, «для избежания потворства и личных отношений» царь разрешил доносителям являться прямо к нему, что раньше практиковалось только в доносах о важных государственных делах и о неправом решении суда.

С опаскою и оглядкою потянулись дворянские недоросли вместе с разночинцами и холопскими детьми в Морскую школу, в «проклятую» Сухареву башню к иноземцам на обучение. Уже в 1702 году в Навигацкую школу приняли 200 человек.

Генерал-адмиралу Ф.А. Головину профессор Фархварсон докладывал, что в школу набран полный комплект «учеников – охотников всяких чинов, из коих 180 человек учатся арифметике, 10 человек учат алгебру и готовы совершенно в геометрию». После сведений о числе и качестве учебных инструментов, необходимых школе, в рапорте сообщалось, что «нынешние люди из всяких чинов и пожиточные, узнав этой науки сладость, отдают в школу детей своих; другие же взрослые недоросли, рейторские дети и молодые из приказов, приходят с охотою не малою учиться».

Через несколько лет «комплект» учащихся Навигацкой школы увеличили до 500 человек. В классах учебного заведения на школьных скамьях сидели рядом потомки Рюрика и дети простолюдинов и постигали морское дело.

Бюджет Школы математических и навигацких наук, составлявший 22 459 рублей, 6 алтын и 5 денег, содержал расходные статьи на жалованье учителям, кормовые деньги учащимся, на школьные расходы и на содержание за границей учеников, успешно окончивших полный курс учебного заведения.

Ученики Навигацкой школы обеспечивались форменной одеждой, довольно дорогой и более «роскошной», чем форма учащихся других военных школ. Так, полный комплект форменной одежды воспитанника школы обходился казне в начале XVIII столетия в 14 рублей 25 копеек, в то время как комплект обмундирования одного ученика Артиллерийской школы, пошитой из сермяжного сукна, стоил всего 1 рубль 35 копеек.

Школьная программа предусматривала обучение воспитанников арифметике, геометрии, тригонометрии, навигации плоской, навигации меркаторской, сферике, астрономии, математической географии и ведению шканечного журнала под названием «диурнал». Некоторым ученикам, из тех, кто оказался поспособнее, преподавалась еще и геодезия.

По словам современников, в Навигацкой школе англичане не всегда добросовестно и старательно относились к своим обязанностям, во всяком случае в первое время существования учебного заведения. «Учат чиновно; в тех случаях, когда англичане загуляют или по своему обыкновению по часто и по долгу проспят, тогда учит Магницкий, который все время находится в школе и всегда старается не только ученикам охоту привить к учению, но и к доброму поведению». «А Грыз и Гвын, хотя и навигаторами написаны, до Леонтия науками не дошли». Английские преподаватели недолюбливали Магницкого, «видя в школах его управление, и он, Магницкий, видя неудовольствие англичан, просил освободить его от школы, на что согласия не последовало и приказано было о всех случаях, бывающих в школе, до приезда Ф.А. Головина доносить в Оружейную палату, куда, усмотрев заботу Магницкого о порядке, призывали англичан и уговаривали не ссориться с Магницким».

Преподавание в Навигацкой школе организовали так: ученики, «познавшие» арифметику, после экзамена у Магницкого переводились в следующий класс – в класс «Геометрия», затем в «Тригонометрию» и т. д. От Магницкого воспитанники школы переходили к англичанам, они также вели обучение по классам-предметам: «Плоская навигация», «Навигация меркаторская» и так далее. По завершении курса обучения преподаватели подавали в Оружейную палату списки «готовых к практике».

Неграмотных, разумеется, первоначально обучали читать и писать. Поэтому класс «Русской грамоты» получил название «Русская школа», по аналогии с классом арифметики, называвшимся «Цифирною школою».

Занятия чтением шли общепринятым для Руси порядком. Они начинались с освоения азбуки, продолжались Часословом, Псалтырем и заканчивались «гражданскою печатью». Степень успеха каждого воспитанника в освоении премудрости чтения обычно соразмерялась с числом заученных им книжных страниц.

Воспитанники низших сословий, разночинцы, изучившие грамоту и арифметику, обычно этим заканчивали свое учение и трудоустраивались писарями на должностях в Адмиралтейство, помощниками к архитекторам, аптекарям и тому подобные должности. Дети же дворян («шляхетские») из Русской и Цифирной школ переводились в высшие классы Навигацкой школы для дальнейшего обучения. Большинство учащихся этой подгруппы оканчивало школу за пять-шесть лет. Однако среди них числились и такие, кто в каждом классе сидел по два-три года и выпускался из Навигацкой школы после 10-11-летнего пребывания в ней.

