Текст книги "Совмещение"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Пирс Энтони
Совмещение

Глава 1
КЛЕФ

– Я дам тебе немного снотворного, – сказала женщина-робот. – Ты не спал всю ночь, а Игра начнется уже после обеда. Тебе нужно отдохнуть.

– Никаких лекарств, – отрезал Стайл. – Лучше я недосплю, чем буду полусонный как муха.

– Ты опять поступаешь неразумно, – упрекнула его женщина-робот.

Он посмотрел на нее и покачал головой. Она была такой женщиной, какую большинство людей никогда не встречали в своей жизни. Шина не только могла все, что умеют человеческие женщины, но и обладала самым совершенным телом. У нее были немного выгоревшие на солнце каштановые волосы длиной до плеч; губы полные, слегка накрашенные, будто специально созданные для поцелуев. Она из тех созданий, которые заводят себе одинокие богачи для удовлетворения своих самых смелых фантазий – удовлетворения такого, которое не даст ни одна настоящая женщина. Но Стайл, зная, кем она была на самом деле, уже не испытывал к ней никакого влечения.

– Первый раз в жизни жалею, что не умею отключаться как ты.

– А вот я бы предпочла быть человеком из плоти, – с тоской сказала она. Ее запрограммировали любить и защищать его, и она неукоснительно следовала программе, как и должно машине. – Давай забаюкаю тебя, – с этими словами она положила голову Стайла себе на колени, стала гладить его волосы и мурлыкать колыбельную.

Довольно необычно, но это сработало. Ее тело было теплым и мягким, прикосновения – нежными, и он полностью доверился ей. Среди людей Стайл мало кому доверял, и в окружении машин он чувствовал себя гораздо спокойнее. Его внутреннее напряжение улетучивалось, а вслед за ним – и сознание.

Во сне он перенесся на несколько дней назад, когда передал Платиновую Флейту музыканту Клефу и провел его сквозь Занавес. В этом сне он последовал не за своим сознанием, а за сознанием Клефа. Почему-то это не показалось ему странным. Когда они вместе музицировали, Стайл испытал внезапное и глубокое чувство симпатии к этому человеку. Стайл великолепно владел несколькими музыкальными инструментами, но музыкальные способности Клефа достигали уровня гения. Невозможно остаться равнодушным к человеку, который так играет.

Клеф раньше никогда не посещал Фазу. Он глядел на пышные заросли травы, на устрашающего вида дубы и сосны и на поджидающего их единорога. К такому Клеф явно не был готов.

– Это Нейса, – объяснил ему Стайл, ощущавший себя во сне совершенно другим человеком.

Перед Клефом стоял черный единорог с белыми носками на задних ногах; и был он самым маленьким среди своих соплеменников, как, впрочем, и Стайл – среди своих. Неудивительно, что Клеф, возвышаясь над ними обоими, чувствовал себя неловко.

– Отвезет тебя она во Владения Платиновые.

Откуда взялась эта манерность? Стайл ведь до этого момента говорил нормально.

– Но я даже не умею ездить верхом, – запротестовал Клеф, – а это сказочное существо. Он пристально рассматривал закрученный в спираль рог, еле удерживаясь, чтобы не потрогать его, дабы убедиться, что он настоящий, а не прикручен к обычной лошади. Ему говорили, что это волшебная страна, но в это до сих пор было трудно поверить.

– Ну что ж, чары могу на тебя наложить, но…

– Никакой магии, куда бы мне не пришлось отправиться. Лучше я пойду пешком.

Стайл пожал плечами.

– Это, конечно, дело твое, но вынужден я настоять на том, чтобы сопровождала Нейса тебя, покуда не попадешь ты под защиту Маленького Народца. Небезопасны для тебя земли сей страны.

– Почему ты так странно начал изъясняться? – спросил Клеф.

– На этом диалекте говорят в мире Фазы, – объяснил Стайл. – Сейчас наколдую тебе я одежду.

– Одежду?! – испугался Клеф. – Я – раб, как и ты, нам запрещено… я не могу…

Стайл извлек из тайника сверток с одеждой и начал одеваться.

