Текст книги "Корабль в вечность (ЛП)"

Автор книги: Франческа Хейг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 27

Дрожа всем телом, Зои сгорбилась на лавке в кухне Эльзы, ее руки беспрестанно дергались на коленях, словно она пыталась задушить воздух. Мимо открытой двери прошли два солдата с телом Эша. Виолетту и караульного, убитого при входе, уже вынесли из приюта. Горевать по ним не было времени.

Там, у городской стены, Дудочник велел Криспину оседлать лошадей и собрать маленький отряд. Теперь, в приюте, Инспектор отдавал приказы одному из солдат-альф. Рукав Инспектора обгорел, на коже пузырился ожог, но его это не волновало.

– Организуй поиски, – говорил он солдату. – Пусть прочешут каждое здание, каждый переулок.

– Нет смысла суетиться, – вздохнула я. – Зак уже ушел.

Инспектор пропустил мои слова мимо ушей.

– Обыщите все, – велел он, и солдат, отдав честь, удалился.

Я знала, что обыск Нью-Хобарта – пустая трата времени. Помнила, как мы с Кипом умудрились сбежать из цитадели Острова во время нападения Синедриона. В хаосе битвы, когда в стене проделаны бреши, кто бы заметил уходящих Палому и Зака, приставившего нож к ее спине?

– Он ведь сам пришел к нам, – сказал Инспектор. – Воительница хочет его убить. Зачем ему теперь к ней возвращаться?

– Он пришел к нам, потому что не имел другого выбора на тот момент, – объяснила я. – Воительница хотела его убить, чтобы покончить со мной. Но как только он узнал о Паломе, расклад изменился. Получить ее Синедриону важнее, чем избавиться от меня. Палома для Зака – обратный билет во власть, ведь он вручает советникам Далекий край.

– Палому они заберут, а потом убьют его, – заявила Зои.

Глаза у нее были совсем безумные, может, она и понимала, что только что сказала, но ее блуждающий взгляд даже на мгновение не остановился на мне.

– Скорее всего, – кивнула я, слова комком застряли в горле.

Дудочник коснулся моей руки.

– Зак умеет просчитывать ситуацию и лучше других изучил Воительницу. Наверняка у него есть план.

Дудочник хотел меня успокоить, но у него плохо получилось. Все планы Зака заканчивались огнем. Если моя жизнь зависит от успеха его замысла, то я, получается, соучастница. И это до обидного похоже на правду: я ведь ни с кем не поделилась тем, что сказал мне Зак всего несколько часов назад. Палома не единственный туз в его рукаве – есть кое-что еще, известное ему и позарез нужное Воительнице. Возможно, его не пытают прямо сейчас лишь потому, что я его страховка. Он убеждал меня покончить с собой, как только почувствую боль, и тем самым убить нас обоих, – я так и сделаю, чтобы не позволить Заку под пыткой выдать Воительнице ценные сведения. Но что если он поделится с нею своим секретом добровольно? Убью ли я себя, лишь бы его остановить? И не наберусь ли решимости слишком поздно?

Теперь Зои ходила по кухне взад-вперед, как когда-то Ксандер. Ее руки бестолково сновали от головы к мечу и обратно.

– Почему ты этого не предвидела? – внезапно заорала она, повернувшись ко мне. – Зачем ты вообще нужна, если не можешь предупредить о самом важном?

Я подумала о блеклых глазах Паломы, об ее тонких запястьях. Представила, что сделает с ней Воительница.

– Они поехали на запад, – сказала я.

Дудочник посмотрел на меня.

– Не на восток, в Уиндхем?

– Нет, – покачала я головой. – На запад. Я чувствую.

– Ты чувствуешь Зака?

Я снова покачала головой. Не хотела в присутствии Зои говорить это вслух, но я чувствовала Палому. Поток ужаса и боли, доносящийся до меня с запада, исходил от нее, а не от Зака.

Зои тут же вцепилась в меня обеими руками.

– Она жива?

Сжимая мою рубаху, Зои притянула меня к себе. Я не могла понять, пытается ли она обнять меня или придушить. Похоже, она сама не понимала.

