Текст книги "Худой мужчина. Окружной прокурор действует"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Дэшилл Хэммет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Другими словами, – сказал Селби, – все зависит исключительно от статуса этих денег.

– Правильно, – рявкнул Роупер. – И я еще думаю, что мы вправе удержать все десять тысяч. По существу, право собственности было передано в том телефонном разговоре, и, когда Берк клал деньги в надежное место, он мог действовать как агент моего клиента. В любом случае это были деньги, которые Берк использовал как гарантийную сумму. Они не принадлежат Деревообрабатывающей компании. Самое большее, на что они могут претендовать, это статус кредитора Берка. Мы послали Деревообрабатывающей компании извещение о наложении ареста на эти деньги.

Селби, метнув быстрый взгляд на Рекса Брендона, заметил:

– Конечно, лишь в том случае, что Джон Берк и Алисон Браун – одно и то же лицо.

– Это мы установили, – уверенно сказал Милтерн.

– Взгляните на эти фотографии, – сказал Селби, вынимая из папки конверт с фотоснимками и вручая их биржевому маклеру.

Милтерн посмотрел на снимки и нахмурился.

– Это ваша версия, – спросил он, – что Берк мертв и что перед смертью он сбрил усы?

– Да, – сказал Селби. – Вы также видите, что на нем нет очков.

Роупер беспокойно задвигался.

– Минутку, Милтерн, – сказал он, – что-то мне все это перестает нравиться.

Милтерн продемонстрировал свое отношение к Роуперу, отмахнувшись от его замечания. Он взглянул на Селби честным и открытым взглядом.

– Это тот человек, которого мы знали как Алисона Брауна, – уверенно сказал он. – Его внешность несколько изменена, но я узнал бы его где угодно.

– Спасибо, – сказал Селби, кладя фотографии обратно в конверт.

– Ну-ка, дайте мне посмотреть на эти фотографии, – подозрительно сказал Роупер, вытягивая костлявую руку. Он завладел конвертом и стал внимательно разглядывать снимки. – Мне не нравится манера, в которой они задают вопросы, – обратился он к Милтерну.

– Ерунда, – сказал Милтерн. – Наш клиент Алисон Браун – то же лицо, что и Джон Берк. Если Берк мертв, значит, наш клиент мертв. Это фотография человека, которого мы знаем под именем Джон Берк или Алисон Браун.

– И вы опознаете его? – спросил Рекс Брендон.

Не дав Роуперу вмешаться с каким бы то ни было предостережением, Милтерн быстро сказал:

– Я опознаю его, конечно, я опознаю его. Все мои притязания на эти десять тысяч долларов основаны на том факте, что Алисон Браун и Джон Берк – одно и то же лицо. Если Джон Берк умер, значит, умер и Алисон Браун. Я думаю, джентльмены, что это исчерпывающе объясняет мои намерения. Алисон Браун должен нам десять тысяч долларов. Когда он умер, у него были эти деньги.

– И они лежали в сейфе моей Деревообрабатывающей компании, – возразил Джордж Лолер.

– Не имеет значения, – холодно прервал его Роупер, – Уж конечно, Берк не оставил эти деньги вам. В сущности, он и не собирался отдавать их вам. У него был доступ к вашему сейфу. Он использовал его как место хранения своих денег, вот и все. Право собственности на деньги безусловно принадлежит Джону Берку – если телефонный разговор является достаточным основанием для этого. В любом случае мы имеем право либо на половину суммы, либо на всю сумму.

Лолер задал вопрос Селби:

– Что вы на это скажете, мистер Селби? Таков закон? Он может присвоить наши деньги, а потом использовать эти самые деньги…

– Не эти самые деньги, – прервал его Роупер. – Это деньги, которые он получил из другого источника.

– Из какого? – спросил Селби.

– Я не готов дать сейчас ответ на этот вопрос, – сказал Роупер.

Милтерн произнес:

– Я полагал, что он получил эти деньги от…

– Молчите, – перебил его Роупер.

Милтерн замолчал.

– Мне кажется, – заметил Селби, – вы собирались затронуть ту сторону дела, которую я считаю наиболее важной. Откуда, вы думаете, он получил эти деньги, мистер Милтерн?

Милтерн улыбнулся:

– Думаю, с этого момента вам лучше задавать вопросы моему адвокату мистеру Роуперу.

– Послушайте, Селби, – вмешался Лолер в крайнем возмущении, – они не должны так упрямиться. Как бы то ни было, деньги были положены в банк, и банк оплатил ими вексель. Попробуйте что-нибудь сделать исходя из этого.

