Текст книги "Спасти Осень (СИ)"
Автор книги: Галина Мишарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Глава 14_2
Ракх уговорил меня остаться в гостинице на ночь, и до вечера мы с ним сидели в комнате, занимаясь каждый своим делом: он перебирал зелья, я чинила колготки, которые порвала в мёртвом городе при падении. Аник же отправился гулять, сказав, что не станет влипать в неприятности.
– Только в этот раз не болтай, – предупредил Ракх, и парень кивнул.
– Знаю, знаю.
Мы все понимали, что нужно отдохнуть, вот только темперамент не позволял лету мирно трудиться. Он был из тех людей, которые легко заводят новые знакомства, но и так же легко расстаются. Исключением стали мы с Ракхом и Облако, и мне было приятно думать об этом. Орудуя иглой, я окончательно успокоилась, смирилась с произошедшим, и вскоре подошла посмотреть, чем занимается Ракх.
– А, закончила. Хочешь помочь?
– Да!
Я с радостью ухватилась за возможность побыть с ним средь странных склянок и веществ, что в них томились, и запахов, что были мне неведомы.
– Садись рядом, – пригласил Ракх. – Мне как раз пригодятся твои маленькие ловкие пальчики.
Я прикусила губы. Когда он говорил подобное тихим, нежным голосом, было трудно удержаться от поцелуя.
– А что у тебя в руке?
– Клубок энергий.
Он раскрыл ладонь, и я увидела многоцветное пульсирующее нечто, похожее на перепутанных ярких червячков, каждый из которых, надеясь выбраться, только крепче вязал узлами своих соседей.
– Они живые?
– Они – не насекомые, если ты об этом. Сначала я создаю из обычных ингредиентов похожую на желе субстанцию, потом она несколько раз перерождается, и в итоге расцветает, превращаясь во множество энергий, направленность которых можно определить по цвету, теплоте и запаху. К сожалению, отделять их на этом этапе чрезвычайно сложно, и я мучаюсь порой месяцами.
– Я помогу с удовольствием, разве что не знаю, где здесь хоть один хвостик.
– Вот. Я изловил белого, его хорошо видно. Ты можешь заняться им, а я попытаюсь остановить прочих от попыток помешать тебе вытащить их дружка.
Я рассмеялась, и уверенно коснулась тонкой ниточки. Энергичный червячок оказался прохладным, и от него отчётливо пахло мятой.
– Так-с, милый, сейчас я тебя… Ого, вот так он извивается!
– Крепче держи за хвост, – с улыбкой посоветовал Ракх.
Оказывается, это было не столько нудное, сколько весёлое занятие. Энергии не хотели сдаться без боя, они жглись, дрожали, выделяли воду и какие-то липкие капли, похожие на мёд, а ещё неистово тёрлись друг о друга, отчего на поимку одного только белого у нас ушёл почти час. Правда, вдвоём справляться с ниточками было намного легче, и я не могла представить, как Ракх делал это в одиночку. Вскоре мы уже запихали зелёную и рыжую энергии в отдельные баночки, и принялись за чёрную, в ярких искрах, которая была самой бешеной из всех. Даже когда её удалось вытащить, она не хотела сдаваться без боя, и попыталась спрятаться у Ракха в волосах, потом под рубашкой, а потом и вовсе заползла ему в штаны. Пришлось мужчине раздеваться, да побыстрее, пока энергия не решила удрать через штанину в трещину меж половицами. Мы хохотали, как безумные, и в конечном итоге с величайшим трудом упихали шипящего червячка в большую склянку.
Ракх поправил съехавшую повязку – почему-то после ухода матери он её так и не снял.
– Надо бы одеться.
Я подняла его рубашку.
– Она вся липкая.
– Твоё платье тоже перепачкано.
Мы одновременно шагнули к сумкам, хотя и знали, что вещей на замену там раз-два и обчёлся. У Ракха были, конечно, свежие рубашки, а вот у меня оставалось всего одно платье взамен бархатного – из коричневого, в синюю клетку, сукна, простое и элегантное, но далеко не такое красивое, как синее.
