Текст книги "Опасный пиар"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Когда Игорь Залогин вошел в эту небольшую комнату с хорошо задрапированными окнами, он сразу обратил внимание на Сашу.

– Здравствуйте, я вас, кажется, знаю… Игорь Залогин, журналист, вы меня помните?

– Здрасте. – Саша учтиво склонил голову, изобразив нечто вроде книксена. – Я тоже узнал вас, тем более знал, что вы обязательно придете. Только не я здесь основной.

Игорь недоуменно посмотрел, чуть пожал плечами и только после этого обратился к Солодухину:

– Извините, я вас не сразу узнал, хотя видел вас по телевизору, да и ваших плакатов в городе полно.

– А что, непохож? – озабоченно спросил Саша, снова не дав Солодухину раскрыть рта. – Извините, что встреваю, я имиджмейкер кандидата, и мне небезразлично, как он выглядит.

– В жизни вы куда лучше, – сказал Игорь, пожимая руку кандидату в губернаторы. – Внушительнее, я бы так сказал.

– Выходит, Ленчик сказал нам святую правду, – сказал Саша Солодухину. – За что его и терплю.

– Какой есть, – ответил, отвечая на рукопожатие, претендент. – А это – мой политический советник…

– Мы с вами все-таки знакомы, – сказал Игорь, протягивая руку Саше. – Кажется, я вас где-то раньше встречал в схожих обстоятельствах в каком-то городишке. Помню только, что вы тоже были чьим-то политическим советником.

– Очень возможно, – повторил Саша. – Теперь вспоминаю: мы сидели за одним столиком в гостиничном ресторане и поспорили, пройдет мой кандидат или не пройдет? Только уже забыл, что именно я выиграл.

– Бутылку шампанского. Слабовата память для столь юного возраста, не так ли? – засмеялся Игорь, обращаясь к Солодухину.

– Сказывается усталость от побед на выборах…

Увы, где, кого и куда выбирали, уже, представьте, забыл, – вздохнул Саша. – Если не возражаете, я побуду на вашей беседе. Гриша сам меня об этом просил.

– Ну раз просил… – Игорь развел руками. – Поговорим втроем.

Слава богу, что Солодухин не подсунул мне свою наложницу, как Сабуров, подумал Игорь, выкладывая из кейса диктофон. А подсунул мне всего лишь политического советника, с которым я когда-то даже выпивал. Обидно… Сидит, смотрит, а взгляд у него пронизывающий, будто видит тебя насквозь, и непрерывно курит.

– Хочу сказать сразу, чтобы не было недоразумений, – продолжал он. – Я записываю нашу беседу целиком, затем ее расшифровываю, составляю материал и приношу к вам на визу, прежде чем отправить в редакцию. Вас это устраивает?

Теперь он обратился именно к Солодухину. Тот коротко взглянул на Сашу и кивнул. Игорь отметил про себя его собранность.

– Итак, давайте поговорим о мотивах вашего решения участвовать в этих выборах, учитывая ваше небезупречное прошлое, – сказал интервьюер, следя и регулируя уровень записи на диктофоне.

– Я вообще-то не собирался, – пожал плечами Солодухин, закуривая очередную сигарету. – Куда мне, а братва… в смысле, пацаны, с кем сидел, говорят как-то: ты глянь, кто туда полез! Сабе можно, а тебе нельзя?

– Хочу добавить, что мой клиент в принципе завязал, иначе бы я никогда не согласился… – перебил Саша, стараясь не замечать недовольный взгляд своего шефа.

– Это так? – спросил Игорь. – И вы заявили об этом во всеуслышание?

– Да не в этом дело, – покачал головой Солоду-хин. – Саба, Сабуров то есть, тоже заявил, что завязал. Понимаете, до всех дошло наконец, что до сих пор они избирали тех, кто просто пока не попался. И народ подумал: эти, что за решеткой не были, уже показали себя.