– Здесь, на Фазе, ты – свободный человек. Можешь мне поверить. Поэтому тебе нужна одежда. – Он выдержал паузу, а затем произнес нараспев: – Если можешь, поскорей, Клеф, оденься помодней.

Внезапно Клеф стал одет как Гражданин Протона: на нем красовались шелковые брюки, рубашка, куртка из тонкой кожи и даже туфли. Он почувствовал себя неловко и даже испугался.

– Если меня сейчас кто-нибудь увидит в этом костюме, то… – он покосился на Стайла. – Так, значит, ты не шутил по поводу волшебства?! Ты ведь только что наколдовал это!

– Верно. Теперь должен я перенестись в Голубые Владения: пообщаться с Голубой Леди. Уверен я, Нейса с Флейтой защитят тебя. Счастливого пути, друг!

– Счастливо, – вздохнул Клеф.

Стайл пропел еще одно заклинание и исчез. Клеф какое-то время рассматривал место, где только что стоял Стайл, переваривая еще одно доказательство существования волшебства, затем потрогал свою собственную одежду: синие брюки, золотистая рубашка. Что дальше?

– Видимо, я теперь должен отправиться вместе с тобой, – сказал он маленькому единорогу. – С тобою отправиться вкупе – наверно, так я должен был сказать. Что ж, он предупреждал, что будет трудно. Думаю, глупо надеяться, что ты знаешь дорогу?

Нейса прогудела рогом ноту, очень похожую на знак согласия на музыкальном языке гармоники. Клеф и не предполагал, что рог животного может быть пригоден для создания таких звуков или что единорог сможет понять смысл его слов. Ему ничего не оставалось, как последовать за ней.

Пейзаж вокруг был великолепен. На юге расположилась гряда пурпурных гор, которые можно было разглядеть сквозь деревья в лесу. Центральные области состояли из многочисленных холмов, покрытых густым зеленым болотистым торфом. По веткам деревьев порхали экзотические птицы.

Единорог, несмотря на отсутствие каких-либо тропинок, безошибочно выбирал правильное и наиболее безопасное направление.

– Ты можешь…э-э… Под силу тебе сыграть на роге сим? – шутливо спросил Клеф, пытаясь подбодрить себя разговором.

В ответ Нейса сыграла, словно на губной гармонике, короткую веселую мелодию. Клеф, завороженный игрой, не проронил ни слова. О чем попросил, то и получил; оказывается, многие вещи здесь совершенно сказочные буквально.

Нейса увеличила скорость шага. Клефу нравились пешие прогулки, поэтому особого дискомфорта он не ощущал, но тем не менее он все чаще задавался вопросом: сколько им еще предстояло пройти? На Протоне, с его защитными куполами, не было нужды в долгих пеших перемещениях: на пути постоянно попадались транспортные терминалы. Очевидно, здесь такого нет и в помине.

Кобылка навострила свои маленькие ушки, к чему-то прислушиваясь. Клеф знал, что у лошадей отличный слух, и предположил, что у единорогов – тоже. Ему пришло на ум, что в мире волшебства должны быть волшебные опасности и что он понятия не имеет, как справляться с ними. Вероятно, эта лошадка защитит его здесь не хуже, чем принадлежащая Стайлу женщина-робот – на Протоне. Тем не менее, Клеф начал нервничать.

А затем внезапно единорог превратился в молодую, маленькую девушку, одетую в простое черное платье и белые башмачки. Она была небольшого роста, даже еще ниже, чем Стайл, с блестящими черными волосами, которые походили на гриву или хвост… Ну, конечно! Несмотря ни на что, она оставалось все тем же созданием, только в другом обличии. На её лбу даже виднелся небольшой рог, вздернутый кверху, а её туфли походили на копытца: верхняя часть их имела прочную, толстую подошву.

– Стайл женится, – сказала Нейса. Её голос напоминал по звучанию гармонику. – Мне нужно к нему. Я кликну оборотня, чтоб тебя он проводил.

– Оборотня?! – испугался Клеф.

Однако девушка уже снова превратилась в единорога, а из ее рога раздался громкий звук. И тут же послышался едва различимый ответный лай. Теперь Нейса сыграла, словно на гармонике, короткую мелодию. В ответ кто-то опять пролаял, но уже гораздо ближе.

