Текст книги "Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг."

Автор книги: Георгий Зуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

В 1856 году в младших классах Кадетского корпуса произошло стихийное «восстание» против преподавателя английского языка англичанина Сакса. Патриотически настроенные несовершеннолетние «повстанцы» начали кричать учителю, что он «булочник», и, умело нажевав бумагу, бомбардировали со всех сторон жвачкой беззащитного иностранца, вынужденного с позором бежать «с поля боя». В это время в классе отсутствовал Владимир Буняковский, мальчик 13 лет, сын математика, академика В.Я. Буняковского, юноша в высшей степени тихий, скромный и благовоспитанный.

Для разбора дела в класс лично прибыл вице-адмирал Давыдов в сопровождении «ликторов [12]12
  Ликтор – в Древнем Риме – почетный страж при высших должностных лицах, всегда сопровождавший их.


[Закрыть]» и выпорол жестоко весь класс, включая и «домашнего» мальчика Буняковского. Позже, оправдываясь перед его знаменитым отцом, Алексей Кузьмич сказал академику, что если бы в классе тогда находился его собственный сын, то он и его бы высек.

Но не только подобными педагогическими приемами «прославился» вице-адмирал Давыдов. Он всегда заботился о своих воспитанниках, старался улучшить условия их пребывания в Морском корпусе. Посоветовавшись с докторами, Давыдов пришел к выводу, что дети довольно долго «находятся в закупоренных помещениях, что им нужно движение, увеличение в их крови числа красных шариков и т. д.». В бытность его на посту директора значительно улучшилось питание кадетов, для них специально предписали обязательные утренние прогулки на воздухе перед чаем с очень вкусной булкой. Из Швеции в Морской корпус вице-адмирал выписал специалиста-гимнаста Дерона, организовавшего для воспитанников в промежутках между занятиями и приемом пищи регулярные занятия по спортивной гимнастике.

Преемником адмирала А.К. Давыдова на посту директора Кадетского корпуса стал его помощник – контр-адмирал Сергей Степанович Нахимов, брат командующего Черноморским флотом и легендарного организатора обороны Севастополя в Крымскую войну адмирала П.С. Нахимова.

По свидетельству современников, среди преподавателей и воспитанников Морского корпуса ходили слухи, что на место покойного директора Давыдова должен быть назначен любимец кадетов и гардемаринов, уважаемый многими поколениями выпускников инспектор классов А.И. Зеленой. «Но, вероятно, – отмечал впоследствии К.М. Станюкович, – какие-нибудь иерархические соображения этому помешали. А такой образованный и умный человек при новых веяниях многое бы переменил в порядках Корпуса и добился бы значительного поднятия учебной части, уже значительно устаревшей».

В период четырехлетнего правления Морским корпусом контр-адмирала С.С. Нахимова значительно улучшилась подготовка воспитанников по курсу иностранных языков. Оканчивая учебное заведение, большинство его выпускников свободно владело не только письменным, но и разговорным английским или французским. Опытные лингвисты – преподаватели иностранного языка – при этом добивались у большинства своих учеников постановки прекрасного произношения. Иностранцы, посещавшие Морской корпус и беседовавшие с его воспитанниками, искренне восхищались их дикцией и произношением, настолько правильно и хорошо они говорили по-французски или по-английски.

Сергей Степанович добился выделения дополнительных денежных средств на приобретение для корпусной обсерватории новейших зарубежных астрономических и метеорологических приборов и инструментов.

Заслугой С.С. Нахимова также является организация в Морском корпусе специального физического класса с уникальными по тому времени приборами и оборудованием.

Кроме того, по инициативе директора в учебном заведении оборудовали кабинеты прикладной пароходной механики и корабельной архитектуры. Для этого специально приобрели учебные действующие модели локомотива, фабричной паровой машины и паровой канонерской лодки. По распоряжению адмирала кадеты и гардемарины стали совершать экскурсии на некоторые промышленные предприятия столицы, верфи и в музей Горного института.

Хорошо успевающие гардемарины по распоряжению адмирала С.С. Нахимова в качестве поощрения теперь направлялись на корабли, идущие в дальние плавания.

