Текст книги "Бегство от одиночества"

Автор книги: Евгений Панов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Выигрывает самый выносливый…

Казалось бы, что общего между крылатым монстром-молотоглавом и грациозной антилопой либо изящной ланью – этим украшением европейских дубрав. И тем не менее, как удалось выяснить сравнительно недавно, самцы названных копытных также собираются на коллективные ристалища, посещаемые готовыми к размножению самками. Традиционное место тока болотного козла – рыжей с белыми подпалинами и с лировидными рогами антилопы, обитающей в саваннах Экваториальной Африки, – бросилось бы в глаза даже и при отсутствии здесь самцов. Среди травянистой всхолмленной равнины резко выделяется мозаика из 30–40 плотно утрамбованных копытами, пропитанных запахом мочи и кала, лишенных всякой растительности округлых площадок от 8 до 18 метров в диаметре, отделенных друг от друга узкими лентами высокой травы. Вытоптанные площадки – это территории самцов, сохраняющие свою конфигурацию порой на протяжении десятков лет; травяные бордюры – нейтральные полосы, расположенные вдоль границ соседствующих друг с другом территорий.

Эти скромные по размерам земельные наделы служат предметом острейшей конкуренции между самцами болотного козла, ибо только завоевав в схватках с соперниками такой магический клочок земли, боец приобретает реальный шанс привлечь сюда самок, группы которых пасутся в окрестностях, и тем самым внести свой вклад в продолжение рода. Основное отличие от тока тетеревов или дупелей состоит здесь в том, что самцу болотного козла, лишенному на току пищи и воды и одолеваемому со всех сторон воинственными соперниками, редко удается продержаться на завоеванном участке дольше недели. А 3–4 маленькие территории в центре токовища, обладание которыми на сто процентов гарантирует их хозяевам взаимность самок, лишь самые отважные рыцари способны сохранить за собой более чем на одни или на двое суток. За это время самец тратит столько энергии на запугивание своих соседей и на ухаживание за самками, плененными его мужеством, что оказывается в конце концов совершенно обессиленным и вынужден покинуть арену, уступая свое место очередному претенденту. Впрочем, результат обычно стоит затрачиваемых усилим. По наблюдениям канадского зоолога М. Феста-Бианче и его коллег, изучавших поведение европейских ланей (у которых тока имеют много общего с ристалищами болотного козла и некоторых других африканских антилоп), один рыже-пятнистый красавец рогаль за 13 дней пребывания на «качественной» территории ухитрился оплодотворить ни много ни мало 46 самок!

Солисты и хористы

Сравнивая повадки куриных птиц, куликов, летучих мышей и копытных, у которых самцы объединяют усилия для обольщения самок, мы, разумеется, обнаружим множество всевозможных различий в поведении этих созданий. Тетерева устраивают свои турниры на земле, крыланы-молотоглавы собираются на ток в кронах деревьев; токование глухарей приурочено к началу весеннего пробуждения природы, тогда как ристалища болотных козлов не прекращают действовать на протяжении круглого года; самцы ланей рекламируют себя самкам при свете дня, а брачные игры дупелей происходят под покровом ночи. Но давайте попробуем на минуту отвлечься от всех этих частных особенностей с тем, чтобы попытаться понять, что же общего в поведении животных на токах и чем это поведение принципиально отличается от той стратегии случайного поиска мимолетных свидании, которая свойственна животным, чуждым истинному зову коллективизма.

Мы помним, что у бабочек, сверчков и богомолов единственная форма связи между индивидами – это связь между особями разных полов в момент подготовки к зачатию и во время самого акта спаривания. У тетеревов, крыланов и ланей приходится видеть уже нечто совершенно иное: индивиды одного пола, именно самцы, объединяются друг с другом еще в отсутствие самок и, всячески рекламируя себя с помощью экстравагантных телодвижений и звуков, тем самым подготовляют почву к будущим любовным свиданиям (рис. 7.4). Важно подчеркнуть, что собравшиеся на току самцы в принципе могли бы обойтись друг без друга, чего, конечно, не скажешь о разнополых индивидах, вознамерившихся оставить потомство. А это значит, что группа токующих самцов представляет скорее добровольное, чем вынужденное объединение.