Ученикам петровского времени обучение давалось непросто, ибо сама система преподавания являлась довольно громоздкой, в полном смысле схоластической, включавшей новый, особый и не всегда понятный научный русский язык. Часто оказывалось, что значительную долю времени при изучении того или иного предмета занимало заучивание совершенно бесполезных и бессмысленных пустых наукоподобных определений и фраз. В первые годы существования школы к этому еще обычно добавлялось плохое знание учителями-англичанами русского языка. Их лекции и объяснения зачастую бывали малопонятными не только учащимся, но и чиновному люду.

Спрашивает, например, профессор Магницкий:

– Что есть арифметика?

Ученик должен бойко ответить:

– Арифметика, или числительница, есть художество честное, независтное и всем удобопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков, изобретенное и изложенное.

– Коликогуба есть арифметика практика?

– Есть сугуба. 1. Арифметика Полетика, или гражданская.

1. Арифметика Логистика, не ко гражданству токма, но и к движению небесных кругов принадлежащая и т. д.

В соседнем классе учеников опрашивает англичанин Грыз:

– Что есть навигация плоская и в каких местах, обретающихся на земле, употребляется она?

Необходимо было четко зазубрить ответ:

– Ни что же ино именуется навигация плоская, но токмо кораблеплавание прямолинейное на плоской суперфиции моря, и употребляется оное от всех нынешних навклеров в бытность их близ экватора, зело преизрядно и правильно; а в наших европейских государствах в дальних путешествиях по морю заподлинно на оное надеяться невозможно, потому что сие кораблеплавание в употреблении своем разумеет полусуперфицию земную быти плоским квадратом, а не шаровидным корпусом…

И так далее, в том же духе, в ключе той же наукообразной терминологии.

Указом Петра I в 1710 году задачи Навигацкой школы значительно расширили. С этого периода она стала дополнительно готовить преподавателей для открывшихся в России военных (артиллерийской и инженерной) и «цифирных» школ. Этим же указом устанавливались новые нормы кормовых денег для выплаты учащимся Навигацкой школы. Правда, денежное пособие выплачивалось лишь только беднейшим ученикам, за которыми не числилось крестьянских дворов. В начале этому контингенту воспитанников платили 3 копейки в день, а затем, в зависимости от успехов в учебе, при переходе в высшие классы кормовые деньги увеличивались до 10-12 копеек в день. На получаемые кормовые деньги некоторые беднейшие ученики ухитрялись содержать не только самих себя, но и своих родителей, справлять свадьбы и даже, накопив изрядные суммы, покупать дома. Однако, наряду с выплатой кормовых денег, в школе существовало наказание в виде вычетов определенных сумм из жалованья «за леность и нерадивость». Таких воспитанников Школы математических и навигацких наук, особенно тех, кто «засиделся» в классах, часто ждало и более суровое наказание: их, как правило, списывали в солдаты или матросы. Обычно всем ученикам периодически проводили так называемые смотры. Их проводил генерал-адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин, назначенный царем после смерти в 1706 году Ф.А. Головина заведовать делами Навигацкой школы.

Ф.М. Апраксин, сподвижник Петра Великого, русский государственный и военно-морской деятель, много сделавший для становления и развития отечественного флота, являлся тогда главным начальником Адмиралтейского приказа, а в 1717 году назначается царем первым президентом Адмиралтейств-коллегии.

Резолюции генерал-адмирала по результатам смотра оставались всегда лаконичными и суровыми для ленивых и нерадивых воспитанников: «В солдаты», «В матрозы», «В артиллерию». Иногда смотры в школе проводил сам царь. В архиве сохранились собственноручные пометки императора в списках детей знатных особ: крестами, кругами, двумя крестами – таким образом Петр I обозначал, кто куда назначен.

Приговор государственных лиц, проводящих смотр воспитанникам Навигацкой школы, являлся всегда окончательным и выполнялся неукоснительно, несмотря на попытки некоторых родовитых и знатных фамилий выручить из беды «несмышленое чадо».

Правда, бывало, что царь изменял свое решение и отменял наказание. Об одном подобном случае до нас дошел следующий анекдот. После очередного смотра воспитанников школы царь за нарушение дисциплины и неуспеваемость отчислил из учебного заведения нескольких отпрысков знатных фамилий, приказав определить их в черные работы на строительстве объектов Петербурга. В числе наказанных царем учащихся значились и два племянника самого графа Федора Матвеевича Апраксина, генерал-адмирала и президента Адмиралтейств-коллегии. Он же в то время числился попечителем Навигацкой школы, ближайшим другом царя и его родственником (младшая сестра Апраксина – Марфа Матвеевна – была замужем за царем Федором Алексеевичем). Приватная беседа Апраксина с царем в Москве не изменила принятого решения. Виновников этапировали в новую столицу и приставили к работам по забиванию свай под пеньковые амбары на Мойке. Тогда генерал-адмирал решил все же выручить своих недорослей и добиться прощения виновникам довольно оригинальным способом. Он прибыл в Петербург, узнал, когда Петр I должен посетить Коломну и осмотреть площадку, где возводились амбары для хранения пеньки. Взору царя, прибывшему на строительство, открылась необычная картина: у котлована, где рабочие забивали сваи под фундамент, на водруженном шесте висел парадный мундир графа Апраксина с многочисленными орденами и его Андреевская лента. Сам же легендарный генерал-адмирал, раздетый до пояса, усердно забивал огромные сваи под фундамент строения вместе с наказанными недорослями. Очевидцы вспоминали, что царь Петр крайне удивился увиденному и вынужден был принародно сделать замечание своему любимцу и родственнику:

