Текст книги "К звездам (сборник)"
Автор книги: Гарри Гаррисон
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 60 страниц)
– Чего вы, мужики, пожалуй, никогда не поймете – так это то, что женщины могут наслаждаться любовью и сексом точно так же, как и вы. Очень неприлично сознаться, что я все время думала о тебе, с той самой злополучной ночи на подлодке?
– Неприлично или нет – но замечательно.
– Ладно, – сказала она, снова посерьезнев. – Когда устроишься в гостинице, пойди погуляй, подыши свежим воздухом или зайди в кафе. Встретишь меня на улице и скажешь свой номер, не останавливаясь. А сразу после обеда возвращайся к себе. Я не хочу слишком долго болтаться по городу в темноте, так что приду сразу, как только узнаю, каковы планы на завтра. Договорились?
– Договорились.
Сара вышла из поезда первой и сразу затерялась в толпе. Ян подозвал носильщика и сдал в камеру хранения лыжи и остальную кладь. Дойти до гостиницы с почти пустым рюкзаком не составило никакого труда. В это время года на Нагорье рюкзаки попадаются чаще, чем чемоданы, поэтому Ян не возбудил ни малейшего любопытства в гостинице.
– Добро пожаловать, инженер Кулозик, всегда рады вас видеть! Но у нас свободных номеров мало, и ваш обычный мы вам предоставить не можем. Вас устроит четвертый этаж? Комнаты там прекрасные. Не возражаете?
– Конечно, не возражаю! – Ян взял ключ. – Вы не забросите мой мешок наверх? Хочу побродить, пока магазины открыты.
– С удовольствием.
Все шло, как было задумано. Сара кивнула, услышав номер, и прошла мимо, не останавливаясь. Он пообедал рано в гриль-баре и к семи был у себя в номере. Нашел в книжном шкафу роман Джона Бьюкена – как раз такое здесь и читать – и поудобнее устроился с книгой и со стаканом разбавленного виски. Но почти бессонная прошедшая ночь сказалась: он и не заметил, как его сморило.
Проснулся Ян от света, включенного у входной двери. В номер быстро проскользнула Сара.
– Все устроено. Завтра ты сядешь на местный поезд до станции Форсинар. – Она посмотрела на листок бумаги. – Это в Агентулском лесу. Знаешь?
– Слышал. Все карты у меня есть.
– Отлично. Выйдешь из поезда с другими лыжниками и увидишь местного человека, очень высокого, с черной повязкой на глазу. Это твой связной. Пойдешь за ним, а дальше он знает.
– А ты что будешь делать?
– А я вернусь назад. Поезд в семь утра. Здесь я больше не нужна.
– Да ты что!
Она улыбнулась, тепло, как никогда прежде.
– Выключи свет и раздвинь шторы. Сегодня полнолуние, красотища невообразимая.
Он послушался. В бледном свете луны белый ландшафт казался еще белее. Тени, темнота, снег… Ян обернулся, услышав шорох, и увидел Сару – лунный свет заливал ее всю. Упругие круглые груди, которые он видел тогда лишь мельком, тугой живот, пышные бедра, длинные ноги… Сара протянула руки, и он привлек ее к себе.
– Так мы с тобой не выспимся. – Он легонько провел пальцем по контуру прекрасной груди, любуясь ее телом в лунном свете, струившемся из окна.
– Мне много и не нужно. А ты еще успеешь поспать, когда я уйду, у тебя поезд только в полдень. Я тебя поблагодарила за то, что ты помогаешь нам спасти Ури?
– К чему слова, когда есть другие способы… А кто такой Ури и почему он так важен?
– Сам по себе он не так уж важен. Важно, что произойдет, если Безопасность узнает, кого они взяли. У него легенда – итальянский моряк. Легенда хорошая, но рано или поздно они узнают, что это фальшивка. Тогда допросы пойдут всерьез, и уже ничем нельзя будет помочь. Они обязательно дознаются, что он израильтянин.
– И что тогда?
– Тогда катастрофа. Внешняя политика нашей страны требует строгого невмешательства. Никаких контактов, кроме официальных каналов. Но некоторые из нас, во внешней разведке, смотрят на это по-другому. По долгу службы мы обязаны знать, что творится вокруг, чтобы защищать свой народ. И когда мы увидели, на что похожа ваша жизнь, – трудно стало хранить нейтралитет. Нам было приказано не вмешиваться, да мы и сами понимаем, что любое вмешательство – это угроза нашей родине. Но все-таки вмешались. Просто невозможно стоять рядом и ничего не делать.
