Текст книги "Любовь черного лорда"
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 18
– Не понимаю я Джеймса, – леди Селдейн задумчиво покачала головой. – На него это совсем не похоже.
Эмма взглянула на хозяйку дома. Она жила здесь уже неделю, и все эти семь дней леди Селдейн кормила ее, всячески баловала, иногда поддразнивала и играла с ней в карты, отказываясь в то же время обсуждать Киллорана или возможное будущее. И вот сегодня во время обеда она сама заговорила о графе. Эмма затруднилась бы ответить, рада она этому или огорчена.
– Вы не знаете, вернулся ли он в город? – она спросила это умышленно безразлично, отрезая кусочек ростбифа и не поднимая глаз от тарелки.
– Кто, Киллоран? Вернулся четыре дня назад. И вот что странно: за это время я не получила от него никакой весточки. Джеймс даже не поинтересовался, как вы себя чувствуете, хотя знает, что вы живете у меня. Это на него не похоже. Киллоран строг к деталям этикета пренебрегая при этом серьезными вещами.
– Возможно, его просто не интересует мое самочувствие.
– Или слишком интересует, – леди Селдейн многозначительно поджала губы. – Так или иначе, ясно, что граф решил выждать. Но у меня-то такого терпения нет и никогда не было! К тому же мне так хочется увидеть вас счастливой…
– Я очень виновата перед вами, – понурилась Эмма. – Мне не следовало злоупотреблять вашим гостеприимством. В последние несколько дней я много думала… Размышляла, как мне жить дальше…
– Надеюсь, вы не собираетесь вернуться к своей кузине, о которой столько мне рассказывали? – леди Селдейн нахмурилась. – Из этих рассказов у меня сложилось о ней очень неприятное мнение, хотя вы, деточка, по сути, не сказали о мисс де Винтер ни одного плохого слова.
– Конечно, характер у кузины Мириам тяжелый, но в том, что касается морали, она безупречна. Не то что я…
Леди Селдейн остановила ее жестом.
– Об этом мы еще поговорим, но в дом своей кузины вы в любом случае не вернетесь.
– Я и сама этого не хочу. И вообще, мне, наверное, будет лучше уехать из Лондона, – это девушка сказала несмело, потому что ожидала протеста.
Эмме пришлось разочароваться.
– Разумная мысль, дорогая. Кроме всего прочего, вам лучше держаться подальше не только от своей благочестивой родственницы, но и от неблагочестивого лорда Дарнли. Один Бог, вернее дьявол, знает, какие он строит планы в отношении вас, но я всегда готова подозревать худшее. Сказать по правде, для всех загадка, почему Киллоран не проткнул его шпагой еще много лет назад.
– Да, загадок в жизни много, – Эмма отодвинула от себя тарелку и вытерла губы салфеткой.
– Очень мудрое замечание для девицы ваших лет, – усмехнулась леди Селдейн. – А что касается желания уехать… Ну что же… Пожалуй, если вы вдруг исчезнете, Киллоран скорее решится что-нибудь предпринять. Сейчас-то граф знает, что вы живете у меня и в полной безопасности. Он, очевидно, полагает, что вы будете готовы ждать его столько, сколько ему заблагорассудится, а сам он может болтать в обществе о том, чего никогда не будет. Например, о том, что поедет с Барбарой Фицхью в Париж.
У Эммы от этого известия чуть не остановилось сердце.
– В Париж? С леди Барбарой?..
– Да что вы так побледнели, деточка? Джеймс никогда этого не сделает. Да и Барбара, полагаю, не согласится. Они ведь совершенно не подходят друг другу, уж я-то это знаю. Если верить сплетням, леди Барбара сейчас вообще не бывает у Киллорана, хотя раньше дня не проходило без того, чтобы весь Лондон не увидел, как ее карета часами стоит на Керзон-стрит. А еще говорят, что граф в последние дни сам не свой. Джеймс много играет, причем безрассудно, что ему совсем не свойственно…
– Мне казалось, он никогда не проигрывает.
