Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Филип Жисе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Николас упер локти в колени и закрыл нос ладонями. Взгляд его по-прежнему был устремлен на старика, на лице которого выражение ужаса сменилось радостью.

Старик поставил ноги на траву и теперь с улыбкой и любовью смотрел на них, наслаждаясь чувствами, возникшими в его груди. Ногами он чувствовал прохладу земли, чувствовал, как энергия земли передается ему, наполняя его сердце невероятным счастьем.

Старик поднялся на ноги и сделал несколько шагов по земле. Ступать он старался осторожно и в какой-то степени даже грациозно, словно боялся сделать больно траве, по которой ходил. Но волновался он зря, травинки под его ногами гнулись, но затем, едва старик делал шаг вперед, распрямлялась и вновь устремляли свои кончики к солнцу.

– Как же это прекрасно, – широкая улыбка сияла на лице старика. – И представить себе не мог, что это так прекрасно. Кожей ног ты чувствуешь каждую травинку, каждую веточку, каждый камешек. Ты как будто соединился с природой. Удивительное чувство. Оно заслуживает того, чтобы его испытывать ежедневно, ежечасно, даже ежесекундно. Как я раньше не додумался до этого? Теперь я, и правда, чувствую связь с природой. Словно дитя вернулось в лоно матери.

Улыбка появилась на лице Николаса, когда он в восхищении смотрел на старика, счастливого, радостного, в какой-то мере даже возвышенного. Таким Николас старика еще не видел. Кто бы мог подумать, что нищий, больной старик, которому и жить-то осталось неизвестно сколько, может быть настолько счастливым человеком. Как же он был не похож на всех тех людей, с которыми Николас был знаком. Как же он был непохож и на самого Николаса. С грустью Николас подумал о том, что счастье, за которым он гнался всю свою взрослую жизнь, было, всего лишь, иллюзией счастья. Наблюдая за стариком, он понял, что этот кажущийся сумасшедшим старик прав, говоря, что истинное счастье не зависит от того, сколько денег у тебя лежит на банковском счету, какую одежду носишь, на какой машине ездишь или как высоко ты поднялся по карьерной лестнице. У старика ничего не было, но он был счастлив. У него же было все, но вот счастье не спешило его посетить, особенно такое, как то, что переполняло в эти минуты старика.

– Сколько же мне предстоит еще узнать, прежде чем я наконец-то стану счастливым? – пробормотал Николас, наблюдая за стариком.

– Что ты говоришь, мой друг? – старик отвлекся от созерцания своих ног, услышав голос Николаса.

– Да это я сам с собой, – улыбнулся молодой человек. Улыбка получилась вымученная, грустные мысли все еще терзали сознание Николаса. Это не осталось незамеченным стариком.

– Почему ты так грустен, мой друг? Что беспокоит тебя? – участливо поинтересовался старик.

– Смотрю на вас, учитель, и понимаю, что вы самый счастливый человек на свете. Снова думаю, а смогу ли и я когда-нибудь стать таким же счастливым, как вы?

– Быть счастливым несложно, если жить сердцем, – ответил старик, подойдя к Николасу. Положив руку ему на плечо, старик продолжил. – Я живу сердцем, и это наполняет мое сердце счастьем, счастьем настолько невероятным, что порой мне кажется, что сердце не выдержит и разлетится на кусочки, – старик рассмеялся и провел раскрытой ладонью перед собой, охватывая жестом пространство вокруг. – Когда ты начинаешь жить сердцем, твое сердце раскрывается навстречу окружающему миру, энергия сердца выплескивается наружу и соединяется с энергией окружающего мира, благодаря чему происходит обмен энергией. Ты становишься еще счастливее, еще жизнерадостнее, чем был раньше. Твое сердце готово взорваться от переполняющей его энергии. Это удивительное чувство. Я хотел бы, чтобы каждый человек на нашей чудесной планете смог испытать то, что чувствую я. Поверь, мой друг, это чувство заслуживает того, чтобы его испытать.