– Я стоял рядом и ничего не делал всю жизнь.
– Но ты же не знал. – Сара приложила палец к его губам и прильнула к нему всем телом. – А теперь ты кое-что делаешь…
– О да, теперь конечно! – прошептал он, обнимая ее. И заглушил поцелуем ее смех.
Когда Сара одевалась, собираясь уходить, Ян лежал и молча смотрел на нее. Ему казалось, что теперь он уже не сможет заснуть – однако заснул. А когда проснулся – сиял яркий день, и свирепо хотелось есть. Завтрак не посрамил шотландской кухни, копченая рыба была превосходна; Ян чувствовал себя в прекрасной форме и, одеваясь, насвистывал. С момента приезда в Шотландию его жизнь больше похожа на отпуск, чем на отчаянную попытку спасти чью-то жизнь. А может быть, и целую страну. Но пока были только слова, действительность еще не обрушилась на него…
Поездка в дребезжащем и лязгающем поезде ничуть не изменила его настроения. Среди пассажиров было несколько местных жителей, но явное большинство составляли отдыхающие лыжники, заполнившие вагоны многоцветием одежды и весельем. Из рук в руки передавали бутылки. Люди входили и выходили на каждой станции, и вряд ли кто-нибудь обращал внимание на Яна в этой дорожной суете.
Ближе к вечеру небо потемнело, посыпался мелкий снег.
Это слегка подпортило Яну настроение, а когда он забрал в Форсинаре из багажного вагона свои мешки и лыжи – жгучий ветер выдул из него последние остатки веселья. Вот-вот начнется их отчаянное предприятие.
Связного он заметил сразу: темное пятно среди пестрых, ярких спортивных костюмов и курток. Ян бросил поклажу на снег и опустился на колено, якобы застегивая крепление. Поднявшись, пошел мимо станции, следуя за могучей фигурой связного. Сначала вдоль дороги, потом в лес, по протоптанной среди деревьев тропе, и вышел на поляну, которую не было видно со стороны дороги. Связной его ждал.
– Как мне тебя называть? – спросил он, когда Ян подошел ближе.
– Билл.
– Ага. А я Брэкли, и это не подпольная кличка, и мне плевать, если кто об этом знает. Я свой срок оттянул и глаз там оставил, чтоб никто не сомневался. – Он ткнул пальцем в черную повязку. Ян рассмотрел сморщенный шрам, пересекавший щеку и лоб и уходивший под вязаную шерстяную шапку, натянутую почти до бровей. – Они уже много лет хотят прикончить старого Брэкли, но не получается пока. Мерзнешь?
– Не очень.
– Это хорошо. А если бы и мерз – все равно. Пока не стемнеет, машина не придет. Ты про трудовые лагеря что-нибудь знаешь?
– Мало. Почти ничего. Знаю только, что они существуют.
Услышав этот ответ, Брэкли хмыкнул и кивнул головой.
Потом вытащил из кармана плитку прессованного табака и откусил.
– Как раз этого им и надо. – Жуя табак, он говорил не очень внятно. – Если ты не такой, как все, – тебя, значит, сюда. Может, и на десять лет, лес валить. Для здоровья полезно, если только караульщикам поперек не встанешь. А то вот, – он снова ткнул пальцем в повязку, – или еще похуже. Можешь и вовсе жизни лишиться, им плевать. А когда срок оттянешь – оказывается, что тебе еще такой же срок надо отработать здесь же, на поселении, чтобы дымком не баловался, значит. А работы-то и нету, кроме как овец пасти. Вы там – ты уж меня прости, ваша честь, – небось любите кусочек мясца зажевать, верно? А здеся у несчастных пидарасов все задницы напрочь отморожены, чтобы вам того мясца досталось. Так что десятка в зоне да после еще столько же при овцах – большинство и не возвращается обратно на юг. А тем и хорошо, у них, вишь, рыла не замараны – могут, значит, и на юге оставаться. Хорошую систему придумали, отлично работает.