Рис. 7.4. Один полный цикл бранных демонстраций самца полынного тетерева на току. Ломаной линией показаны изменения в степени подъема над землей резервуара-резонатора. Он в очередной раз заполняется воздухом в позициях б и г и становится виден между перьями перед опорожнением (позиция д), когда при выталкивании воздуха из резервуара раздается характерный громкий звук-хлопок.

На первым взгляд, все преимущества такого объединения самоочевидны. Присутствие из года в год на одном и том же месте шумного сборища самцов служит, вне всякого сомнения, гарантией того, что каждый индивид получит в нужный момент возможность встретиться липом к лицу с особью противоположного пола. Но, с другой стороны, получая такую возможность, далеко не все самцы на току, – а точнее, абсолютное их меньшинство – способны ее реализовать. Даже в том случае, если самка, вопреки своему обыкновению дарить взаимность центральным кавалерам, проявит интерес к какому-либо из «периферийных» аутсайдеров, зарождающемуся согласию так или иначе воспрепятствуют самцы-соседи. Этой опасности не всегда удается избежать даже привилегированным центральным самцам, если кому-либо из них случится склонить самку к любви у самой границы своей территории, где очень велика угроза враждебного вмешательства со стороны соседа.

Иными словами, объединяясь друг с другом на току, непременную гарантию встретиться с самкой получают все самцы, тогда как шансы обольстить ее и оставить потомство распределяются между членами группы крайне неравномерно. Соответственно различиям в вероятности сорвать плод любви распределяются и социальные роли самцов – участников турнира. Те, чьи резиденции расположены ближе к периферии тока, в большинстве случаев выступают в качестве кордебалета или хора, тогда как занявших индивидуальные участки в центре можно уподобить главным действующим лицам, своего рода солистам. Звуки хора возвещают во всеуслышание о том, что рыцари собрались на арене; солисты умело ублажают посетительниц тока, поддерживая в них желание вновь побывать в столь приятном обществе.

Что определяет симпатии самок?

Подобное неравенство в распределении благ при кажущемся равенстве существующих возможностей можно считать, по-видимому, типичной чертой любого социального коллектива. Неравноценность членов объединения, неодинаковость их социальных ролей отличает такой коллектив от беспорядочного скопления особей и находит свое отражение в характерных структурных особенностях группы. Когда мы видим, как прибывающие на ток самки уверенно движутся к его середине, игнорируя периферийных самцов, которые ни внешне, ни по экстравагантности предбрачных церемоний не уступают своим сотоварищам в центре арены, вполне оправданным начинает казаться предположение, что самка воспринимает ток как некую целостную пространственную структуру с неравноценными друг другу внешней и внутренней зонами.

Именно это имеют в виду те натуралисты, которые склонны считать, что готовая к спариванию самка выбирает не какого-то определенного, особенно импонирующего ей самца, а лишь наиболее «перспективную» территорию – независимо от того, насколько хорош или плох удерживающий эту территорию самец. Не исключено, что самку центр тока привлекает просто потому, что самцы там держатся более скученно, чем на периферии, ведь мы помним, что центральные самцы обладают самыми маленькими территориями. А может быть, бывалая самка просто запоминает центр как место, где она уже имела приятный опыт общения с галантными кавалерами, и увлекает за собой молодых, впервые размножающихся самок, которые и в дальнейшем, уже самостоятельно, выбирают в качестве своих партнеров главным образом центральных самцов.

Немало есть сторонников и у другой точки зрения, суть которой в том, что самка старается выбрать на току наиболее эффектного и активного самца, а в центр ристалища идет потому, что здесь просто не может быть «некачественных» самцов. Это предположение в известной степени подтверждается результатами опытов, которые орнитологи пытались выполнить на токах разных видов птиц. Например, когда уже известный нам Якоб Хеглунд отлавливал сетью центрального самца на току дупелей и на время изымал его из сообщества, соседи этого самца подолгу не отваживались занять освободившуюся территорию, памятуя, по-видимому, о тех неприятностях, которые они имели ранее при попытках нарушить границу этого надела. Когда же орнитолог удалял кого-либо из самцов, не относящихся к центральной привилегированной группе, их владения соседи захватывали в ту же ночь. Центральные самцы были более сдержанными и осмотрительными и не нападали на подставленное им чучело дупеля, как это делали прочие участники тока. Все это, по мнению Я. Хеглунда, свидетельствует о высоком социальном статусе центральных самцов, которых он называет доминантами.