Она снова обернулась девушкой. Клеф попытался уловить миг превращения, но все происходило слишком быстро. Казалось, что она просто переходила из одной формы в другую без промежуточных фаз. Возможно, поэтому этот мир и назывался Фазой: люди запросто переходили из одной фазы в другую, или от наготы к одеянию, или от одного места к другому.

– Сука уже близко, – неожиданно произнесла Нейса, опять удивив Клефа: таких слов от этой скромной барышни он никак не ожидал. – Счастливого пути! – сказала она и превратилась в светлячка, потом сверкнула разок и пулей умчалась на север. Кажется, закон сохранения массы здесь вообще не действует.

Сверкая глазами и зубами, к нему стремительно приближалась покрытая мехом, темная, приземистая фигура. Клеф схватил Платиновую Флейту – и она вдруг превратилась в великолепную рапиру.

– Чудеса продолжаются, – изумился он. Это был тот тип оружия, которым он владел в совершенстве. С рапирой в руке он стоял, ожидая нападения волка с уже большим спокойствием, хотя чувствовал себя по-прежнему неуютно.

Но существо внезапно остановилось и трансформировалось в женщину. Она выглядела гораздо старше Нейсы, фактически это была старушка.

– Вы оборотень, вызванный единорогом? – догадался Клеф.

– Ты прав, человек. Я женщина-оборотень. Достаточно я свадеб повидала, и с тех самых пор, как умер волк мой, меня они не слишком-то волнуют. Я буду сопровождать и защищать тебя до Эльфийских Владений. Клинок свой убери.

– Это не клинок, это рапира, – сказал Клеф единственное, что пришло ему в голову. Но теперь это уже было ни то и ни другое – это была снова Флейта.

– Нейса рассказала тебе обо всем в одной короткой мелодии?

– Да, она всегда была немногословна. Как твое имя, юноша? – осведомилась сука, направляясь на восток.

– Клеф из мира под названием Протон. А ваше?

– Шеррилрайен из стаи Керрелгира. Мы обитаем к юго-востоку от Голубых Владений вплоть до Пурпурных Гор. В землях здешних – славная охота.

– Несомненно, – сухо согласился Клеф.

– Коль собираешься идти ты всю дорогу пешком до Платиновых Владений, то надобно тебе шагать быстрее, Клеф-человек. Преодолеть нам нужно сорок миль.

– Мои ноги уже изрядно устали, Шеррилрайен.

– Это не беда. Вдохни вот это, – она протянула маленький мешочек с непонятным содержимым.

Клеф сделал вдох. От мешка исходил острый запах.

– Что это?

– Волчья Трава. Придает силу.

– Суеверие, – пробормотал он.

– Заметил, насколько скоро стал идти ты?

Клеф присмотрелся и был приятно удивлен:

– Я почти бегу и даже не задыхаюсь.

– Суеверие, – самодовольно промолвила волчица.

Что бы это ни было, оно позволяло преодолевать расстояния со звериной выносливостью. Шеррилрайен, снова обернувшаяся волчицей, вела его за собой.

Тем не менее, когда наступила ночь, они прошли только часть пути. Волчица снова стала старушкой.

– Разведи костер, Клеф-человек, а я пойду на охоту и добуду ужин.

– Но…

Однако она уже превратилась обратно в волчицу и убежала.

Клеф набрал сухих дров, каких смог найти, а также немного мха и соломы. Из собранного материала он построил изящный вигвамчик, но совершенно не представлял, чем его можно разжечь. Вероятно, местные жители этого мира могли разжечь костер с помощью простых заклинаний, или, возможно, они добывали огонь дыханием драконов – таких средств в его распоряжении не было.

Затем ему в голову пришла идея. Платиновая Флейта превратилась в рапиру, когда ему нужно было оружие. А вдруг она сможет превратиться в зажигалку?

Он поднес флейту к костру. Она приняла форму жезла, с кончика которого соскочила яркая искра, воспламеняя древесную массу. Теперь ясно, как использовать эту штуку, ему уже почти начинало нравиться колдовать.

