Текст книги "Чужое счастье"

Автор книги: Эйлин Гудж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Никто не вспомнил об отвратительных обстоятельствах смерти Моники, и Анна была признательна за это. Достаточно того, что снаружи ее ожидала облава.

Звук органа на клиросе начал нарастать, и голос, знакомый миллионам людей, заставил Анну почувствовать, как по спине у нее побежали мурашки, – каким образом Гленну удалось так быстро пригласить Бэтт? Анна услышала звуки любимой песни Моники «Вечеринка окончена», идеально подходившей для этого случая. Когда прозвучал последний аккорд, в церкви не оставалось ни одного равнодушного лица. Даже те, кто презирал Монику, были тронуты похоронами до глубины души.

«Что бы они подумали, если бы узнали, что на самом деле произошло в тот день?»

Дверь открылась, и внутрь хлынул солнечный свет. Когда Анну понесло по проходу людским потоком, она увидела толпу репортеров и папарацци, маневрировавших на ступеньках в поисках подходящего ракурса для того, чтобы сфотографировать знаменитостей, спешащих к ожидавшим их лимузинам под прикрытием горстки второстепенных актеров, которые остановились попозировать. Анна опустила голову, молясь более пламенно, чем когда-либо в церкви, о том, чтобы проскочить в толпе незамеченной. Но едва она успела ступить на порог церкви, как низкий голос прокричал:

– Это она! Эй, Анна!

Остальные репортеры присоединились к нему, создавая громкий хор:

– Анна, что вы чувствуете теперь, когда вас выпустили под залог?

– Вы можете прокомментировать похороны?

– Дайте мы вас сфотографируем! Анна, пожалуйста, будьте хорошей девочкой… только один кадр.

Она подняла руки, закрывая лицо. Ослепленная невероятным количеством фотовспышек, Анна оступилась и упала бы, если бы сильная рука не подхватила ее под локоть. Она не видела, кто это сделал, из-за черных точек, роившихся, словно маленькие насекомые, перед глазами, но затем знакомый голос закричал:

– Разойдитесь! Дайте пройти!

Марк! У нее неожиданно подкосились ноги.

– Не оглядывайся, – пробормотал он. Его хватка стала еще сильнее, когда он повел ее вниз по ступеням к обочине, где стояла его «Ауди». Оттолкнув мужчину с фотоаппаратом, стоявшего на их пути, Марк рывком открыл дверь на пассажирское сиденье и, отнюдь не нежно, втолкнул Анну внутрь. Она и слова не успела сказать, когда они уже мчались по Кале-де-Навидад.

Глава десятая

У кладбища Хоули-Нейм, которое славилось одним из лучших видов на Карсон-Спрингс, было немного посетителей. Спрятанное за изгибом дороги, которая шла дальше, на гору Пилгримс-Пик, оно лежало в тени многовековых дубов и мескитовых деревьев и оставалось зеленым целый год благодаря ручьям, журчание которых было еле-еле слышно. Здесь похоронены отец Анны и бабушка с дедушкой, так же, как и многие другие из первых прихожан церкви святого Хавьера, но с тех пор как кладбище оградили забором, город перестал хоронить здесь своих покойников. Видеть тут компанию, выехавшую на пикник, теперь было привычнее, чем похоронную процессию.

Посмотрев на скромные надгробия, многие из которых заросли мхом и покосились в одну сторону, Анна вдруг подумала, что Моника будет покоиться среди никому не известных людей.

Провожающих у края могилы было немного, лишь близкие родственники и друзья. Джимми Викофф выставил под горой дорожный патруль, чтобы держать прессу на расстоянии, за что Анна была ему безмерно благодарна. Ее нервы настолько расшатались, что даже белка, взбирающаяся на дерево, чуть не заставила ее подпрыгнуть от страха. Стоя у недавно выкопанной ямы и стараясь удержать равновесие на своих высоких каблуках, погружающихся в дерн, Анна ощущала лишь руку Марка на своем локте. Много лет назад Бетти записала ее на уроки балета (что привело лишь к тому, что Анна почувствовала себя еще более толстой и неповоротливой), где она училась делать пируэты. Взгляд при этом нужно было фиксировать на определенной точке на стене, чтобы не закружилась голова. Сейчас этой точкой был Марк.

