Текст книги "Граница земли"

Автор книги: Фредерик Пол

Соавторы: Джек Уильямсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Тогда М'Бора замахнулся на него своим мешком. Удар пришелся охраннику в лицо. В почти пустом мешке было недостаточно веса, чтобы причинить значительный вред этим ударом, но человек из Пан-Мака споткнулся, гневно вскрикнув, поскользнулся и упал в липкую грязь; и тогда Трегарт шагнул вперед. Он не задумывался. Он просто не мог позволить этим двоим снова наказать М'Бора Сама. Он бросился на спину второму охраннику, обхватив руками его грудную клетку, потом стиснул его шею со всей силой…

Голова человека мотнулась вперед с тошнотворным хрустом.

Трегарт не стал проверять, мертв ли охранник. Он бросился к М'Бора, который в этот момент сцепился со вторым охранником.

Минутой позже один из охранников был мертв, второй оглушен его же дубинкой, а М'Бора и Трегарт осторожно пробирались к командной машине.

Мгновение они в молчании смотрели на нее. Это была красивая машина. Пуленепробиваемая обшивка – даже кондиционер воздуха… На крыше машины был установлен легкий пулемет, способный поворачиваться на 360 градусов. Мотор мог работать на любом топливе, начиная от ракетного и заканчивая дровами.

Трегарт посмотрел на М'Бора Сама.

– Чего мы ждем? – спросил он.

И М'Бора Сам, впервые за несколько недель, громко рассмеялся. Правда, горло ему перехватило почти мгновенно, он сжал его рукой, но улыбка на лице осталась.

– Только после вас, друг мой, – прошептал он, жестом указывая Трегарту на сиденье водителя.

Глава 13

В первые месяцы первого года новой эры в истории человечества школа кальмаров Грациэлы Наварро прекратила работу. Ей сейчас было нечего делать. Не было места для кальмаров – из огромного бассейна откачали воду, чтобы разместить там полторы тысячи людей, спасшихся из затонувшего города Пан-Негра. А сама Грациэла, как и все остальные в Сити Атлантика, работала по восемнадцать часов в сутки, как того требовали условия чрезвычайного положения.

Когда была вызвана ее смена, она поднялась, наскоро перекусила (поскольку приличная еда стала такой же редкостью, как свободная жилая комната) и прошла через огромное открытое пространство, теперь заполненное спасшимися из Сити Пан-Негра, к своей рабочей подлодке. Затем она повела субмарину над морским дном, туда, где Сити Атлантика поспешно возводил еще один купол НЕКСО, где рассчитывали поселить новых жителей города.

Другого выхода не было.

Сити Пан-Негра был мертв. Один из обломков Кометы Сикара упал в море рядом с ним, и эффект гидравлического молота, вызванный этим падением, расколол основы купола НЕКСО. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы уничтожить Сити Пан-Негра.

Город умирал достаточно долго; трещина сперва только дала возможность прорваться в купол морской воде. Это было достаточно скверно – морская вода на глубине двух километров, под давлением устремляющаяся внутрь, разрушающая все на своем пути, достаточно быстро создающая в куполе давление, способное разорвать барабанные перепонки. Но по крайней мере для некоторых людей времени хватило на то, чтобы надеть скафандры или сесть в подводные лодки.

Потом трещина расширилась, и давление воздуха в куполе просто-напросто разорвало его.

Купол изверг пузыри воздуха размером с дом, унося к поверхности людей и предметы; пузыри всплывали, люди и вещи медленно опускались на дно. Потом купол отделился от своего фундамента.

Это был конец. С одной стороны купол все еще оставался прикрепленным к дну, напоминая наполовину срезанную верхушку вареного яйца. Внутри купола уже не было ничего живого.

В эти кошмарные полчаса погибло более восемнадцати тысяч человек; почти все они до конца сознавали, что происходит. Выжившие бежали в Сити Атлантика.

Работа Грациэлы Наварро заключалась в том, чтобы помочь строить новый дополнительный купол. Основание его было очищено от слизи и остатков органики, старый завод по производству НЕКСО был снова запущен и уже выдавал свою продукцию – густую бесцветную коллоидообразную массу, которая затем должна была застыть и превратиться в кристаллоподобную прозрачную структуру – будущее обиталище людей.

