Текст книги "Авторское право"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Вторую пару я застрелил потому, что не было другого выбора. Мне нужно было лекарство.

Итак: две жизни за шанс получить инъекцию. Много это или мало? В истории мира убивали и за меньшее, но в моем случае снова вступает в игру разум, прикрывающийся вескими доводами. Уверен, любой убийца найдет себе оправдание, любой преступник мотивирует свой поступок со всей логичностью, доступной ему.

К чему все эти сложности? Я увидел угрозу, я устранил ее. Этого достаточно. Но почему же я не тронул сетрийца? Быть может, вскоре он без колебаний прикончит меня, и Тверской прав. Может, не сразу, не сейчас, а потом, когда представится такая возможность. И что же делать теперь? Убивать направо и налево? Да, я мог прикончить беззащитного, попавшего в ловушку инопланетянина, но от чего-то в этой ситуации жестокость мне кажется... излишней? Как цинично звучит! Да, я так решаю. По принципу необходимости. И ничем не отличаюсь от всех остальных...

Углубившись в свои мысли, я пропустил тот самый момент, не расслышал опасность, хотя она была под самым моим носом, и, когда в темноте внезапно возник клубок тел, а комната наполнилась воплями, я даже не сразу сообразил, в чем на самом деле причина.

Схватился за фонарик, но в его узком луче сначала не понял, кто сцепился на полу. А потом мой слух перестроился сам и я, наконец, стал различать смысл воплей:

–Убийца! – орал выбравшийся из своих подземелий через люк единственный уцелевший абориген. – Это вы! Это вы уничтожили мою планету!

Он извивался, душил сетрийца, который, хрипя, елозил по полу.

Ничего не понимающий Тверской отшатнулся к стене, пытаясь понять, что за новая напасть свалилась на нашу голову.

–Грязный убийца! Подлый убийца!

Я рванулся к дерущимся, весьма бесцеремонно схватил карлика за шиворот, и приподнял, но руку мне тут же обожгло болью. Зато сетриец успел сориентироваться и выскользнул, словно змея, прополз по полу и вскочил, держась обеими руками за горло.

–Хватит! – рявкнул я, мельком глянув на порез около сгиба локтя. Он распорол и сверхпрочный комбинезон и кожу, но нанокромка была столь тонка, что крови почти не было.

Вот оно что, абориген умудрился спереть мой нож, и теперь, судорожно сжимая его, целил во что-то, зажатое в руке. Я мазанул по нему светом и замер. Карлик с прозрачной кожей держал в флягу. Без сомнения, лезвие с нанокромкой могло вскрыть оболочку, освобождая антивещество. И после этого последовал бы короткий хлопок. И ничего бы вокруг не стало.

–Эй, полегче, – попросил я. – Если ты это сделаешь, никто не узнает настоящей правды о Мэй.

–Чего ты там бормочешь? – нервно спросил Яр. – Знаешь, кто он? Очередной спасенный тобой?

–Нет, ты главное не рыпайся, ладно? Иначе мы все умрем...

–Что ты там говоришь? – взвизгнул карлик. С Яром и Сетрийцем я говорил на межгалактическом, естественно, абориген ничего не понимал.

–Прошу их не двигаться с места, – покорно пояснил я.

–Вот пусть и не двигаются, я все равно убью его...

–Доров, ты что, понимаешь его язык? Что он говорит?!

–Заткнись, Яр, – немного нервно попросил я. – Если что нужно будет, я расскажу.

И снова перешел на мэйский:

–Почему ты назвал его убийцей?

–Потому что это сетрийцы прилетели на больших кораблях!

–Нихрена себе совпадение, – не сдержавшись, выругался я по-русски.

–Это они убили нас! – продолжал карлик. – Теперь я знаю, зачем провел в заточении все эти года, зачем не мог умереть! Чтобы отомстить! Чтобы убить хотя бы одного!

Его рука с ножом слегка подалась назад, увеличивая замах.

–Подожди, – попросил я. – Месть может быть и другой!

–Какой?!

–Доров, он на пределе, если ударит по фляге, нам кранты, – прошипел полковник.

