Текст книги "Учитель (СИ)"

Автор книги: Филип Жисе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Глава 16. Истинная любовь

Следующие несколько дней старик провел не выходя из квартиры, мучаясь от боли, тошноты и рвоты. Он чувствовал, что с каждым новым днем ему становится хуже. Не раз в глазах его темнело, а тело покрывалось потом. Светлана и Николас хотели вызвать скорую, но старик противился. Он знал, что скорая ему не поможет, поэтому мужественно терпел мучения, надеясь на то, что старуха с косой не ждет его за ближайшим углом, что она еще далеко и только пугает его время от времени.

Когда становилось лучше, старик садился за книгу или проводил время в размышлениях. Думал он о своем прошлом, о настоящем и даже о будущем, которого с каждым новым днем у него становилось все меньше. Часто раздумывал старик над тем, что будет, когда он умрет. Что оставит миру, когда старуха с косой подберется достаточно близко, чтобы пустить вход свое смертоносное оружие? Будет ли о нем хоть изредка вспоминать кто-то не из членов семьи? На эти вопросы старик ответа не знал, но хотел бы знать. К сожалению или к счастью, но ему было не дано знать будущее, особенно то, которое приходит в этот мир, когда тебя уже в нем нет. Поэтому старику ничего не оставалось, как на время забыть о будущем и сосредоточится на настоящем.

Когда старику полегчало, они с Николасом отправились на целый день в село Диканьку, расположенную недалеко от Полтавы. Старик был большим поклонником фильма "Вечера на хуторе возле Диканьки", поэтому с удовольствием захотел посетить знаменитое село. Больше старик никаких экскурсий не хотел, хотя Николас и предлагал ему поехать посмотреть заповедник "Поле Полтавской битвы" – одну из главных достопримечательностей Полтавы. Жара на улице и слабость от болезни заставили старика оставшиеся дни до выступления на местном телевидении провести в квартире Светланы. Но старика это обстоятельство не опечалило. Он посмотрел уже достаточно достопримечательностей Полтавы, чтобы у него сложилось впечатление о городе. Старику понравилась Полтава, и он был рад, что посетил ее.

Неделю старик пробыл в квартире Светланы, прежде чем стало известно хоть что-то о его выступлении. Как-то Светлана вернулась с работы и сообщила старику, что съемки передачи запланированы на вечер 18 мая. Проходить съемки будут в неформальной обстановке, за столиком одного из ресторанов Полтавы, в формате диалога. Оператор, ведущий и старик. Вот и все действующие лица передачи. Старик совершенно не возражал против такого формата передачи, так как все еще чувствовал волнение от осознания того, что ему предстоит выступить на телевидении, которое по мере приближения дня выступления только увеличивалось.

Оставшиеся до дня выступления дни старик провел в работе над рукописью и в мучениях от боли. Боль стала настолько частым посетителем старика, что он начал переживать как бы она не напомнила о себе и в день эфира. Как оказалось, волновался старик не зря.

Едва проснувшись, старик почувствовал тупую боль в правом подреберье. Открыв глаза, он уперся взглядом в потолок, да так и застыл на несколько минут. Мысли в голове путались. Старик чувствовал, как к волнению из-за выступления добавилось волнение из-за боли. Оставит ли она его в покое на тот небольшой промежуток времени, который будет длиться запись или, словно огонь разгорится еще больше? Старик хотел надеяться, что этого не произойдет. Но надеяться и знать – разные вещи и, тем не менее, знаний у старика на этот счет не было, были только надежды, призрачные и ненадежные.

Из кухни доносились звуки шагов и звон посуды. Старик посмотрел на висевшие на стене часы. 8:34.

– Должно быть Николас,– подумал старик, вспомнив, что у Светланы сегодня рабочий день. Девушка уезжала на работу рано, часто раньше семи часов утра, а вот возвращалась поздно – не раньше девяти часов вечера. Вчера они решили, что к шести часам вечера Светлана заедет за стариком и отвезет их с Николасом на студию, откуда до ресторана, где должна была сниматься передача, они доберутся пешком, благо до него было рукой подать.