Строительство купола НЕКСО более всего напоминало выдувание мыльного пузыря. И процесс этот уже шел достаточно успешно. Для купола нашли прекрасное место-в нескольких километрах от старой школы кальмаров. Буры наткнулись на твердую скалу, и теперь кабели подачи НЕКСО были прочно закреплены неподвижными скобами. По крайней мере, можно было быть уверенными в том, что новый купол Пан-Негра не уплывет, как мыльный, а в данном случае, воздушный пузырь.

Приближаясь к месту работ на своей подлодке, Грациэла увидела огромный пузырь НЕКСО – жидкий в жидкой среде, – медленно увеличивающийся в объеме по мере того, как команда гидравликов накачивала в него воду. Громадные обручи из серебристого металла почти касались поверхности будущего купола; они должны были придать куполу определенную форму – так и происходит в случае с детскими мыльными пузырями, выдуваемыми через проволочную петельку.

В этом и заключалась работа Грациэлы. Она присоединилась к команде людей, медленно расширявшей металлические кольца, чтобы и купол мог соответственно увеличиваться в объеме.

Работа эта – придание куполу его окончательной формы – была тяжкой, но не занимала много времени. Выдуть пузырь НЕКСО – не самая трудная часть работы. Как только найден подходящий фундамент и материал готов, создание купола занимает не больше недели – и эта неделя подошла к концу. Разряд электричества превратил мыльный пузырь в монолитный кристалл; кольца больше не требовались, как не нужны были и команды подлодок, чтобы фиксировать их.

Затем наступило время другой команды – тех, кто забирал на поверхности воздух и накачивал его в купол, вытесняя оттуда воду. Затем уже внутрь могли войти инженерные команды, которые делали полы и стены, делили купол на этажи, устанавливали машины, автоматы – все, что нужно было людям для того, чтобы купол стал жилым… но все это уже не касалось Грациэлы. Ее работа закончилась в тот момент, когда купол НЕКСО принял свою окончательную форму – по крайней мере, эта часть работы, – и она смогла наконец позволить себе двенадцать часов заслуженного отдыха.

Удовольствия от него она не получила.

Она просыпалась с дюжину раз за эти двенадцать часов, чувствуя раздражение и усталость. Каждый раз, просыпаясь, она протягивала руку, чтобы коснуться того, кто должен был спать рядом с ней – Рона Трегарта.

И каждый раз неизменно она натыкалась только на маленькую хрупкую женщину из Сити Пан-Негра, которая делила с ней ее комнату. Рона Трегарта здесь не было.

Рон Трегарт – и эта уверенность становилась все сильнее – никогда не будет здесь. День, на который была назначена их свадьба, давно прошел, затерялся где-то в череде этих тяжелых страшных дней. Она даже не заметила этого…

Первой ее обязанностью было сообщить мэру о том, что ее задание выполнено, и узнать дальнейшие распоряжения.

Грациэла редко видела мэра со дня падения Кометы Сикара. Впрочем, как и другие. Как и все остальные, мэр была чудовищно занята, день ее был расписан буквально по минутам. Но, в отличие от всех остальных, у мэра была личная проблема, и выносить ее на публику она вовсе не хотела.

Звали эту проблему Деннис Мак-Кен.

Пленный офицер Крыла Мира был не просто племянником Генерала Маркуса Мак-Кена, самого влиятельного из властителей Пан-Мака – он также был сыном младшего брата генерала… который на недолгое время стал мужем Мэри Мод Мак-Кен, теперешнего Мэра Сити Атлантика. То было много лет назад. И летный командир Деннис Мак-Кен был ее сыном.

С момента своего пленения Деннис Мак-Кен был образцовым заключенным. Он вовсе не скрывал своего презрения к лягушатникам и всем их трудам. Он с тем же презрением отказался дать слово не бежать – напротив, открыто заявил, что, если ему представится случай вернуться во владения своего дяди, он немедленно воспользуется этим шансом; бегство было прямой обязанностью любого попавшего в плен офицера! Но работал он с тем же усердием, что и все прочие – искал жилые места и еду для беженцев из Пан-Негра; сам вызвался надеть скафандр и работать в командах, готовящих фундамент для нового купола; он говорил, что не держит зла (и, похоже, говорил об этом искренне) на тех людей, которые взяли его в плен – и менее всего на Грациэлу Наварро.