– А где сейчас эти купюры? – спросил Роупер. Лолер пожал плечами:

– Полагаю, у бандитов, которые ограбили хранилище.

В последовавшем молчании Селби и Брендон обменялись многозначительными взглядами.

XI

Едва Селби закончил просматривать утреннюю почту, вернувшись в свой кабинет, как секретарша сказала ему, что в приемной ждет Инес Стэплтон.

Инес, в красивом сером костюме, сшитом на заказ, имела очень деловой вид.

– Доброе утро, господин окружной прокурор, – сказала она. – У вас, кажется, была насыщенная событиями ночь.

– Спал часа два-три, – признал он. – Наверное, я чувствовал бы себя лучше если бы вообще не ложился.

– Говорят, дела об убийстве растут по всему округу как грибы.

Он кивнул, чувствуя, что приход Инес был не просто визитом вежливости.

– Мне сообщили, что собралось большое жюри, которое собирается провести расследование произошедшего.

На этот раз он не кивнул.

Она подняла на него холодные глаза, в которых сквозила осведомленность, и спокойно сказала:

– Дуг, я являюсь официальным представителем Джеймса Лейси и миссис Джон Берк.

– Ты?! – воскликнул он. В его голосе невольно прозвучало удивление.

Она кивнула:

– А почему бы и нет? Ты же знаешь, я адвокат.

– А ты знала, что они скрываются от правосудия? Она покачала головой:

– Они здесь, в Мэдисон-Сити.

– Они предстанут перед большим жюри?

– Если ты пошлешь им повестку – да. Я хочу, чтобы им вручили повестку, чтобы все было по правилам. Ты можешь послать им ее в отель «Мэдисон».

– И они дадут показания? – спросил Селби.

– Я не знаю.

Селби отвел глаза и несколько секунд задумчиво барабанил пальцами по столу. Потом он вытащил трубку, набил ее табаком и чиркнул спичкой. Душистые клубы сине-белого дыма, которые он выпустил изо рта, окутали его лицо прозрачной дымкой. Он молча курил несколько секунд, затем сказал:

– Инес, я не знаю, что стоит за всем этим. Уверен, что и ты не знаешь. У меня есть все основания полагать, что Джеймс Лейси нагородил потоки лжи. Он, по-видимому, недооценивает наши возможности проверить все его ходы. Я думаю, что он хочет предстать перед большим жюри для того, чтобы замести следы. Я хочу предупредить тебя, что это ему не удастся.

– Почему? – спросила она.

– Потому, – сказал он нетерпеливо, – что я ему не позволю. Речь идет об убийстве. Я не собираюсь дать одурачить меня. Если он влюблен в свою бывшую жену и хочет защитить ее, пусть лучше сотрудничает с законом, а не вступает с ним в противоборство. Если у него горячая голова и он убил Берка, потому что Берк пытался убить свою жену, пусть кладет карты на стол. Изучение права – прекрасная вещь, но когда дело доходит до практики… Знаешь, Инес, мне жаль, что ты занялась уголовным правом.

– А что такое уголовное право? – спросила она.

– Защита людей, которых обвиняют в преступлении.

– Когда они невиновны? – спросила она.

– Среди тех, кого обвиняют в преступлении, очень мало невиновных. И невиновных, как правило, освобождают из-под следствия еще до того, как дело дойдет до суда.

– Спасибо, Дуг, – сказала она беззаботно. – Спасибо за совет.

– Что ты собираешься делать? – спросил он с любопытством.

– Я собираюсь представлять Тельму Берк и Джеймса Лейси наилучшим, в пределах моих способностей, образом. Я собираюсь использовать все возможности, чтобы опрокинуть обвинения, которые ты возводишь на них. Для этого воспользуюсь всеми тонкостями закона.

– А если они виновны? – поинтересовался Селби.

Она пожала плечами и сказала:

