Текст книги "Опасный пиар"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Как – нет? – хором удивились они и переглянулись. – В «девятке» нашли те же самые отпечатки, что и в «Волге», где были Авдеев с Ковригиным! У нас в МВД протокол экспертизы есть… Но раз в прокуратуре его нет, значит, не запросили еще…

Померанцев снова переглянулся с Герой, потом внимательно посмотрел на них. Кажется, ответили вполне искренне. Кто знает, возможно, станут союзниками.

– Теперь сами видите, что происходит, – сказал Померанцев, не сводя с них взгляда.

– Кто-то увлеченно тянет резину, – добавил Гера. – И ведь знают, что мы все равно получим всю информацию, но решили выиграть время, а ее придержать.

– Черт их знает… – искренне сказал Пахомов. – Сами не поймем, что происходит. Может, раз они сами не нашли этого мокрушника, хотят и вам доказать, что и вы, хоть из Генпрокуратуры, его не поймаете? Думаете, не может быть? Да сколько хотите. У наших, у Тихони, так здесь все зовут нашего начальника УВД полковника Тихонова, это не заржавеет. А что, не так? – спросил он у напарника, подтолкнувшего его в бок.

– Вы нас извините, – добавил Фролов, приподнявшись. Похоже, он был не в восторге от откровений напарника. – У нас скоро намечается большое оперативно– розыскное мероприятие. Будем прочесывать местность в лесу. Десять минут нам дали.

– Это все останется между нами. – Померанцев приподнялся с места. – А что случилось, если не секрет?

– Не велено разглашать, – пожал плечами Фролов. – Чтоб без утечки… Ну мы пойдем?

– Будем брать каких-то урок, – добавил Пахомов, сочувственно глядя на Померанцева. – Спрятались где-то в болоте. А кто, что, где, пока сами без понятия… Но если вам надо…

– Очень надо, – сказал Гера. – И нам срочно нужны результаты экспертизы идентификации отпечатков пальцев убийцы ваших товарищей, что нашли в машине Суханова!

Они снова переглянулись.

– Может, твоя Надя поможет? – вполголоса спросил Пахомов Фролова и пояснил: – Это его бывшая супруга в криминальной лаборатории работает, на компьютере… Попроси ее, а?

– Да что она знает? – неохотно сказал тот. – Ей начальство скажет поискать в банке данных, найти там кого-то по отпечаткам, она поищет… Сама в файлы не полезет.

– Кстати, Лена Ковригина – ее лучшая подруга, – напомнил Пахомов, снова взглянув на часы. – Неужели не переживает, что Сережу убили?

Фролов все еще мялся.

– Звони, не тяни, – сказал Пахомов. – Мол, срочно надо для следователя по особо важным делам Генпрокуратуры…

– Да знаю я ее, – отмахнулся Фролов. – Она ничего не сделает без указания начальства.

– Ну и что! – загорелся Пахомов. – Скажи все как есть: все начальство сейчас на оперативно-розыскном мероприятии, даже Тихонов там, а люди ждут! Мол, Серегу Ковригина, возможно, похитили и есть надежда найти!

– А все-таки что хоть за мероприятие? – Померанцев поднял голову от своих бумаг. – И почему мы о нем ничего не знаем?

– Велено не раскрывать, – пожал плечами Пахомов. – Сказано только, что будем прочесывать в Ельнинском лесу.

Фролов, пожав в очередной раз плечами, снял телефонную трубку и вопросительно взглянул на Валеру. Тот кивнул в знак согласия.

– Алло, – сказал Фролов, засопев от робости. —

Надь, это я… Слушай, говорят, есть шанс найти Сережку Ковригина… Да, возможно, его похитили, нужно только оперативно найти похитителя… В смысле, пальцы есть, а вот кто он? Да не я его ищу, тут рядом со мной товарищ из Москвы, может, слыхала, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Померанцев… Начальству, сама знаешь, все некогда. Ладно, не веришь, пусть он сам тебе скажет!

И передал трубку Померанцеву.

– Ну мы пошли? – спросил Пахомов.

– Да, конечно… Алло! – сказал Померанцев в трубку. – Меня зовут Валерий Александрович. Очень приятно. Вы не могли бы… Да, хорошо, я к вам зайду через полчасика Вас как там найти?