– Жива, – кивнула я. – Пока что.

По улице зацокали копыта. Не успела я дойти до конца коридора, а Зои уже выскочила за дверь и прыгнула в седло. Саймон привел лошадей и для нас с Дудочником. Медлить было нельзя

– Не порите горячку, – увещевал нас стоящий на пороге Инспектор. – Если вы сломя голову пуститесь в погоню, то поставите себя под удар. Прежде всего нам нужно защищать город. Пусть Воительница и уехала, но львиная доля ее войска все еще на восточной равнине. У нас и так бойцов наперечет. Если послать за Паломой большой отряд, оборона рухнет.

Моя левая нога уже стояла в стремени. Я перекинула правую через спину лошади и опустилась в седло. Для меня нет большей опасности, чем та, что уже есть: Зак в руках Синедриона. Воительница может в любую секунду убить нас обоих.

– Я не смогу победить без лидера во главе омег, – обратился ко мне Инспектор. – Мы уже потеряли Салли. Если заодно с Паломой погибнете и ты, Касс, и ты, Дудочник, и Зои, мы не сможем продолжать борьбу.

– А ради чего? – спросила я, разворачивая лошадь. – Это конец. Если Синедрион разбомбит Далекий край, бороться будет больше не за что. – Я прижала пятки к бокам лошади, чувствуя икрами ее тепло. – Отправь эскадрон следом за нами, – крикнула я через плечо, пускаясь вскачь. – И припасы!

Мы поскакали на холм через весь город, несясь по узким улочкам к западным воротам. Завернув за угол у конторы мытарей, Зои чуть не сбила женщину, ковыляющую по дороге.

Ею оказалась Эльза. Она схватила меня за ногу.

– Я уже слышала, – сказала она и потянулась выше, чтобы вручить мне сверток. – Вот возьми. Пригодится, когда ее найдете.

Времени прощаться не было – Зои уже пришпорила свою лошадь. Я последовала за ней, благодарная Эльзе за веру в наш успех: она сказала «когда ее найдете», а не «если». Приоткрыв сверток, я увидела хорошо знакомые баночки и бутылочки. Быстро завернула его обратно и сунула в седельную сумку. Скача вслед за остальными, я в уме прокручивала ярлычки на лекарствах. Маковый отвар, валериана и белена от боли. Масло чайного дерева для заживления ран. Успокаивающий бальзам от ожогов. Каждое снадобье напоминало, через что сейчас проходит Палома, и я морщилась всякий раз, когда склянки звякали в седельной сумке.

В этом передовом отряде нас было всего пятеро: Криспин, Саймон, я, Дудочник и Зои, которая неистово скакала впереди всех. Миновав западные ворота, мы при неверном лунном свете принялись объезжать рвы и ямы, выкопанные для обороны города, но Зои почти не сбавила хода.

Главный удар армии Синедриона пришелся на восточную часть укреплений, но даже здесь, на западе, защитники города спешно заделывали две небольшие бреши в стене, чтобы закрыть периметр. Солдаты-омеги, мимо которых мы проезжали, отдавали Дудочнику честь. Нас никто не остановил – видимо, одного взгляда на Зои хватало, чтобы понять: лучше и не пытаться.

Через милю на западной дороге стояла последняя застава. Крыша сторожевой башни так ощетинилась стрелами, что в темноте казалось, будто на скатах ночует стая птиц, которая при нашем приближении не взлетела. У стены мы увидели мертвеца в луже крови и немного задержались, чтобы объехать башню кругом. Дважды Дудочник громко окликал часовых, и оба раза не слышал в ответ ничего, кроме жужжания мух, черными тучами облепивших тела. Мы продолжили путь.

Когда земля стала болотистой и лошади начали оступаться, Дудочник крикнул вслед Зои:

– Не гони!

Она как будто не услышала.

– Убьешь свою лошадь, и что потом? – добавил он.

– Потом я убью Воительницу и Зака, – ответила Зои, мотнув головой вперед.

– У тебя не получится, если мы их не догоним, – сказал Дудочник и потянулся, чтобы схватить поводья ее лошади.