Военные события Крымской войны и внезапное появление вблизи Санкт-Петербурга объединенной англо-французской эскадры вынудили администрацию Морского корпуса прекратить традиционную летнюю практику на судах учебного заведения. В эти годы кадетские роты вместе со штурманскими кадетами проводили лето в лагере Царского Села, где тогда дислоцировался сводный отряд военно-учебных заведений Санкт-Петербурга. Несколько позже воспитанники Морского корпуса стали проводить лето в лагере вблизи Ораниенбаума, где морская практика для них проходила на большой модели фрегата, установленной на берегу Финского залива.

С началом 1861 года связаны значительные преобразования во всей системе подготовки офицерских кадров для флота. В их основе фигурировали иные начала и критерии. Большинство достигнутых при этом результатов связано с именем бывшего выпускника Морского кадетского корпуса, известного мореплавателя, гидрографа, писателя и реорганизатора системы военно-морского образования Воина Андреевича Римского-Корсакова – человека широких взглядов, высокой внутренней культуры, незаурядного научного и литературного дарования. Его объективную и справедливую характеристику можно обнаружить в «Общем морском списке», систематически публиковавшем в XIX–XX веках подробные сведения о прохождении службы русскими морскими офицерами: «В.А. Римский-Корсаков принадлежал к числу тех личностей, которые одинаково были на месте как на военно-морском, так и на педагогическом поприще.

Моряк не по профессии только, но и в душе, он с самых молодых лет имел возможность, через продолжительные дальние плавания и знакомства с иностранными флотами, особливо с английским, усвоить себе правильный взгляд на морскую службу во всех ее деталях, а при всестороннем изучении этой службы, при твердом энергичном характере, Воин Андреевич заслуженно пользовался на флоте репутацией отличного моряка и лихого командира».

Биограф Воина Андреевича Д.Ф. Мертваго называл его жизненный путь «образцом неуклонного выполнения долга».

Высоко оценивал своего старшего брата и воспитанник корпуса, морской офицер и известный русский колшозитор Николай Андреевич Римский-Корсаков. По его мнению, это был «превосходный моряк, беспристрастный и прямой человек».

Заслуги знаменитого русского моряка, мореплавателя, гидрографа и географа, исследователя Татарского пролива и Амурского лимана, побережья Сахалина и других территорий Дальнего Востокя широко известны. Его имя увековечено на географической карте мира названиями островов в Японском море и в заливе Петра Великого.

В сентябре 1857 года В.А. Римский-Корсаков вернулся в Кронштадт и был встречен с почетом руководством флота. Его заслуги перед Россией очевидны. По распоряжению морского министра великого князя Константина Николаевича Воина Андреевича назначили в феврале I860 года начальником штаба главного командира Кронштадтского порта вице-адмирала Ф.М. Новосильского.

В июньском номере «Морского сборника» за I860 год опубликовали очередную статью капитана I ранга В.А. Римского-Корсакова «О морском воспитании». В ней моряк обобщил богатый опыт своих коллег и высказал собственные взгляды на сложную проблему подготовки морских офицеров. Он считал необходимым с первых же классов обучения в Морском корпусе воспитывать у будущих морских офицеров любовь к флотской службе, чувство коллективизма, товарищества и самостоятельности в принятии оперативных решений. Воин Андреевич писал: «Руководствуясь примером корпусных фрегатов, не мешает, чтобы часы еды и отдыха установлены были по-морскому; даже артельная миска и деревянная ложка ничему бы не вредили, а между тем это избавило бы от посудного хлама и добавило прислуги.

Команды на этом судне следовало бы иметь не более тою, сколько нужно содержания всего в чистоте без участия воспитанников. Команда должна бы состоять из бывалых, хорошего поведения матросов, которые при случае могли показать воспитанникам, как управляться со шлюпкой, как закинуть сеть, как вымыть ружье и проч.».

В статье опытного моряка прослеживается идея главного в воспитании кадетов – они не должны чувствовать себя на корабле белоручками, отдаленными от нижних чинов броней сословных предрассудков. Он прекрасно понимал, что в плавании или в бою все члены экипажа, офицеры и матросы, всегда составляли одну сплоченную семью, один коллектив, разделяющий все тяготы флотской службы. Воин Андреевич на своем жизненном опыте убедился, что только сплоченная, дружная команда из людей инициативных, выносливых, знающих свое дело, готовых прийти на выручку и заменить в трудную минуту товарищей, способна победить и справиться с любыми трудностями.