–Заткнись, без тебя знаю, – отозвался я. – Мы можем сделать все это достоянием гласности, понимаешь? Ты можешь передать нам разработки, все ваши расчеты по порталам. Мы можем раскрыть правду. Зачем убивать одного сетрийца, который ничего не делал? Он и родился то позднее, чем все это произошло. Дети никогда не виноваты в том, что наделали их родители...

Если галактическое Сафари, так же, как и Вселенская Пьеса в реальном времени фиксируется на камеры и транслируется дальше, – подумал я, – тогда это уже не нужно.

Но говорить такое не стоит, вдруг карлик решит, что, раз уж всем все известно, можно под конец уйти красиво?

С другой стороны, кто знает, как вообще осуществляется трансляция. Нам же велели сохранять все в тайне, выходит, материалы будут преподнесены на блюдце зрителям в самом конце, когда в гонке определится фаворит.

–Виноваты! Дети такие же, как родители! Генетическую память никуда не денешь и природу не выжжешь. Только смертью.

–Думай! – видя, как напрягается рука карлика, крикнул я. – На одной чаше весов отмщение и правда, а на другой убийство одного единственного врага!

Пространство расчертил серебристый импульс, карлик вскрикнул, уронил нож, звякнувший об пол, а сам завалился назад. Выпуклая фляга покатилась по полу к ногам выстрелившего Иуно. Яр не заставил себя ждать, резким движением выбил у инопланетянина прикарманенный автомат, после чего уронил того себе под ноги и прижал коленом.

Я рванулся к карлику, но там все было кончено – сетриец стрелял в голову.

–Может, это и был лучший способ разрешить ситуацию? – проворчал Яр по-русски. -Что-то я сам подвис...

–Знаешь, за что этот карлик хотел его убить? За то, что сетрийцы спровоцировали уничтожение его планеты.

Я поднял карлика на руки и, пригибаясь, отнес его вниз. От попадания заряда в голову на ее месте осталась лишь белесая, похожая на гель слизь. Стараясь не испачкаться, я устроил покойника на кресле, вздохнул, думая о том, насколько жестоки отношения между различными планетами, и насколько легко, на самом деле, более сильному решить судьбу более слабого.

Потом поднялся наверх и плотно закрыл люк.

–Ты знал о его существовании? – уточнил полковник. Здесь ничего не изменилось, Тверской по-прежнему прижимал к полу Иуно.

–Знал, – согласился я. – Свяжи его.

–Какого черта?! – заорал Тверской. – Сначала ты притащил одного ублюдка, потом спрятал другого! Да мы только что чуть все в частицы не превратились!

–Это не важно, свяжи его.

–Я выстрелил, потому что он был готов убить нас всех, – слабо подал голос сетриец. -Антивещество...

–А ты заткнись, – посоветовал я, опускаясь на пол.

Осталось совсем немного, скоро нас всех отсюда заберут и я больше никогда не увижу твоей рожи. Прав был карлик: дети – такие же, как родители.

–Вы не поймете, – тихо сказал сетриец. – Ведь есть еще обстоятельства. Есть и другие факты, о которых можно молчать.

–Ничего не хочу знать! – я отвернулся.

Тверской, тщательно связав Иуно, открыл люк, выпустив наружу сноп света, и спустился вниз, видимо, желая обследовать подвал.

–Торговля у нас не вышла, слышите? – повысив голос, настойчиво сказал сетриец. -Мы просили, обещали, умоляли! Их химра – тот самый материал, который мог помочь нам добраться до ядра умирающей планеты. Только он. Такого другого в природе Вселенной не существует. Но нам отказали в спасении, и мы пришли как завоеватели. Сетра взяла лишь столько, сколько было необходимо! Мы никого не убивали... старались не убивать.

Когда Нуарто подогнало миротворческие корабли, мы откатились в свою систему и все дальнейшее – не наша вина!

–Ты понимаешь межгалактический? – терпеливо уточнил я.

–Да, – Иуно удивленно заморгал.

–Что в слове "заткнись" тебе не усно?

Сетриец, открывший было рот, с хлопком закрыл его, глядя на меня испуганно и с глубоким пониманием.

–Вот и поспали, – полковник поднялся к нам. Теперь он говорил только по-русски, чтобы инопланетянин не понимал. – А в принципе не так уж и плохо, через четыре часа, если все нормально, нас заберут. Ненавижу эту планету! Не-на-ви-жу!

