Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Филип Жисе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

– Теперь ты видишь, сколь ограничен человеческий разум при всех своих иных достоинствах? Он видит то, что у него перед носом, но не хочет посмотреть дальше, возможно и заглянуть за горизонт. Человек живет одним днем. Как не больно мне это признавать, но большинству из нас, людей разумных, плевать, что будет с планетой после их смерти.

– Я когда-то слышал слова, которые приписывают маркизе де Помпадур, любовнице Людовика XV: Après nous le déluge. Если перевести с французского, то получится: после нас хоть потоп.

– Даже не смотря на то, что маркиза сказала эти слова в столь далекие времена, они как нельзя лучше описывают отношение современного человека к миру, в котором он живет сегодня. Человеческий разум слишком эгоистичен, чтобы понимать всю ограниченность такого взгляда на жизнь. А ведь те, кто погибнет, будут их потомками, их пра-пра-пра-какими-то там внуками, их кровинкой, жизнь которой они убивают уже сейчас, в начале 21 века.

– Это действительно трагедия, – Николас казался приунывшим. Взгляд молодого человека заскользил по березам, окружавших их реденьким забором, по полям и лесам вдали, вознесся к небу, удивительно нежному, чистому и светлому. Николас посмотрел на ладонь, на которой играли солнечные лучи, на молодые паростки травы, пробивающиеся из-под земли, муравьев, снующих под ногами. – На какой еще планете человек сможет найти такую красоту?! – воскликнул Николас, пораженный открытием нового для себя мира. Осознания следовали за осознанием. Николас почувствовал, как затрепетало его сердце, отозвавшись на мысли, появившиеся в его голове. – Сможет ли он назвать другую планету своим настоящим домом, домом, где он родился, где жили его предки и могли бы жить его потомки, если бы... если бы… – Николас склонил голову над землей и обхватил ее руками. Слезинка скатилась по щеке молодого человека и упала на землю.

Легкая полуулыбка появилась на губах старика. Он понял, что сердце Николаса пробудилось и обрело новую жизнь. Старик чувствовал, как радуется его сердце, зная, что оно уже не одиноко в мире, где правит разум. Старик положил руку на плечо Николаса и слегка сдавил его.

– У нас еще есть время, чтобы не допустить того, что может произойти в будущем.

– Но что мы можем сделать?

– Будить человеческие сердца и верить, что разум человека когда-нибудь уступит желаниям сердца. До тех пор, пока в мире есть хоть один человек, живущий сердцем, надежда будет всегда. Поэтому не стоит расстраиваться, мой друг. Улыбнись миру и мир улыбнется тебе в ответ. Что бы ни происходило в твоей жизни, всегда улыбайся. Грустно на душе – улыбайся, боль терзает твое тело – улыбайся, разум рисует невеселые картины будущего или тянет тебя в прошлое – улыбайся. Живи сердцем, живи улыбкой, живи верой и надеждой. Тогда у твоего сердца не будет повода для грусти, не будет повода для страданий. Но будет очень много поводов для радости. Когда на твоем лице будет улыбка, когда лицо будет светиться от счастья, другие люди подойдут к тебе и обязательно спросят, что делает тебя таким счастливым. И когда ты скажешь им, что все это благодаря жизни сердцем, кто знает, может, услышав о жизни сердцем, они тоже захотят познакомиться с ней ближе. И тогда, передаваясь от одного человека к другому, жизнь сердцем восторжествует в этом удивительном мире. Зло, которое существует сегодня, уйдет в прошлое, не будет войн, не будет насилия и страданий, не будет ненужных смертей. Люди будут жить одной большой семьей, животные и растения станут частью этой семьи и не будут больше страдать из-за человеческого невежества и эгоизма. Я хотел бы жить в таком мире, и уверен, что каждый человек на этой прекрасной планете хотел бы жить в таком мире. Именно к созданию такого мира и стремятся наши сердца. Наша же обязанность, как разумных существ, не препятствовать порывам нашего сердца создать идеальный мир, мир, в который мы приходили бы с радостью, а покидали с легкой грустью и чувством глубокого удовлетворения за ту жизнь, что осталась позади.