Зои оттолкнула его руку и поехала дальше, но ход слегка замедлила.

Уже почти рассвело, когда мы добрались до горного хребта на западе – в нескольких милях от места, где зимой нашли Леонарда, – и увидели тех, за кем гнались. Во вражеском отряде было около сорока всадников, взметавших клубы пыли. Мы настигали их, но медленно, и наши уставшие лошади не могли долго выдерживать такой темп. Поднявшись на гору, откуда эскадрон Воительницы был виден как на ладони, мы позволили лошадям часок отдохнуть и попить воды из придорожного ручья.

Пока мы переводили дух, сзади донесся дробный стук копыт. Дудочник стиснул зубы, сжал рукоять меча и оглянулся на восток. Наши лошади слишком выдохлись, ускакать от преследователей шансов не было. Я видела, как Дудочник оценивает местность, рассчитывает преимущество высоты, высматривает лучшую позицию для засады. Но когда в полумиле внизу показались всадники, он расслабился: это был отряд, отправленный Инспектором из Нью-Хобарта. Он выделил нам четырнадцать солдат. Не так много, как требовалось, но больше, чем я ожидала. Солдаты привели в поводу свежих лошадей, нагруженных седельными сумками с едой и овсом.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Три дня мы преследовали Палому и Зака. Каждые несколько часов меняли лошадей, но даже так они уставали. После первого дня болотистые земли кончились и ручьи почти не встречались. Мы все мучились жаждой, на губах лошадей выступила белая пена, а наши языки посерели от пыли. Когда эскадрон Воительницы устраивал привал, мы тоже останавливались, выставляли часовых и по очереди урывали несколько часов сна.

Солдаты Синедриона знали, что мы за ними гонимся. На маскировку не было времени, вдобавок большая часть пути пролегала по открытой равнине. Вражеский отряд был в два раза больше нашего и продолжал нас опережать. Если после привала мы пускались в путь раньше них, противники, не мешкая, тоже прыгали в седла и неуклонно скакали на запад.

На третий день небо заволокло тучами. Когда после обеда припустил дождь, мы принялись ловить губами струйки, а лошади пытались напиться из лужиц на дороге. Во время ливня эскадрон Воительницы скрылся из вида, но я все равно их чувствовала. Хотя не могла заставить себя признаться Зои, почему с такой легкостью определяю правильное направление. Это как выслеживать раненое животное: Палома оставляла за собой следы пережитого ужаса, словно капли крови.

– Куда Воительница их везет? – спросил меня Дудочник.

– На побережье, – ответила я.

Каждую ночь во время, отведенное мне на сон, я не видела ничего, кроме огня и воды. Они словно слились воедино: я тонула в пламени и горела в волнах.

На четвертый день я очнулась до рассвета осоловелой и уставшей, подремав не больше часа.

– Поторопись, – бросила Зои, прыгая в седло. – Они уже выехали.

Отслеживать противников этим утром стало намного проще – они зажгли факелы, и теперь перед нами маячили пляшущие пятна света.

– Зачем им факелы? – недоуменно просила я.

– Может, не видят смысла скрываться, – пожал плечами Саймон. – Они знают, что мы у них на хвосте и оторваться им не удалось.

Я кивнула, но все равно не могла отвести глаз от огней.

– Они и вчера об этом знали. А вчера из-за грозы было темнее. Что же изменилось сегодня?

– Поторопитесь! – окликнула нас Зои.

Я покачала головой.

– Смотри на землю, – попросила я Дудочника, и мы все последовали за Зои.

Эскадрон Воительницы выбрал для ночевки поляну в окружении низких кустарников. После лошадей осталась вытоптанная площадка. Примятая спящими людьми трава еще не поднялась. Я задалась вопросом, где спала Палома, а где – Зак.

За пределами поляны мы обнаружили в пыли множество отпечатков копыт, уходящих на запад. Сосчитать их не удалось – пыль смазала контуры, но казалось очевидным, что враги ускакали в ту сторону. Вот только меня не отпускали мысли о факелах, впервые зажженных ясной ночью. Солдаты Синедриона как будто нарочно манили нас за собой.

