Текст книги "Громбелардская легенда"

Автор книги: Феликс Крес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 45 страниц)

12

В Роллайне она успела привыкнуть к тому, что дворец князя – представителя императора огромен, как весь Громб. Тем труднее было ей ориентироваться в мрачной древней разбойничьей цитадели (правда, богато обставленной), где обитал громбелардский представитель. Ей все время казалось, что она находится скорее в комендатуре местного гарнизона, нежели в доме первого человека провинции.

Арма, которая все еще (и, по мнению Рбита, чересчур долго) считалась родственницей советника Рамеза, без каких-либо проблем устроила в замок новую служанку. Это должно было стать ее последним заданием, продолжать игру было слишком рискованно. В тот же день она уезжала (для всех) в Рахгар и дальше – в Лонд. Честно говоря, это никого не волновало, так же как и сама личность мало кому знакомой девицы, двоюродной сестры советника, которого князь-представитель не слушал и слушать не собирался.

Если оказаться в княжеской резиденции было совсем легко, то добраться до окрестностей апартаментов представителя – невероятно сложно. В Громбе, как и везде, высокопоставленную особу окружала толпа придворных. Мрачная цитадель, достаточно просторная для предводителя разбойников, оказалась чересчур тесной для почти королевского двора. Хотя ее несколько раз перестраивали, крепость не могла вместить всех, кто имел возможность или необходимость находиться при особе князя. Жилые помещения были оборудованы всюду, даже в бывших складах и амбарах; уже придворные среднего ранга считали себя счастливыми, если в их распоряжении имелась тесная комната в четырехугольной башне.

Толпа обитателей резиденции, урядников и просителей, солдат и слуг, позволяла спрятаться почти как в густом лесу. Так что вполне естественно, что немногочисленные, не для всех доступные помещения бдительно охранялись.

Арма легко подыскала возможность для встречи с Рамезом с глазу на глаз. Почти каждый вечер князь-представитель отправлялся в комнатку в мрачной башне, чтобы читать, порой до рассвета, какие-то забытые летописи, знакомясь с содержанием древних, пропахших плесенью хроник.

Нужно было, однако, до этой комнатки добраться. Мало того, что она была заперта – она еще и охранялась.

Арма показала своей черноволосой служанке, как дойти до уединенной кельи князя-представителя, и объяснила, в чем состоит трудность. Армектанка приняла ее слова к сведению.

– Сегодня ты собиралась уезжать, – сказала она. – Так уезжай. Рбит прав: пора тебе отсюда исчезнуть. Получится у меня что-нибудь сегодня или не получится, его высочество может заинтересоваться тем, кто привел меня в замок.

– Справишься?

Каренира кивнула, слегка улыбнувшись.

Была ночь. Ветер, влетавший вместе с дождем в узенькое, пробитое в толстой стене окно, шевелил пламя факелов, воткнутых в держатели возле массивных, окованных медным листом дверей. Вжавшись в нишу возле окна, продрогшая до костей, она терпеливо ждала. Время от времени она чуть высовывала голову из тени, но солдат, торчавших возле дверей, не видела. Они сидели на скамье, и она могла заметить лишь лучины, мерцавшие над их головами.

Наверное, уже наступила полночь, когда внизу на крутой лестнице раздались шаги, а затем пламя нескольких факелов осветило стены. Вскоре мимо нее прошли двое солдат, за ними еще двое. Те были внимательнее. Два копья одновременно уставились ей в грудь, и тут же послышался крик:

– Ваше высочество!

Ее тотчас же осветили факелы.

Одетый в черное человек, средней упитанности и среднего роста, испытующе посмотрел на нее.

– Кто ты и что ты здесь делаешь? – негромко спросил он, но тоном, не допускавшим ни малейшего промедления с ответом.

– Удивительная женщина, ваше высочество, – лениво ответила она по-армектански, не поднимая взгляда. – Немного армектанка… немного громбелардка… – добавила она на местном языке, – а немного – дартанка, – закончила она по-дартански.

– Зато наверняка не служанка, – холодно заметил человек в черном. – Я задал два вопроса. Быстрее, у меня нет времени.

– Ваше высочество, – спросила она, – что ты со мной сделаешь? Прикажешь схватить и бросить в темницу?

– А ты смелая, – удивился он. Нахмурившись, он пристальнее взглянул на нее, сделав полшага вперед.

– Конечно, ваше высочество, ты меня уже видел, и притом вблизи… – Она подняла на него свои необычные глаза. – Мой господин и супруг сразу же следом за тобой вручал свадебные подарки одной молодой паре в Роллайне… Ты уже тогда знал, что застрянешь в Тяжелых горах?