– Только сейчас, оказавшись вдали от цивилизации с ее иллюзией жизни, которая, я наконец-то понял, является не чем иным, как бессмысленной гонкой за вещами, бессмысленным поиском сиюминутных удовольствий, которые кроме разочарования ничего больше не приносят. Вот настоящая жизнь! – Николас вскочил на ноги и раскинул руки в стороны. – Жизнь, без никому ненужной гонки, жизнь в гармонии с природой и в гармонии с самим собой. Раньше мне казалось, что жизнь сердцем больше утопична, чем реальна. Теперь же я убежден, что она также реальна, как и эта березовая роща, в которой мы находимся. И вы тому наилучшее подтверждение, учитель. Я восхищаюсь вами, вашими мужеством, стойкостью и верой. Если мое сердце хоть немного обладает той мудростью, которая есть в вашем сердце, то я уже могу считать себя счастливым человеком. Я надеюсь, когда-нибудь и мое сердце будет также мудро, как ваше, учитель. Нет, я надеюсь, что этой мудростью будут обладать сердца всех живущих на Земле. И тогда действительно мир, о котором вы говорили, станет реальностью, только вот..., – Николас опустился на пенек, на котором сидел до этого, и улыбнулся, – только вот говорят, в этом году наступит конец света. Вы же читали ту книгу, которую я вам давал дома?

– Все это глупости, – улыбнулся в ответ старик. – Если бы человек меньше доверял мнениям, а больше себе, то ни о каком конце света даже не думал бы. Если где-то и наступит конец света, то в умах невежественных людей. Во что веришь, то и получишь, получишь иллюзию, которая скроет от тебя удивительную реальность, которой стоит наслаждаться, а не прятаться от нее в глухих дебрях невежественного разума. По правде говоря, мне жалко людей, которые верят в наступление конца света. Не ровен час, для них он, и правда, может наступить. Кто-то с испугу бросится с балкона, кто-то под машину или поезд метро, а кто-то объестся таблеток или вскроет себе вены. И все из-за присущего им невежества. По большому счету человек кончает жизнь самоубийством только из-за невежества. Это свойственно людям, которые живут разумом, но это недопустимо для человека, живущего сердцем. Я болен болезнью, которая часто становится причиной самоубийств. Другой на моем месте давно бы уже решил отправиться в мир иной. Конечно, и я вскоре отправлюсь туда, но только не по собственной воле. Я очень люблю себя, чтобы причинять телу страдания, лишая себя жизни. Любовь к себе заставляет меня любить и жизнь. Поэтому я безумно хочу жить, мой друг, – старик посмотрел на Николаса, чувствуя, как на глазах появляются слезы. – Да и как не хотеть жить, когда тебя окружает такая красота, – старик широким жестом руки обвел окрестности. – Как можно стремиться к смерти, когда твоя жизнь не пуста и не бессмысленна, когда ты всем сердцем жаждешь созидать, а не разрушать, когда ты идешь по жизни с улыбкой на устах и с солнцем в груди? Жизнь – это дар, который дается нам один раз. Желать себе смерти – не ценить этот дар, не ценить себя, не ценить то удивительное существо, познать которое нам пока что не дано. Сказать правду, никто не знает, что преподнесет нам будущее – конец света или начало чего-то нового. Но это не должно нас беспокоить, как минимум до того момента, когда это что-то наступит. Тревожиться о будущем также бессмысленно, как и погрязать в ловушках прошлого или настоящего. Жизнь такова, какой мы ее сами себе рисуем. Если видеть жизнь в черных тонах, такой она и будет, видеть в белых, такой она и будет. Какой видеть свою жизнь – выбор, по большому счету, всегда за нами. Главное сделать правильный выбор, тот, который наполнит твое сердце бурей восторга, океаном немыслимого счастья и волшебством настоящего удовлетворения.

