Текст книги "Архип (СИ)"

Автор книги: Евгений Чернышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Тщательно осмотрев бывшее место обитания чудовища, больше просто потому, что привык все дела доделывать до конца, чем с какой-то осмысленной целью, и совершенно ожидаемо не найдя ничего, окромя обглоданных костей, которые по возможности и собрал для дальнейшего погребения, Архип побрел в сторону спрятанной в недалекой рощице телеги, прикинув, что надо будет охотников направить место выжечь. А то еще какая-нибудь тварь заведется... Любит всяческая дрянь заброшенные человеческие жилища спасу нет.

Часть четвертая. Глава 25

Еще на подъезде к Крапивину, с вершины одного из близлежащих холмов Архип разглядел необычный предмет в центре села, около старостиного дома. Ему не нужно было даже доставать подзорную трубу, которой , впрочем, у него и не было, или усиливать свое зрение чародейским образом, что он, впрочем, конечно же сделал, чтобы догадаться, что это был путевой экипаж. Скорее даже комфортабельная карета. Отсюда и до самого Чернореченска в таковом никто не ездил, а значит прибыли городские, прикинул очевидное колдун. А городским тут ежели и есть что делать то только по делам Волшебной Коллегии, письмо которой было отправлено первым же нарочным, едва только по весне утихомирилась погода да появилось возможность до этого самого города доехать. С тех пор прошло неполных три месяца и Архип, грешным делом, уж подумал, что письмецо его, как такое часто бывает, затерялось где-то в недрах неповоротливого механизма могучей Империи, и со своими проблемами ему придется разбираться самостоятельно. Положа руку на сердце, особой помощи из уезда или даже губернии не слишком-то и ждал, не того полета там птицы, чтоб с восставшим из мертвых чернокнижником хоть какую-то помощь оказать. Тут только бумажки писать горазды, да стращать Петербургом. Но раз прислали, то придется иметь с ними дело, хочешь – не хочешь.

И с этими мыслями Архип свернул в объезд сельского центра, намереваясь околицей пробраться к свою избу, что находилась по другую сторону за сельским тыном. Не хотелось ему сейчас, двое суток питавшемуся солониной да спавшему урывками и то в седле, сейчас разговаривать с напыщенными городскими неумехами, возомнившими себя магистрами тайных искусств. Лучше уж поесть горяченького да принять баньку. А потом уже на легкую голову можно и с гостями дорогими пообщаться.

Дома никого из своих женщин: полюбовницу – вдовую купчиху Дарью да татарскую приблуду, то ль ученицу, то ль уже падчерицу Айрат, Архип не застал, но его это не слишком расстроило. Дома было чисто, в печи стояла гречневая каша с мясом, и свежеиспеченных хлеб, а хозяйства он отродясь не держал окромя аптекарского огорода, так чего было деловой бабе, некогда в одиночку принявшей хозяйство умершего мужа, да не промотавшей, а удесятерившей за годы его капиталы, да молодой девахе, красотой своей наповал сшибавшей любого от едва научившихся ходить, до ходить уже разучившихся дома затворницами сидеть? Пущай вволю гуляют с людом общаются. Закинув гребень в специальный сундук, где уже лежала ржавая двузубая вилка да старый топор да перехватив его накрест цепями, колдун отправился затапливать баню. Погоня за лобастой выдалась пусть и нетрудной, но долгой и выматывающей, а проведенные в седле ночи холодными и промозглыми, не вершина лета все-таки, и после них страсть как хотелось старые кости погреть вдоволь.