Все подтвердилось. Через полчаса Померанцев уже знал, на кого идет облава. На Игната Фомина, трижды осужденного за разбой и ограбление, и, как показал результат идентификации пальцев, убийцу милиционеров и четырех жителей села Тетерино. А это означало одно: живым ему не уйти. И от них, следователей Генпрокуратуры по особо важным делам, это скрывали, надеясь ликвидировать Игната до того, ка/к он успеет что-то им рассказать. И кажется, успели. А он, Померанцев, не сразу это понял и – проморгал.

10

Возле поворота в Ельнинский лес Анатолий наклонился вперед и тронул водителя за плечо.

– Шеф, я здесь выйду. Не люблю охотиться в общей куче…

Трофим удивленно на него взглянул, но ничего не сказал. Понимает, не может не понимать, что он, Анатолий, вовсе не хочет попасть под «случайную» пулю-дуру. А это не исключено. На охоте как на охоте. Все бывает… И потому каждый пойдет своим путем.

Анатолий вылез из джипа и быстро углубился в лес, чувствуя затылком взгляд Трофима. Нет, стрелять в спину он не станет. Хотя не исключено, что такое задание уже получил. Или все-таки Сабуров решил подождать, пока он, Анатолий, созреет для убийства Залогина, а уж потом?.. И еще ему надо сперва попасть в губернаторское кресло. Стало быть, ему, Богданову, Сабуров как губернатор вроде как ни к чему. Стало быть, ему желательно иметь другого губернатора. Того же Солоду-хина. А значит, он должен добыть эти бумаги, которые против Сабы. Чтоб самому остаться живым, в том числе.

Хорошо, что Трофим не в курсе, а он, Анатолий, вовсе не собирался ему докладывать, что прекрасно знает, где прячется Игнат с племянником – убийцей собственной тетушки. Не зря он изучал старую охотничью карту, добытую в местной библиотеке, куда здешние пинкертоны ленятся заглядывать. Может, и не догадываются о ее существовании… А результат милицейской пеленгации по сигналу сотового телефона, попавшего в руки Игната, лишь подтвердил его догадку о местопребывании Игната в старой заимке, плюс-минус двести метров. Поэтому стоило туда поспешить, чтобы опередить ментов.

Анатолий достал карту, и, сверяясь по ней, быстро двинулся через кусты. Так он шел около десяти минут. Болела рана в груди, стучало в голове, плыло перед глазами… Стоило бы остановиться, передохнуть, но он сейчас больше всего боялся опоздать.

И все-таки пришлось остановиться, чтобы передохнуть, возле какого-то потухшего костра, где, видно, кто-то дневал либо ночевал, разложив еловый лапник.

Анатолий осторожно прилег спиной на этот лапник, лицом к моросящему небу, прислушался. Кажется, никто за ним не крадется. Он смотрел, зажмурясь, в обвисшее брюхо осеннего неба, отяжелевшее от впитавшейся в него влаги. Где-то, как всегда, жарит солнце, а на нас истекает бесконечный дождь, тоскливо подумал он. Заработать бы еще немного и рвануть отсюда – туда, где из пышной, яркой зелени испаряется влага, чтобы пролиться над несчастной Россией. И все забыть, к чертовой матери, в том числе этого Игната, которого он сейчас должен найти и пристрелить. И забрать бумаги погибшей журналистки, прежде чем их найдут другие.

Он включил сотовый, нашел номер Игната.

– Это я, – сказал он. – Совсем скоро свидимся, говорю. Бумаги при тебе?

– Где ж им быть… – буркнул тот.

– Значит, я иду к твоей избушке на курьих ножках с наветренной стороны, с юго-запада. Минут через пять жди…

– Давай, милок, бабки при тебе?

Кажется, поверил: что с юго-запада, а не с северо-запада. Анатолий с усилием приподнялся, снова прислушавшись к усилившейся боли, пока она не стихла, потом двинулся дальше, опираясь на найденную возле кострища палку.

Заимку он увидел издали, хотя следы близкого жилья – по следам в примятой траве и оборванным веткам кустарника – заметил ещ ^Араньше.

Разговор, который вели Игнат и Леха, он услышал метров за пятьдесят с помощью небольшого направленного микрофона, который захватил с собой вместе с компактным диктофоном.

– Значит, смотри сюда, – говорил хрипловатый, знакомый голос, принадлежащий, судя по всему, Игнату. – Выйдешь, как я договорился с этим ментом, вон на ту поляну, видишь?