Мужчина в черном сделал еще шаг вперед, раздвинул солдат и забрал у одного из них факел.

– Самые черные волосы в Дартане… – прошептал он. – Ее благородие…

– А. Б. Д. Каренира. Самая загадочная женщина Роллайны. Уже забыл, князь? Видимо, слишком редко ты гостил под моей крышей…

– Что ты делаешь на этой лестнице, ваше благородие? Что ты делаешь в Громбеларде?

– Мерзну, князь.

– Идем же!

Он повернулся к своей свите.

– Подогретого вина, меда, чашку горячего бульона. Плащ, подбитый мехом. Сейчас же.

Он снова посмотрел на женщину.

– Идем со мной, ваше благородие!

Холодная каменная комнатка напоминала келью летописца. В ней стоял стол, удобное кресло, узкая койка у стены, конторка для письма – и все. Кроме того – несколько книг, почерневшие от древности пергаменты, приборы для письма и множество чистых листов бумаги.

Он показал на койку.

– Забудь, что я здесь, госпожа, – сказал он. – Эти шкуры теплые и мягкие. Закутайся в них, я не хочу видеть, как ты дрожишь.

Она не заставила повторять дважды. Сбросив туфли, она села на койке, подобрав под себя ноги, и плотно закуталась в меха.

– И говори, говори! – поторопил он. – Что ты тут делаешь? Откуда ты здесь? Ночью, на лестнице… В таком платье! Ничего удивительного, что я тебя не узнал! Что-нибудь случилось? Ради Шерни, почему ты не пришла днем, ваше благородие? При одном лишь звуке этого имени я вышвырнул бы всех за дверь и посвятил бы тебе столько времени, сколько бы ты пожелала!

Закутанная в шкуры, она беспомощно покачала головой, давая понять, что не сумеет ответить на все вопросы сразу.

– Ваше высочество, – сказала она, – я знаю, что встреча наша весьма необычна… но я просто не хотела, чтобы слишком многие видели нас вместе. И уж вовсе мне не хочется, чтобы выяснилось, что мы знакомы еще с Роллайны.

– Тебе что-то угрожает, госпожа? – беспокойно спросил он.

– Нет.

– Значит, все хорошо. Прости меня, ваше благородие, за мою настойчивость… но я и в самом деле готов был увидеть все что угодно, только не тебя, стоящую в этой холодной и темной нише.

Он сел в кресло, но тут же, оглядевшись по сторонам и видя, что горит только одна свеча, взял со стола два канделябра. Вскоре в комнате стало светло.

– Ее благородие А. Б. Д. Каренира, – недоверчиво повторил он. – Одна из первых дам Дартана!

– Ну-ну, ваше высочество! – засмеялась она. – Ни одна из первых, ни… Может быть, первый скандал Роллайны – с этим я соглашусь. Не говори мне, что не слышал, князь… «Громбелардская дикарка», которая «завладела его благородием Байлеем ради фамилии, положения, состояния…».

– Не хочу этого слышать! – решительно сказал он. – И ничего подобного я не слышал… и не слушал. Но… но твой супруг, госпожа? Он тоже развлекается в Громбе?

– Мой супруг, – повторила она. – Ты не поверишь, князь, какой он зануда! Фамилия А. Б. Д. и скандал – эти слова в Роллайне идут рука об руку. Сначала женитьба на армектанской девушке происхождением так себе, ее уход, его исчезновение, бегство и таинственная смерть его сестры, путешествие в край и второй брак – снова с армектанкой и снова вовсе не высокорожденной… Одни скандалы… а кроме того, он был и остался занудой. Я его бросила.

Она сказала это столь неожиданно, что ему потребовалось какое-то время, чтобы ее понять.

– Что ты сделала, госпожа?

– Я армектанка, – напомнила она. – Наверное, я имею право разорвать брачный контракт? В соответствии с законом. То, что в Дартане закон этот существует лишь на бумаге, поскольку никто не может себе представить даже возможность развода, – это уже проблемы Байлея. Я свободна.

– Быть не может! – продолжал он удивляться. – Но… госпожа? Ты разорвала контракт? А фамилия? Состояние? Ведь не могла же ты – в Дартане! – выиграть такой процесс?

– Я ничего не выигрывала, поскольку никакого процесса не было. Я все оставила ему.

– Оставила все? Но почему?!

– О князь, ты, похоже, задаешь нескромный вопрос. Ты спрашиваешь женщину, почему она оставила все, лишь бы освободиться от мужчины?

В дверь постучали. Представитель императора раздраженно обернулся.