За раскаленной баней – первейшего средства от стылости и усталости в членах, Архип устроил себе сытный и отнюдь не бесхитростный обед. Обе бабы его, что молодая, что постарше, были на редкость во всяком вареве искусны, превращая даже, казалось бы, привычную пищу в блюда, достойные стола лучших столичных трактиров. Ведь обе они не брезговали обильно, хотя и соблюдая нужное приличие, сдабривать даже самую простую еду всяческими хитроумными травами да пряностями, которые частично заимствовали из запасов Архипа, ведь многие чародейские ингредиенты, прекрасно идут в пищу, а что-то закупали и на стороне. Не даром же главная Дарьина лавка, что в самом Крапивине, привлекала в село поваров от обоих окрестных помещиков – Пантелеймона Векта – владельца шахты на юго-востоке, да Макария Варзова с востока. Любили дворяне порадовать себя заморскими вкусами, за что охотно платили звонкой монетой. А после обеда, расслабленный и вполне довольный жизнью, он выбрался на крыльцо и развалился там, в одном лишь зипуне на голое тело, раскуривая трубку от любимой кадильницы, некогда взятой только для того, чтобы раздражать местного попа. Не Григория, а еще его предшественника.

Но нега была недолгой, почти сразу же Архип увидел вдалеке две фигуры, на фоне бушующей зелени раннего лета выглядящих кричаще черными. Государевы люди решили не ждать ничтожного колдуна и не посылать за ним посыльных, а явиться на встречу самим? Необычное поведения для этого, как правило до жути самовлюбленного и высокомерного сословия. Пожав плечами, необычное поведение чинуш его, конечно, заинтриговало, но, паров слово, не прерывать ли ради этого любимый ритуал, Архип и не подумал хоть как-то на это реагировать. Разве что слегка прикрыл полой срам, все-таки нормы приличия он без крайней нужды старался не нарушать. Тем более, что одним из гостей, как стало возможно разобрать, едва они подошли поближе, оказалась женщина. Невысокая, миниатюрная в идеально подогнанном по фигуре бархатном прогулочном костюме с лицом, закрытым спадающей с широкополой шляпки вуалью, она выглядела, королевой, выступающей не по едва протоптанной по лесу тропинке, а, как минимум, по бальному залу на императорском приеме. Вторым был молодой мужчина, с изящными, ухоженными тонкими усиками и с совершенно неуместной тростью. По тому, как мужчина заискивающе козырял перед своей спутницей можно было без труда сказать, кто в этой паре главный. Становилось все интереснее и интереснее, женщин в чародейском искусстве было очень немного, а уж сколько-нибудь серьезных успехов в нем добивались вообще единицы. А уж чтобы эта женщина одновременно занимала высокую должность в тайной коллегии? О таком Архип вообще никогда не слышал. Правда, любопытство свое он внешне проявлять и не подумал, все так же продолжая задумчиво курить трубку. Нечего баловать чинуш, пусть сперва докажут свою полезность.

Наконец идущие оказались достаточно близко, чтобы разглядеть сидящего у завалинки колдуна. Тон юноши, а он все еще находился слишком далеко, чтобы точно разобрать слова, и его жесты стали раздраженными. Он горячо доказывал что-то женщине, близко наклонившись над ее ухом и без устали тыча в сторону хозяина дома пальцем.Ишь, какой невежливый мальчишка, наверняка, как индюк по любому поводу раздувается от важности. Подумать только, сразу и дворянин, и чародей. Элита из элит. Достаточно, чтобы любому голову вскружить. Ну ничего, об Архипа и не такие зубы обламывали.

Колдун продолжал заниматься своими делами, не обращая внимания на приближавшуюся парочку, даже когда им оставалось не более десятка шагов до его палисада. И , ожидаемо, такое нарочитое неборежение привело к взрыву. Юноша, решительным шагов отошел от своей спутницы и, не смотря на легкие протесты той, заголосил:

– Эй ты, деревенщина! – голос его был высокий и при этом мелодичный, в спокойном состоянии, наверняка, даже не лишенный красоты, но сейчас, искаженный нотками истерики, не вызывал ничего, кроме желания бросить камень. – Почему сидишь в присутствии высокородной дамы! А ну подъем, мы тут колдуна ищем...

Архип медленно поднял голову и со всем высокомерием, на которое был только способен, окинул мальчишку оценивающим взглядом. Тот от такого взгляда запнулся, лицо его исказилось, а на щеках проступили алые пятна.