–И что с того? А я ненавижу тебя...

–Тебе жалко этого карлика?

–Он просидел тут в одиночестве семьдесят лет, его разум превратился в кашу, – я в полумраке пожал плечами. – Он сам просил меня убить его.

–Тогда я бы на твоем месте за него порадовался, для него весь этот ужас уже закончился. А для нас он только начинается. Ты так и не ответил на мой вопрос, Доров. Найдя подвал и аборигена, ты, тем не менее, промолчал?

–Как видишь, – я кивнул в сторону люка. -Спустись еще раз, только не порть там ничего. Если найдешь какие-то цифровые носители – бери. Планета разрабатывала установки портального типа, за что их и стерли в порошок.

–Весело, – проворчал Яр и нырнул в люк. Вернулся он довольно скоро, хмурый и ни с чем.

Разобраться в чужом оборудовании он не смог. Принципы действия очень сильно отличались от всех знакомых землянам, ничего похожего на информационный накопитель из приборов Яр достать не сумел. А через четыре часа над джунглями загудел челнок.

–Надо будет вернуться сюда потом и разобраться с техникой, – сказал я, заставив сетрийца подняться.

–Мы не найдем этот бункер, мне так кажется, – пожал плечами Яр.

Я лишь криво ухмыльнулся, покосившись на закатившийся в угол нож с нанокромкой. Маяк в нем я тайком активировал только что. Там же я бросил и фонарик, кто его знает, что подумают учредители гонки.

Мы поднялись наверх, и тут же, словно чувствуя что-то, ко мне подлетела мэйская кошка. Зверюга совершенно по домашнему ткнулась мне в бедро. Тверской, уже замахнувшийся на нее мачете (наверное, подумал, пантера решила мне откусить ногу), опустил оружие.

Впрочем, ласкового прощания не получилось: животное ни в какую не желало со мной расставаться и деловито полезло вместе с нами в гостеприимно открытый люк челнока. Попытка выставить кошку обратно успехом не увенчалась: зверь был гибким, будто скользким. После долгой перепалки мы с Яром решили положиться на авось и захлопнули люк. Ну, хочет киса лететь с нами, пусть летит. Если это против правил, пусть организаторы Сафари сами ее ловят и возвращают обратно.

Когда шлюз челнока закрылся, я испытал истинное облегчение. Судя по физиономиям Тверского и сетрийца, они оба испытывали примерно тоже самое. Семь дней в чертовом аду кого угодно вымотают.

К тому же, челнок этот был нашим! Моя счастливая монетка, плеер и курево были на месте!

Кораблик вздрогнул и приподнялся, завыли двигатели. Я сел в пилотское кресло и просмотрел курс. Мы летели на корабль носитель.

–Научи меня? – внезапно попросил Яр.

–Чему? – удивился я.

–Ну, вот всему этому, – он сделал широкий жест. – Как рулить этими посудинами.

–Шефу безопасности не нужны пилотские навыки, – отмахнулся я.

–А человеку нужны, – ответил тот.

Я сунул в уши наушники плеера, но почти сразу понял, что музыка меня больше не трогает. Внутри что-то перевернулось.

–Это очень тонкая наука, Яр, – с раздражением отложив плеер, сказал я и с превеликим удовольствием закурил. – Прежде, чем управлять, нужно научиться азам навигации. А это тебе не семечки лузгать, здесь нужно уметь считать, знать квантовую физику, механику, понимать, как прокладывать курс, находить маяки, определять точки...

Чтобы натаскать хорошего пилота для какой-то машины, нужно несколько лет тренажерных занятий на конкретном агрегате, нужны стандартные программы внештатных ситуаций, маневрирования...

–А как же Шквал? – уточнил Яр.

–У Шквала есть я и Рик Ирин. Этого дьявола переплюнуть сложно, – я усмехнулся. – Ну что, не передумал еще учиться?

–Нет, – обалдело сказал Тверской. – Я думал, все эти аргументы к тому, что мне этому учиться не по силам...

Я коротко взглянул на него.

–Как только покинем корабль носитель, я переключу челнок на ручное управление, и ты сам пришвартуешься к Шквалу...