Римский-Корсаков являлся противником мелочного и сурового надзора за воспитанниками. В статье он писал, что «совершенно без надзора нельзя оставлять мальчиков, особенно в большой массе, но мне кажется, что с терпением и умением можно устроить этот надзор так, чтобы он не тяготел над ними, а именно заставил их самих надзирать за собой. Необходимо учитывать индивидуальные качества воспитанников, считаясь с их способностями и интересами.

Серьезное внимание следует обращать на личность преподавателя-воспитателя, обязанного знать свой предмет, постоянно расширять кругозор и знания. Плохо, если он остановится на том, что приобрел однажды в офицерском классе и, составив однажды навсегда программу своих лекций, будет твердить из года в год одно и то же. Такой преподаватель, значит, не интересуется своей наукой и, следовательно, и не может заинтересовать его воспитанников».

Интересны соображения автора статьи и относительно выпускных экзаменов, которые никоим образом не должны превращаться в формальный акт. Воин Андреевич считал, что Морской корпус «…не выучивает человека окончательно, не делает из него окончательного моряка. Воспитание и образование должны завершаться в процессе дальнейшей службы и практики».

Статья известного моряка и мореплавателя обратила на себя внимание не только опытных флотских офицеров, но и самого морского министра великого князя Константина Николаевича Против четких аргументов и дельных предложений, изложенных в работе капитана I ранга Римского-Корсакова, трудно было что-либо возразить. Руководитель Морского ведомства прекрасно понимал, что теперешнее положение в Морском корпусе плачевно и действительно требует коренных преобразований. В наступавшую эру парового флота и более совершенного его вооружения необходимы были морские офицеры, обладающие принципиально новыми специальными знаниями и профессиональным опытом. Генерал-адмиралу пришла идея подключить к делу воспитания будущих морских специалистов этого энергичного, авторитетного в морских кругах офицера, бывалого моряка и всесторонне образованного человека.

В апреле 1861 года капитана I ранга В.А. Римского-Корсакова приказом морского министра назначили командиром учебного отряда судов Кадетского корпуса.

Вступив в должность, Воин Андреевич для летних плаваний разработал оригинальную программу занятий с воспитанниками. Под его командованием после восьмилетнего перерыва снова вышли в плавание учебные суда: фрегат «Кастор» и винтовой корвет «Баян».

Командование Балтийского флота передало корпусу фрегат «Кастор» по принципу «На тебе, Боже, что нам не гоже!» Корабль давно списали из состава боевых судов эскадры и разоружили, до рангоута включительно. Силами специалистов, команды и воспитанников корпуса военный корабль в короткое время подготовили к учебным плаваниям. Рангоут взяли со старого транспорта «Ока», шлюпки пожертвовал корпусу морской порт.

На другом корабле учебного отряда, корвете «Баян», также провели целый ряд переделок и приспособили его помещения для учебных целей и размещения на нем воспитанников. В команды учебных кораблей отобрали самых лучших и опытных матросов. Первое гардемаринское отделение старшего курса Морского корпуса, как всегда, традиционно распределялось по боевым судам практической эскадры Балтийского флота. Второе отделение воспитанников проходило летнюю учебную практику на винтовом фрегате «Баян». На фрегате «Кастор» разместили 152 воспитанника двух первых отделений младшего курса. Третье и часть приготовительного отделений летнюю практику проходили в корпусном лагере вблизи Ораниенбаума.

8 июня фрегат «Кастор» вышел «за гавань», принял запасы пороха и в ночь на 9-е, взятый на буксир винтовым корветом учебного отряда «Баян», вышел в море. 10 июня утром оба учебных судна пришли на Транзундский рейд и встали на якорь в двух кабельтовых от острова Менц-саари.

