Текст книги "Частная детективочка или кодекс локального апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Евгения Петренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Прошло много лет с тех пор, как эти стоки использовались по назначению. Так что они должны быть сухими и даже не слишком вонючими. Для моего носа это критично. Я наклонилась над люком и начала сковыривать пробку. Я бы не услышала этот лёгкий шорох из-за костюма, но почувствовала чьё-то присутствие в голове. Я отпрыгнула в сторону, но кто-то подцепил меня за щиколотку.

–Морлоки!– пронеслась пугающая мысль и я послала свою панику и страх в сторону нападающих.

Я услышала визг и топот ног. Перевернувшись на спину, я посмотрела вслед разбегающимся в разные стороны низкорослым, худющим, совершенно голым людям. Я поняла одно -это не морлоки и нажала кнопку люка, не пытаясь разглядывать нападавших дальше.

Нырнув в канализацию, и захлопнув крышку, пока они не опомнились, я пробежала несколько горизонтальных коридоров, меняя направление. Линзы сработали потрясающе. Когда закрылся люк, они моментально приспособились к полной темноте. Найдя маленький глухой отнорок, я осмотрела комбинезон. Цел ли? Сняла спрей и обработала всю себя. Расстегнула и сняла химзащиту. Сложила в мешок и замаскировала мусором.

Крыски, которых я первыми высадила из-за пазухи, стояли возле входа, как шпрехшталмейстеры в цирке и бдили, вертя головешками во все стороны очень сосредоточенно и старательно. Я измазала лицо заранее заготовленной смесью крема и сажи. И защита, и маскировка. Руки постепенно испачкаются сами. Они не должны быть жирными. Могут соскользнуть, когда потребуется держаться и свалишься мешком.

Продвигались мы очень медленно и осторожно. Сталкер, как более опытный разведывал коридор до ближайшей развилки, а Синдж обследовал развилки и наблюдал за тылом. Когда крыски сообщали писком, что можно двигаться дальше, я проходила обследованный кусок.

Уже приблизительно через километр мои разведчики стали находить старые следы морлоков. Ещё позже, даже я начала чувствовать более свежие признаки их присутствия. Было ощущение, что тут существуют регулярные патрули. Значит обжитая область уже совсем близко. Хорошо, что у них нет крыс. Нас могли бы почуять.

Диггеры предупредили меня, что все глубинники генмодифицированы по зрению.Это было ключевой религиозной адаптацией для новой подземной рассы. Я бы, будучи у власти, разведчиков модифицировала и на нюх. А вдруг у них есть такие? Хоть шпионка об этом не упоминала, но откуда ей знать всё? Это расходный материал, низшее звено, и посылая её в стан врага, глубинники должны были понимать, что она может попасть в руки к диггерам.

Тоненький детский крик разорвал относительную тишину подземных коридоров. Если вы думаете, что там стоит глубокая тишь, вы ошибаетесь. Шорохи и потрескивания, звуки падающих капель, иногда трели сверчков или шелест проползающего насекомого. Но оценить звуки этого мира, можно только окунувшись в него. Только человеческие голоса кажутся там чужеродными. По крайней мере, для меня.

Ещё не добежав до места, а мы кинулись туда инстинктивно, я уже увидела картинку. Видимо страх настолько захватил мальчишку, что я уловила мыслеобраз на расстоянии метров тридцати. Малыш лет семи пытался защищаться от небольшой, но агрессивной сколопендры.

Сталкер, привычным движением, придавил гадину к земле и я отсекла ей башку ножом, вогнав его между щитками хитинового панциря. Крыс в одиночку не может справиться с мутированной многоногой тварью. Зубы соскальзывают с твёрдого панциря и перекусить большую особь очень непросто. Обычно они охотятся на сколопендр парой. Один прижимает к земле, другой тянет, пока не разорвёт в сочленении. И то она ещё долго продолжает двигаться и лучше не попадаться под её челюсти или даже лапы. Яд вызывает некроз тканей и можно потерять конечность или даже умереть, особенно ребёнку или старику. Крысы к яду менее чувствительны. У них он вызывает только лёгкое жжение.