– Глядя на ваше сияющее лицо, я в этом даже не сомневаюсь, – улыбнулся Николас. – И все же..., – взгляд молодого человека устремился вдаль, туда, где небо соединялось с горизонтом.

– Что "и все же", мой друг?

– И все же я думаю, а может вы один такой... такой...

– Сумасшедший? – веселая улыбка появилась на лице старика. В его глазах блеснул озорной огонек.

– Нет, нет, что вы, учитель.... Может только вам дано узнать, что такое счастье? Может тот, кто послал вам болезнь, решил таким образом... как бы это сказать... поделиться с вами истиной, чтобы скрасить, что ли, ваши последние дни на этой планете, – Николас скривился так, словно проглотил какую-то гадость. Ему показалось, что последними словами он мог обидеть старика. Но старик лишь шире улыбнулся.

– Я чувствую, что ты сейчас думаешь разумом, а не сердцем. Разум ограничивает человека, его мысли и поступки, сердце же не приемлет никаких ограничений. Когда ты говоришь, что только я способен познать истинное счастье, ты ошибаешься, но что хуже всего, ты унижаешь себя и других людей. Нет никого хуже или лучше меня или тебя, мой друг, ведь рождаясь, мы имеем только чистый лист бумаги, на котором нам суждено творить свою жизнь. В большинстве случаев шансы у всех равны. Могут у кого-то быть какие-то физические недостатки, но надо просто научиться справляться с тем, что у тебя есть, свою слабость превратить в силу. Это трудно, но осуществимо, надо всего лишь довериться своему сердцу и тогда будет легче. Так или иначе, но каждый человек уникален. У каждого есть что-то, что отличает его от другого человека и, тем не менее, сердце у нас одно. Я имею в виду то, что нашему сердцу свойственно испытывать одинаковые чувства – счастья, удовлетворения, сострадания или любви. Все мы хотим быть счастливыми, получить от жизни удовлетворение, любить, не правда ли? – старик мягко улыбнулся и коснулся рукой головы Николаса. – Но... но не все мы готовы быть такими, мой друг. Недостаточно одного желания для того, чтобы испытать истинное счастье. Ты, мой друг, как и любой другой человек на этой удивительной планете, можешь узнать, что это такое только тогда, когда ты будешь готов к этому. Этого не произойдет сейчас, завтра или через неделю, но рано или поздно это обязательно произойдет, если, конечно, ты изо дня в день будешь стремиться к тому, чтобы в один прекрасный день обрести истину, которая перевернет твою жизнь. И когда это случится, ты узнаешь, что такое истинное счастье. И тогда у тебя появится еще один день рождения, день, более важный, чем тот, когда ты пришел в этот невероятный мир.

– Но случится ли это?

– Если будешь слушать свое сердце, случится, – старик кивнул и улыбнулся.

– За последние дни я многое что понял, но многого еще не понимаю, – задумчивый взгляд Николаса переместился на старика. – Я хотел бы жить сердцем, но..., – Николас замялся и опустил глаза.

– Но..., – старик ободряюще улыбнулся. – Продолжай.

– Но, если честно, я боюсь.

– Боишься? – старик удивленно вскинул бровь. – Чего же ты боишься, мой друг?

– Боюсь... боюсь показаться сумасшедшим.

– Ах вот в чем дело! – воскликнул старик и рассмеялся. – Посмотри на меня, мой друг. Как ты думаешь, сильно ли я беспокоюсь о том, что подумают обо мне другие люди?

– Как по мне, вы вообще об этом не беспокоитесь, учитель, – Николас посмотрел на старика и улыбнулся.

– Как ты думаешь, мой друг, что лучше: быть счастливым или таким как все?

– А вариант "быть счастливым, как все", прокатит?