– Да как ты смеешь, – захлебываясь от возмущения, взревел было он. Но голос предательски дал петуха, от этого юноша распалился еще больше. – Да я же тебя сейчас...

Архип на это только приветливо кивнул и взял вставленную в стену между бревнами, словно бы случайно небольшую веточку. Наставив раздвоенный конец ее на изрыгающего проклятия пришельца и коротко приказал:

– Замри!

И мгновенно поток оскорблений и угроз от юноши прервался, словно отрезанный ножом. Тот замер, как вкопанный и только и мог, что яростно пучить глазищи да напрягать горло в бесплодных попытках издать хотя бы звук. Архип, словно бы не замечая этого, спокойно продолжил прерванное занятие.

– Браво, дорогой граф, браво, – неожиданно подала голос спутница горячего юнца. Архип сперва даже и не понял, что обращались к нему. – Должна признаться, вы все так же умеете удивлять, как и пятнадцать лет назад, – она начала медленно аплодировать. Архип близоруко сощурился, силясь разглядеть за вуалью лицо. Голос ее казался смутно знакомым. – Не будете ли вы так любезным и освободите моего спутника, а то, боюсь, как бы его от ярости апоплексический удар не хватил.

– С кем имею честь? – буркнул сбитый с толку Архип, переламывая палочку пополам. С тяжким стоном пленник рухнул у ног женщины и тут же принялся растирать шею.

– Г-г-граф? – еле слышно просипел он.

– Именно так, дорогой мой ВиктОр – медовым голосом проговорила женщина, делая ударение в имени на последнем слоге. – Перед вами самый настоящий граф. Более того, боевой офицер армии Его Императорского Величества, герой Кавказа, и самый блистательный выпускник Большого Санкт-Петербуржского Тайного Университета, – изящным жестом она отбросила вуаль, открывая бледное породистое лицо с изящными тонкими чертами лица и внимательными голубыми глазами. – Графа Вла..

– Наталья! – голос Архипа хлестнул словно невольничий кнут. Глаза Архипа сузились, все черты его заострились, а руки сами собой сжались в кулаки. Теперь он узнал эту женщину. И не сказать, чтобы был особенно этому рад. – Ты не хуже меня знаешь, что я утратил право на это имя, – прошипел он. – Как и на титул.

Наталья мелодично рассмеялась.

– Полноте, гра... – взгляд Архипа полыхнул такой яростью, что она осеклась и отбросила шутливый тон в сторону. – Архип, ваши преступления давно прощены. Новый Император при вступлении на престол объявил всем участникам вашего...

– Нашего, – ядовито поправил женщину колдун.

– Нашего, – легко согласилась та, – дела великую амнистию в обмен на службу трону. Как видите, – она развела руками, красуясь. – Это не такая уж плохая идея.

– Неплохая, – кивнул Архип. – Но меня и здесь неплохо кормят, – с этими словами он, уже остывший, поднялся. За спиной государевых служак он увидел, как по тропе идут Дарья с Айрат. – Ты явно не меня вербовать заявилась, Наталья. Говори, что надо или вали вместе со своим щенком...

– Я не щенок! – завопил позабытый всеми юнец. – Я требую сатисфа...

– Молчать, – негромко, но так, что мальчишка тут же заткнулся, приказала женщина. – И моли Господа, чтобы он твой вызов не принял, идиот, – она глубоко вздохнула и пристально посмотрела колдуну в глаза. – Мне нужна твоя помощь, Архип. Прошу, хотя бы выслушай.

Архип ответил своим тяжелым вздохом и устало покачал головой:

– Все-таки некоторые люди никогда не меняются, Наталья... Ну заходи, черт с тобой, выслушаю, – он поднял руку, предупреждая улыбку, уже начавшую расползаться по изящным губам собеседницы. – Но только выслушать. Большего не обещаю.

