Текст книги "Граница земли"

Автор книги: Фредерик Пол

Соавторы: Джек Уильямсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Ожидая развития разума, возникновения кризиса, необходимой помощи, оно опустилось в океанские глубины, на самое дно, чтобы отдохнуть там, вдали от всех причуд природы и случайностей, которые могли бы настичь его на земной, еще неустойчивой, поверхности, сотрясаемой землетрясениями и извержениями. Ледяные воды моря стали для него надежной защитой от неожиданностей открытых пространств, от волн и течений, господствующих ближе к морской поверхности, покровом, скрывавшим его от лучей солнца, штормов и неприятностей, которые могли причинить ему еще не мыслящие существа, проплывавшие над ним.

Кокон, убежище от самого времени.

Старый корабль был все еще надежной защитой от тектонических возмущений и давления глубин. Ни один луч света не достигал его. Вода вокруг него была почти неподвижна. Единственное, что касалось поверхности корабля – медленный дождь частиц, принесенных из космического пространствами влекомая ветром пыль из пустынных земель, восстающих из моря, и микроскопические останки погибших существ, опускавшиеся из населенных множеством организмов поверхностных слоев воды. И слой микроскопических частиц укрывал и обволакивал корабль, замедлял эрозию, сглаживал следы космических бурь на его поверхности, защищал от любого возможного вреда.

Оно ждало – гладкий длинный холм во тьме океана; оно ждало, а поколения живых существ рождались и умирали, и карабкались по ступеням эволюции – там, наверху, в пронизанной лучами солнца воде, на восставших из океана юных землях. Иногда оно ощущало каких-то существ, копошащихся в грязи или выслеживающих скудную добычу в темной воде над ним, но эти существа всегда были слишком мелки, незначительны и неразумны для того, чтобы ему захотелось добраться до них. Оно ждало, а над ним проходили целые геологические эпохи, и новью виды живых существ возникали и умирали – там, наверху. Но оно не знало нетерпения – это ожидание было лишь мгновением вечной жизни Вечного.

Когда оно ощутило пробудившееся сознание в темной воде – там, над собой, – и новое, приближающееся сквозь темные глубины времени, оно было готово.

Ожидание могло окончиться.

Глава 5

Мэр лично сопроводила Доктора Посланника Саймона Мак-Кена Кваггера к субмарине-челноку, которая должна была увезти его из Сити Атлантика.

Они вовсе не были здесь в одиночестве. Они находились в районе доков. Вне хрустально-прозрачного купола из НЕКСО в темной воде рядом с «Королевой Атлантики» Трегарта, «Тетис» Веры Доорн и несколькими меньшими суденышками без видимой опоры висела субмарина-челнок. Половина команд подлодок стояла в стороне и молча следила за ними глазами. Они знали о происшедшем. Эта новость распространилась по Сити Атлантика со скоростью лесного пожара. Трегарт, державший за руку Грациэлу Наварро, сурово кивнул Вере Доорн и своему новому исполнительному офицеру Джилл Даннер. До того времени, когда он сам покинет Сити Атлантика, оставалось меньше часа.

– Прощайте, Господин Посланник, – сухо и официально проговорила мэр. Она даже протянула ему руку на прощание.

Кваггер более не демонстрировал даже показной сердечности, и мэру руки не только не пожал – вроде бы даже не заметил этого ее жеста. Он не удостоил ее даже словом – только бросил своему секретарю:

– Доставь эти чемоданы на борт, Ньют! Не могу дождаться того мгновения, когда снова вдохну вольный воздух суши!

Ньют Блюстоун тащился за ним с остатками багажа Посланника; он обернулся и послал небольшой группке людей из Сити Атлантика смущенный и извиняющийся взгляд.

Блюстоун мог бы быть совершенно нормальным и вполне терпимым человеком, подумал Трегарт, если бы он жил не на суше, а в мире Восемнадцати Городов. Идиотское подобие формы вовсе не делало его грозным на вид, как должен был бы выглядеть настоящий солдат Миротворческой Службы. Похоже, он просто чувствовал себя неудобно в подобном костюме.

