Текст книги "Спасти Осень (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Глава 19
На Ракхе всё зажило, как на собаке, да и Барви к концу недели выглядел сносно. И хотя они спокойно друг с другом разговаривали, я чувствовала, что между мужчинами ещё не спало напряжение. Что уж там сделал магу владетель иллюзий, было неведомо, но я не замечала за Ракхом склонности к преувеличениям. Если он был так зол, причина должны была быть самой веской, и потому я только больше боялась узнать правду.
Кари выздоровел быстрее, чем ожидалось, и в благодарность подарил Ракху серебряный перстень в виде рыси.
– Он был создан, ещё когда Лета цвела. В нём мощный заряд светлой энергии, который будет оберегать тебя.
Я больше почувствовала, что Ракх смутился, хотя выглядел он как всегда спокойным.
– Спасибо, Кари. – И без раздумий надел перстень на указательный палец. – Я ценю твоё доверие.
Улыбнувшись, сердечный лет подошёл обнять мага, и тот смутился ещё больше, хотя и вполне дружелюбно похлопал парня по спине.
– Не хворай.
– Ты тоже, – отозвался Кари. – Хотя о тебе есть, кому заботиться, – и подмигнул мне.
Я так привыкла к летам и их бескорыстному теплу, что в последний вечер перед отъездом ребят с трудом сдерживала слёзы. Почему едва знакомые люди порой так близки тебе? Откуда берётся эта связь, и что её столь быстро укрепляет? Я не могла не думать о том, что ждало ребят на новой родине, какие испытания им предстояли в долгом пути, но разговоров на эту тему не заводила. Мы снова играли, шутили и смеялись, и все уже привыкли к сдержанности Ракха и тому, что я постоянно продувала в карты…
Барви с нами не было, его никто не приглашал. Ракх, собственно, и не стал знакомить летов с другом, только представил чародею Аника. Лично мне создатель иллюзий не показался плохим человеком, но что я могла понять за столь недолгое время? Правда, поднимаясь по лестнице с добавочными пирожками, я столкнулась с Барви, который предложил мне помощь, и по дороге удивил своей честностью.
– Ракх-то молчать будет, а тебе, чувствую, интересно. Могу вкратце поведать о своих делах.
– Здесь?
– За нами не следят, – улыбнулся он. – Я бы почувствовал. Ты можешь спрашивать, о чём угодно.
– Кому ты служишь? – тотчас сказала я, думать не думая, что его подобный вопрос может обидеть.
Барви поднял бровь и усмехнулся.
– А ты не глупа. Я-то думал, захочешь узнать сперва, что мы с Ракхом не поделили.
– Это мне знать не обязательно, главное, что вы помирились.
Маг внимательно поглядел мне в глаза и сказал:
– Я предатель, Розана. Ракху удалось свалить из Центрального Вардара по-тихому, а мне нет. Он вроде как не представлял опасности, а я был объявлен вне закона.
– Но Ракх тоже вынужден был скрываться!
– Но он делал это иначе. Не пошёл служить королю Осени, не ставил тёмным палки в колёса. Он всегда преследовал личные цели, и все, Зуруб в первую очередь, это знали.
Я вздохнула.
– Значит, ты теперь работаешь на Аррикса.
Мужчина кивнул.
– И буду верен ему до конца. Знаю, как это звучит, но, поверь, мне не приходиться делать ничего бесчестного.
– Понятно. А почему Зуруб приказал тебя убить? Лишь по причине того, что ты перебежчик? Или он боится твоей магии?
– И то, и другое, и по многим другим причинам. Как и Ракх, я владею ценной информацией, и использую её себе во благо, а шибко умных обычно закапывают на краю леса.
– Надеюсь, ты достаточно ловок, чтобы не попасться тёмным, – сказала я. – Спасибо, что помог донести пирожки. Хочешь?
– М, пожалуй. – Откусил, прожевал и добавил: – Ты, если что, обращайся, у меня в Осени полным-полно полезных связей.