– Хороший вариант, – кивнул старик, – но осуществимый ли? Всегда найдутся люди, которые будут чувствовать себя неудовлетворенными и несчастными. Они всегда будут обвинять и завидовать. Иными словами, всегда найдутся люди, которые будут жить разумом. Каким бы я ни был оптимистом, но я хорошо осознаю, что жить сердцем – это удел, хотелось бы сказать многих, но скажу то, что чувствую, – немногих. Жизнь сердцем требует изменений, изменений себя, своего мировосприятия, но человеческий разум боится каких-либо изменений, так как убежден в том, что изменения влекут за собой страдания и боль. Часто так и происходит, не спорю, особенно тогда, когда ты начинаешь жить сердцем. Но с этим стоит сразу смириться, принять как данность, так как в нашем обществе, обществе поощряющем жизнь разумом, жить сердцем без страданий и боли не получится, по крайней мере, какой-то период времени. Условия, созданные в нашем обществе, по большому счету, созданы для людей, живущих разумом. Но это не должно пугать человека, решившего жить сердцем, так как однажды наступит время, когда жизнь сердцем сделает этого человека независимым от каких-либо условий, а главное, он получит то, к чему стремится его сердце – счастье и удовлетворение прожитой жизнью. Полагаю, это достойная награда за храбрость, проявленную когда-то человеком, последовавшим зову своего сердца.

– Более чем, – вздохнул Николас. – Только вот понимание этого не избавляет меня от страха и сомнений.

– Жизнь сердцем – это выбор, – сказал старик. – Более того – это выбор, для которого надо созреть. Как желудю надо время, чтобы стать дубом, так и человеку требуется время, чтобы осознать необходимость для него жизни сердцем. Принять решение жить сердцем – это не одно и то же, что принять решение пойти в магазин за продуктами. Оно больше похоже на решение переехать жить в другую страну, поэтому нет нужды торопиться, бояться или сомневаться. У тебя еще вся жизнь впереди. Когда ты действительно захочешь жить сердцем, ты начнешь жить сердцем. Страха не будет, сомнений не будет, – ничего не будет из того, что способно помешать тебе жить сердцем. Сейчас же просто наблюдай за мной, учись и когда-нибудь ты узнаешь, что такое жизнь сердцем, жизнь, которая дарит человеку счастье и удовлетворение даже тогда, когда мир рушится на твоих глазах, а смерть дышит тебе в спину и готова вонзить в нее свои когти. Наберись терпения. Если ты действительно что-то хочешь, обязательно это получишь. Вот эти слова тебе стоит хорошенько запомнить.

– Я запомню, учитель. Запомню, – сказал Николас, роняя голову на руки и запуская пальцы в волосы.

Глава 12. Яблочное семя

Старик сидел на берегу Ворсклы и работал над рукописью. Николас полулежал рядом и листал недавно купленный на заправке журнал. Дни бежали за днями, а они со стариком все еще были в пути. Расстояние от Кременчуга до Полтавы было не очень большим и проходя по десять километров в день, они давно уже могли быть в Полтаве, но старик не хотел никуда спешить, наслаждаясь минутами, а то и часами единения с природой. В те минуты, когда старик не работал над рукописью, он подолгу сидел на земле и задумчивым взглядом скользил по окрестностям. В такие минуты лоб его морщился, брови вздрагивали, а пальцы рук устремлялись к бороде и начинали теребить ее. Старик погружался в себя, отстранялся от окружающего мира и мог бы сойти за каменное изваяние, если бы не движение пальцев среди волосков бороды.

С каждым новым днем старик становился молчаливее. Если раньше он мог разговаривать с Николасом часами, то сейчас часы сократились до минут. В конце концов, Николасу стало скучно. Мысли о том, что пора оставить старика и вернуться домой к нормальной жизни, стали частыми посетителями его сознания, но дальше мыслей дело не заходило. Николас понимал, что оставить больного старика одного, если бы даже и захотел, то не сможет. Его сердце все чаще подававшее признаки жизни не позволило бы ему совершить столь жестокий и бесчеловечный поступок. Поэтому Николасу ничего не оставалось, как бороться со скукой с помощью журналов и газет или по примеру старика раздумывать о собственной жизни. Но в отличии от старика Николасу не хватало терпения уделять этому занятию много времени и тогда он снова возвращался к чтению журналов и газет.