Когда за этими двумя закрылись ворота шлюзовой камеры, Трегарт фыркнул:

– Убрался, наконец! С глаз долой – из сердца вон! Этот человек заслуживает, чтобы его гнали прочь, как опасного зверя.

Мэр задумчиво посмотрела на него.

– Он несет зло, – согласилась она; потом прибавила с сожалением, – Скверные Мак-Кены! Они все на одно лицо… даже…

Тут она умолкла, плотно сжав губы. Мэр редко говорила о том Мак-Кене, за которого вышла замуж и чье имя по-прежнему носила. За прозрачной стеной купола субмарина-челнок, уносившая с собой Кваггера, выходила из дока; тут же она стремительно заскользила к поверхности, где находилась одна из надводных платформ; там Кваггера дожидался его личный самолет. Невидящими глазами мэр смотрела вслед подлодке.

Грациэла мягко проговорила:

– Но… какими бы ни были причины для того, что они сделали, вы не думаете, что мы несколько обязаны им?

– Чем? Тем, что они пытались нас уничтожить? – резко спросил Трегарт.

– Тем, что они сделали в космосе, Рон. Если эта Комета Сикара была действительно так опасна, как они говорят, и они взорвали ее, чтобы уничтожить опасность, тогда они и нам тоже помогли.

– Они сделали это, чтобы спасти самих себя! Пострадали бы сухопутные, но не мы!

– Я так не думаю, Рон, – возразила Грациэла. – Может быть, сразу на нас бы это и не подействовало, но опасность, конечно же, была. Если бы комета упала в море неподалеку от нас…

Она не окончила фразы, да это было и не нужно. Она просто протянула руку и коснулась холодного, хрустально прозрачного купола НЕКСО – несколько сантиметров прозрачного сверхпрочного материала, отделявшего их от чудовищного давления морских глубин. Перед глазами каждого из них стояла одна и та же мысленная картина – расколотый купол и океан, расплющивающий и рвущий в клочья их мир…

Трегарт покачал головой:

– Не забывай об этих бомбах! Мы ничего им не должны.

Мэр вздохнула и с улыбкой взглянула на Трегарта и Грациэлу. Она положила руку на локоть Трегарта:

– Все уже кончилось, Рон. Мы можем заняться своими делами. И моя первейшая обязанность, – посуровев, сумрачно заявила она, – подготовить доклад обо всем происшедшем для мэров остальных из Восемнадцати Городов! Любопытно, скольким из них нанесли на этой неделе неожиданные визиты официальные лица с суши?

А потом – слишком скоро – пришло время «Королеве Атлантики» покинуть ее док.

Грациэла не смогла позволить кораблю уплыть, не заглянув на борт в последний раз. Она не стала даже заглядывать в трюмы, наполненные пищевыми концентратами и морскими деликатесами – для голодных и просто для прихотливых в еде богачей, для тех, кто жил на суше. Она зашла в маленькую капитанскую каюту Рона, в которой вряд ли сумел бы поместиться еще хоть один человек, а потом вместе с ним отправилась к главному пульту, где Джилл Даннер проводила последнюю проверку работы всех систем корабля и его готовности к отплытию.

Взглянув сквозь огромный НЕКСО-экран навигационной рубки, она увидела зависшего прямо перед ней кальмара – Несса; его огромные глаза пристально и безэмоционально смотрели прямо на нее. Она подняла руку в знак приветствия. Но кальмар, вопреки обыкновению, не ответил, и мгновением позже медленно уплыл из поля зрения.

Грациэла вздохнула. Опираясь на руку своего возлюбленного, она вышла из доков.

– Хотела бы я знать, что их беспокоит, – пробормотала она. – Тут дело не просто в радиоактивности…

Трегарт повернул ее лицом к себе и закрыл ей губы поцелуем. Она ответила с непритворной теплотой. Потом Рон бережно отстранил девушку и заглянул ей в глаза.

– Я кое-что знаю, Грациэла, – проговорил он. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Скажи – да!

– Ох, Рон, – вздохнула она.

– Ответь мне, Грациэла!

