Текст книги "К звездам (сборник)"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 60 страниц)

– Значит, лечу в Каир. Что дальше?

– Там с тобой свяжутся. Счастливого пути. А номер телефона запиши, может пригодиться. По нему ты меня застанешь в любой момент, где бы я ни был. Всех благ.

У Яна было достаточно времени, чтобы уложиться без спешки и позвонить вниз. Собирая дорожные сумки, он гадал, чем все это может кончиться. Ступая на эту тропу и понятия не имея, куда она ведет, он испытывал изрядную тревогу, – но совсем не жалел, что покидает Соединенные Штаты.

Глава 11

На целых шесть дней Ян с головой ушел в работу. Нефтяные скважины в Синайской пустыне были первыми, где начали применять сложнейшую технологию термальной экстракции. Казалось, что ученые работают на древнем кладбище, потому что их лагерь располагался в центре давным-давно отработанного месторождения. В сухом климате пустыни старинное оборудование сохранилось, и вокруг – куда ни глянь – торчали темные остовы насосов и буровых вышек, неподвижные и безмолвные. А новые сверкали как только что отчеканенная монета – разительный контраст с картиной окружающего опустошения. Сборные домики заводского изготовления сияли, как и все внутри их. И технология тоже была нова и оригинальна, но в ней очень легко возникали сбои.

Караман, геолог, сидел в лаборатории, взбалтывая в стеклянной колбе темную вязкую жидкость.

– Хорошая нефть, отличная. Но опять не качает, уже третий раз за три дня. Почему?

– Управление процессом недостаточно, обратной связи не хватает. Ты же гораздо дольше меня работаешь с этим проектом и должен знать все проблемы. Мы там внизу устраиваем маленькую преисподнюю. Сначала закачивается азот и специальной горелкой превращается в плазму. Потом плазма начинает раскалять породу вокруг, песок и камень испаряются и создают давление, выжимающее нефть наверх. В теории все просто. Но на практике в процесс могут вмешаться сотни неучтенных мелочей: все учесть просто невозможно…

– Знаю. И в результате вся установка взрывается или горит, а однажды даже реактор расплавился, был такой случай в Калифорнии. Но право же, Ян, мы давно миновали эту фазу.

– Эту фазу мы миновали за счет того, что научились подавлять избыточный выход плазмы. Но теперь процесс получается цикличный: зажгли – раскалили добела – огонька убавили – начало гаснуть – погасло. И начинай сначала!.. Система контроля не в состоянии обеспечить устойчивую работу в нужном режиме. Но есть же новая самообучающаяся программа, которая уже начинает прогнозировать эти циклы и приостанавливать их в зародыше. Надо дать ей еще поработать – она научится.

Караман мрачно потряс свою колбу. Раздался телефонный звонок. Геолог отставил колбу и поднял трубку.

– Это директор. Хочет, чтобы ты к нему зашел, срочно.

– Ладно.

Не успел Ян зайти в кабинет, как директор протянул ему телеграмму:

– В Центральной конторе случилось что-то серьезное. Вы им нужны, говорят, еще вчера, даже раньше. Понятия не имею, в чем там дело. Одно только знаю, что худшего времени забрать вас эти ублюдки и специально бы не нашли. У нас толь-ко-только начало что-то получаться, добыча почти выровнялась – и на тебе!.. Скажите им, что вы здесь нужны. Хорошо? А то, похоже, меня они уже слушать не хотят. Осчастливьте их хам – и первым же самолетом обратно. С вами работать одно удовольствие, Кулозик. А машина вас уже ждет.

– Мне надо собраться…

– Не беспокойтесь, я позволил себе послать к вам дневального из холостяцкой гостиницы, и он уложил ваши вещи. Поезжайте. Раньше уедете – раньше вернетесь.

Ян сильно подозревал, что направляется вовсе не в Суэц и не в Каир. Араб-таксист уложил багаж через заднюю дверь и почтительно склонился перед передней: «Саля-ам!» После наружной жары в машине было прохладно: работал кондиционер. Когда отъехали от лагеря, шофер взял с соседнего сиденья металлическую коробочку и передал ее Яну:

– Сдвиньте крышку, сэр, там кнопочный замок, цифровой. Только не пробуйте в машине, если комбинацию не знаете, очень вас прошу. Иначе она взорвется.

– Спасибо. – Ян взвесил коробку на ладони. – А что еще?