А толку от них – чуть. Попробуем, значит, теперь этих, которые там были, но завязали. Они хоть жизнью битые, по кабинетам не сидели, все больше по нарам, знают, каково там в зоне…

– Не от хорошей жизни, хотите сказать? – кивнул Игорь.

– От отчаяния, – добавил Солодухин. – Белые пришли – грабят, красные еще до белых грабили. Но эти за грабеж, мол, хоть отсидели уже.

А он неглуп, подумал Игорь и спросил вслух:

– Чем Власов отличается от Сабурова?

– Да ничем! – зло ответил Солодухин. Он курил нервно, зло, глубоко затягиваясь и закашливаясь, но не бросал. – Власов работал первым секретарем. Потягивал, не без этого, особняк отгрохал, и все шито-крыто. Зачем ему нужен Сабуров? А чтобы тот прикрыл, чего он нахапал. Типа, ты мне, я тебе. И снова – сухим из воды. Власов сперва и ко мне подкатывался. Только я его послал…

– И вы решили… Ну что пришел ваш час?

– Да ничего я не решил! – недовольно сказал Солодухин, раздавил в пепельнице сигарету и яростно, всей пятерней, зачесал волосы назад. – Говорил уже, если б Саба во власть не полез, я бы туда не сунулся!

– А что, неплохой заголовок для будущей статьи, – подмигнул Саша Игорю. – Если б он не полез, я бы не сунулся.

– Я ведь что хотел поначалу? – прижал руки к груди Солодухин. – Не власти, нет. А расколоть его электорат, отбить голоса у Сабы, чтобы кто-нибудь нормальный тогда прошел… А потом, смотрю, а кто ж остался? Все в сторону!

– Значит, Власов все-таки лучше Сабурова?

– Знаете, как говорят: этот хоть насосался уже, даже назад из него прет. Кто у нас остался? «Демократы» эти, только на них уже внимания не обращают. И хочешь не хочешь, а раз уж ввязался…

– Понятно, – кивнул Игорь. – Вот про вас пишут в здешних газетах, будто на вас поставили люди из Москвы, кто хочет захватить и растащить ваши богатства и отмыть свои грязные деньги.

– Пусть пишут, – отрешенно махнул рукой Солодухин. – Я ж не буду каждому объяснять…

– Похоже, вы уже считаете себя проигравшим? – заметил Игорь.

– Вот это напрасно, – строго сказал Саша Солодухину. – Но вопрос поставлен правильно, мы обязаны отреагировать. И принять адекватные меры.

В это время дверь без стука открылась, и один из пацанов, заглянув, вопросительно кивнул Солодухину.

– Тебе чего? – спросил тот.

– Может, кофе принести или, типа, покрепче?

Вот где разница между соискателями губернаторского кресла, подумал Игорь. О чем, интересно, думает политический советник?

– Неси, – пожал плечами Солодухин. – Все неси, там посмотрим по настроению. А пока не мешай, видишь, разговариваем?

Саша хмуро и неопределенно молчал, барабаня пальцами по подлокотнику своего кресла.

– Мы, выходит, только реагируем на их приколы, – сказал Солодухин. – То они пенсионерам гречку раздают, то врут про мое Прошлое. Они нам навязывают свою игру, понимаете? А мы только успеваем отбрехиваться. И у них денег – немерено.

– Местный капитал, – пояснил Саша. – Плюс бандиты. И уже не поймешь, где заканчиваются одни, где начинаются другие. Им есть что терять. А Борис Яковлевич Корецкий, наш спонсор и благодетель, сидит себе в Москве, ручки сложил и думает, будто я за него буду работать за так.

Они снова замолчали, когда давешний пацан принес им на подносе три чашки кофе, а Волоха следом принес бутылку водки, кофейник и сахар на блюдце. Игорь отключил диктофон.

– Давайте начистоту, – сказал Саша, помешивая сахар в чашке и наклонившись к Игорю через столик. – Вы-то сами за кого бы проголосовали?

– Вопрос в лоб, – усмехнулся Игорь. – А если не отвечу?

– Тогда скажите, как смотрите на создавшуюся ситуацию. Не как журналист, берущий у нас интервью, а как человек, живущий в этой стране.