– Ты знаешь, что я люблю тебя. Я просто не думаю, что было бы разумным…

Но печаль одиночества и разлуки в его глазах заставила ее умолкнуть. Она снова поцеловала его, потом слегка откинулась назад и несколько мгновений молча вглядывалась в его лицо, потом весело усмехнулась.

– Рон Трегарт, – официальным тоном проговорила она, – вы победили. Я принимаю ваше предложение. Думаю, теперь мы можем строить планы на будущее. А потому…

Грациэла прикрыла глаза, словно что-то подсчитывала про себя.

– Да! Если ничего особо скверного не случится, через пять недель, начиная с сегодняшнего дня, когда вы, сэр, вернетесь из плавания, Мэр Мак-Кен сочетает нас браком прямо здесь, в Сити Атлантика!

– Благодарение Богу, – прорычал Трегарт. – И почти вовремя!

И следующие двадцать минут, пока Джилл Даннер не подошла к ним, чтобы доложить, что проверка всех систем подлодки завершена, они были так счастливы, как только могут быть счастливы люди. Пять недель – это целая вечность, думал Рон Трегарт, но он сумеет это пережить. А что до того, что все может пойти наперекосяк… шансов на это очень мало; да и с чего бы?.. Скорее всего, через пять недель мир останется прежним – он мог бы побиться об заклад, что так и будет…

Но только этот заклад ему суждено было проиграть – как, впрочем, и всему миру.

Глава 6

Доктор Саймон Мак-Кен Кваггер был трудным ребенком. Мать жаловалась своему психиатру, что это совершенно неуправляемый мальчишка, который всегда идет наперекор всем и всему. Он был слишком грузным для своего возраста, сверстники его не любили, а многие считали просто невыносимым. Когда его буквально приволокли в кабинет доктора – ему в то время было шесть лет, – он грязно ругал врачей и пытался пнуть психиатра. А, предоставленный самому себе во время консультации, устроил гадость прямо на кушетке.

Известный (и у тому же высокооплачиваемый) врачеватель душ человеческих был с Глорией Кваггер весьма осторожен. Но знал о том, что она – старший ребенок Ангуса Мак-Кена. Он знал о ее неожиданном для всех замужестве – она вышла замуж за поэта без гроша в кармане; о той вспышке гнева, которую это замужество вызвало у ее отца; о том, что она была лишена наследства; о той вражде и розни, которая началась в семье по смерти старика.

– Маленький Саймон – вовсе не плохой ребенок, – уверил он ее. – Он, конечно же, истинный сын своей матери; я вижу в нем вашу силу воли. Может быть, отец избаловал его. Возможно, ему слишком часто напоминали о том, что, когда он вырастет, то станет одним из самых значимых и богатых людей в мире – разумеется, после своих двоюродных братьев и сестер. Возможно, несколько недель терапии принесут ему пользу. Разумеется, если вы дадите на это свое согласие.

– Да, если он согласится, – сказала она. – Что вы еще можете предложить?

– Я прослежу за его диетой. Особенно за сладостями и жирными продуктами. Попытайтесь игнорировать резкие вспышки его темперамента. Не ругайте его, если он обмочится в постели. И старайтесь не проявлять беспокойства по поводу его поведения, каким бы странным и неприятным оно не было. В этом нет ничего ненормального, принимая во внимание то, что он – ваш сын. Просто дайте ему возможность повзрослеть.

Однако его личные записи были более откровенны. После одной особо неприятной сцены он подал счет за испачканные ковры и разбитые лампы и сообщил матери мальчика, что он более не нуждается в терапии. За годы, прошедшие с того собеседования, Кваггер вырос и стал еще тучнее, но в глубине души доктор сомневался в том, что он когда-либо станет взрослым. Возможно, Саймон Мак-Кен Кваггер по-прежнему может обмочиться в постели.

Сейчас, в то время как «Кваггер-Один» уносил его назад из Сити Атлантика в его твердыню на горе Кваггер, Посланник был далеко не в лучшем настроений. Глупец пилот заставил его пережить весьма неприятные минуты полета в облаках, когда самолет раскачивало, словно корабль в бурю – он за это расплатится! И его миссия не увенчалась, как бы это помягче выразиться, бесподобным успехом.