– Насколько я понимаю закон, они остаются невиновными до тех пор, пока не доказано, что они виновны. И, прежде чем признать их виновными, надо получить согласие всех двенадцати присяжных. – Она встала: – Пожалуй, это все, что я собиралась сказать вам, господин окружной прокурор. – Она повернулась и бодро пошла к двери. Затем внезапно снова подошла к его столу. – Дуг, мне ужасно не хочется говорить этого, но я должна. Это неизбежно. У нас с тобой была чудесная дружба. Она… она очень много значила для меня. У нас были свои шутки, мы так понимали друг друга, и мир казался большой площадкой для игр, на которой мы развлекались. Потом ты заинтересовался политикой, и тебя выбрали на эту должность. С тех пор твой нос так низко опущен к земле, что ты не замечаешь ничего, кроме работы. Ты довел свой интерес к работе до такой крайности, что потерял ко мне уважение… Нет, нет, Дуг, не перебивай. Я знаю, что говорю, и знаю тебя. Ты в самом деле потерял ко мне уважение, может быть, не как к женщине, но как к другу. Мир вдруг превратился в поприще для серьезной работы, и твои интересы сосредоточились на людях, которые делают серьезную работу. И я решила, что единственный способ, которым я могу вернуть твое уважение, это стать человеком, который делает серьезную работу. – Она запнулась, и губы ее скривились в своеобразной улыбке. – Ладно, господин окружной прокурор, теперь вы меня заметите. Вы меня очень хорошо заметите. Дуг, я скорее дам отрезать себе правую руку, чем причиню тебе боль, но я адвокат и представляю моих клиентов. Я приложу все усилия, чтобы представлять их наилучшим образом. Предупреждаю тебя: будь осторожен. Это дело привлечет огромное внимание. Газеты будут полны им. Это будет прямо как одно из наших состязаний по теннису, Дуг. Если только у меня будет возможность взять над тобой верх, я это сделаю.

– Невзирая на то что два преступника избегнут кары? – спокойно спросил Селби.

– Невзирая ни на что, Дуг. И помни: ты сам напросился.

Она повернулась к двери и вышла из кабинета, не сказав больше ни слова. Селби остался сидеть за столом, в глубокой задумчивости глядя на медленно закрывающуюся дверь.

Несколько минут спустя вошел шериф Брендон.

– Ну, Дуг, – сказал он, – как ты себя чувствуешь? – Немного качает, – признался Дуг с улыбкой. – Что новенького?

– Я срочно вызвал двух дактилоскопистов из Лос-Анджелеса. Они отправились в дом Берка и прошлись там по всей мебели, пытаясь получить полный набор отпечатков пальцев.

– И каков результат?

– Дуг, я сам сомневаюсь, что убитый бродяга – Джон Берк. Думаю, все это подстроено, чтобы получить страховку, или, что еще вероятнее, весь этот маскарад придумал сам Берк, чтобы ускользнуть от правосудия.

– Почему вы так думаете, Рекс?

– Это доказывают отпечатки пальцев, – спокойно сказал Брендон. – Мы прошли по дому Берка от подвала до чердака. Сняли отпечатки пальцев с зеркал, дверных ручек, оконных стекол, бутылок – со всего, с чего только можно. У нас есть набор отпечатков, которые принадлежат, как мы думаем, миссис Берк, и набор, который должен быть отпечатками пальцев Берка.

– И отпечатки пальцев Берка не совпадают?

– Нет, с трупом не совпадают.

– Но его жена опознала эту фотографию без колебаний, Рекс.

– Да. И многие другие тоже. Но Уолтер Бриден думает, что это не Берк, и Артур Уайт думает так же. И эти разногласия нас подведут. Большое жюри будет настаивать, чтобы мы что-нибудь предприняли. Если мы кого-нибудь арестуем за убийство Джона Берка, то не сможем бесспорно доказать, что тело убитого – это тело Джона Берка. Если же исходить из того, что это не Берк, то мы не можем найти мотива для убийства – пока не можем.

– Но, – сказал Селби, – рано или поздно мы опознаем этого человека. Он был дружен с Оливером Бенеллом. Он, должно быть, был в доме Бенелла. Наверное, это он вел автомобиль Лейси.

Шериф кивнул в знак согласия:

– И это нисколько не помогает. Оливер Бенелл был жив и здоров вчера днем. Тот бродяга, кто бы он ни был, был мертв, как дверной молоток, уже в среду утром. Он, несомненно, был в доме Бенелла, но задолго до убийства, что еще более запутывает всю историю.

Аморетта Стэндиш открыла дверь из приемной и сказала:

– Шерифа Брендона просят к телефону. Звонят по междугороднему, говорят, что это очень важно.

Брендон поблагодарил ее, взял трубку, помолчал минуту и сказал:

– Да, привет, Рэнсом… Ах вот как! Это хорошо. Давайте… И эти показания надежны?… Понятно… Это хорошая работа, Рэнсом… Да. Думаю, вы попадете в газеты. А почему бы вам не приехать и не привезти его с собой?… Это будет чудесно. О'кей. До свидания.