Мент – это я, догадался Анатолий. Ну-ну…

– Ни о чем с ним не разговаривай, а сразу потребуй бабки. И пусть сначала их покажет, а ты на глаз прикинь, сколько их там… И не фальшивые ли.

– Пересчитать их, что ли? – не понял молодой, если судить по голосу, Леха, тот самый племянник-убийца. – Сколько там должно быть?

– Тридцать штук. Только пересчитывать некогда, – сказал Игнат терпеливо. – На выбор пошерсти, для понта, несколько купюр… И в глаза ему смотри, понял? Поймешь, вроде все нормально, эту папку ему в зубы, бабки себе и с ними в кусты, но только не в мою сторону, слышь, а в ельник! Вон туда, видишь? И беги не оглядывайся, я тебя сам найду. Если что, прикрою.

– А ты? – спросил Леха по-детски.

– А что я? – устало спросил Игнат. – Ну хорошо, я тоже к нему пойду… И что? Он меня сразу пристрелит. Ментам я нужен только в деревянном виде. Тебе-то чего бояться? На тебе ничего нет. Все на мне. И тетка твоя… Это я их ряды проредил, а не ты, понял, нет?

– Ты ж говорил, журналисту их можно загнать? – Похоже, Леха не терял надежды отделаться от навязываемой ему миссии парламентера.

– Да говорил… Он вроде загорелся, потом похлопал по карманам, пересчитал, что было в кошельке, нет, говорит, откуда у меня такие деньги? Вы, говорит, потерпите, я вам расписку напишу. А после почтой из Москвы пришлю. Ну да. Поищи дураков.

Складно врешь, подумал Анатолий. Хитрожопый, однако… Но у меня тоже кое-что для тебя найдется, с винтом.

– А сколько у журналиста в наличии? – спросил Леха. – Может, скинуть ему?

– Тебе на кружку пива, – огрызнулся Игнат. – И мне на трусы.

– Может, все-таки вдвоем туда пойдем? – спросил Леха дрогнувшим голосом.

– Слушай, нет времени, чтоб еще сопли тебе вытирать! И тебя он не тронет, если увидит, что ты один к нему вышел. Ага, подумает, значит второй где-то рядом, на мушке меня держит. И сразу поостережется насчет резких движений. Да и зачем мне, голуба моя, тебя подставлять, сам подумай… Схватим бабки и рванем отсюда в Сочи! Или еще дальше.

Голос Игната теперь был вкрадчивым, почти сладострастным. Ого, подумал Анатолий. Видать, дело у них далеко зашло.

– Ну все, что ли? – спросил Игнат после каких-то неразборчивых, невнятных звуков, схожих с воркованьем. – Давай, Лешенька, давай, голубок, иди, миленький, тебя ждут.

Анатолий выглянул из-за куста и увидел Игната, который быстро передвигался в его сторону, пригибаясь к земле. На ловца и зверь, подумал он. Леха же быстро шел в другую сторону, временами оглядываясь в сторону ельника, куда Игнат и не собирался идти.

Тертый мужик, подумал Анатолий, пробираясь ему наперерез. Даже интересно. Опять, значит, решил, что меня перехитрит…

В следующее мгновение он замер в кустах, слыша, как Игнат идет прямо к нему. Потом до него донесся далекий треск сучьев под ногами продиравшихся сквозь кусты омоновцев, но с другой стороны. Пора, подумал Анатолий и замер, вжавшись в мокрую траву и желтую листву, поджидая приближавшегося Игната… Главное, чтобы менты не успели, не увидали тебя раньше, чем я тебя накрою.

Так оно и вышло, Анатолий рванул, подсек Игната, резко заломил руку назад и ткнул его лицом в траву.

– Только тихо… – сказал он.

Игнат что-то неразборчиво, но послушно промычал.

– Здесь бумаги? – негромко спросил Анатолий, доставая из-под поясного ремня Игната папку, уже другую. – А полюбовнику своему фальшивые дал?

Он сидел на поверженном душегубе, которого омоновцы искали по всему лесу, самое близкое – в двухстах метрах отсюда.

Он развернул целлофановый пакет, обмотанный скотчем.

Игнат что-то промычал, сделал попытку вырваться.

– Тихо, говорю… – Анатолий, срывая зубами прозрачные, липкие полоски, раскрыл наконец пакет, достал бумаги, написанные от руки торопливым женским почерком, пробежал содержание одной из страниц. То самое, понял он. О похождениях и приключениях крупного бизнесмена Сабурова с кликухой Саба. Который, как работодатель и губернатор, не нужен ни нам, ни обществу… Он оглянулся и увидел небольшую сосенку с приподнятым от земли корневищем.

