Текст книги "Особое мнение (Сборник) (ЛП)"

Автор книги: Филип Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

– Мы с тобой не можем прийти к соглашению, – проворчал Норман. – Вот ты говоришь, что аналитики брали за час двадцать долларов. А я совершенно точно помню, что не двадцать, а десять! Всего лишь десять! Не было таких цен – двадцать! А ты, выходит, с нас больше, чем надо, взыскиваешь, а зачем, позволь тебя спросить? Моррисоны, между прочим, согласны на десять. Разве нет?

И он посмотрел на мистера и миссис Моррисон, которые сидели у дальнего края совместного, на две супружеские пары, макета города.

Хелен Моррисон спросила мужа:

– Ты чаще к психоаналитику ходил. Ты уверен, что платил только десять?

– Ну, я же групповую терапию в основном посещал, – отозвался Тод. – К тому же в Беркли, в государственной клинике ментальной гигиены брали столько, сколько человек мог заплатить. А Перки Пэт записана на индивидуальный прием.

– Надо бы еще людей поспрашивать, – сказала Хелен Норману Шейну. – Придется на время остановить игру, ничего не поделаешь.

И Норм понял, что теперь и Хелен на него сердита. А все почему? Потому что из-за него весь вечер пошел псу под хвост.

– Давайте все оставим как есть, – попросила Фрэн Шейн. – Вдруг после ужина получится доиграть.

Норман Шейн посмотрел на расставленные по полу модели зданий: пафосные магазины, прекрасно освещенные улицы с запаркованными машинами последних моделей, такими новенькими и блестящими… Ну и трехуровневый дом. Дом, в котором жила Перки Пэт со своим бойфрендом Леонардом. Дом. Именно дом привлекал его более всего, именно по такому дому он тосковал, именно дом оказывался в центре любого макета, хотя макеты, конечно, сильно отличались друг от друга.

А вот и гардероб Перки Пэт. В этой модели он размещался в шкафу, большом встроенном шкафу в спальне. Капри, белые хлопковые шортики, купальник в горошек, пушистые свитера… И в спальне – проигрыватель хай-фай, коллекция пластинок…

А ведь когда-то они тоже так жили. «Когда-то, давным-давно…». Как в сказке… Норм Шейн прекрасно помнил свою собственную коллекцию грампластинок. И что некогда у него в шкафу висели модные шмотки – прямо как у Леонарда. Кашемировые пиджаки, твидовые костюмы, итальянские поло и английские туфли. Он, правда, ездил не на «Ягуаре XKE» спортивной модели, как Леонард, а на очень симпатичном, хоть и старом «Мерседесе» 1963 года.

«Тогда мы жили, – горько подумал Норм Шейн, – совсем как Перки Пэт и Леонард». Да, именно так они и жили.

А потом показал на радиобудильник рядом с кроватью Перки Пэт и сказал жене:

– А ты помнишь наш будильник? «Дженерал Электрик»? Как мы просыпались утром под классическую музыку? Мы всегда его ставили на эту радиостанцию, как ее, «КСФР»? «Утренние волки» программа, как сейчас помню, называлась. Шла каждое утро с шести до девяти.

– Да, – строго кивнула Фрэн. – А ты обычно поднимался раньше меня. И я умом-то понимала, что жене положено встать пораньше и заварить тебе кофе и пожарить бекон, но мне так хотелось полежать в постели подольше, подремать лишние полчаса. А потом дети уж, конечно, просыпались.

– Просыпались? Ха, да они раньше нас просыпались! – засмеялся Норм. – Ты не помнишь, что ли? Они сидели в дальней комнате и смотрели «Трех весельчаков» по телевизору – до восьми. А потом я вставал и грел им молоко для хлопьев, а потом ехал на работу. В «Ампекс» в Редвуд-Сити.

– Да, точно, – задумчиво отозвалась Фрэн. – Они смотрели телевизор.

А у их Перки Пэт не было телевизора: они проиграли его Риганам на прошлой неделе, и Норм еще не успел смастерить что-нибудь реалистично выглядящее на замену. Так что во время игры полагалось говорить «телевизор сдали в починку». Так они объясняли, почему у Перки Пэт нет вещи, которая ей так нужна.

Норм задумался: а ведь эта игра… мы же, играя, словно переносимся в прошлое. В мир до войны. Вот почему мы все ею так увлечены. Он почувствовал укол стыда, но тут же отмахнулся от неудобного чувства. Ну уж нет, играем так играем, и к черту все отговорки.