Отец Риардон прочитал строфу из «Псалмов», и гроб с коричневато-красными металлическими поручнями был опущен в землю. Анна не плакала. У нее было такое ощущение, как будто она наблюдает за всем этим издалека.

Неподалеку от нее, важно сложив руки на груди, стоял Гленн, и солнце отражалось от его «Ролекса»; Лиз мрачно глядела вперед, очевидно погрузившись в воспоминания, ни одно из которых ей явно не нравилось; Бетти выглядела озабоченной и сбитой с толку, как будто удивлялась тому, какое все это имело к ней отношение. Словно во сне Анна сделала шаг вперед, чтобы бросить в могилу горсть земли. Она вспомнила, как они с сестрами были маленькими и каждый вечер перед сном читали молитву: «Если я умру до того, как проснусь, я молю, чтобы Бог успокоил мою душу».

Затем они направились к стоянке, где попрощались друг с другом. Анне показалось, что все лица слились в одно. Были лишь легкие запахи духов, блеск сережек и отражающих солнце темных очков. Анна видела только Лауру, чья ласковая улыбка служила напоминанием о том, что все, что ни делается, к лучшему… и Финч, чей грустный взгляд делал ее намного старше своих лет.

Девочка крепко обняла Анну, прошептав:

– Не волнуйся. Мы не позволим, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

– Если тебе что-то понадобится, просто позвони, – сказала Лиз. И она говорила искренне, тогда как раньше Анна думала, что это были лишь вежливые слова.

Затем Анна снова оказалась в машине Марка. Усаживаясь на сиденье, она с облегчением вздохнула: все, чего она хотела, – это попасть домой и принять горячую ванну.

– Я живу недалеко, – напомнила она ему, когда они поехали вниз по холму. – Внизу первый поворот направо, потом…

Он не дал ей закончить.

– Судя по тому, что я там видел, похоже, вся пятая колонна разбила лагерь у тебя перед домом. И все они набросятся на тебя, как мухи на мед. – Мысли о том, что ее дом – это надежная гавань, у Анны тут же развеялись. – Сегодня ты останешься у меня. – Марк говорил так, как будто все это было уже решено.

Она запротестовала.

– Марк, я не могу тебя об этом просить. Ты уже и так достаточно рисковал. Кроме того, у меня нет с собой никаких вещей.

– По дороге мы купим все, что тебе нужно.

– А как же ты – тебе не нужно быть на работе?

– Я больше не желаю об этом говорить.

Анна умолкла, не в состоянии поверить в то, что мужчина, тем более такой мужчина, как Марк, готов пойти на такое ради нее. Что это означало? Она смотрела из своего окна на заросли репейника, стеной стоявшие вдоль обочины, усыпанной белыми цветами.

– В ближайшие дни у меня что-то вроде отпуска, – продолжал Марк тем же спокойным голосом. – Мой босс давно настаивал, чтобы я отдохнул, и я полагаю, что сейчас для этого наиболее подходящее время.

– И тем не менее это… я не знаю, что и сказать.

– Ты не сможешь справиться одна. Тебе нужна помощь.

– Я думала, что именно для этого у меня и есть адвокат. – Анна вспомнила, что Ронда советовала ей держаться в тени. Если пресса пронюхает, что Анна провела ночь с женатым мужчиной, ситуация лишь ухудшится.

– Ее возможности ограничены. А так как полиция, кажется, не рассматривает никаких других вариантов, – решительно продолжал Марк, – я подумал, что нам не помешало бы немного копнуть самим.

– Я не уверена, что это очень хорошая идея.

– Ты всегда играешь по правилам? – он бросил на нее испытующий взгляд.

Он был прав. Разве осторожность принесла ей когда-нибудь какую-то пользу? Она не может оказаться в более затруднительном положении, это уж точно.

– У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, с чего начать? – нерешительно спросила Анна.

– Я хотел спросить об этом у тебя.

Она на мгновение задумалась.

– Ну, есть бывший муж Моники.

– Который именно?

– Четвертый и последний – Брэнт Карвер.

– Актер?

– Она рассказывала о нем?

