Текст книги "Чувство времени (СИ)"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

– Я тоже думал об этом и теперь почти уверен: все, что происходит вокруг – наша вина или как-то связано с нашим появлением. Кто-то срывает печати, Мастер, раскрывая опасные знания. Этот некто, выпуская в мир мертвых и неживых, наводняет его призраками, духами и теми тварями, которые обычно не покидают свои законные владения. Кто-то показывает местным, как управлять стихиями, и этого человека, мне кажется, вернее всего искать во главе вашего ордена Немых. Это либо сам он, либо один из его помощников. У тебя же тоже везде шпионы, Мастер, неужели так и не удалось узнать, кто он?

Маг повернулся ко мне, улыбнулся как-то печально:

– Ничего не удается узнать, Демиан. Совершенно.

– И ни разу не удалось никого поймать? Ведь я же знаю, что члены Ордена шныряют в крупных городах, во Влав и вовсе были какие-то убийства, которые приписывали Немым.

– Если ты слышал об этом, чего же не разобрался? – довольно неприятным голосом спросил Мастер.

– Не было времени, – отмахнулся я.

– А если бы ты нашел время, то узнал, что Немых невозможно взять живьем. Они убивают себя раньше, оказавшись загнанными в угол. И никакая магия не способна заставить их остановиться.

– Отрицание? – я поднял бровь. – Чары отрицания? Медальоны?

Подобные обереги теперь все чаще встречаются, они продаются на каждом рынке, и торговки утверждают, что на владельца такого оберега не действуют никакие проклятья. Но я ни разу не видел, чтобы это оказалось правдой.

– Да. Я тоже прикупил себе один такой, – маг улыбнулся. – Безделушка, каких много, но это могло бы объяснить, почему Немые для нас недосягаемы. Теперь представь, что будет, если такие обереги, настоящие, а не те, что можно купить за монетку, действительно существуют? И если этот секрет в конечном итоге будет доступен каждому?

– Вы окажетесь бессильны?

– Демиан! Мы! Не вы. Кто-то пытается ввергнуть этот мир в хаос, неужели ты не понимаешь? И я все больше верю, что переломный момент мы уже пропустили.

– Так где же, все таки, Шива?

– Думаешь, это он? – Мастер говорил негромко, но я чувствовал сосредоточенность и легкое волнение, которые завладели магом. Ему казалось, он почти решил загадку, и от этого взбудоражился.

– Или его, – отозвался я. – Послушай, Мастер, Шива обладает колоссальными знаниями, он помнит миры и миры, в его теле времени на бесконечную жизнь, он – нескончаем. И ему не нужно еще время! И ему не нужен еще один разрушенный мир, из которого придется бежать. Этот случай с младенцем, что мы видели глазами бовура, это какой-то обряд, проведенный, скорее всего, неизвестным нам колдуном. Но меня волнует, откуда взялось это знание. Где та древняя книга, которую нужно изъять, чтобы эта чума не пошла распространяться? Или где тот маг, который, понимая суть, все же решился раскрыть подобные тайны. Ты или я. Мы все знаем, как текут энергии, как течет жизнь. Ты же не станешь отпираться, что при необходимости, можешь черпать чужое время?

Я выжидающе смотрел на мага.

– А ты умеешь? – спросил Мастер натянуто, это походило на насмешку. – Вряд ли.

– Мир подобен весам, которые теряют равновесия от магии времени, – жестко напомнил я. – Того, кто творит непотребство, нужно убить, а источник знания изъять. Если этим источником является Шива…

– Я не уверен, что теперь ты сможешь убить Шиву, – осторожно намекнул Мастер. – Раньше в твоей крови таилась смерть, ты вступил с ней в схватку и выжил, вырвав у нее часть себя. Именно эта часть – время смерти – могла разрушить структуру фантома, которым, как и прежде является Шива. Именно она была твоим оружием, но ты сам отдал ее, чтобы укрепить границы этого мира. Ты сделал его неуязвимым.

