Текст книги "Архип (СИ)"

Автор книги: Евгений Чернышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Пятижды десять, подумала Айрат, это, получается пятьдесят. А по три на волка, это аж на шестнадцать волков хватит. Высчитав это татарка испытала прилив гордости. Еще недавно она и складывала-то с трудом, разве что на пальцах, как батя научил. А тут воно как, умножать и делить научилась. Опять колдуну спасибо за то. Архип как-то заметил ее интерес к своему ремеслу, а девка прям вьюном вокруг него вилась, надеясь хоть чего-нибудь эдакое подсмотреть, а то и повторить, и, больше в шутку, предложил в ученицы взять. Правда, сказал, прежде чем за волшбу браться, придется постичь науку обычную. А Айрат не просто согласилась, но на всю эту арифметику, правописание да иностранные языки с такой жадностью да усердием накинулась, что через месяц уже знала таблицу умножения, читала по слогам и даже выучила латинскую азбуку. Правда, Архип говорил, что она молодец, что за такого "самородка", что бы это не значило, в гимназиях учителя до кровавой юшки б морды друг другу били. Но Айрат не верила, думала он просто подбадривает ее. И вообще жалеет сироту.

Он вообще частно ее жалел. От порчи бесплатно вылечил, из дому не выкинул, хотя никакой причины держать не было. Даже по хозяйству особо не напрягал. Потому, как хозяйства у него, почитай, и не было. Огородик с лечебными травами да десяток кур. Как ему оплатить за доброту? Как полезность доказать? Уходить-то страшно было... Она ж даже в постель влезть хотела, мать говорила, что мужики энтовое дело шибко любят, а то, что она лицом пригожа, и сама знала. Правда, Дарья Пахомовна ей потом чуть космы не повыдергивала. Чтоб на чужого мужика, значит, не зарилась. Дарья Пахомовна – баба добрая оказалась, кстати, хоть и строгая сильно, да и рука тяжелая, хотя не такая, как у матушки была, царствие ей небесное.

Размышляя о своем, девичьем, Айрат тщательно проверила амулет и щедро полила его молоком из небольшой бутылочки, которую носила за пазухой. Ровно на столько, сколько требовалось, чтобы полить все двенадцать оберегов, что Архип расположил по забору их небольшой обители.Закончив с одним, Айрат двинулась к следующему, расположенному возле ворот. Айрат нравилось данное задание, нравилось то, что ей доверили такое ответственное дело. Хоть она уже и догадалась, что хитрый колдун решил сделать из нее приманку. Сперва, когда на следующее утро после атаки оборотня, в коего превратился Трофимка, хитровский мальчишка, как и она, переживший волчье нападение стоившее жизни всей его семье, Архип приказал ей собирать одежи и снеди на три недели, она перепугалась, думала, что выгоняют ее. А потом, после объяснения даже обрадовалась, ведь ей предстояло провести с колдуном практически наедине. Нет-нет, никаких романтических планов на его счет Айрат уже не строила, все-таки старик он, да и Дарья Пахомовна умела вбивать даже в самые дурные головы умные мысли. Но девочкой она была умной и быстро сообразила истиную причину этого затворничества – колдун подозревал, что именно она – Айрат то есть, нужна таинственному хозяину волков, и за ней он явится в любую глушь. Айрат не обижалась на Архипа, ему за все село ответ держать надо, людей защищать. Да и не бросил ведь он ее, сам вместе приехал, сидит сейчас в горнице, гадает, ждет вражину, по первому крику явиться готов. Да и не он один...

Девкины умствования прервал приглушенный бурей крик с тойй стороны забора..

Часть Третья. Глава 22

От неожиданности Айрат замерла, словно вкопанная. Она что было сил напрягла слух, тщетно пытаясь разобрать в яростном вое ветра, не почудилось ли ей. В какой-то момент буря словно бы слегка притихла, незначительно, но достаточно, чтобы до нее донеслось:

– Помогите! – голос был низкий, хриплый и настолько мощный, что девка услышала его сквозь три слоя меховой шали, накрученной вокруг ее головы. Не говоря уж об окружающей непогоде. – Спасите!

Взяв приставленный к забору, заботливо приготовленный именно на такой случай, дрын с железным крюком на конце, девица ловко приподняла фонарь над забором, там даже уключина на самом коньке стояла по типу лодочной, чтобы не на весу держать светильник, и отодвинула специальную задвижку, забранную некрупной железной решеткой. Видимо, подумала она невесело, у настоящих хозяев имения были причины опасаться. Татя ли, зверя ли дикого, но были. Места, знаешь ли, они глухие, мало ли кого, а то и чего, может в гости пожаловать. Ее родитель такими вот приспособами не озаботился, беспечен был, пять мужиков во дворе, пищали есть, топоры, ножи, охотники все, чего бояться? От того и сам помер, и семью сгубил. Айрат приникла к открытой бойнице, не слишком близко, чтобы не достали снаружи, но достаточно чтобы оглядеть округу. И на самом краю освещенного пространства заметила неясный абрис человеческой фигуры.