Когда волчица вернулась со свежепойманным кроликом, костер уже был готов.

– Сойдет, – сказала она угрюмо и зажарила принесенного кролика на вертеле.

Такой способ добывания пропитания был непривычен Клефу, но он был готов через это пройти. Стайл предупреждал, что будет нелегко, но Клеф готов вытерпеть все что угодно, лишь бы стать законным обладателем Платиновой Флейты – самого удивительного музыкального инструмента, о котором можно только мечтать. И только Маленький Народец, создавший Флейту, может подарить её.

Шеррилрайен показала, где протекает ручеек со свежей водой, которой можно было умыться и утолить жажду. Она деликатно удержалась от утоления жажды, ожидая, пока он сам напьется.

Теперь надо было позаботиться о ночлеге. К несчастью, у Клефа не было с собой снаряжения для ночевок на лоне природы.

– Шеррилрайен, я понимаю, что для тебя это не проблема, но я-то не приучен спать на улице, я имею в виду насекомых и тому подобное, – на самом деле, никакие насекомые его не беспокоили: возможно, их отгоняла вонь Волчьей Травы. – Как думаешь, можно придумать какое-нибудь укрытие?

– Это можно, – сказала она и вытащила маленький предмет. Очевидно, она могла каким-то образом переносить на себе одежду и предметы, даже находясь в волчьем обличии.

Клеф посмотрел на эту вещицу: похоже на маленький кукольный домик.

– Боюсь, я чего-то не понимаю.

– Это амулет, – объяснила она. – Закляни его.

– Заклясть его? – беспомощно переспросил он.

Она кивнула:

– Только сперва положи его на землю, человек.

Он поставил «кукольный домик» на землю.

– Э-э… Заклинаю тебя!

Амулет увеличился в размерах – Клеф инстинктивно отступил назад. Предмет продолжал расти, скоро он стал размером с собачью конуру, затем – с маленький детский домик. В конце концов, он вырос до небольшой, аккуратной бревенчатой хижины с соломенной крышей.

– Вот это да, – воскликнул Клеф. – Волшебный дом!

Шеррилрайен открыла дверь и вошла. Клеф, потерявший дар речи, последовал за ней. Внутри находились: деревянный стол, два стула и кровать со стеганым одеялом. Клеф огляделся и понял, что возникла проблема: их двое, а кровать всего одна.

Женщина снова приняла облик волчицы и удобно свернулась калачиком на полу, в ногах кровати – вот и решение проблемы: ей не нужна человеческая мебель, и она всегда будет рядом, если кому-то вдруг вздумается напасть на них посреди ночи. Клеф начал видеть преимущества жизни оборотней.

Исполненный благодарности он залез в постель, сбросив свою нескладную одежду, улегся поудобнее и вскоре заснул.

* * *

По мере того как Клеф засыпал, к Стайлу возвращалась ясность сознания. Шина по-прежнему без устали гладила его волосы.

– Я не подумал, что ему там будет трудно, – пробормотал Стайл.

И он поведал ей о своем сне.

– Я уже привык к Фазе, но в первый раз мне тоже пришлось там долго приспосабливаться. Я совершенно не подумал о Клефе, хотя должен был.

– Лучше поспи еще.

– Тот амулет – он был сделан Красным Адептом, но теперь она не у дел, благодаря мне. Надо бы найти нового Адепта для изготовления амулетов – эти штуки слишком полезны, от них нельзя отказываться.

– Ты отыщешь решение, – успокоила его Шина.

– Фазе нужны амулеты.

Она приподняла его голову и крепко прижала к своей груди, затруднив ему дыхание:

– Стайл, если ты сейчас же не заснешь…

– Ты настоящая сука, – засмеялся Стайл.

– Женщина-оборотень, – согласилась Шина. – Мы хорошо умеем ладить с упрямыми мужчинами.

Они действительно умели. Стайл снова погрузился в сон.

* * *

На следующее утро Шеррилрайен добыла и принесла несколько отличных фруктов. Они поели и теперь были готовы продолжить путь.

– Эта хижина… Ее можно сжать обратно до маленького размера?