– Федор Матвеич, ты адмирал и кавалер, зачем же вбиваешь сваи, позоришь себя и награды свои?

– Государь, – якобы отвечал Апраксин, – здесь бьют сваи мои племянники и внучата, а я что за человек? Какое я имею в роде преимущество? Кавалерии и мундиру бесчестие я не принес, вон они висят на шесте!

Говорят, что «военная операция» генерал-адмирала удалась, царь понимал юмор, любил находчивых людей и простил виновных.

Воспитанники Школы математических и навигацких наук всегда хорошо обеспечивались учебными пособиями. Каждому под расписку выдавалась «Арифметика» Магницкого, включавшая под своим названием геометрию и тригонометрию, астрономию и навигацию. Воспитанник получал также экземпляр плохого перевода на русский язык записок профессора Фархварсона по навигации, таблицу логарифмов, изданную специально для Навигацкой школы в 1703 году церковной типографией в Москве. Задачи в классе решались на «распилованных» каменных столах (аспидных досках) «каменными перьями» (грифелями). Комплект учебных инструментов учащегося обычно содержал «шкилы» (координатные и навигационно-логарифмические линейки), «радиусы» (градштоки [3]3
  Градшток – старинный угломер, инструмент для измерения высот светил относительно линии видимого горизонта.


[Закрыть]– приборы для определения высот светил), «секторы» и полуторафунтовые «квадранты [4]4
  Квадрант – старинный угломер. Астрономический прибор для измерения высот светил над горизонтом, по которому рассчитывают широту места и момент прохождения светила через первую вертикаль, а по моменту и отсчету хронометра – долготу.


[Закрыть]» (угломеры – очень точные приборы для определения широт и долгот). Выдавались также «ноктурналы» (приборы для определения времени по звездам «Урзы малой» и «Урзы большой» (Малой и Большой медведицы)), готовальни и циркули.

Обеспечение воспитанников школы учебниками считалось бы вполне достаточным, если не учитывать плохой перевод некоторых из них. Ряд учебников содержал настолько плохой перевод основного текста, что его смысл оставался загадкой даже для самых усердных и хорошо успевающих учащихся. Посудите сами и попробуйте разобраться в описании погони за неприятельским кораблем: «Посмотрите прилежно при восхождении солнца, невозможно ли единого тамо корабля получить, с тем восточным ветром (един парус един парус) близко при нас так лежит он лавсерт телюверт збак боордс – галсен, которой лежит южно через штром, я вижу его здесь около низости, как есть он от нас посади его при компасе прямо зюйде веста. Слушай искусной человек к руеру, пусть падет фока и гроте зеель и примчи бакбордс галсен сюды, вытолкни фоор и гроот марзиил, пусть падет ваш безанс, учреди гроот и фоор марзиил, опусти ваше блинде… Стереги хорошо у руера, так прямо так, наш корабль бежит зело скоро через воду, и мы набегаем его жестоко…»

Каково было малограмотным курсантам первого набора постигать азы морской науки? Разве можно, прочитав подобную абракадабру, что-либо понять, а затем принять единственно правильное решение для преследования вражеского корабля? Вероятно, недаром после зубрежки таких переводных опусов у воспитанников вполне естественно возникали мысли о дезертирстве из школы или о скорейшем переводе в солдаты или матросы. Правда, к чести куратора учебного заведения графа Ф.А. Головина, да и самого императора, эти изъяны в обучении своевременно заметили и ликвидировали. В классах школы появились пособия и книги, изданные на русском языке сначала в Амстердаме, а затем в России.

Во время пребывания Петра I в Голландии издатель Тессинг предложил организовать в Амстердаме русскую типографию. Царь дал согласие и распорядился направлять готовую печатную продукцию в Россию. У Тессинга в то время работал талантливый белорусский студент Коневский, организовавший впоследствии свою собственную русскую типографию, где печатались неплохие переводы морских учебников, книг по математике, истории, географии и архитектуре. Первыми двумя книгами, напечатанными в типографии Коневского в Амстердаме в 1699 году на русском языке, были ученая монография «Введение во всякую историю» и «Краткое введение в арифметику». В 1701 году на русском языке вышло сочинение Авраама де-Графа. Работа включала таблицы логарифмов с арабскими цифрами, склонений солнца и меридиальных часей. В предисловии к книге ее переводчик Коневский писал, что «это первая на русском языке книга, учащая морскому плаванию вкратце и совершенно, рядовым чином. А баче: Математика, Космография, Геометрия и География неумолкоша. Здесь всяк обрящет ищущей премудрости, много зело полезная».