– А давайте продолжим, – вдруг сказал он. – Я согласен, что психоаналитик выставит Перки Пэт счет на двадцать долларов. Ну что, согласны?

– Отлично, – одновременно выговорили Моррисоны, и все снова расселись вокруг макета.

Тод Моррисон поднял свою Перки Пэт. И принялся вдруг поглаживать ее светлые волосы: да, их кукла была блондинкой, а у Шейнов – брюнеткой. А потом вдруг принялся теребить застежки ее юбки.

– Чем это ты занимаешься? – сердито спросила его жена.

– Красивая у нее юбка, – сказал Том. – Ты молодец, хорошую юбку сшила.

Норм вдруг спросил:

– А ты… ну, тогда… давным-давно, в общем… получилось у тебя хоть раз познакомиться с девушкой, похожей на Перки Пэт?

– Нет, – очень серьезно ответил Том. – Хотелось, конечно. Но не получилось. Но я их видел, девушек таких. Похожих на Перки Пэт. Я во время войны с Кореей в Лос-Анджелесе жил, насмотрелся. Но познакомиться так и не решился. Хотя певицы тогда были – ух! Потрясающие. Пегги Ли, Джули Лондон… очень на Перки Пэт похожие.

– Так мы играем или нет? – оторвала их от сладостных воспоминаний Фрэн.

Пришла очередь Норма ходить, и он запустил стрелку вертушки.

– Одиннадцать, – назвал он цифру. – Значит, мой Леонард выходит из сервиса по ремонту спортивных машин и едет на гонки.

И он передвинул куклу вперед.

Тод Моррисон задумчиво проговорил:

– Знаешь, а я тут как-то затаскивал в люк скоропортящиеся продукты, которые доставщики сбросили…. А рядом случился Билл Фернер, и он мне кое-что сказал. Он как-то познакомился с везунчиком из убежища в том месте, где раньше Окленд стоял. Так вот, в том убежище знаете, во что играют? Не в Перки Пэт. Они даже не знают, что это.

– А во что же они тогда играют? – изумилась Хелен.

– У них совершенно другая кукла. – Нахмурившись, Тод продолжил: – Билл сказал, что тот везунчик из Окленда назвал ее Подружка Конни. Слышали о такой?

– Кукла Подружка Конни, – задумчиво протянула Фрэн. – Странно как-то. А на что она похожа? У нее бойфренд есть?

– Ну да, – сказал Тод. – Его зовут Пол. Конни и Пол. И я тут подумал: а может, нам прогуляться до Оклендского убежища? Посмотрим, как они там устроились. Заодно посмотрим на Конни и Пола. Может, у них макеты другие, и мы что-нибудь полезное позаимствуем.

Норм радостно проговорил:

– А может, и играть в них будем!

Фрэн удивилась:

– В смысле? Играть в Подружку Конни с Перки Пэт? А разве так можно? Что же с нами будет?

Все молчали – никто не мог ответить. Потому что никто не знал, что сказать.

Мальчики свежевали кролика. Фред сказал Тимоти:

– А откуда взялось это слово – «везунчик»? Противное какое-то оно, фу. Почему они себя так называют?

– Везунчик – это человек, который выжил после водородной бомбардировки, – объяснил Тимоти. – Потому что ему повезло. Каприз судьбы такой, понимаешь? Потому что почти все погибли. А раньше людей много было. Тысячи – ну, так говорят.

– А что значит «повезло»? Вот ты говоришь – каприз судьбы…

– Повезло – это когда судьба вдруг решила тебя пощадить, – сказал Тимоти и дальше распространяться не стал.

На самом деле он больше ничего не знал.

Фред задумался:

– А вот мы с тобой… мы – не везунчики. Потому что когда война началась, нас еще на свете не было. Мы потом родились.

– Точно, – кивнул Тимоти.

– Поэтому, если кто меня «везунчиком» обзовет, – получит в глаз. Прям железкой с пращи двину. Чтобы знали, как обзываться.

– А доставщик, – продолжил Тимоти, – тоже придуманное слово. Придумали его тогда, когда местность бомбили, а с самолетов гуманитарные грузы сбрасывали. Так их и называли – вот, мол, доставили грузы. Вот отсюда и «доставщик».