– Значит, журналисту собрался продать? – спросил он, чуть ослабив хватку, так что Игнат смог повернуть голову в его сторону. – Себе на трусы заработать…

– Поделим, хочешь? – прохрипел Игнат. – Восемьдесят процентов твои.

– Ох и жаден ты… – негромко сказал Анатолий, услышав приближающиеся шаги. – Как же, поделишься ты. Как с Лехой.

И вдохнул полную грудь воздуха, почувствовав усиливавшуюся боль над ключицей.

– Стой! – заорал он. – Стой, говорю!

И, немного отстранившись, выстрелил Игнату в спину, потом в голову и еще раз в спину, под сердце. Схватил папку, завернутую в целлофан, и засунул ее глубоко под корневище, прикрыв высокой травой.

– Стой… Ты кто? – Из ближайших кустов выбежали несколько омоновцев в масках, сразу наставивших на него автоматы.

– Стой! – орали теперь в той стороне, куда ушел Леха. – Стой!

Анатолий стоял с поднятыми руками, чувствуя упертый в спину ствол. Где-то здесь должен быть Трофим, подумал он, пока один из омоновцев рассматривал его паспорт. В этот момент появился еще один с телекамерой и сразу навел ее на мертвого Игната. Потом поднял на Анатолия.

– Вот это ни к чему, – отстранился Анатолий. – Нечего меня снимать, я вам не Киркоров.

– Убери… – обернулся к телеоператору тот, кто взял паспорт. – Значит, Богданов Анатолий… предприниматель, прописанный в Москве. Так, ты что здесь делал?

– Гулял, – сказал Анатолий. – Дышал свежим воздухом. А тут он на меня выскочил с пистолетом. Пришлось отнять и пристрелить… – Анатолий оглянулся. Где же Трофим?

– В спину? – удивился омоновец.

– Ну так он же побежал, а я слышу – вы идете. Понял, что это опасный преступник, про которого у вас все говорят.

– Борзой, а? – восхитились подошедшие омоновцы.

– Бери его, – сказал тот, что был начальником, с загорелым лицом, выделявшим его среди подчиненных. – Оружие есть?

Анатолий не без сожаления передал ему свой ТТ.

– Там на месте разберемся, что за бизнесмен и какой у него здесь бизнес.

Они переглянулись. Похоже, мешаю я им, понял Анатолий. Того гляди, самого пристрелят как сообщника. Только случая ждут. Он пожал плечами, послушно сложил руки за спину, готовясь идти куда скажут.

– Все нормально, мужики, – сказал запыхавшийся Трофим, появившись откуда-то сбоку. – Это наш.

– А ты еще кто? – не понял омоновец с загорелым, как медь, лицом.

– Вот так и в Чечне было, – поделился воспоминаниями Анатолий, по-прежнему держа руки за спиной. – Мы друг дружку из «Урагана» поливали, а чечены за животики держались от смеха… Свои мы! Тем же самым занимаемся, что тут не ясно?

– Давай, командир, свяжись с Тихоней, он вам все объяснит! – вполголоса сказал Трофим, отведя старшего омоновца с загорелым лицом в сторону. – А то большие неприятности могут быть. Это я тебе точно говорю…

– У тебя сотовый, ты и свяжись, – огрызнулся тот. – Его велено было брать живым, понял? – Он кивнул в сторону неподвижного Игната.

Трофим махнул рукой, вернулся, обыскал труп. Вытер кровь с рук о мокрую траву. Выразительно взглянул на Анатолия. Где? – таков был его немой вопрос.

– Ладно, мужики, успокойтесь, – сказал Анатолий. – Все нормально. Он – ваш. А меня здесь вообще не было. Согласны?

Они неопределенно пожали плечами. Значит, есть основа для переговоров, подумал Анатолий.

– Так, значит… – Трофим быстро набрал номер на сотовом. – Ген, это я… Что за дела, в натуре? Менты тут нас повязали… Меня и Богдана. Так это он шлепнул Игната, вот только что! Как по заказу. Прямо передо мной лежит. А тут они набежали… А что я им скажу, они меня не послушают… Ну так скажи, что он, совсем, что ли! Вот их старший тут рядом… Как, слышь, твоя фамилия? – спросил он меднолицего.

