Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Филип Жисе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Глава 11. Разбитое сердце

Проснувшись следующим утром, Александр Петрович обнаружил, что они с Шариком на чердаке остались одни. Лежаки бомжей были пусты, а самих бомжей и след простыл. Александр Петрович посмотрел на часы. 8:10. Старик поднялся на ноги и потянулся. Тело все еще ныло, да и спина разболелась после ночи, проведенной в согбенном состоянии.

Шарик, заметив, что старик проснулся, поднялся на ноги и завилял хвостом.

– Доброе утро, Шарик, – Александр Петрович улыбнулся и погладил собаку. – Надеюсь, тебе хорошо спалось, и мне неплохо, только вот ноги и спина болят. Спать сидя оказывается не очень удобно.

Александр Петрович обмотал шарфом шею, затем застегнул пальто и двинулся к люку. Шарик побежал за ним, то и дело, поглядывая на старика веселыми глазами. Старик свесил ноги на лестницу и посмотрел на собаку.

– Ну, иди сюда, не бойся.

Шарик подошел к старику и заглянул в люк. Старик обхватил тело собаки руками и прижал к груди, после чего начал неспешно спускаться. Оказавшись на площадке, старик наклонился и поставил собаку на ноги.

– С тобой спускаться все же легче, чем подниматься, – сказал Александр Петрович и похлопал собаку по загривку. – Ну, идем, купим нам что-нибудь покушать.

Александр Петрович спустился на первый этаж и вышел из дома. Налетевший порыв холодного ветра заставил старика поежиться. Старик вытащил из кармана пальто шапку и натянул на голову, после чего пристегнул поводок к ошейнику собаки и надел перчатки.

– Теперь можем идти, – сказал Александр Петрович и зашагал прочь со двора.

Старик неспеша двигался по улице Киевский путь, главной улице Борисполя. Сейчас он был похож на маленького мальчика, впервые попавшего в незнакомый город и желавшего увидеть как можно больше. Часто старик останавливался, чтобы рассмотреть заинтересовавшее его здание или памятник. В эти минуты лицо его преображалось, глаза раскрывались шире, а из груди вырывался тихий вздох удивления. Борисполь нельзя было назвать примечательным городом, но для старика, всю жизнь проведшего в столице, посещение любого, даже незначительного городка, становилось знаменательным событием. Поэтому не было ничего удивительного, что старик задерживался едва ли не возле каждой мусорки, желая утолить пробудившееся детское любопытство. Шарика же новый город заботил мало. Для него все города были на один лад, поэтому единственное, к чему он проявлял неподдельный интерес, были деревья, кусты и фонарные столбы. Шарика интересовали запахи, все остальное для него было второстепенным, поэтому когда Александр Петрович останавливался у того или иного здания, чтобы удовлетворить свое любопытство, Шарик тоже останавливался, но по другой причине, удовлетворить свою потребность в метке территории.

– Смотри, Шарик, – сказал старик. – В Борисполе тоже есть улица 1 Мая, как и у нас в Киеве.

Шарик оторвался от обнюхивания очередного столба и посмотрел на старика. Не заметив ничего интересного для себя, собака вернулась к прерванному занятию.

– А рядом парк что ли какой-то, – продолжал Александр Петрович, разглядывая противоположную сторону улицы. И магазин тут есть. Пошли, что-то купим покушать. Что тебе не дают покоя кусты да столбы? Оставил бы ты их в покое. Откуда у тебя столько мочи берется? – губы старика растянулись в улыбке.

Старик дернул за поводок и направился в сторону видневшегося неподалеку магазина. Оказавшись у входа в магазин, он привязал собаку за поводок к оконной решетке, а сам вошел в помещение магазина. Через несколько минут он вышел с кульком в руке. Отвязав Шарика, Александр Петрович направился к переходу через дорогу. До перехода оставалось метров сорок, когда старик остановился и замер. Возле дороги стояла молодая женщина в длинном темном пальто, рядом, держа ее за руку, стоял мальчик лет пяти-шести. Неужели эта женщина собралась переходить в этом месте дорогу?

– Что ж это такое? – пробормотал Александр Петрович и приблизился к женщине.

– Что же вы делаете? – спросил старик у женщины. – Чему же вы ребенка учите? Пешеходный переход рядышком, а вы тут перебежать хотите.

Женщина повернула голову и смерила старика взглядом сверху вниз.

– А вам какое дело? – спросила она, нахмурившись. – Ваш что ли ребенок?

