Текст книги "Башня на краю света"

Автор книги: Финн Сэборг

Соавторы: Виллиам Хайнесен,Марта Кристенсен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

5

Римса распахнула дверь в комнату Пребена.

– Сидеть дома в воскресенье! – сказала она. – Что за охота!

– Я занимаюсь. – Пребен поднял голову от книги.

– Ясно, что занимаешься, но не в воскресенье же и не в такую чудную погоду!

– Попозже я, пожалуй, схожу прогуляюсь.

– В самом деле? А Еспера ты не мог бы взять с собой?

– Ладно. – Конечно, для Пребена это был не самый заманчивый способ отдохнуть.

– Тогда вам лучше всего сходить в Зоологический сад. Я давно обещала сводить его.

– Хорошо.

– Вот и прекрасно, договорились. Я только вымою его быстренько и переодену. Он будет в восторге.

Пребен в восторге не был, но и отказать не мог. Вскоре ему был вручен Еспер, свежевымытый и нарядный. Пребен вздохнул и сложил книги.

До Зоологического сада ходил трамвай, но Есперу захотелось поехать в автобусе, поэтому пришлось сделать изрядный крюк. В конце концов они все же добрались до Зоосада. К несчастью, прямо у входа оказался ларек с мороженым.

– Хочу мороженого, – сказал Еспер.

– Ничего не получишь, пока не изменишь этот тон, – строго сказал Пребен. Он решил поставить Еспера на место с самого начала.

– Тогда я закричу.

– Кричи на здоровье.

Еспер закричал.

– Хорошо, хорошо, получай свое проклятое мороженое. – Пребен быстро сдался. – Одно маленькое, пожалуйста, – сказал он мороженщице.

– Большое, – сказал Еспер.

– Большое, – поправился Пребен.

Он передал эскимо Есперу. Тот первым делом содрал обертку.

– Хочу красное, – заявил он.

– У вас есть красное эскимо? – спросил Пребен.

Мороженщица достала второе эскимо. Пребен отдал его Есперу взамен первого.

– Какое же это красное, – со злостью сказал Еспер, сорвав бумажку. – Я хочу настоящее красное.

– У вас есть настоящее красное? – спросил Пребен.

– Нет. – Продавщица начинала злиться.

– Это самое красное, – пояснил Пребен Есперу.

– Мне такого не надо! – Еспер швырнул мороженое на землю.

– А это будешь? – протянул Пребен эскимо, купленное вначале.

– Не буду.

– Что ж, тогда я сам его съем.

– Не смей! Выбрось его.

– И не подумаю.

– Я закричу.

Пребен выбросил мороженое, что вызвало приступ раздражения у проходившего мимо семейства.

– Очень мило! – услышал Пребен женский голос. – Швыряться мороженым, когда в мире полным-полно голодающих!

Наконец они вошли в Сад и направились к вольерам.

– Фу, какой противный, – затянул Еспер, едва они остановились перед верблюдом. – Не хочу смотреть на него!

Пошли дальше.

Есперу звери вообще не понравились. У каждого из них он находил какой-то недостаток. Слон первым удостоился его благосклонного внимания.

– А что это у него такое большое, вон там, внизу? – спросил Еспер.

Пребен покосился на окружающих.

– Хобот, – сказал он.

– Я не про хобот, вон там, внизу, что это?

– Не знаю.

– Сейчас же скажи, что это такое!

Пребен промолчал.

– Почему вы не отвечаете ребенку? – поинтересовался стоявший рядом мужчина.

– Не могу понять, о чем он спрашивает. – Пребен покраснел.

– Прекрасно понимаете. И нужно отвечать на вопросы детей!

Пребен покраснел еще сильнее.

– Эта штука нужна слону, чтобы делать пи-пи, малыш, – дружелюбно разъяснил Есперу мужчина.

– Я тоже хочу пи-пи, – сказал Еспер.