– У меня остались ножи, – согласился я, имея в виду два клинка, один из которых до сих пор заставлял меня хромать на правую ногу. – Подумай, где-то здесь, на материке или на островах, живет нечеловек, живет время, собравшее в себя миллион смертей и обретшее материальность. Шива – Бог. Если ему вздумается стать богом, он поработит всю планету. Он ввергнет ее в адские муки или переделает по собственной прихоти.

– Когда-то Шива был тебе другом, – как бы равнодушно напомнил Мастер.

– Когда-то он обманул меня и предал, – парировал я.

– И ты жалеешь? До сих пор жалеешь? – Мастер казался пораженным. И я бы опешил, если бы мне заявили подобное.

– Все не так, – быстро сказал я. – Если бы Шива не вывел меня в Нижний Город, если бы не отдал меня вам, если бы ты не удержал меня от смертоубийства и потом не спасал от чужой ненависти, я был бы сотню раз мертв. А я – жив. Такова была моя судьба – выжить, и все вы, оказавшиеся вокруг и сложившиеся в неизбежные обстоятельства, были направлены лишь на то, чтобы я уцелел. Как можно сожалеть о том, что жив, Мастер? Но я сожалею о предательстве! И сожалею о той боли, которую мне пришлось перенести. Я бы выбрал ту реальность, в которой смог бы праздно и бездарно прожить свою жизнь, не зная бед и горя. Я выбрал бы тот мир, где нашел любимую женщину, а не с десяток любовниц, которые могут наскучить в любой момент; ту одну, от которой рождаются не бастарды, а законные сыновья и дочери.

Я бы просто жил, как живет крестьянин, задумываясь о смысле жизни и гадая о великом, может быть, и вправду рисовал, но никак не выбирался из дома в пургу, чтобы отыскать нечто, что способно одним прикосновением превратить прекрасное человеческое тело в уродливый иссохшийся труп! Это отвратительно!

– Вот теперь ты сам на себя стал похож, Дем, – заметил Мастер.

– Пусть тебе будет завидно, – без тени раздражения отозвался я. – Потому что я остался тем, кем был всегда. Самим собой. Ленивым, упертым и непокорным дурнем. А ты, как стал чурбаком, мнящим себя деревом, так и доволен теперь…

– Экий ты грозный, – Мастер покачал головой. – Поторопимся?

– Еще бы! – согласился я.

К обеду не распогодилось. Пурга была такой густой, что даже упоминания о солнце разглядеть на небе было невозможно. Наши лошадки то упорно скакали по грязной дороге, то переходили на шаг, давая себе отдых. Сперва нам часто встречались обозы, идущие группами люди, тащившие какие-то мешки и тюки, то вдруг повстречался целый караван из двадцати четырех повозок с товарами для Влав. Морская торговля Инуара, отсеченного от побережья скалистыми берегами и невысоким вулканическим отрогом, вновь наладилась. По-прежнему никто не ходил на Тур, но теперь, когда на каждом судне, как и говорил Мастер, был обученный менять погоду человек, корабли могли смело ходить теми путями, которыми ранее следовали лишь при очень благоприятных условиях. И пусть проход на юг был по-прежнему закрыт, так как у магов все время не доставало желания отправиться и прогнать назойливых водяных змеев, пути на запад, а в особенности на восток, в обход кишащих разбойниками лесов и неприступных скал, все дальше, к большому островному государству Деген, давали возможность получать немалые прибыли.

Легкие бриги и трехпалубных корабль Серетили, вечно маячившие на рейде порта, казались особенно красивы на закатах. Уж и не знаю, зачем Инуару, отрезанному от воды со всех сторон, было содержать такую армаду. Чтобы выйти в море на боевом корабле, приходилось задействовать до пяти сотен человек команды. Несомненно, грозная армия, показывающая, насколько богат Инуар. Но от гиганта не было другого прока, как изредка пугать пиратов, чаще всего встречающихся в прибрежных водах. Завидев величественный корабль, пиратские галиоты неизменно отворачивали с курса, чтобы пропустить опасного противника. Говорят, в последнее время у берегов материка, почти повсеместно непригодного для строительства портов из-за скалистых, обрывистых берегов, часто гористых и неприступных, пиратов все меньше, так как хорошо укрепленным флотом Инуара поживиться не удается. Я слышал, все они перебрались поближе к островам, где пересекались многие торговые пути и был шанс перехватить отбившееся от группы или вовсе одинокое судно.