Мальчик всё ещё дрожал, прижавшись к стене, но не плакал, не истерил, только часто дышал.

–Старайся дышать ровнее и глубже,– посоветовала я ему, посылая ментальный сигнал,– вдоох,.. выыдох,.. вдоох,..выыдох.. Ну, вот, молодец.

Мальчишка успокоился и уже начал стрелять глазами на крысов, мой чёрный ниндзевский прикид, на ручной работы диггерский секач– оружие, как раз для сегодняшнего случая.

–Ты шпионка диггеров?– вдруг спросил он подрагивающим голоском,– ты меня убьёшь?

–Ага, а ещё зажарю и съем, для этого и спасала,– съязвила я по привычке и осеклась, понимая, что говорю с ребёнком.

Но мальчишка юмор оценил и хихикнул.

–У меня проблема,– констатировала я очевидную ситуацию.

Но смотреть как погибнет ребёнок и ничего не сделать я бы не смогла.

–Ты не скажешь папе, что я охотился на сколопендру, когда тебя поймают?

–А ты уверен, что меня поймают?

–Конечно! У нас самые лучшие охотники в подземке. Мы её настоящие жители и в будущем подземный мир будет только нашим,– заученно вещал маленький глубинник.

–Эк, тебя занесло! Лучший охотник..

–Ну, я ещё маленький, а вот, когда выросту..– потупившись оправдался мальчик.

–Тебя как зовут, маленький зазнайка? Сегодня ты мог потерять возможность вырасти. И папины наказания для тебя были бы ерундой по сравнению..

–Не скажи,– перебил меня малыш,– во, гляди..

Он поднял рубашонку и я увидела поджившие и свежие следы ремня на спине и рёбрах. Синяки.. чёрные, зеленоватые и жёлтые. Круглые ожоги..

–Это отец?– я выпучила глаза и сглотнула в ужасе.

–Ага,– гордо заявил он, как будто хвастался медалями и протянул ладошку,– кстати, Витёк.

–Нестандартное воспитание,– не зная что сказать, чтоб не обидеть пацана, который видимо считал такое нормой,– выдавила я.

–Мой папа брат главы клана.. и сам тоже главный,– добавил он, почему-то оглянувшись,– он великий охотник и громадная сколопендра отравила его ногу, но он спасся и..

–Стал таким же хвастуном как его сынок,– не сдержалась я,– и теперь воюет с собственными детьми.

–Но,.. нас же надо воспитывать,– неуверенно возразил парнишка,– иначе дети вырастут слабаками и наглецами.

–Каким мусором набита твоя головёшка,– вздохнула я,– так что, побежишь меня закладывать?

–Не-а,– весело замотал головой Витёк,– но и ты тоже молчи, если что. А то достанется не только мне, но и маме. Маме ещё больше..

Он опустил голову и смахнул неожиданно выкатившуюся слезинку. Если принять во внимание его расписанное тельце, мать, хорошо, что ещё жива.

Я прекрасно помнила глаза садиста на старомодном протезе. Мне удалось заглянуть в них в парикмахерской Ольги.

–Неужели тебе нравится такая жизнь.. Когда обижают тебя и маму..

–Когда я вырасту, я не дам её обижать..

–У диггеров всё иначе.

–Диггеры слабаки, мы лучшие..– затараторил он.

–Заткнись, Витёк,– перебила я его беззлобно,– болтаешь, сам не знаешь что. Диггеров учат сражаться в специальных школах боевых исскуств. Они храбрые и благородные. Там никого не лупят, тем более старшие. Люди уважают друг друга и помогают другим. Даже таким маленьким хвастливым дурачкам, как ты. А ещё у них есть верные друзья и помощники. Хочешь познакомиться?

Я подтолкнула Синджика к малышу, которого Сталкер, видимо, ни в грош не ставил и ухмылялся в сторонке, не сильно желая близкого знакомства. Мой крыс, более молодой и несерьёзный вертелся вокруг ещё шевелящейся многоножки, играя с опасно дёргающимися конечностями.

Синдж послушно подошёл и тыкнулся в, боязливо подставленую, ладошку, гладким лоснящимся мехом на загривке. Малыш замер, потом осторожно повёл рукой по спинке и глазёнки восторженно вспыхнули и сразу погасли снова.