Пребен обрадовался поводу удалиться. Он быстро зашагал с Еспером к ближайшему туалету.

Мужское отделение было обычного, самого распространенного типа – темное и вообще довольно неприглядное. Есперу это помещение пришлось не по вкусу.

– Пошли отсюда! – закричал он.

– Ты же хотел в туалет!

– А теперь не хочу. Идем на улицу!

Они вышли, но не успели пройти и пяти метров, как Еспер запросился обратно. Со вздохом поплелся Пребен назад, в это отвратительное заведение.

Все повторилось сначала. Лишь только Еспер вошел – у него пропала всякая охота. Но теперь уже заупрямился Пребен – он отказался покинуть туалет, пока Еспер не исполнит своего намерения.

Еспер начал визжать.

– Я хочу на улицу, на улицу хочу! – вопил он.

Но Пребен загородил выход и заявил, что во второй раз он его так просто не выпустит.

– Ма-ма! Ма-ма! – кричал Еспер.

Пребен начинал нервничать: он боялся, что крики услышат снаружи.

– А ну-ка, давай я помогу тебе, – сказал он.

Пребен пытался расстегнуть Есперу штанишки – нелегкая задача, если учесть, что мальчишка дергался, лягался и орал.

Вдруг в туалет ворвался какой-то мужчина. Он бросился к Пребену и схватил его за руку.

– Что это вы тут вытворяете с мальчишкой? – гневно спросил он.

Пребен пытался освободиться.

– Я хотел только помочь ему, – сказал он нервно.

– Ах, помочь! Он тебе делал что-нибудь? – спросил мужчина Еспера, который не переставал вопить.

– Де-е-елал! – ревел Еспер. – Он противный!

– Пошли-ка наружу! – Мужчина двинулся к выходу, не выпуская Пребена и ведя свободной рукой рыдающего Еспера.

У туалета собралась группа любопытных. Когда все трое вышли наружу, из толпы послышались крики.

– Вот он! Ах, мерзавец! Слава богу, наконец-то поймали одного из этих типов!

– Ох и влеплю же я ему сейчас! – Пожилая дама угрожающе взмахнула зонтиком над головой Пребена. – Ну, ты, извращенец!

Остальные между тем успокаивали Еспера. Какая-то дама совала ему конфету.

– Он вел себя гадко с тобой? – спрашивала она.

– Д-да! – всхлипывал Еспер.

– Бедное дитя. – Дама гладила его по голове. – Где твоя мама?

– Не зна-а-аю! – Еспер разрыдался с новой силой.

– Да погодите же, – пытался внести ясность Пребен. – Все это недоразумение!

– Недоразумение? – Мужчина, по-прежнему державший его за руку, хмыкнул. – Хорошенькое недоразумение! Я сам видел, как вы лапали мальчишку!

– Я помогал ему. Ему же хотелось в туалет! – Пребен мало-помалу терял самообладание.

– Ну конечно! Добрый дядя, шляется здесь, понимаете, и помогает мальчикам, которые заходят в туалет!

– Да нет же, мы вместе пришли в Сад, вместе с этим мальчиком.

– Ага, может быть, вы его отец?

– Нет, не отец. Я повел его в Зоологический сад, чтобы оказать любезность его матери.

– Ты знаешь этого гадкого дядю? – спросил мужчина Еспера.

– Не знаю! – Еспер замотал головой так, что изо рта у него вылетела конфета.

– Что за вздор, Еспер, скажи, что ты знаешь меня!

– Хочет сбить мальчишку с толку, – заметил кто-то. – Хотя и слепому видно, что парнишка с ним незнаком. Если вы пришли сюда с ним, скажите хоть, как его зовут!

– Еспер его зовут…

– Как тебя звать, дружок?

– Аксель, – ответил Еспер.

Толпа взорвалась гневными возгласами.

– Он даже не знает, как мальчика зовут! И утверждает, что привел его в Сад! Ну и гадина! Вызвать полицию!