Пребывание воспитанников на учебном фрегате проходило по программе, разработанной капитаном I ранга В.А. Римским-Корсаковым: обучение такелажным работам, парусные учения, освоение корабельной терминологии и судовых названий, гребные учения и т. д. Одновременно на фрегате «Кастор» еще продолжались ремонтные работы, в них кадеты принимали самое активное участие. Вместе с матросами они до блеска драили медяшки, чистили орудия, красили судовые помещения и заменяли старую судовую оснастку. Также как матросы, бывшие дворянские недоросли сами вязали свои койки, мыли посуду, чистили сапоги и обмундирование. Командир учебного отряда довольно часто устраивал шлюпочные гонки на веслах и под парусами. Победителям гонок выдавались так называемые «порционные деньги» – по 44 копейки, а лодка отдавалась в полное распоряжение команды-победительницы с официальным разрешением кататься на ней в районе стоянки фрегата.

Для того чтобы приучать воспитанников заботиться о своих и общественных интересах, Воин Андреевич распорядился выбрать от каждого «полуотделения воспитанников» собственных артельщиков, обязанных по поручению своих товарищей дежурить на камбузе, у артельного самовара, «выдавать весом и по счету провизию, записывать расходы в специальные шнурованные книги». По субботам все кадеты-артельщики с офицером, который заведовал питанием практикантов, отчитывались перед командиром корабля и вручали ему составленную собственноручно сводку расходов за неделю. Караульная служба воспитанников на корабле теперь проходила регулярно, кадетов вооружили ружьями, которые они регулярно чистили.

На винтовом корвете «Баян» морскую практику проводили воспитанники старшего курса Морского корпуса. Их программу значительно усложнили, она стала более объемной. Кадеты впервые попали на военный корабль подобного класса и первый раз в своей жизни выходили в открытое море.

В инструкции командира отряда предписывалось: «Всем служащим на корвете встретить воспитанников приветливо, как бы заслуживающих доверия детей, о которых только слышали одно хорошее. За каждое уклонение судить как за злоупотребление доверием, и по мере вины лишать его».

Следует отметить весьма удачный подбор офицеров корвета, и особую роль его старшего офицера лейтенанта Г.О. Гадда, проявившего прекрасные педагогические способности, позволившие ему продемонстрировать, между прочим, как без наказаний и брани можно добиться от команды корабля образцового порядка. К концу плавания практиканты ни в чем не отставали от опытных матросов и работали с огромным энтузиазмом. Отмечалось, что даже воспитанники, страдавшие морской болезнью, пересиливали себя и продолжали работать на корабле.

Обучение такелажным работам на корвете «Баян» проходило под руководством опытных инструкторов – унтер-офицеров, в своем большинстве они оказались отличными учителями и пользовались заслуженным уважением воспитанников.

Практика, кстати, выявила значительные недостатки в подготовке кадет по курсу штурманского дела. Двухмесячное обучение этому сложному предмету в корпусе оказалось явно недостаточным.

Воспитанники впервые, непосредственно во время плавания, познакомились с реальной работой корабельной кочегарки и ее обустройством. Они принимали участие в ремонтных работах судовых механизмов, разбирали и чинили золотники и цилиндры.

При всем этом командир учебной эскадры капитан I ранга Римский-Корсаков требовал от практикантов ежедневного ведения дневниковых записей о проделанной работе с обязательными заключениями и выводами. Записи воспитанников регулярно проверялись и визировались корпусными офицерами.

Воин Андреевич не забывал и о досуге своих подопечных, о рациональной организации проведения ими свободного времени. Кадетам разрешалось ловить рыбу, охотиться, совершать продолжительные прогулки верхом, бывать на концертах и балах. Правда, вначале появление среди танцующей публики в Ревеле «синих рубашек» выглядело довольно странно и «неприлично», но к этому вскоре привыкли.

В декабре 1861 года капитан I ранга В.А. Римский-Корсаков был назначен высочайшим приказом директором Морского кадетского корпуса, позднее преобразованного в Морское училище. В этой должности Воин Андреевич провел последние 10 лет своей жизни. В соответствии с новым назначением он вместе с семьей переехал из Кронштадта в Петербург и поселился в казенной квартире при Морском корпусе на Васильевском острове. В это время здесь еще учился на старшем курсе его младший брат – будущий известный русский композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков. В апреле 1862 года Николай Андреевич, посещавший музыкальный салон Милия Алексеевича Балакирева на Офицерской улице, завершил работу над своей первой симфонией. Первую часть симфонии гардемарину Римскому-Корсакову помогал оркестровать сам Балакирев. Музыку одобрили. Музыкальный талант начинающего композитора ни у кого не вызывал сомнений.