Прибывшие морем товары доставлялись по суше, по хорошо ухоженному тракту, связавшему Инуар и Форт одной из самых мощных на материке торговых жил. Охраной караванов занимались регулярные войска Инуара, распростершего свои земли далеко на запад до самых границ заселенных кочевниками пустошей. По другую сторону от гор, к северу, находилось еще одно мощное королевство – Аланедир с главным городом Пагар. У Аланедира своих выходов на море не было вовсе, редкие торговые сделки их проводились через Влав, минуя Форт, до которого от морского бастиона было двадцать дней конного перехода. Управитель Пагара – сухой и желчный старик Бадарий – наотрез отказался иметь какие-либо отношения с магами, а инуарцам этот путь до следующего выхода в море мог бы стоить еще больших потерь. Наследниками Бадария были шестеро сыновей, каждому из которых он роздал часть земель, таким образом, разделив Аленедир на шесть почти равных частей, а сам являлся верховным управителем страны, приглядывая за тем, чтобы горячие молодые мужчины, обретшие власть, не грызлись между собой. Я слышал, что Бадарий очень хотел дочь, но ни одна из его четырех жен не смогла родить девочки. Еще до меня доходили слухи, что у Бадария есть несколько бастардов, но у каких верховных управителей их нет?

Аленедир вызывал у меня особые опасения. Нрав его жителей был резким, воинственным и непокорным. Сыновья Бадария были отчаянными самодурами, ни с кем не хотели мириться. Я не исключал, что в один день они все объединяться для того, чтобы пойти войной на Инуар, если тот конечно выстоит под натиском кочевников и недовольных горцев. Без сомнения, ради такого шага они бы могли забыть на время о всех своих распрях и размолвках.

Но, вернемся к кораблям.

Так сложилось, что частенько кроме обычных чародеев на борт всходил настоящий маг. Инга, которой нравились морские путешествия, или Анри, бывало, отправлялись в дальний путь, руководствуясь уверенностью в необходимости собирать новые сведения. Я давно заметил, что Северный пытается отстранить от себя Анри и при всяком удобном случае рекомендует его в дальнее плавание. Анри вообще был странным магом. Когда-то в другом мире наши пути пересекались, и уже тогда я понял: он хочет играть по правилам, но при этом пользуется самыми простыми путями для того, чтобы подогнать происходящее под существующие законы. Не очень то хорошее качество для мага, ведь способность проявить подлость или отвернуться в нужный момент, с легкостью закрыть глаза на очевидное, не придает весу, мудрости или силы. Хотя, бесспорно, делает его жизнь проще. Даже грубоватый Горан был честнее Анри.

– Думаю, Мастер, они неразумные существа, – напомнив о забытых змеях, принялся рассуждать я. – Животные – да. Опасные, крупные чудовища, вышедшие из водяных глубин. Нет в них магии и разума нет.

– Они были здесь до нас, – напомнил маг, – и легенды и местные мореплаватели говорят иное. Ты же любишь полагаться на древние манускрипты.

– Я люблю проверять их, – помотал я головой.

– Но ведь что-то заставило змеев бросить привычные места, – возразил маг.

– Это мог быть всего лишь недостаток пищи, животных, так же как и людей, часто гонит с места на место голод. Впрочем, для нас это совпадение не из приятных. Ты считаешь, что это еще одна часть картины, которую не следует упускать? Но как?

– Стой! – Мастер ловко перехватил повод моего конька и заставил нас остановиться перед небольшим горбатым мостом через ручей.

– Нда? – я удивленно посмотрел на компаньона.

– Думаешь, если тут ходят обозы, дорога безопасна? – уточнил Мастер в полголоса. – Давай-ка вперед, но повод подбери покороче и будь готов. Не нравится мне следующий поворот.

Я наклонил голову, прислушался и внезапно отчетливо разобрал учащенное дыхание, расслышал биение сразу нескольких сердец.

Вот оно как. Мастер прав, болтовня болтовней, а быть готовым надо всегда. Уж кому как не мне знать об этом, ведь я прошел пешим половину дорог Инуара и предгорий в попытках избавиться от гнетущей атмосферы Форта.