Когда же и журналы с газетами становились ему безразличными, он откладывал их в сторону и скользил взглядом по необъятным просторам его второй родины. Он давно жил в Украине, но только сейчас, когда вместе со стариком стал колесить по дорогам этой страны, понял, что истинная Украина не в городе, а за его пределами, среди множества сел с покосившимися от времени хатами, красивыми садками и дряхлыми стариками и старухами, сидящими на лавочке у ворот своего поместья и провожающими тебя любопытными взглядами, среди бескрайних полей, где жужжат над клевером пчелы, стрекочут в траве кузнечики и носятся в воздухе майские жуки, среди густых зеленых лесов, лесов настолько тихих, что падение старого дерева воспринимается как выстрел из пушки.

В такие минуты Николас часто вспоминал родную Францию с ее великолепными альпийскими лугами, живописными долинами, изумительными виноградниками и тихими деревушками. И тогда Николас понимал, что истинная Франция это не роскошные Елисейские поля или строгая Триумфальная арка, не собор Нотр-Дам-де Пари, не самый известный в мире музей – Лувр и не бесподобный Версаль. Как и в Украине, истинная Франция находится не в городах, а за их пределами, вдали от искусственной городской жизни.

В конце концов, Николасу пришлось мысленно поблагодарить старика за то, что тот позволил ему сопровождать его в Полтаву. Николас понимал, что если бы не старик, ему еще долго пришлось бы жить в неведении о том, что за порогом дома находится мир, от созерцания которого сердце наполняется радостью.

Шорох отвлек Николаса от чтения журнала, заставив его посмотреть на старика. Тот отложил в сторону тетрадку с ручкой, поднялся с земли и направился к реке. У реки он опустился на колени и зачерпнул пригоршню воды, после чего поднес ее к лицу и ополоснул его. Поднявшись на ноги, старик какое-то время смотрел на реку, затем, почувствовав слабость сел на землю и закрыл глаза. Тошнота подкатила к горлу старика, а правом подреберье ожила боль. Старик склонился над рекой и его вырвало.

– Я ж и не ем почти ничего. Откуда же оно все берется? – пробормотал старик, вытирая губы.

Взгляд его помутнел, тело прошиб пот, руки задрожали, словно у алкоголика.

– Учитель! – Николас подбежал к старику и склонился над ним. – Что с вами?!

– Все то же, мой друг, все то же, – ответил старик, чувствуя новые позывы к рвоте.

Тело старика сотряслось. Николас заметил, как река поглотила кроваво-желтое пятно стариковской рвоты. Николас коснулся рукой спины старика и ощутил жар, исходящий от его тела.

– Учитель, вам срочно надо к врачу.

– Нет, мой друг, – старик зачерпнул ладонью воду и брызнул ею на разгоряченный лоб. – Мне уже никакой врач не поможет. Я хочу, чтобы ты запомнил то, что я тебе сейчас скажу, – старик омыл водой лицо и отвернулся от реки. Тошнота отступила, но боль все еще была здесь. Старик чувствовал, как она, словно огонь, в который бросили поленья, пылает все ярче и ярче. В правом подреберье, а теперь вот уже под самой грудью.

Режущая и беспощадная, боль грозила заполнить собой каждую клеточку стариковского тела. Но старик не боялся ее. Он почувствовал, как в груди, ближе к сердцу, нарождается новый огонь, огонь настолько мощный, что его пламя было бы способно сжечь иссушенное тело старика, если бы это был настоящий огонь. Но этот огонь имел иную природу, не физическую, а духовную. Это был светлый огонь, он не обжигал, не ранил, не причинял боль и страдания, как тот, что терзал его правую часть тела. Нет. Это был другой огонь, огонь, который наполнил старика верой, добавил ему сил, избавил от страха. Нет, ему еще рано было умирать. Его время еще не пришло.

Старик наполнил грудь воздухом и вытер рукавом пот со лба.

