Текст книги "Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг."

Автор книги: Георгий Зуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

К концу XIX века бюджет Морского корпуса составлял 312758 рублей в год.

24 января 1896 года столичные газеты известили жителей Петербурга «о радостном событии для Морского кадетского корпуса, свидетельствовавшем о милостивом к нему Монаршем внимании и благоволении. Корпус был осчастливлен посещением Их Императорских Величеств…»

В этот день все 6 рот Морского корпуса выстроили вдоль стен столового зала. Кадеты и гардемарины стояли молча, посматривая на модель парусника, подаренного Морскому корпусу легендарным адмиралом П.С. Нахимовым. Ждали прибытия нового царя.

Николай II, в мундире капитана I ранга, появился в сопровождении шефа корпуса генерал-адмирала Алексея Александровича и свиты.

Вечером того же дня Николай Александрович Романов ровным, аккуратным почерком записал в дневник – объемистую тетрадь в сафьяновом переплете:

«24-го января. Среда.

Утром у меня был Николаша. Пошли вниз к Ксении, куда приехала Мама, и затем отправились в Малую церковь. После обедни завтракали у них же. Имел доклады Муравьева и Куломзина. В 2 1/2 ч. поехали в Морской корпус, который осмотрели вдоль и поперек. Д. Алексей поспел приехать почти к началу. Видели артиллерийское учение в батарее внизу. Везде чистота отличная. Замечательное симпатичное заведение! Уехали в 4 1/4 в Аничков прямо к чаю. Читал до 7. После обеда поехали в „Тангейзер“, который, никогда не видал. Прелестно!»

14 мая того же года директор Морского кадетского корпуса вице-адмирал Дмитрий Сергеевич Арсеньев, пожалованный императором званием генерал-адъютанта, назначается членом Адмиралтейств-совета. Его преемником становится контр-адмирал Александр Христианович Кригер.

По свидетельству современников, офицеров и воспитанников, все 5 лет его руководства Морским кадетским корпусом прошли в основном под знаком дезорганизации учебно-воспитательной работы и резкого падения дисциплины. Выпускник корпуса капитан II ранга В.В. Романов через много лет вспоминал, что «Воспитанники, при всем желании, не могут вспомнить о нем ничего ни хорошего, ни плохого. Они просто его не знали, а если изредка видели – то лишь на официальных парадах, в коляске на Островах или в Михайловском театре.

Неудивительно, что при этих условиях дисциплина в Корпусе расшатывалась. Состарившиеся преподаватели и воспитатели оставались на своих местах, учебные программы не менялись, участились „бенефисы“, происходившие иногда даже в столовом зале, т. е. при участии всех рот. Стали чаще поступать жалобы из города на неотдание воспитанниками чести офицерам, на грубости кадет в ответ на справедливые замечания в их адрес. Осенью 1898 года в Корпусе произошло два самоубийства воспитанников. По Петербургу поползли худые слухи. Дошли они и до Государя…»

В октябре 1898 года в Морской кадетский корпус неожиданно приехал великий князь генерал-адмирал Алексей Александрович. Он передал построенным в столовом зале офицерам и воспитанникам неудовольствие Николая II поведением кадетов и состоянием дисциплины в прославленном учебном заведении. В заключении своего резкого заявления шеф корпуса передал решение императора о прекращении им посещений впредь Морского кадетского корпуса до тех пор, «пока ему не будет доложено об их исправлении».

Воспитанник Морского кадетского корпуса и выпускник Николаевской Морской академии Георгий (Гарольд) Карлович Граф позже в своих военных очерках «Моряки» в главах, посвященных жизни Морского корпуса, вспоминал об этом неожиданном визите генерал-адмирала: «Этим посещением мы были страшно потрясены и, в сущности, плохо понимали, что же особенно худого мы сделали. Правда, мы много шалили, некоторые плохо учились, на улицах, действительно, держались иначе, чем кадеты сухопутных корпусов, но ведь это всегда так и было и на то и были моряками… В головах наших не укладывалось, что надо вести себя как-то иначе. Но в этом были виноваты не столько мы, сколько начальство, которое нам потакало…»

В конце XIX века при реализации программы «Для нужд Дальнего Востока» Морское министерство столкнулось с реальными трудностями при комплектовании новых судов офицерским составом. Поэтому, начиная с 1898 года, в Морской кадетский корпус был открыт дополнительный весенний прием. Высочайшим приказом в учрежденный младший класс (1-ю роту) теперь ежегодно дополнительно стали набирать 50 воспитанников из числа кандидатов, окончивших сухопутные кадетские корпуса, гимназии и реальные училища. Среди кандидатов, желавших поступить в 1-ю роту, были даже студенты младших курсов университетов.