– Немного. Сказала только, что он был настоящим дерьмом.

– Неправда. Просто… он немного странный. У них были непонятные отношения.

– Должно быть, ему было тяжело играть вторую скрипку.

– Не думаю, что это волновало его так, как Монику. Несмотря на то что Брэнт был красивым мужчиной, он не очень любил привлекать к себе внимание. Все, чем он занимался, – это довольно низкопробные, эпизодические роли на телевидении, а также какая-то коммерция. Но он прекрасно вел автошоу.

– Думаю, развод был не совсем мирным.

– И да, и нет. Моника злилась на Брэнта, но он не устраивал особой шумихи. Он знал, что его время еще придет. Моника поймала его на измене, – и кажется, он записывал номера в гостинице на ее счет.

Марк присвистнул.

– Храбрый парень, ничего не скажешь.

– Он также часто выпивал, но это она ему прощала. Смешно то, что, расставшись, они ладили намного лучше, чем когда были женаты.

– Как ты думаешь, у него могли быть какие-либо причины желать ее смерти?

– Нет. За исключением… – Анна нахмурилась. На нее нахлынули воспоминания о той драке, которая произошла в последний день пребывания Брэнта в доме Моники. – Моника угрожала, что перестанет содержать его. – Тогда Анна не слишком об этом задумывалась. Брэнт, постоянно находившийся в долгах, все время просил у Моники деньги, но обычно он уступал ей во всем. – Он знал, что не может привлечь ее к суду.

– Он должен что-то унаследовать?

– Точно не знаю, – сказала Анна. – Мне станет известно больше, когда я поговорю с Гарднером Стивенсом.

– Полиция говорила с Брэнтом?

Анна кивнула.

– Это не значит, что он не мог никого нанять, – произнес Марк.

Она улыбнулась; это было так… неправдоподобно. Убийство по заказу… киллеры… похоже на эпизод из «Крестного отца».

– Зная Брэнта, я бы предположила, что он оплатил это кредитной картой Моники.

Лицо Марка осталось задумчивым.

– У тебя есть его адрес?

– Он в моем ноутбуке. – Анна представила свой офис, огороженный лентой, которой обычно отделяют место преступления, и вздохнула. Они приближались к повороту на улицу Рут 33, когда ее осенило. – Агент Брэнта должен знать его адрес. Его имя Марти Мильник.

– Я где-то слышал это имя.

– Он раньше работал на «Си-ти-эн».

– Я уверен, что номер его телефона есть в справочнике. Мы позвоним ему, когда приедем домой.

Марк ехал молча, как будто обдумывая все возможные варианты. Машина приближалась к вершине холма с волшебным видом на долину, когда он спросил:

– Что ты можешь рассказать мне о Гленне?

Анна напряглась.

– А что тебя интересует?

– Лиз сказала мне, что не доверяет ему.

– Он никогда ей не нравился.

Марк внимательно посмотрел на Анну.

– Что ты о нем думаешь?

Анна снова погрузилась в воспоминания. Учитывая обстоятельства, она не хотела оживлять в памяти этот эпизод, но на этот раз не было возможности промолчать. Кроме того, если существовала хоть малейшая вероятность, что это каким-то образом связано со смертью Моники…

Анна уныло улыбнулась.

– Если бы ты спросил меня об этом несколько недель назад, я сказала бы, что Гленн достаточно приятный парень.

– Случилось что-то, что изменило твое мнение?

Анна почувствовала, что ей становится жарко. Теперь она знала, почему женщины, которые стали чьей-то жертвой, считали, что некоторым образом в этом была и их вина, хотя разумом Анна понимала, что если кто-то и должен стыдиться, то это Гленн.

– Он приставал ко мне, – холодно сказала она.

– Меня это не удивляет.

– Это было так: он… ну, он оказался слишком настойчив. – Она не стала углубляться в детали; но судя по тому, как внезапно вытянулось лицо Марка, она поняла, что он представил себе всю картину. – Это не слишком радовало Монику, поверь мне.

– Забавно, я не отнес бы ее к разряду поборников нравственности.

– Она и не была такой. Моника злилась на меня, а не на Гленна. Я уверена, что она думала, будто я его поощряю.