Он сплюнул – на снегу расплылось большущее коричневое пятно.
– А бежать нельзя? – спросил Ян.
Становилось холодно, и он начал притопывать, чтобы хоть как-то согреться.
– Из зоны-то выбраться можно. Там пара ниток колючки, всего и делов. А дальше-то что? Вокруг ни души, на дорогах патрули, в поездах тоже. Выбраться на волю не штука, а вот остаться на воле… Вот тут и входит в дело старый Брэкли, с ребятами своими. Мы уже свое отсидели, теперь на свободе, но с Нагорья, значит, нам дороги нету. Они думают, пока мы здеся – так от нас никаких хлопот. Но если кто через забор пролазит – то сразу к нам, так что хлопот от нас порядком. Потом мы беглых отсюдова переправляем на юг. Как по подземке. Передаем их вашим. Нынче вам какой-то особенный понадобился, из камеры аж самой Безопасности. Не просто это будет.
– Я подробностей не знаю.
– Я знаю. В первый раз нам пушки дали, прежде не случалось. После такого дела тут все надолго заглохнет. Как только достанем того мужика, разбежимся по своим фермам и заляжем надолго. Чуть башку высунешь – сразу снесут. Небось важная птица.
– Важная.
– Вот и я так слыхал. Давай-ка карту глянем, пока совсем не стемнело. Мы теперь вот здеся. – Он ткнул большим пальцем, на пальце шрам. – Как стемнеет, поедем примерно вот сюда. На карте не видать, но тут у них охранная полоса. Дальше пешком, чтоб не разобрать в темноте, лось или олень. Да они и не смотрят. Им важно, чтоб оттудова никто, а туда – пожалте. До сих пор еще не находилось дураков, чтоб в зону прорываться. Мы на снегоступах пойдем. А ты на своих модных лыжах?
– Да, мне на них удобнее.
– Ну как знаешь. Кореша вашего вытащим на нартах, так быстрее будет. Потом обратно на вездеход, назад на дорогу, вездеход в озеро, а сами по домам. И шито-крыто.
– Вы ничего не забыли?
– Никогда! – Он так дружески хлопнул Яна по спине, что тот едва устоял на ногах. – Здеся, где лыжники дорогу переходят, как раз много следов. Даже если нового снега не будет, они все равно не смогут твой след взять, следов тут навалом и во все стороны. Так что ты с другом вали на запад. У вас будет, по крайней мере, восемь часов темноты, а то и все десять, пока вас начнут искать. На это время вы их обгоните. А может, они за вами и не пойдут. Не догадаются. Будут думать, что он где-то тут схоронился, или двинулся на юг, или, наоборот, на север, по железке или по шоссе. Этот маршрут новый. Умный маршрут, по правде сказать, так что должны вы уйти. Хотя как доберетесь до озера Нэйвер-Лox, вот там патрули будут.
– Ладно, мы поостережемся.
– Молодец, не дрейфишь, – похвалил Брэкли. Потом глянул на темнеющее небо, подхватил второй рюкзак и лыжи. – Пошли. Пора двигать.
Вечерние сумерки сгустились в ночной мрак. Стоя среди сосен возле дороги, Ян промерз насквозь. Невидимые снежинки таяли на лице; и он едва смог сдвинуться с места, когда Брэкли потянул его навстречу фарам, медленно приближающимся по дороге. Темная машина остановилась, дверь распахнулась, и чьи-то руки втащили их внутрь.
– Ребята, это Билл, – сказал Брэкли. Раздалось приветственное бурчание, людей видно не было. Брэкли больно ткнул Яна под ребра локтем. – А это вездеход. У лесников угнали. Слишком часто нельзя: они звереют и переворачивают всю округу. Они еще не так озвереют, когда найдут его в озере по весне. Но на этот раз надо было, для скорости.
В машине работал отопитель, так что Ян слегка оттаял. Брэкли вытащил и включил фонарик. Ян разулся, растер омертвевшие ступни и натянул шерстяные носки и лыжные ботинки. Не успел он их зашнуровать, как машина остановилась.