– Вы понапрасну растрачиваете здесь свои способности и силы, – серьезно сказал он ей через день или два после его пленения. – Если мне удастся бежать, вы должны бежать вместе со мной.

– Я не могу бежать, – ответила она. – Я живу здесь. Это мой дом, и я люблю его.

– Вы любите его, – с презрением возразил он. – Вы даже не представляете себе, как глупо это звучит! Сити Атлантика – не государство! Это аквариум на дне моря, только рыбы не внутри, а снаружи.

Грациэла покачала головой.

– Это просто промывка мозгов, – проговорила она. – Вас научили ненавидеть Восемнадцать Городов всю вашу жизнь, как и любого жителя суши. Вы думаете, что мы – что-то вроде крестьян, которые не достойны ничего, кроме презрения.

– Не ненавидеть, нет, – поправил он. – Лягушатники не заслуживают ненависти – разве что презрения, это верно. Это вовсе не промывка мозгов, это просто разумная оценка существующих фактов. Все Восемнадцать Городов вместе взятые значат меньше, чем один город во владениях моего дяди.

– Если вы испытываете к нам такие чувства, – вспыхнула она, – то почему вы здесь?

Он ошеломленно посмотрел на нее:

– Почему?.. Да потому, что вы взяли меня в плен, – напомнил он Грациэле. – Я ваш пленник.

– Вы – враг в нашем доме!

– Да, – рассудительно согласился он. – Но, поверьте, я не причиню вам зла, Грациэла. Пока я здесь, я буду делать свою работу. Понятно, что я не останусь здесь навсегда. Придет время, когда я смогу бежать. Конечно же, это случится. И, знаете, вы должны, должны уйти вместе со мной. Вы сможете стать значительным лицом в Пан-Маке!

– Но все люди Пан-Мака сейчас умирают от голода и ожогов, – напомнила Деннису Грациэла – без злобы, просто чтобы он посмотрел правде в глаза.

Деннис Мак-Кен только пожал плечами и усмехнулся.

– Мак-Кены выживут, – гордо заявил он. – Я знаю, что мой дядя уже в безопасном месте. И когда ему придет время вернуться, я буду там с ним – и вы тоже, если реально оцените ситуацию и присоединитесь ко мне!

А когда она напомнила ему – так тактично, как только могла, – что она собиралась выйти замуж за Рона Трегарта, он отнесся к этому с сочувствием.

– Но, разумеется, он никогда не вернется, – сказал он, и в его тоне было не больше злости, чем в ее собственном несколько минут назад. – Вы должны смотреть фактам в лицо, Грациэла. Ну, что делать с вами, лягушатниками? Вы прямо как моя глупая матушка, которая даже не хочет меня видеть!

Грациэла про себя решила, что непременно переговорит об этом с мэром. Она быстрее зашагала к офису мэра-и тут ее остановило тоненькое «брррк, брррк» наручного коммуникатора; кто-то ее разыскивал.

Это оказалась Дорис Кастеллан, ее ассистент; голос молодой женщины звучал задумчиво:

– Грациэла? Здесь Тритон! Он в декомпрессионном шлюзе! Я уверена, что он ищет тебя, только… он какой-то странный.

Грациэла расширила глаза от удивления:

– Тритон?

Тритон был одним из самых дружелюбных, хотя, к сожалению, и наименее толковым ее студентом в школе кальмаров. К тому же он чаще всего «прогуливал» школу. Что же заставило его выбраться из морских глубин в такое время?

Но на этот вопрос ее ассистент не могла ответить.

– Он был здесь, и это все. Он ничего не говорил – он вообще выглядел очень странно, Грациэла; не могу сказать тебе почему. Мне пришлось знаками показать ему, что ты в главном городском куполе, и, похоже, он сразу отправился туда. Может, он уже у вас!