– Картина удручающая, – согласился Игорь. – Вам, кстати, не кажется, что ваш московский благодетель решил поставить на вас крест, чтобы успеть положить часть яиц в другую корзину?

– Хотите сказать, он одновременно поставил и на Сабу? – задумался Саша. – Может быть. Корецкий не любит проигрывать. Как и я. – Он покосился на молчавшего Солодухина. – Но я все больше понимаю: мой клиент именно тот человек, который может остановить сползание этого края в криминал. Поскольку он сам – оттуда. И хорошо знает повадки братвы, а значит, сможет противостоять.

– А почему ты за меня выступаешь? – недовольно спросил Солодухин. – Говорите при мне, будто меня здесь нет.

И закурил новую сигарету.

– Извини, Гриша, – прижал руки к груди Саша. – Сейчас, в сложившейся ситуации, не до политесов.

– К чему вы мне это все рассказываете? – не понял Игорь.

– Вы известный журналист из влиятельной газеты, – сказал Саша. – У вас связи. В том числе на центральном телевидении. Ваш долг нам помочь, понимаете?

Игорь не сразу ответил, сначала внимательно взглянул на Солодухина и его политического советника.

– Я не могу, не имею права вмешиваться, – начал он. – Поймите это правильно. Мой профессиональный долг журналиста…

– Это чем-то отличается от долга гражданина? – перебил Саша.

– Помолчи, – сурово сказал Солодухин. – Сказано же ясно – нет! Не имеет человек такого права. Чего навязываться, не понимаю?

– Гриша, подожди… – отмахнулся Саша. – Ты пока не все понимаешь. Вы, Игорь Николаевич, приехали сюда по делу об убийстве журналистки Треневой, не так ли?

– Все так… – кивнул Игорь. – И за это время, что я здесь, убили ее коллегу, Анну Петровну Прошину. Вскоре после того, как я с ней поговорил. Наверно, я к этому причастен. К сожалению…

– То есть так или иначе, но вы уже оказались втянутым в эту историю? – наседал Саша.

– Одну минуту… – поморщился Игорь. – У вас ко мне много вопросов, Хотя я пришел сюда, чтобы задавать их сам! Может, потом обо всем поговорим, когда закончим?

– Так и сделаем, – решительно сказал Солоду-хин. – А ты, Саня, помолчи пока!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Анатолий с нетерпением дожидался Зину в холле гостиницы и, когда наконец увидел из окна, как она выходит из автобуса на площади перед гостиницей, поднялся и подошел к лифту. Вызвал кабину и остался в открытых дверях, дожидаясь.

Все, кто были в вестибюле, поворачивали головы и смотрели ей вслед. Сейчас Анатолий видел Зину их глазами и тоже не мог оторваться. Он и желал, и жалел ее, как никогда раньше. Ее следует отпустить, чтобы не подвергать опасности, но только не сегодня.

Какая-то горничная с постельным бельем удивленно уставилась на него, когда он не дал ей войти в лифт.

– Вы что делаете? – спросила она. – Пропустите.

Ей, пожилой, уже на пенсии, конечно, наплевать было на Зину и на то, какое она производит впечатление.

– Извините, хочу прокатиться с этой девушкой… – Он кивнул в сторону Зины. – А что, нельзя? Вот рядом кабина свободна.

И прежде чем она успела опомниться, пропустил Зину и отпустил дверцу лифта.

– Ты чего такой нетерпеливый? – удивилась Зина, когда он обнял ее, прежде чем нажать на кнопку этажа. – Соскучился?

– Не в этом дело… – пробормотал он, зарывшись лицом в ее пахучие волосы. – Мне тебя очень не хватает…

– Что с тобой происходит? Ты сегодня какой-то странный… Ты будешь нажимать на кнопку или нет?