– Главное, что колготы удалось починить, – рассудила я. – А то с каждым днём становится всё холоднее.
– Это моя вина – надо было дать тебе фартук.
– Ничего. Я почищу его, просто нужно проявить терпение.
Мужчина кивнул. Он стоял передо мной в одном белье и был абсолютно расслаблен. Я снова увидела нарисованную на его теле птицу, и подумала о том, кто делал Ракху татуировку.
– Мой старый приятель, – отозвался на мои мысли мужчина. – Сапсан.
– Откуда ты узнал, что я?..
– Просто ты смотришь на рисунок, и почему-то не решаешься спросить.
– Да потому что я постоянно только и делаю, что задаю вопросы…
– …ведь я редко когда добровольно рассказываю о себе, – усмехнулся он. – Не стесняйся. Я не сержусь на любопытство.
Я подошла ближе и коснулась его лопаток.
– А больно было делать?
– Неприятно, особенно когда по кости. К тому же нежелательно шевелиться, а в такие моменты обязательно начинает чесаться пятка или нос.
Я рассмеялась, поглаживая красивые тёмные перья.
– И долго?
– Часов десять при первом заходе, и потом ещё столько же.
– Ого! Тут не только пятки будут чесаться… Она так здорово детализирована, как живая прямо! Значит, Сапсан – художник?
– Да, отчасти. Он практикует магию иллюзий на невероятно высоком уровне. Я вот могу изменять себя, но потом всегда долго восстанавливаюсь, а он живёт в облике многих несуществующих во плоти людей – мужчин и женщин, и даже в ус не дует.
– Поэтому его не могут поймать Зуруб и его люди?
– Верно. Они просто не знают, кем он является, не ведают всех его ипостасей, а отследить магию иллюзий чрезвычайно сложно. – Мужчина усмехнулся, повернувшись и положив пальцы мне на плечи. – Мы с ним оба предпочли сложные дисциплины, оба преуспели, и оба не обрели в знаниях счастья.
– Значит ли это, что ты разочаровался в своей мечте?
– Пожалуй, – задумчиво отозвался Ракх, поглаживая мои плечи. – Или не оправдал надежд магии. Мне одинаково хотелось и могущества, и домашнего тепла… Раньше. Сейчас я уже не знаю, чего хочу.
Я подняла руку и погладила его по колючей щеке.
– Уверена, со временем ты разберёшься. Новые мечты порой появляются совершенно внезапно, и старые могут вновь ярко разгореться.
Ракх склонился, пытливо заглядывая мне в глаза.
– О чём мечтаешь ты, Роза?
– О постоянстве в собственной жизни, – брякнула я и поспешно добавила: – Ну, то есть не совсем. Мне нравится путешествовать, узнавать новые места… Я просто хочу быть уверена, что никогда не подведу тех, кто мне дорог. Я мечтаю быть сильной, хочу развиваться в магии, но не ради превосходства…
– То есть не зацикливаться, как я, – с улыбкой сказал Ракх.
– Я не это имела в виду…
Но мужчина рассмеялся, и, поцеловав меня в щёку, стал надевать рубашку.
– Знаю. Ты хочешь беречь тех, кто тебе дорог, и быть счастливой рядом с ними.
– И любить, – кивнула я. – Открыто. А ещё я мечтаю найти землю, где приживётся великанский жёлудь.
Ракх застегнул пуговицы бирюзовой рубашки, натянул коричневые кожаные брюки.
– Понятно, – сказал он.
По его лицу было видно, что он снова о чём-то крепко задумался.
– Тебе идут эти цвета, – улыбнулась я. – Пожалуй, и мне следует одеться. Поможешь с завязками?
– После всех узлов, что мы развязали, справиться с твоими ленточками не станет проблемой.
И, едва он завязал последний бантик, как в дверь постучали.