Газета «Котлин» теперь ежегодно публиковала на своих страницах официальные объявления следующего содержания: «Морской кадетский корпус объявляет на 9-го параграфа Устава об очередном приеме детей потомственных дворян и офицеров флота в младший специальный класс весною (50 вакансий, все казенные). В младший специальный класс принимаются имеющие к 1-му сентября текущего года от роду не менее 16–ти и не более 19–ти лет, по телосложению и здоровью своему способные к морской службе и удовлетворительно выдержавшие экзамен.

Подробные правила приема и программа вступительных экзаменов выдаются и высылаются иногородним бесплатно. Представившие очень хорошие аттестаты из казенных училищ об успехах и поведении подвергаются только поверочному испытанию из некоторых предметов».

И действительно, желавшие устроить своих сыновей в младший специальный класс получали по почте типографски изданные правила приема в Морской кадетский корпус и программы «поверочных экзаменов».

В правила включался перечень заболеваний и физических дефектов, являющихся абсолютным противопоказанием к приему в Морской кадетский корпус.

Желавшие определить в корпус сыновей приглашались «доставить директору не позже 1-го апреля текущего года прошение на простой бумаге, по прилагаемой форме, с приложением метрического свидетельства о рождении и крещении, удостоверенного законным порядком, и засвидетельствованной копии с послужного списка или с указанием об отставке отца определяемого

К прошению неслужащего потомственного дворянина должна была быть приложена засвидетельствованная копия с протокола Дворянского депутатского собрания о внесении определяемого в Дворянскую родословную книгу. В случае если прошение подавалось опекуном, то следовало приложить копию указа об опеке, «засвидетельствованную законным образом».

Прошение на имя директора Морского кадетского корпуса начиналось обычно стандартной фразой: «Желая определить на воспитание в младший специальный класс Морского кадетского корпуса моего сына, я, нижеподписавшийся, имею честь препроводить при сем метрическое свидетельство о рождении и крещении его и другие документы, о получении которых прошу уведомить…»

Прошение заканчивалось обязательным для родителя условием: «Если по принятии моего сына в Корпус, начальство оного признает нужным исключить его, вследствие дурного его учения или поведения, а также вследствие появления таких болезней, которые препятствуют службе на флоте, то я обязываюсь по первому требованию Корпуса, без замедления взять его обратно на свое попечение».

Согласно правилам приема в младший специальный класс все кандидаты, призванные по медицинскому освидетельствованию способными к морской службе и выдержавшие «поверочные экзамены», принимались в корпус при определенном условии, обозначенном его уставом: «Сперва принимаются юноши, состоящие в первом разряде, а потом уже остальные, по старшинству экзаменационного списка».

В первом разряде состояли сыновья находившихся на службе адмиралов, штаби обер-офицеров флота, офицеров, переименованных из флотских в чины по Адмиралтейству или Морскому ведомству, умерших во время службы по Морскому ведомству, уволенных в отставку морских офицеров по болезни, ранению и т. д.»

«Поверочные экзамены» обычно проходили с 24 по 30 апреля по билетам, содержавшим вопросы основных разделов учебных дисциплин. Абитуриенты сдавали четыре устных экзамена (по алгебре, геометрии, плоской тригонометрии и физике) и три письменных (география, русский и французский языки).

Оценка знаний экзаменующихся проводилась комиссией, назначаемой директором корпуса, по 12-бальной системе. Причем для поступления требовалось иметь не менее 8-ми баллов по каждому предмету.

Окончившим курс семи классов гимназий и шести классов военных кадетских корпусов или реальных училищ число экзаменов сокращалось при условии, если эти кандидаты представляли аттестаты, в которых по алгебре, геометрии, тригонометрии, физике, русскому и французскому языкам значились оценки, составляющие средний балл 4 (для кадетских корпусов) и 9 (для лиц, окончивших гимназии и реальные училища). Подобные претенденты в младший специальный класс корпуса подвергались испытаниям лишь по тригонометрии, русскому языку и географии.