– Илюхин, – ответил тот. – Пусть он с Тихоновым разговаривает. Мне все равно. Как прикажут, так и сделаем.

Трофим отключил аппарат, кивнул омоновцам:

– Погодите немного. Не спешите. Счас вам все скажут… И кое-что прикажут. Только бумаги, спрашивают, где? – обратился он к Анатолию.

– Какие бумаги?.. А, ну да, я слышал их разговор, он Лехе их отдал, напарнику своему, что ли… – пожал плечами Анатолий. – Чтоб на бабки обменять. И в ту сторону его отправил.

– А не врешь? – Трофим не сводил подозрительного взгляда с Анатолия. – Руки-то, ладно, не держи за спиной. Не напрягайся. Тихоня сейчас объяснит, как им жить дальше.

Омоновцы на это ничего не сказали, и Анатолий опустил руки.

– Короче. Ты эти бумаги видел или не видел? – нетерпеливо сказал Трофим.

– Видел. И слышал. Как Игнат их Лехе отдал. Я тут время не терял, пока вы по кустам носились, я сам слышал, как Игнат его уговаривал. Только не понял, о каких бумагах идет речь… На вот, послушай, если не веришь. – Анатолий замедленно, под взглядами насторожившихся омоновцев, полез во внутренний карман куртки и достал диктофон с наушниками. – Вот здесь их разговор записан, отмотай малек, сам все узнаешь…

Трофим осмотрел аппарат, удивившись его миниатюрности, вставил в уши наушники.

– Все верно, – сказал он через некоторое время, возвращая аппарат. – Слышно, как и про что они там балаболят. Надо срочно Леху ловить. Да, аппаратура у тебя что надо… А котлы такие откуда? – спросил он, кивнув на часы.

– Швейцарские, – сказал Анатолий, повернув рукой, отчего они блеснули. – Нравятся?

– Ну… ничего. – Глаза Трофима завистливо блеснули.

Омоновцы тоже склонились, посмотрели, переглянулись.

– Допустим, Игнат об этих бумагах толковал. А Леха этот где?

– Это ты меня спрашиваешь? – удивился Анатолий. – Сам же только что слышал: они в разные стороны пошли.

– Леха, напарник его? – Старший омоновец кивнул на неподвижного Игната. – Его уже шлепнули, при попытке к бегству. – Он махнул в ту сторону, откуда минуту назад донесся стук короткой автоматной очереди. – Только что по рации передали. А вот насчет бумаг… При нем они или еще где, врать не буду, ничего не сказали. Там сами узнаете..

Трофим и Анатолий переглянулись. Потом Анатолий отвел взгляд, мельком посмотрев в сторону корневища молодой сосны, прикрытого травой. Не забыть бы это место, подумал он. И поскорее отсюда всех увести.

Он вернулся с Трофимом к джипу, где теперь стояли еще две машины, «БМВ» и «опель».

– Ну что? – спросил Трофим, склонившись к окошку «БМВ». – Все путем, нашли эти бумаги у Лехи?

– Туфта это все, – выругался кто-то, невидимый за тонированными стеклами. И выбросил на дорогу какие-то листки. – Игнат педрилу своего прислал для понта, а у него только эти промокашки… Кинул нас Игнат, чтобы было тебе понятнее. Саба теперь башку оторвет.

Трофим оглянулся на Анатолия, тот спокойно выдержал его взгляд.

– Не было при нем ничего, говорил уже, – сказал Анатолий. – Ты ж его обыскал, верно?

– Ну, – подтвердил Трофим.

– Без «ну». Теперь его самого обыщи, – сказал невидимый из машины. – Он тебе лапшу вешает, а ты слушаешь.

– Давай расстегивайся, – неохотно сказал Трофим Анатолию.

– И побыстрее, что ты, как баба, – снова голос из машины.

– Я раненый, – сказал Анатолий. – Болит еще.

– Котлы у тебя клевые, – сказал другой голос из машины. – Золотые?

– Швейцарские, – поспешил ответить Трофим. – Сам первый раз такие вижу

– Ну-ка сними, покажи! – приказал тот же голос из машины. – Они тебе больше не понадобятся.

– Кирей, кончай! – сердито крикнул Трофим. – Его Саба из самой Москвы вытащил, чтоб он Игната нашел и замочил. Сабе велено его вернуть. Ему это не понравится.