Эти грязные маленькие лягушатники слишком легко обнаружили бомбы. Кваггер был абсолютно уверен, что его коллеги… что ж, будем честны: его соперники среди верховных чинов Консорциума Пан-Мака будут недовольны.

Одна из тех вещей, которая постоянно доводила Кваггера до состояния бешенства (а таких вещей было немало) было то, что «Кваггера-Два» и «Кваггера-Три» не существовало. Кроме нескольких сельскохозяйственных аэропланов, распылявших удобрения, у него вообще не было других самолетов. Для него этот факт был еще одним доказательством того, что к Саймону Мак-Кену Кваггеру относились без того уважения и почтения, к которому обязывало окружающих его высокое родство. А ведь он заслуживал этого по праву рождения!

Кваггер раздраженно разглядывал великолепные вершины Скалистых Гор – сердце его владений. Он презирал их. Что вообще такое представляют из себя его владения? Несколько миллионов гектаров земли – фермы, почти не приносящие доходов, или бесплодные горы; дюжина городов – и ни один из них не имел даже подобия пристойного климата; несколько десятков миллионов людей, выплачивающих ему налоги и исполнявших его волю – и с какой неохотой они иногда делали это! У него были самые небольшие и бедные владения среди всех Мак-Кенов в Консорциуме Пан-Мака, с неудовольствием думал он, щуря глаза на проплывавшие внизу яркие огни, приближавшиеся по мере того, как снижался самолет.

Шасси коснулось взлетно-посадочной полосы легко, почти нежно. Огромный самолет с дельтовидными крыльями с урчанием пробежал по асфальтовой дорожке и остановился там, где уже ждал трап – вернее, лифт-подъемник. Ньют Блюстоун вышел из рубки пилота, как только они приземлились, и, когда открылась дверь самолета, уже стоял рядом. Он поспешно сбежал по ступенькам трапа, не дожидаясь, пока тот остановится окончательно. Три стюардессы, обслуживавшие «Кваггер-Один», профессионально улыбаясь, поспешили к Кваггеру, чтобы отстегнуть ремни безопасности, которые удерживали его на его троне и помогли ему пройти несколько шагов до трапа. Пилот тоже был рядом.

– Лорд Кваггер, – извиняющимся тоном проговорил он, – я прошу прощения за то, что нас так тряхнуло; в этих горах такие нисходящие потоки…

Кваггер остановился и, обернувшись, вперил в летчика взгляд своих маленьких злых глазок.

В это мгновение на весах была не только работа пилота, но и, возможно, его свобода. Но бомба не взорвалась, гром не грянул.

Кваггер угрюмо отвернулся.

– Опускайте лифт, – буркнул он. – Да поосторожнее! Смотрите, чтобы эта штука не упала! А где моя дорогая Анджи? Почему ее здесь нет? Если с ней что-нибудь случилось…

Грозовые разряды все еще нависали над головами всех присутствующих. Но тут из распахнутых стальных дверей дома Кваггеров появилось то, что спасло пилота, стюардесс и девушку-лифтера.

Шипя и повизгивая, из тоннеля показалось странное существо, вприпрыжку спешившее к прибывшим. На первый взгляд оно выглядело как маленькая обезьянка вроде капуцина, размерами не больше кошки. Оно вскарабкалось по опорам лифта и прыгнуло к Кваггеру. Стоило ей прильнуть к его плечу, как жирное маленькое личико Кваггера расплылось в искренней улыбке.

– Ах, вот она, моя славная девочка! Привет, Анджи, – промурлыкал он, в то время как существо гладило его и перебирало его волосы.

Это была не обычная обезьяна, каких хватает в мире. Шерсть у нее на голове была скорее похожа на длинные пряди красно-рыжих, цвета ржавчины, волос; все тело маленького существа покрывал короткий мех того же цвета. Личико у существа было почти человеческим, а бюст мог сделать честь какой-нибудь миниатюрной диве. Кроме того, существо разговаривало.

– Квагги, Квагги, – с нежностью трещала и щебетала она, запустив крохотные пальчики в шевелюру Кваггера. – Тебя так долго не было! Анджи так по тебе скучала!