– Это Аник, – сказала я с улыбкой. – Снова что-то случилось.
– Откуда ты знаешь? – театрально удивился Ракх.
А лет и правда выглядел взволнованным, и сразу перешёл к делу.
– Роза, там твои родители идут, и, кажется, отец не в настроении. Вроде решил, что ты обманщица и самозванка, мать не слушает, ругается… А меня вообще послал куда подальше.
Моё доброе настроение разом улетучилось.
– Если он хочет скандала – я ему его устрою.
Взяла накидку, хотела было выскочить в коридор, но Ракх удержал.
– Тебе это не нужно. Пусть приходят сюда.
– Но, Ракх…
– Ты не такая, Роза, – сказал он. – Не станешь делать назло, не решишь второпях. Останься собой, сейчас это особенно важно. Ну а мы будем рядом, и не дадим тебя в обиду.
– Конечно, – кивнул Аник. – Вроде как не чужие люди!
Я многозначительно посмотрела на лета, но он только смело улыбнулся в ответ. И тотчас из коридора донеслись знакомые голоса. Судя по тону отца, он готов был стереть меня в порошок, и уж как Ракх не пытался воззвать к моему благоразумию, я ощетинилась, готовясь стрелять иглами, словно большой красный дикобраз, что водился в лесах Осени.
– Это просто не может быть она! Говорю тебе, какая-то обманщица, жаждущая наследства!
Аник вежливо распахнул перед ними дверь, и отец застыл на пороге, увидев меня. Гнев его остыл мгновенно – конечно, он понял, что никакого обмана нет.
– Розана.
– Да, это я. Так сказать, во плоти, – спокойно кивнула я. – И была бы вам благодарна, если бы вы перестали обсуждать меня, как породистую кобылу. Деньги, средства, наследство… Вас вообще-то заботит, чем я жила всё это время, зачем спустя столько лет появилась в Осени? Не нужны мне ваши вновь обретённые богатства! Не нужно мне от вас ничего! Посмотрели на меня – и возвращайтесь домой. Врите остальным, как хотите. Можете сказать, что я очень тороплюсь в столицу по каким-нибудь магическим делам.
– С тёмным магом! – подхватил отец, и Ракх тотчас встал рядом, словно подтверждая свою значимость. – Неужели вы с ним близки?
– Неужели у тебя хватает наглости задавать мне подобные вопросы? – жёстко парировала я. – Для начала решите, кто вы мне, хотя даже тогда у вас не будет никаких прав осуждать мой выбор. Я давно уже совершеннолетняя. Я работала, скиталась, выживала, и у меня достаточно сил и храбрости любить по своему усмотрению.
– Допустим, господин Эм Рат хороший человек, – вдруг сказала мама. – И, допустим, мы тебе не чужие…
– Тёмные во всём ищут выгоду для себя, – перебил её отец. – Уверен, что вы тоже неспроста предпочли многим другим нашу дочь.
Он прямо и бесстрашно смотрел на Ракха, и маг не отводил взгляда.
– Значит, она всё-таки ваша? – сказал колдун. – И на каких условиях? Полного подчинения? Признания меня ошибкой? Перечёркнутого прошлого? Вы ведь ничего не знаете о моём колдовстве, господин Рихдим. К сожалению, человек зачастую не видит дальше собственного носа, особенно если глядит во тьму. Не спорьте, – приказал он, видя, что отец готов возмутиться. – Это бессмысленно. Я знаю, что прав, и уверен в правоте вашей дочери. Лучше бы вам начать с извинений, несмотря на то, что вы спасали свою семью.
– Мы не могли иначе. Когда у вас будут свои дети, вы поймёте, – сказал отец, но голос его уже не звучал так властно.
– Да неужели? – встрепенулась я. – Что мы должны понять? Что нужно пожертвовать одним из них, чтобы спасти остальных?
– Ты не должна была узнать о нашем выборе, – сказал отец. – И Ноди обещал…
Пришлось мне повторить для него свою историю, и я заметила, как побледнело лицо мамы, узнавшей подробности моего существования.