Мне казалось, что он хочет ещё что-то сказать, но наш разговор закончился также внезапно, как начался: Барви скрылся за дверью своего номера, а я остаток вечера размышляла о том, как сложно порой распутать узлы собственной судьбы. Был ли у мастера иллюзий человек, ради которого он готов был отказаться от магии? У Ракха, кажется, не было, но я не обижалась. Главное, что мы по-прежнему были вместе, и колдун не прогонял меня… Когда мы уже ложились спать, я всё-таки решилась спросить:
– Ты доверяешь Барви?
Ракх, сняв рубашку, устало потёл глаза.
– Я ведь говорил, Роза…
– Что никому не можешь довериться всецело. Помню. И всё-таки кто он тебе теперь?
– Человек, которого я пытаюсь простить и принять таким, какой он есть. Он по-прежнему мой друг, но я успел забыть, что такое настоящая дружба. Не знаю, Роза. Для каждого из нас время идёт иначе, моё – бежит, его – неспешно шагает.
– А можно я спрошу…
– Да.
– Что за тёмная капля сидела тогда у тебя на ладони?
– Это связь с прошлым, которое я оберегаю, моё замедленное время. Через подобные, создаваемые с помощью магии, капли я могу видеть некоторые отдалённые части пространства, в том числе следить за местами, где когда-то побывал. Например, за нашей усадьбой в столице.
– Ого! То есть ты узнаешь, если тёмные побывают на твоей могиле?
– Скорее всего, – кивнул Ракх. – Хотя часто использовать капли времени я не в силах.
Он вздохнул, и устало опустился на кровать. Мне не нравилось, что мужчина выглядит таким истощённым после обычного, в общем-то, дня.
– Я могу чем-то помочь? Хочешь, массаж сделаю или попробую напитать тебя волшебством земли?
– Спасибо, малышка. Мне будет достаточно твоего объятия.
Определённо он не мог заниматься любовью в таком состоянии, да я и сама в последнее время быстро засыпала. Мне очень хотелось, чтобы мы наконец-то достигли цели, избавились от сложностей сообща, но всю ночь мне снились тревожные, путаные сны. Я постоянно ворочалась, дважды просыпалась, и забылась крепким сном только под утро.
К сожалению, после всех радостных дней нам предстояло печальное прощание. Мы поели как всегда вместе, посмотрели карту, обсудив самый удобный для летов путь, и ребята стали собирать тёплые вещи. Мы с Ракхом пошли к себе, чтобы не мешать, и за нами неожиданно последовал Аник. И был у парня такой виноватый, грустный вид, что я сразу догадалась, что происходит.
– Уезжаешь с ними, да?
Парень откашлялся, почесал в затылке и переступил с ноги на ногу.
– Розана, я… Прости, не могу остаться… Яла, она… То есть они все…
– Знаю. Стали твоими друзьями. К тому же ты всегда мечтал побывать в Новой Лете.
– Ну да… Вроде того… Ракх!
Мужчина шагнул и крепко взял парня за плечо.
– Ты волен следовать зову сердца, и должен знать, что я всегда поддерживал твои мечты. Уверен, там ты обретёшь всё самое важное. Хотя… – он улыбнулся. – Кажется, уже обрёл.
– Ну, мы это… Как бы да! – и Аник улыбнулся, краснея. – Хотя ещё не слишком хорошо друг друга знаем, но мне кажется, что она – та самая.
Маг кивнул. В его глазах светилась нежность, но взгляд был горестным. Я не знала, что сказать, и только вцепилась в рукав Аниковой рубашки.
– Мы прямо сейчас уезжаем, – пробормотал парень. – Чтобы поскорее добраться до поселения у Розового леса.
– Конечно, – прошептала я, чувствуя, что слёзы делают голос низким и тихим. – Главное, берегите здоровье…
Аник кивнул. Он смотрел то на меня, то на Ракха, и часто-часто моргал. Маг же отошёл к своей сумке, некоторое время рылся там, и, вернувшись, вручил парню какой-то бархатный мешочек.
– Держи. Ты знаешь, что с этим делать.