– Обязательно, – кивнул он. – Но сначала ты выйдешь отсюда и пройдешь к администратору. Да выслушай меня сначала! – Он резко отвел ее руки. – Нет времени, понимаешь? Тебя здесь мало кто знает, поэтому твой вопрос их не удивит. Мне спрашивать нельзя. Потом, когда все узнаешь, поднимешься ко мне в номер.

Она смотрела на него, чуть склонив голову набок.

– Может, мне лучше уехать? – спросила она, и голос ее немного дрогнул. – Ты хочешь меня использовать в каких-то своих делах?

– Хочу, чтобы ты мне «немного помогла, – сказал он. – Остальное потом…

– Выпусти меня отсюда! – потребовала она. – Сейчас же!

– Ну и дура же ты, ангел мой, – холодно сказал он. – Я тебя выпущу, когда ты наконец успокоишься и мы обо всем договоримся…

– Что? Как ты меня назвал? – Ее голос охрип.

– Никак, – усмехнулся Анатолий, снова, не без сопротивления с ее стороны, привлекая к себе. – Это я процитировал фразу из письма Пушкина жене Наталье. У меня комбат в Чечне был начитанный, любил это цитировать, когда имел дело с недоумками. А «Медного всадника» наизусть шпарил. И когда он у меня на руках умирал, кровь изо рта пузырится, а все равно что-то читал… Ты Пушкина любишь? Вот так и я полюбил. Ну все, можно говорить? Значит, подойдешь к администратору и спросишь, где сейчас находится журналист Игорь Николаевич Залогин. Ты его знаешь… Ты ему тоже понравилась. Пойми, сейчас речь идет не о моих делах, а о его жизни или смерти. Его надо спасти. Иди… – Он дал двери отвориться и слегка подтолкнул ее к выходу. – Подойди и спроси. Потом поднимись наверх, я тебя там буду ждать. Нет, лучше подожду здесь, в кабине.

Она вышла, пару раз растерянно оглянулась, а он улыбнулся ей и помахал рукой. Нам нельзя расслабляться, сказал он себе, глядя, как она идет в своем черном кожаном плаще, открывающем ее потрясающие ноги, и все смотрят вслед, особенно мужики возле бара. А этот белобрысый, его все зовут Сема, даже направился за ней следом…

Зря только ее в это втягиваю, подумал он. Она и так уже все поняла и все равно со мной осталась, готовая все бросить и приехать ко мне, как только позову. И ведь позову, уговаривая себя, что это в последний раз. Вот думал, сделаю дело, уберу Игната, здешнего душегуба… И все. Ну убрал. А оказалось – нет, не все.

Зина шла назад, за ней тащился полупьяный Сема, что-то пытаясь ей сказать, стараясь удержать ее за локоть. Увидев Анатолия, он остолбенел, криво ухмыльнулся, махнул рукой и пошел обратно к собутыльникам.

Черт… Этот стукач, который работает на всех, кто ему заплатит, уже знает, к кому она приехала… А может, знал и раньше. Ладно, подумал он. Видел, и видел. Больше к ней не подойдет.

– Ты чего там шепчешь?.. – спросила она.

– Не обращай внимания. Так что она тебе сказала? – спросил Анатолий, нажав на кнопку своего этажа.

– Может, объяснишь наконец, что происходит? – спросила она.

– Какая теперь разница? – Он передал ей ключи от номера. – Войди и жди меня там. Я скоро.

Он передал ей ключ от номера и вышел из лифта, придержав закрывающуюся дверь. Быстро спустился по лестнице, подошел к бару. Сел за столик, поманил к себе пальцем Сему. Тот оглянулся на своих корешей, потом нерешительно двинулся к Анатолию. Кореши пошли следом, немного сзади, как бы прикрывая тыл. Все в холле, включая администратора, замерли, наблюдая за ними.

– Я, кажется, тебя одного звал, – негромко сказал Анатолий, не сводя с Семы пристального взгляда. – Не бойся, урод, тебя еще не бьют. Садись!

– А чего… – Сема осторожно присел на стул. – Чего случилось?

– Пока ничего, – сказал Анатолий. – Но случится. Знаешь, кто я?

– Ну… слышал, – неуверенно сказал тот.