– Я давно могла бы стать продажной женщиной. Могла бы сгнить на тяжёлой работе. Мне, собственно, ничего другого не оставалось, странно, что гордость всё никак не замерзала. И тут появился Ракх, предложил мне место экономки в его доме. Без какого-либо тайного умысла, без грязных намёков на будущую благодарность. Это я первая призналась ему в чувствах, и он помог мне отыскать вас. Теперь вот думаю: зачем?
– Это печальное прошлое, Розана, – тихо сказал отец, и я удивлённо на него уставилась. – Но, наверное, мы никогда не поймём друг друга. Однако, если хочешь, приезжай в поместье, сестра будет рада. Она часто говорила о тебе… в смысле, вспоминала… То есть думала… В общем, Элеонора будет ждать.
Почему он ни с того ни с сего начал заикаться?
– Только если с Ракхом и Аником, – сказала я.
– Хорошо, – неожиданно быстро согласился отец. – Мы будем рады видеть вас, господа.
Я почувствовала, что Ракх кивнул, Аник же с достоинством поклонился.
– Тогда до свидания? – сказала я.
– Да, до встречи, – отозвалась мама, слабо улыбнувшись. – Приезжайте завтра.
И они покинули комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Я не сразу поняла, в чём была причина такой спешки, но потом увидела, что Ракх возвращает на место повязку.
– Ты что, нарочно их напугал?
– Она сама свалилась, – отозвался он. – И я совершенно неожиданно предстал во всей красе. Нигде не любят проклятых, Роза.
Я нахмурилась, а лет любопытно спросил:
– Неужели поедешь?
– Конечно. Я обязательно должна увидеться с сестрой и сказать, что не бросала её в ту страшную ночь. Сам понимаешь, ещё неизвестно, кого называют предательницей – они ведь все были больны, а я, здоровая, стремительно покинула погибающий город…
Глава 15
Мы молча стояли друг напротив друга в большой светлой комнате. За эти годы Элеонора вытянулась, пополнела и похорошела, вот только она была похожа на отца – с каштановыми волосами и яркими серыми глазами. Я хотела тотчас объясниться, но слова не шли на ум, и сестра тоже молчала. Когда-то давно мы были очень близки, вместе играли, учились и колдовали. Когда-то мы были счастливы. Мне казалось, что теперь между нами не осталось ничего, и от осознания этой пустоты сжималось сердце.
– Привет, Рози, – первой решилась Элеонора. – Как у тебя дела?
– Ничего. Потихоньку. А ты как?
– Прости, – внезапно выговорила она, и тотчас расплакалась. – Мама сказала, что ты уехала навсегда, что оставила нас, потому что так было лучше для всех… Но бабушка перед смертью рассказала, что тебя продали, и велела никому больше об этом не говорить, даже братьям! Я так злилась на родителей! Хотела найти тебя, помочь, попросить вернуться…
– Эли, – я сжала её руку. – Не плачь. Ты же видишь, я оставила страдания в прошлом. Ты ни в чём не виновата, и спасибо, что вспоминала меня. Наверное, ты единственная из всех…
– Мама как-то обмолвилась, что то решение – единственное, о чём она сожалеет. В смысле, что не остановила отца, не смогла придумать иной выход. Но ты знаешь, папа бы в любом случае поступил по-своему.
– Я никогда не была его любимицей, – криво улыбнулась я, и Элеонора снова расплакалась.
– Чёрт, прости! – смутилась я. – Я не о том, что тебе уделяли больше внимания. Нас любили одинаково, просто со мной отец был строже. Ему вообще сложно угодить.
– Это правда, и он не стал мягче со временем, – тихо всхлипнула она и, достав платок, вытерла щёки. – Прости, что я распустила нюни. Мне не разрешили тотчас поехать к тебе, когда ты появилась в Мальве… Я бы сразу, честное слово!