– Вероятно, она ревновала. Они были любовниками?

– Нет, насколько я знаю.

– Тем не менее это стоит рассмотреть тщательнее.

– Я согласна. – Анне, несмотря на огромное желание, не удалось посмотреть Гленну в глаза на похоронах, потому что он смотрел сквозь нее; очевидно, он обвинял ее в смерти Моники. Кроме того, у него был и более серьезный повод для беспокойства. – Марк, почему ты это делаешь? – Анна пристально посмотрела на него. – Я имею в виду то, что у нас была всего одна ночь. И это тебя ни к чему не обязывает. – Анне больно было об этом говорить – для нее все это значило гораздо больше, – но это действительно так.

Марк продолжал смотреть на дорогу и через минуту тихо сказал:

– Наверное, это нужно мне.

– Супермен приходит на помощь? – как можно беспечнее сказала Анна, гадая, связано ли это с его женой.

– Только не проси меня перепрыгивать через высокие здания, – Марк усмехнулся. – Дни, когда я был рыцарем, закончились в четвертом классе. Тогда я совершил невероятный прыжок с крыши нашего гаража.

Анна впервые за несколько дней засмеялась. Это было так приятно, будто ее согрел солнечный свет.

– А я хотела быть Нэнси Дрю.

– Кажется, ты добилась того, чего хотела, – сказал Марк.

Анна иронично усмехнулась.

– Проблема в том, что кроме Брэнта у меня нет ни малейшей зацепки, с которой можно было бы начать. Большинство из тех людей, которые присутствовали на похоронах, Моника не видела много лет.

– Как ты думаешь, кто-нибудь из них мог иметь на нее зуб?

Анна и сама об этом думала. Последние сорок восемь часов у нее было много свободного времени. Она покачала головой.

– Я считаю, что Гленн и Брэнт загнали бы ей нож в спину при первой же возможности, но лишь в переносном смысле.

– Иногда между мыслью и действием один шаг.

Анна зевнула, внезапно почувствовав невероятную усталость.

– Мы можем поговорить об этом позже? Мне нужно немного поспать. – Как только ее веки закрылись, у нее появилось такое ощущение, будто она спускалась на лифте с верхнего этажа. Через мгновение Марк понял, что Анна уснула.

Проснувшись, Анна увидела, что уже стемнело, и резко повернулась вправо.

– Где мы?

– Почти приехали, – сказал Марк.

– Который час?

– Пора перекусить. – Он свернул с шоссе, и они медленно поехали вдоль причала, усеянного туристическими магазинами, лавочками, торговавшими наживкой, и валлийскими ресторанчиками. – Надеюсь, тебе нравятся морепродукты.

– Все что угодно… только не очень много, – ответила Анна. Забавно: еда всегда служила ей главным утешением, а сейчас это было последним, о чем она думала.

Через несколько минут они сидели в кабинке ресторанчика под названием «Расти Энкор» и с жадностью поедали морепродукты, лежавшие на больших плоских блюдах размером с маленькие лодочки, все недавно выловленное и обжаренное в тесте до хрустящей корочки. Анна, к которой словно в наказание вернулся аппетит, подумала, что она еще никогда ничего настолько вкусного не пробовала.

– Я ем здесь как минимум раз в неделю, – сказал ей Марк.

– И я понимаю почему.

– Это не только из-за еды.

– Я знаю. Есть в одиночестве со временем надоедает. – Никто не знал об этом лучше, чем Анна.

– Это то, к чему невозможно привыкнуть. – Взгляд Марка устремился в окно, по затемненному стеклу которого скользило призрачное отражение.

– Твоя жена хорошо готовит? – «Заварила кашу, так теперь расхлебывай», – подумала она.

Он снова посмотрел на нее, слегка улыбнувшись.

– Знаешь, это то, что мне в тебе нравится. Кто-либо другой поставил бы этот вопрос в прошедшем времени.

– Она ведь жива.

– Для большинства людей нет.

– Ну, значит, я не отношусь к большинству.

Марк положил свою вилку и отодвинул тарелку.