–Крысы опасные,– с сомнением в голосе сказал он,– нам говорят их надо..

Он замолчал, не произнеся последнего слова. А Синджик фыркнул и улыбнулся во всю обаятельную ширь своей милой мордахи.

–А, если бы мы жили у диггеров,.. никто не бил бы маму и сестричек? И я бы мог дружить с.. крыской?..

–Я думаю, мог бы. И не ты один.

–Знаешь, я не очень люблю папу,– неожиданно признался мальчик,– особенно, когда он напивается и зовёт к себе маму и сестёр. Они потом приходят и долго плачут. А маленькая даже говорить перестала,.. когда он взял её в первый раз.

–Что значит взял?!– c ужасом, и, уже догадываясь, что услышу в ответ, воскликнула я.

–Не знаю точно, он хотел, чтоб я пошёл с ним, потому, что мужик должен знать, что бабам надо, но сёстры так плакали, что я укусил его и он меня в челюсть стукнул. Я потерял сознание.

–Козёл,– сжав зубы прошипела я,– у вас все такие дебилы или твой папа особенный?

–Не, дядя у меня добрый. Он только раз папе и врезал, когда сестра замолчала. Обычно он не дерётся. Убить боится. Он очень сильный. Только, если бой. А тут так рассердился, что даже тащил отца за шиворот по коридору и орал "рабынь трахай, придурок!". А он их и так трахает, и по лицу, и по животу, даже беременных.

–Бедный ребёнок,– чуть не ревела я,– папочка его быстро обучит. Очень скоро он узнает, что значит "трахать".

–Я не люблю драться, только всё равно приходится. У нас мальчишки всегда друг к другу цепляются. Чтоб узнать кто сильнее.

–А ты далеко отсюда живёшь?– я уже начинала волноваться, что сюда может наведаться кто-то из охранников.

–Далеко. В ночном депо. Там куча старых вагонов. Их бросили в ремонтном цеху, когда был прорыв воды и заброшеный туннель возле города просто залили бетонной пробкой. Рабы переделали их под жильё. Это на запад отсюда. Под мототреком.

–Ого! Это же в самом конце ветки. Как ты один так далеко забрался?

–А я все туннели тут как свои пять пальцев знаю. Учиться я не люблю, хотя мама заставляет. А работать должны только рабы. Вот и сбегаю,.. от скуки. И вообще, я хочу быть разведчиком.. или охотником.. Вот и изучаю нашу территорию. Охочусь,– он гордо потряс маленьким топориком.

–Охотничек,– покачала головой я,– лежал бы здесь кучкой и жрала бы тебя стая сколопендр. Нельзя одному в подземке.

–А ты как же?– язвительно спросил он.

–А я не одна,– серьёзно ответила я, кивнув на крысок,– со мной друзья.

Серые хитрюги щурились и кивали.

–А можно я возьму её?– Витёк показал на многоножку.

–Хвастать будешь?– хитро прижмурилась я,– Заодно и меня продашь?

–Что ты, я скажу, что возле дома убил. Отец тогда драться не будет. Это же правильно – дом от врагов защищать.

–От врагов,– с нажимом сказала я,– правильно.

Я проводила его, а он, соответственно, меня, до места, где часто ходит охрана. В тех коридорах, что мы встретились, бывают только редкие разведрейды. Мы расстались около бывшего подземного хранилища топлива. Сейчас тут было уже пусто. Охранять нечего. Тут я хотела остаться до ночи, но на всякий случай повернула обратно, как будто хочу вернуться назад.

–Ребёнок,– думала я,– может проболтаться, даже не со зла.

–Пока!– помахал рукой Витёк,– не попадайся, пожалуйста, а то станешь рабыней или убьют. Лучше чтоб убили,– бесхитростно, но с определённом оттенком большого жизненного опыта, сказал мальчик. Это было смешно и страшно.

–Диггеры не враги, но война уже началась. Постарайся выжить, малыш,– я протянула ему дохлую сколопендру и чмокнула в грязную щеку.