Похоже, здесь каждый знал, что делать: никаких распоряжений Ян не слышал. Люди быстро попрыгали в сугроб, проваливаясь по пояс, и стали подвязывать к ногам круглые медвежьи лапы снегоступов. Первые двое сразу же ушли, таща за собой нарты из арсенала горных спасателей с какой-то казенной белой надписью. Наверняка тоже краденые. Ян надел лыжи и быстро пошел за своими спутниками, удивляясь, как они находят дорогу в заснеженной тьме.
– Держи, – сказал Брэкли, остановившись так резко, что Ян едва не налетел на него. – Дальше ты не пойдешь. Возьми и жди здесь. – Он сунул в руки Яну портативную микроволновую рацию. – Если кто-нибудь пройдет мимо и увидит, что проволока порезана, – ты на глаза не лезь. Спрячься в соснах. Нажмешь вот эту кнопку и предупредишь нас – будем другой дорогой выходить. А теперь забирайся подальше в лес, мы тебя по радио найдем.
Раздалось несколько металлических щелчков – резали колючую проволоку, – и Ян остался один.
Совсем один. Снегопад прекратился, но луна была закрыта облаками, и ночь оставалась темной. Столбы колючего заграждения терялись во мраке справа и слева, вдоль ограждения тянулась расчищенная полоса. Ян укрылся под ветвями деревьев и стал шагать взад-вперед, чтобы не замерзнуть, время от времени поглядывая на светящийся циферблат.
Интересно, далеко ли им идти и сколько времени может занять этот поход? Прошло полчаса…
Бесконечно медленно тянулся бесконечно долгий час. Нервы Яна были натянуты так, что казалось, вот-вот порвутся. Внезапно он подпрыгнул от страха и едва не упал: какие-то темные тени двинулись между деревьями в его сторону. Оказалось, олени. Учуяв запах человека, они испугались еще больше, чем он. Прошло почти девяносто минут – снова показались какие-то тени. Ян едва не включил рацию, но тут разглядел, что они тянут за собой нарты.
– Отлично все получилось, – прохрипел Брэкли, тяжело дыша. Им пришлось всю дорогу бежать. – Без пушек обошлось, ножами. Порешили с полдюжины этих ублюдков. Кореш твой здесь, в порядке, хоть его и побуцкали маленько. Давай, бери веревку и тащи, а то мои ребята уже умучились.
Ян схватил веревку, перекинул через плечо, привязал конец к поясу и потянул. Нарты легко скользили, и Ян пошел вперед широким шагом, быстро догнав и перегнав остальных, на снегоступах. Скоро он поравнялся с Брэкли, шедшим впереди всех, и притормозил. Через несколько минут они уже были у вездехода и загрузили нарты через заднюю дверь. Приглушенно рявкнул двигатель, и, едва последние из команды забрались в машину, вездеход рванулся с места.
– У нас, по крайней мере, полчаса, а то и час, – сказал Брэкли, отняв флягу с водой от губ и передавая ее остальным. – Всю охрану возле изолятора перебили. Ну и потеха будет, когда их найдут!
– У них сейчас другие заботы, есть чем заняться, – сказал кто-то.
Раздался одобрительный ропот.
– Мы там несколько складов подпалили, – объяснил Брэкли. – Чтобы маленько отвлечь тех ублюдков.
– Не соблаговолит ли кто-нибудь меня развязать? – спросил человек на носилках.
Вспыхнул свет. Ян развязал лямки, державшие Ури, и стал разглядывать своего подопечного. Тот выглядел молодо, – пожалуй, ему и тридцати нет, – черноволосый, глаза глубоко ввалились.
– Что будет следующим номером нашей программы? – спросил он.
– Вы пойдете со мной, – ответил Ян. – На лыжах ходить умеете?
– На снегу не пробовал. На водных лыжах катался.
– Это прекрасно. Мы с гор спускаться не будем, пойдем по равнине. У меня здесь одежда для вас.
– Звучит заманчиво. – Ури сел, его била дрожь. Одет он был только в тонкую серую арестантскую робу. – Я бы сел на скамью, если кто-нибудь руку подаст.
– Почему? – Яна вдруг ударила волна холодного страха.
– Эти сволочи… – Ури упал на скамью. – Решили, что я говорю недостаточно быстро даже с помощью итальянского переводчика. Ну и приняли кой-какие меры, чтобы меня поторопить.