Бедная Дарья, не смотря на все попытки Архипа образумить подругу и нарочито пренебрежительное его отношение к гостям, он ведь даже и не подумал просто одеть исподнее, так и щеголял голыми волосатыми ногами, торчащими из-под зипуна, сбилась с ног. Шутка ли, принимать в доме аж целых двух государевых людей. Да не невесть откуда, а из могущественнейшей Тайной Коллегии, ведомства обросшего легендами. Да еще и не из их губернии, а аж и самого Петербурга. Столичные птицы в этих краях такая редкость. Ну и более всего купчиху добило то, что оба гостя были самыми настоящими дворянами. Да еще и не из последних. По крайней мере, баба. Молодой-то тот просто крутился вокруг нее вьюнком и в рот заглядывал, каждое приказание выполняя беспрекословно. На влюбленность не похоже, наверное, просто козыряет перед начальницей.

Дарья накинула на стол кружевную скатерть из своих запасов, достала тонкую фарфоровую посуду, что хранила на всякий случай, выставила лучшую свою наливку, здраво рассудив, что даже самым дорогим вином, которое можно найти в этих краях, скушенного гостя не удивишь, а вот хорошая сладкая настойка да под закуску фруктовым пряником, должно удовлетворить даже самый взыскательный вкус. Так и произошло. Наталья Викторовна, как представилась гостья, попросив при общении в узком кругу опускать титулы, расхвалила стряпню хозяйки и весьма основательно насела на алкоголь до того, как приступила к разговору. Дарья такое не одобряла, сама лишь слегка пригубив у своего мужика, но судить не собиралась, чуяла своим женским нутром, как на то только другая женщина способна, что эта самая Наталья глубоко замученный и уставший человек.

Молодой же, злющий, как собака, наверняка, Архип довел до белого каления, как только он один умел, первый свой стакан проглотив буквально залпом, не поморщившись. Словно воду. А потом и другой, но уже по другой причине, в дверь зашла Айрат и, как показалось купчихе, молодому дворянину не помешала бы помощь в выполнении недостижимой задачи поднятия собственной челюсти. Так и просидел, бедолага остаток вечера, уставившись мечтательным взглядом куда-то в потолок. Дюже, видать, его татарка пришибла.

– Вл.. Архип, – Наталья все запиналась, называя Архипа. Дарья, конечно же, знала, что прежде ее спутник носил иное имя и вращался в совершенно иных сферах, он от нее этого никогда не скрывал, но все-таки не думала, что круг его общения был так высок. – Мне нужен личер.

Архип только насмешливо хрюкнул:

– Становись в очередь, Наташ! Я планирую вырвать его червивое сердце и скормить болотным упырям. А остальное можешь потом забрать.

– Ты не понимаешь, Архип, – горячо замотала головой женщина, под вуалью у нее оказалась роскошная копна черных с прядями серебра, седина ее совершенно не портила, а, наоборот, придавала шарма, волос, и сейчас эти волосы возмущенным вихрем разметались по плечам. – Он нужен мне живым...

– Ты опоздала, милая, он давно уже сдох, – беспардонно перебил Архип, продолжая скалиться.

– Не прикидывайся дурачком, ты все понял! – терпению дворянки можно было только позавидовать. Видать, в прошлые годы Архип тоже не отличался покладистостью нрава. Сердце купчихи кольнула игла ревности. А вдруг у этой красотки с ее Архипом, или как там его звали раньше, что-то было? А вдруг былая страсть снова вспыхнет? Дарья окинула взглядом стройную, словно осинка фигуру гостьи и мысленно признала, что проигрывает ей по всем статьям. Разве что грудь у той была совсем уж мелкой. – Мне нужен он. У меня есть бумага от министерства юстиции. Полная амнистия и дворянский титул в обмен на пятьдесят лет беспорочной службы. Помоги найти его и уговорить!

– Аминистия?! – взвился Архип. Подскочив он навис над собеседницей, упершись руками в стол. – Вы там в коллегии все поохренели что ли?

– Это ценный источник информации, Архип! – Наталья вскочила следом. – Единственный подтвержденный случай за пять...