Возле кровати послышался шорох и мгновение спустя на кровать к старику запрыгнула Дуня. Кошка забралась к старику на живот и улеглась на нем, как ни в чем не бывало. Старик улыбнулся и погладил животное.

– Доброе утро, Дуня, – сказал старик, почесав кошку за ухом. Та в ответ замурлыкала, посмотрела на старика и свернулась калачиком.

Старик гладил кошку и размышлял о кошачьей судьбе. Как и человек кошка рождается, оставляет потомство и умирает. Кошка живет инстинктами. Человек также живет инстинктами, но в отличии от любого животного уровень развития его разума и сердца значительно выше, чем у животных. Поэтому он способен не только и не столько выполнять, заложенную в него программу по воспроизведению себе подобных, но и сосредотачивать внимание на том, что неведомо ни одному животному – искать себя в жизни, влиять на свое будущее и учиться, развиваться, становиться более совершенным организмом, чем он является на настоящий момент.

Старик посмотрел на кошку, греющую теплом своего тела его живот. В чем смысл жизни этого существа? Был ли вообще у него смысл жизни или о смысле жизни может говорить только такое высокоразвитое существо, как человек? По всей видимости, единственным смыслом жизни животного является воспроизведение себе подобных. Иного смысла жизни животных старик не видел. Следовать программе, заложенной матушкой-природой в их неспособный к развитию разум, – вот для чего приходят в этот удивительный мир животные. Они живут инстинктами, которые, словно заслонки, ограничивают их развитие. Над инстинктами животное подняться неспособно и даже не осознает, что что-то может быть вне инстинктов, вне программы. В каком же выигрышном положении по сравнению с животными находится человек. Каким удивительным потенциалом он обладает! Возможности его разума безграничны! Как и над любым другим животным над ним часто довлеют инстинкты, но в отличии от других животных он не связан инстинктами, он способен вести жизнь вне инстинктов, осознавать себя кем-то большим, чем обычное животное, не способное ни на шаг отойти от программы, заложенной в него матушкой-природой. Как велик человек и как невежественен вместе с этим. Имея такой невероятный потенциал он, по большому счету, ведет жизнь мало в чем отличную от жизни обычного животного, животного в силу конечного развития не способного жить иначе, чем живет. Но развитие животного ограничено-то матушкой-природой, развитие же человека ограничено только его разумом. Какой парадокс! Человеческий разум, способный творить чудеса, ограничивается способностями разума обычного животного, животного не знающего о жизни за пределами инстинктов....

В комнату вошел Николас.

– Доброе утро, учитель, – сказал он, заметив, что старик не спит. – Как настроение? Готовы к тому, что скоро станете известной личностью?

– Доброе утро, мой друг. Говоришь, стану известной личностью? Не знаю готов ли я к этому. Никогда не стремился к тому, чтобы быть известным, поэтому даже не представляю, радоваться этому обстоятельству или грустить.

– Конечно радоваться, – рассмеялся Николас. – Черкассы стали началом вашего пути к славе, а Полтава – продолжение. Кто знает, что будет дальше? Не удивлюсь, если увижу вас и на национальном телевидении.

– Главное чтобы от этого был толк.

– Обязательно будет. Сегодня о жизни сердцем узнает вся Полтавская область. Думаю, это очень неплохо.

– Неплохо, – кивнул старик. – Чем больше людей будут знать о жизни сердцем, тем прекраснее будет мир, в котором мы живем.

– Да, это было бы замечательно, только вот знать о жизни сердцем и жить сердцем – это разные вещи. Многие ли захотят жить сердцем? Не испугаются ли люди жить сердцем в мире, где, как вы говорите, большинство живет разумом. Вот я о чем думаю.

– Этого нам уже не дано знать, мой друг. Мне остается лишь верить и надеяться, что узнав о жизни сердцем, люди захотят жить сердцем, захотят узнать, что значит действительно быть счастливым человеком, человеком, который искренне радуется жизни и который получает от нее удовлетворение.