– Пошли, – сказал мужчина, державший Пребена. Второй, опасаясь, что Пребен улизнет, вцепился ему в другую руку.

Пребен подчинился. Больше он уже был не в силах сопротивляться. Толпа, принявшая к тому времени внушительные размеры, последовала за ними. Слышались громкие рассуждения насчет некоторых мер, которые неплохо бы применить к Пребену.

Между тем Еспера, которого повели куда-то две дамы, такой оборот дела перестал устраивать. Внезапно он уперся и поднял рев.

– Пошли прочь! – визжал он. – Пустите меня к Пребену!

– Какому Пребену?

– Вон к нему. – Еспер указал на Пребена. – Отпустите, я пойду с ним!

Процессия в сомнении остановилась.

– Вас что, зовут Пребен? – был задан вопрос Пребену.

– Какая разница, что я скажу? Вы же все равно мне не верите. – Теперь уже заупрямился Пребен.

Но тут Еспер вырвался, подбежал к Пребену и вцепился в него.

– Ну идем, – всхлипывал он, – идем отсюда. Пошли от этих дураков.

– Прочь! – оттолкнул его Пребен. – Я тебя не знаю!

Он дошел до такого состояния, что был готов на все, лишь бы не оставаться с Еспером.

– Эй, вы, – сказал кто-то, – не вздумайте бросить ребенка, если уж действительно привели его сюда.

– Я его не приводил!

– Тут что-то не так. Ты знаешь этого дядю?

– Знаю, – сказал Еспер. – Он живет у нас.

– И вы говорите, что не знаете малыша! И как язык повернулся! В конце концов, может быть, вы все-таки займетесь мальчиком?

Пребена отпустили, и ему не оставалось ничего иного, как взять Еспера за руку.

– Да получше смотрите за ребенком, – строго сказал мужчина, вытащивший его из туалета. – Где это видано – привести малыша в Зоологический сад и бросить!

– Вот и доверь такому свое дитя.

– Узнала бы мать об этом.

– Пошли, Еспер. – Пребен выбрался из давки и пошел прочь. Толпа медленно потянулась следом.

– Надо понаблюдать за ним, не бросил бы он мальчика снова, – сказал кто-то.

– Ну что, Еспер, пойдем домой, – предложил Пребен.

– Никуда я не пойду! Хочу зверей смотреть!

– Да покажите вы ребенку зверей, – крикнула какая-то сердитая дама. – Для чего же вы пришли сюда с ним!

– Хочу к обезьянам, – сказал Еспер.

Пребен направился к обезьяннику. Собравшиеся медленно следовали за ними.

* * *

– Кофе на столе, – сказала фру Фредериксен.

Фредериксен медленно открыл глаза. Он несколько раз потянулся, затем встал с дивана. Вздремнуть после обеда в воскресенье – что может быть полезней!

– А где Оле? – спросил он, так как в комнате был только Енс.

– У приятеля.

– Гм, – сказал Фредериксен. – А ты задачи на завтра решил?

– Нет, – ответил Енс.

– Я помогу тебе. После кофе.

– Лучше я сам.

– Сам, вот как? Да нет уж, придется мне с тобой подзаняться. Что-то я не замечал у тебя хороших оценок по математике.

– Но если я буду решать сам, я же быстрей научусь! – попытался ускользнуть Енс.

– Нет, мой милый, все же я научу тебя тому, что ты должен знать!

Выхода не было. Енсу пришлось сразу после кофе достать учебники и показать отцу задание.

Фредериксен углубился в первую задачу.

– Смотри сюда, – начал он свое объяснение. – А может вскопать сад за полчаса, в то время как Б потребуется на эту же работу час. Ясно тебе?

Енс кивнул.

– Другими словами, Б работает вдвое быстрее, чем А.

– Ты хочешь сказать, А работает вдвое быстрее, чем Б.

– Да нет же. Б нужен час, в то время как А – полчаса. Один час в два раза больше, чем полчаса, неужели непонятно?