– Нет, действует заклинание только раз, – сказала она. – Оставь её, другие смогут воспользоваться ею после нас, или Голубой Адепт разберет её с помощью заклятий, но, скорее всего, Маленький Народец унесет хижину в свои горные владения.

– Да, конечно. Наверняка она не пропадет без дела, – согласился Клеф.

Они отправились в путь. Его ноги с трудом сгибались после вчерашней стремительной прогулки. Действие Волчьей Травы закончилось, а новую порцию Шеррилрайен не предлагала – она сказала, что злоупотреблять таким волшебством опасно; поэтому они медленно шли на восток: через леса и поля, через холмы и глубокие овраги, огибая валуны и густые кустарники. Суровая красота естественного ландшафта скрашивала неудобства передвижения. Какой необычный мир!

В течение дня с востока доносились какие-то звуки. Шеррилрайен держала свои волчьи уши торчком. Потом Клеф заметил в небе широкий столб разноцветного дыма. Послышались мощные взрывы.

– Это Голубой Адепт сражается с Красной, – объяснила сука. – Сперва она убила его, а теперь он изводит её.

– Я, конечно, понимаю, что это волшебный мир, – сказал Клеф, – но все равно это звучит как-то слишком абсурдно.

– Война меж двух Адептов – это скверно, – согласилась волчица.

– Как они могут убивать друг друга по очереди?

– Есть личности по две у многих из людей: по одной в каждом из двух миров, – объяснила она. – Одна личность никогда не встречает другую, но когда один человек умирает, то пустота рождается, и вот тогда другой может пройти сквозь Занавес. Сейчас Голубой Адепт мстит за смерть второй своей сущности.

– Ага, понятно, – с сомнением в голосе сказал Клеф. – А я тоже должен отомстить за убийство другой своей сущности?

– Быть может. Поведай, где ощенили тебя?

– На другой планете, – ответил удивленно Клеф. – Я подписался стать рабом на Протоне, когда был еще совсем ребенком.

– Тогда корни твои не здесь, и не имеешь ты здесь другого «я», и потому не запрещается тебе пересекать границу меж мирами.

– О, как удачно. А у тебя есть другая личность на Протоне?

– Нет, но если перейду, то стану лишь простою псиной, не способной к превращению, к тому же там неважная охота.

Клефу пришлось со смехом согласиться:

– Весь Протон за пределами куполов – это пустыня, там нет ничего, кроме отходов и загрязнений.

– Правда твоя, – согласилась она, наморщившись. – Когда людей на планете становится слишком много, они уничтожают её.

– Но ведь Стайл – Голубой Адепт – на Протоне такой же раб, как и я.

– Ощенили его на Протоне, а значит, корни здесь произрастают у него.

Клеф посмотрел на рассеивающиеся клубы дыма.

– Я рад, что я ему не враг! – подытожил он, прибавив шаг. Ему повезет, если на такой скорости он до темноты преодолеет хотя бы миль десять.

В действительности, как он понял, это путешествие до Маленького Народца вполне могло занять несколько дней. Он еще так мало знает о Фазе, а эта прогулка была хорошим способом познакомиться с планетой. По прибытии у него будет более полное представление об этом мире и о том, как нужно вести себя. Все эти встречи с волшебством дадут ему необходимый опыт жизни на Фазе.

Волчица безропотно поддерживала темп передвижения Клефа, переходя из одной формы в другую: для разговора с Клефом по его желанию или для разведки местности, когда поблизости было что-то подозрительное.

По прошествии какого-то времени он не выдержал и спросил волчицу:

– Скажи, Шеррилрайен, а тебе не в тягость сопровождать новичка, пока твоя стая находится где-то в другом месте?

– Я – клятвенный друг единорога Нейсы, – ответила волчица. – Ради неё, если понадобится, я готова хоть снежного демона в ад сопроводить, но только половину пути.

– Почему только половину пути?

– А к тому времени растает он, – улыбнулась она беззлобно. – Кроме того, старой суке эта обязанность вовсе не в тягость. Уверена: у Голубого Адепта веские причины отправлять тебя в Горные Владения.

Она задумалась, а затем спросила:

– Позволительно ли мне узнать?..