Зои привстала в стременах и нетерпеливо посмотрела на меня.

– Поехали, – позвала она.

– Погоди, – попросила я.

Она отвернулась и поскакала на запад.

Но Дудочник подъехал ко мне.

– Что ты ищешь? – спросил он.

– Этим утром они специально подстраивали, чтобы мы поехали на запад, – сказала я.

– Зачем?

Я указала на следы в пыли, по которым решила идти Зои.

– В ту сторону поскакал не весь отряд.

Дудочник оценивающе посмотрел на меня.

– И куда же направилась вторая половина?

Я оглядела поляну. На ее северной стороне рос естественный барьер из терновника с шипами длиной с мое предплечье.

– Брось ее, если она хочет остаться! – крикнула Зои Дудочнику.

Но он соскочил с лошади.

И первым нашел следы.

Солдаты шли аккуратно, избегая голой земли, где остались бы отпечатки копыт. Но в высокой траве встречались места, где лошади походя щипали верхушки. За последние шесть месяцев я много раз дергала повод, раздосадованная тем, что лошадь на ходу подкрепляется, а теперь радовалась этой несносной привычке.

В узком проходе между терновыми кустами обнаружилась половинка отпечатка подкованного копыта. Не особо убедительно: всего лишь полукруглая отметина в грязи да оборванная трава. Но я была уверена, что мы напали на правильный след.

Зои остановилась в нескольких сотнях метров. Ее лошадь гарцевала на месте, заразившись нетерпением всадницы. Зои смотрела на нас, а Саймон, Криспин и остальные солдаты ждали рядом с ней.

– Командир? – окликнул Дудочника Криспин.

– Возвращайтесь сюда, – ответил Дудочник. – Часть их отряда поехала вот в эту сторону, на север. И они пытались скрыть это от нас.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Мы разделились. Десять солдат Инспектора поскакали по явному следу на запад, а четверо присоединились к нашей пятерке и отправились на север. В конце концов, не стоило сбрасывать со счетов вариант, что втайне отколовшаяся группа и была приманкой, искусным блефом. Но я закрыла глаза и открылась боли Паломы. Мысленно коснувшись ее, я тут же об этом пожалела – на меня нахлынула такая волна мучений, что зубы заскрежетали, а дыхание участилось.

– Они повезли Палому в ту сторону, – заявила я, указывая сквозь шипы терновника на север.

– Уверена? – спросила Зои, не сводя с меня глаз.

– Я ее чувствую, – кивнула я.

– А Зака? – поинтересовался Дудочник, но Зои уже развернула лошадь и устремилась в указанном мной направлении, свешиваясь с седла набок, чтобы лучше видеть следы.

– Что насчет Зака? – повторил Дудочник.

– Его я не чувствую, – сказала я. – Но мне плевать. Нужно следовать за Паломой.

Эти слова звенели в голове, пока мы ехали за Зои. «Его я не чувствую». Зака не пытали – мое тело являлось живым тому доказательством. Раньше я никогда столь внимательно не прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Каждая секунда без боли приносила одновременно облегчение и ужас. Я была частью плана Зака, но до сих пор не знала, в чем этот план заключается.

Зак велел мне покончить с собой, если его начнут пытать. Я рассеянно коснулась шеи, на которой висела капсула Паломы. Порванный шнурок я на всякий случай завязала на два узла. Салли предупреждала, что это не легкая смерть, но лучше такая, чем пытки. Если для Воительницы действительно важны какие-то сведения, известные только Заку, то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она их получила. Но Заку я доверяла ничуть не больше, чем Воительнице. Его сведения уже не в тех руках. И единственный способ его остановить – покончить с собой.

Но сперва я должна разыскать Палому. Без меня Дудочник и Зои вряд ли ее найдут. Снова я цеплялась за ниточку надежды. Я позволила себе думать, что смогу найти Палому. Что когда придет помощь, она будет еще жива. Что мне откроется способ остановить Зака, пока не стало слишком поздно.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Теперь мы ехали осторожнее, чтобы люди Воительницы, отделившиеся от основного отряда, не заметили, что их преследуют. Малочисленный отряд оставлял меньше следов. И мне было сложнее отыскивать Палому – в последние несколько часов ее боль притупилась, казалась приглушенной.