– Тебе не до этого, Эли. Не вздумай переживать из-за меня. У тебя свадьба на носу! Лучше расскажи о своём избраннике, – попросила я, и мы сели на маленькую кушетку возле окна.
Элеонора вскоре успокоилась, и было видно, что ей приятно говорить о женихе. Так я узнала, что они познакомились всего два месяца назад, что предложение он ей сделал спустя неделю после первой встречи, а всё оставшееся время они «присматривались» друг к другу по настоянию родителей с обеих сторон.
– Мы сразу знали, что не отступим, но в Осени, как ты знаешь, свои правила. Дай им волю, мы бы и коснуться друг друга не могли до свадьбы, так хоть за руки держимся. Кстати, мама сказала, ты тоже приехала с женихом! Ой, Рози, расскажи о нём! Я никогда не общалась с тёмным магом, и совсем мало о них знаю… Какой он, твой Ракх?
Мой Ракх. Как бы мне хотелось, чтобы он принадлежал мне по-настоящему! Однако рассказывать Элеоноре обо всём в подробностях определённо не стоило.
– Строгий. Заботливый. Нежный. – Я не смогла сдержать улыбку. – Он добрый, внимательный, и очень сильный. Упрямый, но в меру. Молчун, но, если есть настроение, хороший рассказчик, и умеет объяснять так, что представляешь целостный образ. С ним мне спокойно и хорошо… Наверное, я просто люблю его без памяти.
Сестра сжала мои пальцы.
– Значит, ты, несмотря ни на что, нашла своё счастье! Бабушка была уверена, что ты не пропадёшь, несмотря на жестокую долю. – Она заглянула мне в глаза печально и виновато: – Если тебе что-то нужно, Рози… Что угодно! Я помогу.
– Спасибо тебе. Для меня было главным убедиться, что у тебя всё хорошо.
В дверь постучали, и мы поднялись, не расцепляя рук.
– Простите, не хотел мешать, но я хожу под дверью уже полчаса, – улыбнулся, заглядывая в комнату, высокий молодой мужчина в сером костюме.
Его светло-каштановые волосы красиво вились у воротника, а в ярких карих глазах читалось хитрое лукавство.
– Дион!
Сестра шагнула к жениху и поцеловала его в щёку.
– Вот, это моя чудесная Рози! – со странной гордостью сказала Элеонора.
– Розана, – улыбнулась я. – Рада знакомству!
– И я очень рад, – искренне отозвался мужчина.
– Дион, ты ведь не против, если моя сестра, её избранник, и их друг придут к нам на свадьбу? – вдруг сказала Элеонора.
– Конечно, нет! – улыбнулся мужчина. – Буду очень рад видеть вас и ваших друзей, Розана.
Он говорил с неподдельной теплотой, и у меня отлегло от сердца. Перед отъездом я хотела сделать для сестры всё, что в моих силах, в том числе быть рядом в такой важный день. И пусть родители не обрадуются, главное, чтобы Эли была счастлива.
– Мне нужно поговорить с ними.
– Конечно, – кивнула Элеонора. – Мы подождём здесь.
Я плотно прикрыла за собой дверь, и почти сразу из комнаты донеслось нежное воркование. Интересно, как часто им позволяли видеться?
Опасаясь пересудов накануне торжества, Ракха и Аника поселили в одной комнате, а меня – в маленькой спальне напротив. В самом деле, разве можно родную дочь оставлять жить в гостинице, тем более после столь чудесного воскрешения! Все в Мальве думали, будто я пропала во время эпидемии, иными словами – погибла, и вот нашла возможность вернуть под крыло предков.