– А котлы я уже ему обещал, – сказал Анатолий, сняв с руки часы и протянув их Трофиму. – За то, что от ментов меня отстоял. Тоже, суки, чуть не пристрелили. Так что извини.

– Нечего было здесь шляться, сидел бы в Москве… – проворчали в машине. – Ну так раздевайся, до трусов!

– А я что? – огрызнулся Анатолий. – Почти разделся. Обыскивайте.

– Ну что там? Есть чего-нибудь?

– У меня контракт был на Игната, – сказал Анатолий, помогая Трофиму расстегнуть свой бандаж. – И я его выполнил. Трофим свидетель. Насчет бумаг в контракте ни звука. А в следующий раз позовете – откажусь и другим отсоветую.

– Ладно, отсоветуешь… Ну что, Трофим, есть при нем бумаги?

– Опять про рыбу деньги… – покачал головой Анатолий, начиная дрожать от холода и стараясь разглядеть говорившего. – Глухой, что ли?

– Пусто, – сказал Трофим. – Застегивайся. Контракт ты выполнил. Это верно, но с некоторыми осложнениями. Как это хоть застегивается?

Анатолий помог ему застегнуть свой бандаж.

– Выполняли бы сами, – сказал. – А то – с осложнениями… У вас их не бываем?

11

Солодухин ходил из угла в угол, слушая каждого из присутствующих имиджмейкеров. Говорил Саша:

– Я вам три дня назад передал номер телефона, по которому звонила Света, подруга Сабурова. Есть какой-нибудь результат?

Солодухин перестал мотаться, взглянул на своего телохранителя и доверенное лицо Волоху.

– Тебя, Волоха, кстати, касается, – сказал он.

– А что там нового? – пожал тот плечами. – Это и есть номер Сабы. Послушали, а что толку? Он сим-карту каждый день меняет. В чем вообще проблема? Саба подложил Светку нашим ребятам, те, не будь дураки, справили групповуху. И правильно сделали, она не заразная, я пару раз сам ей впер… Что в этом такого, не понимаю?

– Ладно, – кивнул Саша. – Раз ничего такого, не будем терять время. Вопрос другой. Гриша, ты узнал, кто кинул камень к нам в окно?

– Делать мне больше нечего… – рассеянно сказал Солодухин. – У меня что здесь, сыскное бюро? Номер вам сменили, перебросили на пятый этаж… Дотуда не докинут. Волоху в охрану вам дал. Что я еще могу?

– Хорошо, – спокойно сказал Саша. – Не можете так не можете. Теперь что у нас на очереди?

– Говорил уже. – Солодухин посмотрел на часы. – Через пять минут сюда должен приехать этот журналист Залогин. Будет брать у меня интервью.

– Никогда не давал? – спросил Саша.

– Только прокурорам.

– Кстати, у Сабы он уже был, – напомнил Волоха. – Полчаса у него базлали.

– Это все, что ты знаешь? – обернулся к нему Саша.

– Доступа пока не имеем, – сказал Волоха.

– Только не вздумай расспрашивать журналиста про Сабурова! – строго сказал Саша Солодухину. – Они этого не любят. И вообще, не задавай ему вопросы, тогда сам расскажет. Журналисты не любят, когда у них выпытывают.

Солодухин наконец сел.

– Так что ты, главный мордодел России, мне предлагаешь?

– Я не могу действовать вслепую, – пожал плечами Саша. – Мне нужна информация. А вы мне ее не даете! У Сабы еще нет имиджмейкера, но есть информация обо всем и обо всех нас. Поэтому на сегодня он в лучшем положении. У него высокий рейтинг.

– За счет раздачи старухам гречки и сахара, – кивнул Волоха.

– Скорее, за счет пятого пункта вашего спонсора… – заметил Саша.

– А у него нет таких? – хмыкнул Волоха.

– У кого их нет!.. Он раздает гречку, так вы раздавайте ананасы! – раздраженно сказал Саша. – Причем детям. Чтоб потом доставали родителей, за кого им голосовать… Вот, кстати, лозунг в широкие массы: мой избиратель будет есть ананасы и жевать рябчиков!

– На рябчиков не хватит, – сказал Солодухин серьезно. – И ананасы здесь не растут.

Саша обернулся к молчавшему Ленчику:

– Что, плохо, скажешь, придумал?