– Верно, вот и выходит, что А быстрее работает.

– А я что говорю?

– Ты говоришь наоборот.

– Вечно ты отцу перечишь, – вмешалась фру Фредериксен, на коленях у которой сидела сестренка Енса. – Уж будь уверен, отец знает столько же, сколько ты, да еще кое-что в придачу.

– Пошли дальше, – сказал Фредериксен. – Итак, А нужен час, а Б – полчаса, один да половина сколько будет?

– Полтора.

– Правильно. Значит, всего потребуется полтора часа.

– Нет, не полтора, – возразил Енс.

– Опять начинаешь? – вмешалась фру Фредериксен.

– Ну конечно, не могут же они вдвоем копать дольше, чем в одиночку, – защищал свою точку зрения Енс.

Фредериксен на мгновение задумался.

– Да, тут что-то не так. Посмотрим-ка еще разок. Ага, ну конечно, нужно вычислить среднее время, то есть половину от полутора часов. Сколько это будет?

– Три четверти часа.

– Правильно. Значит, им нужно три четверти часа, чтобы вдвоем все вскопать. Ну как, понял?

– Опять неверно.

– Енс! – укоризненно посмотрела на него фру Фредериксен.

– Что неверно, хотел бы я знать? – свысока взглянул на сына Фредериксен.

– Нельзя брать среднее время. Они по-разному работают.

– Какое это имеет значение?

– Ну да, так можно было бы решать, если бы каждый вскопал по полсада.

– А они что делают, ведь они помогают друг другу!

– Они работают с разной скоростью.

– Так мы же учли это. Ну, милый, решать с тобой задачи надо, гороху наевшись. Смотри, объясняю еще раз. Значит, так…

– Не надо, я уже понял, – сказал Енс.

* * *

Дальнобойное орудие Эрика выстрелило снова. Шеренги оловянных солдатиков Тове поредели. Тогда он дал команду двум танкам, и они медленно поползли к цепям противника.

Тове попыталась беглым артогнем остановить эти маленькие чудовища, но безуспешно. И тут-то Эрик двинул свою пехоту.

Наступление было грандиозным. Чтобы добиться таких перемен на театре военных действий, понадобилась вся вторая половина дня. И теперь Эрика лихорадило от напряжения – наступал переломный момент. Если атака захлебнется, у него не хватит солдат, чтобы начать новую.

Тове удалось уничтожить часть наступавших, но оставшиеся в живых отважно шли вперед. И тут один из танков настигло прямое попадание. Он был уничтожен и по правилам игры вышел из боя. Положение крайне осложнилось, но Эрик не прерывал атаки.

Вот был поражен снарядом и второй танк, теперь все надежды рухнули. Без поддержки танков атака обречена, придется отходить. Отступавшие понесли тяжелые потери, хотя часть солдат и уцелела. Разместив их за брустверами, Эрик напряженно ждал. Он знал, что вскоре начнется контратака.

6

Когда в министерство восстановления народного хозяйства поступает бумага, то вначале она попадает в канцелярию входящей корреспонденции. Эта канцелярия снабжает бумагу регистрационным номером в соответствии с родом изложенного в ней дела, после чего она переходит в другую канцелярию, где ее регистрируют в журнале по порядковому номеру и направляют в третью, там бумагу вносят в книгу в соответствии с алфавитным порядком и передают в четвертую канцелярию, где ее содержание кратко излагают на карточке специальной картотеки.

Этот процесс занимает, естественно, несколько дней, может показаться даже, что канцелярий и журналов слишком много. Но мнение это ошибочно, ибо, даже несмотря на все мероприятия по контролю, редко кому в министерстве удается сразу найти нужное дело. Так что было бы неплохо создать еще одну, может быть, даже две канцелярии, тогда, очевидно, эта система и достигла бы совершенства.