– Действительно, фортуна Киллорану пока не изменила, – пожала плечами леди Селдейн, – но ходят слухи, что он рискует сверх всякой меры, словно испытывает судьбу. А еще граф слишком много пьет и вдобавок заключил глупейшее пари – мол, на своем вороном жеребце, вот уж истинно Сатана, а не конь, за пять часов доскачет до Дувра [4]4
Город в графстве Кент у пролива Па-де-Кале, соединяющего Великобританию и Францию.
[Закрыть]. Поставил на кон, вы не поверите, дом и огромную сумму… Если бы сама идея не была столь дурацкой, я бы сочла сей факт весьма многообещающим для нас, то есть для вас, Эмма.
– До Дувра? – девушка решила, что ослышалась. – Но это просто невозможно! Никто не в состоянии добраться туда за пять часов. Он загонит лошадь и все равно не успеет. Или просто свернет себе шею.
– Если есть хоть один шанс из ста выиграть это пари, Киллоран его выиграет. Он действительно фантастически везуч. Да и о его жеребце говорят, что он стоит трех… Впрочем, я тоже не уверена, что до Дувра можно добраться за такое короткое время. Может быть, только на кураже, а Киллоран нынче, говорят, совсем в другом расположении духа.
– И все-таки почему вы считаете этот факт многообещающим?
Леди Селдейн вздохнула.
– Вы еще так многого не понимаете… Если бы вы были Джеймсу безразличны, он вряд ли бы вел себя сейчас так… вызывающе. Но вернемся к нашему разговору. Куда бы вы хотели уехать?
– Пока не знаю, но вам не нужно заботиться и об этом. Я действительно злоупотребляю вашей добротой, леди Селдейн.
– Какие заботы? Моя жизнь в последнее время была очень скучной, а вы внесли в нее приятное разнообразие. Так куда мы поедем?
– Мы? – изумилась Эмма.
– Мы. Пожалуй, я засиделась в Лондоне и вообще в Англии. А не съездить ли нам в Ирландию? У меня там имеется небольшое поместье. У вас нет желания пожить немного деревенской жизнью?
Эмма смотрела на леди Селдейн, как на фею из сказки. Что и говорить, такая жизнь – все равно что рай. Но без Киллорана она все равно что ад.
– Есть, – она опустила глаза. – У меня есть такое желание. Благодарю вас. Вы так добры ко мне.
– Вам там понравится, – леди Селдейн уже воодушевилась и готова была собираться в дорогу. – Пора забыть о прошлом и подумать о будущем. Мы найдем вам хорошего мужа, деточка. Такого, знаете, красавца-ирландца с возвышенной, поэтической душой. Как вам эта идея?
Теперь вздохнула Эмма.
– Граф Киллоран тоже ирландец. И тоже красавец…
– Это так, – улыбнулась леди Селдейн. – Но я же сказала – красавца-ирландца с возвышенной душой.
– Куда они собираются ехать?! – Джаспер Дарнли был вне себя.
Мириам де Винтер оставалась совершенно спокойной. Она презирала лорда Дарнли всем своим существом. И все же, трезво оценивая собственные силы и возможности, Мириам понимала, что обойтись без этого человека не сумеет. Если бы она могла справиться сама, то давно бы уже все устроила. Но после того, как к ней приехал Киллоран и весьма недвусмысленно дал понять, что все козни против Эммы обернутся против тех, кто их замышляет, все значительно усложнилось. Впрочем, сейчас события повернулись так, что снова можно надеяться на лучшее.
– Я же вам сказала. Они собираются ехать в Ирландию, – Мириам повторила новость тоном, которым обычно доктора разговаривают со слабоумными. – Я наняла людей, которые сумели войти в доверие к кое-кому из слуг леди Селдейн.
Мириам обвела взглядом гостиную, где ее принял Дарнли. Отличная гостиная с прекрасной мебелью в шикарном доме. Кое-что она сделает так же, когда сможет распоряжаться деньгами своей кузины.
– А что Киллоран? Он тоже едет с ними?
– Нет, конечно. Граф и Эмма не виделись уже больше недели. Похоже, моя родственница, которую он выдавал за свою, ему надоела.
Лицо Джаспера Дарнли исказила гримаса.