Здесь он и был.

Когда Грациэла добралась до городского купола, кальмар висел в воде около главного дока Сити Атлантика, слегка шевеля длинными щупальцами, глядя на Грациэлу неподвижным взглядом. Его тело было густо-синего и лавандового цвета, но что это могло означать, Грациэла не знала. Ни одному человеку никогда не удавалось расшифровать словарь кальмаров, где словами были изменения цвета кожи.

Грациэла поставила на прикол свою рабочую подлодку и заторопилась в главному доку. Там ее уже ждал Фрэнк Яро.

– Только несколько минут, Грациэла, – проговорил Яро. – Мы пытались подавать ему сигналы, но он не отвечает. Он… опасен?

Грациэла едва не прожгла его взглядом насквозь. Тритон опасен! Подумать только! Он был удивительно милым существом. Грациэла была даже уверена в том, что у него есть чувство юмора. И, разумеется, он не был опасен! Он был не просто ее учеником: он был ее другом.

Щурясь, она вгляделась: одним из щупалец кальмар коснулся металлической коробки имплантанта. Почему? Грациэла взяла микрофон, включила внешнее переговорное устройство:

– Тритон, мальчик! Ты искать Грациэла, да? Щупальца беспомощно вздрогнули, но кальмар так ничего и не сказал.

– Мы пытались говорить с ним, Грациэла, – сказал Яро. – Он не отвечает.

Грациэла озадаченно покачала головой. Поскольку, волей-неволей, школу кальмаров пришлось закрыть, она редко видела своих учеников. Им не было причин приплывать к куполу. Разумеется, им не нужно было получать пищу от людей – даже будь у Сити Атлантика достаточно еды, чтобы тратить ее на кальмаров. Кальмары были обеспечены в этом отношении значительно лучше, чем люди. По крайней мере на какое-то время падение Кометы Сикара даже принесло им пользу: Жесткое ультрафиолетовое излучение убило организмы, жившие на поверхности, органические останки медленно опускались ко дну, служа пищей глубоководным животным – которые, в свою очередь, становились пищей кальмаров.

Так почему же Тритон оказался здесь? Он всегда был для нее загадкой – такой игривый, такой милый, что иногда она могла определить его отношение к себе только словами «приязнь» или «дружеское расположение»… но при этом он часто «прогуливал уроки» – почти не появлялся на них, как она заметила, хотя никогда не понимала, почему, когда здесь был Несс.

– Тритон нужна помощь, да? – крикнула она. Нет ответа. Она повернулась к Фрэнку Яро.

– Впустите его.

Яро посмотрел на нее с удивлением:

– Вы действительно этого хотите? Вокруг происходит такое, а вы собираетесь тратить время на игры со своими кальмарами?

– Впустите его!

Яро пожал плечами, но открыл внешние ворота шлюза. В тот же миг огромные третьи ворота за их спиной захлопнулись; теперь они, фактически, находились в шлюзе.

– Его не было бы здесь, если бы не случилось что-то не то, – словно бы извиняясь, сказала она Яро, одновременно наблюдая за тем, как кальмар медленно вплывает в шлюзовую камеру.

– А что сейчас «то»? – возразил Яро; но он уже закрывал внешние ворота. Когда сигнал готовности вспыхнул, показывая, что шлюз полностью герметичен, Фрэнк включил сигнал тревоги и открыл внутренние ворота.

Вода с шипением выплеснулась во внутреннюю камеру, унося с собой кальмара. Давление воды не было слишком большим. Вода почти не подвержена сжатию давлением; зато сжатию подвержен воздух. Грациэла инстинктивно набрала в грудь воздуха, потом сбросила верхнюю одежду и прыгнула в бассейн.

– Тритон, мальчик, – воскликнула она. – Ты говорить Грациэла, да?

Сейчас цвета кожи кальмара не были такими тревожными: бледно-розовый с серыми полосами. Кальмар протянул к девушке одно щупальце и осторожно взял ее за запястье – ничего не говоря, просто бережно, бережно притянул Грациэлу к себе и коснулся ее рукой имплантанта.