Эксперименты, выполненные американскими учеными В. Беллердом и Р. Робелом на току большого степного тетерева в штате Канзас, также наводят на мысль, что центральные самцы могут играть ключевую роль «дирижеров» в организации турнирных состязаний. Пока эти привилегированные индивиды оставались на своих местах, посещавшие ток самки не могли жаловаться на своих кавалеров: за 6 лет наблюдений только 11 из 132 попыток участников тока склонить к любви благосклонных к ним тетерок не имели успеха. Нетрудно догадаться, что в подавляющем большинстве случаев (а точнее, в 108 из 121) удачливыми любовниками оказывались именно 2–3 самца-«доминанта».

Но сразу же после того, как преуспевающие кавалеры были искусственно удалены, на току воцарился полный хаос, В момент появления тетерок все оставшиеся самцы, забыв о границах территорий, разом устремлялись к предмету своего вожделения, явно мешая друг другу и пугая самок столь непристойным поведением. Печальный результат не заставил себя ждать. Самки чаще всего не позволяли самцам приблизиться к ним, а в тех немногих случаях, когда кавалер был почти на пороге успеха, общая неразбериха не позволяла ему сделать последний шаг. В итоге за 2 года наблюдений всего лишь 5 взаимодействий между петухами и тетерками закончились совокуплением.

Неравенство центральных самцов, с одной стороны, и всех прочих участников турнира – с другой, находит свое выражение в неравноценности их социального статуса и в своеобразном «разделении обязанностей» между ними. Все это порождает взаимную зависимость этих двух категорий самцов друг от друга, что придает току свойства организованной целостной группировки. Внутри ее самцы, не принадлежащие к центральной привилегированной группе, явно находятся в менее выигрышном положении по сравнению с центральными самцами-«доминантами». И все же периферийные члены объединения получают определенный шанс добиться расположения самки, которого они наверняка были бы лишены, если бы рассчитывали только на свои собственные силы. К тому же периферийный самец, если он стоически переносит свои неудачи и при этом сохраняет верность однажды избранному им току, может вполне рассчитывать на то, чтобы в дальнейшем, рано или поздно, приобрести статус доминирующего члена группы.

Эти «белые вороны» – самцы-сателлиты у турухтанов

Такая система, построенная на балансе всех плюсов и минусов коллективной жизни, зиждется на способности особей приспосабливать тактику своего поведения к изменениям обстановки на току. Принцип поиска каждым членом объединения некоего компромиссного решения, отвечающего сиюминутным обстоятельствам, особенно выпукло проявляется на току турухтанов. Это стройные, сравнительно длинноногие кулики, по размерам сходные с дупелем. Вся конституция турухтанов подчеркивает их приверженность к турнирным поединкам. В пору этих состязаний самец избавляется от оперения «лицевой» части головы; розовая голая кожа в этих местах оказывается испещренной оранжевыми, зеленоватыми или бурыми бородавками, что придает кулику отдаленное сходство с хищными птицами-падальщиками. Одновременно с этим боец приобретает пышный перьевой «воротник», по-разному окрашенный у каждого индивида (рис. 7.5). Оттопыриваясь во время драки или ухаживания за самкой, этот воротник вместе с удлиненными «ушными» перьями образует нечто вроде плотного цветастого щита, надежно прикрывающего грудь и темя его владельца.

Рис. 7.5. На току турухтанов: два самца дерутся, третий (на заднем плане) наблюдает за ними, приняв угрожающую позу. На переднем плане – самка.

На турухтаньих токах, помимо ежедневно присутствующих на своих крошечных территориях самцов-резидентов, воротники которых обычно окрашены в разные сочетания рыжего, каштанового и черного цвета, нередко можно видеть и так называемых самцов-сателлитов, в оперении которых преобладает белая окраска. В отличие от чрезвычайно драчливых резидентов сателлиты на редкость миролюбивы, Они даже и не пытаются приобретать и отстаивать в драках собственные территории, а ведут себя как приживальщики, выбирая каждый раз местом своего пребывания на току территорию такого резидента, который в данный момент не расположен к конфликтам и смотрит сквозь пальцы на присутствие непрошеного гостя. При этом сателлит, однако, вовсе не так прост: если приютивший его хозяин в момент появления самок не проявит достаточной расторопности, приживальщик сразу же воспользуется этой оплошностью и, не мешкая, сам соблазнит пришелицу.