– Значит, не все слышал, – сказал Анатолий, сделав паузу. – Например, ты не знаешь, что бывает с теми, кто лезет в мои дела. А узнать хочешь?

Сема испуганно промолчал, поставил локоть на край стола, но тот соскочил. Он снова поставил и тем как бы самоутвердился.

– Так хочешь или нет? – еще тише спросил Анатолий. – Причем на своем примере и прямо сейчас?

– Не знаю… – Семе вдруг стало жарко, и он завертел головой по сторонам, как бы привлекая внимание окружающих к тому, что может с ним вот-вот произойти.

– Не дергайся, – еще тише сказал Анатолий и наклонился к нему через стол. – И скажи своим придуркам, чтобы отвалили, пока я добрый.

Сема с готовностью кивнул и обернулся к «придуркам». Те согласно кивнули, кто выставив ладони, кто прижимая руки к сердцу, и отошли от стола.

– Ты цеплялся к моей девушке, – проникновенно сказал Анатолий. – Зная, что она идет ко мне. Ты это знал или не знал?

– Извини, кореш… Не бери в голову, больше ни разу, вот те крест… – побожился тот, покрывшись потом.

– Ладно, спрошу еще раз, – кивнул Анатолий. – Знаешь, кто я?

– Да слышал, – неохотно сказал Сема.

– От кого слышал?

– Что я, помню… – пожал плечами Сема. – Разные говорят… Ну и наблюдения всевозможные… Ты, главное, не бери это в голову, никто здесь твою телку не тронет, – заверил он.

– И никто не узнает, что она сегодня ко мне приехала, – еще тише, с расстановкой и неотрывно глядя ему в глаза, произнес Анатолий. – А если кто спросит, скажешь мне лично, кто именно тебя спросил. Найти меня знаешь где, верно? А платить тебе за ценную информацию буду той валютой, которой располагаю. Понял, нет?

– Да что ты, в натуре, все пугаешь?.. – криво ухмыльнулся Сема Похоже, он усиленно храбрился.

– Я никогда не пугаю, – покачал головой Анатолий. – И никого не предупреждаю. Времени у меня на это нет. Считай, сделал для тебя исключение. А располагаю я только тем временем, за которое мой клиент добирается до ближайшего кладбища. Только тем от Господа нашего и отличаюсь.

Сема не ответил, только его застывшая ухмылка на посеревшем лице теперь напоминала посмертную маску.

– Все, надоел, – сказал Анатолий, вставая. – Если найдешь информацию, какую можешь добавить к уже сказанному, ты знаешь, где меня найти.

– Есть такая информация, – прошептал Сема. – Могу и сейчас сказать. Может, она тебя касается. Слышал, наверно, здесь остановились прокуроры из Москвы, может, по твою душу прилетели, а может, и нет. Может, они знают, чем ты занимаешься, а может, им пока не подсказали… А молчание нынче до-орого стоит. Ну как в пословице говорится: слово – серебро, молчание – мне на пиво. Но только так, чтоб никто не видел.

Анатолий, подумав, передал под столом ему двадцать долларов.

– Как их зовут? Померанцев, и…?

– Ну да, Валерий Александрович Померанцев. И Шестаков Герман Николаевич. Слыхал про таких? – спросил Сема.

Значит, так и есть, подумал Анатолий. Трофим правду сказал. Говорят, этот Померанцев там, в Генпрокуратуре, как крот землю роет.

– Что еще скажешь?

– Эти следаки корешатся с журналистом, с Залогиным. Это тебе уже в качестве бесплатного подарка от нашей фирмы. Журналист вас еще не представил друг другу?

Сема явно справился с первым испугом и теперь смотрел в упор, не мигая.

– Это уже не твое дело, – раздраженно сказал Анатолий. – Если нечего больше сказать, на том и расстанемся.

Сема только пожал плечами. Анатолий поднялся, подошел к стойке бара, не замечая корешей Семы, которые поспешно перед ним расступились. Он взял бутылку шампанского, целый пакет апельсинов, поднялся с ними наверх, постучал в двери своего номера.