– Я и сам это знаю, – рассердился Фред. – Я не про это спрашивал.

– Ну а я все равно тебе рассказал, – пожал плечами Тимоти.

И ребята снова принялись за кролика.

Джин Риган сказала мужу:

– Ты когда-нибудь слышал про такую куклу – Подружка Конни? – И она покосилась на соседей по столу – никто не слышит? Ей бы не хотелось, чтоб разговор подслушали. – Сэм, – решительно продолжила она, – я слышала это от Хелен Моррисон, а она – от Тода. А Тоду это сказал Билл Фернер. По-моему, да, Билл Фернер. Так что это, похоже, чистая правда.

– Что правда? – удивился Сэм.

– Что в Оклендском убежище не играют в Перки Пэт. Они играют в Подружку Конни! И я тут вот что подумала… а вдруг… понимаешь, ведь сейчас нам скучно… ну, пусто, тоскливо… а вдруг мы увидим эту Конни, посмотрим, как она живет, – и мы сможем как-то переделать наши макеты, добавить что-то… – Тут она задумчиво примолкла. – И они станут… полнее.

– Да плевать мне, как ее зовут, – сказал Сэм Риган. – Подружка Конни… Дешевка какая-то, точно тебе говорю.

И он зачерпнул ложкой каши – весьма простой в приготовлении и сытной. Такую постоянно скидывали доставщики. Прожевал и подумал: а ведь Конни, она наверняка не ест эти помои. Она чизбургерами питается. Со всякими наполнителями. Заезжает в продвинутую едальню на машине, ей прямо в окно их сгружают как положено…

– А давай туда сходим? – вдруг попросила Джин.

– Куда? В Оклендское убежище? – вытаращился Сэм. – Туда идти пятнадцать миль! Целых пятнадцать миль! Это дальше, чем убежище в Беркли!

– Но это важно, – уперлась Джин. – А Билл сказал, что этот везунчик из Окленда – он до нас дошел. Искал какие-то электронные детальки. У него получилось, и у нас получится. Ведь есть противопылевые скафандры, нам же их сбросили. Так что мы дойдем.

Тимоти Шейн сидел рядом с родителями, но разговор услышал. И тут же встрял с предложением:

– Миссис Риган, а мы с Фредом Чемберленом можем сходить туда. Ну, за деньги, конечно. Как вам такая идея?

И он пихнул локтем Фреда – тот сидел рядом.

– А что, давай, а? За пять долларов, к примеру?

Фред очень серьезно посмотрел на миссис Риган и сказал:

– Да. Мы можем принести вам куклу Конни. Если вы по пять долларов каждому из нас заплатите.

– Пять долларов? Ничего у вас не слипнется, а, молодые люди? – рассердилась Джин Риган и сменила тему разговора.

Но потом, после ужина, Джин снова заговорила об этом. Они с Сэмом уже остались вдвоем.

– Сэм, я должна ее увидеть! – вырвалось у нее.

Сэм сидел в оцинкованной ванне: прошла неделя, настало время купания. Поэтому ему приходилось слушать.

– Теперь мы знаем, что она существует! И нам нужно сыграть против кого-нибудь из Оклендского убежища! А что? Просто сыграть! Давай, а?

И она принялась мерить шагами крохотную комнату, ломая руки от волнения.

– А вдруг у Конни есть заправка? И аэропорт? С посадочной полосой, цветным телевизором и французским рестораном, где подают улиток? Помнишь, мы в такой ходили, когда только поженились?.. Я должна увидеть ее макет. Должна, понимаешь?

– Не знаю… – в голосе Сэма слышалась неуверенность. – Что-то мне не нравится в этой Подружке Конни.

– Что именно?

– Не знаю! Но не нравится.

Джин горько заметила:

– Потому что ты знаешь, что у нее макет лучше. И сама она лучше, чем Перки Пэт!

– Может, ты и права, – пробормотал Сэм.

– А если ты не пойдешь, если ты не поговоришь с оклендцами, кто-нибудь другой пойдет и все сделает! Кто-нибудь более целеустремленный! И решительный! Норман Шейн, например! Он в отличие от тебя не трус!

Сэм ничего не ответил, просто продолжил мыться. Но руки у него дрожали.