Через полдня, когда мы нашли следы в грязи близ ручья, Дудочник посмотрел на север.

– Они едут в Сюльпис – это ближайший гарнизон, который подчиняется Воительнице. В паре дней пути отсюда.

– А Воительница с ними? – спросила я, стоя по щиколотку в воде, пока лошадь пила, а Дудочник изучал следы.

Дудочник покачал головой.

– Она никуда не поедет без многочисленной охраны. Готов поспорить, что она осталась с большим отрядом.

– Почему они разделились? – спросил Криспин.

Заколебавшись, я покосилась на Зои, которая отдыхала на берегу ручья.

Зои перехватила мой взгляд и вздохнула.

– Не надо меня щадить. Вряд ли ты скажешь что-то более страшное, чем я себе уже навоображала.

Я кивнула.

– Палома ранена. Наверное, она их задерживала. И они уже получили от нее все, чего хотели.

– Значит, поехали, – постановила Зои, вставая. – Нужно успеть ее отбить, пока они не добрались до гарнизона.

Мы держались на расстоянии от всадников Синедриона и не зажигали ни факелов, чтобы светить себе в темноте, ни костров, когда останавливались перекусить или дать лошадям отдохнуть.

На рассвете следующего дня мы обнаружили круг пепла на месте стоянки людей Воительницы в сосновом бору.

– Они думают, что мы последовали за основным отрядом, – сказал Дудочник. – Если бы считали, что их преследуют, ни за что не разожгли бы костер.

Он подошел к большому дереву неподалеку от пепелища и встал на колени, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Ближе к корням, примерно в ладони от земли, вокруг ствола была содрана кора, на мху валялись ее кусочки.

– Они держат Палому в кандалах, – догадался Дудочник.

Муравьи привлекли мое внимание к темным каплям крови.

Я быстро встала.

– Поехали.

Но Зои было не так-то просто надуть. Она опустилась на колени рядом с нами и принялась разглядывать следы.

Про кровь она ничего не сказала, хотя я заметила, как ее взгляд задержался на каплях. Наклонившись к стволу, она мрачно улыбнулась.

– Палома продолжает бороться, – сказала Зои, указывая на полосу содранной кандалами коры. – Все еще пытается освободиться.

Глава 28

Около полуночи мы их настигли. Солдаты Синедриона нашли хорошее место для ночевки. Небольшая хижина стояла в высокой траве на поляне среди сосен. Вокруг нее пространство было открытым, за исключением небольших зарослей на полпути между деревьями и дверью.

Мы привязали коней в роще в полумиле отсюда, когда заметили огонек в окне хижины. И теперь прятались за стволами на краю поляны, не решаясь покинуть укрытие.

– Лучше подождать, пока они не поедут дальше, – прошептал Саймон.

– Ждать нельзя, – возразил ему Дудочник. – Может, из Сюльписа к ним идет подкрепление. – Он кивнул на лошадей у коновязи на поляне, мирно щиплющих траву и, похоже, пока не почуявших нашего присутствия. – Их там всего десяток. У нас неплохие шансы на победу.

– Дальше наверняка выставлены часовые, – сказала Зои, указывая на заросли метрах в пятидесяти от нас. Она сняла с пояса нож.

– Как нам подобраться ближе? – спросила я.

– Никак, – пожала она плечами. – Часовых придется сжечь.

Зои покопалась в сумке, потом тихо отрезала от одеяла три полоски и одну за другой обернула их вокруг рукояток своих метательных ножей. Закусив губу, выдернула пробку из флакона с маслом для ламп и пропитала им тряпки.

Зои взяла два ножа, Дудочник – третий.

Я смотрела, как он балансирует ножом, приноравливаясь к изменившемуся весу.

Отрезав от одеяла четвертую полоску, Зои вымочила ее в масле и заткнула ею флакон. Потом принялась командовать.