– Почему вы вообще полагаете, что я каким-то образом заинтересован в решении ваших семейных проблем, мисс де Винтер? Если Киллоран потерял интерес к вашей кузине, то она ведь может стать неинтересной и мне…
Мириам на минуту задумалась. Стоит ли ей действительно иметь дело с этим человеком? Она уже знала о Дарнли достаточно, если не все. Он, судя по всему, не совсем здоров. Со времени их последней встречи миновало меньше двух недель, но состояние лорда – как физическое, так и душевное, – судя по всему, ухудшилось. Лицо у него стало совсем землистым, глаза лихорадочно блестят, и двигается он так, словно его мучает постоянная изнурительная боль. Но какая ей разница, болен он или здоров? Лорду Дарнли придется ей помочь, даже если это станет последним делом в его жизни. Мириам заставила себя улыбнуться.
– Ни для кого не секрет, что вы всегда питали слабость к рыжеволосым красавицам, милорд.
– Это действительно не секрет, но зачем мне связываться с девицей, которую Киллоран выдавал за свою кузину?
– Если вы с нею… свяжетесь, Киллоран обязательно вмешается.
– С какой стати? Вы же сами сказали, что она ему надоела, и они расстались. Граф отнюдь не благородный герой, готовый заступиться за любую. Когда моя… когда одна девушка обратилась к нему за помощью, он ни слова не ответил на ее мольбы. Бедняжка наложила на себя руки. В этом виноват он! – вспомнив о Мод, Дарнли уже не мог совладать с собой. – Вряд ли граф станет защищать вашу кузину.
– Вам лучше знать, – кивнула Мириам. – Вы же хороший игрок, лорд Дарнли. Умеете просчитывать ходы. Но, на мой взгляд, Киллоран непременно вмешается, и это даст нам возможность заранее подготовить ему ловушку. Этот человек заслуживает кары не только за свои старые преступления, но и за новые. Он убил моего отца и соблазнил мою кузину – невинную девушку. Да, да! Он совратил Эмму, а потом бросил ее! Она, конечно, тоже хороша! Киллоран будет наказан за свои прегрешения, а Эмма – за свои. Я могу сделать это и без вашей помощи, но полагала, что вы имеете к графу свой счет, а Эмма, перед тем как отправится в ад, может скрасить ваш досуг. Впрочем, если все это вам неинтересно, я ухожу, – она встала и сделала шаг к двери.
– Постойте! – Дарнли поступил так, как должен был поступить, – остановил ее.
Мириам замерла. Она не сомневалась, что заставит этого человека действовать в своих интересах.
– Ирландия, вот оно что-о-о, – протянул Дарнли. – И зачем леди Селдейн туда ехать? Пусть остается дома, а вот девочку мы у нее заберем. Я не брезглив. Вполне возможно, что Киллоран успел ее чему-нибудь научить, хотя времени у него было немного. Ну что же… Обучение продолжу я.
– Нам нужно действовать очень быстро, – Мириам снова села в кресло. – Еще день-два, и они могут действительно уехать.
Дарнли бросил на нее недовольный взгляд.
– Я сам решу, как все лучше сделать.
В этом мисс де Винтер как раз сомневалась.
– Конечно, но вы ведь хотите, чтобы граф Киллоран отправился на тот свет? А я желаю, чтобы Эмма последовала туда за ним. Я подскажу вам, как достичь первого, а взамен прошу о том, чтобы вы, когда пресытитесь Эммой, умертвили ее. Мне совершенно все равно, где это произойдет – в Лондоне, в Ирландии или по дороге туда либо оттуда. И как это произойдет, мне тоже безразлично.
Во взгляде Мириам да Винтер было столько холодной ненависти, что изумился даже лорд Дарнли.
– Умертвите Эмму, – повторила она. – И я помогу вам избавиться от графа Киллорана, причем сделаю это быстрее, чем вы думаете.
Джаспер Дарнли минуту подумал и кивнул.
– Это пари – чистое безумие.
Киллоран поднял глаза на встревоженного Натаниэля. Граф сегодня уже выпил достаточно бренди, хотя тот, кто его не знал, никогда бы не сказал, что Киллоран пьян. Впрочем, он не собирался останавливаться на достигнутом.
Он стал лениво тасовать карты, рассеянно глядя по сторонам.