– Пока что я не знаю, зачем пришел в этот мир, – Николас заскользил взглядом по небу. – Но и то, что я делаю сейчас, наполняет мое сердце непонятной для меня радостью. Такие ощущения могла бы испытывать рыба, выпущенная рыбаком назад на волю. Мне нравится видеть то, на что я никогда раньше не обращал внимания, так как считал, что есть нечто и поважнее всего этого, – Николас обвел взглядом окрестности. – Бизнес, деньги, друзья, девушки. Но черт подери! Ни бизнес, ни деньги, ни друзья, ни девушки не заставляли меня почувствовать то, что я чувствую сейчас – легкость жизни, радость от того, что я пришел в этот мир, от того, что видят мои глаза, слышат мои уши, обоняет мой нос, чувствует моя кожа. Я словно заново родился! Как будто опять стал ребенком, у которого пока еще не украли его детство. Учитель, вы открыли мне глаза на жизнь, на мир. Merde! Да мне даже нравится та нищенская еда, которую я ем вместе с вами, – Николас рассмеялся и схватил в руки яблоко. – Кто мог подумать, что я смогу вот уже сколько времени обходится без мяса?

– Я, мой друг, – улыбнулся старик. – Все зависит от твоего желания – если последуешь за своим сердцем, никогда больше не будешь есть мясо.

– Никогда?

– Никогда. Это не так уж и сложно, как может показаться. Я снова и снова готов повторять, что человек удивительное существо. Он способен на многое, если захочет. Отказ от употребления мяса – это мелочь по сравнению с тем, на что он способен, но часто и эту мелочь человек, погрязший в невежестве, не способен сделать. Человек стремится к удовольствию, а не к удовлетворению, к разумности, а не к мудрости, сеет зло, вместо того, чтобы сеять добро. В пору своего невежества, я часто слышал, какие муки испытывают животные, идущие на убой, в каких ужасных условиях их выращивают, но из-за разума, погрязшего в невежестве и эгоизме, был глух к словам и доводам других людей, людей более человечных на то время, чем я. Но таких, каким я был тогда, сейчас миллионы. Эти люди едят плоть живого существа и даже получают удовольствие от этого. Это и не удивительно, ведь их невежественный разум ищет удовольствия, а не удовлетворение. Таким людям даже невдомек, что вместе с плотью в их организм проникает страх, боль и страдания убиенного животного. Я думаю, это одна из причин, почему люди так сильно погрязли в страданиях и страхе. Они наполнены страхом и муками животных, невинных животных, волею эгоистичного человека ставших пищей для него. Я верю, что это некое возмездие за зло, сотворенное человеком, когда он убил или съел невинного. Причем это возмездие, насылается на человека не кем-то там, а самим человеком, когда он идет на поводу у своего ограниченного разума. Человек сам себе судья и палач.

– Вы действительно верите в то, что вместе с плотью передаются те чувства, которые испытывало животное перед смертью? – Николас казался растерянным. Его взгляд прыгал с одного дерева на другое, словно лягушка с кочки на кочку.

– Конечно! Ужас обреченной на смерть жертвы передается тому, кто вкусил ее плоть. Поглощая плоть, ты поглощаешь боль и страдания убиенного, чем обрекаешь себя на прижизненные муки.

– Но я часто слышал, что человеку жизненно необходим животный белок.

– Это говорят те, чей разум пропитан невежеством и эгоизмом, жаждой вкушать удовольствия, а не искать мудрости. Я не ученый, поэтому не могу говорить о том, что необходимо организму человека, а без чего он может обойтись, но я твердо верю в то, что матушка-природа, дав человеку доброе сердце, сердце, стремящееся к созиданию, а не разрушению, не могла не позаботиться о том, как такому человеку кормиться, причем кормиться так, чтобы не испытывать нужды в каких-либо важных для его организма веществах.