Грациэла озадаченно посмотрела на Фрэнка Яро, но он ничем не мог ей помочь. Она осторожно открыла верхнюю крышку имплантанта и заглянула внутрь.

Ничего удивительного в том, что Тритон не говорил! У него не было голоса. Имплантант был цел, неповрежден, но в нем отсутствовал элемент питания.

Грациэла отплыла назад, успокаивающе поглаживая щупальце Тритона, пытаясь разобраться в ситуации. Зачем Тритону было нужно вынимать элемент питания? Кальмары такого никогда не делали. Кальмарам, похоже, нравилось слышать звуки и издавать их – поскольку в своем естественном состоянии они были абсолютно глухими. Первые имплантанты действительно внедрялись перепуганным пленникам против их воли, но кальмары быстро научились пользоваться ими. Тогда почему?..

Единственный способ, которым это можно было выяснить – спросить у самого кальмара.

– Фрэнк! – позвала Грациэла. – У нас есть запасные элементы питания?

– Разумеется, есть.

Похоже, идея Грациэлы не вызывала у Фрэнка Яро бурного энтузиазма, однако он сходил к себе и принес требуемое, ловко перебросив элемент питания Грациэле.

Как только он оказался на месте, кальмар изогнул щупальце, снова обхватив Грациэлу за запястье – словно бы пожал руку, совсем как человек, – и заговорил. Голос его был глубоким, металлическим, но звучал отчетливо:

– Тритон доволен, да. Вещь-звук теперь хорошо, да.

– Это хорошо, да, – ответила Грациэла. – Тритон открыть коробка-звук, какая причина?

– Причина, нет, – ответил глуховатый нечеловеческий голос из имплантанта; длинные щупальца извивались, словно кальмар был в сильном волнении. – Тритон открыть коробка-звук, нет.

– Что? – Грациэла была удивлена; она попыталась спросить снова, – Тритон открыть коробка-звук, нет. Открыть коробка-звук, кто?

– Другой открыть коробка-звук, да, – прогудел голос.

– Другой?..

Внимание Грациэлы привлекло резкое «брррк, брррк» радиобраслета, лежавшего рядом с ее верхней одеждой.

– Фрэнк, ответьте вместо меня, хорошо? Скажите, что я занята.

И, обращаясь к кальмару, она продолжила:

– Другой, кто?

– Место-кальмар другой, да, – откликнулся голос тритона, и его щупальца задергались еще более нервно, чем прежде.

– Место-кальмар другой… – начала было Грациэла, но остановилась, подняв глаза.

– Это мэр, – сказал Фрэнк Яро. – Она хочет, чтобы вы пришли к ней. Сейчас же.

– Минутку, – попросила Грациэла почти умоляюще. – Место-кальмар!..

Но Тритон медленно отплывал от нее к внешним воротам.

– Открыть коробка в место-кальмар, да, – прогудел его удаляющийся голос. – Тритон идти теперь, да.

– Не сейчас! Я хочу сказать, тритон ждать минута, да. Пожалуйста!

– Тритон идти теперь, да, – повторил голос. Имплатант не был способен передавать интонации, но эти слова прозвучали, как окончание разговора.

– Тритон идти теперь, куда? – спросила Грациэла.

– Тритон идти место-кальмар, да, – твердо проговорил Тритон. – Идти видеть другой в место-кальмар, да.

– Другой в место-кальмар, кто?

Но кальмар только беспокойно дергал щупальцами. Цвет его кожи снова изменился; теперь он стал грязновато-красным, словно плохо отмытый кусок сырого мяса.

– Грациэла! – нетерпеливо возвал Яро. – Скорее!

– Другой в место-кальмар, – повторила Грациэла, отчаянно пытаясь понять, что происходит. – Другой друг, да?

Кальмар изогнулся так, что его огромный глаз снова посмотрел прямо на Грациэлу. Некоторое время он молчал, потом ответил:

– Другой в место-кальмар друг для Несс, да. Друг для Грациэла, нет.

Когда Грациэла добралась до офиса мэра, оказалось, что она не одна. В офисе, кроме мэра, был еще Эктор Фарцоли, один из техников по связи при Сандоре Тисза – покуда Сандор был жив.