– Я ведь, кажется, не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу, хотя тебя подобные мелочи никогда не останавливали. Да, это пари – чистое безумие. Ты здраво мыслишь, Натаниэль.
– Это вообще не безумие, а самоубийство, – юноша решил во что бы то ни стало уговорить Киллорана взять слово назад, но не представлял, как это можно будет сделать.
– Ну почему самоубийство? – граф быстро раздал карты и тут же смешал колоду. – А если и самоубийство, то не пойдет ли оно кому-нибудь на пользу? Тебе, например? Если я сломаю себе шею, то не повезу леди Барбару на континент. Она-то наверняка расстроится… Не тому, что не поедет в Париж, а моей смерти… Значит, кто-нибудь должен будет ее утешить. Почему бы опять же не ты?
Натаниэль нахмурился, и Киллоран замахал руками.
– Даже не начинай! Если ты не уймешься, мой мальчик, перед самоубийством мне придется совершить убийство. Отправить тебя на тот свет. Я человек терпеливый, но не советую тебе испытывать мое терпение слишком часто.
– Вы не поедете с леди Барбарой в Париж.
Киллоран равнодушно пожал плечами:
– Я предложил ей эту поездку. Она согласилась. Леди Барбара последует за мной в Дувр, а оттуда мы отправимся во Францию. И то и другое для меня вопрос чести.
– Чести? – Натаниэль поднял брови.
– Именно чести. У меня о ней свое представление, хотя, конечно, образец порядочности и нравственного совершенства у нас ты, – с еле уловимой насмешкой заметил Киллоран. – Ума не приложу, как ты вообще можешь общаться с такими закоренелыми грешниками, как я и леди Барбара.
– Я хочу, чтобы вы взяли свое слово назад. Оба своих слова…
– О господи! И с какой же стати? Если речь идет о леди Барбаре, то она хороша собой, умна, раскованна. Настоящий подарок для любого мужчины.
– Так почему вы не сделали ее своей любовницей раньше?
– Да как-то не пришлось. А потом я немного… увлекся Эммой. Хотел просто помочь девушке, попавшей в сложную ситуацию, но не устоял перед искушением… Зато теперь, когда она находится в полной безопасности – и вдали от меня, – я могу проводить время с женщинами, у которых больше любовного опыта. Например, с леди Барбарой.
– Откуда вам знать, что Эмма в полной безопасности?
Во взгляде Киллорана промелькнула грусть.
– У тебя сложилось обо мне не слишком хорошее мнение, правда? Должен признать, основания для этого есть. Но в данном случае я повел себя очень порядочно. Распорядился, чтобы Билли отвез ее в безопасное место.
– Куда же это?
– Не слишком ли много вопросов об одной женщине, если ты увлечен другой, Натаниэль? Пора бы тебе определиться, кого именно ты желаешь вырвать из моих когтей. Я-то думал, ты без ума от леди Барбары.
– Я люблю ее, – молодой человек отвел глаза.
Киллоран подавил зевок.
– Не сомневаюсь, что она сочтет это достойным вознаграждения. Половина мужчин в Лондоне – я, конечно, имею в виду наш круг – не устояли перед ее чарами, и со многими леди Барбара обошлась милостиво. Лишь бы твой отец не узнал…
– Вы не поняли. Я люблю ее и хочу жениться на ней.
Граф зевнул.
– Это невозможно. Мезальянс. Ты ей не пара. Барбара Фицхью аристократка, тогда как ты всего лишь сын скромного дворянина из Нортумберленда. Здесь она на голову выше тебя. Полагаю, ты и сам разбираешься в таких тонкостях. С другой стороны, ты невероятно благородный и невероятно скучный молодой человек, а Барбара распутница по своей сути. И здесь ты на голову выше ее. Нет, вы никак не пара.
– И тем не менее я намерен на ней жениться.
– До того, как мы съездим в Париж, или после? – Киллоран сделал вид, что заинтересовался.
– Вы не поедете в Париж.
– Только в том случае, если я сломаю шею по пути в Дувр. Ничто не мешает тебе надеяться на такой исход. Но если я доеду живым, то непременно встречу в порту леди Барбару.