В числе принятых в младший специальный класс Морского корпуса оказался и сын генерал-майора фон Галлера – Лев Михайлович Галлер, будущий начальник штаба Морских сил Балтийского моря (1926 г.). В 1932 году выпускник Морского корпуса Галлер назначается командующим Балтфлотом, а в 1940 году – заместителем Наркома ВМФ СССР. В 1948 году бывший гардемарин Л.М. Галлер был лишен адмиральского звания, уволен из рядов Вооруженных сил СССР и заключен в тюрьму. В 1950 году заслуженный моряк скончался в заключении, а через 3 года постановлением Совета Министров СССР он посмертно реабилитирован и восстановлен в воинском звании адмирала фло-

Подобных трагических биографий выпускников Морского кадетского корпуса, оставшихся после Октябрьского переворота служить Отечеству и его военно-морским силам – превеликое множество. Но это случится в будущем, а в мае 1902 года Лев Галлер радостно сообщил родителям, что его мечта сбылась, он блестяще сдал вступительные экзамены в младший специальный класс Морского кадетского корпуса и отправился в первое учебное плавание на крейсере «Князь Пожарский», который еще недавно в составе кораблей Балтийского флота именовался «Броненосным батарейным фрегатом», имел три мачты с полным корабельным парусным вооружением, огнетрубные котлы и паровую машину. Когда-то под парами «Князь Пожарский» мог развивать скорость до 12 узлов. Однако то время давно кануло в Лету, и теперь командир флагманского корабля Учебного отряда судов Морского кадетского корпуса капитан I ранга Куприянов предпочитал ходить на ветеране флота под парусами, а машиной пользовался лишь при выходе из порта и заходе в оный.

Воспитанники младшего специального класса на этом корабле начинали старательно осваивать азы морской практической науки. Первые недели, как правило, стояли на якоре в акватории Транзундского рейда Якорный день для новичков обычно начинался в 6 часов утра побудкой под аккомпанемент заливистых трелей боцманских дудок и с выполнения первой утренней команды: «Койки вязать!» Парусиновые койки снимались, туго шнуровались и укладывались в сетку на верхней палубе. После этого каждый воспитанник должен был подняться по вантам на салинг – площадку у основания стеньги и затем быстро спуститься на палубу по толстым канатам – бакштагам Далее – легкий завтрак (сладкий чай с теплой булкой) и наконец построение на подъем флага Так начинался обычный день всех воспитанников корпуса во время учебного летнего плавания.

В январе 1901 года в Петербурге широко отмечали 200-летний юбилей Морского кадетского корпуса.

В честь этой даты был учрежден особый нагрудный знак с представлением права его ношения на левой стороне груди «…всем состоящим в Корпусе в день юбилея лицам в офицерских и классных чинах по учебному, административному и строевому составу Корпуса и священнослужителям; воспитанникам, состоящим в специальных классах Корпуса в день юбилея, но не ранее, как по окончании ими курса в этом Корпусе и по производстве в офицеры».

Основанием знака служила сложенная голубая знаменная лента ордена Святого Андрея Первозванного, завязанная внизу бантом, с выполненной на ней золотой надписью: «Навигацкая школа – Морской кадетский корпус – 1701-1901». В верхней части знака, под золотой императорской короной, закреплялись накладные римские цифры «СС» (200 лет) белой эмали, внутри которых располагались золотые вензеля основателя учебного заведения Петра Великого и царствующего императора Николая И. В центре знака – герб корпуса времен Николая I. Автором эскиза юбилейного знака был преподаватель Морского корпуса подполковник Н.В. Мешков.

13 января 1901 года, накануне юбилея, в корпусной церкви протоиереем и настоятелем Андреевского собора в Кронштадте Иоанном Сергеевым (отцом Иоанном Кронштадтским) была совершена заупокойная Литургия. После нее отслужили панихиду по основателю Навигацкой школы императору Петру I. Затем участники торжества собрались в столовом зале, убранной цветами, зеленью, флагами и старинными гербами. Предстояло официальное открытие и освящение памятника Петру Великому, выполненному в бронзе известным скульптором М.М. Антокольским.

В почетном карауле возле памятника был построен поротно батальон воспитанников Морского кадетского корпуса. После обхода строя начальником Главного Морского штаба вице-адмиралом Ф.К. Авеланом протоиерей отец Иоанн Кронштадтский совершил молебен и освятил памятник святой водой.