– Рассредоточьтесь, – велела она четверым солдатам Инспектора. – Прикройте поляну со всех сторон на случай, если они попытаются сбежать. – Солдаты отдали ей честь и отступили в лес. Зои повернулась к Саймону и Криспину и указала на восточный край поляны. – Вы займите позицию вон там, чтобы атаковать входную дверь, как только я сниму часовых.

Саймон коротко кивнул и пополз на восток, Криспин последовал за ним.

– Готовы? – обратилась Зои к нам с Дудочником. – Когда я зажгу огонь, мы превратимся в мишени. У них при себе луки.

Мы кивнули.

Зои склонилась над коробкой спичек, повернувшись спиной к зарослям, чтобы прикрыть огонек. Первая спичка высекла искру, но не более. Вторая загорелась. Зои подожгла первую тряпку, и огонь стало уже не скрыть. Масло шипело, в воздухе запахло паленым. Зои держала нож за кончик клинка пылающей рукояткой вверх.

Второй нож она зажгла от первого, Дудочник протянул к нему свой, и огонь перекинулся на него.

С поляны донесся крик, но Зои уже выполнила бросок – огонь рассек темноту. Дудочник тоже метнул свой нож.

Часовые мешкать не стали. Раздался еще один крик, и в нашу сторону полетели три стрелы – почти одновременно, так что вряд ли стрелял один лучник. Стрелы вонзились в землю совсем близко, брызнув мне грязью в лицо.

Прежде чем Зои метнула третий клинок, Дудочник протянул к ней флакон с маслом, и Зои подожгла торчащую из горлышка тряпку. Фитиль полыхнул, и Дудочник швырнул флакон одновременно с Зои, метнувшей последний подожженный нож.

Она и руку опустить не успела, как последовал новый залп. Одна стрела попала в дерево, за которым пряталась Зои.

А потом заросли на поляне вспыхнули ярким пламенем.

Снова раздались крики, затем вопль. От кустов отделилась фигура часового. Одежда на нем пылала. Больше не думая о прикрытии, он вслепую побежал в нашу сторону, пытаясь удрать от огня, не понимая, что горит сам. Его рот был разинут и казался темной дырой в пламени. Смотреть на это было невыносимо, но отвести взгляд я не могла.

Горящий человек бежал по поляне, ему навстречу из леса вынырнул Дудочник. В два шага подскочил к солдату и рубанул мечом по шее. На секунду огонь отразился в клинке, блеснувшем в ночи полосой огня. Потом мертвец упал, а Дудочник вернулся ко мне, принеся с собой запах жженой плоти.

Второй часовой тоже покинул свой пост. Посмотрел на нас троих, прячущихся за деревьями рядом с горящим телом, а потом ринулся к хижине.

Зои метнула в него нож с пояса, но промахнулась.

Мы все сорвались с места, оставив мертвого часового в саване из огня.

При мне был короткий меч и кинжал на поясе. Впервые в жизни мне хотелось использовать оружие не для самозащиты. Когда мы неслись к хижине, к Паломе, я хотела убивать.

Солдаты Синедриона были готовы к нашему приходу. Запели стрелы, и Зои пригнулась, а мы с Дудочником вильнули влево, но недостаточно быстро: стрела задела мою правую руку. Поначалу я не ощутила боли, просто руку как будто обожгло. Первой мыслью стало: «Чувствуешь это, Зак? Чувствуй».

Меч выпал из раненой руки. Рухнув на четвереньки, я принялась ощупью искать его в траве. В дверном проеме хижины перед собой я видела лучника, достающего из колчана следующую стрелу. Казалось, движения вязнут в потоке времени. Его рука тянется к стреле. Мои руки зарываются в траву, ища меч. Я нащупала клинок в ту же секунду, когда лучник приладил стрелу к тетиве.

Я схватила меч за клинок, и острое лезвие рассекло перепонку между большим и указательным пальцами, но мне было плевать. Я дотянулась до рукояти, но время ушло – лучник натянул тетиву. Нас разделяло метров десять, слишком близко, от стрелы мне не увернуться. Зои была немного впереди, Дудочник справа. На секунду мне показалось, что в мире нет больше никого, кроме меня и солдата: я сжимала рукоять меча, сидя на корточках в траве, а он целился в меня из-за двери.