Ветер притих, снег повалил еще гуще и, когда моя лошадь вылетела галопом из-за поворота, я с трудом успел разглядеть тонкую, словно нить, веревку из выбеленного конского волоса, натянутую поперек дороги на уровни груди всадника. Только рассчитана веревка была на лошадь нормального роста, какие обычно встречались на равнинах, а не на такого карлика, как мой конек. Потому я лишь нагнул голову, проскальзывая под веревкой, и, тронув ее пальцами, заставил разбежаться в разные стороны огненные сполохи. В следующее мгновение среди снежных белых кустов вспыхнули три огненных факела, дикие, уже нечеловеческие крики заметались между деревьями. Двое грабителей слева и один справа попадали в снег, пытаясь затушить жарко пылающую одежду, но магический огонь невозможно было сбить.

– Погорячился, – я стал разворачивать Лютика.

– А ты видел разграбленные караваны? – остановил меня жестом Мастер и пустил Фарта мелкой рысью. – Забудь о нелюдях. Порубленные топорами, изуродованные, раздетые трупы, изнасилованные и задушенные женщины – вот, что на самом деле они умеют. Сожженные или проданные в рабство дети? Нет, Демиан, никто не готов жалеть нелюдей.

– Так это же не они…

– Такие, как они, – не терпящим сомнений голосом отрезал маг и, уходя от скользкого разговора, поднял коня в галоп. Я последовал за ним, размышляя о том, что уже пора бы свернуть в какую-нибудь деревушку, где есть харчевня, чтобы хорошенько подкрепиться. Запасы на три дня, это неплохо. И не важно, что путь туда и обратно должен у нас занять всего лишь пару дней с ночевкой или и вовсе может окончится за сутки, если мы сразу найдем то, что ищем. Тем не менее, едешь на один, возьми на три – так спокойнее. И не стесняй себя, если можно поесть и отдохнуть в тепле.

Достав из-под плаща флягу с крепленым сидром, я прикрикнул на Мастера и, перейдя на шаг, сделал пару глотков. Маг, старавшийся, судя по всему, оставить как можно дальше от себя тот злополучный мост и три сожженных тела, все же придержал коня и пристроился рядом. Взял из моих рук флягу.

– Мы сейчас свернем вправо, – сказал я, глядя вдоль дороги. – Как только будет указатель на Влав.

– Нам туда не надо, – запротестовал Мастер.

– Не надо, но в миле от тракта в сторону Влав есть постоялый двор и небольшое поселение с каким-то приятным названием… не помню, как называется. Там можно выпить пива, согреться и перекусить. Для нас час времени погоды не сделает.

– Это не час – заехать в деревню, поесть и вернуться на тракт.

– Ну, два, – принимая обратно флягу, согласился я. – Но меня это не волнует, пришло время обеда, и нет смысла куда-то торопиться. Мы все равно не знаем, что увидим впереди, так что я хочу увидеть это с полным желудком и в хорошем настроении.

Мастер приглушенно что-то проворчал, но когда мы завидели поворот на Влав с высоким столбом-указателем, повернул безропотно следом. Человек дракона может много дней не есть, он может не спать и не мыться, но зачем уподобляться блохастому зверю?

Здесь тракт был удивительно ухоженным, по краям дороги глубокие канавы не давали дороге скапливать воду, а мелко раскрошенная порода, привезенная от гор, делала ее чистой. Снег с нее почти стаял.

Это была единственная дорога на Влав, потому за ней так хорошо следили. Правда, густой сосновый лес подступал к самым канавам, и между заснеженными стволами было совершенно не разглядеть засады, но где нынче безопасно? Даже посреди чистого поля легче легкого соорудить ночью схрон, вырыв неглубокие впадины и накрыв их обратно снятым дерном. Такую ловушку и с четырех шагов не разглядишь…

Но вот между деревьями показался просвет. Дорога повернула, и перед нами вырос массивный забор из высоких, отточенных по верху бревен. Раньше мне казалось, люди здесь боятся диких зверей, от того стараются всякое поселение свое огородить стеной покрепче и повыше. Потом я нашел среди местных книг историю древней религии, в которой говорилось, что всякая дверь перед мертвыми должна быть заперта, всякий забор должен быть глухим и без щелей, чтобы чужие души, которые бродят вокруг и днем и ночью, не просочились и не причинили вреда.