– Да хоть за десять!!! Ценный источник? Это безжалостный кровожадный ублюдок!!!

– Мы с тобой тоже не ангелы господни! И ничего, тоже вполне можем послужить науке и государю!!!

– Эта тварь будет служить только себе! – отрезал Архип. – От стар, хитер и ни на толику не раскаялся в своих действиях, Наталья. За последние полгода он прямо или косвенно стал причиной гибели четырех семей. Дольше двух дюжин человек, понимаешь?

Некоторое время спорщики буравили друг друга яростными взглядами. Первой сдалась женщина. Словно бы сдувшись, она рухнула на свое место за столом и спрятала лицо в руках.

– Архип, он важен, пойми. Он важен для коллегии, для института и... и для меня!

– А тебе-то с него какой прок? – успокаиваясь, сел и колдун. – Тоже за бессмертием охотишься?

– Типун тебе на язык, граф. Устала на побегушках быть. Я не солгала, нас всех, ну кого не повесили пятнадцать лет назад, и вправду простили. Но все равно не доверяют. Все, кого я видела прозябают на работах, не подобающих ни их статусу, ни умениям.

– Выслужиться хочешь?

– Хочу? А что осуждаешь? – гордо вскинула Наталья голову. Глаза ее метали молнии. – Предлагаешь всем спрятаться в глуши, как ты? Или в монастырь уйти, может?

– Нет, не осуждаю, Наташ, – покачал головой Архип. Неожиданно он понял, что очень устал. – Я тебя понимаю. Сам еще лет пять назад что угодно сделал бы, чтоб только вернуться... Но помочь тебе не помогу, прости. Я видел убитых им детей и баб. Я ведь знал их. Выхаживал. Роды принимал. Я... Я просто не могу. Я должен угробить эту тварь.

Женщина просто кивнула.

– Да и бес с ним, сама справлюсь, – она повернула голову и только теперь заметила, что ее спутник, пока остальные были заняты спором, выскользнул из хаты и теперь во дворе, крутился вокруг пытающейся сосредоточится за чтением татаркой. Айрат выглядела крайне недовольной, но юношу не прогоняла, видно было, что это внимание все-таки тешит ее самолюбие. Наталья засмеялась и налила настойки в стакан. – За старые времена, граф?

– И за новых нас, – поддержал тост колдун.

Часть Четвертая. Глава 26

Следующий месяц в Крапивине и, без преуменьшения сказать, всех его окрестностях прошел под эгидой непрекращающейся суеты, разведенной Натальей вместе со своим не в меру предприимчивым и не менее надоедливым прихвостнем. С достойным уважения усердием беспокойная парочка взялась за задачу поиска немецкого чернокнижника и буквально поставила на уши всю округу. Первым делом Наталья объявила достаточно приличную награду за любую информацию, которая могла бы привести ее к нахождению убежища личера. Ее интересовали любые заброшенные старинные домах, особливо отдаленные от человеческого жилья, например, разные выселки или даже скиты, древние еще дорусские кладбища или просто отдельные могилы, заброшенные и позабытые где-нибудь в чащобах. Не брезговала волшебница и просто рассказами о таинственных местах, где кто-либо видел или ему показалось, что видел, всякие таинственные штуковины. Платила она, разумеется, только после проверки и исключительно в том случае, ежели посчитает, что наводка и впрямь поможет ей изловить супостата, но желающих попытать счастье от этого меньше не становилось. Было их настолько много, что даже староста, человек старой закалки, а потому по отношению к дворянскому сословию и людям на службе у Царя-Батюшки испытывающий определенный пиетет, возмутился и лично попросил гостей съехать из своего дома, где они изначально планировали квартировать. Естественно, выбросил он их не на улицу, а помог найти приличную хату, недавно опустевшую по причине смерти престарелых хозяев. Правда, в силу природной сметливости, сразу же определил к ним в дворовые собственных детей. Благо, что волшебница, что ее младший коллега, особой прижимистостью не страдали и в оплате не обижали.