–Эээ, – протянул Яр.

–И то правда, – согласился я. – Попробуем зайти в грузовой люк, там не нужна такая точность.

–Ммм, – сказал Тверской. Нет, ну как дите малое!

Обыскивали нас на совесть, меня всего излапали, я даже начал ворчать уже. Потом забрали оборудование, которое нам удалось сохранить, вывели сетрийца, а вот мэйскую кошку почему-то трогать не стали. Даже не спросили. Животина по приходе инспекторов забилась под мое кресло, и испуганно выглядывала оттуда, словно совсем домашняя

Я спросил проверяющих про нее, но мне ответили в том ключе, что если решили взять с собой биообразец – ваше право. Планета Мэй не является закрытым объектом, хотя, конечно, кое-что, например осколки былой войны вывозить нельзя.

Это же каким надо быть слабоумным, чтобы потащить с собой радиоактивный кусок? – подумал еще, но потом сообразил, что речь идет о попытке вывезти с Мэй разработки по порталам. Не иначе.

Потом все повторилось с точностью до наоборот. Мы провалились в сон, а когда прозевались, обнаружили, что челнок плывет в пустоте, а на обзорных экранах уже виден Шквал.

–А хорошо смотрится кораблик, – с уважением сказал Тверской.

–Яр, управление на твоем пульте, – подсказал я.

–Как? – испугался полковник.

–Так. Разбирайся, красавчик, я покурю.

–Ты нас угробить решил? – Яр совершенно растерялся.

–Чтобы угробить челнок, надо врезать его в Шквал, так что постарайся этого не делать, – я хохотнул. – Ну же, Тверской, соберись. Теорию ты уже знаешь. Маршевые двигатели задают продольное движение. Мощности их – по правую руку на тачпанели, кладешь ладонь, ведешь вверх. Чтобы за красную линию не зашкаливали.

Маневровые – сфера под левой рукой. Реверсивные – отрицательная область маршевой установки.

Ты визуально видишь цель, ориентируйся на нее. С системами навигации побыстрому разобраться не выйдет, корректировать расстояния буду я, а ты рули себе.

Признаться, я ожидал худшего, но Тверской собрался и после того, как корабль дважды крутанулся вокруг своей оси, он все же выровнял его. Немного прибавил мощности на двигатели, убрав вращение, и двинул челнок к кораблю. На самом деле в задачке "ввести челнок в грузовой отсек" не было ничего сложного. Как в компьютерной игре на самом деле, только реально он подвергал наши жизни опасности и, в случае ошибки, это могло кончиться очень печально. Зачем же я доверил ему управление челноком, хотя кораблик мог и на автопилоте добраться до Шквала и, ведомый системами линкора, спокойно пришвартоваться?

Может, потому, что мне вдруг стало скучно? Или потому, что я был уверен: успею перехватить управление и спасти нас. В любом случае на самом деле мы ни чем не рисковали, хотя, готов поклясться, Тверской считал совсем по-другому и, как малолетний пацан, цеплялся за консоли управления, испытывая жуткую смесь страха и детского восторга от управления настоящим космическим кораблем.

–Мощность левого тягового на три, – посоветовал я, давая запрос на Шквал на открытие грузового люка. У нас был свободен целый отсек, туда бы влез с пяток таких легких челноков, так что я особенно не волновался. А заодно почти незаметно для Яра, скомпенсировал перебор выданной на двигатель мощности, иначе мы бы вошли в стенку отсека под углом в семь градусов, что сулило ободранные бока и погнутые внутренние переборки.

Но с моей помощью Яр успешно провел челнок внутрь. Я выпустил опоры и дал команду на посадку. Откинулся в кресле, ожидая, когда в грузовом отсеке нагнетется атмосфера.

–Ух ты! – восхищенно выдал Яр. – Вот это да!

Кошка из-под моих ног одобрительно взрыкнула.

Док все сделал правильно, организовав карантинную зону и развернув лабораторию. Мало ли, какой дряни мы понахватали на Мэй. Уж я точно чем-то переболел. Отсек был опечатан, и несколько часов Змей просматривал результаты и делал анализы. Досталось и кошке, но та стерпела все довольно стойко. Судя по всему, он был неприятно удивлен состоянием нашего здоровья, так что быстро не получилось. Он обозвал терзавшую меня все это время заразу каким-то замысловатым набором букв и цифр, заклеил то, что еще не поджило на спине, и накачал меня какими-то лекарствами. Спустя три часа, мы были признаны не заразными, и отпущены "под подписку о не выезде". Все же что-то доку определенно не нравилось. Он обещал закончить исследования, и сообщить.