У широких, пригодных для въезда самой большой телеги, ворот, пританцовывал от холода стражник с копьем. Был это парнишка лет семнадцати, одетый в пухлый, набитый пухом жилет поверх кожаной куртки.

Я уже собирался обратиться к нему, чтобы открывал ворота, когда конь Мастера внезапно испуганно захрапел и пошел боком, притершись плечом к Лютику. Откуда-то сбоку донесся короткий детский вскрик.

– Демиан! – Мастер цепко схватил меня за плечо, но я видел и так два гигантских серых вихря, поднявшихся над лесом. Жеребец Мастера испуганно затанцевал, не слушая повода, и не вовремя развернулся. Налетевший порыв ветра сбил его с ног, завалил на землю и проволок несколько шагов по снегу. Маг за секунду до падения отпрыгнул в сторону и, припав на одно колено, выставил перед собой раскрытую ладонь.

А вот мой приземистый Лютик устоял. Направив морду в сторону источника ветра, он прижал уши, опустил голову и подался вперед, упорно, словно тягловое животное. Я тоже не терял времени даром и, нащупав тонкие нити потоков, сдавил их, усмиряя бесчинство.

– Сядь, я буду говорить с тобой! – крикнул я, глядя, как опадают снежные смерчи. С громким скрежетом рухнула вырванная диким порывом урагана сосна, сбросившая с веток оставшийся снег.

С секунду ничего не происходило, а потом под нестройный вопль людей, столпившихся за нашими спинами, чтобы поглазеть, из серой мглы вырвался дракон. Огромные, кожистые крылья развернулись, гася движение и, взрывая ухоженный тракт, перед нами осел гигантский ящер.

Я соскочил со своего бесстрашного конька, изрезанного кусочками льда, будто мелкой бритвой, и быстро пошел вперед, снимая с плеча арбалет.

– Демиан, – предостерегающе позвал Мастер, поднимаясь, наконец, на ноги.

– Ты, – крикнул я, оказавшись у самых лап дракона. Тот изогнул голову и наклонился, чтобы видеть меня. Со стороны это походило на поклон, но на самом деле таковым не являлось. – Ты бросила своего человека!

– Мне больше не нужен человек, – пророкотал дракон. Мастер держался в стороне, понимая, что приближаться не стоит. Если древний решит напасть, мы можем оказаться похороненными под его телом заживо. – Я – великое порождение ветра, не хочу больше иметь дело с людьми. Мне не нужны ни друзья, ни враги, ни рабы. Я пришла из вечной пустоты, где сожрала целый мир, из ничто, в котором есть все, я бессмертна и сильна! Отныне я свободна от вас, человечки, я не хочу больше быть причастной к вашим делам, ибо у меня свой путь.

– Ты была единым целым со своим человеком, – негромко напомнил я. – Что же случилось, что ты вырвала часть своей души?

– Тебя это не касается, Демиан. Я говорю с тобой только потому, что всегда говорила с тобой. Потому что ты спас меня.

– Я спас и твоих братьев!

– У меня больше нет ни братьев, ни сестер. Они не нужны мне такими. Настанет день, и они сами поймут, что пришедшие из пустоты достойны большего!

Я бросил короткий взгляд на Мастера, тот глубоко кивнул. Мы понимали друг друга без слов, но действовать должны были слаженно, иначе это место будет стерто с лица земли. В драконах сокрыта огромная сила, но ведь и я все эти одиннадцать лет не просто так прохлаждался…

– Кто, скажи мне, кто… освободил тебя? – я хотел сказать «разрушил», но вовремя сдержался.

– Тот, кто знает, как это делать, – захохотал дракон. – Передайте всем: теперь драконы свободны! Вы, люди, теперь ничем нам не обязаны. Я больше не буду говорить с тобой, вы для меня – всего лишь пища.