– Знаете, учитель, думаю, вы правы. У меня есть друг, индус. Он никогда не ел мяса. Меня это всегда удивляло. Я даже считал его ненормальным из-за этого, – Николас усмехнулся и виновато опустил глаза. – Он мне рассказывал, что его бабушке в этом году зимой исполнится сто восемь лет. Она тоже никогда не ела мяса, и дед его не ел и умер в сто два года. Я не поверил ему, видать из-за своего невежества. Кстати, он мне рассказывал такое, что вообще походило на фантастику. Говорил есть люди, которые вообще ничего не едят, питаются воздухом и живут годами. Как такое может быть?

– Все может быть, если руководствоваться не ограниченным разумом, а безграничным сердцем. Снова повторю, человек – уникальное существо. Это существо способно приспосабливаться к условиям. Вполне возможно, что можно приспособиться и так, что отпадет потребность в пище, каким бы это невероятным делом не казалось. Условия способны меняться, способен меняться и человек.

– Да уж, – пробормотал Николас и добавил весело. – Я тоже вот привыкать начал к условиям.

Николас принялся грызть яблоко, то и дело, поглядывая по сторонам.

– Эй, смотрите, – приглушенно воскликнул он, показывая пальцем в сторону молодых березок, выстроившихся в ряд недалеко от них.

Старик повернул голову и увидел парочку косуль. Животные вышли из рощи и принялись осматриваться.

– Разве эти милые животные достойны того, чтобы стать обедом или ужином человека? – старик смотрел на рыжих красавиц и улыбался. – Они слишком прекрасны для этого. К сожалению, их красота не остановит невежественного человека. Наоборот, послужит стимулом к тому, чтобы заполучить их в качестве охотничьего трофея. Насколько невежественным должен быть человеческий разум, чтобы разрушать то, что радует человеческий глаз своей красотой, наполняет сердце изумлением и восхищением.

– Они великолепны, – сказал Николас, наблюдая за косулями.

– Но они не будут такими, если станут мертвыми. Жизнь – вот, что наполняет их красотой. В смерти красоты нет, как и нет ее в трупах, вместилищах смерти. Жизнь наполняет красотой и нас, людей, но как часто мы забываем о той красоте, что находится внутри нас. И ради чего? Ради сиюминутного удовольствия, ради прихоти, способной убить в нас человека, великое существо с неограниченным потенциалом. А знаешь, мой друг, там, где царит жизнь, существует и красота. Посмотри на эти красивые березки, – старик кивнул в сторону молодых березок. – Разве были бы они красивы, будь они мертвы? Или эта трава, что у нас под ногами. Была бы она так очаровательна, если бы была мертвой? Не поэтому ли пустыни менее привлекательны, чем джунгли? Великая пустыня Сахара засыпана мертвым песком, поэтому и сама она мертва, джунгли же Амазонии покрыты живыми деревьями, которые и делают сами джунгли живыми. Сила в жизни и там, где прекращается жизнь, где наступает смерть, туда приходит запустение и унылость.

Старик посмотрел на косуль, щипавших траву на краю рощи, и улыбнулся.

– У меня возникла замечательная идея. Побудь тут, мой друг, – сказав это, старик отломал кусок хлеба, поднялся на ноги и не спеша двинулся к косулям.

Завидев старика, косули повернули к нему головы и навострили уши. Одна из косуль, с маленькими рожками на голове, развернулась и побежала к роще. Вторая же косуля посмотрела вслед первой и вновь устремила взгляд на приближающегося старика. На какой-то миг Николасу показалось, что животное вот-вот испугается и бросится вдогонку за собратом, который достиг рощи и остановился, словно в ожидании.

Старик, вытянув руку с хлебом, медленно приближался к животному. Не больше десяти метров осталось до косули, когда она развернулась, готовая к бегству, но, услышав звуки издаваемые стариком, снова повернула к нему голову.

– Не стоит меня бояться, миленькая, – старик остановился недалеко от животного и улыбнулся. – Я не сделаю тебе больно. Я только хочу дать тебе хлебушка.