Не имея собственных территорий, сателлиты кочуют с тока на ток. В результате этого и общее количество самцов, и соотношение в числе резидентов и сателлитов на том или ином ристалище постоянно меняется. А следовательно, изменяются и шансы – как постоянных участников тока, так и бесцеремонных пришельцев – склонить к любви прилетающих сюда самок. Чем больше самцов на току, тем привлекательнее он для особей слабого пола. Однако на «перенаселенном» току обстановка становится крайне неопределенной и нервозной, так что многие попытки самцов спариться с самками заканчиваются неудачей из-за вмешательства соперников.

По мнению голландского орнитолога Дж. Ван Рийна, неразбериха на крупных токах весьма благоприятствует успеху именно самцов у самок-сателлитов. Впрочем, не все согласны с этим заключением. Как считают шведские натуралисты Ф. Видемо и Я. Хеглунд, сателлиты ничего не выигрывают, увеличивая своим присутствием число самцов на току. По мнению этих ученых, преимущество при увеличении числа участников тока получают как раз резиденты – из-за того, что присутствие большого количества белых, хорошо заметных издалека сателлитов делает сборище самцов особенно привлекательным для самок.

Рис. 7.6. Самец-турухтан в позе угрозы. Так выглядят «белые» самцы-сателлиты.

Соперничество самцов у стрекоз: аутсайдеры льют воду на мельницу доминанта

То, что нам сейчас известно о токах турухтанов, позволяет прийти к довольно неожиданному выводу: присутствие конкурента, претендующего на те же блага, что и его соперник, может, как оказывается, способствовать жизненному успеху либо одного из конкурирующих индивидов, либо даже обоих. Подтверждение этому парадоксальному, казалось бы, заключению обнаружили американские ученые Р. Кампанелла и Л. Вольф, изучавшие брачное поведение у одного из видов канадских стрекоз. У этих насекомых, как и у нашей стрекозы-коромысла, с повадками которой мы познакомились ранее, каждый самец поджидает самок на определенной территории, которую удерживает за собой на протяжении недели или более. Но в отличие от самца коромысла, который абсолютно нетерпим к присутствию на своем участке прочих самцов-конкурентов, хозяева территории у интересующей нас канадской стрекозы зачастую не столь непримиримы по отношению к своим возможным соперникам. Хотя самец всячески контролирует деятельность пришельцев, которым он дает приют на своем участке, не позволяя им, как правило, приближаться к залетающим на территорию самкам, покорные хозяину самцы-сателлиты не испытывают особых гонений с его стороны, а некоторые из них в дальнейшем сами приобретают статус доминирующей особи.

Благодаря покладистости главного хозяина территории в ее пределах иногда держатся непродолжительное время еще 3–4 «подчиненных» ему сателлита. Такая группировка самцов, обладающих неодинаковым социальным статусом, несколько напоминает сборище конкурентов на току турухтанов. Сходство состоит и в том, что чем больше стрекоз-самцов присутствует на территории доминирующего самца, тем чаще эту территорию посещают готовые к спариванию самки. Р. Кампанелла и Л. Вольф подсчитали, что самец, выступающий в роли главного хозяина территории, получает возможность оплодотворять самок почти в 8 раз чаще, чем одиночный территориальный самец, не допускающий конкурентов в пределы своего участка.

Резюме: на полпути от сборища к коллективу

Завершая рассказ об изматывающих тело и душу противостояниях отважных кавалеров, собравшихся на рыцарский турнир, и о кратких минутах любовных свиданий, что дарит им переменчивая судьба, полезно будет подвести некоторые итоги. Я уделил так много места взаимоотношениям в группах совместно токующих самцов по той причине, что эти объединения особей дают прекрасный пример чуть ли не самых простых социальных коллективов, обозначающих первый шаг в переходе от случайных, неорганизованных скопищ индивидов к зрелым социальным организмам с хорошо выраженной внутренней структурой и действенными механизмами саморегуляции. Структурная и организационная «простота» группировок, именуемых током, проистекает из двух важных обстоятельств.