– Встреча. Я вас везу в назначенное место. Извините, но с вас восемьдесят фунтов за поездку.

Ян был уверен, что за поездку все давно уплачено, а добавочная плата – просто маленький образчик свободного предпринимательства. Но деньги все-таки отдал. Банковский баланс у него все равно оставался невероятным. Полчаса они ехали по гладкой автостраде; потом резко свернули на грунтовую дорогу, уходившую в пустыню. И вскоре очутились на ка-ком-то древнем, забытом поле боя, загроможденном корпусами сгоревших танков и искалеченными орудиями.

– Здесь, пожалуйста, – сказал водитель, открывая дверцу.

В машину яростной волной ворвалась жара. Ян вышел и огляделся. Вокруг лежала пустыня – и больше ничего, кроме обгоревшего металла. Обернувшись назад, он увидел, что его сумки уже на песке, а шофер забирается в машину.

– Постой! – крикнул Ян. – Что дальше-то?

Шофер не ответил. Вместо этого он с ревом завел мотор, круто развернулся и умчался в сторону шоссе. Яна окутало облако песка и пыли – и он долго ругался, вытирая носовым платком запачканное вспотевшее лицо.

Шум машины замер вдали, и вместе с тишиной навалилось давящее одиночество. Здесь было очень спокойно – но все-таки страшновато. И жарко, невыносимо жарко. Если надо будет возвращаться на шоссе, то сумки придется бросить. По такой жаре тащить их немыслимо. Ян положил металлическую коробку в тень от сумок. Оставалось только надеяться, что взрывчатка в коробке не чувствительна к нагреванию.

– Вы Кассий? – раздался голос за спиной.

Ян обернулся, пораженный: он не слышал никаких шагов, песок заглушил их. Возле сгоревшего танка стояла девушка – и стрела воспоминаний ударила его так, что он чуть не выкрикнул ее имя. Но нет, Сара мертва, убита много лет назад. Однако, взглянув на эту загорелую блондинку с волосами до плеч, в коротких шортах цвета хаки, он был просто потрясен. Настолько разительным оказалось сходство. Или память начала обманывать его? Ведь это было так давно… Она израильтянка, как и Сара, – вот и все… Потом до него дошло, что он только смотрит на нее и до сих пор не ответил.

– Я от Кассия. Мое имя Ян.

– Двора. – Она шагнула вперед и взяла его за руку; пожатие было сильным, но теплым. – Мы давно подозревали, что Кассий – это несколько человек. Но об этом можно поговорить попозже, в тени. Помочь вам с поклажей?

– Спасибо, я сам управлюсь. Здесь есть какой-нибудь транспорт?

– Да. Тут, за танком, с дороги не видно.

Машина оказалась того же типа, какой они использовали на нефтяных промыслах: спереди колеса, сзади гусеницы. Ян закинул сумки в небольшой кузов и забрался на высокое переднее сиденье рядом с Дворой. Кабины не было, только толстая металлическая крыша отгораживала их от солнца. Двора щелкнула включателем на рулевой колонке, и машина бесшумно двинулась вперед; только легкое гудение доносилось от колес.

– Электрическая? – спросил Ян.

Она кивнула и показала на пол.

– Там, под полом, мощные аккумуляторы, чуть ли не полтонны. В пустыне такие машины почти автономны. На крыше солнечные батареи новой конструкции. Если не очень гонять машину днем, то она обходится без стационарной подзарядки.

Она повернулась к нему – и слегка нахмурилась, увидев, что он по-прежнему неотрывно смотрит на нее.

– Извините, пожалуйста, я знаю, что веду себя не самым учтивым образом, вот так разглядывая вас… Но вы напомнили мне человека, которого я знал много лет назад. Она тоже была израильтянка.

– Так вы уже бывали в нашей стране?

– Нет. Сейчас впервые. Но мы встретились неподалеку отсюда, а потом я ее увидел в Англии.

– Вам повезло. А у нас почти никому не удается путешествовать.

– Она была – как бы это сказать – очень одаренной. Ее звали Сара.

– Очень распространенное имя. Как и все библейские.

– Да, конечно. А фамилию я услышал только однажды, случайно. Гилади. Сара Гилади.

Двора наклонилась и выключила моторы. Лязгнули гусеницы, вездеход резко остановился. Она повернулась к Яну: лицо бесстрастно, только огромные темные глаза смотрели прямо ему в лицо.