В том же году младший брат директора Морского корпуса был отправлен в двухлетнее учебное плавание на клипере «Алмаз» для практики. Воин Андреевич, несший перед памятью отца ответственность за судьбу младшего брата, все еще надеялся, что Ника станет продолжателем его дела – мореплавателем-исследователем. Но нет, не оправдал надежд адмирала лейтенант флота Н.А. Римский-Корсаков. Он не стал флотоводцем и знаменитым мореплавателем. В 1873 году, спустя 2 года после смерти брата, Николай Андреевич сделал окончательный выбор и навсегда оставил флотскую службу. Он стал профессиональным композитором, дирижером и известным общественным деятелем.

Однако Николай Андреевич не сразу порывает с флотом. Еще 11 лет он, уже лицо гражданское, выполнял обязанности инспектора музыкальных хоров Морского ведомства.

Приняв Морской кадетский корпус, Воин Андреевич не заметил в нем особых радикальных перемен. В корпусных коридорах и рекреационных помещениях по-прежнему дрались смертным боем кадеты. Корпусные унтер-офицеры продолжали раздавать воспитанникам подзатыльники и зуботычины. В корпусе процветала строевая муштра. В учебном заведении недоставало методических пособий, приборов и учебных инструментов.

Энергично и настойчиво В.А. Римский-Корсаков взялся за реорганизацию Морского корпуса, за создание оптимальных условий для получения воспитанниками систематических специальных и общеобразовательных знаний, соответствующих высоким требованиям научно-технического развития флота.

Ранее преподававшиеся в корпусе учебные дисциплины были дополнены новыми курсами: пароходной механики, физической географии, метеорологии, военно-морской истории, тактики и законоведения. По инициативе директора в официальную программу практических занятий включили инструментальные съемки, практические приемы строительства малых судов и шлюпок. Специальным распоряжением контр-адмирала Римского-Корсакова в Морском корпусе упразднили институт унтер-офицеров. Теперь ответственность за дисциплину и порядок легла на плечи дежурных кадетов. Старый палочный надзор впервые заменили взаимным доверием и товарищеской требовательностью. Воин Андреевич писал тогда своему младшему брату: «Неотступный прежний надзор заменен взаимным доверием, и эта система в два года так преобразила кадет, что их узнать нельзя». Действительно, число случаев нарушения дисциплины в результате смелой реформы директора уменьшилось в несколько раз.

В 1861 году в Морском корпусе высочайше утвердили новые правила приема в учебное заведение. Инициатива их разработки принадлежала В.А. Римскому-Корсакову. С этого года, в соответствии с новыми правилами, все желающие поступить в корпус участвовали в конкурсных экзаменах в объеме учебной программы пяти классов гимназического курса, причем в учебное заведение теперь ежегодно принималось не более 50 человек юношей в возрасте от 14 до 17 лет. При этом кроме дворянских детей, начиная с 1861 года, правом поступления в морское учебное заведение стали пользоваться дети «потомственных почетных граждан», заслуженных армейских и флотских специалистов, гражданских чиновников, некоторых представителей недворянской интеллигенции и даже сыновья священнослужителей. В письме к младшему брату Воин Андреевич тогда писал: «Сословное ограничение значительно расширено тем, что будут приниматься уже не одни дворяне…»

Новые правила приема в Морской корпус действительно несколько демократизировали контингент его воспитанников, но в целом он все же по-прежнему оставался привилегированным учебным заведением, доступным лишь для сословий, служивших надежной опорой трону.

Одновременно с утверждением новых правил приема разработали дополнительные условия для абитуриентов. Теперь кроме довольно сложных конкурсных вступительных экзаменов каждый кандидат проходил предварительное медицинское освидетельствование и совершал «пробное» плавание на одном из корпусных учебных судов. За период «пробного» плавания, продолжавшегося вначале два, а позже два с половиной месяца в течение лета, поступавший в корпус кандидат демонстрировал свои физические возможности, выносливость и способности в освоении азов морской службы на корабле. На период «пробных» плаваний кандидаты обеспечивались полным бесплатным казенным содержанием, форменной одеждой, бельем и обувью.