– Удивительный вы человек, учитель. Иногда думаю: и зачем вам это надо? Другой бы на вашем месте думал бы только о себе, вы же думаете о целом мире.

– Я чувствую себя счастливым, когда делюсь с людьми знаниями. Это приносит мне удовлетворение. К тому же, заботиться о своем доме – это наша обязанность. Я хочу, чтобы наш мир был светлым местом, подобием библейского эдема, где люди и животные живут в мире, где нет места войнам и смертям, ссорам и зависти. Я понимаю, что этот мир кажется слишком идеальным, чтобы существовать на самом деле, но разве стремиться к совершенству не значит в какой-то мере стремиться и к идеалу. Неважно, что никто не знает, каким должен быть этот идеал. Важно только само стремление, движение к высшей цели, к чему-то более великому, чем то, что существует в мире сегодня. Ведь если мы, люди, существа, наделенные безграничным потенциалом, не будем этого делать, тогда кто же вместо нас это сделает? Вот эта бессловесная тварь или ей подобные? – старик указал на кошку, урчащую на его животе. – Если этого не сделает человек, тогда этого никто не сделает.

– А вы не думали, учитель, что может не надо никуда стремиться, может никаких идеалом и не существует, что все эти идеалы – всего лишь наши фантазии, иллюзии, которыми мы питаем себя от безделья, желания хоть как-то разнообразить свою жизнь? Что-то наподобие похода в кино или просмотра телевизора, только более сложного варианта времяпрепровождения.

– Если бы все наши стремления были иллюзиями, тогда бы мое сердце молчало, а не побуждало все время двигаться вперед. Сердце не создает иллюзий в отличии от разума. Если оно к чему-то стремиться, значит и нам не следует сидеть сложа руки, бессмысленно расходуя жизненное время. Наша жизнь целенаправленна, мой друг. Стремление к чему-либо заложено в нашей природе и если не стремиться, тогда зачем жить? Без стремления жизнь была бы скучна и однообразна, по крайней мере, для меня.

– Согласен, учитель, – сказал Николас. – Даже Дуня стремиться к еде, когда проголодается, что уж говорить о человеке.

Услышав свое имя кошка подняла голову и посмотрела на Николаса, затем соскочила на пол и принялась вертеться у его ног.

– Пойду, дам ей чего-нибудь, – сказал Николас, направляясь на кухню. – Интересно, кошки хоть когда-нибудь наедаются? Или им, как и людям всегда все мало?

Николас вышел из комнаты. Кошка подняла хвост и бросилась за ним, то и дело, издавая мяуканье.

Старик поднялся с дивана, оделся и убрал после себя постель. Подойдя к двери балкона, он выглянул на улицу: белесо-голубое небо было безоблачным, ветра не было. Вдалеке, окруженный кольцом многоэтажек, блестел в лучах солнца купол церкви. День обещал быть жарким. В квартире было душно, и старик открыл балконную дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха. Но, пожалуй, лучше не стало: теплый, прогретый солнцем, воздух нисколько не освежил помещение. Старик подошел к столу, на котором лежала рукопись, и взял тетрадь в руки. Пролистав ее, он улыбнулся и положил назад. Глядя на листы тетради, исписанные кривым почерком, старик почувствовал, что рукопись почти готова. Работа над ней близилась к завершению, как и его странствия. Старик чувствовал это. Откуда появилось это чувство он не знал, да и не горел желанием узнать. Для него было достаточно того, что это чувство существует и оно говорит ему, что вскоре он сможет отдохнуть. Было ли это предчувствие скорой смерти? Старик был уверен, что нет. Скорее это было предчувствие скорого отдыха.

Старик вытер со лба пот: на улице было жарко, жарко было и в квартире. Старик подумал о том, что холодный душ ему бы не помешал. С этими мыслями он и направился в ванную.

– Ну как вы готовы, Александр Петрович? – спросила Светлана, едва успев переступить порог квартиры.