Александр Петрович вздохнул и сказал:

– Нет, это не мой ребенок. Но у меня внуки такого же возраста, как ваш сын, поэтому я не хотел бы, чтобы по вашей вине что-то случилось с этим мальчиком. Вы можете перебежать дорогу вполне удачно, а можете и попасть под машину. Простите ли вы себя тогда за тот необдуманный шаг, который может привести к трагедии? Но если даже и ничего плохого не случится, чему вы научите ребенка своим поступком? Нарушать законы, избегать ответственности, не ценить свою жизнь? Как бы этот ваш поступок не стал причиной какой-нибудь трагедии с вашим ребенком в будущем. Дети учатся жить, наследуя нас, взрослых. Так чему вы хотите научить своего ребенка?

– Мама, а о чем говорит дедушка? – мальчик, до этого наблюдавший за Шариком, запрокинул голову и посмотрел на мать.

Женщина опустила голову. Черты лица ее смягчилось.

– Дедушка учит твою маму быть ответственной, – улыбнулась женщина и подняла взгляд на старика. – Спасибо. Иногда мы, в самом деле, не думаем, что делаем. Пошли, Олежка.

Женщина развернулась и направилась с сыном к пешеходному переходу. Александр Петрович какое-то время стоял и смотрел вслед женщине и ее ребенку. Полуулыбка играла на его губах.

– Это совсем другое дело, – прошептал старик, затем последовал за женщиной с ребенком к пешеходному переходу.

Перебравшись на другую сторону проезжей части, Александр Петрович направился к парку, где приметил лавочку, которую и поспешил занять.

– Теперь, мой дружок, мы можем приступить к трапезе, – сказал старик, поглядывая на Шарика, то и дело тыкавшегося мордой в кулек. – Ну, не спеши, не спеши. Купил я тебе то, что ты хочешь.

Александр Петрович достал из кулька половинку колечка ливерной колбасы и снял с нее кожуру до половины, отломав часть колбасы, он спрятал остаток в кулек. После этого поднес колбасу к носу и понюхал.

– Ай-яй, как вкусно, Шарик, – улыбнулся старик, поддразнивая собаку.

Шарик переступил с ноги на ногу и облизался. Хвост ожил и начал мотылять из стороны в сторону. Взгляд собаки ни на секунду не отрывался от колбасы в руке старика.

– Ну, бери, бери, не буду тебя больше дразнить, – Александр Петрович бросил колбасу на снег перед Шариком, затем достал из кулька хлеб, отломал ломоть и отправил вдогонку за колбасой. Уделив внимание собаке, старик занялся собой. Он достал из кулька бутылку кефира, половинку батона и принялся за еду. Такая еда мало бы кого удовлетворила, но старик был доволен и ей. Выбирать не приходилось, но если бы перед стариком стояла необходимость выбора, то отдал бы предпочтение именно этой непритязательной еде. Она была простой и, тем не менее, по-своему вкусной. В какой-то миг старик понял, что неважно какую еду ты ешь, вкусную или не очень, ведь удовольствие от вкусной еды длится всего лишь мгновение, то время, пока ты работаешь челюстями, а потом пройдет несколько минут и от того, что ты ел останутся только воспоминания. Так стоит ли набивать желудок ради воспоминаний? Александр Петрович подумал, что не стоит, к тому же каждая копейка у него была на счету. Сколько ему еще бродить по белому свету? Он не знал, но ему нравилась такая жизнь. Он как будто вернулся в детство, все тот же упрямый, временами взбаламошенный мальчишка, не знающий страха, мечтающий и жаждущий воплотить мечту в реальность. Да, может у старика и было дряхлое, стариковское тело, но душа его была юна, душа маленького мальчика, каким он был когда-то давным-давно.

Поев, Александр Петрович спрятал остатки еды в кулек и достал из кармана тетрадку с ручкой. Пора было браться за книгу. Пора было воплощать мечту в реальность. Старик раскрыл тетрадь и пробежался глазами по написанному, затем окинул взглядом окрестности, людей, идущих вдоль дороги, улыбнулся и склонился над тетрадью с ручкой в руке. Мороз щипал за нос, щеки, но старик не обращал внимания на такие мелочи, ведь он медленно, но уверенно трудился над реализацией мечты, а это, вполне возможно, было самым главным, что он делал в своей жизни. Возможно, именно для этого он и пришел в этот мир.

– Пошел вон, придурок, – услышал Александр Петрович, закрыв тетрадь.