Но вот бумага прошла все канцелярии. Теперь она попадает к шефу департамента, который решает, настолько ли она важна, чтобы направить ее непосредственно министру, если нет – бумагу передают начальнику подчиненной шефу канцелярии. Начальник канцелярии пересылает ее чиновнику – специалисту в соответствующей области. Этот чиновник передает бумагу одному из своих секретарей, а тот – ассистенту.

Ассистенту бумагу отсылать некуда, поэтому он заводит дело и кладет его на полку. Когда-нибудь он, может быть, на него наткнется, бегло прочтет заявление, или что там еще было, возьмет большой лист желтой бумаги для черновиков, кратко изложит суть, присовокупив проект решения, например: «Отказать».

После этого дело направят к секретарю, и, когда тому придет охота, он достанет его и припишет на желтом листе: «Не согласен. Исходя из того-то и того-то, считаю целесообразным просьбу удовлетворить». Потом дело попадет к чиновнику, который напишет, что не согласен с секретарем и, напротив, рекомендует отказать заявителю. Дело идет дальше и наконец попадает на стол шефа департамента, который, если учесть, что число инстанций нечетное, по логике должен прийти к тому же решению, что и ассистент.

Таким образом, фактически решения принимаются ассистентом, по крайней мере во всех тех случаях, когда дело не чрезвычайной важности и не подлежит непосредственной передаче министру, который принимает свои решения, исходя из совершенно особых принципов, известных лишь ему да его партии.

Рассмотрение заявления Момберга (в четырех экземплярах) о разрешении производства горелок шло в полном соответствии с этой схемой. Ассистент, добравшись однажды до заявления, начал с того, что швырнул три экземпляра в корзину, имея все основания полагать, что в каждом из экземпляров написано одно и то же. После этого он пробежал глазами текст заявления и тут же набросал проект резолюции – дело необходимо послать на консультацию экспертам Союза фабрикантов газовых плит. Секретарь в своей приписке указал, что не видит ни малейшей надобности в такой консультации, но, когда дело достигло шефа департамента, тот пришел, как обычно, к тому же мнению, что и ассистент, и дело было послано на консультацию в упомянутый Союз.

И вот однажды на стол ассистента снова легло это дело с приложенным письмом Союза фабрикантов газовых плит, в котором сообщалось, что, принимая во внимание некоторые весьма немаловажные обстоятельства, Союз не может рекомендовать в настоящее время и в ближайшем будущем распределение производственных патентов среди фирм, не имеющих никакого отношения к отрасли. И ассистент, исходя из этого мнения, предложил в своем проекте резолюции просьбу отклонить, что, следовательно, и должно было стать окончательным решением.

* * *

Момберг еще раз прочел ответ из министерства. Руки его слегка дрожали.

– Этого не может быть, – проговорил он вслух. – Наверняка произошло какое-то недоразумение…

Он вышел в помещение лавки к Фредериксену.

– Прочтите-ка это, – сказал Момберг убитым голосом.

Фредериксен прочел письмо.

– Черт возьми! – Он почесал затылок. – Отказ.

– Но это же невероятно, – сказал Момберг. – Они совсем там с ума посходили.

– Как знать, как знать. – Фредериксен питал известное уважение ко всему, что можно было назвать «администрацией» или «учреждением», и не мог поэтому так легко согласиться с тем, что министерство ошиблось. С другой стороны, этот отказ грозил перечеркнуть все надежды на пост руководителя производства.

– Может, сходить переговорить с ними лично? – спросил Момберг более самого себя, чем Фредериксена.

– По-моему, нужно сходить. – Теперь Фредериксен был уверен в том, что надо немедленно что-то предпринять. – И требуйте приема у главного начальства. Не съест же вас какой-нибудь там завотделом или секретарь!

– Я подумаю над этим. – Момберг взял у него письмо и снова удалился в свою комнату.

* * *

– Значит, сегодня ты вводишь меня в курс дела, – сказал Пребен.