– Войдите!

Гвардеец принес вино, бульон и плащ. Он отдал честь и вышел.

– Ваше высочество, – сказала Каренира, подходя и надевая плащ, – как видишь, я уже не одна из первых дам Дартана. Но вспомни, что говорили обо мне в Роллайне. Знаю, знаю, что ты не слушал… И все-таки вспомни. И свяжи это с громбелардскими рассказами об… одной женщине с гор.

Он нахмурился.

– Что еще за загадка?

Он помолчал, потом продолжил:

– Я правильно понимаю? Да, я всегда хотел знать, о ком и о чем говорят в моей провинции… Но это, наверное, легенды?

– Гм… нет.

– Значит, все эти местные истории… Королева гор – это ты?

– Ага.

– Охотница. Одинокая лучница, – вспомнил он очередные подробности. – Но ведь уже год с лишним…

Он что-то мысленно подсчитал.

– Да. Уже год о ней ничего не слышно.

– Что ж, я была в Дартане и, соответственно, не могла быть здесь.

Он заинтригованно посмотрел на нее.

– Невероятно. Быть того не может. Да не стой ты так, и еще босиком! – неодобрительно сказал он. – И скажи наконец, что тебя ко мне привело в столь… гм… странное время. Неважно, ее благородие А. Б. Д. Каренира или Охотница, – таким личностям в приеме не отказывают.

Она взглядом попросила меда. Князь наполнил серебряный кубок и подал ей. Она кивнула, бесцеремонно присев на стол.

– Не отказывают в приеме… Что ж, наверное, нет. Но, как я уже говорила, я не хочу, чтобы меня видели в твоей резиденции, князь. И уж тем более никто не должен знать, что мы знакомы, и притом хорошо… – Она прикусила губу, с трудом сдерживая улыбку: свадебные торжества князя-представителя в Роллайне продолжались без малого две недели… и за это время случилось многое.

– Ради Шерни, госпожа… – смущенно пробормотал князь.

Знаменитых гостей по очереди принимали в лучших домах столицы. Был прием и в доме Байлея, где вина оказались чересчур крепкими. Армектанские и дартанские обладатели выдающихся фамилий дружно блевали под столами, целовали и обнимали служанок. Каренира – совершенно пьяная – ездила верхом на своем муже, охотясь на волка. Роль волка весьма правдоподобно исполнял его благородие Рамез.

– Лучше, чтобы никто не знал о нашем знакомстве, – повторила она. – Даже мои друзья. Особенно мои друзья… Иначе я оказалась бы в весьма затруднительном положении, ваше высочество.

– Твои друзья?

Она кивнула.

– Да, князь. Именно их и касается дело, по которому я к тебе пришла. А точнее, касается тебя и их.

– Слушаю, ваше благородие. – Он отодвинул кресло от стола и сел поудобнее, вытянув ноги.

– Похоже, в провинции дело идет к войне… не так ли, князь?

Он выжидающе смотрел на нее.

Она взяла кубок и выпила меда.

– Громбелард, – сказала она. – Пять городов и несколько селений возле дартанской и армектанской границы, еще до Узких гор. Все остальное, собственно, – одни лишь горы. Я вовсе не хочу тебя принизить, князь, но ты управляешь, от имени императора, провинцией, которая приносит неслыханно малые доходы, возможно, даже меньшие, чем требуется для покрытия средств на содержание громбелардской армии и флота и сидящих здесь урядников. Ну и представительского двора… Армект правит этими пятью городами, и не более того. Всю эту беготню легионеров по горам трудно назвать поддержанием порядка. В Тяжелых горах, как и встарь, король тот, кто крепче всех держит в руке меч и у кого достаточно ума и хитрости, чтобы подчинить своей воле людей такого же склада.

– И ты – кто-то в этом роде?

– Вовсе нет, – возразила она. – Я, князь, самая удивительная женщина Шерера, и только. Для меня Громбелард пуст. В нем никого нет. Мне ни от кого ничего не нужно, и мне никто не нужен… Я могу подойти к костру солдат точно так же, как к костру разбойников. И те и другие встретят меня без особого энтузиазма, но, как правило, с уважением. Знаешь, почему я королева гор? Потому что я стою в стороне от всех и над всем. Я делаю нечто такое, чего не делает никто другой, никто со мной не конкурирует, я никому не мешаю. Есть два Громбеларда, ваше высочество, и второй принадлежит мне, только и исключительно мне. Даже ты, даже сам император в худшем положении, чем я: у вас постоянно кто-то стоит на пути, желая того, чего желаете и вы, – власти, золота, таких, а не других порядков. Я – нет. Я – королева Громбеларда.