Он поднял со смятого одеяла ногу, черную от засохшей крови. Ян наклонился поближе и увидел, что все ногти на пальцах сорваны напрочь. Как можно ходить с такими ногами, не говоря уж о лыжах?!
– Я не знаю, будет ли вам легче, – сказал Брэкли, – но те, кто это сделал, уже трупы.
– Ну, ноги все равно болят, но на душе гораздо легче. Спасибо.
– Мы и о ногах позаботимся, – сказал Брэкли. – Тут у меня для такого случая… – Он вытащил из-за пазухи плоскую металлическую коробку и открыл. Вынул оттуда одноразовый шприц и сорвал предохранительный колпачок. – Люди, которые мне это дали, сказали, что один укол снимает боль на шесть часов. Никаких, значит, побочных эффектов, а упаковка очень сподручная. – Он прижал шприц к бедру Ури, игла проткнула тонкую ткань, и капсула с лекарством медлённо опустела под давлением сжатого газа. – Тут еще девять таких осталось.
Он передал коробку Ури.
– Спасибо тому, кто об этом подумал. Пальцы уже занемели, не болят больше.
Вездеход трясло, и Яну пришлось помогать Ури одеваться. Потом тряска кончилась: машина выбралась на дорогу и поехала быстрее. Но через несколько минут снова свернула в лес.
– Впереди контрольный пост, – объяснил Брэкли. – Надо объехать.
– Я понятия не имел, какой у вас размер ноги, – сказал Ян. – Поэтому купил три пары ботинок, разные.
– Дайте примерить. Мне ведь надо еще забинтовать ноги. Наверно, вот эти будут в самый раз.
– В пятке нормально? Не болтается?
– Отлично. – Одевшись и согревшись, Ури оглядел людей вокруг, едва различимых при свете фонарика. – Не знаю, как мне благодарить вас, друзья…
– А ты и не благодари, – перебил его Брэкли. – Это нам в охотку. – Машина замедлила ход и остановилась. Двое молча выпрыгнули, и вездеход двинулся дальше. – Вот что, ребята. Вы останетесь вдвоем. Я уже сам поеду и об этой машине, значит, позабочусь. Билл, я выкину вас в том месте, что тебе на карте показывал. А дальше вы уж сами соображайте.
– Постараемся, – ответил Ян.
Он перепаковал рюкзаки, засунув в свой три четверти общей поклажи, и начал надевать легкий на плечи Ури.
– Я могу нести больше, – запротестовал тот.
– Пешком – может быть. Но если вы хоть себя самого на лыжах понесете, то я буду счастлив. А для меня тяжести – дело привычное.
Когда вездеход остановился в последний раз, в нем оставались только Ян и Ури. Брэкли вышел из кабины, открыл заднюю дверь, и они вылезли на обледеневшую дорогу.
– Вон лыжня, – показал Брэкли. – Мотайте побыстрому с дороги и не останавливайтесь, пока не зайдете в лес. Счастливо.
Он исчез, прежде чем Ян успел сказать хоть слово. Вездеход с ревом рванулся с места, обдав их дождем ледяной крошки, и они остались одни. К лесу вела засыпанная снегом лыжня. Ян опустился на колено и застегнул крепления на лыжах Ури, потом на своих.
– Смотри. Петлю лыжной палки надеваешь на руку вот так. Палка висит на руке. Теперь опускаешь руку и хватаешь палку вместе с петлей. Так ты ее никогда не потеряешь. Теперь смотри движение, скользящее, вот так. Пошло скольжение правой ногой – отталкиваешься левой рукой. Переносишь вес на другую ногу, скользишь на левой, отталкиваешься правой. Вот так. Пошел.
– Это… не так просто…
– Сумеешь, надо только в ритм войти. Смотри на меня. Толчок… толчок… хорошо… Так и иди, а я за тобой.
Ури с трудом двинулся вперед. Вскоре у него начало получаться. Тут лыжня свернула, и путешественники очутились перед пушистой снежной стеной дремучего леса. Теперь первым пошел Ян, чтобы прокладывать след по нетронутым сугробам. Над черными силуэтами деревьев небо стало светлеть. Когда они вышли на опушку, Ян остановился и взглянул на луну, скользящую поверх несущихся облаков. Впереди виднелась мрачная громада горы.