– Ты знаешь, что меня больше всего возмущает? Когда пытаются понять состояние Фейс, сравнивая ее с каким-нибудь сумасшедшим родственником в своей собственной семье, как будто у них есть чертово представление о том, что такое настоящее сумасшествие. – Он горько усмехнулся.

– Я уверена, что они хотят, чтобы тебе стало легче.

– Или им. – Марк подал знак официанту, чтобы тот выписал счет. – Я отвечу на твой вопрос: да, моя жена хорошо готовит, когда не сжигает дом дотла.

– А я думала, что такое случается только с моей матерью, – Анна осеклась и нахмурилась. – Прости.

– Все в порядке. У меня нет монополии на сумасшедших родственников. – Марк засмеялся, и его лицо стало не таким напряженным. – Кстати, о твоей маме. Как она?

– Лучше… А может, мне просто хочется в это верить. По крайней мере, она кажется счастливой. Чаепитие в «Саншайн Хоум» – это ее самое важное занятие.

– Одна из местных парикмахеров приходит раз в неделю, чтобы вымыть Фейс голову, и моя жена ожидает этого с нетерпением.

Анне было знакомо это чувство. Когда она была в тюрьме, любой контакт с окружающим миром, даже самый маленький, означал для нее очень много.

– Как часто ты ее навещаешь?

– Сначала я ходил каждый день. Затем раз в неделю. Теперь… – Марк пожал плечами. – Я иду, когда у меня есть возможность.

Анна кивнула в знак понимания. Ее визиты в «Саншайн Хоум» тоже стали более редкими, но ее мать, кажется, этого не заметила.

– К этому привыкаешь, не так ли? Проблема в том, что тебе никогда не станет легче.

Он потянулся к руке Анны.

– Ты меня спросила, почему я это делаю. Может быть, потому, что сейчас я могу помочь. – Анна ничего не ответила, и его пальцы сжали ее руку. – Мы найдем выход, – сказал он. – Ты веришь в это?

– Я очень хочу в это верить, – Анна выдавила из себя слабую улыбку.

Марк протянул руку, чтобы прикоснуться к ее щеке.

– Ты выглядишь уставшей. Мы должны отправить тебя в постель.

– У меня был тяжелый день.

Анна снова уснула в машине и проснулась, когда Марк остановился перед домом. Она была удивлена, увидев, что он находится не на берегу океана, а окружен деревьями и кустарниками.

Она кивнула и сонно проговорила:

– Я думала, ты живешь в Малибу.

Марк улыбнулся:

– Здесь есть не только особняки на пляже.

Внутри дом выглядел уютным благодаря застекленной покатой крыше. Раздвижные стеклянные двери вели на веранду, выходившую на освещенный прожектором откос, устланный ледяником.

– Вода в этой части страны – роскошь, – сказал Марк. – Мы посадили растения, которые выживут даже в пустыне.

Они прошли через уютную гостиную с большим количеством книг в коридор, ведущий к его спальне. Анна опустилась на кровать, застланную цветным плетеным покрывалом. Везде чувствовалось прикосновение женской руки – бутылочки духов с распылителями на дубовом комоде, коллекция старинных вееров на стене, кедровый сундук у изножия кровати, – и ничто из этого не было безвкусным или неуместным.

Марк вытащил из сундука одеяло.

Анна сбросила туфли и растянулась на кровати, с удовольствием обнимая подушку, в которой утонула ее голова. Казалось, прошла вечность с тех пор, как она наслаждалась этим ощущением, самым элементарным из удовольствий. Марк укрыл ее одеялом и осторожно поцеловал в щеку. Через мгновение она уже снова спала.

Проснувшись, Анна заметила лишь луч от прожектора, который осветил ей дорогу к ванной, где на раковине лежала запечатанная зубная щетка. Глаза Анны наполнились слезами. Это были мелочи, подумала она, – маленькие любезности, которые при обычных обстоятельствах могли и не значить для нее так много. Она почистила зубы, плеснула воду на лицо, вернулась обратно в спальню и застала там Марка, который сидел на кровати.

– Как долго я спала? – спросила она.

– Несколько часов.

– Почему ты меня не разбудил? – Анна чувствовала неловкость, зная, что он из-за нее не спал. После всех этих поездок он, должно быть, был совершенно обессилен.