– Покажись, кто бы ты ни был, – слегка дрогнувшим голосом позвала она. Не зная, на самом деле, зачем, ведь Архип строго настрого приказал ей ни с кем не разговаривать, никому не открывать. Но отчего-то эта странная фигура показалась ей знакомой. А еще она пугала до самых чертиков.

– Доченька, – забасил пришедший, выходя на свет. Оказался это мощный, косая сажень в плечах, немолодой мужик. Годы пробороздили на его лице глубокие морщины и выбелили бороду почти до цвета налипшего на нее снега, но плечи его не опустились, спина была прямой и ровной, словно бы лом проглотил, а походка была ловкой и пружинистой, даже в снегу было заметно, какой у иного двадцатилетнего не встретишь. – Помоги, дочка, не дай замерзнуть.

Айрат замерла, словно пригвожденная к земле. Она и впрямь знала этого человека. Не могла пока вспомнить откуда, но несомненно знала. И до одури боялась. Настолько, что сердце пропустило несколько ударов, а внизу живота все сжалось в болезненный комок. Внутренний девочки буквально завопил, требуя бросать все и не медля ни мгновения бежать назад, в дом, к Архипу, под его защиту. Что угодно, лишь бы оказать подальше от этого страшного, жесткого, злобного человека. Мужик вытянул голову вперед и прищурился. Пронзительный взгляд его серых глаз уткнулся в лицо татарки:

– А, это ты... – облегченно и слегка обескураженно расхохотался он, наконец, узнавая девушку. – Не думал, что и ты здесь окажешься. Ну что ж, совместим приятное с полезным, – он довольно потер руки в рукавицах. Бросалось в глаза, что они были разными, одна заметно меньше другой. – Давай, открывай, не гневи меня, – тон его из просительного стал требовательным, приказным. Он взмахнул рукой, требуя подчинения.

Айрат в ужасе обнаружила, что не может пошевелиться, тело отказало ей, даже горло сдавило так, что не было сил закричать, позвать на помощь. Рука ее, вопреки желанию, словно бы ей управлял кто-то другой, начала подниматься и тянуться к запору. Татарка боролась что было сил, дыхание ее стало тяжелым, а лоб под шалью промок от пота.

– Не заставляй меня ждать, сучка, пока добрый! – рявкнул мужик с той стороны забора. Сопротивление девицы явно разозлило и обескуражило его. – Если поторопишься, я тебя даже в живых оставлю. Потом, как дела сделаю... Если, конечно, хорошо меня повеселишь, но в этот раз бревном валяться не получится, учти, придется подмахнуть! – хохотнул он и влажно причмокнул губами.

И после этих слов Айрат вспомнила. Вспомнила волков, рвущих на куски тела отца, дяди и братьев, вспомнила этого мужика, голого, измазанного кровью матери сестры, чье сердце он только выгрыз в форме волка, а теперь, обратившись человеком идет к ней, поглаживая свой восставший уд. Вспомнила его тяжелый кулак и крепкую хватку, вспомнила его соленое вонючее дыхание, отдающее парным мясом, вспомнила его... И заорала что было сил. Она выпустила палку из левой руки и керосиновая ламмпа рухнула куда-то в снег за пределами забора, впрочем, теперь мужик оказался достаточно близко, чтобы она видела его и без всякого света, стоял-то он буквально в паре шагов. Стоял и широко улыбался. Но улыбка его сменилась недоумением, когда девичий визг перешел в яростный почти звериный рык, когда в бездонных черных глазах загорелся неугасимый огонь ненависти, когда безвольная еще мгновение назад ручка метнулась змеей, сорвала с забора один, не напоеный, к сожалению, еще молоком амулет и швырнула прямо ему в морду. Попасть она не попала, помешала решетка, но оберег оказался достаточно близко, чтобы с него вылетела ослепительная белая молния. Мужик страшно выругался и отшатнулся.