Доставщик недавно сбросил детали каких-то сложных механизмов. Видимо, части компьютера. Несколько недель компьютеры – ну или что-то там марсиане накидали сверху – лежали в убежище нераспакованными. И никто их не использовал, естественно. Но тут Норман Шейн вдруг обнаружил, как утилизировать одну коробку. В данный момент он разбирал извлеченную оттуда штуковину на мелкие детальки: хотел сконструировать для кухни Перки Пэт измельчитель мусора.

Пользовался он специальными инструментами. Их разработали и смастерили обитатели убежища – а как иначе изготавливать всякие детали ландшафта и интерьера для Перки Пэт? Вот и сейчас он сидел, склонившись над верстаком. Работа настолько захватила его, что он не сразу заметил, что за спиной стоит Фрэн и наблюдает за тем, что он делает.

– Когда через плечо смотрят, я нервничаю, – сказал Норм.

В руке он держал микропинцет с зажатым крохотным колесиком.

– Слушай, – сказала Фрэн. – Я тут вот что подумала. Тебе это что-нибудь говорит?

И она выставила перед ним радиоприемник из тех, что вчера сбросили с корабля.

– Говорит. Говорит, что я скоро смастерю из него автоматическую гаражную дверь! – рассердился Норм.

И продложил работу: крохотные детальки он уверенными, точными движениями помещал в отверстие в раковине на кухне Перки Пэт. Такая тонкая работа требовала максимальной концентрации.

А Фрэн не унималась:

– Это говорит о том, что где-то на земле есть радиопередатчики! Вот что это говорит! Иначе доставщики не привезли бы это!

– Ну и что? – равнодушно спросил Норм.

– А то, что, может, у нашего мэра такой есть, – отрезала Фрэн. – Может, у нас в убежище есть передатчик, и тогда мы можем связаться с Оклендским убежищем. И наши представители смогут встретиться на полпути. Скажем, в убежище Беркли. И мы там сможем сыграть. И не надо будет топать по пыли пятнадцать миль.

Норм задумался. А потом отложил пинцет и медленно проговорил:

– А ты, похоже, права.

Но даже если у мэра Хукера Глиба имеется передатчик, это не значит, что он им позволит воспользоваться кому попало. Но если позволит…

– Давай попробуем, – потормошила его Фрэн. – Попытка – не пытка, как говорят.

– Давай, – согласился Норм и встал из-за верстака.

Мэр убежища Пиноли, низенький, облаченный в военную форму человечек с хитроватым выражением лица, выслушал Норма Шейна не перебивая. А потом улыбнулся, как улыбается человек, умудренный опытом и годами:

– Допустим, есть у меня передатчик. И все время был. Пять ватт мощность. А зачем вам с Оклендом связаться надо?

Норм сдержанно ответил:

– По личному делу.

Хукер Глиб задумался:

– Платите пятнадцать долларов – и пользуйтесь на здоровье.

Вот тебе и раз! Мерзко-то как… Господи! Такие деньжищи! А между прочим, все их с женой доллары уходили на игру. В Перки Пэт не поиграешь, если нет денег… И потом, смысл играть, как не на деньги? Только так можно понять, выиграл ты или нет.

– Что-то вы много просите, – сказал он вслух.

– Ну, тогда десять, – пожал плечами мэр.

В конце концов они договорились на шесть пятьдесят.

– Я сам свяжусь с ними, – сказал Хукер Глиб. – Потому что вы не сумеете. Это не быстро, придется подождать.

И он принялся крутить ручку генератора.

– Я скажу, когда сигнал пройдет. Деньги вперед.

И он протянул руку. Норм очень неохотно положил на его ладонь деньги.

С Оклендом удалось связаться только под вечер. Очень довольный собой мэр появился на пороге их комнаты как раз, когда Шейны ужинали.

– Ну что, дело в шляпе, – заявил он. – Кстати, а вы знали, что в Окленде аж девять убежищ? Я вот не знал. А вам какое надо? А то я связался с каким-то, у которого позывной – «Красная ваниль». – И мэр хихикнул. – Они ребята суровые. И подозрительные. На контакт не слишком охотно идут.

Норман, позабыв об ужине, побежал к мэру. Хукер пыхтел следом, не поспевая за его шагом.

Передатчик, естественно, работал, динамик плевался разрядами статического электричества. Норм, чувствуя себя крайне неловко, бочком уселся перед микрофоном.

– И что, просто говорить в него? – спросил он Хукера.