Когда Витёк, не подозревая подвоха, отправился в сторону дома, я вернулась. Здоровенные цистерны с надписью Тотек-Торнадо-А-98 из сорокамиллиметрового пластика, около трёх метров в диаметре и пяти метров в длину на солидных бетонных основаниях, стояли в ряд. Вверх поднимались патрубки подачи горючего. Когда-то, на перемычку общей металлоконструкции вела лестница, но сейчас она была срезана. Очевидно, для каких-то других целей.

–Хорошо бы забраться на цистерну,– размышляла я,– там можно было бы спокойно спрятаться.

Я глянула на свой пояс.

–Вверх бы он меня поднял, если бы я могла перебросить его через балку и соединить с карабином.

У меня был ещё один тонкий шнур. Я привязала к нему найденую здесь же рукоятку от крана и за пару попыток перекинула через перекладину. Шнур привязала к кольцу на поясе и перетянула паутинку, пристегнула к ответной части и включила устройство кнопкой. Через несколько секунд я оказалась притянутой брюшком к балке. Ослабив натяжение, забралась на неё и отстегнулась. Проехалась на пятой точке верхом по поперечине. И вот я на цистерне. Верхняя часть оказалась не округлой, а плоской, что значительно упрощало мне жизнь.

Нагло разлёгшись наверху, я подложила под голову рюкзак и стала мысленно перечислять, что удалось узнать от разговорчивого попутчика. Крыски ушли до ночи поохотиться и заморить червячка.

Структура общества глубинников, насколько можно было судить по словам ребёнка, была похожа на клановую. Высший клан – воины. Они же, после гибели лидера, только и могли завоевать в бою место главы племени. Поскольку он автоматически становился и главнокомандующим. Дружок Вдовы, как основатель, был и Защитником веры. Теперь эту "должность" занял отец Витька. Сумеречная зона... Садист и насильник – типа, священник.

Следующим по значимости был клан спецов. В него входили медики, химики, агрономы, проходчики, а так же разведчики и охотники. Вобщем все обладающие специальными знаниями. Но только мужчины. Женщины приравнивались к рабочим. Охранниками рабов по очереди назначались мужчины рабочие. Сами рабы были вне всяких кланов. Бессловесные. Бесправные. Куклы для битья. Для насилия. Подопытные для опытов. В голодное время и в случае случайной смерти – едой. Женщины воинов при желании мужа, её самой и важной для племени специальности, могли работать среди спецов или "мамками" чистых рабынь-наложниц верхушки.

Мама Витька, учила ребятишек. Когда-то она была преподавателем. Муж увёл её под землю силой. Впрочем, они не были супругами официально. Он преследовал её наверху, называя это ухаживанием, а, во время неразберихи эпидемии, похитил и утащил в Провал. И здесь уже оторвался, за всё время, что было потрачено на "выслушивание её тупых отказов". Эта тема часто возникала во время избиений и издевательств. Мальчик выслушал историю про "непокорную стерву, какой бабе быть не положено" сотню раз.

Меня не удивило, что мальчишка хвастался даже таким отцом. Воспитание плюс психология. Сколько таких же детей, да и взрослых тоже, забитых, с задуреными головами, будут противостоять диггерам? Никак нельзя допустить открытого противостояния. Надо лишить головы эту гнилую рыбу. И прикрыть их преступный бизнес. Лишить экономических возможностей для военного конфликта.

Рабы.. Это вопрос.. Люди, перенёсшие такую психологическую травму, могут принести много неприятностей. Даже своим освободителям. Мне прийдётся взять эту работу на себя. Но так, чтоб никто не догадался о моих необычных возможностях. Однако и лишний способ заработать. Но делить шкуру неубитого медведя рановато.

Я могу определить свою задачу-минимум. Мне прийдётся стать наёмным убийцей. И гордиться этим я не стану. Но этого серого кардинала-мучителя нужно уничтожить. Причём так, чтоб его смерть не связали с диггерами. Хорошо бы ещё и показать его истинное лицо и сделать его преступления причиной смерти. Но это уже сверхзадача.

Скорее и проще всего использовать идею, на которую меня натолкнул Витёк. Мы с крысками с этим легко справимся.