В тот же день, в 2 часа 30 минут, в Зимнем дворце в высочайшем присутствии состоялась торжественная церемония прибивки к древку нового корпусного знамени, пожалованного Николаем II Морскому кадетскому корпусу по случаю его юбилея.

В концертном зале дворца собрались все строевые офицеры Морского корпуса вместе с его директором контр-адмиралом Кригером. В четком строю замер почетный караул воспитанников учебного заведения под командованием корпусного адъютанта. В почетный караул выделены лучшие учащиеся корпуса – гардемарин выпускной роты старший фельдфебель Алексей Щастный, один унтер-офицер и два кадета от каждой строевой роты. Обращали на себя внимание блестящая выправка и парадная форма почетного караула, особенно фельдфебеля Щастного – в офицерской фуражке, с поперечным широким золотым шевроном на белых гардемаринских погонах и с саблей в лакированных черных ножнах, с бронзовым эфесом и красивым темляком (вместо обычного скромного палаша). Звание «фельдфебель» присваива лось в Морском корпусе только лучшим гардемаринам старших рот.

Император Николай II с императрицей и свитой подошел к столу, на котором лежало новое знамя Морского кадетского корпуса, уже слегка прибитое гвоздями к белому древку.

Здесь же находились серебряный молоток и новая лента к знамени.

Царь привязал юбилейные ленты к древку и, приняв молоток из рук директора корпуса, вбил первый серебряный гвоздь. Остальные гвозди забили в древко императрица, великие князья, руководитель Морского министерства и директор корпуса.

После окончания официальной церемонии император передал стяг старшему фельдфебелю Алексею Щастному, тот в сопровождении корпусного адъютанта вынес из зала новое шелковое белое знамя с синим Андреевским крестом, с государственным гербом на желтом поле в середине и двумя изображениями инициалов императора и герба Морского корпуса.

Любопытный факт из числа трагических парадоксов нашей российской истории. В тот радостный и торжественный день юбилея прославленного военно-морского училища России новое корпусное знамя Николай II вручил лучшему выпускнику Морского кадетского корпуса фельдфебелю Алексею Михайловичу Щастному – будущему командующему военно-морским флотом Российской Социалистической республики. Интересен и трагичен послужной список этого талантливого русского морского офицера: «Из потомственных дворян, православный. В 1901 году – мичман, в 1913 году – капитан 2-го ранга и старший офицер линкора „Полтава“».

В 1918 году Совнарком принял декрет о привлечении в Красную армию и на флот военных специалистов царских вооруженных сил. Щастный вступил в ряды Красного флота и по распоряже нию Ленина принял командование Балтийским флотом. В этой должности Алексей Михайлович стал одним из главных организаторов операций по перебазированию кораблей Балтийского флота из Ревеля, Гельсингфорса, Котки и Випури в Кронштадт. Ледовый поход – труднейшая операция, проведенная им во избежание захвата кораблей интервентами после срыва Брестских мирных переговоров. В период с 17 февраля по 29 апреля 1918 года в сложной ледовой обстановке, при военном противодействии противника в Кронштадт было перебазировано более 600 военных кораблей Балтийского флота.

В конце апреля 1918 года А.М. Щастный выступил на военном совете, возглавляемом Львом Троцким, с конкретным планом мер по сохранению Балтфлота, «Демон революции», упорно насаждавший культ собственной личности, не смог простить непочтительных суждений моряка, считавшего его, Наркомвоенмора, некомпетентным в военно-морских делах. Конфликт перерос в прямое преследование Щастного, пытавшегося не уничтожить флот, как предлагал Троцкий, а спасти его. Алексей Михайлович заявил тогда ему, «…что флот перед лицом наивысшей угрозы, в условиях, когда немцы вплотную подошли к Петрограду, настроен не сдаваться врагу, и Ледовый переход был совершен не для того, чтобы умереть без боя».

Открытое обвинение А.М. Щастного в проведении Троцким гибельной для отечественного флота политики вынудило наркома расправиться с неугодным командующим морских сил Балтийского флота. По приказу Льва Троцкого Щастного арестовали и расстреляли 22 июня 1918 года. Это был первый смертный приговор, вынесенный после Октябрьского переворота, в год, когда смертную казнь в советской России официально отменили.

Но все это случится позже, а пока, в январе 1901 года, лучший воспитанник Морского кадетского корпуса фельдфебель Алексей Щастный с радостью принял из рук российского императора новое знамя.