Николас с нескрываемым интересом наблюдал за стариком, гадая удастся ли тому приблизится к животному. Он видел, как старик остановился в нескольких метрах от животного, вытянув руку, предлагая животному хлеб. Удивительно, но животное не убегало. Раз или два оно поворачивало голову в сторону собрата, словно ища у того поддержки, но убегать пока что не собиралось. Рот Николаса приоткрылся, когда он увидел, как косуля сделала несколько шагов в сторону старика и остановилась.

– Неужто подойдет? – пробормотал молодой человек, боясь оторвать взгляд от того, что происходило у него перед глазами.

Старик стоял спиной к Николасу, поэтому тот не видел, как шевелятся губы старика и не слышал его тихого, ровного и спокойного голоса, обращенного к животному.

Старик улыбался. Его голос, наполненный искренностью и добром, казалось творил чудеса. Косуля сделала еще несколько шагов в сторону старика, пугливо оглянулась и наклонила голову к земле. Коснувшись мордочкой травы, она мотнула головой и подняла ее верх. Ушки животного подрагивали, а взгляд был устремлен к старику и тому, что лежало у того на ладони.

– Не бойся, родная, – проговорил старик. – Я не заставлю тебя страдать. Верь мне. Если ты не веришь моим словам, поверь моему сердцу. Мы с тобой дети матушки-природы. Нам следует доверять друг другу, ведь матушка-природа наделила нас добрыми сердцами. Не бойся, милая.

Косуля сделала еще несколько шагов к старику. Николас с удивлением смотрел, как робкое животное приблизилось к старику и ткнулось мордочкй в раскрытую ладонь. Восклицание вырвалось с груди Николаса, когда он увидел, что животное все же подошло к старику. Это могло бы показаться невероятным, если бы не было реальностью.

Сердце старика затрепетало. Солнце в груди засияло еще ярче.

– Вот видишь, милая, а ты боялась. Все будет хорошо. В этом чудесном мире еще есть люди, которые способны любить своих братьев меньших.

Животное доело хлеб и подняло голову. Взгляд устремился на старика. Старик протянул руку и коснулся головы косули. Животное ткнулось мордочкой старику в бок и принялось его обнюхивать.

– Еще хочешь, – догадался старик, тихо посмеиваясь, дабы не спугнуть животное. – Не взял я больше хлебушка. Кто ж знал, что ты не испугаешься?

Старик погладил животное по голове и произнес:

– Хорошая какая. Рожек нет, должно быть, девочка. Храбрая девочка. Не испугалась старика. Ну и правильно, старик и мухи не обидит, – старик почесал животному лоб и продолжил. – Хорошо тебе тут. Солнышко греет, чтобы тебе не было холодно, травка растет, чтобы ты не голодала, водичка течет, чтобы ты не испытывала жажды. Матушка-природа любит тебя, она позаботилась о том, чтобы тебе хорошо жилось в этом прекрасном мире. Ну, пойду я, а ты беги. Тебя вон дружок все никак не дождется. Пойди, расскажи ему, что люди не все жестокие, не все злые. Остались среди них еще те, кто желает вас видеть живыми и здоровыми, а не мертвыми. Беги, милая, беги, – старик похлопал животное по шее и развернулся, чтобы уйти.

Животное встрепенулось, ушки стали торчком, головка завертелась. Старик понял, что испугало животное, когда мгновение спустя услышал звук приближающейся машины. Животное посмотрело в ту сторону, откуда несся звук, бросило взгляд на старика и помчалось к роще, где вскоре и растворилось среди деревьев.

Старик посмотрел вслед убежавшему животному, улыбнулся и направился назад к Николасу.

Глава 11. Босоногий мудрец

– Как вам это удалось, учитель?! – воскликнул Николас, когда старик вернулся. – Я с трудом поверил своим глазам, увидев, как животное приблизилось к вам и начало есть из ваших рук. Вы ее околдовали что ли?

– Нисколько, – рассмеялся старик. – Мне самому трудно поверить, что это милое существо не испугалось меня и даже взяло хлеб из моих рук, но оно все же это сделало. Я думаю, животные чувствуют, когда к ним относятся по-доброму. Добро гонит страх и рождает в сердце уверенность. И человек также: если относиться к человеку со злом, страх станет его постоянным спутником, доверие умрет, и мир в глазах такого человека потемнеет, станет жестоким и злым. Видишь, мой друг, почему так важно нести добро в мир – неся добро, ты рождаешь в сердцах других людей веру в то, что мир – это все же прекрасное место для того, чтобы провести в нем всю свою жизнь.