– Вы же не хотите этого!
– Почему не хочу? Я уже давным-давно делаю только то, что мне по душе.
– Вам нужна вовсе не Барбара, и мы оба это знаем.
– Ты становишься невыносимым, – Киллоран укоризненно покачал головой. – Пожалуй, мне все-таки придется тебя убить.
– Вполне возможно. Для вас это единственная возможность поехать с Барбарой в Париж.
Неожиданно взгляд Киллорана стал острым.
– Есть и другая возможность, уже для тебя, – он налил себе бренди и сделал большой глоток. – Ты можешь выиграть у меня леди Фицхью.
– Что?
– Сыграем на благосклонность прекрасной дамы. Победитель получит Барбару. Проигравший навсегда закроет рот.
– Вы просто варвар!
По лицу Киллорана скользнула улыбка.
– О! Ты вспомнил, что я ирландец? Действительно варварская нация. Во что будем играть? В пикет? [5]5
Карточная игра. Играют двое, в две колоды. Тасует себе каждый играющий сам, а снимает противник.
[Закрыть]Это совсем нетрудно, и даже у такого неопытного игрока, как ты, есть шанс выиграть. Конечно, джентльмены и без свидетелей не могут играть на женщину, поэтому ставкой будут деньги.
– Да я ни за что…
– Другой возможности у тебя не будет, – Киллоран скорбно поджал губы.
Конечно, он прекрасно понимал, что учит юношу ненавидеть. Разумеется, будь у «варвара» остатки совести, он бы устыдился такого предложения, но то, что люди называют совестью, было выбрано до конца. Киллоран ждал, пока Натаниэль проглотит наживку.
Все произошло так, как он предполагал. Молодой человек сел напротив, намереваясь вступить в игру.
– У вас не осталось ни капли порядочности, – тем не менее заметил он.
– Зато тебе ее налили полный стакан. Держи крепче, не расплескай! Или рискнешь отпить? Могу научить, как это делается.
– Благодарю. Не надо.
– Ну как знаешь. Посмотрим, на чьей стороне фортуна.
Сначала Натаниэль играл превосходно. В его ходах просматривалась та же рассудительность, с какой он привык действовать в жизни. Киллоран без труда копировал его манеру. К тому моменту, когда граф открыл новую бутылку, молодой человек уже проигрывал – не настолько, впрочем, чтобы начать тревожиться за исход игры.
Киллоран начал атаку.
Он играл одновременно очень рискованно и вдохновенно, а вдохновение его еще ни разу не подводило. К тому времени, когда Джеффрис зажег свечи в канделябрах, проигрыш Натаниэля вырос до таких размеров, что покрыть его уже не смогло бы отцовское состояние. В глазах молодого человека застыло отчаяние.
Киллоран, незаметно наблюдавший за своим противником, понял, что пора останавливаться. Он полностью отдавал себе отчет в том, что умышленно загоняет молодого человека в ловушку. Натаниэль, живший в его доме, был для графа постоянным напоминанием о том, кем сам он уже никогда не будет. И если Киллоран хотел избавиться от немого укора в образе человека, ему необходимо было сделать так, чтобы этот человек стал таким же, как он, – циничным и равнодушным. А еще чтобы он скомпрометировал себя и попался на этом.
Сейчас Киллоран весьма тонко и незаметно для юноши создал в игре такую ситуацию, что Натаниэль Хепберн не мог бы увидеть для себя другого выхода, кроме как смошенничать, то есть нарушить одну из заповедей негласного кодекса чести джентльмена. Ловушка была расставлена с величайшим искусством. Несмотря на то что Киллоран выпил столько, что другой на его месте уже не различал бы карточные масти, он полностью контролировал происходящее. От него не ускользнули ни отчаяние, застывшее в глазах Натаниэля, ни то, что у него стали подрагивать руки. Граф часто видел эти признаки у молодых людей, пытавшихся бросить вызов его удаче. Он никогда не жалел этих глупцов. Не пожалеет и Натаниэля.
– Ты должен мне уже тридцать тысяч фунтов, мой ма-альчик, – лениво протянул Киллоран и забрал у Натаниэля обе колоды. – Пожалуй, пора заканчивать.