Старик посмотрел на часы. 16:44. За написанием рукописи он даже не заметил, как быстро пролетело время. Только недавно было утро, а сейчас вот уже вечереет. Александр Петрович спрятал тетрадь и ручку в карман пальто и повернул голову на голоса, раздававшиеся неподалеку.

Неподалеку от него находилась другая лавочка, возле которой стоял парень с девушкой. Парню было не больше двадцати пяти лет, девушка была моложе, года двадцать два, не больше, высокая, с непокрытой головой, в коротком полушубке и полуботинках на коротком каблуке. Парень же был одет в синие джинсы и дутую болоньевую куртку. На ногах у него были то ли кроссовки, то ли туфли, Александр Петрович с этого расстояния не мог разобрать. Черная вязаная шапка завершала гардероб молодого человека. Старика заинтересовала эта парочка и он прислушался к их разговору, вернее монологу девушки, так как парень молчал. Взгляд его блуждал по елям, росшим неподалеку, в то время как его подруга изливала свою душу.

– Я хочу гулять, я не хочу сидеть с тобой дома! Сколько можно? Ты мне надоел! С тобой не интересно и ты скучный! Перестань мне звонить и вообще, забудь номер моего телефона. Такие как я – не для тебя. Найди себе какую-то тихую, скромную дуру, которой будет достаточно одного твоего внимания и наслаждайся жизнью. А про меня забудь! Я не для таких как ты, я для настоящих мужиков, а не для таких, как ты тряпок.

Александр Петрович заметил, как желваки заходили на скулах парня. Ему явно не нравилось, как его поносят, но и ударить девушку он не мог. Александр Петрович подумал, что, если он действительно ударит то в самом деле окажется слабаком и тряпкой, как о нем отзывается девушка.

– Ну и иди к черту! – крикнул парень. – Придет время, сама прибежишь.

– К таким придуркам только собаки возвращаются, – бросила девушка, развернулась и поспешила прочь из парка.

Парень было бросился за ней, но сделав два шага, остановился, что-то пробормотал вслед девушке и опустился на лавочку. Подставив кулаки под подбородок, он погрузился в размышления.

– Молодежь, – пробормотал Александр Петрович. – Даже маленькая ссора способна разрушить отношения. Она, как и маленькая течь способна потопить корабль, корабль под названием "Любовь". Хотя умеют ли любить столь юные особи? Это еще тот вопрос. Надо будет подумать над этим на досуге. Любовь не так проста, как может показаться на первый взгляд. Она совсем не проста. Пойду, что ли, поговорю с молодым человеком. Может, каким советом смогу облегчить ему жизнь.

Александр Петрович улыбнулся, взял поводок собаки в одну руку, кулек с продуктами в другую и направился к одиноко сидящему молодому человеку.

– Простите за беспокойство, я случайно услышал ваш с девушкой разговор. Могу я подсесть к вам?

Юноша поднял голову и посмотрел на странного старика.

– Вы знаете, что неприлично подслушивать чужие разговоры?

– Прошу прощения, но ваша подруга так громко кричала, что ее не услышал бы разве что только мертвый, – улыбнулся Александр Петрович.

Юноша скривил губы в некоем подобии улыбки и произнес:

– Да, эта пришибленная орать умеет. Девчонки какие-то странные, чуть что начинают кричать. Черт, с ними хреново и без них хреново. Дилемма, однако, – молодой человек накрыл ладонями лицо по глаза и задумался.

– Так могу я присесть рядом с вами? – улыбнулся Александр Петрович.

– Та садитесь, где хотите. Мы живем в свободной стране.

– Вы не в духе, – заметил старик, присаживаясь рядом с парнем.

– Будешь тут в духе, – буркнул парень, затем повернулся к старику и спросил, – Вот скажите мне, я же и не урод, и в голове что-то имеется, так почему меня бросают девченки? Блин, достали уже. Цветы ношу, в кино вожу, иногда в кафешки ходим. Да, нет у меня миллионов, чтобы водить их по супер дорогим ресторанам или катать на мерседесе, но, блин, я же не полный им отстой предлагаю? – юноша откинулся на спинку лавочки, закинул ногу на ногу и вперил взгляд в пустоту перед собой.

Улыбка едва тронула губы Александр Петрович, когда он посмотрел на юношу. Тот, в самом деле, не был уродом, довольно симпатичный парень среднего роста, худощавый, темненький, с карими, немного грустными, глазами.