В период пребывания контр-адмирала В.А. Римского-Корсакова на посту директора Морского корпуса по его инициативе изменили форму одежды воспитанников. Для повседневного ношения он предложил ввести синие фланелевые рубашки с узкими суконными белыми погонами. На мундирах стоячие воротники заменили отложными с нашитыми на их концах петлицами из золотого галуна. Суконные кивера сначала заменили лакированными круглыми шляпами с большими полями и шелковой лентой вокруг тульи с оттиснутой на ней надписью «Морское училище». Позже вместо шляп воспитанники стали носить форменные фуражки.

Личной инициативой и настойчивостью директора удалось сформировать довольно солидную корпусную учебную эскадру. Теперь в ее состав кроме фрегата «Кастор» и корвета «Баян» входили фрегат «Громобой», тендер «Кадет», корвет «Гиляк» и целый ряд более мелких судов.

Первый прием в Морской кадетский корпус по новым правилам состоялся в сентябре 1864 года. Серьезные конкурсные экзамены по семи предметам выявили недостаточную подготовку кандидатов, поэтому решили ликвидировать пробелы в знаниях дополнительными занятиями в подготовительном классе, организованном в учебном заведении по предложению инспектора классов капитан-лейтенанта Алексея Павловича Епанчина.

60-е годы XIX века в России были ознаменованы важнейшими социально-экономическими изменениями. Реформа, отменившая крепостное право, явилась своеобразным стимулом превращения страны в буржуазную монархию. Перемены благоприятно сказывались на состоянии вооруженных сил государства. Отечественный флот интенсивно менял свой корабельный состав. В конце 60-х годов в России приступили к серийной постройке деревянных винтовых кораблей. Позднее, благодаря государственной кораблестроительной программе, коренным образом реорганизовали отечественную судостроительную базу. Россия перешла к строительству мореходных броненосных боевых судов. Известный английский кораблестроитель Э. Рид на страницах газеты «Таймс» вынужден был тогда признать, что «русские успели уже превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов своего флота, так и в отношении употребления новых способов постройки».

Высоким уровнем отличалась и боевая подготовка личного состава кораблей Балтийского флота. В этой связи особого внимания заслуживает оценка деятельности директора Морского кадетского корпуса В.А. Римского-Корсакова, смело ломавшего старые рутинные порядки, существовавшие не одно поколение, проведшего коренную реорганизацию военно-морского учебного заведения. В нем теперь велась подготовка офицерских кадров в полном соответствии с новыми требованиями научно-технического развития отечественного флота.

В последние годы жизни Воин Андреевич серьезно болел. Трудности многочисленных длительных плаваний не могли не сказаться на здоровье моряка. Биограф адмирала Д. Мертваго утверждает, что Римский-Корсаков несколько раз порывался оставить директорскую должность, но наступали горячие весенние и летние дни, и мысли о перемене места работы по целому ряду объективных причин откладывались до очередной осени. В 1871 году здоровье Воина Андреевича значительно ухудшилось. Следуя рекомендациям врачей, он уехал на лечение в Италию, в тихую и малолюдную Пизу. Адмирал еще надеялся на выздоровление и возвращение к делам Морского корпуса. Однако этого не случилось. 4 ноября 1871 года контр-адмирал В.А. Римский-Корсаков скоропостижно скончался накануне своего пятидесятилетия.

По распоряжению великого князя Константина Николаевича за телом брата в Италию отправился молодой офицер и начинающий русский композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков.

Гроб с телом адмирала В.А. Римского-Корсакова с воинскими почестями предали земле на Смоленском кладбище Петербурга.

10 лет, в течение которых Морским корпусом управлял контр-адмирал В.А. Римский-Корсаков, являлись годами беспрерывных дел по преобразованию военно-морского учебного заведения, совершенствованию системы воспитания и подготовки офицеров флота.

Выпускник Морского корпуса писатель К.М. Станюкович вспоминал о своем любимом директоре: «Это был настоящий, много плававший моряк, превосходный капитан, образованный, с широкими взглядами, человек необычайно правдивый и проникнутый истинно морским духом и не зараженный плесенью предрассудков и рутины присяжных корпусных педагогов. Он горячо и круто взялся за „очистку“ Корпуса: обновил персонал учителей и корпусных офицеров, призвал свежие силы, отменил телесные наказания и вообще наказания, унижающие человеческую натуру, внес здоровый, живой дух в дело воспитания и не побоялся дать кадетам известные права на самостоятельность, завел кадетские артели с выборными артельщиками, которые дежурили на кухне, одним словом, не побоялся развивать в будущих офицерах самодеятельность и дух инициативы, то есть именно те качества, развития которых и требовала морская служба.