– Тебе нужно отдохнуть. – Он уложил ее на кровать и заключил в свои объятия. – Тебе лучше?

– Гораздо. – Она выгнулась так, что ее голова оказалась у него на груди.

– Я говорил с Марти Мильником.

– Что он сказал?

– Кажется, их с Брэнтом пути разошлись. Марти не вдавался в подробности, но дал мне адрес студии в Ковине, где предположительно находится офис Брэнта. Я думал, что стоит съездить туда утром.

Анне стало интересно, что это за студия. Ковина казалась глушью по сравнению с Голливудом. Но она лишь кивнула и сказала:

– Неплохой план.

Марк поцеловал ее в макушку.

– Хочешь еще поспать?

– У меня такое ощущение, что я могу проспать неделю.

– В таком случае я мог бы составить тебе компанию.

В ответ Анна сплела руки вокруг его шеи и поцеловала его со стремительностью, которая удивила их обоих. Марк отклонился назад и улыбнулся ей.

– Я не совсем это имел в виду.

Она подняла бровь.

– Ты отказываешься от своего предложения?

– Ну нет…

Менее чем через минуту они уже оказались под одеялом абсолютно обнаженные. Прижавшись к Марку, Анна старалась не зацикливаться на той мысли, что эту же постель он делил со своей женой. Они целовались, пока его пальцы скользили по ее телу, с которого он убрал одеяло. Анна закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Большую часть своих знаний о сексе она почерпнула из журнала «Космополитен»; казалось, каждая вторая статья там была о том, как сделать приятным секс с невежественным мужчиной. Но прикосновения Марка были так искусны, касания его губ и кончиков пальцев пробуждали в Анне ощущения, о существовании которых она не догадывалась. «Если я умерла и попала на небеса, то я больше никогда не хочу возвращаться на землю», – подумала Анна.

Сейчас его рот скользнул по ее животу… и… о Боже… ниже. Анна начала неудержимо дрожать. Она и об этом читала. Но никакие слова не могли бы передать тех чувств, которые она испытала.

– Пожалуйста, – умоляла Анна, не зная, хотела ли она, чтобы он остановился… или продолжал.

Марк приподнялся, нежно целуя ее рот. Ее вкус на его губах казался вкусом какого-то экзотического фрукта. Марк прошептал ей на ушко:

– Я хочу довести тебя до оргазма.

Анна от смущения залилась румянцем. Но она быстро забыла о своей застенчивости и думала лишь о его языке, легком, как перышко. Ее ощущения достигли кульминации. О Господи! Как она могла жить без этого? Без него?

Она ощутила такое наслаждение, которое никогда раньше не испытывала, даже в первый раз с Марком. Анна выгнула спину и закричала. Удовольствие показалось ей совершенным, почти невыносимым и теплой жидкостью разливалось в ней. После этого Анна лежала, изнемогая и задыхаясь.

Мало-помалу ее сердце успокоилось, и она вернулась в реальность. Анна слышала звук двигателя поднимавшейся в гору машины, видела свет от ее фар, описывающих на потолке круги, и ночных бабочек, бьющихся о раздвижную стеклянную дверь, – в желтом свете прожектора Анна наблюдала за тем, как они завороженно движутся по спирали, улетают, чтобы вернуться с новыми силами и пытаться разбиться насмерть. Анна подумала, что, возможно, причиной того, что она чувствовала себя такой живой, так ясно осознавала все вокруг себя, было понимание того, что она может все потерять.

Марк вытянулся рядом с ней, и Анна прижалась к нему. Она чувствовала его возбуждение, но он мягко оттолкнул ее руку, когда она потянулась, чтобы прикоснуться к нему там, внизу, и прошептал: «Нет».

– Но… – она почувствовала себя эгоисткой.

Он дотронулся пальцем к ее губам.

– Сегодняшняя ночь была твоей.

У нее сжалось сердце. Марк хотел, чтобы у нее было что-то, что принадлежало бы только ей. Он показывал, что заботится о ней, что она не была для него минутным увлечением. Анна изо всех сил постаралась не дать волю слезам, обжигавшим ее глаза.