Аник, судя по лицу, смутился и испугался одновременно.
– Но, Ракх… Как же?..
– Бери. Знаешь ведь, что я берёг его для тебя.
Шагнул – и крепко обнял парня, как отец сына. Он даже погладил его по торчащим в стороны вихрам, и лет трудно сглотнул, глядя магу в глаза.
– Спасибо. Я вас очень люблю, хотя и не привык об этом говорить. Может, вам тоже устремиться за мечтой?
Моё сердце вздрогнуло, но не в надежде, а от отчаяния – Ракх едва заметно покачал головой.
– Не всем дано обрести любовь. Не для каждого существует второй шанс. Береги себя, Аник. Береги своих новых друзей и любимую. Уверен, ты найдёшь на золотых холмах своё счастье.
Я трудно вздохнула, и в свою очередь обняла парня.
– Я тоже тебя люблю.
Парень дотянулся губами до моего уха и прошептал едва слышно:
– Прости его. – Потом сказал уже обычным голосом: – Возможно, мы когда-нибудь ещё встретимся. Берегите себя…
Он схватил свою шубу, натянул шапку, сжал напоследок наши руки – и поспешно вышел, не оглядываясь. Не выдержав, я шагнула в объятья Ракха и расплакалась.
– Пусть его хранят добрые духи леса.
– Пусть он станет свободен, – отозвался Ракх, и я почувствовала в его голосе безнадежную горечь.
Мы всё-таки спустились вниз, помогли летам грузить сани. Аник избегал смотреть на Ракха, а мне только улыбался виноватой, дрожащей улыбкой. Уже когда он вывел Облако, Ракх подошёл к парню, склонился, и тихо что-то сказал. Аник с силой сжал протянутую руку мага, а потом вдруг склонился к его плечу, всхлипнул… Но сел в седло, не расплакавшись, и снова улыбнулся мне:
– Всего доброго, Роза.
– И тебе добра, – сказала я.
Подошла к остальным, каждого обняла. Ракх всем ребятам пожал руки – и леты поехали прочь по белой солнечной улице.
Конечно, в этот день ни в какую пещеру маг не поехал. Он и со мной не разговаривал – упорно занимался своими зельями, и выглядел подавленным. Ракх ни в чём не винил Аника, но неожиданное расставание далось мужчине непросто. Хотя чего было ожидать? Если Аник действительно полюбил Ялу, к тому же мог обрести дом – что ему наши с Ракхом путаные тропы? Уж лучше светлые поля, чем болото. Каждому хочется осуществить мечту, и в глубине души я была счастлива за парня.
Ракх сказал, что они с Барви отправятся в пещеру завтра с утра, и что ему нужно тщательно подготовиться. Он почти не разговаривал со мной в этот день, колдовал в углу странные дымки, что-то шептал и то и дело смешивал нити энергий. Он был сосредоточен, не ел и не сходил с места, а потому даже не услышал стук в дверь, и открывать пришлось мне.
– Эйш! – с порога сказал Барви. – Она здесь! Уйти уже не успеете…
Ракх медленно поднялся и посмотрел мимо нас. Мне казалось, он видит что-то своё, будто находится в ином измерении и не собирается его покидать ни при каких обстоятельствах. Я не успела испугаться, не успела ничего у мужчины спросить: в следующий миг послышался вежливый, негромкий стук в дверь. Барви тотчас встал возле меня, а Ракх, помедлив мгновение, впустил нежданную гостью.
Я представляла великую колдунью совсем не такой. Единственное, что совпало с моими мыслями, это рост – она не была невысокой. Но у Синей ведьмы были прекрасные светло-каштановые кудри, яркие голубые глаза и нежные черты. Словно она поменяла свой облик подобно Барви, вот только внутреннее чутьё подсказывало мне, что это истинное её лицо.
– Добрый вечер, – сказал женщина, и закрыла за собой дверь. – Не хотела мешать вам, но и ждать приглашения не собираюсь. Мы всё равно бы свиделись.