– Я должен сыграть на Платиновой Флейте для Маленького Народца, чтобы они решили: действительно ли я тот, кого они называют Предопределенным, – вот все, что я знаю. А еще я знаю, что моя жизнь потеряет смысл, если не смогу оставить у себя это величайший инструмент.

– Предопределенный! – воскликнула она. – Значит близок конец Фазы!

– Почему? Полагаю, это слишком громко сказано. Возможно, просто ничего не значащий титул, и, конечно же, нет никакой гарантии, что я тот, кого они ищут. Я всего лишь музыкант и весьма неплохой фехтовальщик. Как я могу повлиять на судьбу волшебного мира?

– Это все, что я знаю, – призналась волчица. – Не обижайся, Клеф-человек, но надеюсь я, что ты не тот, кого они ждут.

– На тебя я вовсе не в обиде, сука! – Он давно подметил, что слова, которые он считал нелестными, здесь оцениваются иначе.

– Играешь хорошо на флейте ты?

– Да, очень.

– Лучше Голубого Адепта?

– Да, но зарекся я играть на этом инструменте в мире Фазы, пока не повстречаю Маленький Народец. Говорят, что горы содрогнутся, если…

– Да-да, – согласилась она. – Но играть я вовсе не прошу.

– Музыку ты любишь, Шеррилрайен?

– Немного. Вой, например, на полную луну.

– Вой, к сожалению, не мой конек, хотя могу свистеть.

– А разве это музыка? – весело спросила она.

– Может быть такой, если правильно исполнить. Есть много типов свиста. Свист с помощью рук похож на деревянную дудочку.

– А-а! С помощью волшебства.

– Вовсе нет, сука. Например, вот так… – он приставил ладони вместе, изогнув свои длинные пальцы до нужного положения, и начал дуть. Раздался красивый, протяжный звук. Он подстроил пальцы, будто настраивая инструмент, и дунул снова, произведя другой по высоте звук. Затем он заиграл минорную мелодию.

Звучание было чистым и прекрасным. Клеф не преувеличивал, когда утверждал, что играет хорошо. Вероятно, он был самым искусным и разносторонним музыкантом на планете. Голыми руками он извлекал музыку лучше, чем могли сыграть большинство людей, даже с помощью самых превосходных инструментов.

Зачарованная музыкой Шеррилрайен слушала, попеременно переходя то в одну телесную форму, то в другую, чтобы оценить игру каждой телесной оболочкой.

– Это не волшебство? – спросила она с сомнением, когда он прекратил играть.

– Я не знаком с магией. Это просто возможности тела.

– Не слышала никогда ничего подобного, – воскликнула она. – Голубой Адепт играл на флейте во время Единолимпика, и я считала, что то была самая лучшая мелодия из когда-либо звучавших. Теперь я думаю, что мастерство твое затмевает мастерство Адепта. Скажи, а просто свистеть – ты тоже можешь?

Клеф улыбнулся такой наивности. Он сжал губы и выразительно просвистел несколько тактов классического музыкального произведения. Волчица пребывала в полном восхищении.

Так они продолжали свой путь, а вечером он исполнял ей серенады – настоящий свистовой концерт. На ближайших деревьях появились восторженные слушатели – белки и воробьи. Клеф понял, как можно наладить контакт с дикими созданиями этой красивой, безлюдной местности.

Ночью волчица-оборотень отыскала пригодную для ночлега пещеру. Из наваленной соломы они сделали постель для Клефа, волчица же легла, свернувшись у входа. Ночь прошла спокойно. Фаза начинала нравиться Клефу.

* * *

Стайл опять проснулся.

– Пора на Игру, – пробормотал он.

– Еще рано, спи, – успокоила Шина.

Она была упрямой машиной, могла удерживать его очень долго и была полна решимости сделать это. В данном мире она была его самым лучшим и, вероятно, самым близким другом, она уже не раз спасала ему жизнь. Он доверял ей всецело – и без колебаний снова погрузился в сон.

* * *

На третий день мышцы Клефа приспособились и путешествовать ему стало гораздо легче, но мир Фазы, казалось, был чем-то встревожен. С востока раздавался топот лошадиных, или единорожьих, копыт, мимо пробежал одинокий волк.