Задание второе – дать Сильверу возможность запомнить карты Провала. Оба дела в одном вагоне метро. Все документы, включая бухгалтерию и наличные финансы хранились в сейфе Сколопендры. Его дом охранялся снаружи воинами круглые сутки. На нём даже были камеры наблюдения. Дети и жена жили отдельно. Все гнусные делишки проделывались за металлическими ставнями его спецвагона. Нужно ещё решить на месте как в него попасть. В этом мне может помочь сканер. Если получится.

С потолка сочилась вода, собиралась тяжёлой каплей в трещине и падала с громким "блямс" в лужу на полу. По цистерне проползла белёсая улитка.

–Равлик-павлик, высунь рожки,– прошептала я, коснувшись раковинки пальцем.

Тихие, почти бесшумные шаги. В дверной проём вошёл худощавый жилистый парень. Внимательно повёл взглядом по всему помещению. Прислушался. Я замерла. Мимо двери мелькнули один за другим ещё три силуэта и охранная группа проследовала, очевидно, по привычнму маршруту. Ещё какое-то время я прислушивалась. Тишина..

Прошло уже почти три часа. За это время я успела перекусить, подремать вполглаза. Скоро вечер. Не знаю, придерживаются ли морлоки того же временного цикла, что наверху. Но я на это рассчитывала. Какой смысл менять естественную настройку организма. Всё равно отдыхать когда-то надо. Диггеры следовали этой логике..

Наконец вернулись крыски. Шустро пробежали мимо моей цистерны и спрятались за бетонным фундаментом. Затихли. Я тоже насторожилась.

–А, вот в чём дело.. Патруль прошёл по обратному маршруту. Визит повторился. Только теперь первым в цепочке был юркий нервный типчик. Он ступил за порог и быстрыми шагами дошёл до моего убежища. Я лежала замерев. Он двинулся вдоль ряда цистерн. Остановился у последней. Снял со стенки такую же бесцветную улитку. Бесстрастно сломал тонкую раковинку и отправил добычу в рот. Потом несколькими длинными скачками догнал уходящую группу.

Крыски возникли рядом спустя минуту и я свесила голову вниз. Надо понимать, что на сегодня обход закончен. К ночи патрули, скорее всего, собираются вокруг самого поселения. Часть наверное уходит отдыхать. Из длинных дневных рейдов. И заступают ночные группы. Так удобнее всего. Так действуют диггеры. А человеческая лень сводит поступки к единой целесообразности.

У нас было ещё одно дельце перед визитом в поселение морлоков. Его-то мы и отправились исполнить.

Место, где ночуют поезда метро.. Когда-то в детстве мама рассказывала мне такую сказку. Уже и не помню о чём точно она была. Как не хотел расти маленький паровозик? А эта фраза мне тогда запомнилась. И то, как описывала мама тёмные сонные залы с изредка горящими ночными лампами. Ряды рельс и поворотный круг, который направляет маленькие поезда на нужный путь.

Это было мало похоже на залы. Больше даже на пещеры. Потому что высокий потолок не везде был виден из-за редко горящих ламп. Обшарпаные стены с прямоугольными панелями.

В ремонтных залах стойки с рядами запасных колёс. Огромные контейнеры в которые мне совсем не хотелось бы заглянуть, потому что они напоминали мне грубо сколоченные дома сказочных троллей. Тем более, что в них было слышно движение и голоса. Поскольку на дверях замки висели снаружи, я предположила, что там держат, не занятых в данный момент, рабов. Уже был поздний вечер по верхнему времени .

Вагоны и поворотный круг действительно были. И видела их я с большой высоты. Здесь подняться к потолку мне было совсем просто. Сталкер легко влез по стене, цепляясь за неровности и щели, таща в зубах шнурок, уже проверенного мной, устройства и, перекинув через балку, сбросил мне конец.

По потолочным конструкциям перебираться не слишком тяжело, особенно зная, что есть страховка. Я всё время пристёгивала карабин к чему-то достаточно крепкому, чтоб удержать мой вес. В этом, самом большом, из всех пройденых мной, помещении, где раньше поезда стояли рядами, на параллельных путях, под потолком проходили застеклённые переходы-мостики. Теперь оно было превращено в посёлок.