– Нормально, – сказал Ленчик. – Я предлагаю бить противника его же оружием. Давайте закупим ту же гречку и сахар, повесим плакат, что это раздает Сабуров. А сами напустим в мешки муравьев и тараканов.

– А Саба этих муравьев тебе в яйца! – пообещал Волоха. – Где ваше секретное оружие, о котором вы нам мозги пудрили?

– Спокойнее, – сказал Саша. – Только без нервов. – И вопросительно посмотрел на Ленчика. – Вопрос поставлен правильно. Где Вадик? – спросил он. – Я тебя просил, кажется…

– Откуда я знаю? – сказал Ленчик. – Он не звонит. Его сотовый молчит. Е-мейл не отвечает.

– Цену набивает, – кивнул Саша. – Позвонит, никуда не денется. Я о другом хочу спросить. Сабурова поддерживает Геннадий Тихонов, всесильный начальник вашей ментуры. Не отсюда ли их полная информированность?

Солодухин молча кивнул.

– Я к Тихоне подкатывался, – сказал Волоха. – И так, и этак.

Небось хорошие бабки предлагал? – насмешливо спросил Саша. – А он отказал?

– Ну конверт, типа, взял, но потом сделал вид, что не понял, о чем речь… – признался Волоха.

– Тоже мне… Зачем ему твои бабки, если Сабуров обещает ему нечто посущественнее – власть! – сказал Саша. – Которая и будет давать ему бабки, каких ты в руках не держал!

Волоха смиренно вздохнул и промолчал.

– Ладно, это я тоже возьму на себя, – рассеянно сказал Саша. – Но мне нужен компромат на Сабурова. Четкий, верный, неотразимый. Есть такой?

– Должен где-то быть, – кивнул Волоха, переглянувшись с шефом. – Иначе зачем ему было мочить Треневу у нас в Полбине…

– И вторую наверняка тоже, – сказал Солодухин.

Теперь они оба молча смотрели на Сашу.

– Что вы на меня уставились, как на спасителя отечества? – сказал он громко. – Время идет, а я не знаю, что делать! Я еще никогда так не попадал, как с вами. У вас нет своих людей в органах, вы не можете подослать девицу начальнику милиции, как они подослали ее нам! Один расчет на личное обаяние господин Солодухина, на которое я сам, как последний идиот, купился!

– Хватит истерики, – негромко сказал Солоду-хин. – Время есть. И бабки есть. И люди есть, мои пацаны.

– Люди – наше главное богатство, – хмыкнул Саша. – Это мы слышали. Дело в другом. За Сабуровым стоят здешние криминальные структуры, команда единомышленников, обеспечивших ему бабки и поддержку на предвыборную борьбу. Вопрос – где его слабое место? Ленчик, скажи ты что-нибудь, а то я уже выдохся!

Они переглянулись.

– Может, сделаем небольшой перерыв? – спросил Ленчик.

– Так, всем расслабиться! – скомандовал Саша. – Открыть форточки, включить музыку. И будем думать…

– А чего тут думать? – с сонным видом спросил Ленчик. – Пусть сначала из буфета мне кофе принесут с моими любимыми пирожными, и проведем мозговую атаку. Здесь неплохие эклеры делают. Как в Москве на Петровке, – добавил он, зажмурясь. – …Сколько у нас времени на телевидении? – спросил он через пять минут, развалившись в кресле, съев первое пирожное и запив его глотком растворимого кофе. – Реально, бесплатного и купленного – сколько?

– Три с половиной часа, – сказал Саша. – Мало?

– У нашего конкурента?

– Пять часов, – доложил Волоха.

– Может, докупить? – спросил Солодухин.

– Это заблуждение – чем больше, тем лучше – многих уже погубило, – заметил Саша. – Пять часов, как говорит мой опыт, – это уже перебор. За пять часов Сабуров со своей толстой ряшкой так надоест рядовому избирателю, что дармовая гречка в рот не полезет.

– Так ему типографии печатают листовки за полцены, а с нас три шкуры дерут, – пожаловался Волоха. – За ним стоят горнодобыча, завод редкоземов, а за нами кто?

– Всего лишь московский олигарх, и тот инвалид пятой группы, – хмыкнул Ленчик. – Которого здесь никогда не видели, но про которого точно знают, будто он каждый день с утра, вместо физзарядки, распродает Россию.

– Только давайте не будем перечислять ваши трудности, – поморщился Саша. – Уже слышали.