– Это Бэн-Грайэм-Бэг, – сказал Ян. – Мы ее обойдем…
– Слава богу! Я думал, ты меня потащишь через нее.
Ури тяжело дышал и обливался потом.
– Это ни к чему. А с той стороны пойдут замерзшие ручьи и озера, так что идти станет легче, быстрее пойдем.
– А сколько всего надо пройти?
– Километров восемьдесят, если напрямую, но у нас по прямой не получится.
– Вряд ли я одолею это расстояние. – Ури мрачно смотрел на морозную пустыню, лежавшую перед ними. – Ты знаешь обо мне? Я имею в виду – тебе сказали?..
– Сара все мне рассказала, Ури.
– Хорошо. У меня есть пистолет. Если я сам не сумею, ты меня застрелишь и пойдешь дальше. Понял?
Ян нерешительно помолчал – и медленно кивнул.
Они шли и шли. Останавливались гораздо чаще, чем хотелось Яну: Ури не выдерживал темпа. Но он оказался прилежным учеником и уже двигался быстрее с меньшими усилиями. До рассвета оставалось часа четыре, не больше. При очередной остановке, уже за отрогом горы, Ян проверил направление гирокомпасом и попытался разглядеть какой-нибудь ориентир на местности впереди.
– Похоже… мне нужен еще укол, – выдохнул Ури.
– Давай заодно отдохнем минут десять. Поедим и попьем.
– Черт возьми… хорошая идея.
Ян вытащил из рюкзака две палочки сушеных фруктов, и они сжевали их, запив водой из фляжки.
– Это получше, чем лагерная кормежка, – заметил Ури, проглотив свою порцию. – Я там пробыл три дня. Есть давали немного, а пить и того меньше. Да, далеко отсюда до эрец Исраэль. Я и не знал, что в мире может быть так много снега. А что будет, когда мы закончим нашу прогулку?
– Мы идем в «Отель Альтнасалгах». Это охотничий домик на краю леса. Я думаю, что там тебя подберут. Либо мне придется куда-то тебя отвезти. Моя машина должна быть там. Но в любом случае ты останешься в лесу, спрячешься и станешь ждать, пока я схожу на разведку.
– Скорей бы добраться до этого твоего отеля. Давай-ка пойдем, а то еще немного – и я с места не сдвинусь.
Ян и сам устал задолго до рассвета – и не хотел думать о том, как чувствует себя Ури. Но останавливаться нельзя, надо было уйти от лагеря как можно дальше. Ночью несколько раз начинался снегопад. Правда, снегу нападало немного, но Ян надеялся, что он скроет их следы, если Безопасность станет искать лыжный след. Ян рассчитывал, что не станет, во всяком случае пока. Но с восходом солнца идти будет опасно; значит, надо успеть спрятаться.
– Пора остановиться! – крикнул Ян через плечо. – Мы заляжем вон там, под деревьями.
– Это самые прекрасные слова, которые я в жизни слышал.
Ян вытоптал углубления в снегу и развернул спальные мешки.
– Залезай, – скомандовал он. – Только сначала сними ботинки, я о них позабочусь. И приготовлю чего-нибудь горячего.
Яну пришлось помочь Ури разуться: носки и бинты были пропитаны кровью.
– Хорошо, что я ничего не чувствую, – сказал Ури, ныряя в спальный мешок.
Ян закидал его снегом так, что его стало совсем не видно.
– Эти мешки сшиты из инсулькота, ткань разработана для космических скафандров. Внутри слой газа – изоляция почти такая же, как вакуум. Так что верх не закрывай, а то сваришься в собственном соку.
– Я только об этом и мечтаю.
Светало, и Ян заторопился с едой. Аккумуляторный нагреватель быстро натопил из снега котелок воды, Ян бросил туда пакет обезвоженной тушенки. Пока спутники поглощали первый котелок, нагрелся второй. Потом Ян вычистил посуду, наполнил талой водой фляжки доверху и снова все запаковал. Было уже совсем светло. Где-то за горизонтом прогудел самолет. Наверно, начались поиски. Он заполз в свой мешок и нагреб на себя снега. Из мешка Ури донесся протяжный храп. Хорошая идея. Ян поставил будильник на своих часах и прикрыл лицо клапаном спальника. Он боялся, что не сможет заснуть, думая о начавшихся поисках, но сон его одолел. Он проснулся, когда в самое ухо пронзительно заверещал будильник.