Князь неожиданно улыбнулся.

– Весьма самоуверенное заявление, – с легкой иронией сказал он. – И к чему все это вступление, ваше благородие?

Она сосредоточенно разглядывала свою босую ногу, покачивавшуюся над полом.

– Ты и в самом деле бьешь женщин, ваше высочество? – спросила она. – В своей спальне? Сегодня я услышала немало странных вещей…

Князь искренне изумился.

– Что я делаю?

– Гм… – сказала она. – Я так и думала, что нет, иначе бы не спрашивала… Ваше высочество, – переменила она тему, – гарнизоны в Бадоре и Риксе переведены в состояние повышенной готовности. Они отправляются в горы?

Он молчал.

– Ваше благородие, – наконец довольно холодно ответил он, – я очень ценю наше знакомство… но никак не могу понять, зачем тебе вмешиваться в эти дела? Мне кажется, то, чем занимаются имперские легионы, касается только меня, но никак не тебя.

– Ваше высочество, – ответила она тем же тоном, – я не без причины так долго говорила о королеве гор. Я знаю горы. Тебе ведь прекрасно известно, князь, что ни ты, ни кто-то другой не сможет навести в Громбеларде такого порядка, как в Дартане. Так зачем нужен конфликт с самыми могущественными разбойниками Шерера? Мы оба знаем, что их деятельность, по сути, весьма полезна. Они держат в повиновении каждый клочок земли в Громбеларде; у Басергора-Крагдоба очень твердая рука, и руки этой боятся все разбойники рангом пониже, не говоря уже о мелких бандитах. Крагдоб берет дань с каждого, у кого есть золото, – но, собственно, никто другой этого уже не делает, поскольку всех, у кого было такое желание, он сумел подчинить себе. Благодаря этому в городах Громбеларда живется довольно сносно, а купеческие караваны достаточно спокойно ездят по тракту в обе стороны. Ты хочешь, чтобы стало иначе? Если твои войска помешают властелину гор поддерживать порядок и разбойничья империя рухнет, что получится в результате? Торговцы, вместо того чтобы раз в год откупиться не такой уж и большой, в конце концов, суммой, будут постоянно подвергаться нападениям всяческой швали, чересчур глупой для того, чтобы соблюдать меру. Крагдоб знает, что нельзя выдаивать корову до смерти. Другие о том даже не подумают. Купцы, ремесленники и кто там еще – все поднимут вой и бросятся в Громб искать справедливости и защиты у князя-представителя. Что сделает князь-представитель? Устроит большую облаву в горах? Для этого необходимо увеличить численность и боеспособность войск, мало того – придется усилить влияние трибунала. А это немалые расходы! Откуда, ваше высочество, ты возьмешь необходимые средства? Мы уже говорили, что налоги, собираемые в Громбеларде, едва покрывают потребности провинции и вовсе не пополняют имперскую казну. Хочешь их увеличить? Кто будет платить? Ремесленники и купцы, которых грабят всевозможные банды? Ты их разоришь, а если разоришь, то Вторая провинция перестанет обеспечивать даже свои собственные нужды… Круг замыкается. Похоже, что за твою войну с горцами придется платить Кирлану. Или армектанским и дартанским налогоплательщикам. Что скажешь, князь? Добавит ли это тебе популярности? Насколько я знаю, титул князя-представителя дается вовсе не пожизненно…

Князь сидел с непроницаемым выражением на лице.

Она налила себе еще меда.

– Я терпеливо тебя выслушал, – сказал князь. – Если бы ты попыталась подобным образом поучать меня на официальной аудиенции… или на собрании Совета… – Он не закончил.

– Я не настолько глупа.

Он встал и прошелся по комнате.

– В зале для аудиенций, – сказал он, как будто без какой-либо связи с предыдущим, – стоит кресло, в котором я сижу. Такое же стоит и в зале Совета. Те, кто туда приходит, обращаются к этому креслу, а не ко мне. Они говорили бы то же самое, кто бы там ни сидел, пусть даже мой шут, соответствующим образом одетый… а даже и голый. Для них в этом кресле сидит титул – и ничего больше.

Он остановился перед ней.

– Ты тоже сегодня обращалась к титулу, ваше благородие?

Она пожала плечами.

– Конечно, князь. Мечтаю сделать у тебя под боком карьеру. Или нет: разбойники меня подкупили. Ты должен знать, что я очень люблю золото. Я сбежала из Дартана, подумав, что здесь найду его больше…

Он неожиданно рассмеялся.