Вторым шагом городских, естественно проистекавшим из первого, был найм большой группы сельских сорвиголов, в основном молодых неженатых мужиков, не боящихся ни Бога, ни черта, особливо ежели за звонкую монету, чтобы все эти слухи да побасенки проверять. Двое человек даже при помощи собственных чародейских знаний, а Наталья была весьма и весьма в Тайном Искусстве искусна, не могли бы все предложенное обойти и оценить. Вот и воспользовались проверенным способом посыла доверенных слуг, снабженных амулетом,который позволял опытному волшебнику духовным телом перенестись к себе, и провести там определенное, достаточное для самого тщательно досмотра, время. А в остальном оба они проводили дни, роясь в церковных учетных книгах, коих в Крапивине накопилось некоторое количество.

К Архипу они после первого визита более не лезли, а сам он желанием участвовать во всем этот бедламе не горел, по причине чего ни о ходе поисков, ни об узнанном Натальей не знал, да и знать, признаться, не слишком хотел. Что поделать, не доверял он подруге своей юности. Помнил, чем она занималась в прошлом и не верил, что тот запал с которым девушка некогда погружалась в недра запрещенных знаний, можно выкорчевать годами опалы, а нрав, жаждущий, ни много, ни мало власти над целыми народами, смирить службой на мелких должностях. Скорее уж наоборот, от такого они должны были полыхать ярче во сто крат. Сколько не мой черного кобеля, а добела не отмоешь.

Но дни бесплодных поисков складывались в недели, беготня по мере того, как самые яркие и вероятные гипотезы оказывались проверены, а перерыли, наверное, уже каждую рощицу, каждый лесок по эту сторону Черной, стихала, Наталья все больше времени проводила в церковном подвале, хотя, кажется, должна была все книги проштудировать уже не на один раз, благо их там было не то, чтобы много, ведь Крапивино не было старым селом. Все меньше и меньше гонцы отправлялись с поручением в очередной дальний закуток волости. Дошло до того, что к концу Июня единственным напоминанием, о том, что коллежские гости все еще находились где-то неподалеку, оставался лишь молодой дворянин, который, словно на работу, ежедневно приходил под окно Архиповой избы, дабы добиться хотя бы кратчайшего внимания прекрасной Айрат. Неизвестно, на что надеялся юнец в своем стремлении, то ли на то, что его знатное происхождение и отцовские капиталы произведут впечатление на черноокую гордячку, то ли на то, что свою роль сыграет его таинственный статус члена Тайной Коллегии, а может просто рассчитывал, что для завоевания сердца девы достаточно будет смазливой мордашки да изысканным манер. Как бы то ни было, в своих устремлениях он потерпел бесславное и безусловное фиаско. Девушка считала дворянина глупым, напыщенным и возомнившем о себе невесть что, и большую часть времени достаточно успешно его игнорировала. Тем более, что это было не так уж сложно, ведь время это она проводила за резко усложнившейся учебой. Архип, убедившись, что подопечная за каких-то полгода, проявив немалый талант и усердие, научилась бегло читать и легко писать на двух языках, и с грехом пополам на третьем, а также освоила арифметику на уровне достаточном, чтобы зактнуть за пояс любого купеческого приказчика, наконец-то взялся на ее подготовку по-настоящему. И теперь она, то и дело тихонько подвывая от отчаяния, штудировала многочисленные записи своего воспитателя о травах, настоях, мазях и прочих алхимических премудростях.