Она заслонилась крылом так, что из-за костяного скоса выглядывал лишь один узкий прозрачный глаз.

– Страшно тебе, человек? Осознаешь ли ты всю свою незначимость и слабость? Я могу растоптать тебя, но подарю жизнь. Один раз. Как ты подарил мне. Но больше не попадайся на моем пути, Демиан. Беги, беги, человечек, от наступающих перемен!

– Сейчас ты умрешь, – спокойно сказал я, поднимая арбалет.

– Этим ты хочешь убить дракона? Собрался тыкать в меня стрелами? – снова захохотала ящер, дернув крылом. Если бы я не нагнулся, оно рассекло бы меня пополам, а так лишь с приглушенным свистом скользнуло над головой.

Мастер расставил пошире ноги. Сейчас он должен был спасать людей.

Я поднял арбалет и спустил курок, но не деревянные стрелки сорвались с ложа, а голубые, похожие на молнии сполохи метнулись в незащищенное брюхо. Расходясь голубым, холодным ливнем, стрелы пронзили дракону грудь и левое крыло, я видел, как вспухли надо мной черные, обугленные провалы ран, но дракон не собирался сдаваться. Зарычав, он взмыл вверх.

– Еще! – крикнул Мастер, но его крик потонул в треске рушащихся деревьев.

Порыв ветра смел меня с дороги, острые щепы и колкие кристаллы хлестанули по лицу, и я тут же отгородился от потоков, заставив их обтекать меня.

Мастер раскинул в стороны руки, создавая вокруг поселения матовую сферу, но часть стены за его спиной все равно не выдержала, с хрустом завалившись назад.

Кричали люди, а я, поднявшись, наблюдал, как медленно, проваливаясь в пучины снежной мглы и снова поднимаясь, улетал прочь раненый дракон.

А в ушах все еще звенел ее голос:

Один раз. Я сохраню тебе жизнь.

Я не смог ее убить.

Не хватило сил.

Сзади кричали. Я повернулся, чтобы понять: стена кого-то придавила. Пробежал через пролом, взялся за бревно, которое весило с четверть тонны и было скреплено с такими же бревнами, выпавшими из частокола.

– Я помогу, если это необходимо, – Мастер изящно перемахнул через обломки и ухватился за соседнее бревно. – Давай!

Толпа, притихшая было, ахнула: мы вдвоем отжимали от земли многотонный груз, который местные жители смогли бы сдвинуть разве что двумя волами.

– Вытащите его! – подняв бревно на полметра, крикнул я. – Ну же, волочите по земле!

С секунду ничего не происходило, потом какой-то мужичок решился, упал на четвереньки и скрылся под ужасающе нависшими бревнами. Следом за ним метнулся ну совсем уж мальчик, вместе они волоком вытащили раздавленного, изуродованного охранника. Вот кого придавило: бравый стражник первым кинулся за крепкую стену, где и нашел свою смерть.

Я отпустил бревно, гулко бухнувшие по земле.

– Он еще жив, – Мастер наклонился над умирающим, но через секунду отстранился, встал, перехватывая бегущую, дико воющую женщину, закутанную в серый козий платок.

– Вы убили его! Анничка! О, боги! Вы убили его!

– Тихо, – сказал Мастер настойчиво, придвинувшись к самому уху женщины. Она затихла.

– Сейчас поправим, – я расстегнул застежку под горлом, избавляясь от внезапно ставшего тяжелым мехового плаща.

– Демиан, не смей, – предостерегающе велел Мастер, но я уже опустился на колени перед изломанным телом. Странно, что он все еще жил, этот паренек. Грудная клетка его была раздавлена, как и часть лица, нос вмят внутрь и представлял собой кровавое месиво. Но, видимо, посчастливилось стражу, и почва в том месте, где он упал, имела неровности, приняв его тело, и внутренние органы были слабо повреждены, потому что он все еще дышал. И сердце все еще билось. А кости – мелочи, кости мы сейчас распрямим.

Врачевать магией такие раны – все равно, что отсрочить неизбежное, я это знал, как знал, что неизбежное может никогда не прийти. Это для меня опасно, он же простой человек. Это я все время сталкиваюсь с магией и не могу рисковать, оставляя на своем теле печати, которые легко сорвать, а ему то что? Ему лишь бы жить. Лишь бы вернуться в дом матери, лишь бы прийти на сеновал к возлюбленной, лишь бы… начать все заново.