– Я хочу, чтобы ты знал, что у нас внутри есть силы, способные излечить нас от любых болезней, – старик посмотрел на Николаса и улыбнулся сквозь боль, терзавшую его тело. – К сожалению, я это осознал слишком поздно, чтобы излечить себя. К счастью, я это все же осознал и своими знаниями могу поделиться с людьми. Силы, которые дремлют внутри нас и которые только и ждут момента, чтобы прийти к нам на помощь, находятся в нашем сердце. Жизнь сердцем помогла мне понять это, чему я несказанно рад. Поверь мне, эти силы способны излечить нас от любой болезни, если мы только поверим в их существование, доверимся своему сердцу. Я всегда говорил, что человеческий организм – это уникальный организм, организм с невероятными способностями, о которых большинство из нас, людей, даже не догадываются. Когда люди смотрят в зеркало, они видят свою физическую оболочку и думают, что вот эта оболочка это и есть они. Но это не так. Физическая оболочка – это всего лишь оболочка, это как кожура у яблока или у апельсина... У нас остались еще яблоки? – старик встрепенулся и посмотрел на Николаса.

– Парочка должна быть. Вы хотите яблоко, учитель?

– Мой друг, принеси мне, пожалуйста, яблоко. Я хочу поделиться с тобой истиной, одной из главных в жизни, если не самой главной.

– Сейчас принесу, учитель, – Николас развернулся и направился к кульку с продуктами. Найдя среди остатков продуктов яблоко, он вернулся к старику.

– Возьмите, учитель, – Николас протянул старику яблоко. – Но его стоило бы помыть. Оно грязное.

– Это неважно, мой друг, я не собираюсь его есть. Садись рядом. Я хочу, чтобы ты видел все, что я буду тебе показывать.

Николас опустился возле старика на ягодицы. Взгляд его перебегал с лица старика на яблоко в его руках. Старик казался слегка взволнованным. Глаза его раскрылись, в них заплясали огоньки, очень похожие на те, что появляются в глазах безумцев. Таким Николас видел старика редко, только в минуты озарений, поэтому быстро понял, что то, чем хочет поделиться с ним старик очень важно.

Старик покрутил яблоко в руках, словно примеряясь с какой стороны лучше вонзить в него зубы, после чего поднес яблоко к глазам и замер.

– Вот эта шкурка, – старик постучал указательным пальцем по яблоку, – как наша кожа, наша физическая оболочка, она ценна, так как защищает то, что находится внутри, но то, что находится внутри – намного ценнее, чем то, что находится снаружи, – старик ухватился двумя руками за яблоко, напряг мышцы и разломал яблоко пополам. – То, что находится внутри – это первооснова всего, это то, что рождает жизнь, то, без чего жизнь невозможна. Вот эта мякоть, – старик провел пальцем по белой мякоти яблока, – это наши мышцы, ткани, они также защищают то, что находится внутри, то, что находится еще глубже, скрыто от глаз под кожей и мышцами. А вот и суть всего, первоисточник, из которого рождается жизнь, – старик достал из яблока яблочное семя и сжал его двумя пальцами, большим и указательным. Положив яблоко на землю, он продолжил:

– Вот из-за чего весь сыр-бор. Вот, что скрывается от посторонних глаз. Вот где скрывается сердце яблока, которое его питает и дает ему жизненные силы. Вот что такое человеческое сердце, которое питает человека и дает ему силы справиться со всеми жизненными трудностями, будь это поиск счастья или болезнь. Но это еще не все, – старик разломал семя и положил на ладонь белую кашицу. – Вот. Это и есть истина, которую должен узнать мир. То, что скрывается внутри яблочного семени, как и внутри человеческого сердца, и есть те силы, о которых я говорил, силы, благодаря которым можно излечиться от болезни, стать пророком или даже богом. И что не менее важно, именно эти силы соединяют нас с матушкой-природой, через них мы получаем от нее помощь и поддержку, подпитываемся ее энергией.

– Но что это за силы, учитель? – Николас казался растерянным. – Я никак не могу понять, о каких силах вы говорите? Как узнать их?