В общем, недели проходили за неделями, незаметно, но неумолимо приближалась купальская ночь. Архип ожидал, что именно в нее таинственный немец, наконец, проявит себя. Полной уверенности у него, конечно, не было, ведь точно то же самое ожидал он и к ночи Вальпургиевой, да и на день весеннего равноденствия тоже. И все-таки, чародейских ночей, когда любые заклинания, становились сильней, а самые сложные ритуалы имели более высокий шанс на исполнение, в году можно было пересчитать по пальцам двух рук и Архип не верил, что фон Бреннан не постарается воспользоваться даруемыми ими преимуществами, вопрос только в том, когда именно личер будет готов. Сам он тоже не сидел сложа руки, просто не собирался выносить своб подготовку на всеобщее обозрения. Архип постоянно готовил какие-то обреги, варил зелья и мази, в общем, не имея времени на то, чтобы нормально продохнуть. Ну и обычные рутинные занятие тоже донимали. В лавке кончались прошлогодние запасы , приходило время обновлять защитные вешки на том берегу Черной, да и обычная привычная погань, никакого отношения к дохлому немцу не имевшая, нет-нет, да и поднимала голову...

В полдень среды третьей недели по Пятидесятнице, к старой заброшенной водяной мельнице, стоявшей в небольшом запущенном сосновом лесочке прибыл Архип. Тщательнейшим образом осмотрев обветшалое строение и его окрестности, заглянув под каждый камень и каждую доску, и ничего там не найдя, колдун остался увиденным вполне удовлетворен.Дело предстояло явное, четкое и достаточно быстрое. При определенном уровне удачи даже бегать ни за кем придется, достаточно только правильно закинуть удочку. С целью этой он решил разбить лагерь слегка поодаль от ветхого строения на холмике в сотне шагов от пологого заросшего берега.

Забросили мельничку в свое время из-за вполне естественных причин – сменившая ни с того, ни с сего свой нрав Черная повадилась вдруг каждую весну разливаться именно в этом месте выводя из строя мельничное оборудование да превращая всю округу в едва проходимую болотину. Сперва народ пытался бороться – ставили запруды, отсыпали дорогу повыше, но разве ж с природой совладаешь? В общем года за три сдались и отстроили всем миром новую – выше по течению, где и берега были повыше, да и течение резвее. А эту оставили, как есть, все равно даже тогда дерево было старым в дело почти что и не пригодным да и позабросили. Разве что молодежь иногда пробиралась, чтобы удаль свою продемонстрировать дружкам ведь, старых мельниц народ шибко сторонится, дурное от них ожидает. Да и не зря, чего уж греха таить. Тут же третьего дня это самое "дурное" и вылезло. Мальчишка из соседней деревушки с родителями поссорился да сбег. На мельницу, переночевать собирался да утром дальше податься. Может в Рудянку, а может и вообще в город, уж не спросить, не узнать. Утром его там и нашли. Удушенного, распухшего да зеленого, словно неделю в воде провалялся. Смекнув, что дело нечистое, с коим самим не совладать, местные кликнули Архипа, посулив ему щедрую оплату.

Побродив по лесочку да выбрав из валежника пару бревнышек посимпатичнее, да покрепче, колдун сложил из них традиционную сибирскую нодью, лето летом, а у реки ночи все равно были весьма зябкими, да принялся разбирать весьма объемную котомку, которую взял в пару к привычной своей видавшей виды наплечной кожаной сумке. Из недр ее на свет появились мешочек крупы, бронзовый котелок, и завернутый в коричневую оберточную бумагу кусок мяса, свернутое в рулон шерстяное одеяло и узел каких-то разноцветных тряпок.

Растопив костер он отправил на огонь котелок с кашей и мясом. Война, как говорится, войной, а обед по расписанию. А после, удобно устроившись на расстеленном одеяле, принялся потрошить узелок. В нем оказалась женская одежда. Разного фасона и степени поношенности, но неизменно цветастая и ярко украшенная, насколько только это было возможно для ее состояния да с большим тщанием и любовью заштопанная. Для городского бала, конечно, не годится, но вот на деревенские гулянки – запросто. Каждую тряпицу, а там были отдельно и юбки, и рубахи, и даже цельные платья, колдун расправлял и ощупывал, а потом прятал в швы по одной-две грубых иголки, которые вытаскивал из специального деревянного футляра на поясе.