Старик сидел на диване и разговаривал с Николасом. Дуня лежала на коленях Николаса и спала. Часы на стене показывали 17:35.

– Как бывший пионер могу сказать, что всегда готов, Светлана, – старик улыбнулся и поднялся с дивана.

– Замечательно. Тогда поехали, у нас мало времени, а сделать предстоит еще ой как много, – сказала Светлана, но заметив Дуню на коленях Николаса, девушка навесила на лицо маску удивления и воскликнула:

– Что я вижу! Дуня на коленях у Николаса! Ники, ты нашел себе новую подружку?

– Какая наблюдательность, – ухмыльнулся Николас. – Но скорее это не я ее нашел, а она меня нашла. А тебе что завидно? – Николас расплылся в улыбке.

– Было бы чему завидовать, – равнодушие появилось на лице Светланы. – Едемте, Александр Петрович, а Николасу, наверное, лучше здесь остаться. Пусть еще порадуется кошке на коленях. Будь я на его месте, меня бы радовали девушки на коленях, но никак не кошки. Странные однако парни пошли. Кошек с когтями не боятся, а от беззащитных девушек бегут.

Николас снял с коленей кошку и положил ее на диван, после чего поднялся на ноги и улыбнулся.

– Вот такие вот мы парни.

– Я заметила, – вздохнула Светлана, поворачиваясь к старику. – Вы со мной согласны, Александр Петрович? Современные парни какие-то пугливые. Не то, что раньше были. За девушками и в огонь, и в воду могли броситься. Вот скажите мне, Александр Петрович. Вы бы бросились за девушкой в огонь?

– Бросился бы, – улыбнулся старик, одевая на ноги шлепанцы. – Только вот зачем?

– Ну, как зачем? А как же любовь? Разве из-за любви не стоит приносить жертвы?

– Истинная любовь не требует никаких жертв. Любовь – это созидающее чувство, оно не приемлет боли и страданий, даже во имя себя.

– Александр Петрович, ну, что вы такое говорите? Если парень и девушка любят друг друга, разве они не пойдут на жертвы, чтобы доказать свою любовь? Ведь когда любишь, ты не просто готова, а хочешь жертвовать, хочешь отдать себя всю любимому человеку. Ведь это же и есть настоящая любовь, жертвовать собой ради другого.

– Я думаю совершенно иначе, – сказал старик. – Может так любят те, кто любит разумом, но те, кто любит сердцем, делает это совершенно иначе. Любовь – это творение, а не страдание. Истинная любовь – любовь, которая рождается в сердце – не приемлет страданий, ведь страдания обрекают человека на мучения, тем самым разрушая его. А то, что разрушает не может быть любовью. Когда к человеку приходит истинная любовь, он никогда не станет жертвовать собой ради другого человека, ведь жертвуя он убивает отношения.

– Но почему он убивает отношения? – спросила Светлана, вскидывая брови.

– Потому что там, где есть жертвы, нет любви. Там есть боль, мученичество, непонимание, но любви там нет.

– Я вас не понимаю, Александр Петрович.

– А вот я, кажется, понял, – встрял Николас. – Свет, вот скажи, ты готова пожертвовать собой, своим временем, своими интересами ради другого человека? Готова забыть о себе ради другого?

– Конечно. Если я буду любить этого человека, обязательно так и сделаю.

– Тогда ты очень быстро разочаруешься не только в себе и другом человеке, но и в окружающем мире, потому что твои отношения будут построены на твоих страданиях. Учитель часто говорит, что любовь к себе рождает любовь к другим и окружающему миру, а если так, то твои страдания будут говорить о том, что ты не любишь себя. Будь иначе, ты никогда не сделала бы себе больно. Я прав, учитель? – Николас посмотрел на старика, ища у того поддержки.

– Да, это я и имел в виду, – улыбнулся старик. – Светлана, любовь, которая рождается у нас в груди созидает, но не разрушает. Страдания же это разрушения, поэтому в отношениях, где любовь истинна, люди не будут жертвовать собой ради партнера. Их усилия будут направлены на поддержку, взаимопомощь и взаимовыручку, но не на жертвы одного ради другого.