У меня заныло где-то глубоко внутри, и я видела краем глаза, как Кутя забилась под кровать, а Тэм напрягся, будто хотел атаковать.
– Эйш, – сказал мастер иллюзий, – тебе здесь не рады.
– А, Бар, и ты тут! Не скажу, что счастлива видеть. И ваша маленькая осенняя лисица! Приветствую, и перейду сразу к делу…
– Ты выбрала неудачное время, – перебил её Ракх. – Нам сейчас не до игр с правителем.
– А я и не по его просьбе здесь появилась, – усмехнулась женщина. – Я пришла к тебе, разве ты не понял? Ты ведь собирался посетить пещеру, не так ли?
– Верно, – не стал спорить Ракх.
– Сейчас самый лучший для этого момент. Потом будет поздно. Брось всё – и поехали, если хочешь добиться успеха.
– Я сам решу, как лучше поступить. Не делай вид, что тебе интересны мои дела.
Вместо ответа колдунья посмотрела мне в глаза:
– А ты, верно, ничего не знаешь, Розана. – Женщина с каким-то странным удовольствием усмехнулась, поправляя на руках красивые синие перчатки. – Скажи ей, Ракх. Поведай девушке, чего ты так упорно добиваешься много лет.
– Не лезь не в своё дело! – прошипел Барви.
– Разве Розана не имеет права знать правду? А? Что ты молчишь, Ракх? Может, мне самой ей всё рассказать?
Маг шагнул ко мне и закрыл собой от колдуньи, не давая ей видеть моё лицо. Я боялась раскрыть его самую важную тайну, не хотела ничего узнавать. Пусть всё будет как прежде – непрочное, но целое хотя бы…
– Не надо, – прошептала я. – Не говори…
Но он взял меня за руку, и, не мигая глядя в глаза, сказал:
– Роза, я должен уйти. Нужно было сделать это раньше, но я просчитался. Слишком сосредоточился на магии, спутал чувства… Я открыл для себя измерение памяти, из которого сложно вернуться, а потому не мог предупредить тебя заранее. – Он тихо выдохнул, и моё сердце замерло: – Мне нужно помочь жене.
– Что? – поражённо выговорила я. – Как это?..
– Почти сразу после смерти Шэн я нашёл путь к её блуждающей душе, и раз за разом ступал на эту тропу, чтобы не потерять её во мраке. Есть способ вернуть энергии, что существовали прежде. Я знаю его давно, но мне не хватало сил, опыта, и много чего ещё… Но теперь время пришло. Теперь я смогу.
Я настолько не ожидала подобного, что несколько мгновений тупо молчала, глядя мужчине в глаза. Потом, собравшись с духом, произнесла:
– Но Ракх… разве она хочет этого? Разве тебе это нужно? Откуда ты знаешь, что твоя супруга не жаждет обрести покой?
– Все эти годы я ждал. Всё это время у меня была мечта, Роза. И, уверен, Шэн неспроста была рядом со мной, подсказывая и уча. Она была рядом, – повторил он. – Сражалась во мраке, вновь и вновь помогая мне обретать веру. Она вела меня… Я не могу её там бросить.
Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Тысяча мыслей пронеслось в голове, множество чувств охватило сердце.
– Значит, наша близость была лишь возможностью забыться? Когда мы… когда у нас… ты о ней думал, Ракх? – прошептала я.
– Нет. Когда мы были вместе, я думал только о тебе, – сказал он тихо. – Прости. Я не уверен, что вообще должен был давать тебе надежду… Демоны глубин, Роза, я же пытался предупредить тебя!
– Да. Намёков было достаточно. Просто я не знала, что так всё закончится… Ты любишь её?
– Люблю. Не так, как прежде, но… Она всё ещё моя супруга, понимаешь?
– Да. Нет. Не знаю, – отозвалась я, ощущая лишь холодную пустоту у себя за спиной. – Почему ты сразу не оттолкнул меня?
– Потому что мы оба нуждались в тепле.
Ракх явно что-то недоговаривал, но у меня не был сил выпытывать.