– Тебе трудно понять, так как эти силы невидимы. Их нельзя увидеть, как эту кашицу на моей ладони, их можно только почувствовать, но чтобы их почувствовать, надо жить сердцем. Видишь, все в этом чудесном мире упирается в жизнь сердцем, в истоки, соединяющие нас с матушкой-природой. Мне легко понять то, о чем я говорю, так как я живу сердцем, чувства раскрыли передо мной мир, о существовании которого я раньше и не догадывался. Поэтому не почувствовав ты не сможешь понять то, о чем я говорю, но сейчас это неважно. Главное, что ты знаешь о том, что внутри нас дремлют силы, способные исцелять, вдохновлять, направлять. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю, сейчас же тебе достаточно просто знать, – старик лег на траву и закрыл глаза. – Сейчас я хочу немного поспать, мой друг. Сон – это то лекарство, которое сейчас мне необходимо больше всего. Немного посплю, и пойдем дальше.

Николас смотрел на старика и думал о том, что тот ему сказал. Он действительно не понимал, о каких внутренних силах говорил ему старик. Может старик все же прав, говоря, что всему свое время и когда-нибудь он обязательно обо всем узнает.

Николас поднял с земли половинку яблока и принялся за ее изучение. Шкурка, мякоть, семя. Достав из яблока семя, он поднес его к глазам и принялся рассматривать. Совсем обычное, ничем не примечательное, коричневое, каплевидное. Таких семян он видел тысячи за свою жизнь. Николас вспомнил, что кто-то ему рассказывал, что мыши, чтобы добраться до семян, прогрызают в яблоке дырку. Они не едят яблоко, но стремятся съесть его семя, так как оно очень полезное, – Николас разломал семя и высыпал его содержимое на ладонь, затем поднес ладонь ко рту и слизнул кашицу языком.

– Горькое, -подумал Николас, чувствуя горечь на языке и добавил тихо вслух, так, чтобы не потревожить сон старика. – Забавно. Мыши не хотят есть сладкую мякоть яблока, но стремятся съесть его горькие семена, стремятся добраться до того, что как говорит учитель, сокрыто от посторонних глаз. Интересно, а что же делает человек? В отличии от мышей он с удовольствием поедает сладкую яблочную плоть, но не обращает внимания на горькие яблочные семена. О чем это говорит? Что бы сказал по этому поводу учитель? – Николас задумался. Взгляд его перебегал с яблочной мякоти на яблочное семя, с яблочного семени на яблочную мякоть. – Мда, – пробормотал он разочаровано. – В размышлениях я не так силен, как учитель. И все же это должно что-то означать. Почему глупые мыши стремятся добраться до семени, а умный человек игнорирует его, довольствуясь мякотью? Учитель наверняка пришел бы к какому-то ответу. Надо будет спросить у него, когда он проснется, – Николас поднялся на ноги и вернулся к тому месту, где оставил журнал. Пока старик спит, он может почитать. – И все же, как учитель приходит к этим своим истинам? – пробормотал Николас, усаживаясь на землю и беря в руки журнал. – Почему у меня это не получается? Может из-за того, что я не готов к этому? Забавно, однако.

Старик проспал несколько часов. Когда же он проснулся, то почувствовал себя значительно лучше. Как всегда сон для него оказался тем лекарством, которое было способно снова поставить его на ноги. Старик поднялся с земли и улыбнулся, увидев недалеко от себя спящего Николаса.

– Неужто это я так утомил его своими истинами?– подумал старик.

Он снова улыбнулся, затем подошел к реке и умылся.

– Теперь, и правда, чувствую себя намного лучше, – сказал он, разглядывая свое отражение в воде. – Никто не способен вернуть человеку жизненные силы, никто кроме него самого и матушки-природы... Неплохо было бы тебе, мой друг, расчесать бороду, а не то этот дремучий лес скоро станет непроходимым, – старик хихикнул и коснулся рукой отражения длинной бороды в реке. Круги побежали по воде, едва его рука погрузилась в воду. – И помыться тебе было бы неплохо, – сказал старик, учуяв запах пота, исходящий от тела. – Последний раз ты мылся у Николаса дома, а это было давненько. Любить себя – значит любить и свое тело, а любит ли человек свое тело, если содержит его в грязи? Другое дело, если негде помыться, но тебе-то есть где, – старик взглянул на реку перед собой. – Так что, давай, снимай с себя тряпье и шагом марш в воду омывать свои стариковские телеса. Держишь в чистоте нутро, изволь держать в чистоте и тело.