Все предыдущие помещения использовались для других целей. В каких-то из них ещё работали люди. Я обходила их стороной, мои маленькие разведчики помогали мне проложить безопасный маршрут.

Теперь я находилась в конце громадного зала. Там, на отдалении от остальных, находился один вагон под охраной.

–Почему он только один? Вроде начальников у нас двое.. Наверное, вождь живёт рядом с воинами из которых он вышел. А бывшему бесталанному охотнику, наверняка жившему не среди элиты, особенно когда он оказался искалечен, пришлось перебираться к брату и вытребовать новое жильё. Он, наверняка, хотел оказаться поближе к общей кассе и всем секретам племени. Ведь его "головой" вертел он и всё, что касается планов и экономических возможностей их исполнения, должно находится под охраной. А так же его зорким оком.

Судя, также, по садитским наклонностям "хранителя веры", ему самому охрана тоже не помешает. Если он такое вытворяет со своей семьёй, то у него могут найтись недоброжелатели в собственном племени. А что уж говорить среди рабов. Представляю как им от него достаётся. А лишённые свободы имеют тенденцию рано или поздно попытаться её обрести. Или хотя бы замочить обидчика и умереть.

Наблюдая за "резиденцией", я поняла, что не ошиблась с выводами. Лёжа на животе на последнем переходном мостке я сначала увидела как разъехались незастопоренные двери в центре вагона. Остальные были закрыты металлическими листами изнутри. За этими висели неуместно богатые плотные шторы, которые в раздражении отбросил рукой здоровенный детина, выходящий из вагона. Его движение повторил ещё один крепкий воин. На обоих были брезентовые комбинезоны, высокие ботинки с поперечными ремнями на липучках и что-то вроде чалмы со свободно висящей полосой ткани. Я видела раньше, что снаружи они прикрывают ей лицо.

На боку первого не висела дубина троля, а, наоборот таки, очень добротная кобура с пистолетом, но это не помешало мне понять, что это и есть Фреза – новый вождь клана глубинников.

–Из примитивного оружия наш военноначальник вырос. А жаль,..– подумала я расстроено,– дубины не летают. А если летают, то низко, на бреющем..

Я улыбнулась, вспомнив эту фразочку, которая откуда-то зацепилась в моей голове.

–А вот пули очень даже летают..

Я поплотнее прижалась к настилу. Они отпустили охрану и отошли на несколько метров ближе ко мне.

–Тормозни, Фреза,– ухватил второй за руку того, что шел первым и я поняла, что не ошиблась,– надо перетереть. Пацаны недовольны.

Вождь глубинников не обладал сговорчивым характером и зыркнул так, что воин запнулся.

–Речь не о тебе.. Ты мужик правильный. Да погоди же.

Оба остановились прямо под мостиком. Я видела только их тени.

–Мы тут почти полтора десятка лет. Но стоит ли тебе напоминать с чего начиналась вся эта байда с избранным подземным народом. Те, кто пришёл сюда, включая и твоего старика, хотели только воспользоваться бардаком, загнать сюда побольше идейных придурков и рабов, спрятать от лягавых наши лаборатории, поднять как можно больше бабла на дури и жить припеваючи. Кто мог знать, что вирус переиграет всё так круто.

–И о чём базар, Ходок? Бабки у клана есть. И пусть наверху сейчас живут круче, но там разве есть такая свобода?

–Как раз о свободе и речь. Их законы нам не писаны, но даже у воров свой закон был всегда. За это время у нас тоже появились свои правила. С тобой всё путём. Своё место ты занял по праву. И, когда ты взял в Депо брата и дал ему часть своей власти, никто не возражал. Сколопендра не воин, кровями не в батю вашего пошёл. Но он не дурак и дела вести умеет. Вопрос в другом. Ты сам убедился, что он чем дальше, тем больше с катушек слетает. И к тебе уважение подрывает. Весь посёлок видел, как ты его тут по полу возил. И знает за что.

–А что у многих спина чешется?

–В смысле?

–Что, крылья пробиваются? Кто-то в ангелы намылился?

Фреза помолчал. Но, поскольку собеседник не ответил, вздохнул.