– Тогда никакая это не любовь, а самый настоящий эгоизм, – фыркнула Светлана.

– Но почему же? – улыбка сверкнула на губах старика. – Эгоизм – это сосредоточенность на себе для себя, любовь же – это сосредоточенность на себе для других.

– Хорошо сказано, учитель, – заметил Николас, направляясь к столу. – Надо записать эти слова, чтобы не забыть.

Старик улыбнулся и продолжил:

– Любовь похожа на эгоизм только тем, что и там и там существует сосредоточенность на себе, но результат этой сосредоточенности совершенно разный. Парадокс в том, что когда ты любишь себя, заботишься о себе и дорожишь собой, то делаешь это не для себя. Я приведу пример, Светлана, так будет более понятно. Когда человек любит себя, он, конечно же, будет заботиться о своем здоровье, так как здоровье позволит ему задержаться на этой чудесной планете как можно дольше. Но с какой целью он будет желать пожить подольше? Вот эта цель и есть различие между эгоизмом и любовью. Если человек стремится жить дольше для того, чтобы получить для себя от жизни как можно больше выгоды – это эгоизм. Но если его цель сохранить здоровье, чтобы сделать как можно больше для мира, других людей – это любовь. В эгоизме – выгоду получает одна сторона, в любви – выгодно всем, и человеку, и другим людям, и целому миру.

– Может это не любовь, а альтруизм? – засомневалась Светлана.

– Нет, в альтруизме, как и в эгоизме, выгоду получает одна сторона, та, в пользу которой жертвуют, – сказал старик.

– Ладно, может вы и правы, Александр Петрович, – сдалась Светлана и посмотрела на наручные часы. – Ой! Шесть часов уже! Быстро в машину, мы в шесть должны были быть на студии... Николас, ты за руль, а то я для быстрой езды не подхожу.

– Нет, милая, – Николас надел кроссовки. – За рулем ты. Мои права меня ждут в Кременчуге, в бардачке в машине.

– О, блин! – только и сказала Светлана, открыла входную дверь и вышла в предбанник.

Старик последовал за ней. За ними квартиру покинул и Николас.

Старик сидел на мягком кожаном диване в одном из VIP-помещений ресторана и пил чай. Прямо перед ним стоял столик с лакированной столешницей, на котором стояло блюдце из-под его чашки, заварной чайник и еще одно блюдце с чашкой – для Марины, симпатичной брюнетки со слегка прищуренными глазами и миловидным лицом. Марина была ведущей передачи, и именно ей предстояло общаться со стариком.

Старик отпил из чашки. Волнение, охватившее его ранее, стало спадать. Когда они приехали на студию, выяснилось, что съемки начнутся только через час, чему старик не сильно обрадовался, так как понимал, что чем больше ждешь, тем больше волнуешься. Тем не менее, новость старик воспринял мужественно, стараясь не показывать своих волнений.

Прошло уже тридцать минут, как они с Николасом и Светланой пришли в ресторан, где должны были проходить съемки передачи. За это время ему на лицо уже успели нанести немного грима. Для чего, старик не знал, да и не слишком любопытствовал по этому поводу.

Старик опустил голову и увидел микрофон, прикрепленный к рубашке. Дрожь в который раз пробежала по телу старика. Сказывалось нервное напряжение. В помещении в отличии от улицы было прохладно, так как работали кондиционеры.

Старик прикоснулся губами к чашке и посмотрел по сторонам. В нескольких метрах от стола стояла камера и сверлила его своим единственным глазом. Старик ощущал неловкость и скованность, когда смотрел в этот глаз камеры. Но когда он не смотрел на нее, ему было намного лучше, поэтому и сейчас он постарался не задерживать на ней взгляд. В стороне от камеры стояли горшки с деревцами-пальмами. По бокам от дивана примостились красивые напольные вазы. За спиной у старика находилась стеклянная перегородка, вся изрисованная узорами на растительную тематику. У выхода из комнаты стояли Марина, Светлана, Николас и Олег, оператор. Четверка не обращала на старика внимания, увлекшись разговором. Только Николас время от времени бросал на старика участливые взгляды, памятуя о приступах боли, в последнее время зачастивших к старику.