14 января 1901 года в манеже Инженерного замка состоялся торжественный молебен и освящение пожалованного Николаем II нового знамени Морского кадетского корпуса. К 11 часам утра здесь собрались великие князья, управляющий Морским министерством, герцог Лейхтенбергский и принц Ольденбургский, министры императорского двора, члены Государственного совета и Адмиралтейств-совета, бывшие воспитанники корпуса, дипломаты, иностранные военные и морские агенты. Позже в манеж прибыл Николай II в парадном мундире капитана I ранга с Андреевской лентой через плечо. В царской ложе заняли места вдовствующая императрица Мария Федоровна и великие княгини.

Взвод кадетов учебного заведения, одетых в форму разных временных периодов существования Кадетского корпуса, в четком строю прошел церемониальным маршем мимо нового корпусного знамени, императора и его свиты.

15 января в столовой зале корпуса состоялся юбилейный торжественный акт. Инспектор классов – генерал-майор Я.И. Павлинов произнес перед гостями речь об истории Морского кадетского корпуса за 200 прошедших лет. Затем состоялся прием депутаций и оглашение приветственных адресов и телеграмм от членов императорской фамилии, руководства флотом, командующих эскадрами, командиров кораблей, духовных особ, губернаторов и частных лиц.

Вечером того же дня в Высочайшем присутствии в Мариинском театре состоялся спектакль, посвя щенный юбилею Морского корпуса. Лучшими солистами Императорских театров для приглашенных в тот вечер была дана опера П.И. Чайковского «Евгений Онегин». Причем главные роли оперного спектакля (Ленского и Онегина) с блеском исполнили бывшие воспитанники Морского кадетского корпуса солисты Императорских театров Фигнер и Смирнов.

Любимая столичными обывателями «Петербургская газета», содержавшая иллюстрированное приложение и всегда подробно освещавшая важные городские события и эпизоды великосветской жизни, с восторгом писала в те дни «Юбилейные торжества завершились 16 января грандиозным балом в Морском корпусе. Было приглашено более 6 тысяч гостей, очарованных сказочным убранством помещений Корпуса и широким гостеприимством его руководителей. Все залы были красиво убраны. У входа в зал дожидалась выхода Высочайших гостей масса приглашенных на юбилейные торжества В разных залах играли четыре оркестра музыки. В 10 часов бал удостоили своим присутствием Их Императорские Высочества Августейший шеф Корпуса Великий Князь Алексей Александрович, Великие Князья – Владимир Александрович, Кирилл Владимирович, Борис Владимирович и Андрей Владимирович, Великая Княжна Елена Владимировна и Великий Князь Александр Михайлович с Августейшей супругою Великою Княгинею Ксенией Александровной.

Августейшие гости были встречены при входе управляющим Морским министерством, начальником Главного морского штаба, директором Корпуса и другими начальствующими лицами. Музыка заиграла полонез, и Их Императорские Высочества вошли в зал под звуки польского полонеза из оперы „Жизнь за Царя“. В первой паре шел Августейший шеф Морского кадетского корпуса Великий Князь Алексей Александрович под руку с Ея Императорским Высочеством Великою Княгинею Ксенией Александровной. Во второй паре шла Великая Княжна Елена Владимировна с управляющим Морским министерством…

Эти блестящим балом закончились юбилейные торжества Морского кадетского корпуса, оставившие неизгладимые следы в памяти кадет, присутствующих на юбилее».

Торжества закончились, и в корпусе начались рабочие будни и повседневная работа по подготовке офицерских кадров для команд новых кораблей военно-морских сил Российской империи. Петербургская пресса, подводя итоги юбилейных торжеств в корпусе, выступила с напутственными пожеланиями к его выпускникам – будущим офицерам флота. В обращении выражалась искренняя надежда и пожелание, «чтобы офицеры, выпущенные во флот, были надлежащим образом подготовлены к грядущим бурям как в океане, так и в жизни. Будущее нам не известно, но Россия растет, крепнет и должна иметь флот, достойный своего военного могущества, дабы и этот завет Петра Великого был бы выполнен. Питомцы прославленного учебного заведения должны воспитывать в себе вместе со специальными знаниями беззаветную преданность Царю и Родине, любовь к морю, выдержку в преодолении трудностей и лишений, отвагу в борьбе с опасностью. Пусть эти качества укрепят будущих офицеров флота и обеспечат условия, при которых никакие штормы им никогда не будут страшны, и будущие деятели флота своими делами и подвигами на море высоко вознесут Россию!»