– И чего тебе так не терпится приняться за эту дурацкую работу? – уставился на него Эрик.

– Послушай, должен же я знать о ней хоть что-нибудь. Сколько можно сидеть здесь, не имея ни о чем представления!

– А что такого? Ты что тут, один такой?

– Не нравится мне это, – сказал Пребен.

– Смотайся-ка за тремя штуками пльзеньского, – предложил Петер, – тогда и потолкуем.

– А вы объясните мне мои обязанности?

Коллеги заверили его, что это не исключено, и Пребен отправился за пивом. Когда он вернулся, его позвали к телефону. На проводе была фирма «Йеппесен и Хольм», недовольная упорным молчанием по поводу ее туалета.

– Вы обещали незамедлительно ответить нам. – В голосе говорившего слышался упрек.

– Да-да. – Пребен слишком хорошо помнил свое обещание.

– А как у вас понимают слово «незамедлительно»? – спросили у него затем с некоторой язвительностью.

– М-м-м… – этого Пребен с точностью не знал. – Но я возьму под контроль прохождение вашего дела в инстанциях, – пообещал он.

«Йеппесена и Хольма» такой ответ очень обрадовал.

– Ты знаешь все лучше нас, – сказал Эрик, когда Пребен положил трубку. – Чему, спрашивается, мы можем тебя научить?

– Сыграем-ка лучше в морской бой. – Петер глотнул пива. – Ну, чего ты ждешь, черти поле!

– Вот что, я с вами больше не играю! По крайней мере пока не расскажете, что я должен делать. С этими туалетами, например, – твердо заявил Пребен.

– Только после игры.

– А если я сыграю тур, вы мне все расскажете?

– Очень может быть.

Пребен вздохнул и достал лист бумаги в клетку.

– Одну игру, не больше, – сказал он.

Партнеры кивнули.

– Играем с минами? – спросил Петер.

– Нет-нет, никаких мин, они всю игру портят.

– Но с торпедами?

– Конечно.

Партия получилась очень интересная, борьба шла до последнего. А когда Пребен выиграл, не мог же он отказать партнерам в праве на реванш, так что пришлось начать новую партию.

В разгар игры к ним в комнату ворвался начальник отдела Браск, и игрокам пришлось прикрыть чем попало свои боевые карты. Убрать бутылки они уже не успели.

– Мне нужно дело П-семнадцать дробь тридцать восемьсот сорок один, регистр девяносто восемь, – выпалил начальник отдела. – Оно у вас?

– Нет, – сказал Эрик.

– Вы уверены?

– Не совсем.

Все трое встали и сделали вид, что роются на полках. Начальник отдела тоже участвовал в поиске, особенно энергично он взялся за стол Эрика. Тот нервно поглядывал в его сторону.

– А это что такое? Что вы тут начертили? – Начальник отдела рассматривал лист бумаги в клетку.

Эрик узнал свои корабли и слегка смутился.

– Это, это, э-э-э, черновик по одному делу. Оно оказалось очень сложным, и я решил, что смогу лучше составить себе представление о нем вот в таком виде.

Начальник отдела внимательно изучал лист.

– Выглядит весьма запутанно. Это своего рода система координат, не так ли?

– Да. – Такое определение показалось Эрику превосходным.

– Ну что ж, когда я был студентом, нам тоже давали всякие такие штуки. Вначале их применяешь в работе, а потом приходишь мало-помалу к выводу, что вся теория только делу помеха… Ну что, нашли папку?

Папка не находилась.

– Попробую поискать в другом месте. – Начальник отдела исчез за дверью.

Прерванная игра возобновилась, но лишь на несколько минут. Затем дверь снова распахнулась. Это опять был начальник их отдела.

– Мне нужно дело П-семнадцать дробь тридцать восемьсот сорок один, регистр девяносто восемь, – сказал он. – Оно должно быть у вас.

– У нас его нет, – ответил Эрик.

– Откуда вы знаете?