– Всем закрыть глаза, или ослепните! – зная, что сейчас произойдет, предостерег Мастер. – Не смотреть, пока не будет дано разрешение!

И я открыл живительные токи, ударившие из земли подобно солнечным струям, я направил их внутрь израненного тела, заставляя его распрямиться, сдвинуться кости, соединиться, срастаясь, сухожилия; восстановиться хрящам и суставам. Я сплел все разорванные ткани, каждую клетку, каждый нерв.

Не знаю, сколько это отняло у меня времени, но сил забрало немало, и когда я поднялся, нетвердо ступая по земле, Мастер торопливо протянул мне белый носовой платок, чтобы стереть кровь, начавшую сочиться из носа.

Вокруг все придушенно молчали.

– Теперь можете смотреть и заберите его в дом, в тепло, – указывая на бесчувственное тело, сказал я. – Смойте кровь и три дня не давайте ему есть. Ничего. Только пить чистую колодезную воду. Мать, ты поняла меня?

Женщина в платке слабо закивала.

– Поехали отсюда, живо! – я подхватил свой плащ и почти побежал к Лютику.

– А как же поесть? – негромко спросил Мастер, пытаясь разрядить тяжелую атмосферу.

– Не сейчас.

Я подошел к мерину и осторожно тронул его бок, заживляя иссеченную ветром кожу. Лютик задергал шкурой, повернулся, глядя на меня блестящим глазом.

– Давай-ка я тебя подсажу, – подошедший Мастер сцепил руки замком, давая мне опереться коленом, чтобы сесть в седло. Не лишняя забота после того, что я сделал.

Сам он вскочил на коня как всегда с легким изяществом, оглянулся на застывших в выломанном проеме людей и последовал за мной.

– Как называлась деревня? – спустя некоторое время спросил я.

– Лесные Долы, кажется, – отозвался Мастер. – Это важно?

– Запомню.

Я натянул повод, соскочил с Лютика и отвел его в сторону от дороги, проваливаясь в глубокий снег.

– Неудачное местечко для привала, – Мастер показал левее. – Давай к той елке, у ее ствола совсем нет снега.

И то верно. Я повернул, и вскоре мы уже разожгли небольшой костерок у подножия высокой ели, растущей на склоне. От тепла запахло смолой. Дым и хороший глоток сидра немного привели меня в чувство.

– Я очень опасаюсь, – осторожно начал Мастер, грея над костром здоровенный ломоть мяса из моей сумки, – что ты теперь ослаб.

– Он был еще жив, этот парень, и я мог его спасти, чего тут решать? Мой выбор всегда останется неизменным, Мастер. А что будет дальше, еще неизвестно. Понадобится ли мне сила, или нет, никто не предскажет.

– А если дальше будет только хуже? Откуда взялся здесь дракон, зачем она прилетела сюда? Уж не для того, чтобы помешать нам?

– Нет, чтобы поговорить со мной, – отозвался я как о чем-то явном. – Не все там гладко, Мастер. Кто-то разделил две части одного целого, разорвал связь, и это не случайность. Это тоже какой-то ритуал, о котором я ничего не знаю. Вот ты знаешь, как разделить на части нечто целое?

– Душу? Нет, не знаю, – покачал головой маг.

– И я не знаю. А еще я не знаю магии, которая могла бы соединить разорванные часть. Хотя… вот ведь козье отродье!

Я даже встал.

– Я знаю, как можно разделить на части целое! Через смерть!

– Дракон сказала: «Я пришла из ничто, в котором есть все». Но как это возможно? Смерть и снова жизнь?

– Ты сказал, они с Тюдором пропадали долгое время. Возможно, подобные обряды длятся не один день. И прошли они через ритуал разделения добровольно или под чьим-то давлением…

– Не представляю такой силы, которая могла бы внушить магу, что ЭТО – нужно, – отказался Мастер.

– А если Тюдор, как и я, хотел освободиться от своего дракона?