– Толя, ты? – негромко спросила Зина.

– Он самый, – сказал он. – А ты еще кого-то ждала?

Она, пискнув по-девчоночьи, бросилась ему на шею, едва он вошел, и они повалились на палас, откуда позже перебрались на диван.

– …Ну так что она мне сказала, ты хочешь узнать? – спросила Зина через какое-то время, оторвав голову от его плеча.

– Особого значения это уже не имеет, но уж скажи, раз начала, – сказал он, положив в рот дольку апельсина.

– Твой друг Игорь…

– Он мне не друг, – прервал Анатолий. – Просто мы попутчики, хотя мужик он симпатичный.

– Так вот он уехал в Красноземск, – продолжала она. – Как я поняла, на несколько дней.

– Это неплохо, – задумчиво сказал Анатолий. – И одновременно плохо.

– Ты когда-нибудь мне объяснишь, что происходит? – спросила она после паузы. – Во всем одни недоговоренности да недосказанности…

– Хочешь знать, чем я занимаюсь? – спросил он.

– Ты мне уже говорил, – поспешно сказала она.

– Боишься услышать правду, – усмехнулся он. – А пора бы знать.

– Не надо… Я и так все знаю, – перебила она. – И ничего больше знать не хочу.

– А я не хочу, чтобы ты потом пожалела, – твердо сказал он.

– Мне уже поздно о чем-то жалеть, – сказала она, припав головой к его плечу. – А знаю я то, что, если это случилось, ты – отец моего будущего ребенка. Избавляться от него я не собираюсь.

Он замер на месте, услышав эти слова.

– Испугался? – усмехнулась она, наклонившись над ним так, что ее грудь коснулась его лица.

– Ты не шутишь? – Он приподнялся на локте. – Так сразу?

– Какие могут быть шутки. – Теперь она смотрела на него с интересом. – Все случилось с первого раза, я сначала думала, что это обычная задержка, потом взяли кровь на анализ. Когда я сказала, что хочу быстро избавиться, меня послали обследоваться на УЗИ… У тебя дети, кстати, есть? Про дочку я знаю, а еще дети? Или ты не знаешь?

– Наверно, где-то бегают, – сказал он озабоченно. – Но может, еще как-нибудь…

– Рассосется? – засмеялась она, снова откинувшись на спину. – Ладно, я пошутила.

– Черт… – сказал он с беспокойством. – Пойми.

До сих пор людей я только убивал. За деньги А делал их бесплатно. Непонятное ощущение, надо сказать.

– Может, когда-нибудь расскажешь, а? О своих ощущениях, когда кого-то убиваешь. Испытываешь кайф?

– Уже говорил, повторю еще раз. Такие, как я, долго не живут. И зря ты со мной связалась.

– Предупреждать надо вовремя. – Она грустно улыбнулась. – А завязать сможешь? Так это у вас, кажется, называется?

Он внимательно посмотрел на нее, тоже улыбнулся и обнял. Непривычная получилась улыбка, застывшая.

– Твой следующий рейс обратно в Москву? – спросил он глухо, уткнувшись лицом в ворох ее волос.

– Да… – ответила она замирающим голосом. – Что ты хочешь этим сказать?

– В Москве скажись больной, – сказал он. – Температуру знаешь, как поднять? Признайся, что ждешь ребенка. И что останешься у родственников. А я дам тебе один адрес… И напишу туда письмо. Тебе нужно там отсидеться, пока я не закончу здесь свои дела. Тогда мне будет спокойнее.

– Справку придется предъявить. – Она покачала головой. – У нас этому не верят. Я успею показаться гинекологу, даже сдать анализы… Но когда будет результат? Так что придется мне еще раз сюда прилететь… Если ты не против… Лучше скажи: тебе опять кого-то заказали? – спросила она тихо. – Здесь, в Полбине?