Специально для личного пользования экипажа, по-прежнему с пометной "совершенно секретно", на борт поступила краткая подборка наиболее запоминающихся моментов наших приключений.

Честно говоря, постоянная рвота и натягивание на голову рюкзака, в попытке защититься от насекомых, популярности моему имиджу не прибавила. Самому было неприятно, как и Яру, который, отсмотрев несколько десятков минут, смачно сплюнул на ковер и выматерился. Зато наш экипаж искренне посмеивался над нами.

Кошку я прописал у себя в каюте, потому что побаивался реакции людей и завалился на кровать. Сутки проспал, как убитый, потом накормил зверюгу галетами и сам отправился на кубрик, потому что есть хотелось чертовски. От мысли о сухпаях, меня начинало мутить.

Сенди, завидев меня, засуетился и вскоре выдал настоящую отбивную средней прожарки и вареную картошку, от запаха которых я чуть не отключился. Стараясь не торопиться, по-человечески поел.

–Сенди, Тверской уже появлялся? – уточнил я.

–Капитан не в курсе? Полковник застрял у врача, в его крови нашлась какая-то болезнь, разрушающая лейкоциты. Похоже, вместе с укусом ящера в его кровь попали какие-то бактерии...

–И как он, жить будет?

–Будет, Тверской – настоящий мужик, – с уважением сказал Сенди.

–Что, волновался за него? – уточнил я, но кок меня неожиданно удивил:

–Ни в коем случае, ведь с ним же были вы. Вот жалость какая, я так надеялся, что Ярослав Сергеевич поучит меня обращаться с оружием, как вы велели.

–Ничего, я уверен, что это не надолго, – подбодрил я кока. -К тому же, есть макс и Кевин.

–Я пока потренируюсь ножи метать, – со значением сообщил мне Сенди и запустил в доску здоровенный тесак. Ну, это у него, конечно, ловко выходило, хотя полезность была сомнительная.

Поев, я отправился получать доклад о произошедшем на корабле. Рик встретил меня подтянутым приветствием в рубке, отрапортовал по Уставу, что за время нашего отсутствия на корабле ничего не произошло, все вахты неслись в необходимой последовательности, ни нарушений, ни конфликтов, аж скучно!

–На имя капитана поступило несколько писем, – сказал он, когда я отмахнулся от уставной формы. – Пока ты спал.

–И естественно ты не прочел, – проворчал я, садясь в капитанское кресло и придвигая к себе монитор.

–Естественно не прочел, у меня нету персонального ключа, кстати, а где мой маяк?

–Сходи к нашим инженерам, пусть кто-нибудь сделает новый, тот по определенным причинам остался на Мэй.

–Потерял? – уточнил канадец.

–Ни в коем случае. Оставил, чтобы обозначить место. Очень важное и, сдается мне, очень скандальное место.

Я открыл первое письмо. Кораблю была дана неделя на отдых, кроме того, какая-то комиссия должна была все перепроверить и подвести итоги, после чего нам надлежало прибыть на Нуарто на церемонию открытия Галактического Сафари. На приеме должны были присутствовать все члены команды.

Интересная подробность, надо сказать. А как же вахта? Ладно, с этим мы разберемся чуть позднее.

–О, а это уже интереснее, Рик, – сказал я, оторвав глаза от экрана. Сердце у меня билось часто-часто. Письмо пришло в то время, когда мы только взлетали с Мэй. – Нас поздравляют с прохождением отборочного тура!

–Тот самый неизвестный поклонник? – уточнил канадец.

Сидевшая на своем месте Кортни насторожено глянула из-под своей рыжей челки.

–Именно он, – согласился я. – За нами следят. Позорище то какое.

–И ничего не позорище, – отрезала Кортни. – Ты так мужественно спасал Тверского!

–Угу, а потом так мужественно корчился от лихорадки, – передразнил я девушку, заставив ее покраснеть.