Брендон отодвинул телефон и посмотрел через стол на Селби. Он немного помолчал, как бы пытаясь сопоставить полученную информацию с теми фактами, которыми располагал. Потом произнес:

– Сегодня утром к Рэнсому пришел человек по имени Лайт, водитель такси в Лас-Алидасе. Он рассказал Рэнсому, что возил одного человека в Санта-Барбару. Ему показалось, что пассажир очень нервничает. Когда они приехали в Санта-Барбару, он вышел у гостиницы «Уордингтон» и расплатился с Лайтом. Но Лайт случайно заметил, что его пассажир не вошел в гостиницу, а взял другое такси.

– Когда это было? – спросил Селби.

– Во вторник вечером.

– Вы говорили что-то об опознании.

– Да. Сегодня утром к Рэнсому приходил Лейси – поговорить о своей машине. Лайт видел его. Он говорит, что человек, которого он возил в Санта-Барбару, – это Лейси.

Селби минуту подумал и сказал:

– В Санта-Барбаре есть пара самолетов, которые дают напрокат. Свяжитесь с тамошним шерифом и попросите его выяснить, не брал ли кто-нибудь напрокат самолет именно в то время.

– Хорошо, – сказал шериф. – Послушай, Дуг, допустим, мы соберем достаточно улик, чтобы повесить это дело на Лейси, а миссис Берк захочет защитить его. Она может отказаться от того, что опознала эти фотографии?

– Почему бы и нет? – утомленно сказал Селби. – Смышленый адвокат легко может это устроить. Она может сказать, что было плохое освещение, или что у нее не было очков, или что на первый взгляд фотография чем-то напомнила ей мужа, или что она была в состоянии близком к истерике и сделала поспешные выводы.

– Думаешь, у нее будет смышленый адвокат? – спросил Брендон.

– Да, – сказал Селби.

– Кто?

– Инес Стэплтон.

Шериф Брендон удивленно поднял брови.

– Инес приняли в коллегию адвокатов, – объяснил Селби. – По личным мотивам она хочет получить мой скальп. Она ни перед чем не остановится.

Брендон обошел стол и положил руку на плечо молодого человека:

– Ты устал, Дуг. Не принимай этого так близко к сердцу. Она еще новичок.

– Я знаю, – сказал Селби усталым голосом. – Попробуйте что-нибудь узнать в аэропорту.

Когда шериф ушел, Селби несколько минут стоял у окна, бесцельно глядя на улицу, затем надел шляпу и направился к двери.

– К вашему личному сведению, – сказал он Аморетте Стэндиш, – я иду в парикмахерскую. К сведению налогоплательщиков, избирателей и посетителей – я ушел по делу об убийстве.

Она улыбнулась:

– Трудная была ночка?

Селби кивнул, засунул руки глубоко в карманы и пошел по длинному коридору. На полпути к лестнице он увидел Сильвию Мартин, которая выходила из канцелярии.

– Привет, – сказала она, улыбаясь ему.

Дуг ответил на ее приветствие, подошел к ней, взял ее под руку и сказал:

– Скоро появится кое-что новенькое.

– Как скоро? – спросила она.

– Вероятно, через полчаса или час.

– Важное? – поинтересовалась она.

– Думаю, что важное. Водитель такси опознал Лейси в пассажире, которого вез в Санта-Барбару в ночь, когда произошло убийство.

– Что ему было нужно в Санта-Барбаре? – спросила она.

– Предположительно самолет, – сказал Селби. – Мы как раз это проверяем.

– Что показали отпечатки пальцев, Дуг?

– Судя по ним, – сказал он, – убитый – не Джон Берк. Разве что кто-то настолько умен, что прошелся по всему дому Берка и стер со всех предметов его отпечатки пальцев, а затем наставил для нас другие.

– А ведь это можно было сделать, не так ли, Дуг?

– Да.

– Ты не очень-то бодр сегодня утром.

– Да уж, – сказал он.

– В чем дело, Дуг?

– Не знаю. Я все копаюсь и копаюсь в этом деле, и оно начинает действовать мне на нервы. Во всех делах, которыми я занимался до сих пор, всегда было что-нибудь, за что я мог ухватиться. В этом деле нет ничего такого.

– Я понимаю, Дуг, – сказала она участливо. – Ты должен встряхнуться и взять себя в руки. Тебе предстоит борьба.

– Борьбу-то я могу выдержать. Я только хочу, чтобы кто-нибудь начал наконец действовать.

– Они собираются начать, – сказала она.

– Расскажи мне.

– Идем… Пошли в комнату инспекторов. Там сегодня никого нет.