Во-первых, социальные роли разных участников тока не столь уж различны: «солистов» и «хористов» не всегда легко отделить друг от друга, поскольку самцы, входящие в непосредственное окружение привилегированного центра, играют, по сути дела, обе названные роли. Во-вторых, ток – это группировка «открытая». Ничто не мешает вновь появляющимся самцам занять участок на периферии группы (или даже, как у турухтанов, внедриться в ее сердцевину) либо покинуть ток навсегда любому из участников состязания. Такая текучесть состава группировки препятствует установлению длительных персональных связей между отдельными индивидами и, как результат этого, формированию достаточно жестких и определенных иерархических отношений внутри коллектива.

И тем не менее наиболее характерные признаки любого социального организма все же просматриваются в системе тока – пусть пока в зачаточной, не вполне развитой форме. Это прежде всего взаимопроникновение причудливым образом дополняющих друг друга отношений кооперации и конкуренции среди участников состязания. Далее, своеобразное разделение обязанностей между ними, без чего не имела бы смысла кооперация и не могла бы осуществляться конкуренция за «лучшие» роли. И наконец, социальная иерархия, отражающая неравенство индивидов в их способности выполнять ту или иную миссию и отстаивать свое право на наиболее предпочитаемые социальные роли.

Все эти фундаментальные особенности социального образа жизни могут найти свое законченное выражение лишь в Длительно существующих коллективах, основанных на преемственности между поколениями, между родителями и их потомством. Предпосылкой появления подобных преемственных социальных групп оказывается способность животных заботиться о своих отпрысках и создавать на этой почве разного рода семейные ячейки, а затем и настоящие семьи, в которых несмышленышей опекают родители, нередко с помощью своих близких или даже отдаленных родичей. О том, как это происходит, читатель узнает из последующих глав книги.

8. Родители и дети

Воля к жизни по отношению к индивиду проявляете как голод и страх смерти, а по отношению к виду – как половой инстинкт и страстная забота о потомстве.

А. Шопенгауэр. Смерть и ее отношение к неразрушимости нашего существа

Обильный приплод – спасение для никудышных родителей

Сироты при живых родителях

Оса аммофила – мудрая мать-одиночка

Кладка надежно спрятана, а там будь что будет

Подземный инкубатор глазчатой курицы

Под надежной отцовской заботой

Самцы – хранители домашнего очага у рыб

Самцы-няньки: все свое ношу с собой

Самки-амазонки у якан и плавунчиков

Супружеские и отцовские хлопоты в гаремах страусов и тинаму

Карликовые шимпанзе бонобо: самка, с детенышем

Рисуемая нашим сознанием идиллическая картина счастливой семьи, где заботливые родители готовы пожертвовать собой ради благополучия своих несмышленых отпрысков, зачастую весьма далека от суровой реальности, которую открывает нам мир животных. Увы, сплошь и рядом приходится сталкиваться с совершенно безответственными существами, которые с легким сердцем бросают свое потомство на произвол судьбы. Судя по всему, наиболее распространена такая беспечность среди обитателей водных просторов, где органическая жизнь зародилась и сделала свои первые шаги на длительном пути эволюции. В дальнейшем и в водной среде многие животные стали более заботливыми родителями, но большинство так и не смогло избавиться от первоначального равнодушия к будущему своих потомков. При этом, как это ни странно на первый взгляд, и те и другие продолжают существовать на равных, и нет оснований думать, что виды, лишенные родительского инстинкта, имеют худшие перспективы, нежели те, что обладают им в большей или меньшей степени.

Между тем это кажущееся несоответствие объясняется довольно просто: те существа, которые не проявляют интереса к судьбам своего потомства, компенсируют отсутствие этого качества огромной плодовитостью, словно бы рассчитывая на то, что хоть кому-нибудь из их многочисленных отпрысков посчастливится уцелеть в одиночку. Что же касается тех, кому не чужд родительский инстинкт, то здесь чрезмерная плодовитость даже излишня: чем многочисленнее потомство, тем меньше шансов у заботливых родителей поставить на ноги всех своих отпрысков и тем больше вероятность того, что значительная часть детенышей погибнет по недосмотру воспитателей.