Сам безупречный рыцарь чести и долга, гнушавшийся компромиссов, не боявшийся „страха ради иудейска“ защищать свои взгляды, такой же неустрашимый на „скользком“ сухом пути, каким неустрашимым был на море, он неизменно учил кадет не бояться правды, не криводушничать, не заискивать у начальства, служить делу, а не лицам и не поступаться убеждениями, хотя бы из-за них пришлось терпеть… При этом директоре справедливость была во всем и всегда, оказывая благотворное влияние на кадет. Он был строг при всем этом, но воспитанники его обожали, и бывшие при нем в Корпусе с особым чувством вспоминают о Воине Андреевиче. Кадеты всегда могли прийти к нему с объяснениями и заявлениями. Высокий, сухощавый, несколько суровый с виду, он серьезно и внимательно выслушивал кадета и сообщал свое решение ясно, точно и коротко… Преобразовательное движение шестидесятых годов нашло в этом доблестном моряке лучшего выразителя и лучшего воспитателя будущих моряков…»

Еще долго после его смерти многое, что он сделал и чему учил, передавалось от поколения к поколению. Заслуженные моряки любили рассказывать молодежи о делах своего гуманного и благородного директора.

За 55 лет своего существования Морской кадетский корпус (с 1802 по 1861 год) подготовил для отечественного флота высококвалифицированных офицеров, верных присяге и воинскому долгу. В разные годы в нем учились известные адмиралы и флотоводцы, которые своими делами и ратными подвигами преумножили славу великой страны.

Часть выпускников Морского кадетского корпуса прославилась в качестве знаменитых мореплавателей и исследователей. В их числе адмиралы Ф.Ф. Беллинсгаузен – первооткрыватель Антарктиды; М.П. Лазарев – командор шлюпа «Мирный» в экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена, совершивший три кругосветных плавания, исследователь Сибири; адмирал Е.В. Путятин – путешественник и дипломат; адмирал Г.И. Невельской – первооткрыватель Татарского пролива и исследователь Приморья; адмирал С.С. Лесовский – опытный моряк и участник многих дальних плаваний; адмирал П.В. Казакевич – исследователь Приморья и Сибири и многие другие.

Некоторые выпускники в разные годы, благодаря своим талантам и природным способностям, после окончания Морского кадетского корпуса проявили себя на ином поприще. Среди них ряд известных деятелей отечественной науки, техники и культуры. В 1819 году Морской корпус окончил будущий писатель, ученый-диалектолог и этнограф В.И. Даль. Выпускники корпуса – морские историки – капитан II ранга А.П. Соколов и генерал корпуса флотских штурманов Ф.Ф. Веселаго были широко известны своими уникальными трудами по истории отечественного флота.

Н.И. Путилов – морской офицер выпуска 1837 года – стал впоследствии известным математиком, изобретателем и руководителем крупного столичного механического (Путиловского) завода. Вместе с ним корпус окончил и гидрограф-исследователь Балтийского и Каспийского морей контр-адмирал Н.А. Ивашинцев.

Среди выпускников Морского кадетского корпуса 1838 года числился мичман А.А. Попов. Позже, в чине адмирала, он стал знаменитым судостроителем, автором проекта первого броненосного крейсера «Генерал-адмирал», броненосца «Петр Великий» и оригинальных – круглых в плане – броненосцев береговой обороны (так называемых «поповок») «Новгород» и «Вице-адмирал Попов». Кстати, адмирал Попов стал первым в истории Морского кадетского корпуса выпускником, чье имя еще при жизни было присвоено военному кораблю.

В 1841 году Морской корпус окончил будущий известный художник-маринист А.П. Боголюбов, а в 1860 году – всемирно известный художник-баталист В.В. Верещагин, погибший в 1904 году вместе с адмиралом С.О. Макаровым при взрыве флагманского броненосца Тихоокеанского флота «Петропавловск».