Заняло это дело у него весь остаток дня и только уже почти под вечер, когда солнце своей пылающей короной коснулось верхушек он отвлекся от него, чтобы повечерять. Окончив, колдун по широкой спирали двинулся вокруг своего лагеря, то и дело, оставляя на земле или на ветках одежду, так, чтобы ее было хорошо и издалека было видно. А самое яркое платье – когда-то, судя по всему, изумрудно-зеленое, а нынче, скорее, болотное, но вышитое по всему краю изящным красным орнаментом, он положил у самой кромки воды, на пологом спуске с холма. Постояв на береге и посмотрев на уже скрывшуюся в тени реку некоторое время, он так и не заметил на ее беспокойной из-за быстрого течения поверхности ничего необычного и отправился в лагерь. Там же, устроившись у ровно горевшей нодьи, вытащил из внутреннего кармана затертую от постоянного использования, колоду атласных карт и принялся с увлечением раскладывать пасьянс.

Час проходил за часом. Солнце ушло на покой, его сменила луна, упорно и уверенно забиравшаяся все выше и выше. Отпелись и отправились на боковую вечерние птицы и вместо них заступили цикады, а Архип продолжал раскладывать один пасьянс за другим. Благо, таковых он знал неисчислимое множество и это занятие ему почти не надоедало. Ближе к полуночи его тренированный случай уловил плеск у воды. Не такой, какой издает упавший камень или выпрыгнувшая наружу рыба, а более объемный и какой-то долгий. Словно бы кто-то медленно и в высшей мере осторожно из этой самой реки выходит. Кивнув своим мыслям и поправив костер, колдун вытащил из сумки бутылку самого дешевого полугара и сделал оттуда солидный глоток, еще больше пролив на себя, и вернулся к прерванному занятию.

Тем временем шум со стороны реки изменился. Теперь оттуда доносилось очевидно различимое шуршание одеваемого платья. Архип криво ухмыльнулся и отпил второй глоток, закашлявшись от крепости напитка и облившись еще сильнее, чем в прошлый раз. Глаза его слегка заблестели, а руки, которыми он раскладывал карты, начали немного заметно подрагивать. Но, тем не менее, он не прервался ни когда в лесу отчетливо стали раздаваться легкие шаги, ни даже тогда, когда между деревьями стала мелькать белесая, еле различимая фигура. Казалось, карточные расклады полностью завладели его вниманием, даже к бутылке от прикладывался не глядя. И, видимо именно поэтому большая часть содержимого оказывалась не в его желудке, а на одежде.И тем не менее, прошло не менее часа, прежду, чем таинственная фигура, наконец, решилась выйти в круг света от уже основательно прогоревшего костра.

Колдун вздрогнул и подскочил, перевернув остатки бутылки:

– Твою ж, налево, – возмутился он, остекленевшими спьяну глазами уставившись на гостью. А ей оказалась бледнокожая девушка. – Ты кто такая, девка, и чего тута забыла?

Девушка была красива до одури. Наверное, окажись она сейчас в Крапивине, да в компании с Архиповой ученицей – татаркой Айрат, то у особо впечатлительных деревенских парней могли и сердца поразрываться от такой невероятной концентрации женской красоты в одном месте. Хотя, на самом деле, как раз на татарку-то ночная гостья вовсе похожа и не была. Там, где Айрат была чернявой, живой и энергичной, эта была русоволосой с водянистыми практически прозрачными серыми глазами, кожей бледной, словно лунный свет и тонкими почти аристократическими чертами.

– Я? Я заблудилась, дяденька... – тихим и мелодичным, словно журчание воды, голосом пролепетала девушка, потупив взор. – Замерзла я...

– Ну, раз замерзла, – уже приветливее улыбнулся колдун и указал девушке на место около костра напротив себя. – Садись, красавица, согрей косточки, ночка и впрямь холодна.

Благодарно кивнув, девица уселась к нодье, да так близко, что Архип даже запереживал, а не загорится ли ее зеленое с алым узором платье. Чуть ли не в костер ноги засунула. Видать, и впрямь холодно было бедолажке. Сам он спокойно уселся на свое место и снова взялся за карты. Прошло несколько минут неловкой тишины.