Айрат обрела контроль над своим телом. Словно бы разжалась хватка чудовищной руки, прежде прижимавшей ее к земле, мешавшей не то, что двигаться, но даже дышать полной грудью. И, не медля, она что было сил бросилась к дому, к безопасности. За спиной ударила вторая молния, и звук ее сопровождался очередным воплем ярости. Воплем в котором уже почти не было ничего человеческого. Уже около крыльца Айрат услышала множество волчьих голосов за спиной. На призыв вожака пришла ее стая. Отвлекшись, она запнулась о ступеньки и рухнула у самой двери, которая распахнулась и из нее медленно вышел некрупный медведь. Девушка замерла, не зная, как реагировать на новую опасность, но медведь вдруг криво и совершенно по-человечески ухмыльнулся, став удивительно похожим на Архипа. Слегка посторонившись он зарычал и в рыке его Айрат пусть с трудом но довольно явственно разобрала команду: "В дом!"

"Архип!" – облегченно выдохнула татарка, она уже не раз видела проявления сил своего опекуна и совершенно не удивилась тому, что он, оказывается, еще и в зверей обращаться умеет. Не сомневаясь более ни мгновения, она протиснулась слева от Архипа и юркнула в дом. Ежели колдун вышел на бой сам, значит, он знает, что делает.

Конечно же, Архип ни на секунду не оставлял свою приблуду без присмотра. Уж слишком он прикипел к девочке, чтобы бросать ее в жерло вулкана, не озаботившись о защите. И, едва она только вступила в разговор с Игнациейм, а никем иным, кроме как самым старым и самым верным прислужником немецкого немертвого чернокнижника этот здоровяк быть и не мог, он начал действовать. Игнаций тоже был перевертышем теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Колдуном или проклятым, как и его слуги, сразу и не сказать, хотя Архип думал, что он был альгулем. Подвидом гулябаев, только со своим бесом заключившим добровольный и полностью обдуманный контракт. Такие были куда опаснее, мало того, что обращались исключительно по собственной воле, так еще и обретали некоторые колдовские способности. Причем, ежели верить обмолвке фон Бреннана, еще и очень старым перевертышем, портившим воздух не одно столетие. А значит тварью опасной втройне из-за своего ума, хитрости и опыта.

Скинув тулуп, рубаху и тапки, в одних только суконных портках, он подошел к южной стене дома и с силой вонзил в нее ржавый зазубренный нож примерно в уровне собственного пояса. Взяв со стола небольшую чашу с заранее приготовленным настоем трав и сделав из нее большой глоток, Архип громко продекламировал:

Мать-Морена дала силы,

Накормила плотью стылой

Мои когти напоила

Древним холодом могилы

Князь-Перун, точил мне зубы,

Что теперь острей булата,

Тот кто был, уже не будет,

Я несу тебе расплату.

Сам Даждьбог собрал в десницу

Искры звезд и солнца злато,

Им в очах моих кружиться,

Наказал не ведать страха.

Волх отец, давал науку,

Что и как потребно деять,

Человеком был до селе,

Нынче буду берендеем.

И выпив остатки горького настоя, кувыркнулся через нож и обратился в небольшого медведя. Да, существовали способы обращаться в животных, но вес их все равно ограничивался изначальным весом обращающегося, поэтому волки, в которых обращались гули были в разы крупнее своих природных собратьев, а Архип сейчас напоминал, скорее, годовалого доростка, чем полноценного Хозяина Тайги. В прочем, это не мешало его когтям и клыкам оставаться смертоносным оружием. Да и далеко не все в заговоре было использовано только лишь для красного словца. Потянувшись и пожав плечами, чтобы привыкнуть к новому телу, все-таки он давно уже не бегал в зверином обличии, Архип несколько неуклюже потрусил к двери. И как раз вовремя, чтобы увидеть распластавшуюся на ступеньках донельзя перепуганную Айрат.

"В дом", – рыкнул он, с такой пастью было немыслимо сложно сказать даже одно слово, но девка, кажется поняла его и проскочила за спину. Ее работа была выполнена, если, конечно, личеру и впрямь нужна была именно татарка, теперь наступало время Архипа. Задрав голову он громко и презрительно зарычал, бросая вызов. Как он и надеялся с той стороны двора, из-за запертых еще ворот, ему ответствовал яростный волчий вой. Игнаций уже успел обратиться в зверя и теперь руководствовался своей звериной частью более, нежели холодным разумом, Архип тоже ощущал глухую злобу и стремление по-быстрому разобраться с нарушителями, но, в отличие от врага, провел в зверином теле всего ничего, а потому с легкостью подавлял новоприобретенные повадки. Теперь он четко слышал и чуял, что пришедших с Игнацием волков было трое. Вся стая. Вожак пер через парадный вход, а мелочь обходили по сторонам, отрезая пути отступления. Пущай, хмыкнул Архип, убегать отсюда никто не собирается, а справиться со зверьем по одному будет сподручнее. Тем более, что подарочки припасены на всех стенах.