– А теперь ты его у меня отбираешь?.. – шёпотом выкрикнула я. Было противно, что Эйш и Барви всё слышат, и мне хотелось выгнать их прочь. – Прости. Если так нужно… Возможно, я смогу помочь?
– Я могу помочь, – подала голос Эйш. – И ты это знаешь. Вернуть её в целости.
– Не лезь в наш разговор! – резко сказал Ракх.
– Её душа может возродиться, – как ни в чём ни бывало продолжила женщина. – Благодаря мне, конечно, Розана для этого слишком слаба.
У меня кружилась голова, сердце мучительно сжималось.
– Оставьте нас, – приказал Ракх. – Встретимся внизу.
Колдунья усмехнулась и покинула комнату, следом за ней вышел Барви.
– Ракх… – прошептала я.
Мужчина мягко взял за плечи, и как будто хотел улыбнуться, но у него не вышло.
– Пожалуйста, справься с этим, малышка. Я не могу иначе. К этому всё шло, так и должно было завершиться наше знакомство. Ты найдёшь свой остров счастья без меня.
Я глухо всхлипнула.
– Но, если не выйдет, если вдруг… Мы же ещё увидимся? Мы ведь не навсегда прощаемся?!
– Там внизу, за дальним столом, сидит пожилая супружеская пара, – как будто не услышал Ракх. – Их родовое имя Таврим. Они едут в столицу, попросись в попутчицы. Уверен, они не откажут. Ты будешь в безопасности во дворце, найдёшь себе дело по душе. Принц – неплохой парень, он тебя поддержит…
– Ты всё спланировал заранее, – прошептала я, глотая слёзы. – Ты знал…
Ракх снял амулет со звездой и надел его мне на шею.
– Вот. Он озарит собой любую тьму и убережёт тебя от зла. Только не показывай его кому ни попадя.
Я не видела его лица. Я не чувствовала, как дышу. Меня как будто не стало.
– Уверен, ты доберёшься без проблем, путь недалёкий. Здесь отроду не было бандитов и тёмной магии, и тебя никто не обидит.
– Я не хочу, чтобы ты ехал в пещеру с колдуньей! – выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться. – Она тебя подставит, я чувствую это!
– Знаю. Эйш преследует свои цели, но со мной будет Барви, а он больше не предаст меня. Мне пора, Роза. Я должен…
– Я не могу, Ракх. Не хочутак. Всё не должно закончиться сейчас!
– Иного пути нет, малышка. – Он склонился и коротко коснулся моей щеки тёплыми губами. – Я войду в омут смерти и вернусь в прошлое, чтобы создать будущее. Если не выйдет, если мне суждено там и остаться – хорошо. Но вдруг я спасу жену? Вдруг смогу искупить свою вину? Я ждал этого пятнадцать лет, Роза. Я жил ради этого. Прости меня. Прощай.
Ракх быстро накинул плащ, но я успела схватить его за руку.
– Я люблю тебя.
Мужчина медленно моргнул, накрыл мои пальцы своей ладонью…
– Береги себя, чудесная осень. Я сделал всё, что смог, чтобы спасти тебя. Теперь я должен спастиеё.
Он коснулся подушечками пальцев моих губ – и вышел, а я осела на пол, сжимая в руке холодный безжизненный амулет. Звезда наших чувств угасла.
Всю ночь я не могла уснуть, бродила по комнате, глядела в окно и плакала. Я жестоко ошиблась. Мне-то казалось, что с каждым днём мы становимся ближе, но на самом деле мы отдалялись. И всё-таки я верила, что Ракх вернётся за мной. Как всегда со всем справится, разберётся со своими проблемами… Нет, неверно. Если он ради любимой долгие годы держал связь с потусторонним миром, позволяя вытягивать из себя сок жизни, значит, наши чувства были лишь радостным мигом в потоке времени.