–Да согласен я с тобой. И не слетает он с катушек. Он, видать, всегда таким был. Просто, когда он жил в Среднем.. сам знаешь, там нет посёлка, как такового. Каждый живёт на своём участке. Многим место надо для ферм. Кому-то нужны охотничьи угодья. Химикам места для лабораторий, подальше от жилищ. А его участок далековато от других был. Когда брат пострадал, охотясь на племя, получил квоту на дополнительных рабов и творил, что хотел. Если бы не власть, он бы свой "хутор" хрен оставил. Он там сам себе царёк был. Только видно показалось ему , что королевство маловато.

–Что, братан, сам не рад, что вытащил крысу?.. Кстати о крысах. Сколопендра сказал, что бабу с ублюдком, что мы с заданием послали, скорее всего, взяли. Потому что заставу пограничную поставили. И крысы при них. Значит не удалось ей потравить эту дрянь.

–Скорее всего. И это плохо. Это оружие. И оружие не в нашу пользу. Опять таки яйцеголовый, сука, сколько лет мозги морочил, бабло тянул на свои исследования. А кончилось всё большим бабахом для него и пшиком для нас.

–А всё твой брателла. Как он девку упустил? И одного из Твиксов замочили. Без этой мозголомки, что старый псих обещал, идти на диггеров прийдётся нам самим. Морда к морде. Сколько парней лягут. Хорошо ещё они сами не очень воевать рвутся. Может, ну её на хрен, эту войну? Комбайны работают. Скоро новый посёлок построим. Бабло за наркоту идёт. Ну, впарим идейным, что наш Отец подземный, владыка Ада, пока против. Что нужно плодиться и размножаться, совершенствовать своё тело для подземной жизни. Создавать идеального человека-глубинника. Тогда, мол, диггеры прибегут и сами к нам проситься станут.

–Ага, только как бы братец втихаря другое им не объяснил. Что мы предали Отца нашего подземного и трясёмся за свои жалкие жизни. Не хотим идти на священную войну, во славу его, и свершить благородную месть, за погибшего святого Зачинателя веры. Я, конечно, не в восторге, что его так мерзко ухайдокали. Но не братцу моему воевать. Он подождёт пока большинство воинов поляжет, а потом, с идейными, подомнёт оставшихся под себя. Не уверен, что в каком-то из боёв я не останусь павшим героем, с пулей в затылке.

–Знает он падла, когда тебе нужное слово сказать. Как он тогда воспользовался, что ты психанул из-за того, что дружбана пожрали. А потом ты бой выиграл. Он тебя и поймал, на кураже да на злобе, своей паскудной идейной речухой. И сам вылез в Защитники веры и войнушку эту заварил. Вот из-за этого и пацаны недовольны. А ещё девок своих попортил. А они из элиты, нашим сынкам должны были жёнами стать, как подросли бы. И что с ними делать сейчас? Куда этих порченых? Не беда, что не целки, но он же им мозги скрутил, говнюк. Таких раньше на зоне опускали. Мало того, он же теперь и всю торговлю дурью под себя подгрёб. Все концы у него. Бумаги, гад, шифровать начал. Войной и тайной прикрывается. Говорит, чтоб от шпионов уберечь. А какие здесь, на хрен, шпионы?

В огромном цеху слышно их было неплохо. Хоть они и не говорили громко. Странно, что не боялись, что предмет разговора их услышит. То ли звукоизоляция в вагоне была знатная; для секретных совещаний, что ли? То ли сам Сколопендра в отключке? Может набухался или под дурью? Тогда понятно почему брат с такой злобой оттуда выскочил и, не шухерясь, развёл тут политическую оппозицию.

–Да!– вдруг опомнилась я,– и где охрана? Если мои мысли верны, то для меня лучшего момента не будет!

Но, опомнилась видно не я одна.

–Ладно,– тихо сказал Фреза,– надо собрать парней, типа, в разведрейд. И вправду, пойдём глянем на эту заставу новоявленную. Возьми тех, кто думает, как мы. По дороге порешаем ситуацию. Братана оставим здесь, уйдём с рассветом. И охрану новую поставь.

–Ладно. Сейчас пойду вышлю наряд.

Они поднялись и разошлись в разные стороны.