В высокой траве я не заметила ползущего к хижине Криспина. Внезапно он вскочил, подбежал к двери сбоку и боевым топором рубанул солдата по ногам. Тот начал заваливаться назад, стрела сорвалась с тетивы и угодила в притолоку. Раненый солдат попытался закрыть дверь, но ему помешала собственная торчащая стрела, да и Криспин успел просунуть в щель топорище. Когда секунду спустя туда подбежала Зои, она всем весом бросилась на дверь. Та подалась, и Зои с Криспином исчезли в хижине.

Я сорвалась с места. Дудочник меня обогнал. Справа я заметила бегущего Саймона. Изнутри раздались возгласы, а потом женский вопль, оборванный клинком.

Вслед за Дудочником я вошла в дверь. Внутри было темно, и только дыхание Дудочника помогало мне вслепую продвигаться вперед по коридору. Я споткнулась о теплое тело – наверное, лучника, – и перешагнула через него. Под ногами стеклянно хрустели какие-то осколки. Я и забыла о том, что ранена, пока не пришлось вытирать липкую от крови рукоять меча.

В первой комнате на столе горела свеча. Я обошла поваленные в драке стулья и тело убитой женщины. Она лежала ничком, повернув голову набок. Глаза были открыты, а в шее торчал нож Зои.

– Здесь никого, – прошептал Саймон из комнаты напротив и вновь вышел в коридор.

– Сколько их еще? – спросила я Дудочника.

– По меньшей мере трое, – ответил он.

В тусклом свете свечи Дудочник заметил рану на моей руке.

– Сильно ранена? – спросил он.

Я покачала головой и подняла меч, позволив крови стекать к локтю.

– Не отходи от меня, – велел Дудочник.

В дальнем конце коридора затрещало что-то деревянное. Раздался крик – вроде бы кричала Зои, – а потом лязг мечей. Саймон попятился в коридор из двери справа, борясь с высоким солдатом. Их оружие куда-то подевалось, и они сражались голыми руками, пытаясь теснить друг друга в узком коридоре. Дудочник занес нож, но Саймон и его противник плотно сцепились и двигались слишком быстро для меткого удара. Они рухнули на пол, и солдат оказался сверху. Саймон краем рта сплюнул кровь.

Я подопнула к нему свой кинжал рукояткой вперед. Солдат обеими руками держал две руки Саймона, но третья оставалась свободной, и ею Саймон подхватил мой кинжал и вонзил в грудь противника.

Мы толпились в узком коридоре, и крик убитого эхом отдался от стен. В моей голове прозвучал крик его близнеца, я почувствовала во рту вкус их общей крови.

Пробегая мимо, Дудочник ногой сбросил мертвое тело с Саймона – проверить, в порядке ли он, и помочь ему встать не было времени. Я обеими руками вцепилась в меч и перешагнула ноги Саймона и убитого. Уходя, я слышала стон пытавшегося подняться Саймона.

Мы с Дудочником добрались до двери в конце коридора, из-за которой доносились громкие звуки сражения. Следуя за Дудочником, я поскользнулась в луже крови на полу и схватилась тут же отдавшейся болью раненой рукой за стену, чтобы не упасть.

Когда мы вошли, в воздухе мелькала сталь. У порога лежал на спине зарубленный солдат, еще одна убитая привалилась к стене – голова под неестественным углом склонилась на плечо, из уголка рта стекала кровь. Рубаха Криспина пропиталась кровью, но сам он стоял на ногах крепко и сжимал в руке топор, так что я догадалась, что кровь не его.

Открывшаяся картина выглядела несуразно: уютная кухонька деревенского дома и тут же обнаженные мечи, черепки, осколки и тела на полу. Над камином висела рейка с медными кастрюлями и сковородками на крючьях, там же я заметила половники и специи. Запах крови смешивался с ароматами сушеного тимьяна и чеснока.

У другой двери на задах кухни стояла Зои с поднятым мечом.

– Они держат ее там, – сказала она.

– Оттуда можно выбраться другим путем? – спросил Дудочник.

Зои покачала головой.

– Это кладовка, окна там нет.