– Да тут заходил один недавно, спрашивал его.

– Это, наверное, из экспедиции. Я просил их помочь мне. – Взгляд начальника блуждал по комнате.

– У вас здесь накопилось много дел, – сказал он.

– Да, работы хватает, – ответил Петер.

– Ну ладно, работайте. – Начальник отдела исчез, с тем чтобы тут же появиться снова.

– Мне показалось, вы пьете пиво, – сказал он.

– У нас обед, – объяснил Петер.

– Ах, вот в чем дело. – Начальник отдела исчез, но через мгновение вновь очутился в комнате.

– А когда у вас обеденный перерыв? – спросил он.

– Сейчас.

– Ну да, разумеется. – Начальник отдела выглядел несколько сбитым с толку. Наконец он исчез окончательно.

– Что за проклятая суматоха, – раздраженно сказал Петер. – Придется запирать двери. Ну, поехали дальше.

Пребен выиграл и эту партию. Вообще-то он стал довольно искусным игроком, к большому неудовольствию сослуживцев.

– Не пора ли выполнить обещание? – спросил он.

– Какое еще обещание?

– Да разъяснить мне работу.

– Ах, это. Хорошо, минут через пять. Я только схожу вниз за сигаретами.

– И у меня кончились, – сказал Эрик. – Нам по пути.

– А вернетесь вы скоро? – подозрительно спросил Пребен.

– Сию минуту.

Пребен стал терпеливо ждать. Но когда они не вернулись к концу рабочего дня, он понял, что теперь они уже вряд ли появятся, и тоже ушел.

Откровенно говоря, постепенно ему становилось безразлично, узнает он когда-нибудь, в чем состоит его работа, или нет.

* * *

Директор Аллерхольм окинул взглядом собравшихся.

– Благодарю за доверие, – сказал он, – которое мне оказали, переизбрав председателем Союза фабрикантов. Я постараюсь это доверие оправдать и надеюсь, что в будущем году нам удастся добиться, чтобы положения, от которых зависит процветание нашей отрасли, были приняты.

Его место на трибуне занял председательствующий.

– Мне хотелось бы, – сказал он, – прежде чем мы закроем наше общее собрание, выступить с некоторыми замечаниями. Директор Аллерхольм только что сказал, что надеется оправдать вновь оказанное ему доверие. Я хотел бы выразить свою твердую уверенность в том, что он окажется достойным этого доверия. За те годы, что он занимал пост председателя Союза, директор Аллерхольм проделал работу настолько огромную, что отблагодарить его за нее мы просто не в состоянии. Мне приятно сообщить, что в признание этой большой работы директор Аллерхольм имеет честь и счастье быть посвященным в рыцари самим королем. Если кто-нибудь когда-либо и заслуживал орден, то это директор Аллерхольм, и я хочу поэтому попросить высокое собрание встать и по моему знаку приветствовать нового рыцаря, директора Аллерхольма, троекратным «ура». Ура!

– У-ура-а! У-ура-а! У-ура-а! У-у…

Директор Аллерхольм поднялся на трибуну еще раз.

– Благодарю за прекрасные слова, мною, собственно, не заслуженные, – сказал он. – Действительно, меня посвятили в рыцари. Эта награда пробудила, естественно, в моей душе радость и гордость. Но я считаю, что она – признание не лично моих заслуг, а одобрение деятельности Союза в целом. Да, мы добились многого, нов том, что мы этого добились, заслуга исключительно того духа, что присущ нашему Союзу. Поэтому я хотел бы предложить собранию встать и троекратным «ура» приветствовать дух, который царил и всегда будет царить в нашем Союзе. Да здравствует наш дух! Ура!

– У-ура-а! У-ура-а! У-ура-а! У-у…

– А теперь, – продолжил Аллерхольм, – прошу в соседний зал, где нас ждет скромный обед.

Собравшиеся поднялись дружно и шумно. Ничто так не нравится фабрикантам, как скромные обеды.