– Знаете, я не слишком хорошо вас знаю, чтобы делать какие-то выводы, но чувствую, что вы хороший молодой человек и вы совсем не слабак, как заявила вам девушка, – улыбка старика стала шире. – Слабак ударил бы девушку. Ударить существо, которое слабее тебя, вот это слабость.

– А я ведь хотел ее ударить, – кривая ухмылка появилась на лице юноши. Эта ухмылка могла бы показаться самодовольной, если не обращать внимания на грустные глаза молодого человека, но с ними – это была всего лишь ухмылка человека, опечаленного недавним событием.

– Хотели, но не ударили, – сказал старик, поглаживая голову Шарика, возникшую, словно по волшебству, между ногами старика. – Это две большие разницы. Судить человека по мыслям глупо, если и судить, то только по поступкам. Наши дела говорят за нас. Добрый человек или злой мы не узнаем, пока он не совершит какой-либо поступок. Также и сильный человек. Сильный человек – не тот, у кого накачанные руки или у кого сильное тело. Наше тело – это всего лишь оболочка, но вот то, что находится под этой оболочкой, вот оно и определяет истинную силу человека. Характер – вот в чем заключена сила человека. Человек сильный телом, но слабый духом намного слабее того, кто слаб телом, но силен духом. Человек с сильным телом, но слабым духом, завидев льва, убежит, даже если этот лев будет угрожать его ребенку, но вот человек с сильным духом, если понадобится, бросится на льва с голыми руками. И кто знает, кто одержит верх в этом поединке? У львов тоже бывает заячья душа, – улыбнулся Александр Петрович.

Молодой человек рассмеялся.

– Это вы правду сказали. И у льва может оказаться заячья душа. Но я не лев, я, скорее всего, самый настоящий заяц. У меня и тело слабое и дух слабоват, наверное, поэтому и девчонки бросают. Девчонки любят сильных парней, парней с красивыми фигурами и сильным телом. У меня нет ни того, ни другого. Немного лицо смазливое, но лицом сегодня никого не купишь. Были бы деньги, можно было бы деньгами купить, а если их нет, то..., – молодой человек скривился, словно выпил ложку рыбьего жира.

– Мы живем в чудесное время, с одной стороны, но с другой, это время разбитых сердец и несбывшихся надежд. Сегодня все крутится вокруг денег, к сожалению, и любовь. Сегодня любовь часто продается. Девушки хотят хорошо жить, хотят иметь обеспеченную семью, детей, поэтому они не дарят свою любовь другому человеку, а продают. Взамен они получают то, что хотят. Но их можно понять, если хотя бы попробовать сделать это. Они не виноваты. Включите телевизор и вы увидите настоящего виновника. Прогресс и пропаганда хорошей жизни. Вот вам и настоящие виновники. Наше общество рекламирует хорошую жизнь, оно призывает людей покупать дорогие вещи, много и вкусно питаться, и тот покупает, много и вкусно питается, потому что иначе уже не может, его разум привык получать сиюминутные удовольствия, они для него, словно наркотик для наркомана. Мужчины, женщины – все во власти этого наркотика, наркотика убивающего чувства и истинные потребности человека. Человек уже не способен чувствовать себя счастливым без дозы такого наркотика. То, что происходит в современном мире – это болезнь, и эта болезнь так же страшна, как и наркозависимость, если не хуже, ведь этой болезнью больны почти все, даже дети заражены ею. Дети, которые раньше радовались солнцу и свежему воздуху, сегодня радуются только компьютеру и мобильным телефонам. Знаете, я часто размышляю вот над чем. А как же было раньше? Неужели человек прошлого был несчастлив? Неужели счастье – это продукт нашего времени? Чувствую, что это не так. Даже пещерный человек был счастлив. У него не было машины, не было денег, не было ничего, что радует современного человека, но и этот пещерный человек был счастлив. Я словно вижу, как он обнимает на прощание жену, детей и уходит на охоту. А на охоте он ждет не дождется, когда же он вернется домой, в тепло и уют родного очага, к ждущим его жене и детям. Разве мечтал он о новом копье или новом ноже? Нужно ли было ему другое счастье, кроме того, чтобы снова увидеть своих жену и детей? Глуп современный человек, глуп и невежественен.

– Мне кажется в ваших словах много правды, – сказал юноша. – Но почему бы не радоваться и какой-то дорогой вещи, например, классной тачке? Если современный мир предлагает нам это, почему бы этим не пользоваться?