– Тридцать тысяч, – как эхо, повторил юноша.
– Это не считая благосклонности леди Барбары. Увы, ты не смог составить мне достойную конкуренцию, только разжег интерес к игре. Пожалуй, поеду к Сандерсону, сыграю с кем-нибудь там.
– Еще одну партию, – в голосе Натаниэля слышалась мольба.
– Ну что же… Я готов по-родственному пойти тебе навстречу. Ставлю тридцать тысяч фунтов. Если выиграешь, твой долг будет погашен.
– А если проиграю?..
– Боюсь, что у твоего отца появится серьезный повод для недовольства.
– У нас просто нет таких денег…
– Сие весьма прискорбно. Вот тебе еще один совет, мой юный друг: никогда не ставь на кон больше того, что ты в состоянии заплатить.
– А… Что касается уговора о леди Барбаре?
– Ставлю и это. Надеюсь на удачу, обычно она меня не подводит, – граф сдвинул карты. – Сдавай.
Киллоран встал из-за стола и отошел к окну. Он встал так, чтобы видеть в зеркале Натаниэля. Отчаянное выражение лица не оставляло сомнений – юноша подтасует карты.
Лорда Киллорана ждало большое разочарование: молодой человек этого не сделал. Он сдал честно. Упустил свой шанс.
Киллоран вернулся к столу, взял свои карты и взглянул на них. Терц [6]6
При игре в пикет – три карты одной масти, идущие подряд одна за другой (например, король, дама и валет).
[Закрыть]на пиках и червах. Натаниэль в своей столь неуместной сейчас честности сам обеспечил противнику выигрыш.
По тому, как судорожно сжали пальцы молодого человека свои карты, Киллоран понял, что у Натаниэля крайне неудачная комбинация. И что он теперь будет делать?
Ладно, он преподнесет ему еще один подарок. Киллоран, словно спиртное наконец подействовало на него, покачнулся и схватился обеими руками за край стола. Его карты рассыпались, и граф, посетовав на свою неловкость, подвинул их Натаниэлю, чтобы тот пересдал. Сам Киллоран, пошатываясь, снова отошел к окну и застыл там надолго.
«Да уж, мошенник из этого благородного рыцаря еще хуже, чем игрок», – промелькнуло в голове у графа, когда он увидел, что карты снова сданы честно. Киллоран вернулся на место. Оставалось надеяться на то, что его удача на минуту отвлеклась, а удача Натаниэля, наоборот, поняла, что ей медлить больше нельзя.
Киллоран открыл свои карты. Еще лучше… Кварт-мажор [7]7
Карты одной масти от туза до валета включительно.
[Закрыть]в трефах и червовый марьяж [8]8
Король и дама одной масти, ценящиеся в некоторых играх очень высоко.
[Закрыть]… Оставалось одно: раз на обман не идет Натаниэль, сделать это самому.
– Прошу прощения, старина, – сказал граф и потер лоб. – Но, кажется, сейчас была моя очередь сдавать, разве нет? Ты все перепутал… Эту партию придется переиграть!
Натаниэль, жалкий, несчастный и багровый от стыда, тут же бросил свои карты на стол, словно они жгли ему руку.
Через минуту все было кончено. Хотя Киллоран никогда прежде не мошенничал при игре, он мог бы легко это сделать, а тут еще Натаниэль не поднимал на него глаза. Граф сдал ему такую комбинацию, которой этот дурачок из Нортумберленда, наверное, уже не увидит до конца жизни. Конечно, лицо его озарилось лучезарной улыбкой.
– Да, повезло, – лениво протянул Киллоран, когда Натаниэль разыграл эти карты. – Иначе как дьявольским такое везение и не назовешь. А я-то думал, что у тебя теперь только один выход. Застрелиться…
– Вы вернете мои расписки?
– Конечно, верну, – Киллоран сделал вид, что очень удивлен таким вопросом. – Как думаешь, относительно Барбары написать отдельную расписку или ты сам ей все расскажешь?
– Что вы имеете в виду? – теперь удивился Натаниэль, причем искренне.