Наконец, слуги Кваггера могли позволить себе расслабиться.

– Как это трогательно, – прошептал пилот – однако, достаточно громко для того, чтобы его услышали все вокруг, хотя выражение его лица и застывшая на нем неестественная напряженная улыбка противоречили его словам. Оператор подъемника начала бережно опускать на землю непомерно огромную тушу Кваггера; внизу уже стояла небольшая машина.

Лорд Кваггер снова вернулся домой.

Дом Кваггеров был вырезан в живой скале, в подножии горы. Он был огромен. Километры коридоров, тысячи кубических метров комнат, залов и кабинетов… У Дома был автономный запас воды и собственная система очистки и удаления отходов. Воздух туда поступал из десяти воздухозаборных устройств; некоторые из них тянулись на двадцать километров – до вершин близлежащих гор, и все вентиляционные шахты были снабжены микропористыми фильтрами и воздухоотстойниками, позволяющими полностью очистить воздух, поступающий в дом, от мельчайших частиц грязи и пыли, а также всеми новейшими научными достижениями в этой области, дабы тот воздух, коим дышит Лорд Кваггер, был всегда свежим и чистым, вне зависимости от того, что происходит снаружи.

И это не было глупыми предосторожностями. Каждая семья Мак-Кенов предпринимала такие же действия. Учитывая напряженные отношения между Мак-Кенами и остальным миром – не говоря уж о постоянной борьбе за власть среди Мак-Кенов Пан-Мака – никогда нельзя было сказать с уверенностью, что может происходить вне их домов: быть может, внешний воздух содержит радиоактивную пыль или бактериологическое оружие, или – просто в небе кружат самолеты, готовые сбросить на землю свой смертоносный груз.

Для членов четырех правящих фамилий дурных Мак-Кенов существовало не менее пятнадцати безопасных и хорошо охраняемых убежищ. Эти убежища были разбросаны по обеим Америкам – везде, где правил закон всесильного синдиката Пан-Мака. И Дом Кваггера был далеко не самым большим – ведь он, даже с помощью квалифицированных специалистов так и не смог произвести на свет сына и наследника фамилии.

Тем не менее, Дом Кваггера был рассчитан примерно на две тысячи восемьсот человек. Когда особых поводов для тревоги не было, и Саймон Мак-Кен Кваггер мог себе позволить жить на одной из своих роскошных вилл на озере Пауэлл или за рекой Арканзас, количество обслуживающего персонала, остававшегося в доме, сокращалось всего-то до каких нибудь восьми сотен.

Но сейчас дом был полон.

Это вовсе не означало, что предвидится неизбежное вооруженное нападение. Кваггер забрался в свою бронированную берлогу из чистой предусмотрительности, как только заслышал о Комете Сикара – просто принял необходимые меры предосторожности. Когда комета обратилась в пыль и щебень, он уже решил было перебраться куда-нибудь в другое место, но передумал. Никогда не разберешь, можно ли доверять всем этим фокусникам от науки. Они, правда, клятвенно заверяли, что от кометы осталось не больше нескольких сотен килограммов, но Мак-Кены всегда тщательно оберегали свою драгоценную жизнь.

К тому же, что бы там ни было, Саймон Мак-Кен Кваггер любил Дом Кваггеров. То был его собственный дом. Штат слуг и обслуги был тщательно подобран – все две с лишним тысячи; разумеется, это был минимум, которого едва хватало Кваггеру, чтобы обеспечить минимальный комфорт.

Не случайно было и то, что семьдесят процентов обслуживающего персонала составляли женщины – юные и привлекательные, чтобы не сказать – красивые. В Брига-де Мира специально и очень тщательно подбирали людей именно с такими качествами. В других домах Мак-Кенов состав слуг был другой – женщины Мак-Кенов предпочитали иметь в своем окружении сильных и красивых мужчин; это было одним из базовых правил в том полушарии Земли, где правил Консорциум Пак-Мак: ни один Мак-Кен не должен отказывать себе в том, чего ему – или ей – хотелось.

В конце-то концов, разве не этого добивалось правительство?