– Мне кажется, ты уникален, – ядовито отозвался Мастер.

– А мне кажется, что нет.

– Слушай, Дем, как тебе такая ситуация?! Ты сидишь где-то в трактире, пьешь бренди. К тебе подходит человек и говорит: «Хочешь избавиться от своего дракона? Так я знаю способ! Пошли со мной, я немного поколдую, и вы больше не будете связаны никакими узами. Твой дракон больше не будет лезть к тебе в голову. Хочешь, разговариваешь с ним, а хочешь – его и нет».

– Мало правдоподобно, – скривился я.

– Как раз нет, – проворчал Мастер. – Если бы Тюдор хотел избавиться от дракона, он бы согласился. Но на это бы не согласился дракон!

– Надо будет поговорить с Тюдором предметно и без жалости, – проворчал я. – Хочу добраться до его памяти.

– Надо бы найти дракона и убить, она уже сожрала ребенка…

– Да? – я вздрогнул, вспомнив короткий детский крик из леса. Дети часто лезут туда, куда не следует, куда им запрещают ходить родители. Неужели какой-то ребенок пробрался за частокол поселения и был там съеден?

– Да, – кивнул Мастер. – Я думал, ты почувствовал. Я видел душу, она металась между деревьями… Эти Лесные Долы еще взвоют от призрака, пугающего людей по ночам. Она сама не упокоится.

– На это у них должна быть колдунья, которая прогонит призрака, – отмахнулся я. – Как же я не заметил?

– Ты был занят драконом.

Мы помолчали.

– Ты многого достиг, Демиан, – сказал Мастер через какое-то время. – Я был потрясен твоим искусством. Раньше магия совсем не давалась твоему телу…

– Я не смог ее убить, – покачал я головой. – Все остальное не стоит ничего!

– Ты спас жизнь, и это уже ничего не стоит?

– Мастер, в наших играх жизнь – даже не ставка, а пылинка на столе. Я мог смахнуть ее походя, и тогда она бы закружилась в луче вместе с остальными. Но я соскреб ее обратно, так что теперь ей предстоит еще послужить этому миру. Ты понимаешь, что мы остались с тобой в живых только потому, что Каридар оставила нас живыми?

Мастер пристально посмотрел на меня.

– Я знаю имена всех драконов Форта, – кивнул я. – Даже твоего. Истинные имена, а не то, как мы сами зовем их.

– Они все говорят с тобой, это не удивительно, – Мастер с уважением сжал мое плечо. – Нам повезло.

– Многие знания, многие печали. Умение врачевать передала мне Вирель, все, целиком. Недгару оставалось лишь подтолкнуть меня. Мрак связал меня с Истоком, но я касаюсь его лишь в крайнем случае. Проходить через дракона для меня слишком… сложно.

– Думаю, ты много достиг сам, – согласился маг ночи.

– Меня волнует Каридар. Чтобы совладать с драконом, нужен дракон или…

– Фантом. Шива подойдет. Ты спрашивал меня про магию времени и ждал ответа, боясь задать себе самому этот вопрос. Теперь я понял, о чем ты спрашивал меня. Нет, Демиан, ни ты, ни я не сможем вместить в себя время дракона Тюдора. Только Фантом способен на такое. Даже целая жизнь человека вряд ли вместится в тебя… если только ты будешь предельно истощен.

– Это догадки? – я был напряжен до предела.

– Да. Но теперь, когда прозвучали слова, у меня нет доверия Шиве. Никто кроме него не мог устроить этого. Все остальные под приглядом, ты говоришь со всеми драконами, а дракон никогда не станет лгать.

– Он может лишь промолчать, – согласился я. – Граница мира цела-целехонька, и я тоже не знаю, на кого еще можно подумать!

– Значит, в следующий раз с Каридар мы встретимся в компании парочки драконов, – немного непринужденно сказал Мастер.

– И все же убивать ее нежелательно, – напомнил я. – Это было опрометчивое решение – пытаться. При смерти дракона высвободиться такое количество энергии, что еще долго по материку будут разгуливать смерчи, землетрясения сотрясут горда, а реки выйдут из берегов. У меня нет дара поглощать энергии…