– Скажи: «Убежище Пиноли, прием». Пару раз повтори это в эфир. А когда ответят, говори, что хотел.

И мэр принялся крутить ручки передатчика с крайне важным видом.

– Убежище Пиноли, прием, – громко произнес Норм.

Почти тут же рация отозвалась:

– Убежище Красная Ваниль Три, прием.

Голос звучал холодно и неприветливо. И как-то не по-человечески, словно инопланетянин разговаривал. Хукер был прав, ребята там сидят суровые.

– У вас в убежище есть кукла Подружка Конни?

– Да, есть.

– Отлично. Тогда я вызываю вас! – сказал Норман, чувствуя, как горло пересыхает, а сердце бьется от волнения. – А у нас есть Перки Пэт. Играем Перки Пэт против Подружки Конни. Как, идет? Хотите встретиться?

– Перки Пэт, говорите, – отозвался везунчик из Окленда. – Да, слыхали о такой кукле. А на что играем?

– Ну, мы тут на деньги, бумажные деньги в основном играем, – сказал Норман, чувствуя, что это не совсем то, что от него хотят услышать.

– Да у нас полно этих бумажных денег, – сурово отозвался везунчик из Окленда. – Они нам и даром не сдались. Что еще можете предложить?

– Не знаю…

Тут Норму стало не по себе: он не привык разговаривать с невидимым собеседником. Люди должны сидеть лицом к лицу, чтобы видеть мимику, жесты… А так – неестественно как-то это все получается.

– А давайте встретимся на полдороге, – сказал он, – и все обсудим. Может, увидимся в убежище Беркли? Как вам такой вариант?

Везунчик из Окленда сказал:

– Далековато… И потом, вы что же, хотите, чтобы мы весь макет для Конни туда перевезли? Так он тяжеленный… И потом, вдруг с ним что-нибудь случится?

– Да нет, давайте просто о правилах договоримся. И о ставках.

Везунчик заколебался:

– Ну… Хотя… Ладно, давайте. Но вы зарубите себе на носу: мы Конни в обиду не дадим. Так что нам серьезный разговор предстоит.

– Без проблем, – заверил его Норм.

Все это время мэр бешено крутил ручку генератора. С него ручьями лил пот, а лицо покраснело от усилий. И он яростно гримасничал, требуя заканчивать разговор.

– В общем, встречаемся в убежище Беркли, – сказал Норм, – через три дня. И высылайте лучшего игрока! У которого самая большая и полная модель! Потому что наши, которые для Перки Пэт, – они просто шедевры, чтобы вы знали.

Оклендец язвительно отозвался:

– Вот мы и посмотрим на них, на шедевры эти. И вообще у нас плотники, электрики и маляры над макетами работают. А у вас, я уверен, даже специалистов таких нет.

– Ничего подобного! – горячо возразил ему Норм и положил микрофон.

А Хукеру Глибу – тот со вздохом облегчения тут же перестал крутить ручку генератора – он сказал:

– Мы их переиграем. Они еще не видели измельчителя мусора, который я для кухни Перки Пэт делаю. А ты знал, что давным-давно были люди, в смысле, настоящие, живые люди, у которых не было измельчителей?

– Помню такое, – хитро прищурился Хукер. – И вот что я тебе скажу. Я за эти деньги обкрутился, до седьмого пота обкрутился этой ручкой! Ты меня обманул, парень! Говорил слишком долго! Мы так не договаривались!

И мэр окинул Норма таким злым взглядом, что тому стало страшно. В конце концов, у мэра есть полномочия изгнать любого везунчика – таков закон Убежища.

– Я тебе отдам пожарную сигнализацию. Буквально недавно смастерил, – сказал Норм. – В моей модели она установлена на углу квартала, где живут Перки Пэт с бойфрендом.

– Договорились, – согласился Хукер, мгновенно смягчаясь.

Враждебность тут же сменилась жадностью:

– Покажи-ка мне эту штуку, Норм. Мне такая не помешает, мне как раз сигнализации не хватает для постройки квартала, а так – у меня там даже почтовый ящик уже стоит. Спасибо тебе.

– Да пожалуйста, – стоически кивнул Норм.

А когда он спустя два дня вернулся из долгого похода в убежище Беркли с мрачным-премрачным лицом, жена сразу поняла, что переговоры с оклендскими прошли не слишком удачно.