Зал приемов Кваггера находился в самом сердце его горной твердыни.

Через десять минут после того, как шасси «Кваггера-Один» коснулось взлетно-посадочной полосы, Кваггера проводили туда. Сейчас он, постанывая и ворча, лежал на мягком столе, покуда два квалифицированных массажиста бережно поглаживали и разминали его громадное тело, чтобы снять стресс и напряжение. Потолок комнаты представлял собой низкий купол, по которому скользили трехмерные проекции облаков на фоне синего летнего неба – тоже, разумеется, проекции. На стенах помещались экраны обзора, подключенные к камерам, установленным по всем владениям Кваггера. На экранах можно было видеть заводы, рудники, фермы – словом, все, что делало Кваггера богатым и придавало ему величия. Нет, подумал про себя Саймон Кваггер, не на самом деле богатым и величественным! По крайней мере, не по меркам Мак-Кенов, входящих в Консорциум Пан-Мак. Из четырех владений Мак-Кенов его было самым маленьким. В Семье Мак-Кенов все родственники именовались «кузенами» – ион ненавидел их всех. Кузен Маркус на востоке владел богатым Атлантическим побережьем с его огромными городами и мощными заводами; кузен Айзек на западе – Тихоокеанским побережьем и одной из самых богатых провинций того, что некогда было Канадой, а кузен Даниэль властвовал почти над всей Латинской Америкой.

Но кое-что все-таки могло служить Кваггеру утешением.

По бокам от Кваггера стояли четыре красивых женщины в облегающих платьях, с серебряными подносами – охлажденное вино и маленькие горячие пирожки, замороженные фрукты, сладости – все, что могло бы пробудить аппетит Лорда Кваггера. Кваггер озадаченно разглядывал подносы в ожидании того, пока кто-нибудь положит ему в рот лучший кусочек. Он рассеянно протянул руку и положил ее на талию ближней из служанок.

Обычно женщинам не позволялось кормить Кваггера из своих рук. Это была прерогатива Анджи. Маленькое существо ревниво оглядело подносы, выбрало нужный кусочек и положило его прямо в рот ожидающего Кваггера.

Лорд Кваггер удовлетворенно вздохнул – он снова был у себя дома.

Когда Кваггер был дома, он чувствовал себя в безопасности. Когда с ним была Анджи, он чувствовал, что его любят.

И для того, и для другого были причины. Анджи очень любила его – и будет любить всегда; она была генетически создана для любви, и с самого момента своего рождения в ней была заложена любовь к Кваггеру. Она не смогла бы не любить его, даже если бы захотела.

Вот то, что касается любви; что же до безопасности – для этого и был создан Дом Кваггера. Если Объединенная Европа или Афразийцы когда-либо посмеют начать военные действия… если постоянная угроза ядерной войны внезапно станет реальностью… если, несмотря на все скрытые камеры и контроль полиции, сервы Кваггера когда-нибудь попытаются взбунтоваться… что бы ни случилось, гора, в которой находился Дом Кваггера, была надежным бастионом.

Но, несмотря на все это, Кваггеру было неспокойно.

Это происшествие с Кометой Сикара! Как такое могло случиться? Это была реальная угроза. Ему мог быть причинен вред.

Конечно, просто прекрасно, что эти яйцеголовые болваны наконец запустили корабль в космос и превратили комету в безвредную пыль, по крайней мере, они сказали, что оставшиеся фрагменты не представляют никакой опасности. Если они ошибаются, все может обернуться не слишком хорошо, сумрачно подумал он. Они будут не первыми, кто ощутит на своей шкуре гнев Кваггера. Кваггер уже отправил с десяток неугодных ему ученых в рабочие лагеря за опрометчивые поступки, или невежество, или просто за то, что ему не хотелось слушать те предостережения, которые они ему постоянно делали.

Это было мудрым поступком с его стороны, напомнил он себе. Их нужно было поставить на место. Но все же, подумалось ему, проявлять немного терпимости время от времени необходимо. Это была дьявольски трудная работа – найти достаточное количество ученых, готовых к сотрудничеству, которые могли найти способ взорвать Комету Сикара.