Старик поставил чашку на блюдце, оперся спиной о спинку дивана и закрыл глаза.

– Все будет хорошо, -сказал он себе. – Не стоит волноваться. Постарайся расслабиться и просто будь самим собой. Доверься сердцу. Оно поможет тебе.

Старик открыл глаза и увидел, что Николас и Светлана куда-то пропали. Марина же и Олег направлялись в его сторону. Олег остановился возле камеры, а Марина подошла к старику и улыбнулась.

– Все хорошо? – спросила она, опускаясь на диван и ложа руки на колени. – Волнуетесь?

– Есть немного, – признался старик.

– Не волнуйтесь, – подбодрила старика девушка. – Помните, что если что-то не получится, мы всегда можем переснять отснятый материал. Камера пугает?

– Есть и такое.

– Тогда не смотрите в нее. Помните, что вы со мной общаетесь, а не с камерой. Вообще забудьте о ее существовании.

– Хорошо, – улыбнулся старик, чувствуя, как по телу ширится волна спокойствия.

– Просто будь собой и слушай сердце,– напомнил он себе.

Мгновение спустя старик был совершенно спокоен, с интересом поглядывал на камеру и ждал начала съемок. Марина повернулась к Олегу и спросила о готовности камеры. Олег в ответ поднял вверх большой палец.

– Вот и чудесно, – сказала Марина и посмотрела на старика. – Готовы?

– Готов, – кивнул старик.

Девушка поправила микрофон на блузке и сказала:

– Тогда можем начинать.

Съемка планировалась не больше чем на тридцать минут, получилось – более часа. Отведенное для съемки время пробежало быстро, но на него никто не обратил внимания. Марина задавала вопросы, Александр Петрович отвечал. Старик рассказывал о своей жизни, о болезни, о своих странствиях, о Шарике и, конечно же, о жизни сердцем. Для старика это был один из тех удивительных моментов, когда на него снисходило некое вдохновение, мысли текли плавно, слова говорились увлеченно и вдохновенно. Раз или два старик смахивал слезы с глаз. Не раз тянула руку к своим глазам и Марина. Переснимать ничего не переснимали. Все отсняли за один раз.

Когда же съемка закончилась, лицо старика сияло от счастья, на сердце было легко и радостно. Старик был доволен собой и горд. Он чувствовал, что сделал великое дело, дело, которое способно изменить мир.

Старик попрощался с Мариной и Олегом и покинул комнату. У выхода из ресторана его ждал Николас.

– Ну, как? – улыбнулся Николас. – Рассказывайте, учитель.

– А что рассказывать? – пожал плечами старик. – Все прошло хорошо. Даже переснимать ничего не пришлось.

– Великолепно! – воскликнул Николас и рассмеялся. – Сегодня вы сделали огромный вклад в дело популяризации жизни сердцем. Это событие надо отпраздновать.

– Разве что чаем на ночь, – улыбка тронула губы старика.

– Чаем здесь не обойтись, учитель. Вы как хотите, а мы со Светланой отметим это событие бутылочкой хорошего французского вина. Идемте, зайдем на студию за Светланой, она просила зайти за ней, когда вы освободитесь. Заберем Светлану, заедем в маркет, скупимся и устроим дома праздник.

Старик улыбнулся и двинулся за Николасом на улицу, думая о том, что он уже и забыл, как выглядит его родной дом. Вспомнив о родном доме, старик понял, как сильно соскучился за родными, за Любашей, Сашкой и Пашей, за внуками Витькой и Валеркой. За всеми! Надеются ли они его еще увидеть? Вспоминают ли они о нем? Вспоминают ли о том сумасшедшем старике, который бросил семью ради неуемного желания рассказать людям об истине, неких знаниях, способных изменить человеческую жизнь, наполнить ее настоящим счастьем и удовлетворением?