–Дольше думать некогда. Когда явится воины, головной боли будет больше. А сейчас, даже если Сколопендра в здравом уме и трезвой памяти, у меня есть чем его успокоить. Как только двери открыть?

Но дверь открылась сама. На пороге стоял Сколопендра. Он был сильно пьян.

–Я просил девку!– заорал он,– где рабыня?..где охрана?..Падлы! Распустились! Защитника веры ни в грош..

Его сильно шатнуло. Он повернулся и побрёл к накрытому столу, который виднелся в глубине вагона, через открытую дверь. Я больше не думала. Оставила рюкзак. Взяла только покрывало и камышовую трубку. Даже беретту оставила. Перебудит весь посёлок, если стрелять. Кстати, надо подумать про глушитель. Зацепила карабин и съехала вниз на паутинке так быстро, что даже крыски не успели завозражать. Расстегнула пояс и оставила на стопоре. Накрутила покрывало, как сари. Сдёрнула заколку и волосы упали чёрной волной.

–Хрен ты меня сейчас узнаешь, Сколопендра. И новый имидж пригодился. А ещё линзы.. они делали мои глаза совершенно непроницаемыми и огромно-чёрными. Глаза ламии – без зрачка. Символично.. не правда ли?

Когда я возникла в двери, опустив голову в пол, Сколопендра засовывал бумаги со стола в сейф и дёрнулся от звука шагов. Но, увидев тоненькую девчонку, оскалился и шагнул ко мне.

–А, шлюшка.. заходи..-и он стукнул ладонью по кнопке запирающей дверь.

–Я пришла играть, петь и танцевать для господина,– импровизировала я.

–Играть?– опешил Сколопендра,– даже для его пьяных мозгов это показалось странным. Скорее всего, играли здесь обычно, в другие игры.

–Да, на дудочке,– не давая ему опомниться, нагло продолжала я.

Мягко надавив приказом "успокоиться" через сканер, достала камышовую трубку, отлепила кусочек жвачки которым она была закрыта и с силой дунула ему в лицо. Из трубки вылетел небольшой черный паук с ярко красным пятнышком на брюшке и лёгкий комочек пыжа из паутины.

Паук приземлился на щеку и побежал к шее. Сколопендра машинально попытался сбросить его рукой. Не тут-то было. Ещё в самый первый мой поход, Тимур предупредил меня, что в метротуннелях появились мутировавшие виды черной вдовы. С очень твёрдым панцирем и смертельно-ядовитые. В основных туннелях их убивают излучением, которое включается на ночь. Типа того, что в теплицах, но специально разработанное для насекомых и пауков.

Здесь же их можно легко найти, если знать места, где они водятся. Мне диггеры показали и предупредили об опасности. У Сколопендры было минуты две жизни. Но уже сейчас он начал задыхаться. Я не хотела забирать бумаги из сейфа, чтоб не обнаружить своего присутствия. Поэтому быстро разложила их на столе. Просмотрела для Сильвера. И сунула назад в сейф. Прихватила пачку наличных. Пусть думают на своего Защитника веры. Всё равно он говно, каких мало. Больше вони не будет. А мне деньги пригодятся.

Вся операция заняла от силы шесть-семь минут. Я не опасалась, что за такое время воины поспешат выполнять приказ начальства. Но всё же, открыв дверь, сначала выглянула из-за неё, а после, нажав кнопку, быстро скользнула в закрывающийся проём.

Ещё секунд тридцать мне понадобилось на подъём. И, уже перебираясь по потолочным балкам, мы с крысками ненадолго замерли, пока проходили двое охранников.

Ночь есть ночь. Посёлок воинов дисциплинированно отдыхал. Ещё дважды нам пришлось зашухериться, пока проходили патрули.

Оказавшись в тоннелях, я задумалась о путях отхода. Надо предупредить наших о рейде. Я нацарапала записку и отослала Сталкера к Торину. Сама же я решила, что под землёй только задержу крыса. Конечно, я боялась наткнуться на тех голых дикарей, если вернусь той же дорогой, что пришла. Но они мне показались менее опасными, чем морлоки. Там, у границы, наверняка разведчики глубинников ошиваются. Не зря же донесли Фрезе.