Он не предавал меня, хотя никогда не был до конца честен. Он дорожил мной, но супруга была ему намного дороже и значимей. Он не любил меня… Как он мог помнить её и нуждаться во мне? Почему так долго делал выбор? Я была уверена, что мужчина не хотел меня мучить. Он и правда спасал меня не раз, помог обрести новую цель, укрепиться в новой жизни. А когда понял, что я справлюсь одна – ушёл. Он жалел и желал меня, но никогда не любил.
Что мне оставалось? Вернуться к родителям? Но этого я хотела меньше всего – было стыдно появиться там одной. Я знала, что, несмотря на поддержку, мне постоянно будут напоминать о самой главной ошибке. Он же тёмный, скажет отец. Чего ты ждала от тёмного? Верности? Хотя разве о ней могла идти речь, если мы ничего друг другу не обещали?
Я любила Ракха и знала, что не откажусь от него. Мне пришла в голову идея отправиться к пещере, но от местных я узнала, что добраться туда можно только верхом, и то если точно знать, куда ехать. Оставалось сидеть в номере и смотреть в окно. Я не могла ни есть, ни нормально спать. Никого не хотела видеть, ни с кем разговаривать. И прождала неделю, пока не поняла, что мужчина не вернётся. Теперь иного варианты, кроме как покинуть город, не было… Я сама запрягла Сахара в сани, сложила вещи, поправила шубу и шапку – и поехала из Будэлии прочь. Что ждало меня впереди – знали только ветра и спящая под снегами дорога.
Глава 20_1
Поначалу я всерьёз думала отправиться следом за ребятами в Лету, но потом поняла, что никто не примет меня там с распростёртыми объятьями. У Аника теперь была Яла, вряд ли он станет заботиться обо мне, сочувствовать и утешать. Да и я была достаточно взрослой, чтобы самой справиться со своим горем.
Для меня не существовало ничего труднее одиночества. Я никогда не хотела быть сильной, не мечтала о независимости и каких-то исключительных дарах. Мне нужна была любовь – и я получила её, сильную и прекрасную. Жаль, что не навсегда, а лишь на недолгое время, и не успела в это счастье поверить, насладиться им. Возможно, если бы я развивала свою магию и уделяла ей больше внимания, могла бы сейчас быть на месте Эйш, надеясь помочь жене Ракха. Но я не хотела этого, и, одновременно сожалея о своей никчёмности, злилась на мага за то, что не верил в мои возможности, не дал шанса попробовать. В мыслях и чувствах была путаница. Я не могла думать о Ракхе, тем более не могла думать о том, что он вернёт жену из тьмы, в которой она томилась. Будет ли это его прежняя любимая? Неужели мужчина не понимал, что из-за Черты люди если и возвращаются, то изменёнными? И как же больно было думать о том, что все эти месяцы в его сердце жила другая! Вот почему он порой был так замкнут, вот отчего не хотел открыть мне себя! А если бы Эйш не появилась, признался бы?
Мне был совершенно не интересен принц, дворец и гостеприимство столичных. Мне уже ничего не хотелось, и я ехала вперёд просто потому, что так велела дорога. Теперь единственными родными существами была Кутерьма и Сахар, и я, засыпая в привычном меховом гнезде, крепко обнимала лисицу и плакала, а рыжая тихо поскуливала. Она всё понимала и тоже тосковала по Ракху и Тэму, к которым успела привыкнуть.
В эти дни моей главной задачей было справиться с болью и оставаться внимательной, несмотря на мирные края. Одинокая женщина в любом случае вызывает любопытство – кто такая, откуда, почему оставила дом? И многие, с кем я по дороге встречалась или ужинала на постоялых дворах, никак не могли поверить, что семья так просто отпустила меня в столицу одну-одинёшеньку. Мне снова приходилось врать, и от этого на душе было погано.
Ночами, глядя в тёмное, искрящееся звёздами небо, я пыталась понять, как заполнить пустоту в сердце. Я сжимала едва тёплый амулет и не верила, что всё закончилось. Было счастье, и я крепко держала его, почему же так легко отпустила? Неужели боясь обидеть? Но Ракх знал, что причинит мне боль, и всё же шёл своим путём. Возможно, и мне следовало отыскать собственную тропу, где не будет любви, но будет мирный уют нового дома… Но что мой остров без мага, его запаха и звука голоса, его ветра и сияющего колдовства тьмы? Столь поспешное забытьё стало бы самым страшным предательством, и мне оставалось только внимать трепету усталого сердца, которое подсказывало смириться с болью.