А пока что – о Боже, неужели ему никогда не суждено отдохнуть от дел? – ему нужно вернуться к управлению своими владениями.

Он оттолкнул руки массажистов, поднялся на ноги и с сопением и покряхтыванием прошествовал к своему трону – громадный, похожий на кита человек, с ляжками, напоминающими коровьи, втиснутыми в плавки. Анджи вприпрыжку побежала за ним, вскочила на сцинку трона, злобно поглядывая на дюжину красавиц, составляющих двор Кваггера и сейчас ожидающих его дальнейших распоряжений. Массажисты поспешно выкатили стол из зала, а Кваггер буркнул:

– Начинайте аудиенцию.

Первым, кто испросил аудиенции, был Ньют Блюстоун.

– Вы посылали за мной, Лорд Кваггер? – спросил он, безуспешно пытаясь скрыть беспокойство. Кто его знает, что там произошло за те несколько минут, на которые они расстались, сойдя с борта «Кваггера-Один».

– Разумеется, я посылал за тобой, – резко ответил Кваггер. – Много времени прошло с тех пор, как ты последний раз ознакомил меня с тем, как продвигается мое жизнеописание.

– Но мы же были в Сити Атлантика, сэр. Мне пришлось фотографировать, делать записи…

– Это не оправдывает тебя! Ты забросил свою основную работу!

– Нет, Лорд Кваггер, – виновато проговорил Блюстоун. – Вовсе нет. Я завершил описание свадьбы ваших высокородных родителей.

– Ага, – с удовлетворением сказал Кваггер. – Я хочу прочитать твои наброски немедленно… нет, погоди.

Блюстоун, собравшийся было уходить, остановился.

– Фотографии, которые ты сделал в Сити Атлантика, уже проявлены и запротоколированы?

– Разумеется, Лорд Кваггер. Я сделал это еще в самолете. Хотите посмотреть на них?

– Не на все, – мрачно ответил Кваггер. – У меня еще масса важнейших дел, но я хочу, чтобы ты нашел все фотографии той девчонки-лягушатницы – кажется, Грациэлла, как ее там? – и принес их мне. Быстро!

Не успел Блюстоун покинуть зал, как к Кваггеру подошел его управляющий. Это был мужчина средних лет и, разумеется, родственник – к несчастью для него, по отцу Кваггера, не по линии Мак-Кенов. Однако, несмотря на это, он был весьма влиятельной фигурой в Доме Кваггера.

– Лорд Кваггер, – с достоинством начал он, – дела в ваших владениях идут весьма хорошо, с одним только исключением. Я с сожалением вынужден информировать вас о том, что добыча угля в этом квартале ниже нормы на два процента.

Кваггер немедленно пришел в ярость:

– Но мне нужен этот уголь! Глупцы! Бездельники! Стоит мне отлучиться всего на несколько дней, и все летит к чертям!

– Нам недостает вашего мудрого руководства, – смиренно ответил управляющий. – Тем не менее то, что произошло, было трудно предсказать. В одной из глубоких шахт начался пожар. Ее пришлось закрыть до тех пор, пока огонь не погаснет.

– Трудно предсказать! И скольких вы арестовали? Управляющий облизнул пересохшие губы:

– Шестнадцать человек, Лорд Кваггер.

– Только шестнадцать? – Кваггер бросил на управляющего испепеляющий взгляд. – Должно быть, мне придется отдать приказ еще об одном аресте, и прямо сейчас!

Но управляющий стоял на своем, хотя и сильно побледнел. Он хорошо знал, как выглядят рабочие лагеря и какова жизнь в них.

– Сэр, – умоляюще проговорил он, – те, на кого падала большая часть вины за происшедшее, погибли в этой катастрофе – более сорока человек. И если теперь мы арестуем еще рабочих, нам будет не хватать рабочих рук.

– Хм, – буркнул Кваггер. Он с мрачной задумчивостью созерцал своего мажордома несколько мгновений. Анджи повернулась к нему и что-то прошептала ему на ухо. Кваггер несколько успокоился.