Он последовал за ней. Она оперлась бедром о барьер, отделяющий стол инспекторов от скамеек для зрителей, и произнесла:

– Большое жюри, Дуг. Джек Уордингтон – старшина большого жюри. Он не принимал активного участия в выборной кампании, но был на стороне Роупера. Он и сейчас на его стороне. Я не знаю, чего именно хочет Роупер. Может быть, ему нужны эти десять тысяч долларов, но он добился расположения Уордингтона, и Уордингтон охотится за твоим скальпом.

– Как он это делает? – спросил он.

– Роупер распространяет слух, что тебе везет, потому что до сих пор тебе попадались очень легкие дела. Естественно, он завидует твоему успеху. Он хотел бы, чтобы ты потерпел неудачу. Он считает, что это как раз подходящий вариант.

– Ну а какое это все имеет отношение к большому жюри?

– Если большое жюри поступит опрометчиво и предъявит обвинение Лейси, тебе ведь придется возбудить дело, верно?

– Полагаю, что да.

– Допустим, они сделают это прежде, чем у тебя будет достаточно материала для обоснованного иска?

– Я мог бы поставить вопрос о роспуске совета присяжных.

– Это было бы им на руку, Дуг. Они начали бы распространяться о том, что ты еще зелен, что у тебя нет способностей, что ты можешь войти в зал суда и предъявить обвинение убийце только в том случае, когда это абсолютно простое и ясное дело.

– Мне пришлось бы пережить это, – сказал Селби. – Я бы не стал возбуждать процесс против человека, которого считаю невиновным.

– Ты знаешь, кто будет выступать в роли представителя Лейси, Дуг? – спросила она.

В первый момент у него было желание отвести глаза, однако он поборол себя и выдержал ее внимательный, озабоченный взгляд. Он кивнул.

– Кто?

– Инес Стэплтон.

Ее глаза сверкнули.

– Ага, ну это многое объясняет… Дуг Селби, если ты ей позволишь… Если ты отступишься от этого дела из опасения, что она потерпит поражение или будет исключена из коллегии адвокатов… если ты из-за этого отступишься, я больше никогда в жизни не буду с тобой разговаривать. Она сама напрашивается на поражение. Борись с ней так же, как боролся бы с Сэмом Роупером, если бы адвокатом был он.

– Я выполню свой долг, – сказал он.

– Долг! Если они предъявят обвинение Джиму Лейси, ты признаешь его виновным! И нечего Инес Стэплтон вмешиваться в это дело. Она в ярости, потому что ты за ней не бегаешь…

Он покачал головой:

– Она не такая, Сильвия.

– И ты думаешь, что она не будет с тобой бороться?

– Нет, будет, – сказал Селби. – Она сделает все, что сможет, чтобы освободить своих клиентов. Она предупредила меня об этом.

Сильвия начала было что-то говорить, но остановилась. Ее глаза сверкали. Помолчав, она сказала тихим, напряженным голосом:

– Дуг Селби, я от тебя устала. Если ты думаешь, что эта женщина… Ладно, не буду язвить… Но, Дуг, пожалуйста, не давай ей водить себя за нос.

– Не дам.

– Ты сделаешь какие-нибудь комментарии для прессы относительно заседания большого жюри?

– Когда они встречаются?

– Сегодня в два часа, как я поняла. Уордингтон высказал мнение, что в этом деле есть несколько аспектов, по которым надо провести отдельные расследования.

Селби мрачно кивнул:

– Он, вероятно, прав.

– Но, Дуг, – возразила она, – это все пустая политическая болтовня. Все, чего они хотят, это посадить тебя на скамью подсудимых.

Они считают это дело основательно запутанным, и, если люди увидят, как ты барахтаешься и не можешь выпутаться, это будет хорошим шансом для старой компании одержать верх на следующих выборах.

Селби медленно проговорил:

– Я не возражаю против того, чтобы большое жюри допросило свидетелей. Ситуация, по моему мнению, такова, что вердикт о привлечении к уголовной ответственности в настоящее время был бы преждевременным. Я скажу им это. Я также скажу им, что, если найду нужным, выскажусь за роспуск жюри.

– Но, Дуг, ты не должен делать этого, тем более когда Инес выступает адвокатом. Они поднимут крик. Они будут говорить, что ты это делаешь нарочно, потому что эта женщина… женщина… подруга…

Селби глубоко вздохнул, расправил плечи и улыбнулся:

– Мне абсолютно безразлично, что они будут говорить. Я намерен выполнять свой долг, прилагая все свое умение и способности. А сейчас я собираюсь пойти в парикмахерскую, чтобы меня побрили и сделали хороший горячий компресс.