Старик сбросил с себя одежду и ступил в воду. Несмотря на то, что солнце стояло высоко и хорошо прогревало воздух, вода была холодной. На какой-то миг разум старика засомневался в целесообразности омовения, но старик быстро справился с сомнениями, отошел дальше от берега и погрузился в воду по шею. Холодная речная вода огнем обожгла тело, но старик не испугался холода. Губы его тронула довольная и гордая улыбка – он снова победил трусливый разум. Теперь ему это удавалось делать намного чаще. За последние месяцы старик научился контролировать разум, и хотя тот все же время от времени пытался бунтовать, пробуждал к жизни страхи, сомнения, лень, старик все равно выходил победителем из противостояния с разумом. Тому ничего не оставалось, как смириться с поражением и лелеять надежды на то, что в следующий раз ему удастся победить. Но наступал следующий раз, и разум снова оказывался повержен стариковским сердцем, которое с каждой новой победой становилось все сильнее и сильнее.

Старик оттолкнулся от дна и, загребая воду руками, поплыл вдоль берега. На сердце у него было радостно и светло. Он ощущал странную легкость в теле. Оно казалось ему таким же невесомым и легким, как перышко. Минуты проходили за минутами, а старик все плавал в речке, погрузившись в водоворот ярких ощущений. Только когда холод крепко-накрепко сковал его тело, а усталость бетоном надавила на его мышцы, старик выбрался из воды и, дрожа от холода, принялся вытирать тело рубашкой. Одевшись, старик прилег на траву и принялся наблюдать за облаками, улиткой ползущими по небу.

Проснулся Николас. Поднявшись на ноги, молодой человек потянулся. Услышав кряхтение Николаса, старик перевернулся на другой бок и посмотрел на молодого человека.

– Ты уже проснулся, мой друг? Надеюсь, твой сон был крепок?

– Настолько, что я даже не помню, что мне снилось, – улыбнулся Николас.– Как вы себя сейчас чувствуете, учитель?

– Сон хорошо подействовал на меня, настолько, что я даже искупался в реке.

Николас бросил взгляд на реку, затем перевел его на старика.

– Искупались? Как по мне, с этим вы поспешили. На дворе только май месяц, так и заболеть можно.

– Все возможно, – пожал плечами старик. – Но будем верить, что этого не произойдет. Мне захотелось освежить тело, смыть грязь и пот. Любовь к себе требует чистоплотного отношения к телу. Заботится о внутренней чистоте и брезговать внешней – лицемерие.

– Здесь вы правы, учитель. Походить на зловонную яму как-то не очень хорошо. Мне бы тоже следовало помыться, только вот лезть в холодную воду... Бррр... Меня уже от одной мысли об этом бросает в дрожь.

– Водичка, и правда, прохладная, – кивнул старик, – но иногда нам приходится делать то, что не хочется, приходится переступать через себя. Часто только так можно достичь желаемого. Пожалуй, одно из лучших свойств нашего разума – сила воли. Именно она заставляет нас делать то, что необходимо, когда нет желания это делать.

– Но не будет ли делание того, что тебе не хочется насилием над собой?

– Не думаю. Все зависит от того, какие у тебя намерения – направлены они на созидание или на разрушение. Делая себя сильнее, более стойким – это созидание. Проявляя силу воли, ты не разрушаешь себя, свое тело, но благодаря этому становишься лучше. Страдания, которые могут возникнуть при этом – не разрушают тебя, а закаляют, совершенствуют.

– Я так понимаю, вы хотите, чтобы я полез в воду, – Николас скривился, взглянув на реку.

– Не важно, чего хочу я, – отмахнулся старик. – Важно чего хочешь ты и что ты готов сделать для того, чтобы получить желаемое. Не бойся испытать страдание, особенно такое, которое направлено на созидание.

– Мне как-то трудно принять мысль, что страдание способствует созиданию.