– Не пора ли вернуться домой?– подумал старик, покидая здание ресторана.

Прохладный вечерний воздух приятно овевал тело. Легкий ветерок шевелил волосы на голове. Старик запрокинул голову и посмотрел на небо. Тысячи звезд усеяли ночное небо и среди них, словно гений среди невежд, красовался, подернутый белесой дымкой, бледный диск луны. Было в нем что-то притягательное, зовущее, нечто обещающее умиротворение и отдых от мирских сует.

Старик улыбнулся и последовал за Николасом. Через несколько минут они были возле студии. Николас позвонил Светлане и сообщил, что они ее ждут у входа в студию. Девушка не заставила себя долго ждать, быстро спустилась, поздравила старика и сообщила, что передача с участием Александра Петровича выйдет в эфир завтра – утром и вечером в повторе.

Старик лишь улыбался, чувствуя, что еще немного и расплачется от переполнявшего его сердце счастья. Сопровождаемый Николасом и Светланой старик направился к машине Светланы, припаркованной на стоянке перед зданием студии.

Светлана уже была в салоне машины, Николас со стариком также собирались присоединиться к ней, когда чей-то окрик заставил старика обернуться.

– Александр Петрович! – донеслось до старика.

От серого део-ланос, припаркованного неподалеку от машины Светланы, отделился среднего роста темноволосый мужчина в джинсах и тенниске.

– Здравствуйте, Александр Петрович, – поздоровался мужчина, приблизившись к старику. – Вы меня не узнаете?

– Здравствуйте, – сказал старик и внимательней посмотрел на мужчину.

Что-то в этом мужчине старику показалось знакомым, то ли походка, то ли внешность, то ли лицо. Да, именно лицо! Приятное волевое лицо с едва показавшейся щетиной на подбородке и скулах. Старик был уверен, что уже видел этого мужчину раньше, только вот память проказница, он не мог вспомнить где и когда.

– Простите, – улыбнулся старик. – Ваше лицо мне кажется очень знакомым, но я не могу вспомнить при каких обстоятельствах я мог вас раньше видеть.

Мужчина не спешил раскрываться. На лице его сверкала широкая улыбка. Казалось, ему доставляло удовольствие видеть, как мучается старик, пытаясь воскресить старые воспоминания. Старик же запустил руку в бороду и вглядывался в старика с таким усилием, словно пытался убедиться, а не из золота ли сделан человек, стоявший перед ним. За последние месяцы старик повстречал стольких людей, что теперь вспомнить одного из них для него было все равно, что найти булавку в стоге сена.

– Нет, я не могу вас вспомнить, – старик покачал головой и улыбнулся.

– А я вас, Александр Петрович, никогда не забуду, – сказал мужчина и выпалил мгновение спустя. – Владимир. Борисполь.

Старик напряг память. Брови сомкнулись над переносицей. Борисполь. Как давно он был в Борисполе. Казалось, это было еще в прошлой жизни. Старик заглянул в глаза мужчины, смеющиеся и смышленые. Ну, конечно же! Владимир! Тот самый Владимир, которого старик...

– Как же вы изменились, – пробормотал старик, не веря своим глазам. Мог ли он узнать в этом солидном и ухоженном мужчине того алкоголика, которому когда-то помог добраться домой. – Владимир, – улыбка появилась на лице старика, а в глазах заблестели слезы. – Тот самый Владимир.

– Да, Александр Петрович, тот самый Владимир, который благодаря вам получил второй шанс на жизнь, – старик заметил, что не он один любитель поплакать; глаза Владимира странно заблестели в свете вечерних фонарей. – Владимир, который когда-то был конченым алкоголиком, нерадивым отцом и неблагодарным мужем, и который таким бы и остался, если бы не один странный старик, решивший спасти пропащую душу из ада, который она сама себе и создала, – Владимир смахнул с глаза слезу. – Да, Александр Петрович, я – это то самый Владимир.