–В любом случае, – усмехнулся канадец, – триумф или позор уже состоялись. Скажи, куда ты засунул нож?

–Пойдем в мою каюту, поговорим? – предложил я. -Кортни, когда тебя должны сменить?

–Лейтенант Дорова и старший лейтенант Порси через час сорок.

–Ну, ты же досидишь тут одна? – попросил Рик.

–О, эти мужчины! – она посмотрела на потолок. – Вечно норовите сесть на нежные женские шеи.

–За это я освобожу тебя от следующего дежурства, вахту возьму на себя, – предложил я.

–О, так идет! – оживилась связистка. – С Земли приходили сообщения общего характера. Нас пытались подбодрить, но мне кажется это маловажным...

–Ты совершенно права, – согласился я, – плевать нам на них с высокой колокольни!

Мы с Риком покинули рубку и вскоре уже сидели за шахматами.

–Зачем ты припер эту кошку с собой? – уточнил канадец, выслушав мой подробный рассказ.

–Просто не смог ее выпихнуть, – я пожал плечами и, нагнувшись, завязал на шее животного красный платок. Этот акт вандализма от хозяина кошка перенесла стоически, лишь удивленно обнюхала новшество.

–Совершенно безобидная животина для тех, на ком есть мой запах, – пояснил я. – Она считает всех людей своей стаей, а меня вожаком. Ну, или что-то вроде того.

–Интересно, почему не Тверского? Ведь он неоднократно подкармливал ее.

–А кто их разберет, тварей этих? Может, именно потому, что я угостил ее разрядом и прочистил мозги? Ладно, что ты думаешь про Мэй?

–Ты и вправду решил все это вынести на поверхность? Я не уверен, что это может кому-то понравиться!

–Ну, ты еще скажи, что теперь нас попытаются убрать...

Но, глядя на серьезное лицо канадца, я понял, что он именно так и думает.

–Я отдам распоряжение автоматическому боту навестись на маяк и проникнуть в подземелье, – сказал я. – Эта штука так мала, что ее проникновение, как и отправка, останутся незамеченными. Возможно, удастся извлечь из оборудования какие-то носители.

–И что ты потом будешь делать с этим знанием, Антон? Зачем ты хочешь показать всем правду? Ты думаешь, она не известна?

–Она известна тем, кто отдавал приказы. Пусть все знают, что на самом деле представляет из себя Нуарто: сборище гуманоидных лентяев, которые принимают решения, не разобравшись в ситуации.

–И кому ты что докажешь? Только станешь их вечным врагом. Опять взбрыкнешь, как черная лошадка...

–Надеюсь, ты не считаешь меня бессловесной овцой? – вопрос был риторическим.

Рик безапелляционно выставил белым шах и мат, после чего откинулся в кресле и сделал большой глоток яблочного сока.

–Если ты позвал меня, чтобы поставить в известность – это одно, – задумчиво сказал он, – а если совета моего хотел, совсем другое. Я считаю, что ты вскроешь гнойник, которому нет равных во Вселенной. Он может стать причиной вспыхнувшей войны и не обязательно агрессия будет направлена против Земли. Огласка того, что ты узнал, может привести к тому, что если, к примеру, сетрийцы выиграют планетарную платформу, то под давлением общественности им ее просто не дадут. Тогда погибнет целая цивилизация.

–А ты думаешь, Сетра имеет шансы на победу? – поинтересовался я.

–А ты решил не дать им этого шанса? – с сарказмом уточнил канадец. – Антон-Антон, ты что и вправду считаешь, что сетриец убил карлика по каким-то личным убеждениям? Да он спасал вас и себя за одно, и думать не думал о том, кто перед ним такой. Он и не знал...

–Знал. Уверяю тебя, знал, ведь стал же оправдываться...

–Он понял, кто перед ним, когда посмотрел на твою реакцию, Антон, – Рик вздохнул. – Ты неправильно выстраиваешь последовательность событий. Сетриец знал о прошлом своей планеты, но и думать не думал, что на Мэй может уцелеть кто-то из тех, к чьей гибели оказались причастны его предки.

–Это оправдания, зачем ты придумываешь их? – обалдело спросил я.