Действительно, в книге в популярной форме автор излагал взгляды о точках и кругах, «воображаемых на небе», о компасе, о румбах, морских картах, об определении широты по солнцу и звездам, о течении моря и других важных вещах, которые обязан был знать мореплаватель.

В 1703 году в Москве Оружейная палата специально для Школы математических и навигацких наук издала первый тираж учебника «Арифметика, сиречь наука числительная, с разных диалектов на Славянский язык переведенная, учителем математики Леонтием Магницким». Эта компиляция, составленная по греческим, латинским, немецким и ранее переведенным на славянские языки источникам, являлась по своей сути первой отечественной математической энциклопедией. Интересна выгравированная виньетка первого листа книги, выражающая основную идею автора учебника: в середине храма, над которым четко выписано имя Божие, сидит женщина в короне с ключом в руке – это Арифметика. К ее трону ведут пять ступеней: счисление, сложение, вычитание, умножение и деление. Портик храма с надписями на его сторонах – «тщанием» и «учением» – поддерживается столбами: геометрией, стереометрией, астрономией, оптикой, навигацией (меркаторской), географией и архитектурой. Внизу виньетки выведена четкая надпись: «Арифметика что деет, на столпах все имеет». Книга включала два раздела. Первый содержал сведения об Арифметике-Полетике. В нем изложены сведения, имеющие практическое значение для любого гражданина России, купца и воина. Второй раздел учебника, названный автором Арифметика-Логистика, обобщал знания и сведения, необходимые для профессионального труда землемера и мореплавателя. Магницкий специально уведомлял об этом читателя: «Узрев яко в том есть плод многъ, внесох из морских книг, что возмог».

В учебнике излагались самые современные для той поры сведения по теории и практике арифметики, геометрии и тригонометрии. Книга содержала огромное число практических примеров и полезных задач. По разделу навигации автором рассмотрены не только ее главные задачи, но и приведены примеры ее практического использования. В главе по астрономии Магницкий приводит оригинальные способы и методику определения широты и долготы местонахождения корабля, толкует о природе и значении приливов и отливов. Известно, что автору первого отечественного учебника за его труды по изданию книги со 2 февраля 1701 года по 1 января 1702 года высочайшим указом выдавали кормовые деньги по 5 алтын на день. Арифметика Магницкого выдержала несколько изданий и долго еще была полезным руководством для школяров России.

Книги, учебные пособия и инструменты, выдаваемые на руки воспитанникам, обязательно забирались у них при выпуске из Навигацкой школы. Однако некоторые ученики настолько «привыкали» к казенным вещам, что изымать их приходилось нередко силой. Администрации не всегда это удавалось сделать – силы бывали неравными. Несмотря на утвержденный царем возрастной ценз для приема в школу, в нее нередко зачислялись довольно взрослые люди. Так, в 1708 году Навигацкая школа пополнилась многочисленной группой рослых гвардейцев Воронежского драгунского полка – богатырями – сержантами, подпрапорщиками, каптенармусами [5]5
  Каптенармус – должностное лицо в роте, отвечающее за учет и хранение имущества и оружия.


[Закрыть]и рядовыми. Бедный профессор Магницкий неоднократно жаловался в Оружейную палату и в Морское ведомство на то, что «отбирать инструмент» (пособия) приходилось «у них на поле, с великою их противностью, что были они зело пьяны и здорны».

Учреждая Навигацкую школу, Петр I по опыту зарубежных военно-морских учебных заведений надеялся, что она станет очагом культурной жизни российского общества. В 1701 году по его приказу специально выписали из Данцига группу актеров. Немецкие артисты в зале Сухаревой башни совместно с воспитанниками школы ставили спектакли и «светские комедии». На премьерах спектаклей нередко присутствовал и сам царь. Постановки смешанной театральной труппы пользовались в Москве большим успехом. Воспитанники-актеры театральной студии Навигацкой школы иногда позволяли себе в присутствии императора невинные розыгрыши. Однажды, обещая представить публике невиданное и неслыханное зрелище, они собрали в зале множество именитых зрителей, и вместо разрекламированного представления перед началом спектакля водрузили на авансцене плакат с надписью: «Первое апреля». Возмущенной публике, присутствовавшей в зале, царь в утешение пояснил, что это лишь «веселая театральная вольность».