Я постучалась к ребятам, но они не отозвались. Оказывается, дверь была не заперта, и моим глазам предстало удивительное зрелище: стоя посреди комнаты, Ракх играл с Кутерьмой. Оба так увлеклись, что не сразу меня заметили – лисица пыталась выдрать пушистый шарик из пальцев колдуна, урчала, надувая хвост, а Ракх второй рукой «кусал» её за пузо, тихо посмеиваясь, когда Кутя в наигранной ярости обнажала зубки. Наконец ей удалось вгрызться в клубочек, и лисичка принялась скакать с ним, кувыркаясь, отталкиваясь от стен, и делая вид, что попутно нападает на ноги Ракха.
– Хулиганка, – улыбнулся мужчина, и подмигнул мне. – Вся в хозяйку.
– Когда это ты видел, чтобы я так бесилась, кусалась и шипела?
Ракх шагнул, ловя меня в объятья, и проникновенно заглянул в глаза.
– Не совсем так, – сказал он тихо.
Я хотела было ответить, что непременно проберусь к нему в постель ночью и покажу, как умею кусаться, но Кутерьма принялась недовольно гавкать, требуя, чтобы мы друг от друга отлипли. А тут ещё Аник пришёл, и обрадовался, узнав, что нас пригласили на торжество.
– Ну, раз вам обоим хочется пойти – я не против, – сказал Ракх.
– А что дарить будем? – спросил лет.
– Я выращу цветок. У меня много разных, в том числе редких, семян.
– А почему твоя сестра сама не может вырастить? – осторожно спросил парень.
– Потому что, хотя абсолютно все осенние хорошо чувствуют лес, не каждый из них способен правильно разговаривать с энергиями жизни. Эли училась магии, но никогда не любила колдовать, как, например, я.
– Также как мой брат никогда не любил подолгу общаться с лошадьми, – кивнул Аник. – Хотя основы зверословия знают все леты. Нам ещё, наверное, приодеться надо? Пройдёмся по магазинам? У меня просто традиция такая: на каждой новой свадьбе (а я их видел немало!) – новый наряд.
Я удивлённо улыбнулась.
– Если хочешь. Но сначала я бы познакомила вас с сестрой и её мужем. Кстати, родители всем сказали, что мы с Ракхом жених и невеста. И ты больше не можешь быть моим братом, поскольку все знают, что родни в Лете у нас никогда не было.
– Без проблем, – кивнул парень. – Буду просто близким другом. Знакомиться сейчас пойдём?
С тех пор, как мы прокинули столицу, у лета было всего два настроения – раздражённое недовольство и любопытная, нескрываемая радость. Он отвесил Элеоноре изящный поклон, крепко пожал руку Диону, и принялся искренне нахваливать поместье. Я видела, что сестра смущается Ракха, но вскоре она, чувствуя, что Дион нисколько не боится тёмного мага, стала более открытой и расслабленной. Ей, как и мне, была необходима поддержка любимого мужчины, и через некоторое время мы на небольшой лёгкой повозке поехали в город. Правил ею Дион, а Ракх с Аником предпочли своих коней. Всю дорогу мы с сестрой разговаривали, жадно делясь самыми разными историями. Конечно, я умолчала обо всём самом страшном, хотя и вскользь упомянула о нападении насильников, приходе тёмных магов и нашем поспешном отъезде.
– Так куда ты всё-таки направляешься? – спросила Элеонора.
– Следом за Ракхом, куда бы он ни поехал. Я могла бы, наверное, остаться, но вряд ли родители хотят этого. Тем более что место женщины – рядом с её мужчиной.
– Мужем, – кивнула Эли. – Когда состоится ваша с Ракхом свадьба?
– Через некоторое время, милостью богов, – отозвалась я, посмотрев в сторону.
Не хотелось врать Элеоноре, но и сказать ей правду я была не в силах.
– Тогда я обязательно должна что-то тебе подарить. И не спорь, пожалуйста! Мне бы хотелось, чтобы, где бы ты ни оказалась, эта вещица напоминала тебе о семье.
В носу защипало, и я поспешно кивнула.
– Спасибо, Эли.
От поместья до города было всего полчаса езды, и вскоре мы вдвоём уже ходили по ювелирной лавке. Элеонора, долго не раздумывая, купила мне серебряные часы с гравировкой в виде кленовых листьев, а я, решив не экономить, подарила ей почти такие же, но с жёлудями.