– Теперь вы не такой, каким были прежде, – сказал старик. – Я чувствую это и более чем уверен, что ваши жена и дети сегодня могут гордиться вами. Ведь это так?

– Так, Александр Петрович, – смущенная улыбка появилась на лице Владимира. – Многое изменилось с того времени. Очень многое... Вы тоже изменились, Александр Петрович. Я едва узнал вас. Вашей бороде могут позавидовать многие мудрецы древности... И, знаете, я слышал о вашем Шарике. Мне очень жаль.

– Все хорошо, мой друг, – легкая улыбка тронула губы старика. – Шарик меня не покинул. Он все еще со мной и останется со мной навсегда. Вот здесь, в моем сердце, – старик положил руку на грудь. – Скажите мне, Владимир, что вы делаете в Полтаве? Путь из Борисполя до Полтавы все же не близкий.

– Приехал за вами.

– За мной?

– Да, Александр Петрович, за вами, – Владимир улыбнулся. – Вон моя машина, – Владимир указал в сторону ланоса. – Не мерседес, но силенок у него хватит, чтобы отвезти вас домой, в Киев.

– Домой, в Киев, – повторил старик и умолк, пытаясь совладать со слезами, просившимися наружу. Старик опустил голову и уставился взглядом в землю. Несмотря на то, что на глазах у него были слезы, сердце его радовалось от осознания того, что скоро он увидит родных и близких.

– А как же вы узнали, Владимир, что я здесь, в Полтаве? – старик поднял голову и посмотрел на Владимира.

– О, это оказалось несложно. Как-то я решил позвонить другу в Черкассы. Давно мы с ним не общались, а тут, будто внутренний толчок. Позвонил, разговорились. От него я и узнал о странном старике с собакой, о котором была написана статья в местной газете. Я сразу понял, что это вы, поэтому попросил друга сообщить мне, если узнает о вас что-то новое. Вчера он мне позвонил и сообщил, что вы в Полтаве. Ну, я, недолго думая, рванул в Полтаву. Найти вас здесь оказалось уже не сложно; о вас все местные каналы рассказывают. Вот так вот я вас и нашел.

– Даже не знаю, что вам сказать, Владимир. И когда вы собираетесь возвращаться назад?

– Сразу же, как только уговорю вас вернуться домой.

– Может, действительно, пришло время вернуться домой, учитель? – из машины выбрался Николас и подошел к старику.

– Чувствую, что пришло, – улыбнулся старик. – Все когда-то заканчивается. Вот и мое путешествие подошло к концу.

– Если так, предлагаю закончить его завтра, – сказал Николас, – а сегодня мы празднуем. Вы не забыли, учитель?

– Нет, не забыл, мой друг.

– Вот и здорово. Обещаю вскоре навестить вас в Киеве. Улажу в Кременчуге кой-какие дела и сразу же к вам.

– Что ж, буду рад тебя видеть в Киеве, мой друг. Кстати, это Владимир, – старик представил Владимира Николасу. – Мы с ним в Борисполе познакомились. А это Николас и Светлана, – старик представил Владимиру по очереди Николаса и Светлану, стоявшую за машиной возле передней дверцы и слушавшую разговор.

– Когда же мы с вами поедем в Киев, Владимир? – старик повернулся к мужчине.

– Когда пожелаете, Александр Петрович, – отозвался тот. – Можем хоть сейчас.

– Нет, – Николас мотнул головой. – Сегодня никто никуда не едет. Ведь так, учитель?

– Так, – улыбнулся старик. – Если вы не против, Владимир, я хотел бы выехать завтра с утра.

– Конечно не против, Александр Петрович, – сказал Владимир. – Когда скажете, тогда и выедем.

– Хорошо, – кивнул старик. – А где вы остановились, Владимир?

– За это не переживайте, Александр Петрович. У меня в Полтаве родственники есть.

– Это хорошо, – сказал старик. – Тогда увидимся завтра, Владимир.

– Обязательно, Александр Петрович.