В то утро доставщик скинул пару коробок с каким-то химическим напитком, по вкусу похожим на чай. Она налила чашку Норману и приготовилась ждать рассказа о том, что же произошло в восьми милях к югу от Пиноли.

– Мы долго торговались, – устало проговорил Норм. Сидел он на их общей с женой и ребенком кровати. – Но деньги им и вправду не нужны. И наши товары им тоже не к спеху – потому что чертовы доставщики заваливают их такой же ерундой.

– Так на что же они хотят играть?

И Норм мрачно уронил:

– На Перки Пэт.

И замолчал.

– Господи, какой ужас… – проговорила она, бледнея от ужаса.

– Но если выиграем, – заметил Норм, – нам достанется Подружка Конни.

– А макеты? Насчет них договорились?

– На макеты не играем. Им нужна именно Перки Пэт. Не модели, не Леонард – только она.

– Но, – рассердилась она, – а если мы ее проиграем? Что тогда?

– Я новую сделаю, – заверил ее Норм. – Не сразу, конечно. У нас большие запасы пластика. Ну и искусственных волос. И краски у меня полно, разных цветов. Работы на месяц будет, но я справлюсь. Понятное дело, не очень-то хочется завязываться со всем этим. Но…

Тут глаза его вспыхнули.

– Но давай не будем думать о плохом! А представь себе, что мы возьмем и выиграем Подружку Конни! Выиграем новую куклу! А что, вполне возможно, так и будет! Я говорил с их эмиссаром. Он парень хитрый, умный и, как Хукер верно сказал, суровый, но… я говорил с оклендцем и понял, что он… ну, скажем, не слишком везучий. Удача не на его стороне. Так мне показалось. А ведь, как известно, без удачи в игре никуда: какую цифру покажет стрелка вертушки, только судьбе известно…

– Что-то мне не нравится их условие, – пробормотала Фрэн. – Играть на саму Перки Пэт… Но если ты готов… – Она вымученно улыбнулась. – Тогда я согласна. А если выиграешь Подружку Конни – кто знает, что будет дальше? Может, тебя мэром выберут. Ну, после того, как Хукер умрет. Представь себе, каково это: выиграть не деньги, не игру – а саму куклу! Такого еще никто не делал!

– Я смогу выиграть, – серьезно сказал Норм. – Потому что я – везунчик. Настоящий.

Он чувствовал в себе это – удачу, фарт. Кривую, которая вывезла – и во время войны, и сейчас, когда война кончилась. Удача – дело такое, либо она есть у тебя, либо нет. Он только сейчас это осознал в полной мере. А у него удача – была.

Жена сказала:

– Может, попросим Хукера созвать всех на собрание? Выберем лучшего игрока. Ну, чтобы шансов на победу стало больше…

– Фрэн, – твердо сказал Норм Шейн. – Я – лучший игрок в Убежище. И играть с оклендцами – мне. И ты тоже пойдешь со мной, потому что мы с тобой отлично работаем в команде. Мне другого напарника не надо. И потом, нам все равно нужно вдвоем идти – один человек макет не утащит.

А макет, похоже, весил не меньше шестидесяти фунтов.

Ему самому казалось, что он все продумал. Но когда пришлось раскрыть план остальным обитателям убежища Пиноли, оказалось, что с Нормом далеко не все готовы согласиться. Поэтому весь следующий день прошел в жарких спорах.

– Вы не сможете унести на себе весь макет! – уверенно сказал Сэм Риган. – Или возьмите кого-то в помощники, или погрузите модель на какую-нибудь тележку.

И он смерил Норма весьма хмурым взглядом.

– Где ж я тележку тебе возьму? – рассердился тот.

– А давайте ее сделаем. Из чего-нибудь, – предложил Сэм. – Я готов всячески помогать. Если честно, я бы с вами пошел, но… в общем, я даже жене сказал: не нравится мне эта затея.

И он похлопал Норма по спине:

– Однако я восхищаюсь вашим мужеством. Твоим и Фрэн. Вот так вот взяли и решились куда-то пойти… Да уж, мне такое не по плечу, а вы молодцы.

И он жалостно вздохнул.

В конце концов Норм получил в свое распоряжение тачку. Они с Фрэн решили толкать ее по очереди во время пути. Таким образом, на себе им предстояло нести лишь пищу и воду. Ну и ножи, конечно, чтобы от псевдокотов отбиваться.