– Что происходит?

– Голубой Адепт попал в ловушку Красной, – ответила Шеррилрайен, каким-то образом узнавшая об этой новости из волчьего лая и рогового пения единорогов. – Он серьезно ранен, но пересечь Занавес и исцелить себя магией – не может. Василиск, сидящий в нем, не даст ему это сделать. Очень скверно.

Она была в самом деле обеспокоена – настолько, что шерсть у нее на загривке встала дыбом; хоть Клеф был знаком со Стайлом всего несколько часов к моменту, когда они расстались, Стайл ему нравился и судьба Стайла была Клефу не безразлична. Однако помочь ему, казалось, возможности не было.

Чуть позже ситуация прояснилась:

– Они спасли его, – сообщила Шеррилрайен. – Он слаб, но жить будет.

Клеф вздохнул с облегчением:

– Я чертовски рад за него. Он одолжил мне Платиновую Флейту, а ради этого удивительного инструмента я готов отдать жизнь. Едва взглянув на неё, я без раздумий пришел сюда, хотя подозреваю, что цена владения ею будет высока.

– Несомненно.

* * *

После обеда они вдруг услышали какой-то шум. Кто-то или что-то хлопало, визжало и кричало. Звуки были довольно отвратительные, несмотря на идиллическую картину вокруг.

Шеррилрайен оскалилась, а затем быстро приняла человеческий облик:

– Звероптицы! Должны мы схорониться.

Но в этом уже не было нужды: существа обнаружили их присутствие.

– Не позволяй их грязным когтям прикасаться к тебе, – предупредила женщина-оборотень. – Царапины их вызывают гангрену. – И она снова превратилась в волчицу, заслонив его собой и обнажив клыки.

Их разговор прервала стая существ, похожих на птиц, с лицами разъяренных женщин. У Клефа в руке была платиновая рапира, но он не решался пустить её в ход против существ, внешне напоминающих людей. Гарпии – вот, кто это были.

Они не оставили ему времени на размышление. Трое из них летали у него над головой, выпустив свои бесцветные когти. «Убить! Убить!» – кричали они, источая при этом ужасный запах. Шеррилрайен прыгнула, хватаясь зубами за уязвимое место одной из птиц. Раздались отвратительные крики, и полетели во все стороны засаленные перья. Тут же на волчицу набросились две птицы, а сверху подлетели еще две. Необходимость действовать оттеснила опасения Клефа на второй план; казалось, благоразумие и осторожность в данной ситуации неуместны: он должен просто драться.

Клеф знал, что волчица считала его заявление о мастерстве фехтовальщика всего лишь пустым бахвальством, однако он не солгал: рапира затанцевала в его руках. В считанные секунды он заколол четырех гарпий, в то время как Шеррилрайен повалила уже бездыханную пятую.

Оставшиеся звероптицы стали более осторожны. Они хлопали крыльями, суетились, выкрикивали ругательства, но во второй раз не нападали. Их взгляды были прикованы к блестящему платиновому оружию, и в них читалось смешанное чувство страха и уважения.

Клеф шагнул по направлению к ним – и омерзительные создания бросились врассыпную, выкрикивая односложные ругательства, такие же грязные, как и их перья, но опасности эти твари уже не представляли.

– И правда, мастерски владеешь ты этим инструментом, – заметила с благодарностью Шеррилрайен. – Не видела я никогда, чтоб рапира колола так быстро.

– Я раньше никогда не использовал рапиру в таких жестоких схватках, – сказал Клеф, ощущая слабость и возбуждение теперь, по прошествии боя. – Но эти страшные твари…

– Сдерживал себя ты до поры, пока меня они не окружили.

– Ну, не мог же я позволить им, с их когтями…

– Понимаю, – сказала она и снова обернулась волчицей.

Но было что-то еще. Она попыталась умолчать об этом, но напряжение прошедшего боя сделало Клефа более восприимчивым к физическим состояниям.

– Подожди! Вижу я, что поцарапали тебя, – сказал Клеф. – Плечо твое кровоточит!