Она уснула в объятиях Марка, думая о Монике, – это были не те ночные кошмары, которые неотступно преследовали ее последние несколько ночей. Анна вспоминала, как выглядела ее сестра в день своей свадьбы, стоя рядом с Брэнтом у алтаря, в старинном кружевном платье цвета слоновой кости. Выражение ее лица говорило, что это тот большой приз, который она так хотела выиграть. Но это было не так. Несмотря на богатство и славу Моника умерла нищей.

Студия в Ковине находилась в промышленном складе, расположенном неподалеку от железнодорожных путей. Скромная табличка на рифленой наружной обшивке определяла это здание как студию «Блу Найт Продакшнз». Потрескивающему голосу по системе двусторонней связи Марк сказал, что они пришли к Брэнту. Через мгновение их пустили внутрь.

Девушка лет двадцати с прической в стиле панк, с татуировкой на одном плече, державшая в руках по пластиковому стаканчику, из которых шел пар, поприветствовала их, когда они вошли.

– Вы, ребята, кажется, уже совершеннолетние? – спросила она. – Федералы были здесь на прошлой неделе – к ним поступила информация, что мы используем несовершеннолетних. – Она подняла свои накрашенные веки. Золотой гвоздик над ее бровью блестел при свете флуоресцентных ламп.

– Да, мы совершеннолетние. – Марк одарил ее своей самой обезоруживающей улыбкой.

Девушка наклонила голову набок, откровенно оценивая его, и, похоже, ее не смущало то, что она годилась ему в дочери. Сжимая стаканчики, пар от которых клубился у ее лица, она хриплым голосом сказала:

– Пойдемте со мной. Они до сих пор настраиваются, поэтому у вас есть несколько минут.

Анна и Марк пошли за девушкой по узкому коридору в стиле шит-рок. В конце коридора Анна увидела камеры и прожектора, кабели, прикрепленные к полу, и техников в наушниках, то появляющихся, то исчезающих из виду. Наконец они повернули за угол и остановились у двери с именем Брэнта, написанным мелом на табличке. Девушка открыла дверь и сказала: «К тебе гости». Кофе пролился ей на руку, она вздрогнула и, бормоча под нос проклятия, пошла дальше.

Дверь распахнулась, и Анна едва удержалась, чтобы не открыть от удивления рот. На Брэнте было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Увидев Анну, он оскалил зубы, будто не подозревал о том, что был голым.

– Привет, Анна Банана! – Услышав свое прозвище, она съежилась. – Почему вас всех сюда тянет? Только не говори, что ты по мне соскучилась, – подмигнул Брэнт.

Несколько вариантов ответа пронеслись у Анны в голове, пока она не остановилась на самом безобидном.

– Брэнт, это Марк. Мы, мм… мы хотели узнать, можем ли мы с тобой поговорить. – Она изо всех сил старалась не опустить взгляд.

Брэнт поздоровался с Марком.

– Друг Анны – мой друг!

Брэнт был так по-мальчишески неудержим, что просто не мог не понравиться. На него также невозможно было не смотреть, хоть на голого, хоть на одетого. Выше шести футов ростом, мускулистый, загорелый благодаря регулярным визитам в солярий, с голливудской улыбкой и постоянно взъерошенными светлыми кудрями, он был из того типа парней, которые гоняют мяч на пляже. Неудивительно, что самым ярким моментом его карьеры была эпизодическая роль в «Спасателях Малибу».

Но, подойдя ближе, Марк и Анна заметили: Брэнт был старым, не в прямом значении этого слова, а по голливудским критериям, где большинство актеров после сорока выходили в тираж.

– Присаживайтесь, – Брэнт жестом указал на жалкий диванчик, случайно дотронувшись до женского платья, висевшего на дверном крючке. До них донеслись звуки, которые могла издавать только парочка, занимающаяся сексом.

Анна догадалась: конечно, «Блу Найт Продакшнз» и те разговоры девушки о федералах. Она подумала о том, как мог Брэнт так низко опуститься, но на самом деле это ее не удивило. Разве не к этому он шел на протяжении всей своей карьеры?

– Я не видела тебя на похоронах, – сказала Анна.

Его улыбка погасла. Он сел на стул напротив захламленного туалетного столика.