Огромный серый волк поднапргяся и мощный прыжком перемахнул через ворота и замер посреди двора низко опустив голову с прижатыми ушами, оскалив огромные зубы и не сводя взгляда с колдуна. Архип медленно начал спускаться ему навстречу. Время сейчас работало на него. Игнаций выглядел откровенно не очень: шерсть в пропалинах, дымится в нескольких местах, на месте, куда угодили разряды амулета видны глубокие ожоги из которых на снег капает мерзко пахнущая сукровица, левая передняя лапа опалена полностью, ее перевертыш болезненно поджимает к груди. Все-таки Айрат – молодчина, ее меткий бросок очень сильно ослабил Игнация, на лучшее и надеяться было бы глупо. Жаль, конечно, что не успела тот напоить молоком, тогда бы, глядишь и драится с ним не пришлось, но если бы да кабы во рту выросли б грибы... Слева ослепительно полыхнуло. Кажется один из Игнациевских слуг попробовал повторить головокружительный прыжок своего вожака, но нарвался на амулет. Вторая, третья. Игнаций злобно зарычал, а Архип же расплылся в усмешке на всю свою медвежью пасть. Четвертая. Кажется у него на одну мохнатую проблему стало меньше.

Наконец, он спустился и пошел не напрямую к врагу, все-таки, не смотря на многочисленные ранения, Игнаций провел в звериной форме не одну сотню лет, сроднился с ней и давно уже был волком больше, нежели человеком, в отличие от дилетанта – Архипа, а потому даже в таком виде представлял смертельную опасность. Вместо немедленной и, скорее всего, смертельной атаки, медведь начал медленно обходить волка справа. Тот столь же осторожно, слегка прихрамывая, двинулся по левой стороне, выбирая удачный момент для атаки.

И он его, естественно, отыскал. В какую-то секунду, даром, что стоял на трех лапах, он совершил невозможно быстрый, практически неразличимый глазом рывок вперед и Архипу лишь каким-то чудом удалось увернуться, резко одернув назад морду. Громадная клыкастая пасть с силой капкана захлопнулась в вершке от его носа. Сам он попытался неуклюже ударить лапой на противоходе, но противник легко и до обидного изящно отскочил в сторону. Двор озарило еще несколько вспышек вспышек. Теперь с правой стороны от крыльца и из-за дома. Кажется остальные подручные Игнация тоже пошли на приступ. Из прочитанных трактатов Архип знал, что чернокнижник способен управлять гулябаями силой мысли, а значит это он погнал их вперед, надеясь получить преимущество в схватке. За спиной уже по эту сторону забора с протяжным стоном в сугроб рухнуло крупное тело. Кому-то удалось преодолеть палисад, более того, если этот кто-то сохранил достаточно сил для драки, то в тылу у Архипа только что нарисовалась смертельная опасность.Но это понимал и волчара, который не собирался давать колдуну возможность хоть как-то прикрыть себе спину. С яростным воем он бросился в молниеносную стремительную атаку, закончившуюся тем, что бритвенно острые зубы сомкнулись на правой лапе, подставленной, чтобы защитить горло. Однако и самого Игнация подвела самоуверенность. Едва клыки воткнулись Архипу в лапу, тот дернулся вверх, лишая противника опоры и сам в ответ полоснул когтями по ребрам. Попал, конечно, вскользь, но он не был простым медведем, и когти его и вправду были наделены силой, доступной только зачарованному оружию, раня куда болезненнее и сильнее, нежели обычный булат. Игнаций взвизгнул, извернулся и разом отпрыгнул на десяток шагов назад. Архип хмыкнул и медленно двинулся к нему навстречу. И тут же обоняние его заполнил одуряющий запах горелой шерсти и плоти, а в загривке словно взорвалась бомба. Волк. Чертов волк, недавно преодолевший забор, все-таки выжил. Архип страшно заревел, не только от боли но и от переполнявшей его от ярости. Он поднялся и, сделав несколько шагов назад, со всей доступной ему силой впечатался спиной в толстые бревна хуторского палисада. Висящий на спине оборотень болезненно взвизгнул, но челюсти, тем не менее, не разжал. Игнаций, разумеется, предоставившейся возможности не упустил и прежде, чем Архип успел сообразить, вырвал у того из ляшки солидный кусок мяса и отскочил за пределы досягаемости медвежьих когтей.