Во всех последующих городах я останавливалась в гостиницах только на ночь – хорошо, что денег пока что хватало. Предложение Ракха отправиться к принцу казалось всё более нелепым. Чем он мне поможет? Даст работу во дворце? Но какую? А если я снова окажусь на улице, не сумев угодить королевской особе? А если попаду в тюрьму?..
Через полторы недели я въехала в Тёрну. Будучи детьми, мы много раз слушали рассказ бабушки, что прежде на месте столицы были терновые заросли, которые простирались до самого горизонта, и никому не было сквозь них хода к морю. А потом пришли Кайрид Красные, предки нынешнего короля Аррикса, и своей магией большую часть колючек победили. Так появились прекрасные синие озера Пленум, и огромный замок Клукх, и знаменитые парящие сады, куда по выходным пускали всех желающих, и где я когда-то давно мечтала побывать.
Теперь мне не хотелось ничего. Я нашла более менее недорогую гостиницу, оставила во дворе сани, и в светлом номере сложила вещи. Кутя напросилась со мной на верховую прогулку в парк, и мы долго мотались по заснеженным дорожкам, пока я неожиданно не выехала к маленькой часовенке.
Народу в поздний час было немного, и внутри, у алтарной плиты с каменной резьбой и потускневшей краской на ней, никого не было. Я спешилась и подошла ближе, вслушиваясь в эхо шумящей где-то воды. Поблизости вроде бы не было ни ручья, ни фонтана, но звук казался близким и ясным. Возможно, где-то под снегом всё-таки бежал обычный для осени магический ручеёк, и я попыталась различить помимо прочих звуков голоса спящих деревьев. У осенних это называлось «слышать сны», однако не каждый мог завести беседу с деревом именно зимой. Обычно у меня получалось, но теперь почему-то не вышло, и стало тревожно на сердце. Приходящие к маленьким святилищам люди непременно что-то сажали, ведь в Осени росло много зимних растений, но здесь ничего этого не было. Подумав, я достала одно из семян, с которыми никогда не расставалась, и, взяв старый горшок со старой землёй, что валялись в углу, призвала всё своё волшебство, дабы порадовать богов энергиями жизни.
Цветок прижился, это было ясно сразу. Я поставила горшочек прямо на алтарь, растопила в ладонях снега и полила быстро растущего друга.
– Пусть ты цветёшь всего пару дней, зато успеешь насладиться красотой зимы и узнаешь вкус ветра.
Обратно в гостиницу я ехала понурая. Пусть мне удалось вспомнить нежную щекотку земной магии, умиротворения это не принесло. А тут ещё взялась изнеоткуда красивая девушка, и, улыбнувшись мне, протянула сладко пахнущий кулёк.
– Здравствуй! Я сегодня замуж вышла, и дарю тебе удачу в любви.
Это была традиция осенних – отдать первому встречному так называемую «счастливую вкусность». Считалось, что того, кто её получит, ждёт успех и процветание, и я, выдавив улыбку и поблагодарив девушку, просто не смогла сдержать слёз.
– Вперёд!
Сахар рванул, Кутерьма ринулась следом. Мне хотелось зашвырнуть подальше кекс, свалиться с коня и расшибить голову, забыться во мраке… Народу на улице не было, и я понукала Сахара бежать быстрее, как вдруг ощутила сильное покалывание внизу живота, которое стремительно переросло в по-настоящему безжалостную боль. Мне пришлось остановить коня: в глазах потемнело. Я доковыляла до лестницы и тяжело на неё опустилась, а через минуту почувствовала, что платье промокло снизу. Боги леса, что со мной происходило? Меня бросало то в жар, то в холод, и трясло так, что я не могла сфокусировать взгляд. Кутерьма сочувственно поскуливала, тёрлась о моё бедро, но помочь ничем не могла…
– Женщина, вам плохо? – остановился поздний прохожий.