– Послушай, мне действительно жаль. Я просто не мог на это смотреть. – Брэнт протянул свои руки в беспомощном жесте.

Анна задумалась на секунду, была ли на это другая причина.

– Я здесь не из-за этого, – сказала она. – Думаю, ты слышал, что случилось.

– О Господи, конечно! Думаю, этим ублюдкам нужно было на кого-нибудь это повесить. – Он сочувственно изогнул бровь, но так же быстро распрямил ее. – Но послушай, ты с этим справишься. Я имею в виду то, что с таким же успехом они могли арестовать чертова папу римского.

Анна не была уверена, что ей нравится такое сравнение.

– Я надеялась, что ты сможешь прояснить кое-что, – сказала она.

– Конечно. Все что угодно. Чем я могу помочь? – Брэнт откинулся назад, раскинув руки.

Марк всем корпусом подался вперед.

– Где ты был той ночью?

– Какого черта! Вы думаете, это я ее укокошил? – мягкое выражение исчезло с лица Брэнта, уступив место гневу.

– Мы этого не говорили, – быстро успокоила его Анна. – Мы просто подумали, что если ты был там, то мог бы заметить что-нибудь подозрительное. – Она заставила себя отвести взгляд от щели в двери.

– Боюсь, что я не могу вам в этом помочь. – Брэнт нахмурился и потянулся за пачкой сигарет, лежащей на туалетном столике. – Я был с друзьями в баре. Полиция уже проверила это. В последний раз я видел Монику в тот день в ее особняке. – Он бросил на Анну выразительный взгляд, и она залилась румянцем от смущения.

– Я слышал, что она собиралась прекратить твое содержание, – Марк хладнокровно посмотрел на него.

Брэнт подкурил сигарету и сделал глубокую затяжку, выпуская в потолок струю дыма.

– Действительно? Ну, тогда ты слышал неправду. Моника время от времени выпускала пар, но это не значило, что она поступала так, как говорила. Вы же знаете, какой она была. – Он взглянул на Анну, затем снова на Марка, и его глаза сузились. – И вообще, это не ваше дело.

– Мы ни в чем тебя не обвиняем, – повторила Анна.

Через некоторое время Брэнт успокоился и сказал:

– Да ладно. Она услышала, что я зарабатываю кое-что, занимаясь этим. – Он пожал плечами. – Я знаю, что вы думаете. Но послушайте, это такой же бизнес, как и любой другой. Парень, которому все это принадлежит, женат, у него трое детей, по воскресеньям он ходит в церковь. Вы знаете, кто наш лучший покупатель? Сеть отелей «Бристоль». – Брэнт фыркнул. – Коммивояжеры в командировках хорошо платят за то, чтобы посмотреть наши фильмы.

– Послушай, мне все равно, чем ты зарабатываешь на жизнь, – сказала Анна. В свете ситуации, в которой она очутилась, это не казалось ей таким уж шокирующим. – Я просто пытаюсь докопаться до сути.

– Люди, если бы я знал, кто это сделал, он был бы жалким придурком, после того как я с ним разобрался. – Брэнт покачал головой. У него был скорее грустный, чем разгневанный вид. Анне только сейчас пришло в голову, что ему, должно быть, не хватало своего ежемесячного чека.

– Есть какие-нибудь идеи насчет того, кто это мог быть? – Марк пристально посмотрел на него.

Брэнт вяло растянулся на стуле.

– Почему бы вам не поговорить с Лефевром?

– Ты думаешь, он в этом замешан? – Волнение, которое Анна ощутила, увидев Гленна на похоронах, снова проснулось в ней.

– Тебе виднее. – В зеркале над туалетным столиком Анна заметила, что выгоревшие на солнце волосы Брэнта сзади начали редеть. Стоны по ту сторону двери стали громче. Анна услышала задыхающийся женский голос: «О да, детка, да! Дай мне это! О-о-о-о-о-о-о… сильнее… сильнее…»

Внезапно воспоминание снова нахлынуло на нее, и на этот раз она не смогла от него отмахнуться. Неужели это произошло всего лишь три недели назад? Ей казалось, что прошел уже год. Она закрыла глаза, оживляя в памяти тот день…