– Мама бы сказала, что для девушек предпочтительнее с цветами, – хмыкнула я, и Эли улыбнулась.
– Да, но мы-то с тобой знаем, что Клён и Дуб всегда дружили.
Она говорила о нашей детской песенке, в которой два дерева росли рядом, и любили слушать истории, что приносил им ветер. Я повесила серебряную цепочку на шею, и снова почувствовала в сердце сладость и печаль. Мне предстояло проститься с домом – скорее всего, навсегда, и, если судьба окажется благосклонна, напевать простой и нежный мотив своим детям…
Я прогнала эти мысли, и последовала за Элеонорой в цветочный магазин, потом в лавку со сладостями, и, наконец, в магазин одежды.
– У нас есть ещё время, можем сшить наряд по твоим меркам, – сказала сестра.
Она явно не привыкла, чтобы жених помогал ей в таких вопросах, а я, наоборот, очень хотела посоветоваться с Ракхом. На свадьбах в Осени невеста всегда выбирала наряд пастельного тона – голубой, золотистый, розовый или белый, а гости должны были одеваться в приглушённые цвета – серый, синий, бордовый. Таким образом подчёркивалось «сияние» невинности, торжество света любви, который темнота оберегает. И снова мне мерещилось ночное небо с незнакомыми звёздами, густые леса и крутые берега неведомых земель, и ещё волчий вой и поскрипывание снега под сапогами. Куда я шла сквозь эту чащу? Что так хотела найти? Только лишь новый дом?
– Как тебе вот этот серый бархат?
– Ничего, но я бы предпочла вот этот, грозовой. Даже не знаю, как назвать цвет – то ли фиолетовый, то ли синий.
– По-моему, он сине-зелёно-серый. Кстати, красивый. Уверена, что тебе подойдёт?
– Да. Я обычно долго не раздумываю о таком.
– Добрый день, – улыбнулась нам швея. – Если хотите, я могу красить бархат золотыми нитями.
– У нас всего два дня, Клара, – отозвалась явно знакомая с женщиной Элеонора. – Боюсь, сложную вышивку ты просто не успеешь сделать.
– Тогда можно взять вот эту канву, она отлично подойдёт.
– Рози, что скажешь? – посмотрела на меня сестра.
– Да, красиво. По правде, мне бы не хотелось вас напрягать…
– Я сделаю отличное платье, госпожа Рихдим. Тем более что повод для чудного наряда самый веский. Вы ведь вернулись в семью! – Она перехватила мой взгляд и улыбнулась. – Весь город только об этом и говорит.
– Я вернулась ненадолго, и скоро уеду со своим женихом.
– Тем более у вас должны остаться только приятные воспоминания. Если позволите, я бы всё-таки предпочла другую ткань, более тёплого оттенка.
– Какую?
– Вот, бархат высшего качества. Он, конечно, дорогой…
Я мысленно пересчитала свои сбережения. Тратиться было особо не на что, и захотелось позволить себе что-то умопомрачительное.
– Хорошо, давайте этот.
– Пожалуйста, пройдите на примерку.
Остаток дня мы с Эли потратили на то, чтобы посетить её подруг. Отвыкшая от общения с женщинами, я чувствовала себя неуютно, и жаждала поскорее вернуться к Ракху и Анику. Меня завалили вопросами о столице, нашем путешествии и заколдованном лесе. Интересовались и Аником – оказывается, о нём в городе тоже много судачили. Пришлось мне изворачиваться, рассказывая только самые безобидные вещи. Двадцатилетним девушкам едва ли нужно было знать, что Аник в свои шестнадцать уже и женщин себе покупал, и не раз бывал во всяких игорных притонах, и чуть было не стал убийцей…
Подруги Элеоноры были её ровесницами, и я казалась им взрослой и опытной, к тому же смелой – собралась замуж за тёмного мага! Про Ракха они могли говорить только восторженным шёпотом, и я чувствовал себя странно. Мы как будто жили в разных измерениях, чувствовали иначе, и даже иначе любили.