Они аккуратно и бережно складывали разобранный макет в тачку, и тут к ним подкрался Тимоти.

– Пап, возьмите меня с собой, – заканючил он. – За пятьдесят центов я вам и проводником буду, и разведчиком, и даже охотником – наловлю дичи по дороге.

– Мы сами обойдемся, – сказал Норм. – А ты оставайся в Убежище. Здесь безопаснее.

Его возмутила сама идея, что сын может увязаться следом. Это же такое важное предприятие! А тут мальчишка под ногами путается… Это неприлично и… святотатственно, вот.

– Поцелуй нас на прощание, – сказала Фрэн сыну, улыбнулась и тут же отвернулась к сложенному в тачку макету. – Надеюсь, она не перевернется, – боязливо оглядывая груз, сказала она Норму.

– Да с чего бы ей переворачиваться, – рассудительно заметил Норм. – Мы же аккуратно.

Он верил в себя. Верил в успех дела.

А потом они налегли на ручки и покатили тачку наверх, к люку. К поверхности. Путешествие в Беркли началось.

Где-то за милю до убежища Беркли им стали попадаться пустые и полупустые контейнеры из-под гуманитарной помощи – такие же в изобилии валялись вокруг Пиноли. Норм Шейн испустил вздох облегчения. Впрочем, не то чтобы путь оказался очень тяжелым. Потом он стер руки о металлические рукояти, а Фрэн подвернула лодыжку и сейчас шла, болезненно припадая на одну ногу. Зато дошли они быстрее, чем предполагалось, и потому Норм пребывал в замечательном расположении духа.

Впереди возникла чья-то фигура – кто-то выжидательно глядел в их сторону, присев среди пепельной равнины. Мальчик. Норм помахал рукой и позвал:

– Эй, сынок! Мы из убежища Пиноли! Мы тут у вас с оклендцами должны встретиться – помнишь меня?

Мальчик ничего не ответил, развернулся и убежал.

– Ты, главное, ничего не бойся, – сказал Норм жене. – Он просто их мэру доложится, вот и все. А мэр у них очень приятный. Старенький такой, зовут Бен Феннимор.

Вскоре к ним осторожно приблизились несколько взрослых.

Норм радостно опустил ручки тачки в пыль и принялся протирать лицо платком.

– Ну что, оклендцы уже прибыли? – крикнул он.

– Да нет еще! – отозвался высокий пожилой человек в богато украшенной шляпе и с белой повязкой на рукаве. – А вы – Шейны, да?

И он прищурился, всматриваясь. Да, это точно Бен Феннимор.

– Как вы быстро обернулись! И макет привезли!

Везунчики из Беркли тут же окружили тачку и принялись с любопытством рассматривать модель – смотрели и восхищались.

– У них тут тоже Перки Пэт, – объяснил Норм жене. – Но… – он понизил голос, – у них достаточно примитивные макеты. Ну, только дом, гардероб, машина. Они почти ничего не мастерят. Воображения, видно, не хватает.

Одна из берклиевских везунчиков, женщина, с удивлением спросила Фрэн:

– А вы сами всю эту мебель сделали, да? – И она обернулась к мужчине с восхищенным лицом: – Смотри, Эд, какие молодцы! Нам такое и не снилось, правда?

– Да, – покивал мужчина в ответ. – Слушайте, – обернулся он к Норму и Фрэн, – а мы сможем посмотреть на все это в собранном виде? Вы же к нам идете, правда?

– Ага, без проблем, – заверил его Норм.

Везунчики из Беркли помогли им с тачкой на последнем участке пути. И вскоре они уже спускались в убежище.

– Оно большое у них, – с видом знатока сообщил Норм жене. – На две тысячи человек, не меньше. Здесь же раньше Калифорнийский университет стоял.

– Вот оно что, – пробормотала Фрэн.

Она побаивалась чужого убежища. Да и чужих людей она не видела лет десять – почитай что с самой войны. Поэтому шла еле-еле и крепко прижималась к мужу, в страхе посматривая по сторонам.

Они спустились на первый подземный уровень и принялись разгружать тачку. Тут к ним подошел Бен Феннимор и тихонько сказал:

– Похоже, оклендцы показались – мне только что доложили, что кто-то приближается к люку на поверхности. Так что будьте готовы, они скоро подойдут. – И он торопливо добавил: – Мы за вас болеем, конечно. Потому что у вас Перки Пэт, как и у нас.