– Раны – ничто для волка, – сказала волчица, снова превратившись в человека. Но рана виднелась и на женском теле: кровь образовала пятно на ее платке. – Всего лишь царапина.

– Но говорила ты…

– Бесспорно я преувеличивала. Кровотечение прочистит рану. – Она снова сменила облик и побежала вперед, дав понять, что разговор окончен.

Клеф догадался, что она не примет сочувствий по поводу ранения, по крайней мере, не от такого, как он. Вероятно, это не по-волчьи – показывать, что тебе больно. Она предупреждала Клефа о ядовитости царапин от гарпий, но Клеф все же надеялся, что все обойдется.

В этот раз они заночевали на дереве. Клеф уже стал привыкать к таким ночевкам. Сейчас это была развесистая желтая береза, центральная часть ее кроны напоминала дом. Шеррилрайен свернулась калачиком на дереве, приняв волчье обличие, а он в свою очередь свернулся рядышком с ней, согреваемый теплом ее тела. Бумагоподобная кора дерева была относительно мягкой, а в качестве подушки Клеф использовал свою согнутую руку. Да, ему определенно стала нравиться такая жизнь.

– Этот мир чем-то напоминает рай, – заметил он, засыпая. – А мой мир за пределами куполов больше смахивает на ад, где ничего не растет.

– Быть может, для того мира я и рождена, – сказала волчица, превращаясь в женщину до такой степени, чтобы можно было говорить и не распрямляться.

– Ты говоришь о Протоне? Хочешь пересечь Занавес, зная что волшебства лишишься?

– Это была метафора, человек. Когда я умру, вот тогда и будет настоящий ад, единственный, в который я попаду, – печально то ли прорычала, то ли прохихикала она.

– В ад? Ты? Уверен, попадешь ты в рай!

Сам Клеф не верил в существование ни того, ни другого, но ведь и в волшебство он раньше не верил.

– Конечно, я бы хотела попасть на Небеса! Там, полагаю, охотятся вволю Прославленные Гончие. Но все это не для таких, как я, много зла повидать мне пришлось за свою жизнь.

Она опять обернулась волчицей и уснула, а Клеф крепко задумался. Он беспокоился о её состоянии и её самооценке. Быть может, она и имела дело со злом, но это не делает её саму представителем зла – иногда просто невозможно избежать некоторой доли злодеяний, как, например, в случае с гарпиями. Как он может избавить её от хандры?

С такими тревожными мыслями он и заснул.

* * *

– Странный какой-то сон, – сказал Стайл. – Каждый раз, когда засыпает он, просыпаюсь я. Но за несколько минут во сне я переживаю то, на что у него уходит несколько дней.

– Как далеко ему еще идти? – спросила Шина.

– Он достигнет Эльфийский Владений через пару дней или чуть позже.

– Тогда поспи еще пару раз. Я хочу знать, чем все закончилось, – и она ласково прикрыла Стайлу глаза.

* * *

Состояние раны Шеррилрайен не улучшилось. Место ранения покраснело и вздулось: кровь не желала свертываться как следует. Теперь волчица прихрамывала, когда считала, что Клеф на нее не смотрит, и шаг её замедлился. Она явно страдала, а он не решался о чем-либо спрашивать, чтобы не смущать её.

Местность все больше становилась холмистой. На склонах холмов произрастали огромные деревья – корни некоторых из них были оголены вследствие эрозии почвы. Зато густая трава покрывала каждый доступный участок земли, образуя толстый рыхлый дерн. Клеф очень быстро начал выдыхаться, поднимаясь по невысоким крутым склонам, приходилось хвататься за выступы на деревьях, за ветки и корни. Шеррилрайен шла следом, знание местности компенсировало её слабость: она попеременно меняла обличия, пользуясь преимуществами каждой телесной формы.

Что-то коснулось его волос, но это был не ветер. Клеф запнулся о ветку под ногами, но никакой ветки не было. Он поднял руку – и там ничего. Однако дерганье за волосы продолжалось, а к нему прибавились еще и легкие прикосновения к его коже чего-то или кого-то.

– Здесь кто-то есть! – встревожено воскликнул Клеф.

Сука принюхалась к воздуху и пригляделась, а потом приняла женское обличие.