Вездесущей прессе, оказывается, будущее представлялось неизвестным, но эту точку зрения кадеты и гардемарины Морского корпуса не разделяли. Будущее им виделось вполне предопределенным Их жизнь течет по привычному руслу: зимние занятия в классах, летние плавания на кораблях Учебного отряда корпуса, переходные экзамены, торжественный день выпуска из учебного заведения и получение заветных погон офицеров императорского российского флота. Воспитанникам казалось, что нарушить это предопределенное судьбой течение могут разве что катаклизмы стихии, подобные всемирному потопу.

Весной 1901 года контр-адмирал Н. X. Кригер, произведенный Николаем II перед юбилейными торжествами в Морском корпусе в чин вице-адмирала, получил новое назначение и отбыл к месту службы на главную базу Черноморского флота – в Севастополь.

Директором назначается капитан I ранга А.М. Доможиров, имевший репутацию опытного морского офицера, знающего современные задачи и проблемы отечественного флота.

Александр Михайлович Доможиров окончил в 1870 году Морское училище, из которого выпущен гардемарином (первый офицерский чин того периода времени). В 1872 году его произвели в мичманы. В 1876 году окончил Николаевскую Морскую академию, командовал крейсером II ранга «Забияка», а позже был назначен заведующим Военно-морским ученым отделом Главного Морского штаба. В 1896 году офицер командовал крейсером I ранга «Россия», находившимся в походе под флагом контр-адмирала Н.И. Скрыдлова, а позже привел крейсер на Дальний Восток и участвовал в составе группы кораблей европейской коалиции в событиях, происходивших тогда в Северном Китае (антиимпериалистический путч тайного китайского общества «Ихэцюань»). Вернувшись в Россию, А.М. Доможиров высочайшим указом 1 апреля 1901 года назначается директором Морского кадетского корпуса, Николаевской Морской академии и командующим Учебным отрядом кораблей корпуса. Ему присваивается очередное воинское звание контр-адмирал. Новый директор вступил в должность за месяц до ухода воспитанников в летнее учебное плавание.

Александр Михайлович постоянно бывал на учебных судах, встречался с кадетами и гардемаринами и подолгу с ними беседовал. Он рассказывал им об условиях службы офицеров на боевых кораблях нового поколения, о важности знания материальной части кораблей, практики судовождения и основ морской тактики. Гардемарины на всю жизнь запомнили его советы об отношении морских офицеров к воинской дисциплине и профессиональным знаниям. Адмирал не уставал им повторять, что «кадет младших курсов еще можно перевоспитать, старшие же должны сами стремиться исправить свои ошибки, постоянно пополнять пробелы в своих знаниях, чтобы успеть приготовиться к завидной, но ответственной службе морского офицера».

А.М. Доможиров приказал командирам кораблей Учебного отряда Морского корпуса в течение всего периода плавания приучать воспитанников к несению вахтенной службы, выполняемой матросами, ибо они должны усвоить правило: надо сперва учиться подчиняться, чтобы потом командовать. При этом новый директор не искал дешевой популярности. Благодаря своему громадному опыту строевого офицера флота он всегда внушал к себе не страх, а глубокое уважение и доверие у преподавателей и учащихся.

Осенью кадеты и гардемарины почувствовали, что в корпусе вновь возрождается должный морской порядок. Руководство учебным заведением, офицеры-воспитатели и преподаватели стали более требовательными, а наказания за нарушения дисциплины – более строгими.

Александр Михайлович энергично принялся за пересмотр старых учебных программ, пытаясь привести их в соответствие с новыми требованиями службы на кораблях отечественного флота. За один лишь год директор немало сделал по принятию действенных мер укрепления дисциплины в военно-морском учебном заведении. К сожалению, тяжелая болезнь и смерть не позволили ему завершить начатые преобразования. В марте 1902 года батальон гардемаринов Морского кадетского корпуса провожал своего директора на кладбище Александро-Невской лавры. Позади батальона в четком строю шли две младшие кадетские роты.

Проходя по Невскому проспекту, воспитанники, сопровождавшие траурный картеж, заметили в окне Аничкова дворца царя Николая II и вдовствующую императрицу, печально взиравших на скорбную процессию.