– Таких случайностей не бывает, Ян. Теперь я понимаю, почему они послали меня, а не кого-нибудь из наших мускулистых мальчиков. Моя фамилия тоже Гилади. Сара была моей сестрой.

Конечно. Иначе и быть не могло. В овале лица, в голосе – во всем облике было столько от Сары!.. Даже каждым движением она напоминала ему девушку, которую он когда-то любил.

– Сара погибла. Вы знали об этом?

Улыбка Дворы была вымученная, невеселая.

– Ее убили на моих глазах. Мы были вместе; пытались выбраться из Англии. И в этом не было никакого смысла, глупо… Ей совсем не надо было умирать… Ужасная, ужасная потеря! И напрасная.

Нахлынуло воспоминание. Оружие, стрельба, смерть… Тергуд-Смит. Ведь все это было сделано под его руководством. Ян стиснул зубы. Двора увидела, как он сдавил пальцами поручень.

– Мне ничего не рассказывали, никаких подробностей, – сказала она, – только то, что погибла при исполнении… Вы… Вы любили ее?

– Это так заметно?

– Мне заметно. Я тоже ее любила. Вы мне можете рассказать, что тогда произошло?

– Конечно. Все очень просто. Мы пытались выбраться из страны. У нас не было никаких шансов, нас предали с самого начала, – но она об этом не знала. И вместо того чтобы сдаться, стала стрелять, вынудила их стрелять в ответ – и погибла, чтобы никого не выдать. Как раз это самое страшное. Потому что они и так все знали.

– Я ничего об этом не слышала. Ужасно! А для вас еще ужаснее: ведь вы остались жить с памятью об этом.

– Да, верно. Но тут ничего не попишешь, нам ее не вернуть.

Больше он ничего не сказал, не хотелось откровенничать. Да, физически ее убил Тергуд-Смит и британская Безопасность; но предали ее свои, ее собственная организация, здесь, в Израиле… По крайней мере, так сказал тогда Тергуд-Смит. Где правда? Надо постараться выяснить правду, прежде чем иметь дело с этими людьми.

Вездеход двинулся дальше. Дорога была трудной; они почти не разговаривали, погруженные в свои мысли. Песок сменился каменистой поверхностью, потом снова пошли пески, потом начались пологие низкие холмы… Появились дорожные указатели на еврейском языке, и он понял, что они въехали с Синая в Израиль.

– Далеко еще?

– С полчаса, не больше. Мы едем в Беэр-Шеву, он ждет вас там.

– Кто «он»?

Двора не ответила.

Теперь они двигались по мощеной дороге, мимо пыльных деревушек, среди поливных полей. Пустыня внезапно кончилась, сменившись пышной зеленью. Впереди, по ту сторону долины, показался небольшой городок; но, немного не доехав до него, они свернули. По узкой извилистой дороге наверх, к одинокой вилле, окруженной густым садом.

– Сумки свои оставьте. – Двора спрыгнула с сиденья и потянулась. – О них позаботятся. А коробку возьмите с собой. Он ее ждет.

Откуда-то появились двое молодых людей и помахали Дворе… Ян прошел за ней следом через прохладный дом на террасу, выходившую на долину и городок за нею. Навстречу им поднялся старик лет за восемьдесят, худющий, как рельс.

– Шалом, Ян Кулозик, – сказал он сильным и звучным голосом, неожиданным для такого глубокого старика. – Я – Амри Бен-Хаим. Садитесь, пожалуйста.

– Значит, Двору послали меня встречать не по случайному совпадению?

– Нет, конечно.

– Тогда вы должны мне кое-что объяснить, – сказал Ян, по-прежнему стоя.

– Разумеется. И я полагаю, что начать наш разговор вы хотели бы именно с этого.

– Я хочу, чтобы Двора все слышала.

– Само собой, как раз потому она и здесь. Но теперь, быть может, присядем?

Ян решил не упорствовать и опустился на один из плетеных стульев. На столе стоял кувшин с холодным лимонадом, и он с благодарностью принял большой стакан. Быстро осушил – его наполнили снова… Но сидел он напряженно. Металлическая коробка, защищенная взрывным устройством, лежала у него на коленях; надо было отдать ее, – но ему хотелось сначала услышать, что скажет Бен-Хаим.

– Вы знаете, кто такой Тергуд-Смит? – спросил он.