– Вашими устами, учитель, глаголет истина, – Николас улыбнулся и посмотрел туда, где совсем недавно он видел косуль. – Что уж говорить, если из ваших рук едят дикие животные.

Звук мотора стал слышен отчетливее и вскоре старик увидел, как из рощи выехала машина и направилась в их с Николасом сторону.

– Ленд Крузер что ли, – пробормотал Николас, вглядываясь вдаль. – Неплохая машина. Самое то, ездить по лесам.

Когда машина подъехала ближе, старик разглядел в салоне четверку парней, одетых в камуфляжную форму.

– Здрасте, – машина остановилась возле старика и Николаса. Из окна показалась голова водителя, короткостриженного молодчика, крупнолицего, с плотным телосложением и глазами-пуговками. – Нам бы это... на трассу как выехать? Мы не местные. Мы эти... как их... охотники. Заблудились слегка.

При слове "охотники" старик почувствовал, как его тело задрожало, словно осиновый лист на ветру, а сердце защемило. Для него слово "охотники" были равносильны слову "убийцы", только убийцами он их и воспринимал. Глядя на четверку в машине старик испытывал странное чувство, смесь негодования, разочарования, сочувствия и жалости к этим людям, живущими в угоду невежественному и эгоистичному разуму. И все же для старика даже эти люди были людьми, у которых, старик надеялся, все еще остались присущие человеку сострадание и доброта.

Старик посмотрел на водителя и спросил:

– Зачем вы убиваете?

Недоумение отразилось на лице водителя.

– Че за вопрос? Кого это я убиваю?

– Вы же охотник?

– И че?

– А охотник убивает.

– Не, дед, я чето недогоняю.

– Эй, Васек, – повернулся к водителю, сидевший рядом усач с копной рыжих волос на голове. – Че за треп?

– Колян, да хрен его знает, че за треп. Дед говорит, я кого-то убиваю.

– Дед, – Колян зыркнул на старика. – Че ты гонишь? Кого он убивает?

Старик вздохнул и сказал:

– Животных вы убиваете. Братьев наших меньших.

– А-а-а, – протянул Колян. – Ты бы так сразу и сказал, – Колян рассмеялся и хлопнул Васька по плечу. – Братьев своих меньших убиваешь Васек. Как нехорошо-то поступаешь. Ай-яй-яй.

Васек осклабился и повернул голову к старику.

– Дед, а ты че, этот... как его. Эй, Борька, – водитель обернулся. – Как этих клоунов зовут?

– Каких клоунов? – Борька оказался самым молодым из четверки, на вид ему было не больше двадцати пяти лет. Лысая голова блестела от пота, худое, болезненное лицо усеяли несколько прыщей, похожих на кротовни.

– Ну тех, шо защищают всех.

– Адвокаты что ли?

– Да сам ты адвокат! Не людей защищают, а животных.

– Хрен его знает. Лесники может.

– Да че ты треплешь? Те круче лесников. Оно по всему миру защищают. Животных типа, природу.

– Может гринпис, – Борька почесал подбородок и посмотрел на старика.

– Во! Они точно... Дед, ты гринпис?

– Нет, я человек.

– Ну так и мы человеки, – Васек хохотнул, массивная грудь заходила ходуном под рубашкой.

– Люди не убивают своих братьев. Настоящему человеку чуждо насилие.

– Дед, че ты заладил, убивают, насилуют? – Колян посмотрел на старика и скривился. – Жрать-то чето надо, правильно? Да и на кой хрен нужны твои братья меньшие, как не для еды человеков. Мы постреляли, порезвились, мяска напасли. Знаешь, какие шашлычки будут хорошие? Да с водочкой. Э-э-э, дед, ниче ты не понимаешь в колбасных обрезках, – Колян ухмыльнулся и оперся спиной о седушку. Зевнув, он мечтательно закатил глаза, представив то, о чем сказал.