–Потому что события имеют место быть, а верная интерпретация их и есть та самая пресловутая вершина дипломатии, – выдал мой друг.

–Ну, вот, – только и смог сказать я.

–Антон, подумай хорошенько, что ты сейчас собираешься сделать? Ты хочешь обвинить Нуарто в уничтожении целой цивилизации лишь за то, что те поставляли материалы оккупантам.

–Ну, так оно и есть, – согласился я.

–Нет, – ткнув в мою сторону пальцем, веско заявил Рик. – Потому что все немного сложнее. Скорее всего, Мэй была уничтожена за разработку теории порталов.

–Мдаа, – протянул я. – С такой стороны об этом я еще не думал.

–Да ты вообще не думал, Антон! – взвился канадец. – Если сейчас вскрыть этот чирий, могут посыпаться головы, а если тебе удастся завладеть материалами по устройству порталов, так нас сотрут в порошок!

Я потер руками лицо, пытаясь собраться с мыслями.

–Ты вообще можешь жить и не совать нос туда, куда не следует, Доров? – спросил меня Рик. В глазах его плясали озорные огоньки.

–Ну, могу, – вздохнул я. – Надо придумать что-то с этим делом, чтобы с одной стороны не подставиться самим, а с другой все же вскрыть правду.

Рик ухмыляясь, покачал головой:

–Ты неисправим!

– Надо придумать что-то с этим делом, – передразнил мои недавние рассуждения канадец. – За тебя уже кто-то подумал!..

Спустя десять часов автоматический бот достиг цели, навелся на маяк и... не нашел ничего. Следы нашего пребывания остались, отпечатки в пыли, сломанный люк, но лаборатория внутри была пуста, не осталось и следа оборудования и проводов. Только мутные кляксы на полу – кровь карлика – говорили, что я все это не придумал. Мы сидели с Риком у монитора, озадачено поворачивая камеру то в одну, то в другую сторону.

–Оперативненько, – пробормотал я.

Заныла под кроватью кошка. Я не выдержал и открыл дверь каюты. Ну не могу я слушать ее скулеж.

–Этого и следовало ожидать, Антон, – с укором глянув на меня, Рик забрал пульт управления андроидом, и принялся шарить его кривыми щупами по полу. – Сожрет кого-нибудь ведь...

–Да не тронет она никого. Между прочим, животное еще и по нужде тут гадит.

–Для этого есть автоматические уборщики, хотя, если ты припомнишь, еще пятнадцать лет назад ты бы сейчас с савочком за ней бегал.

–Да уж... ты чего там ищешь?

–Хочу забрать маяк, – пояснил он.

Нож был найден и убран в большое чрево корпуса.

–Зато одной проблемой меньше, а то я уж думал грешным делом, ты достанешь все же доказательства...

–Доказательства могу достать я, – раздался у нас за спиной голос.

Рик подпрыгнул, уронив пульт, из-за чего андроид вытворил нечто невообразимое, врезав щупами по стене, а я так просто выругался. Титрин вечно появляется, когда его не ждешь.

–Что ты сказал? – я повернулся.

–Кто это? – глядя на сидящего на покрывале кота, спросил удивленно канадец. – Это он сказал?

–Я вижу, ты завел себе новую зверушку, – титрин с видимым раздражением покосился на дверь, за которую совсем недавно выскользнула мэйская кошка.

–Это не имеет отношения к делу, – отрезал я.

–Имеет, мне неприятно находиться рядом с ней, у меня все время такое ощущение, что меня приглядывают в качестве первого блюда на обед!

–Да не тронет она никого, чего вы все взъелись?! – рассвирепел я.

–Потому что мы, в отличие от стукнутого на голову капитана Дорова, не питаем ненужных иллюзий. Перед нами объект чуждой биологической природы. Неразумный, хищник.

–Ты тоже объект чуждой биологической природы, – напомнил Рик. – Ты вообще кто?

–Я – Титрин, – с достоинством ответил кот. – Личный летописец командора.

–Какая честь, – Рик покосился на меня. – Очень приятно познакомиться.

–И я – разумный объект, – как ни в чем небывало продолжал титрин. – А твоя новая зверушка в любой момент может напасть.

–Не может, уж поверь мне...