– Часто это так, но еще чаще страдание – это иллюзия, которую создает невежественный разум, чтобы остаться на том уровне развития, на котором он находится в данное время. Поэтому очень часто страдание – это благо, только воспринимаемое разумом как зло.

– Страдание – это благо. Никогда так не думал.

– Более того, страдания – это необходимость, без которой жизнь невозможна. Страданий не стоит бояться. Их надо просто иначе воспринимать, воспринимать не как страдания, не как нечто негативное и ужасное, а как силу, движущую тебя вперед, ведь по большому счету так и происходит. Давай я покажу тебе это на примере, мой друг. Вот скажи мне, хочешь ли ты быть здоровым, жить долго и умереть от старости, а не от болезней?

– Хотелось бы, – сказал Николас.

– Хорошее желание, но это всего лишь желание. В современном мире быть здоровым трудно, так как большая часть того, что создается, направлена не на поддержание человеческого здоровья, а на его ухудшение.

– Что вы имеете ввиду?

– Хотя бы продукты питания, которыми сегодня завалены продуктовые супермаркеты. Много ли ты там сегодня найдешь продуктов, которые помогут тебе сохранить здоровье на долгие годы? Единицы. Овощи, фрукты, крупы. Хотя и овощи с фруктами, говорят, уже не те, что были раньше, много в них разных гадостей, которые убивают наш организм. Но еда не должна убивать нас, мой друг. Еда – это то, что нас питает, наполняет энергией и способствует жизни, а не приближает смерть. Но люди этого не понимают, они по привычке гоняются за удовольствиями и мало обращают внимания на вредность или полезность того, что они едят. Люди не любят себя, иначе они бережно относились бы к своему телу. В своем невежестве они не понимают, что то, что они суют себе в рот, может и убивать. Стоит ли удивляться тому, что в современном мире больных людей больше, чем здоровых. Жили бы люди сердцем, и сами были бы здоровы, и планета была бы здорова. А так, – старик вздохнул и потупил взгляд в землю. – Что поделаешь, мы живем в мире людей живущих разумом... Или вот возьми автомобиль, – старик поднял глаза на Николаса. – Это изобретение способствует здоровью? Если бы. Человек должен двигаться, если хочет долго радоваться жизни, а не проводить большую часть жизни в сидячем или лежачем положении. Но как я говорил, человек живет разумом, он ленив и невежественен. Ах, какой может быть жизнь, если жить сердцем! – воскликнул старик и хлопнул ладонями по коленям. – Каким бы невероятным был мир! Когда я думаю о мире, в котором мы все можем жить, на мои глаза наворачиваются слезы и мне хочется плакать от радости, настолько прекрасен этот мир. Если бы только человек начал жить сердцем. Ах, если бы он только начал жить сердцем! – старик заломал руки и устремил взгляд на небо. – Чтобы это была за жизнь, – старик покачал головой и посмотрел вдаль, после чего вытер слезы, заблестевшие в уголках глаз, и повернулся к Николасу. – Но давай вернемся к нашим баранам, – старик улыбнулся.

– К каким баранам? – не понял Николас.

– Не обращай внимания, мой друг. Так говорят, когда отвлекаются от основной темы. Сегодня чтобы быть здоровым надо страдать. Что я имею ввиду? Надо следить за тем, что ты ешь, больше двигаться или заниматься зарядкой, а для этого надо заставлять себя делать вещи, которые мало кто хочет делать. Поэтому отказ от вредной еды будет расценен разумом, как действие, которое приведет к страданиям, ведь придется отказаться от огромного количества всяких вкусностей, которыми ты наслаждался раньше. Или вот делать зарядку. Мало кто хочет ее делать, ведь надо заставлять себя каждый день делать то, что совершенно не хочется делать, да и удовольствия от этого занятия можно не получить. Поэтому я и говорю, что для того чтобы быть здоровым надо страдать, надо преодолевать сопротивления своего ленивого и невежественного разума. В действительности, страданий-то здесь никаких и нет. Есть всего лишь сопротивление разума делать что-то непривычное или даже болезненное, например, какое-то физическое упражнение. Как видишь, страдания – это иллюзия, это результат восприятия нашим разумом реальности.