Архип отчаянно заревел, задергался, пытаясь скинуть со спины мешающего волка. Все-таки, он не был настоящим медведем весом в три десятка пудов и вес, сопоставимый с его собственным, очень сильно сковывал движения. И снова пропустил рывок перевертыша, теперь в правое плечо. В результате многострадальная правая лапа повисла плетью. Но самое ужасное, что за спиной Игнация колдун как через верхушку ворот переваливается обожженный, израненный волк. Четвертый нападавший. Этот, судя по всему, не смог перепрыгнуть забор и вернулся туда, где защитный амулет уже точно был разряжен.

Новый участник полностью игнорировал сражающихся перевертышей, а сразу поковылял в сторону избы. Даже в таком жалком состоянии, а зверюга еле шевелила лапы и обильно окропляла снег хлещущей из доброго десятка паленых ран кровью и сукровицей, волк все еще представлял собой опасного противника для одинокой почти что безоружной девчонки. Поэтому, стремясь высвободиться, Архип взревел и что было сил ударил спиной о частокол. Раздался оглушительный треск, что-то острое вонзилось в спину, сбив дыхание, и, кажется, даже на миг он потерял сознание. Пришел в себя от чудовищной боли в животе. Вожак перевертышей, в очередной раз использовал сове преимущество по полной и вцепился зубами в мягкое подбрюшье. Наверняка, он хотел бы выпустить медведю кишки, но тот с силой опустил лапу на волчью спину. Да, Архип не был настоящим медведем, тот бы просто перебил зверюге хребет, но и колдун был не лыком шит. С легкостью пробив волчью шкуру и мясо, он подцепил волка под ребра, и со всей дури треснул о стоящий рядом столб. Раздался треск костей, Игнаций взвыл. К сожалению, после этого силы покинули Архипа и он рухнул на три еще слушавшиеся лапы. Со спины его скатился уже дохлый перевертыш. Грудная клетка его была сплющена

В бессильной злобе он смотрел, как хромающий волк поднялся на ступени и подошел к открытой, видимо, татарка в испуге позабыла, двери. Архип протяжно зарычал. Над колдуном нависла тень. Игнаций тоже выглядел ужасно, залитый кровью, подволакивающий задние ноги, но он все еще был сильнее. И сейчас собирался довершить начатое. Вырвать глотку у своего оказавшегося на удивление сильным противника. Он победно скалился и не торопился, надеясь насладиться чувством бессилия и страхом врага. Но неожиданно медведь совершенно по-человечески усмехнулся и, повернув голову, перекусил крошечную глиняную фигурку, висевшую на вплетенном в шерсть ремешке. Раздался настолько пронзительный и громкий свист, что, казалось, пробился не только сквозь вой пурги, стены и даже саму плоть, заставив задрожать кости. И почти сразу же, вторя ему, в избе дуплетом рявкнул штуцер.

Игнаций оступился от неожиданности, раненная нога его не удержала и он рухнул прямо перед медвежьей пастью. Архип, не собираясь упрашивать себя дважды, вцепился в волчье горло, прижав Игнация к земле. Оба противника были измотаны и изранены донельзя. И хотя Архипу не хватало сил не то, чтобы разорвать горло, но даже и придушить поверженного перевертыша, но и Игнаций никак не могу выбраться из захвата, вяло царапая единственной здоровой своей лапой медвежий бок. Рявкнул еще один выстрел и сразу же из дверей выскочили две фигуры. Обе они ринулись к сцепившимся в смертельной схватке зверям. Впереди неслась чернявая девчонка, уже скинувшая шаль и расстегнувшая шубу, она сжимала в руках до боли знакомый ржавый топор с изъеденным временем топорищем. Следом бежал Семен, на ходу перезаряжая свой огромный штуцер. Только увидев девчонку, Игнаций пронзительно и трусливо заскулил, и, казалось, даже потерял всяческую волю к сопротивлению. Фигура его начала оплывать, словно свеча, на ходу меняясь, становясь человеческой.

Непонятно, чего он хотел этим добиться, то ли сотворить какую-то волшбу, ведь в зверином облике сделать это практически невозможно, то ли просто разжалобить татарку, ведь зарубить человека завсегда сложнее, пусть это даже самые распоследний злодеище будет, нежели зверя. Но это и не важно. В любом случае не сработало. Айрат с развивающимися на зимнем ветру черными волосами напоминала самого настоящего ангела мести. Яростно прокричав что-то на незнакомом Архипу языке, она размахнулась и прежде, чем идущий позади Семен успел хоть как-то среагировать, вогнала топорище по самый обух в грудную клетку перевертыша. Топор вошел легко, глубоко, словно идеально отточенная секира в руках опытнейшего палача.