– Хуже нет лишней информации, которая только отвлекает и сбивает с толку! – добавил Ленчик. – Важно придумать, как нам использовать эти три с половиной часа…

– Я понял, к чему ты клонишь! – кивнул Саша. – Послать через телеэфир вызов конкуренту для публичных дебатов, совместив наше и его время! Так, кстати, Кеннеди в свое время одолел Джонсона, который был впереди на корпус. Пригласил его на дебаты, а тот, дурак, согласился… И все смогли сравнить их воочию, когда они оказались рядом! Дамы при этом смотрели на Кеннеди, и он мог молоть любую чушь. Они все равно не слушали.

– А если Саба откажется? – спросил Солодухин.

– Пусть только попробует! – хмыкнул Саша. – Мы сразу публично скажем, ага, испугался! Видите, граждане избиратели, он не поднял брошенную перчатку! Он испугался непосредственного диалога со своим конкурентом! Что он на это скажет, как вы думаете? Вот ты бы, Ленчик, что на его месте сказал?

– Дай подумать, – поморщился Ленчик. – Что-нибудь, да скажу… Например, сколько у него осталось часов на телевидении, кто-нибудь хронометрировал, как мы просили?

– Да, замеряли… – послушно сказал Волоха и посмотрел свои записи. – Мы следим с секундомером… Вот, у него осталось два часа пятнадцать минут.

– О чем и речь, – сказал Саша. – После того как он смыкнет, он сразу всем надоест… Посмотрит обыватель, опять, скажет, эта самодовольная рожа, просящая кирпича… И переключит на латиноамериканский сериал.

– Пока не переключали, – заметил Солодухин. – Судя по рейтингу.

– Пока Саба талдычит, что избиратель хочет услышать: про засилье демократов, сионистов, олигархов, они слушать будут, – убежденно сказал Саша. – А вот как начнет повторяться, ага, скажут, теперь ты хочешь занять их место, чтоб самому наворовать…

– Вот-вот, именно это надо внушить, – задумчиво сказал Ленчик. – А у него, кстати, впрямь самодовольная рожа. Вот тут бы тебе, Гриша, сыграть на контрасте. Сделать лицо озабоченное, темные круги под глазами, мол ночи не спишь, все думаешь о народном благе… А то смотришь в камеру, как в зеркало, сам собой любуешься…

Солодулин зло насупился. Никак не мог привыкнуть, что эти пацаны обращаются к нему на «ты». А что делать? Приходится терпеть. Но вот когда выберут, даст им коленом под зад – и до следующих выборов.

– Ленчик все верно говорит, – сказал ему Саша.

– Так гримерша эта… – развел руками Солоду-хин. – Уж сколько ей говорил. А она знай меня пудрит! Мол, ей виднее, как я должен выглядеть. Более молодым и симпатичным, чем на самом деле.

– Теперь я лично буду тебя гримировать, – непреклонно сказал Ленчик. – В смысле здоровья Сабу тебе все равно не переплюнуть. Наоборот! Пусть тебе посочувствуют те, кто сегодня недоедает, кому не хватает пенсии или не вовремя выдают зарплату. Пусть увидят, что твой конкурент не просто здоров, а до безобразия!

– Все верно. Эта наша недоработка, – признал, приложив руку к груди, Саша. – Имидж мы пустили на самотек. Итак, о чем договорились? Волоха, записывай.

В дверь в этот момент постучали, и Саша вопросительно посмотрел на Солодухина. Тот перевел взгляд на часы и кивнул.

– Тут журналист пришел, – сказали из-за двери. – Пустить или пусть еще подождет?

– Еще пару минут? – спросил Волоха шефа.

– Гриша, его надо немедленно принять, – вполголоса сказал Саша. – Нельзя, чтобы он мог упрекнуть тебя в отсутствии пунктуальности. Тем более он сам пришел минута в минуту. Ты обязательно должен ему понравиться. Пусть он невольно сравнит тебя с Сабуровым, с этим хамом, и сравнение должно оказаться в твою пользу. И еще. Не подсовывай ему девок.

– Да понял… – досадливо сказал Солодухин.

– Очень хорошо, что понял, – продолжал Саша. – Значит, мы с тобой остаемся, а остальные тут же, не дожидаясь приглашения, должны покинуть помещение. Да, и сразу кофе с баранками сюда на стол. Они в своих редакциях это любят. Никаких пирожных, вы меня поняли? А теперь впускайте!