– Ты тратишь время попусту на своих кальмаров, – обвиняющим голосом проговорила мэр. – Как ты можешь так поступать сейчас, когда каждая минута дорога?

– Это был Тритон, – извиняясь, проговорила Грациэла. – Что-то не так, Мэр Мак-Кен. Кто-то вытащил элемент питания из его голосового имплантанта; я даже представить не могу, кому и зачем это было нужно! В эти последние недели никто не работал с кальмарами, верно ведь? Никто их даже не видел…

– Неправда, -твердо возразила мэр. – Эктор Фарцоли, присутствующий здесь, видел их. Один из них напал на него, когда он проверял ретрансляционную станцию – буквально два часа назад!

Грациэла удивленно уставилась на мэра.

– Напал? На него? Один из моих кальмаров? Это невозможно!

– Расскажите ей, Фарцоли, – повелительно проговорила мэр.

На лице техника отразилось неудовольствие, но все же он заговорил:

– Точно так, как я рассказал сэру. Я устроил что-то вроде обхода – никто не занимался этим в последние несколько недель, никто не проверял обеспечение, и я решил заняться этим в свободное время – и во время него заметил что-то на экране сонара. Это было похоже на пропавшую несколько месяцев назад подводную лодку, и я отправился за ней. Мне показалось, что она обогнула один из подводных пиков, а когда я повел к ней мои морские сани, словно бы из ниоткуда передо мной возник этот проклятый здоровущий кальмар. Это был настоящий монстр! Чудовище! Самый громадный из всех, каких я видел! Я развернулся и поспешил убраться – похоже, мне просто повезло, что я сумел убраться оттуда живым!

– О нет, – настаивала Грациэла. – Мой кальмар никогда не напал бы на человека…

– О да, – резко оборвал ее Фарцоли; похоже, он снова начинал заводиться. – Это случилось со мной. Вас там не было!

– Это мог быть дикий кальмар, – предположила Грациэла, но Эктор отрицательно покачал головой.

– Нет ни единого шанса! Они действительно все на одно лицо – по крайней мере, для меня, – но я мог видеть что-то блестящее, прикрепленное к его телу.

– Голосовой имплантант? Фарцоли помедлил с ответом.

– Что ж, – признал он, – я не пробыл там достаточно долго для того, чтобы удостовериться. Это было что-то яркое, блестящее. Может быть, скорее, не как имплантант – больше похоже на ярко-красное стекло или рубин; я бы сказал так. Но, разумеется, это не был предмет естественного происхождения, в этом я уверен, дикие кальмары украшений не носят! Мэр устало подняла голову.

– Довольно, Фарцоли; Грациэла уже поняла ситуацию. Вы можете теперь вернуться к работе.

Она задумчиво посмотрела ему вслед, потом вздохнула.

– Грациэла, ты знаешь, насколько это серьезно? Мы израсходовали большую часть своих запасов продуктов. Если мы не уберем урожай во время, я не представляю, как мы сможем прокормиться, и прокормить беженцев. А как наши фермеры смогут убирать урожай, если на них будут совершаться нападения?

– Я не верю в то, что это был один из моих кальмаров, – стояла на своем Грациэла. – Я спрошу их. Позвольте мне взять морские сани и посмотреть, смогу ли я найти Несса – он самый большой из них, а Фарцоли говорил, что тот кальмар, которого он видел, был большим.

– Это также и тот кальмар, который попытался откусить голову Кваггеру, верно? – раздумчиво проговорила мэр. – Теперь, конечно, мы знаем, какова была причина – или думаем, что знаем.

Она снова вздохнула и потерла глаза.

– Ох, Грациэла, – проговорила она, и ее голос прозвучал более устало, чем обычно, – мне кажется, я становлюсь слишком старой для этой работы.

– Нет! – резко возразила Грациэла. Мэр вопросительно посмотрела на нее.

– Не вы, – прибавила девушка. – Это работа стала слишком тяжелой, но в Сити Атлантика нет ни одного человека, который думал бы, что вы не подходите для руководства городом…

Она умолкла, пытаясь подобрать нужные слова. Мэр ждала молча; наконец, Грациэла проговорила:

– Почему вы не хотите поговорить со своим сыном?