Временно, до назначения нового директора, корпусом руководил начальник строевой и хозяйственной части генерал В.А. Давыдов, любимец воспитанников, добрейший Василий, как его в своей среде окрестили кадеты и гардемарины.

Преемник: контр-адмирала А М Доможирова, контр-адмирал Григорий Павлович Чухнин, окончил Морское училище в 1865 году. Командовал канонерской лодкой «Манджур», крейсером I ранга «Память Азова». В 1896 году, произведенный в чин контр-адмирала, он выполнял обязанности младшего флагмана эскадры Тихого океана.

Позже, назначенный командиром Владивостокского порта, реорганизовал и полностью переоборудовал эту важную стратегическую военную базу. При его энергичном участии были приняты действенные меры по расширению рабочих площадей судоремонтных мастерских и полностью обновлена их техническая база. Портовый сухой док Владивостока по распоряжению контр-адмирала Чухнина увеличили в размерах и приспособили для принятия всех типов боевых судов Тихоокеанской эскадры. В апреле 1901 года Григорий Павлович, назначенный младшим флагманом эскадры Тихого океана, получил поручение переправить в Кронштадт отряд кораблей (броненосцы «Сисой Великий» и «Наварин»; крейсеры I ранга «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской» и «Адмирал Корнилов»), нуждавшихся в капитальном ремонте.

После вступления на пост директора Морского кадетского корпуса адмирал Чухнин в течение двух лет продолжал дело, начатое А.М. Доможировым. Однако, добившись значительных успехов в укреплении дисциплины, он не сумел достигнуть существенных сдвигов в постановке учебного дела. Превратное понимание новым директором современных требований к офицеру флота в конечном итоге сводилось к полумерам реорганизации учебно-воспитательной работы, мелочной опеке и жестким приемам укрепления порядка и дисциплины в морском учебном заведении.

Задолго до его прибытия в корпусе все уже знали о его новом назначении. Воспитанники и офицеры без энтузиазма восприняли эту весть. Адмирал имел репутацию образованного, но весьма «грозного» морского офицера. Руководствуясь слухами и непроверенными сведениями, воспитанники наперебой рассказывали друг другу, что новый директор беспощадно требователен к себе и своим подчиненным.

В корпусе пока все шло по-старому: занятия в классах, летние плавания на судах Учебного отряда и продолжение традиционной войны с начальством, в которой, по воспоминаниям выпускников, не содержалось ничего предосудительного, злого и нехорошего. Это был естественный протест молодости, ее задора и вольнолюбия против формализма и педантизма военных воспитателей.

Возвратясь из отпуска после летних учебных плаваний, воспитанники узнали, что новый директор уже приступил к выполнению своих обязанностей. Кадеты и гардемарины, построенные в столовой зале Морского корпуса, ждали выхода контр-адмирала Чухнина. Вот как описывает Г.К. Граф первую встречу с новым директором: «Грозный адмирал спокойно прошел вдоль фронта вытянувшейся в струнку роты, мрачно оглядел нас и монотонным голосом, отрывисто обратился к нам со следующими, приблизительно, словами: „Государь Император назначил меня на пост директора Корпуса в виду важности дела подготовки будущих офицеров и необходимости Корпус подтянуть. Я уже стар (ему было всего 54 года. – Примеч. авт.) для этой должности и никогда не занимался воспитанием молодых людей, но раз этого пожелал Государь, то я приложу все старание, чтобы оправдать его доверие. Я много слыхал о вашей распущенности, но я сумею настоять на своем и заставить всех исполнять свой долг, а кто этому подчиниться не захочет, тому придется уйти. Плохие офицеры флоту не нужны. Я более 30 лет служу на флоте, и никто еще не осмелился ослушаться моих приказаний. Я не допускаю даже мысли, что кто-нибудь из воспитанников посмеет мне не повиноваться“.

И, действительно, все сразу же почувствовали, что слово адмирала Чухнина не расходится с делом. Жесткая и требовательная рука директора не знала пощады по отношению к нарушителям воинской дисциплины. На корпусных построениях теперь регулярно зачитывались грозные приказы, заканчивавшиеся строгим выговором или отчислением из учебного заведения. Складывалось впечатление, что он сутками не покидал здание Морского корпуса. С утра до глубокой ночи его могли видеть во всех помещениях и углах Корпуса».