– Барбара должна знать, что ты ее, то есть ее благосклонность, выиграл в карты. Можно, конечно, просто сказать, что я передумал ехать с ней в Париж, но вряд ли она примет подобное объяснение. Хотя я и неисправимый грешник, слово мое твердо. Об этом знают все. И о том, что я всегда честно играю в карты, тоже.
На щеках молодого человека выступила краска.
– Вы хотите сказать, что нечестно играю я?
– Вовсе нет. Я знаю, что ты играл честно, – Киллоран взял карты и стал их складывать в две колоды.
Для Натаниэля Хепберна это заявление стало слабым утешением. Он кивнул графу и направился к двери. Киллоран, провожая юношу взглядом, подумал, что может записать на свой счет еще одну простившуюся с иллюзиями душу.
Он остался один. Свечи догорали, огня в камине уже не было – только тлеющие угольки. Киллоран понятия не имел, куда именно сейчас направился Натаниэль, но готов был держать пари, что вовсе не к даме своего сердца. Юноша не смог бы отвечать в эти минуты на вопросы леди Барбары и разговаривать с ней. Ему предстоял намного более тяжелый разговор – с самим собой.
Ну что же… Пусть поговорит. Хорошо хоть Эмма находится у леди Селдейн. Там она в полной безопасности. В этом Киллоран был абсолютно уверен.
Если он еще кому-то доверял, то только этой женщине, крестной его матери. Киллоран питал к ней искреннюю привязанность, но старался не показывать даже этого. Леди Селдейн не даст Эмму в обиду. Даже ему. Или тем более ему?
Интересно, сумела Эмма забыть его? Может быть, теперь она его вообще ненавидит? Или по-прежнему страстно желает? Или, не приведи Господь, жалеет?
Как это ни прискорбно, но, скорее всего, последнее. Эмма не из тех, кто будет обманывать себя. Она не станет тратить время и силы души на такого закоренелого грешника, как лорд Киллоран. Его уже не исправишь, а ей в любом случае надо жить дальше. Леди Селдейн найдет ей мужа – какого-нибудь добропорядочного молодого человека. С ним Эмма заживет счастливо и спокойно – где-нибудь подальше от Лондона и графа Киллорана, чтобы последний, если ему вздумается напомнить бедняжке о своем существовании, не смог сие сделать немедленно. А там, глядишь, он выбросит эту вздорную мысль из головы.
Так, очевидно, думает леди Селдейн. Он не станет ее разочаровывать – забудет Эмму и сосредоточится на Джаспере Дарнли. Кровь злейшего врага поможет ему очистить свою душу… Или запятнает ее еще больше?
Ночь была тихой и темной. Натаниэль, запахнувшись в плащ, брел по улице и, спроси его сейчас кто-нибудь, куда он идет, вряд ли бы ответил на этот вопрос. Ему было все равно, куда идти.
У него больше не было чести. Натаниэль до сих пор не мог понять, как совершил столь ужасный поступок. Он поддался искушению и согласился с тем, что сдавать должен был Киллоран. Это опорочило все, что было для него свято.
Он сел играть с противником, заведомо более сильным – и удачливым – и был обречен на проигрыш… В последней партии, которая была нечестной, удача наконец повернулась к нему лицом. Но дело даже не в этом. Он согласился играть на леди Барбару… А ведь Киллоран считал его едва ли не праведником – эдаким безгрешным существом, которое никогда не унизится до неблаговидного поступка, до лжи и обмана. До мошенничества в картах…
Натаниэль поспешил уйти из дома, поскольку понимал: задержись он здесь хоть на минуту, признание само сорвется с его губ. Но этого нельзя было допустить.
Он поступился своими принципами, и сие не случайно. Его поступку нет оправдания, но объяснение ему есть. Натаниэль пошел на это во имя любви. В противном случае Барбара непременно отправилась бы с Киллораном в Париж. Ни она, ни граф не смогли бы признать, что это совсем не то, что им нужно. Может быть, честь – не такая уж высокая цена за спасение любимой женщины?