– Нет, нет, пользуйтесь на здоровье, – рассмеялся Александр Петрович. – Просто я говорю о том, что в погоне за второстепенным человек забывает о главном, о себе, тех, кого любит, об окружающем мире. Знаете, я не уверен, что мы приходим в этот прекрасный мир для того, чтобы ездить на дорогих машинах, носить дорогую одежду или пить дорогое вино, но я больше чем уверен, что мы приходим в этот прекрасный мир, чтобы дарить любовь другим людям, животным или миру. Глуп тот, кто назвал человека думающим существом. Человек это, в первую очередь, чувствующее существо. Чувствами он познает мир, чувствами он общается с миром и чувствами он живет. Чувства человека – это его сила, а не слабость. Человек живет только тогда, когда он чувствует, в ином случае, он только существует. А любовь! Что за удивительное чувство, загадочное и желанное. Мне кажется я только сейчас, на шестьдесят первом году своей жизни, начинаю понимать, что же это такое.

– И что же это такое? – юноша повернул голову к Александру Петровичу.

– Вы можете мне не поверить. Любовь – это дарение, терпение, сострадание и забота. Когда человек любит другого человека, он, будто растворяется в этом человеке, этот человек становится его воздухом, его пищей, его сном. Любовь одна, она абсолютна. Не существует отдельно любви к человеку, отдельно к миру или отдельно к травинке или какому-либо животному. Любящий человек любит и других людей, и мир, и травинку. И не по отдельности, а вместе. Не существует любви к неживым предметам, например, вещам или деньгам. Привязанность, удовольствие от обладания, да, но не любовь. Любовь возможна только к живому существу, и это не только человек или животное, но и природа, окружающий мир. Мне трудно это объяснить, но я чувствую, что природа жива. Каждая травинка, дерево, животное, – все это проявление жизни, проявление самой природы. Человек дитя природы, дитя целого, одного большого организма, называемого природой. Знаете, вам не строит печалиться по поводу расставания с той девушкой. Она не любит вас и вряд ли когда полюбит...

– Но она любила! – воскликнул молодой человек. – Она сама это мне говорила, и не раз. Было время, когда она и заботилась обо мне, и уступала.

– Это не та любовь, о которой я говорю, – губы Александра Петровича тронула добродушная улыбка. – Да и не любовь это была. Привязанность, симпатия, сексуальное влечение, назовите это как угодно, но только не любовь. Любящий человек никогда не унижал бы вас так, как это делала она.

– Она говорит, что разлюбила.

– Не правда, человек, который обретает дар любви, никогда с ним не расстанется. Любовь – это действительно дар, который если ты обретаешь, никогда уже не сможешь потерять. Он останется с тобой навсегда, до самой твоей смерти.

Александр Петрович посмотрел на растерянное лицо молодого человека и сказал:

– Вам больно такое слышать. Вы думали, что она вас любила и, может быть, надеялись, что когда-нибудь эта девушка сможет вас полюбить снова. Я вас понимаю. Но...

– Да ни черта вы не понимаете! – воскликнул юноша и вскочил на ноги. – Любила! Я знаю это! И нечего вам лезть в чужую жизнь со своими дурацкими открытиями. Это моя жизнь! И я сам буду разбираться, как мне жить!

Юноша бросил на старика сердитый взгляд и двинулся прочь. Старик какое-то время смотрел ему вслед, тихо вздыхая и покачивая головой, затем потрепал Шарика за шею и пробормотал:

– Когда разум начинает преобладать над сердцем, человек теряет себя.

Старик достал из кармана тетрадь, ручку и попытался вспомнить разговор с молодым человеком. Многое из того, что он говорил, пришло к нему, словно озарение, поэтому он хотел как можно быстрее записать мысли, чтобы не забыть их. Эти мысли казались ему крупицами истины, которые стоило сохранить во что бы то ни стало, поэтому старик какое-то время старательно записывал воспоминания, когда же он посмотрел на часы, то удивился. На часах было 18:56.

– Как же время быстро летит, – сказал Александр Петрович. – Куда же ты спешишь окаянное?

Старик достал из кулька остатки колбасы, отломал хлеба и бросил все это Шарику.

– Ешь, мой дружок, пора нам чем-то заполнить свой желудок.

Подождав пока собака доест, старик достал из кулька одноразовый стаканчик и наполнил его кефиром.

– Видишь, Шарик, – улыбнулся старик. – Я не забыл про тебя. Купил тебе посудку под кефир.

Накормив собаку, Александр Петрович поел сам, после чего поднялся с лавочки и двинулся к центру города.