– Ракх вовсе не страшный, – с улыбкой сказала я. – Он просто необычный.
– А как вы познакомились?
– Ну… – слегка смутилась я, но Эли уже поднялась.
– Жанна, Катрина, нам пора. Это слишком длинная история, а на улице темнеет. Главное, что Розана и Ракх счастливы вместе, правда?
Девушки поспешно закивали и проводили нас до повозки, где уже ждал Дион. Он по-доброму пожурил невесту, что, болтая с подружками, та совсем забыла про него, и Эли склонила голову к плечу мужчины:
– Не забывала ни на минуту, поверь. Просто хотела, чтобы Рози проветрилась.
– Спасибо, – отозвалась я рассеянно.
Элеонора не знала меня настоящую, иначе давно бы поняла, что больше всего я желаю вернуться к Ракху. Они с Аником уехали в поместье намного раньше нас – наверное, быстро нашли всё необходимое для торжества.
Почему-то я устала больше, чем после дня в седле. Наверное, дело было в постоянном напряжении, потому что лгать и изворачиваться, пытаясь при этом выглядеть милой и дружелюбной, было для меня сущим наказанием. А тут ещё ужин принесли прямо комнату, отчего я окончательно сникла. Значит, отец не хотел, чтобы мы с ребятами сидели за общим столом, и наверняка потому, что все начнут задавать вопросы, а я снова стану врать, не краснея. Происходящее нравилось мне всё меньше, и я с трудом подавила слёзы. Чужая в чужом доме. Все шло совсем не так, как мне представлялось, но жалеть себя я не хотела. Раз уж избрала этот путь – справлюсь с трудностями во что бы то ни стало! Наплевав на приличия, я взяла свой поднос и пошла в комнату к ребятам. Уж они-то не прогонят, всё поймут.
– А, Роза! – улыбнулся Ракх, и все мои печали как рукой сняло. – Садись к нам. Как побродила?
– Устала. Когда я закупалась для нашего городского дома, было как-то проще – никто не знал меня, и воспринимали как обычного человека. А здесь все поздравляли, радовались…
– Не зная, что семью ты себе так и не вернула, – закончил Аник. – Извини, конечно, но твой отец мне совершенно не понравился. Братья тоже чурбаны бесчувственные, стояли с каменными рожами, будто мы голод и мор принесли в Мальву.
– Ты преувеличиваешь, – сказал Ракх. – Они просто не знали, как реагировать, эта растерянность скоро пройдёт. Но вот что Розу не позвали на ужин – это как по мне серьёзная ошибка.
– Ничего страшного. Главное, что с сестрой наговорилась, теперь хочу побыть с вами. По правде, я бы предпочла большую комнату с тремя кроватями или палатки. Как-то отвыкла одна спать.
Аник многозначительно хмыкнул, и я покраснела.
– В чём проблема-то? – хитро прищурился лет. – В полночь шмыг из кровати – и сюда, а к тебе в комнату спать пойду.
Я в который раз удивилась его неравнодушию, и посмотрела на Ракха:
– Ты это одобряешь?
– Если твоей сестре или матери не захочется ночью поговорить по душам – не вижу препятствий.
– А если они всё-таки придут, я скажу, что тебе приснился кошмар, и ты смогла уснуть только рядом с женихом. Твоя мама всё равно в курсе ваших отношений, так чего смущаться?
Он был прав. Я всё равно не была примерной дочерью. Мы сошлись на том, что дождёмся, пока все уснут, и тогда уже поменяемся кроватями. Не знаю, почему, а мне показалось особенно важным быть с Ракхом в эту ночь, и дурацкие запреты не остановили бы меня от ещё большей глупости – не просто спать в одной комнате, но спать в одной постели и, возможно, снова друг друга любить.