За вторую ночь они прошли меньше, чем за первую, хотя дорога была лучше. Ури терял много крови, слишком много; несмотря на инъекции, идти ему становилось все труднее и труднее. Примерно за час до рассвета они пересекли замерзшее озеро и подошли к расщелине под скальным выступом. Ян решил остановиться здесь. Место идеальное, не стоило мучить Ури ради нескольких лишних километров.
– У меня не слишком хорошо получается, верно?
Ури потягивал чай из дымящейся кружки.
– Ты становишься отличным лыжником, скоро призы брать будешь.
– Ты знаешь, что я имею в виду. По-моему, мне не дойти.
– Выспишься хорошенько, полегче станет.
… Уже после полудня Яна вырвал из глубокого сна голос Ури:
– Слышишь? Звук какой-то. Что это такое?
Ян высунул голову из мешка и прислушался. Далеко за озером ныл мотор.
– Снегоход, вроде мотоцикла. Звучит так, будто он движется сюда, вдоль озера. Опусти голову, нас не заметят. Лыжню замело, так что по следу нас не найдут.
– Это полиция?
– Скорей всего. Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь, кроме властей, гонял здесь технику зимой. Лежи себе, и все будет в порядке.
– Нет. Когда он подъедет, ты помаши ему. Чтобы заметил.
– Что? Не можешь же ты…
– Могу. Я из этих лесов не выберусь. На ногах не выберусь, и ты это знаешь не хуже меня. А если будет какой-то транспорт – другое дело. Пусть подъедет поближе, и дай ему знак.
– Но это же безумие!
– Конечно. Вся наша затея безумие. Вот он.
Шум мотора стал громче, и из-за мыса, уходившего в озеро, показался ярко-красный снегоход. За гусеничной лентой клубилось пенное облако снега, водитель в защитных очках смотрел прямо перед собой. Он двигался параллельно берегу и должен был проехать в каких-нибудь десяти метрах от их убежища, но они прятались в снегу под скалой, так что заметить их случайно он не мог.
– Давай! – скомандовал Ури.
Ян вскочил, крича и размахивая руками. Увидев его, водитель тотчас сбросил скорость и направил машину прямиком к кричавшему. Он отстегнул микрофон и поднес к губам – и в этот момент его сразил выстрел Ури. Выстрел из ракетного пистолета. Бесшумная пуля попала в грудь и прошила ее насквозь. Он рухнул на спину, раскинув руки. Снегоход упал на бок и заскользил юзом, молотя гусеницей, пока выключатель на рукоятке не вырубил ток.
Ури оказался проворнее Яна. Он выскочил из мешка и, оставляя красные следы на снегу, бросился к лежащему. Но тому уже нельзя было помочь.
– Наповал, – сказал Ури, стаскивая с офицера форменную куртку. – Ты только глянь, какую дырищу эта штуковина проткнула.
Не теряя времени, он натянул на себя одежду убитого, предварительно стерев с нее кровь. Ян медленно подошел к снегоходу и поднял его.
– Рация выключена. Он не успел подать сигнал.
– Это самая лучшая новость, какую я слышал со времени своего бар мицвах. Эту штуку трудно заставить двигаться?
Ян покачал головой:
– Нет. Батарея почти полностью заряжена, это по меньшей мере двести километров. Правая рукоятка – включатель и дроссель. Ездить на нем – одно удовольствие. Передняя рулевая лыжа всегда идет прямо, если наклонишься вбок – в ту сторону и повернет. На мотоцикле когда-нибудь ездил?
– Очень много.
– Тогда никаких проблем. Кроме одной – куда ты поедешь?
– Я об этом думал. – Ури, одетый в форму и сапоги, подошел к рюкзакам и достал подробную карту. – Где мы сейчас находимся?
– Вот здесь, – показал Ян. – Возле этого залива на озере Лох-Шин.
– Вот городок Дурнесс на северном побережье. Есть в Шотландии еще какое-нибудь место с таким же названием?
– Насколько я знаю, нет.
– Вот и прекрасно. Мне пришлось вызубрить список городов, где есть надежные связи на крайний случай. Там тоже есть. Я до него доберусь?