Старик сокрушенно покачал головой. Что с такими говорить, если они не понимают, что творят? Легче общаться с животными, чем с такими людьми.

– Ну, че, дед-гринпис, ты нам скажешь, как на трассу выехать? – спросил Васек, поправляя переднее зеркало.

– Езжайте, как ехали, дорога выведет вас на трассу.

– Вот это нормальный базар, – Васек шмыгнул носом и добавил, ухмыльнувшись. – Гринпис е-ма-е.

Машина тронулась с места и, подымая клубы пыли, устремилась вперед. Старик посмотрел ей вслед, затем повернулся к Николасу.

– Видишь, мой друг, насколько невежественным может быть человеческий разум. Человек давно перестал быть обычным животным, живущим примитивными инстинктами, но многие этого не понимают, да и не хотят понимать, продолжают жить инстинктами дикого неразумного животного. Иногда мне кажется, что для человека нет ничего более важного, чем наполнить свой желудок. И ради этого он готов даже идти на убийство. Но есть ли разница в том, кого лишать жизни, человека или животное? Есть ли разница в том, кого заставлять страдать, человека или животное? Есть ли разница в том, кого употреблять в пищу, человека или животное?

– Наверное, есть, учитель, – отозвался Николас.

– Нет, мой друг, нет никакой разницы, – грустная улыбка скривила губы старика. – Убийство есть убийство. Неважно кто жертва – человек или животное. Важно только то, что это живое существо, существо, способное испытывать страх, боль, страдание. Если ты убьешь человека, общество тебя осудит и накажет, но если ты убьешь животное, этого даже не заметят, а если и заметят, то воспримут, как само собой разумеющееся. Где справедливость? Невежественное общество рождает невежественного человека, а такой человек жаждет не справедливости, а удовольствия.

– Даже не знаю, что вам сказать, учитель.

– Знаешь, мой друг, какое свойство человеческого разума одно из самых опасных для того чудесного мира, в котором мы живем?

– Если вы мне скажите, то буду знать.

– Конечно скажу. Это лицемерие. Скажи мне, ты верующий человек?

Николас опустил взгляд к земле, будто пытался найти там ответ на вопрос старика.

– Ну да.

– И ты употребляешь в пищу живое существо.

– Употреблял, – улыбнулся Николас. – Как с вами связался, так перестал. Но как это связано с религией и лицемерием?

– Я все объясню, – улыбнулся в ответ старик. – В современном мире очень много верующих людей, не правда ли? Они ходят в церковь, молятся, соблюдают посты, празднуют религиозные праздники, но когда дело касается убийства живого существа, они вдруг забывают о своей вере. Ты помнишь десять заповедей?

– Не все, но некоторые помню.

– Не убий. Помнишь такую?

– Конечно.

– В Библии не сказано – не убий человека, сказано просто "Не убий", иными словами любое убийство – это грех. И, тем не менее, человек ради насыщения своего желудка убивает животных. Вот в этом я вижу лицемерие. Разве не будет лицемерием кричать на каждом углу о своей вере, а зайдя за угол – совершить убийство, неважно кого – человека или животное. Убийство есть убийство. Лишая живое существо жизни ты становишься убийцей, бездуховным существом, не ценящим ни свою жизнь, ни жизнь другого. Даже животные, если убивают, то только ради пропитания или самозащиты. Даже они, которых называют неразумными, ценят жизнь, ведь жизнь – это самое святое, что есть в нашем прекрасном мире. Нет ничего более ценного жизни, – ни деньги, ни вещи, ни отношения, – ничто не может сравниться по ценности с ценностью жизни. До тех пор, пока невежественный человеческий разум этого не примет, наша родная планета и дальше будет захлебываться от крови, проливаемой каждый день из-за невежества человеческого разума. Но знаешь, мой друг, – старик перевел взгляд с земли на Николаса, – есть нечто, что намного хуже убийства.