– А вам когда-нибудь приходилось видеть куклу Подружка Конни? – спросила Фрэн.

– Нет, мэм, – вежливо ответил Феннимор, – не приходилось. Но мы, конечно, слышали о ней – все ж таки соседи с Оклендом. Но только вот что я вам скажу… Поговаривают, что Подружка Конни выглядит постарше, чем Перки Пэт. Знате… мгм… ну, как более… мгм, зрелая женщина. – И он пояснил: – Я просто хотел вас подготовить.

Норм и Фрэн переглянулись.

– С-спасибо, – медленно проговорил Норм. – Да, такая информация нам не помешает. А Пол – он какой?

– Да никакой, если честно, – ответил Феннимор. – Всем заправляет Конни, похоже, у Пола даже своей квартиры нет. Но вы лучше подождите оклендцев, а то мало ли, может, все совсем не так. Мы же ничего своими глазами не видели, только разговоры слышали…

Тут подал голос другой везунчик из Беркли:

– А я видел Конни. Да, она намного взрослее, чем Перки Пэт.

– А сколько, по-вашему, Перки Пэт лет? – спросил Норм.

– Ну, семнадцать, максимум восемнадцать, – ответили ему.

– А Конни?

Норм замер в ожидании ответа.

– О, Конни все двадцать пять, если не больше.

Тут с лестницы послышались голоса. Зашло еще несколько местных, а за ними появились двое мужчин, тащивших платформу с огромным макетом потрясающей красоты.

Вот они, оклендцы. Команда Красной Ванили. Не муж и жена, заметьте, а двое мужчин с суровыми лицами и холодным прищуром. Они коротко, по-деловому кивнули Норму и Фрэн. А потом очень, очень осторожно опустили на пол платформу с макетом.

А вслед за ними по лестнице спустился третий оклендец. Он нес металлический ящик, похожий на коробку для ланча. Норм присмотрелся повнимательнее и понял: а ведь в ящике лежит она. Подружка Конни. Оклендец достал ключ и принялся вертеть им в замке.

– Мы готовы начать игру в любой момент, – сказал самый высокий из них. – Как и договаривались, используем вертушку с цифрами, а не кубик. С вертушкой не помухлюешь.

– Согласны, – кивнул Норм.

И, поколебавшись с мгновение, протянул руку:

– Я Норман Шейн. А это моя жена и партнер по команде Фрэн.

Главный оклендец отозвался:

– А я – Уолтер Уинн. А это мой напарник Чарли Дауд. А ящик держит Питер Фостер. Он не будет играть, просто макет посторожит.

Уинн огляделся и обвел взглядом местных везунчиков, словно бы говоря: я знаю, что вы тут практически все за Перки Пэт болеете. Но ничего, мы вас не боимся.

Фрэн сказала:

– Мы готовы начать игру, мистер Уинн.

Голос у нее был тихий, но твердый.

– Как насчет денег? – спросил Феннимор.

– Думаю, у обеих команд нет недостатка в средствах, – сказал Уинн. И выложил несколько тысяч долларов бумажными купюрами.

Норм сделал то же самое.

– Но конечно, мы играем в конечном счете не на деньги. Они нам нужны только на время игры.

Норм кивнул. Он все прекрасно понимал. Игра шла на самое ценное – на куклы. И тут он в первый раз увидел Подружку Конни.

Мистер Фостер, явным образом за нее отвечавший, бережно водрузил ее посреди спальни. А Норм посмотрел на нее – и замер от восхищения. Да, она выглядела старше. Как зрелая женщина, не как девчонка. Да уж, они с Перки Пэт очень, очень отличались. А еще Конни была как живая. Не пластмассовая, а вырезанная из дерева. Ее полировали, потом покрыли краской – никакого там пластика. И волосы. Волосы у Конни, похоже, тоже были настоящие. Человеческие.

Увиденное до невозможности впечатлило его.

– Ну как? – с едва заметной усмешкой поинтересовался Уолтер Уинн.

– Очень, очень впечатляет, – честно признался Норм.

Настал черед оклендцев рассмотреть Перки Пэт.

– Она пластмассовая, – сказал один. – И волосы у нее искусственные. А вот одежда симпатичная. Видите, вручную шили. Интересно, интересно. А самое главное, выходит, нам говорили правду. Перки Пэт – не взрослая женщина, а подросток.