– Если не влипнешь, то доберешься. Езжай вон туда, по речкам. Держись подальше от дорог с севера на юг. Бери компас и держи направление. И не сворачивай, пока не выскочишь на побережье. Там запутай след и спрячься где-нибудь до темноты. Потом переоденешься в спортивную куртку – и постарайся скинуть машину в океан вместе с формой. Ну а там уж – как знаешь.
– Ясно. А как ты?
– А я пойду дальше. Отличный лыжный переход, я это дело люблю. За меня не бойся.
– Бояться у меня и в мыслях не было. А что с этим другом делать?
Ян посмотрел на окровавленное розовое тело, непристойно распятое на снегу.
– Я о нем позабочусь. Спрячу его в лесу. Сначала лисы найдут, потом вороны – к весне останутся голые кости. Это, конечно, не слишком изысканно…
– У него и работа была не слишком изысканная. Я буду тебе очень признателен, если ты это сделаешь. Тогда я могу трогаться. – Он протянул руку в краге, Ян пожал ее. – Слушай. Ведь я на свободе только благодаря тебе и твоим людям. Мы победим, вот увидишь.
– Я тоже надеюсь. Шалом.
– Спасибо. Но «шалом» после. Сначала надо избавиться от этих ублюдков.
Ури повернул рукоятку и поехал, быстрее и быстрее. Махнул рукой через плечо – и скрылся за изгибом берега. Только еще звучал какое-то время постепенно замирающий шум мотора.
– Счастливо! – тихо сказал Ян ему вслед.
И повернулся к стоянке.
Прежде всего труп. Ян поволок его за ноги, руки мертвеца тащились позади головы, на снегу оставался кровавый след. Стервятники появятся тотчас, как он отсюда уйдет. Он забросал кровь снегом и пошел собирать вещи. Второй спальный мешок и все лишнее снаряжение пошло в один рюкзак, а то, что нужно было ему, – в другой. Надо убираться отсюда поскорее. Если место происшествия обнаружат, то болтаться поблизости еще и чертовски опасно. А если он в темпе пойдет через лес, то успеет дотемна уйти достаточно далеко.
Надев свой рюкзак, он подхватил второй и лишние лыжи – и быстро пошел прочь. Приятно было двигаться ходко и уверенно, оставляя позади километр за километром. Похоронив рюкзак и лыжи в глухой чащобе, он заторопился дальше. Один раз он услышал где-то вдали звук приближающегося снегохода и затаился, ожидая, пока тот пронесется мимо. Перед закатом в небе прошумел самолет, но Ян его не видел сквозь кроны деревьев, как и он не видел Яна. И еще два часа после этого Ян шел не останавливаясь и только потом остановился на ночлег.
Всю ночь сильно пуржило; Ян не раз просыпался и стряхивал с себя наметенный сугроб. Утром свежевыпавший снег позолотило солнце, и, кипятя воду для чая, Ян обнаружил, что насвистывает. Все кончилось, кончилось совершенно и больше не грозит. Он надеялся, что и Ури тоже ничего не грозит. Или он уже мертв. Ян был уверен, что второй раз израильтянина живым не возьмут.
Когда он перешел Бэнмор-Лох, уже вечерело. Услышав шум машины, проехавшей по 837-й магистрали, Ян остановился и спрятался за деревом. До гостиницы уже рукой подать. Но что делать? Совсем не трудно еще одну ночь провести в снегу и утром пойти дальше. Благоразумно ли это? Чем раньше он придет – тем меньше подозрений, что он успел побывать возле Слэтхиллского лагеря. Так что лучше всего прийти как можно раньше. И настоящий обед – кусок мяса с бутылкой вина, у камина – тоже вещь неплохая, ради этого стоит поторопиться…
Ян рванулся вперед, взбежал на склон перед большой гостиницей и лихо съехал прямо к парадному входу. Отстегнул лыжи, воткнул их в сугроб перед дверями, отряхнул снег с ботинок, толкнул одну дверь, вторую – и очутился в холле. После нескольких дней, проведенных в лесу, Яну там показалось жарко и тесно.
Когда он шагал через холл к столу регистрации, из кабинета управляющего вышел какой-то мужчина и повернулся в его сторону.
– Ну как, Ян? – спросил Тергуд-Смит. – Хорошо покатался?