Мэр с минуту молча смотрела на нее.

– Что все задают этот вопрос?

– Все волнуются за вас, это правда. Они не хотят вам ничего плохого.

– Я верю, что так оно и есть, – устало проговорила мэр. Она поднялась и прошла к столу, на котором стоял графин с водой; наполнила стакан, вытряхнула из маленького пузырька две таблетки и проглотила их, запив водой.

– Я была замужем только два года, – заговорила она в задумчивости. – За Мак-Кеном. Младшим братом Генерала Маркуса Мак-Кена. Я была просто маленькой девчонкой-лягушатницей в большом городе, а он увидел во мне что-то, что ему понравилось – у меня просто не было возможности сказать ему «нет», Грациэла. И этот первый год!.. Мак-Кены живут, как императоры – и я жила той же жизнью вместе с ними. А потом родился Деннис, и…

Она налила себе еще воды.

– Я не могла дольше выносить этого, Грациэла. Мы были так богаты! А вокруг нас были владения Пан-Мака, а в них – миллионы и миллионы людей, живших в бедности, чтобы у нас были яхты и слуги для любой надобности.

Мэр поморщилась.

– У моего мужа были особые надобности, – проговорила она ровным задумчивым голосом. – Для этого у него тоже были слуги. Красивые. А когда я попыталась возражать, он развелся со мной. Прервал действие моей визы. Отправил, а вернее сказать, вышвырнул меня назад в Сити Атлантика, как чужака, присутствие которого в стране нежелательно, меня, мать его сына! Я пыталась получить разрешение на въезд, хотя бы ради того, чтобы просто увидеть своего ребенка, но суды и судьи Пан-Мака куплены Мак-Кенами и принадлежат им безраздельно. Сухопутные юристы и адвокаты не стали даже говорить со мной…

И я сдалась, Грациэла.

Я притворялась перед самой собой, что у меня никогда не было ребенка, а потом, Грациэла, когда вы привезли сюда Денниса… я не знаю, что с этим делать! Я боюсь.

Грациэла, повинуясь движению души, протянула руку и коснулась руки мэра.

– Не нужно, – попросила она тихо. – Он ваш сын.

– Он – офицер Крыла Мира! Из-за него и его товарищей пятьдесят один человек мертв, а наша надводная платформа – только груда обломков на дне моря в двух километрах отсюда!

– Но все равно он ваш сын, – мягко проговорила Грациэла. – Поговорите с ним. Пожалуйста. Ради него! Он здесь один среди людей, которых считает врагами.

– Никто здесь не причинит ему вреда!

– Но как он узнает об этом, когда даже его родная мать не хочет его видеть?

Мэр поджала губы. Она в задумчивости вернулась за свой стол и села в кресло. Потом с одобрением посмотрела на Грациэлу.

– Ты вмешиваешься в мою личную жизнь, знаешь ли…

Грациэла пожала плечами.

– Но, как бы то ни было, – продолжила мэр, – ты можешь оказаться правой. Я приглашу его встретиться со мной. Если он может выдержать это, то и я, думаю, смогу-а теперь, – закончила она, – уходи и проследи за тем, чтобы твои кальмары не ели наших работников на фермах.

После трех часов пути на своих морских санях Грациэла начала сомневаться в том, что когда-либо увидит хотя бы одного из своих кальмаров.

Она побывала везде, где только могла – проплывала над огромными полями ферм, заглядывала в глубины расселин, словом, обыскала все. Сотню раз, наверное, она останавливала сани и звала:

– Несс, сюда! Все кальмары, сюда! Сюда, к Грациэле, да!

Но ни разу ей не было ответа. Все они исчезли.

Она время от времени видела кальмаров на экране сонара – группами по пятеро-шестеро. Должно быть, это дикие кальмары, говорила она себе. Они не только не подходили ближе, когда она звала их. Они, кажется, просто не слышали ее, как не услышал бы ни один кальмар без имплантанта. Раза два на экране сонара показывалась угрожающая тень существа гораздо больших размеров. Грациэла поняла, что неподалеку находится один из зубастых китов; должно быть, они начали спускаться в глубины океана в поисках пищи, почти совершенно исчезнувшей на поверхности.