– Что за тон… Шернь, я сам не знаю, почему позволяю тебе, госпожа, так со мной разговаривать… Это единственный вопрос, о котором ты хотела со мной поговорить?

– Не знаю, князь.

– Как это?

– Потому что не знаю, как будет решен первый.

– А я не знаю, хорошо ли ты оценила запас моего терпения и снисходительности, ваше благородие? Скажи мне, как по-твоему, – он еще велик?

Несколько мгновений он ждал ответа.

– Так какие у тебя еще вопросы?

После короткого раздумья она рассказала о своем договоре с Эгеденом и о том, как злоупотребили ее доверием.

– Я хочу, чтобы этот человек ответил за предательство, – без лишних слов закончила она.

Князь поднял брови.

– Что за низменные помыслы… Обычная мелкая месть. Значит, ты все-таки настоящая женщина, ваше благородие, и вовсе не такая уж необычная!

– Ты уберешь его из легиона, князь, или мне придется убрать его из числа живущих на этом свете? – сухо спросила она.

– Ты такая грозная воительница, ваше благородие? – весело ответил он вопросом на вопрос.

– Да.

Наконец он понял, что женщина не шутит.

– И все-таки, госпожа, – уже серьезно сказал он, – ты весьма поверхностно судишь о том, что произошло… Я его уволю. Довольна?

– Спасибо, князь.

– Хорошо. А теперь я хочу тебе сказать, что этот офицер ни в чем не виноват. Его обманули, может быть, еще больше, чем тебя. Тот отряд с перевала Стервятников – орудие трибунала, о чем в гарнизоне не знали. Это один из наместников Рикса послал за тобой своих людей, без ведома коменданта. Думаю, впрочем, что без ведома кого-либо вообще.

Она ошеломленно смотрела на него.

– Да, да, – продолжал князь. – Вся эта война в горах – дело рук трибунала. Возвращаясь к предыдущему вопросу: солдаты в горы не пойдут. Самое время доказать, что деятельность имперских урядников на самом деле доставляет больше хлопот, чем приносит пользы. Я охотно пошлю гонца с пространным докладом в Кирлан. И в соответствующем свете изложу суть дела.

Каренира кивнула, прикусив губу.

– Трибунал… – сказала она. – Но в таком случае… Эгеден сдержал слово.

– Конечно. Тем не менее я уволю его – по твоей просьбе. Я не буду менять свои решения каждую минуту.

– Ваше высочество…

– Он будет уволен. Я закончил.

Тон его не допускал ни малейших возражений. Она поняла, что он преподал ей урок. И если она попросит еще раз… то в следующее мгновение Эгеден будет осужден на пять лет каторжных работ.

– Спасибо за науку, ваше высочество, – прошептала она. – Я этого не забуду.

Он снова сел в свое кресло и откинулся назад, потирая лицо.

– Я устал, – сказал он, слегка дотрагиваясь до лежащего на столе тяжелого тома. – Я занятой человек. Я лишаю себя сна, чтобы хоть ненадолго отдаться собственным слабостям. Ты же лишила меня, ваше благородие, единственного, по сути, развлечения, которое у меня было. Правда, этой ночью мне не пришлось скучать! – тут же добавил он и неожиданно закончил: – Очень уж я люблю эти книги…

– Ваше высочество, – вдруг сказала Каренира, – я могу лично отвезти в Рикс приказ об увольнении того сотника?

– А это еще зачем? – недовольно спросил князь.

– Ваше высочество. – Она соскользнула со стола и встала перед ним. – Я знаю о ценностях, которые не должны пропасть… В окрестностях Бадора, – поспешно продолжала она, – жил один мудрец, посланник Шерни. Он был моим опекуном. Сейчас… его уже два года как нет в живых.

– Да? – без особого энтузиазма поторопил князь.

– В горах, – объяснила она, – спрятаны плоды труда всей его жизни. Сотни исписанных страниц… летописи, хроники, предания, легенды и сказания со всех концов Шерера… Описанные, снабженные комментариями.

– В горах? – Заинтригованный, он не скрывал удивления. – Но ведь все это может погибнуть! – искренне забеспокоился он.

– Не сразу, князь; книги и свитки надежно защищены. Но со временем… Позаботься об этой сокровищнице знаний, князь! Это наследство величайшего человека, ходившего по земле Шерера!

– Что же это за мудрец, о котором никто никогда не слышал? – с сомнением спросил он.

– Слышали, ваше высочество… О нем слышали всюду, а ты, раз читаешь исторические труды, наверняка должен его знать.

– И кто же это такой?

– Великий Дорлан-посланник.