–Что-то не верится, – кот смешно пошевелил усами и сменил цвет на черный. Сначала посерел, потом стал каким-то зеленоватым, а потом почернел.

–Извините, – Рик быстро оправился от шока, – вы что-то сказали про доказательства?

–Существует полная версия записи, – охотно ответил титрин. – Где капитан Доров выслушивает рассказ мэйца. И где потом карлик нападает на сетрийца.

–И у кого она? – оживился я, за что схлопотал неодобрительный взгляд пилота.

–Она существует, несмотря на то, что была уничтожена заинтересованной стороной, – отрезал Титрин.

–Ты был там? – ахнул я.

–Я обещал, что буду рассказывать все прежде, чем публиковать, – недовольно сообщил журналист.

–Ай да Доров, скажи, ты специально нанял специалиста?! – Ирин внезапно ударил ладонью о ладонь.

–Я не на побегушках у командора, – внес необходимую ясность кот.

–Ну-ну, уважаемый, не обижайтесь, – тут же замахал руками Рик. – Я прошу прощения за свое невежество.

–Не надо стелиться перед ним, – я сел рядом с титрином. – Ты намерен публиковать ту запись?

–Пока не планировал, хотел выпустить ее вместе с полным отчетом о твоей жизни, – кот слегка наклонил голову. – Формально, если ты попросишь ее у меня, я отдам, но это мой эксклюзив! – его глаза хищно блеснули.

–И ты не подвергнешь себя опасности, выводя эту информацию на публичное обозрение?

–Я – журналист.

Он гордился этим. Эксклюзив, то, чего ни у кого нет, были его целью, и предметами его гордости.

–Тогда у нас будет время подумать, что делать, – ухмыльнулся Рик. – Доров, ты понимаешь, насколько ты везучий человек?

–Рик, а ты тоже не можешь жить спокойно и ни во что не лезть?! – не сдержался я. Мне казалось, мы поменялись местами.

–Неа, – довольно помотал головой канадец. -И не смей пятится, Антон! Ты сам заразил меня этой дрянью, вот и смотри, как оно выглядит на самом деле.

–Кто "оно"? – уточнил я.

–Неудовлетворенное чувство высшей справедливости, Доров! Синдром Бога, если тебе угодно.

–Если на каждом этапе Сафари ты, Антон, будешь открывать по галактическому секрету, я поверю, что у тебя божественное происхождение, – мурлыкнул кот. -Нельзя ли мне кофе?

Глава 10. Смерть меняет людей

Пиликнула система связи, безжалостно вырвав меня из сна.

–Да?

Я постучал по передатчику, но тут звук повторился. Кто-то пришел в гости?

Сев на кровати, я сдвинул в сторону дрыхнущую мэйскую кошку, которая широко зевнула, показав мне белые десятисантиметровые клыки; оправил комбинезон, в котором спал, и отдал команду двери:

–Шторм. Дверь. Открыть.

На пороге стояла Ната. Она как-то испуганно глянула на меня и прежде, чем я успел что-то сказать, вошла.

Дверь за ней с тихим шорохом встала в паз.

У меня в горле встал ком, я даже промычать сейчас что-либо был не в состоянии. Горло сдавило. Мы с экс женой были наедине и, казалось, лучше смерть, лучше третий уровень подпространства, чем эти муки. Но ясно было как божий день, что разговор придется начинать мне. Пауза затягивалась и я, наконец, выдавил:

–Что вы хотели, уважаемая?

–Антон! – вскрикнула она. – Да неужели наша любовь ничего не значила для тебя?

–Значила, и от того мне в тысячу раз больнее, – прохрипел я. – Не надо только устраивать мне здесь сцен. Соблюдайте субординацию! Не забывайте, мы в космосе, и впереди у нас очень сложные к выполнению задачи. Сосредоточьтесь на наших целях, а не глупых чувствах...

Приглушенно заворчала пантера, но тут же огребла от меня между ушей звонкий шлепок.

–Ах, глупых?! – едва сдерживая ярость, закричала Ната. -Глупость жертвовать собой ради любимого, да, Доров?! Я, наконец, поняла, что ты за человек на самом деле! Все твои слова о чести и справедливости, все это ложь! И любовь твоя была ложью! Ты – лживый ублюдок!