Может быть – и эта мысль заставила тревожно забиться ее сердце, – может быть, киты съели ее кальмаров. Разумеется, они сделали бы это, если бы смогли; кальмары всегда были одним из излюбленных блюд в рационе зубастых китов, а тем более теперь, когда вся прочая добыча стала редка. Может, имплантанты сделали кальмаров более уязвимыми? Это была неуютная мысль. Тем более, что кит, способный сожрать кальмара, вовсе не откажется закусить человеком, а она была одна в морских глубинах…

И все же, плывя над морским дном, Грациэла чувствовала радость. Мэр согласилась увидеться со своим сыном. А когда их встреча состоится, они забудут долгие годы разлуки. О, Грациэла была совершенно уверена в этом! Как забудут и все те политические соображения, которые разделяют их сейчас. Деннис Мак-Кен не был злым человеком. Он был воспитан в обстановке, которая провоцировала зло и лелеяла недобрые всходы, как дети, вступавшие в «Гитлерюгенд» более столетия назад; но он мог быть мягким и отзывчивым, и даже мог простить тех, кто взял его в плен…

То, что Грациэла сумела устроить эту встречу, было ее единственной победой среди множества поражений. Ее кальмары не откликались. «Тетис» Веры Доорн по-прежнему не подавал вестей о себе, вероятно, корабль был утерян безвозвратно, а весь экипаж его погиб. Беженцам из Сити Пан-Негра по-прежнему негде было жить. Вся поверхность земли была выжжена, все живое умирало – либо уже умерло… и, что хуже всего, бесследно пропал ее милый Рон Трегарт.

Но одна маленькая победа все же была победой – пусть и единственной за несколько месяцев, и она дорожила ей.

Настало время поворачивать сани назад к Сити Атлантика.

На полдороге в город Грациэла вдруг утратила свое приподнятое настроение, увидев на экране перед собой огромную тень неопределенных очертаний, но она знала, что это. То были останки наблюдательной платформы, которую затопили Деннис Мак-Кен и его товарищи. Теперь она нашла свой вечный покой на дне моря, на глубине двух километров.

Приблизившись, Грациэла увидела вьющиеся вокруг вышки фигуры. Она увеличила изображение – и невольно схватилась за горло, поняв, чем заняты люди возле вышки.

Они отыскивали в коридорах вышки тела тех, кто пошел на дно вместе с ней.

Грациэла остановила сани, глядя на призрачные фигуры у вышки переполненными слезами глазами. Так много хороших людей погибло во время нападения. И она сама чуть не погибла вместе с ними. Если бы ей не приказали подобрать спасшихся людей из экипажей столкнувшихся самолетов, ее собственное тело могло оказаться среди тех, которые сейчас так бережно извлекали из развалин и укладывали в мешки-саваны из НЕКСО.

Грациэла отвернулась в печали; ее сердце стремилось к рабочим, делавшим свое скорбное дело. Их работа была не только морально тяжелой; это было также сложно и опасно. Рабочим приходилось проникать в коридоры разрушенной башни и разыскивать там трупы; это было едва ли не тяжелее, чем наблюдать саму гибель платформы.

Погруженная в печальные размышления, она включила двигатель саней – и тут увидела новую фигуру на экране сонара.

Это был кальмар.

Он неподвижно висел в воде, словно бы ждал ее, и не стал уплывать прочь при ее приближении. Грациэла включила переговорное устройство.

– Тритон, да? Ты идешь за Грациэлой, да? И нечеловеческий голос глухо откликнулся:

– Я идти за Грациэла, да. Причинять Грациэла вред, нет. Я идти следом, да.

На Грациэлу волной нахлынули противоречивые чувства; она едва не утратила дар речи. Итак, Тритон пытался защитить ее! Но от чего? И почему раньше он не отвечал ей? Когда она пыталась расспрашивать его о Нессе, он, давал ответы, которые она не могла понять.

– Несс, где?