– Хорошо, хорошо, милая, – сказал он ей, потом повернулся к управляющему. – На этот раз я решил простить тебе твою некомпетентность. Но в следующем квартале ты должен покрыть эту недостачу. Надеюсь, ты понял меня?

– Прекрасно понял, Лорд Кваггер, – вздохнул управляющий. – Желаете ли вы выслушать доклады капитана вашей личной охраны касательно внутренних дел ваших владений?

– Сейчас? После того, как ты меня так расстроил? – пробурчал Кваггер. – Разумеется, нет!

Он сделал гневный жест:

– Вон! Все вы – нет, конечно, только не ты, Анджи, – добавил он, погладив маленькое существо.

Когда комната опустела, Саймон Мак-Кен Кваггер предстал перед необходимостью исполнить ту обязанность, которую он пытался отложить на возможно более позднее время. Но дольше медлить он уже не мог. Он дотянулся до пульта на подлокотнике своего трона, чтобы связаться по личной сети с Маркусом Мак-Кеном.

Когда он набирал код, его передернуло. Предстоящий разговор ни в коей мере не будет приятным, но лучше отделаться от этого сразу…

* * *

И он оказался прав. Никакого удовольствия разговор ему не доставил. Начать с того, что его кузен, генерал Маркус Мак-Кен, заставил его ждать целых три минуты, – прежде чем соблаговолил появиться на экране.

Кваггер чувствовал себя уязвленным тем, что с ним обращались так, словно он и вовсе не принадлежал к Семье, но когда жесткое смуглое лицо Маркуса появилось на экране, даже Анджи испуганно отпрыгнула в сторону и спряталась. Кваггер с трудом выжал из себя улыбку:

– Что ж, Маркус, – игриво проговорил он, – надеюсь, в самом деле ты не так зол на меня, как можно было бы заключить по твоему посланию.

Маркус Мак-Кен неприветливо смотрел на него с экрана. Он был в полном боевом обмундировании – как это было похоже на него: человек, играющий в солдата!

– Я вызвал тебя, Саймон, потому что ты провалил работу в Сити Атлантика! – жестко проговорил он. – Во-первых, ты установил там две бомбы, не спрашивая на то моего позволения. Во-вторых, ты позволил их обнаружить. Ты – позор для Семьи, Саймон!

–  Но, Маркус! Ты сам дал мне эти бомбы!

– И также дал тебе точные инструкции оставить их в резерве на тот случай, если понадобится убедить лягушатников, что мы делаем серьезное дело, а не в игрушки играем.

– Я решил, что это необходимо, – Кваггер обиженно надул губы. – Разве ты не понимаешь? Я только поместил одну из них в главном куполе. Вторая была в этой идиотской кальмаровой школе. Если бы нам пришлось взорвать ее, она разрушила бы только небольшой купол вне самого города. Это преподало бы им хороший урок! Нам даже не пришлось бы использовать вторую бомбу. Сам город остался бы в целости и сохранности, мы вполне смогли бы им воспользоваться. Я очень тщательно продумал весь план, Кузен Маркус, и…

– Ты ничего не способен продумать тщательно! Ты не способен даже сохранить дело в тайне… по крайней мере, мы сейчас разговариваем по спецсвязи, я надеюсь?

– О да, Кузен Маркус! Я удостоверился, нас никто не может подслушать!

– Но ты не удостоверился в том, что информация о Комете Сикара не попадет в чужие руки. Восемнадцать Городов сейчас прекрасно осведомлены обо всем этом деле. Что ты им сказал?

– Ничего, Кузен Маркус, – жалостно проговорил Кваггер. – Я не говорил им, они уже знали это сами. Даю слово! Они перехватили наши радиопередачи и заметили запуск корабля. Это все! И вообще, это нечестно. Я вовсе не просил делать меня Посланником.

– Прекрасно, – фыркнул Генерал Маркус Мак-Кен, – Ты больше не Посланник. Я сам возьму под контроль все, что касается Восемнадцати Городов. Они еще могут нам понадобиться. А теперь я хочу, чтобы ты занялся своими собственными делами, и надеюсь, что с ними ты справишься лучше, чем с порученной тебе миссией. И особенно хорошо подумай о добыче угля!