Амри Бен-Хаим кивнул:

– Прежний шеф британской Безопасности. За последние несколько лет он поднялся еще выше и сейчас, вероятно, стал главой Безопасности всего мира. Быть может, его положение еще значительнее: мы знаем, что он непосредственно связан с военными в Объединенных Нациях.

– Вы знали, что он мой зять? Что это он выследил нас с Сарой – и что ее убили в его присутствии?

– Да, все это мне известно.

Так. Ну, теперь начинается самое главное. Ян аккуратно поставил на стол стакан и постарался говорить помягче, однако его слова все равно оказались достаточно резкими:

– Очевидно, Тергуд-Смит знал о лондонской группе Сопротивления с самого начала. У него там были свои люди, он следил за каждым шагом организации и мог арестовать любого, когда ему было удобно. Он знал, что Сара израильтянка. Она умерла, чтобы сберечь эту тайну. Была уверена, что, если откроется ее национальность, – ваша страна пострадает. Но ее жертва оказалась совершенно напрасной, потому что он не только знал все, но и утверждал, что работает в контакте с вашим правительством. Он сказал мне, что вы выдаете каждого израильтянина, который пытается что-то делать самостоятельно за пределами вашей страны. Это правда?

– И да и нет, – ответил Бен-Хаим.

– Не слишком понятный ответ.

– Я попробую объяснить. У нашей страны очень сложные отношения с блоком сильных государств, которые действуют под именем Объединенных Наций. Во время Регрессии они напрочь забыли о Ближнем Востоке. Как только нефтяные скважины иссякли, они с радостью отвернулись от нашего беспокойного региона. Освободившись от внешнего вмешательства, Израиль в конце концов смог установить здесь мир. Ну конечно, как только великие державы ушли, сразу началась война. Арабские правительства тотчас нашли применение импортному оружию, но, естественно, выдохлись без дополнительных поставок. Мы потеряли многие тысячи людей, но все-таки выжили. Потерпев поражение здесь, они вспомнили свои старые традиции – переругались и передрались друг с другом, как это всегда бывало прежде. Джихад, священная война, разгоревшись в Иране, докатилась и до наших границ. Ее мы тоже пережили. В конце концов их религиозный фанатизм оказался задавлен голодом: люди начали умирать от истощения и болезней. И тут мы пришли им на помощь. В отличие от великих держав, мы никогда не пытались насадить в этой части мира интенсивно-машинное потребительское общество западной ориентации. Оно не подходит к местным условиям. Мы сделали совсем другое – развили и улучшили древние сельскохозяйственные технологии, при одновременном внедрении новых, применимых в нашем регионе, таких, как опреснение морской воды.

– А вы не уходите от моего вопроса?

– Не торопитесь, пожалуйста, Ян Кулозик, потерпите. Все, что я говорю, имеет отношение к делу. Так вот, мы, можно сказать, возделывали свой сад. Развивали пищевую и легкую промышленность, подходящую для наших условий, лечили людей, строили больницы, обучали врачей… Но не забывали и про оборону. Прежде всего мы установили мир со всеми соседями. Потому что мир – самая надежная гарантия безопасности. Не думаю, что вы в состоянии понять, что это значит. Ведь все древнейшие письменные источники, включая Ветхий Завет, – история беспрерывных войн. Беспрерывных, бесконечных войн. Теперь та пора миновала. Так что, когда вновь появилась какая-то стабильность и другие государства опять вспомнили о Ближнем Востоке, – Ближний Восток уже жил в мире и был готов круглый год поставлять им сельскохозяйственную продукцию. Я не могу, конечно, сказать, что они были так уж счастливы упасть в наши объятия. Было несколько попыток нас подчинить… Но тогда мы напомнили им о своих ядерных ракетах, большинство из которых расположено за пределами Израиля. Мы никогда не начнем атомную войну первыми, хотя бы потому, что Израиль настолько мал, что несколько водородных бомб могут стереть его с лица земли. Но остальные знают, что, даже будучи уничтоженными, даже после смерти, мы можем нанести ответный удар. При этом условии цена атомного нападения становилась настолько высокой, что ни одна страна мира не хотела ее платить. И так выработалось соглашение, негласное, которое соблюдается уже несколько сот лет. Мы остаемся у себя – они нас не трогают. Вот так евреи, бывшие когда-то самым космополитичным народом мира, стали самым замкнутым народом. Разумеется, чтобы поддержать эти тщательно сбалансированные отношения, у нас имеются межправительственные связи на достаточно высоком уровне. И мы в значительной степени полагаемся на своих агентов разведки.