Это был не Вардар с его безразличными к чужим страданиям людьми. Здесь, в Осени, милосердие было угодно богам, люди старались помогать друг другу. Мне было не до смущения.
– Если вам не трудно, – прошептала я. – Проводите меня, будьте добры, к лекарю. Я заплачу.
– Ну что вы! – отозвался он. – Ничего не нужно. Вы ранены? Ударились?
– Да, – прошептала я, принимая его руку. – Наверное. Спасибо…
Не знаю, как мне удалось доковылять до соседней улицы. Хорошо, что мужчина оказался порядочным, и, постучавшись в белую дверь, передал меня в руки двух немолодых женщин в светлых платьях.
– Благодарю вас от всего сердца! – выговорила я, и он, кивнув, ушёл.
– Добро вам под кровом Берёзовых Сестёр, госпожа! Что с вами?
– Не знаю, – отозвалась я. – Простите. Живот очень болит. Кажется, я сейчас потеряю сознание…
Мне в нос тотчас сунули что-то ядрёное, и в голове прояснилось.
– Не беспокойся, коня твоего уведут во внутренний двор. Давай-ка проходи сюда, милая…
От их спокойных, ласковых голосов мне стало легче, но потом низ живота резануло сильней прежнего.
– Ай!..
Женщины под руки довели меня до узкой постели, задвинули ширму и попросили раздеться. Сделать это самостоятельно я не могла, и им пришлось самим расшнуровывать моё платье, стягивать сапоги и колготки.
– Моя лиса…
– Она на кухне. Позволишь поднять твою юбку? – Я кивнула, и женщина попросила: – Расскажи-ка, когда у тебя были последний раз месячные?
– Должны были… две недели назад, – отозвалась я сбивчиво. В душе что-то встрепенулось и затихло, потухая. – Что со мной?
– Сейчас я посмотрю, – сказала та, что повыше. – Не бойся, расслабься.
– Выпей вот это, – сказала вторая.
Я откинулась на подушку, сжимая зубы от боли. Никогда у меня так не начинались женские дни! Да к тому же с такой задержкой!
– Получится? – спросила одна другую.
– Боюсь, что нет. Но принеси ещё настоя барки, и тазы, и тряпки… Лежи, лежи, – и она ласково похлопала меня по руке. – Мы попытаемся помочь. Расслабься. Сейчас станет легче, боль уйдёт.
– Что со мной? – повторила я. – Скажите, пожалуйста…
– Тише, тише. Лежи, милая.
Мне было страшно и больно, и я видела, как унесли в тазу окровавленные тряпки.
– Эллу бы позвать, – нахмурилась младшая.
– Уже не важно. Ребёнка мы спасти не смогли, – вынесла вердикт старшая. – Сожалею, но я уже ничем не помогу твоему малышу.
Я тупо уставилась перед собой. В глубине горла зарождался раскалённый тугой ком.
– Я ждала ребёнка?..
– Срок небольшой. Ничего, что ты не знала. Такое бывает – из-за нагрузок, или потрясения… Тебе нужно отдохнуть, побудешь в больнице несколько дней.
Я пыталась понять, но не понимала. Меня сковало ледяными путами, и только в животе по-прежнему клокотала раскалённая лава.
– А сколько ему было? – прошептала я, едва сдерживая слезы.
– Не больше шести недель. Так бывает, – повторила она.
– Вы уверены, что ничем нельзя помочь? Он точно… погиб?
– Совершенно уверена. Я не в первый раз подобное вижу.
Я вдохнула, выдохнула… и закричала. Слёзы хлынули рекой, живот снова объяла мука.
– Неси настой колина, – приказала старшая. – Успокойся, пожалуйста. Я понимаю, это горе…
Лекарство в меня вливали силой, и, едва я сделала первый глоток, как провалилась в необъятную, жуткую муть страшного сна, где не было времени, не было жизни, не было света. Во мне не осталось ничего.