Она наклонилась к двери и попыталась заглянуть внутрь сквозь трещину в искореженной филенке. Я дернула ее назад даже не осознавая, что делаю – просто почувствовала стальное острие с другой стороны, нацеленное на Зои. Оскалив зубы, Зои повернулась ко мне, и тут из щели резко высунулся клинок, остановившись в сантиметре от ее лица. Зои сделала глубокий вдох, затем поднырнула под меч и пнула дверь. Та распахнулась одновременно с тем, как Зои ее коснулась.

Из кладовки выскочил солдат и бросился на Зои, пока она не успела восстановить равновесие. Он двигался быстро, в крепких руках меч порхал, словно невесомый.

Зои выпрямилась и замахнулась своим мечом, но противник уклонился. Клинок Зои задел рейку с посудой, отчего все сковородки закачались, а одна маленькая медная кастрюля слетела с крючка и врезалась в стену.

Зои продолжала наступать. Дудочник толкнул меня себе за спину и встал с нею рядом. Солдат блокировал его удар и хрюкнул, когда мечи столкнулись. Дудочник и Зои без слов сманеврировали так, чтобы Зои оказалась слева от брата, прикрывая его бок, где не было руки. В считанные секунды близнецы загнали солдата в угол, и Зои приставила клинок к его горлу.

– Уже слишком поздно спасать маленькую белобрысую сучку, – прорычал солдат.

Я заметила, как напряглись сухожилия на руке Зои, сжимающей рукоять меча, и отвернулась. Для одного дня я повидала достаточно убийств.

– Заберите его меч, – велела Зои.

Я подняла глаза.

– И обыщите его, вдруг есть другое оружие, – рявкнула она, по-прежнему прижимая клинок к горлу солдата, пока Дудочник забирал у него меч, а Криспин проводил обыск.

Мы с Зои с занесенными мечами двинулись к двери в кладовку, и тут на пороге вырос еще один солдат.

– Я ее убью! – прорычал он, кивая на Палому, которую вытащил наружу.

Было слишком темно, чтобы разглядеть, насколько она пострадала. Ее протез исчез, мужчина одной рукой поддерживал ее в вертикальном положении, а другой прижимал зазубренный кинжал к ее горлу.

– Остановитесь, – велел он, – иначе я ее убью.

Он был блондином, лишь чуточку темнее Паломы. Светлые глаза лихорадочно метались по комнате, вместе со словами с губ слетали брызги слюны.

Палома едва стояла. Ее голова постоянно заваливалась набок, но дергалась назад, когда щека касалась клинка. Ее глаза вращались в орбитах, словно у испуганной лошади, и она ничем не показывала, что вообще нас узнает.

Зои тут же подняла руки и отступила.

– Встаньте к стенке! – велел блондин. – И бросьте оружие!

– Делайте, как он говорит, – сказала Зои.

Я отступила на три шага, уперлась спиной в стену, выпустила из рук меч и услышала, как он стукнул о половицу. Дудочник с Криспином тоже подчинились: оттолкнули второго солдата и отошли. Когда Дудочник положил меч на пол, освобожденный солдат тут же его подобрал.

Но я не сводила глаз с Зои. Все это время она не отрывала взгляда от клинка у горла Паломы. Зои медленно попятилась. На секунду приподняла нож, а потом резко опустила.

Я поняла, что она сделала, только через секунду. Прямо над головой Зои была натянута веревка, с помощью которой рейку с посудой можно было поднимать и опускать. И Зои ее разрубила.

Сковородки и кастрюли посыпались на солдата и Палому, а за утварью рухнула и сама тяжеленная рейка. Удары солдата не вырубили, но заставили пошатнуться и прикрыть рукой голову, ослабив хватку на Паломе. Этого Зои и добивалась. Она прыгнула вперед и сбила их обоих с ног. Когда я до них добралась, все уже закончилось: погребенный под кастрюлями и деревянными обломками солдат лежал с перерезанным горлом, его кровь стекала в медную сковороду. На другом конце комнаты второй солдат тоже лежал мертвый с ножом Криспина в спине.

Зои пнула сломанную рейку и подняла Палому.