– Шпионов?

– Но это же синоним! Они есть у всех. Нам это известно доподлинно, потому что мы их то и дело ловим. Но, к сожалению, наших тоже ловят. Однако давайте вернемся к нашему вопросу. Когда мы узнали, что Саре грозит опасность, что она разоблачена, – мы уже ничем не могли ей помочь. Было слишком поздно…

– Извините, что снова перебиваю вас, мистер Бен-Хаим, но, по-моему, это просто болтовня. Человеку вашего возраста и положения это может показаться оскорбительным, – но так оно и есть!

– Терпение, молодой человек. – Бен-Хаим поднял руку ладонью к Яну. – Я почти подошел к сути дела. Тергуд-Смит сообщил нам, что собирается арестовать Сару и обменять ее на трех своих агентов, которые сидели у нас в тюрьме. Я, разумеется, согласился. Так что мы на самом деле знали, что Сара в опасности, и я на самом деле поддерживал контакт с Тергуд-Смитом, да.

– Он мне сказал, что о Саре его информировали вы. И обо всех остальных молодых агентах в Британии, которые работали на свой страх и риск, – тоже.

– Он лгал. Такого соглашения у нас никогда не было. И ни один из наших агентов никогда не работал на свой страх и риск, что бы вам ни говорили Тергуд-Смит и сами агенты.

Ян откинулся на спинку стула, раздраженный.

– Один из вас лжет.

– Совершенно верно. Теперь вы понимаете, для чего я заставил вас выслушать длинный и утомительный рассказ о проблемах нашей страны? Как раз для того, чтобы вам легче было разобраться, кто из нас больший лжец – я или Тергуд-Смит.

– Возможно, оба. Он – из эгоистических побуждений, вы – из самых благородных… Но единственное, что я знаю наверняка, – Сара мертва.

– Да, мертва, – вздохнул Бен-Хаим. – Я не знал, что так получится. И сделал бы все, чтобы предотвратить трагедию. А все остальное ложь. Грязная ложь.

– И Тергуд-Смит – омерзительнейший лжец в целом мире. Мы все увязли в его паутине, а я особенно. Я приехал сюда как Кассий, как человек, снабжавший вас последние два года самой секретной информацией…

– Спасибо, Кассий. Мы вам чрезвычайно благодарны.

– Если хотите, я могу пересказать вам эту информацию, в доказательство своей идентичности. Но я ее выучил наизусть всего неделю назад. Хотите знать, кто такой Кассий на самом деле?

Бен-Хаим кивнул:

– Это было бы весьма полезно. С самого начала мы были совершенно уверены, что это сам Тергуд-Смит. И нас очень удивило ваше появление.

– Он же играет с нами! – вдруг догадался Ян. – Играет со всеми!

– Да, – согласился Бен-Хаим. – Отчасти вы правы, я уверен. Но, может быть, не полностью. Тут может иметь место не только игра. Роль Кассия он мог – по нескольким причинам – приготовить для себя. Но когда вы так внезапно вернулись на Землю – можно сказать, свалились с неба прямо ему в руки, – он ухватился за вас. Как за новую возможность, которой не стоит пренебрегать. Теперь нам остается только уяснить, что он затеял. По-видимому, у вас какое-то послание от него?

Ян положил коробку на стол.

– Здесь замок с цифровой комбинацией. И взрывной заряд, который сдетонирует, если набрать шифр неправильно. По крайней мере так мне сказал тот скользкий тип, таксист.

– Я уверен, что он вас не обманул. У меня есть семизначный номер, который Кассий передал мне при знакомстве. Может быть, это и есть нужный шифр?

– Не знаю. – Ян напряженно смотрел на гладкую коробку. – Понятия не имею, что там за комбинация.

– Тогда придется попробовать мою.

Бен-Хаим потянулся к коробке, но Двора схватила ее.

– Мне кажется, не слишком разумно всем нам сидеть вокруг, когда будут проверять замок, нам нужен доброволец – им стану я. Будьте добры, Амри Бен-Хаим, дайте мне ваш семизначный номер.

– Не надо! – вскочил Ян. – Я это сделаю…

– Доброволец у нас уже есть, – перебил его Бен-Хаим, протягивая девушке листок бумаги.

Она взяла листок и коробку – и пошла по лестнице в сад. Пройдя вдоль ограды в самый дальний угол, она повернулась, помахала им рукой и склонилась над запертой коробкой.