– И что это?

– Когда-то я тебе об этом уже говорил. Не помнишь?

Николас задумался.

– Не могу вспомнить, – сказал он спустя мгновение. – Наверное, я невнимательно вас слушал, учитель.

– Здесь нет твоей вины, мой друг. Человеческой памяти свойственно забывать о важном и помнить о неважном... То, что страшнее убийства – это поощрение убийства. Миллионы людей сегодня из-за своего невежества являются не убийцами, а поощрителями убийства.

– Что вы имеете ввиду, учитель?

– Поедая плоть убиенного животного, нося одежду, сделанную из кожи животного, они тем самым поощряют убийц, компании, которые зарабатывают на убийстве животных деньги. Покупая плоть убиенного животного или одежду, сделанную из кожи животного, они как бы говорят: "Убивайте больше животных, ведь мы хотим вкусно питаться и красиво одеваться. С каждым днем нас рождается все больше, обеспечьте нас вкусной пищей и красивой одеждой, а мы отдадим вам за них свои деньги". Безумие. Многие люди не желают марать кровью невинных животных свои руки, так как против этого восстает их сердце, и тогда, желая обмануть доброе сердце, они нанимают тех, кто ради денег способен закрыть глаза на желания своего сердца, таким образом, становясь заказчиками убийства. Те, кто питается плотью животного или носит одежду из кожи животного – это заказчики убийства. Закажи они убийство человека, давно бы оказались в тюрьме, но животные, бедные животные, в человеческом обществе лишены какой-либо защиты. Каждый день их убивают тысячами, но никто на это не обращает внимания, ведь это же животные, тупые бессловесные твари, предназначение которых, по мнению человека, удовлетворять низменные желания самозваного владыки мира.

Взгляд старика скользнул к небу, затем спустился к земле, пробежал по траве и замер на ботинках старика.

– Что же ты творишь-то?! – воскликнул старик после минутной заминки.

Николас до этого мгновения слушавший старика, вперив взгляд в землю, поднял голову и посмотрел на старика в недоумении. Кроме его и старика здесь больше никого не было, поэтому молодой человек подумал, что восклицание старика касается его. Но нет, старик, казалось, совершенно забыл о нем, сосредоточив взгляд на собственных ботинках.

Старик заторможено смотрел на ботинки. Его лицо исказилось от ужаса и боли. Мгновение спустя он уже торопливо развязывал шнурки.

– Что вы делаете, учитель? – удивление застыло на лице Николаса.

– Избавляюсь от того, что делает меня заказчиком убийства! – воскликнул старик, сбрасывая с ног ботинки. – Они же сделаны из кожи! Как же я раньше не додумался до этого. Невежество все еще довлеет надо мной. Прости меня, прости, – забормотал старик, глотая слезы.

У Николаса сложилось впечатление, что последние слова старика были обращены к ботинкам.

– Но, – Николас открыл рот, закрыл его и снова открыл, став похожим на рыбу, вытащенную из воды. – Но, учитель, как... как вы будете ходить?

– Босиком, – старик вытер ладонью слезы с глаз и снял носки.

Теперь у Николаса не осталось сомнений в истинности стариковских намерений. На какой-то миг молодой человек забеспокоился, не сошел ли старик с ума? Но Николас быстро прогнал эти мысли, поняв, что старик делает то, что и должен делать человек, который живет сердцем. Разве ботинки на ногах старика, сделанные из кожи животного, не противоречат жизни сердцем, жизни, направленной на созидание, а не на разрушение?

– Насколько же надо быть преданным идее, чтобы следовать ей не смотря ни на что,– подумал Николас, в который раз поражаясь мужеству и силе веры старика. – Или может это, всего лишь, безумие? Безумие старика, заболевшего смертельной болезнью, и теперь пытающегося хоть как-то зацепиться за жизнь... Нет, нет,– Николас мотнул головой, ни на миг не отводя взгляда от старика. – Если это и безумие, то я хотел бы, чтобы им заболело все человечество.