– Ты не веришь мне? – сказал он с некоторым раздражением. – Я принимаю заказы только на подонков! Против кого бессильно наше правосудие. Даже если мне их заказывают такие же подонки. Или еще большие… Я исполняю с удовольствием. И мне еще за это платят. Убивать нормальных людей отказываюсь. Хотя это вызывает у моих посредников и работодателей недоумение.

Она замерла, даже немного отодвинулась от него. Потом села и стала одеваться. Он молча за ней наблюдал.

– Да, ты мне говорил, но неужели это ни разу ни у кого не вызвало подозрения? – задала она наконец вопрос, который, по-видимому, до сих пор не решалась задать.

– Считаешь, я вру? – усмехнулся он.

– Я верю… Только мне уже пора… – Она вздохнула, провела пальцами по его лицу. – Какое будет задание, товарищ командир?

– Постарайся до рейса найти в Красноземске Игоря Залогина, – сказал он. – И передай, чтобы немедленно со мной связался.

– Где его искать, ты знаешь? – спросила она.

– Трудно сказать. – Он сел и тоже стал одеваться. – Наверно, в центральной гостинице. Я провожу тебя.

– Ты же не хотел, чтобы нас вместе видели, или я что-то не поняла?

– Я прослежу со стороны…

– У меня мало времени, – напомнила она. – Утром мой рейс. А что хоть случилось и почему такая срочность, ты можешь сказать?

– Мне его заказали, – сказал он, помедлив.

– Игоря Залогина? – тихо охнула она.

– Да, – подтвердил Анатолий.

– И ты согласился? – еще тише спросила она, глядя на него непонимающим взглядом.

– Пришлось. Чтобы его спасти. Иначе нашли бы другого… – кивнул он. – Поэтому обязательно найди и свяжись с ним! И пусть сразу мне позвонит. Дашь ему записку, поняла?

Он быстро написал несколько фраз и проводил ее до лифта.

– Подожди в кабине минуту, потом спускайся, – сказал он. – Кстати, только автобус, никаких такси или частников. И постарайся не потерять записку.

Потом быстро спустился по лестнице, оказавшись в противоположной стороне от лифта и успев к тому моменту, когда она вышла из кабины.

Он видел, как Сема и его кореши безразлично взглянули в ее сторону и сразу отвернулись, как бы не желая увидеть что-нибудь лишнее, в то время как остальные присутствующие проводили ее взглядами.

Анатолий, стоя на лестничной площадке за пальмой в кадке, следил за ней в огромное окно, чуть отодвинув тюль.

Он дождался, пока она сядет в автобус, обернувшись последний раз в сторону гостиницы. Автобус тяжело двинулся с места, расплескивая встречные лужи, а когда Анатолий уже собрался отойти, он заметил, как следом двинулся стоявший здесь же на площади «БМВ». Номер отсюда был незаметен. Похоже, тот самый, на котором его встречал в аэропорту Трофим.

Анатолий вернулся, достал сотовый, набрал номер.

– Але, – донесся сквозь мерный шум мотора ленивый голос Трофима.

– Здоров, – сказал Анатолий. – Спишь, что ли?

– Где тут поспишь… Ну ты чего надумал? Берешься?

– Где гонорар за сделанную работу? – Анатолий старался быть спокоен. – Сначала расплатись.

– Саба сказал: заплатим за оба контракта, – сказал Трофим. – Получишь хорошие бабки.

– Или пулю в лоб, – сказал Анатолий. – Это мы уже проходили. Но раз я с тобой разговариваю, со мной не прошло, верно?

– Ты это к чему? – насторожился Трофим.

– Вообще-то я вольный охотник. Бывает, на себя я работаю. За так. Понимаешь?

– Короче можешь? – раздраженно сказал Трофим.

– Жду у себя через пять минут, – сказал Анатолий. – Потом уйду выколачивать свои законные бабки. Кстати, вполне успеешь меня застать, если перестанешь гнать за автобусом в Красноземск и повернешь назад.

– А ты откуда?.. – голос Трофима дрогнул.

От верблюда, – сказал Анатолий. – Ну так что? Тебя ждать или могу собираться?