Очнулся Натаниэль только тогда, когда ноги привели его к особняку леди Фицхью. Света в окнах не было. Молодой человек тяжело вздохнул. Он уже неделю не видел Барбару. Проснувшись в то памятное утро в охотничьем домике Киллорана, Натаниэль увидел, что ее там нет. Остался лишь еле уловимый аромат духов… Возвращение в Лондон не принесло желанной встречи. Барбара отказывалась принимать его и сама не бывала ни у Киллорана, ни в свете.
Дома ли она сейчас? Одна? Или пригласила к себе кого-то из бесчисленных поклонников и упала в его объятия, высмеивая Киллорана и его незадачливого кузена?
Нет, Барбара не будет смеяться над ним. Натаниэль понимал это если не рассудком, то сердцем. Киллоран сказал, она должна знать правду. Что ж, он не будет оттягивать объяснение. Натаниэль поднялся по ступенькам и решительно позвонил в колокольчик.
Прежде чем этот мелодичный звон был услышан, прошло немало времени. Слуга в ливрее приоткрыл дверь, и из-за его плеча послышался голос женщины, служившей у леди Барбары экономкой. Она, еще не видя незваного гостя, уже выговаривала ему.
– Что за манеры? Прийти в благородный дом в такое время! – возмущению пожилой женщины не было предела – Кто вообще смог себе такое позволить?..
Слуга отступил в сторону. Экономка замолчала. Натаниэль тоже не говорил ни слова.
– А, это вы, мистер Хепберн, – тон стал совсем другим.
– Может ли принять меня леди Фицхью?
– Принять вас? Сейчас? – экономка изумилась. – Полночь – не самое удачное время для визита.
Натаниэль был готов к тому, что дверь тотчас захлопнется, поэтому удивился приглашению войти. Между тем леди Барбара тоже спустилась вниз и теперь с тревогой смотрела на молодого человека.
– Что случилось? – спросила она. – Зачем вы пришли?
– Мне нужно поговорить с вами.
– В такой поздний час?
– Да.
Леди Барбара сделала жест, отпускающий слуг. Лакей удалился сразу, а экономка немного замешкалась. Барбара нетерпеливо повела плечами. Подождав, пока женщина скроется в глубине коридора, леди Барбара подняла глаза на Натаниэля. В них был вопрос. Молодому человеку тоже не терпелось задать свой.
– Почему вы все это время отказывались принимать меня?
Барбара молчала. Потом она тяжело вздохнула. Натаниэль ждал, что она пригласит его в гостиную, но Барбара стояла в прихожей, явно давая понять, что не намерена затягивать разговор. Она поплотнее запахнула пеньюар, из-под которого виднелся край ночной рубашки.
– По-моему, здесь все ясно, – леди Барбара не смотрела юноше в глаза. – У нас с вами нет будущего, и вы знаете это не хуже, чем я. Я поеду с Киллораном в Париж, а вы найдете себе…
– Вы не поедете в Париж с Киллораном, – перебил ее Натаниэль, вовсе не желая слушать, какую судьбу она прочит ему.
– Почему? Вы не сможете мне помешать.
– Вы не поедете в Париж с Киллораном, – повторил молодой человек. – Вы останетесь со мной. Я вас выиграл.
Барбара изумленно воззрилась на юношу.
– Что вы сделали?
– Мы с Киллораном сыграли в карты. На вас. И я выиграл.
– Вот оно что, – сказала Барбара после продолжительной паузы. – Киллоран никогда не проигрывает. Значит, здесь было какое-то мошенничество. Как низко с его стороны…
– Граф играл честно, – Натаниэль наконец поймал ее взгляд. – Это я смошенничал.
Барбара Фицхью совсем растерялась. Что ей было делать после такого признания? Смеяться или плакать? Но как он вообще посмел?! Играть в карты на женщину, да еще пойти на обман, чтобы выиграть ее? Но кого она может винить в том, что один предложил такую ставку, а второй ее принял, кроме себя самой?
– Понятно, – тон у нее тем не менее был спокойный. – Раз уж вы такой счастливый игрок, я должна вас вознаградить, – она распахнула пеньюар. – Хотите взять меня прямо здесь, или на лестнице, или все-таки предпочитаете кровать? Выбор за вами, но я бы…
Натаниэль придержал ее руки.
– Барбара, вы меня не поняли, – мягко сказал он.
– Ну что вы! Я прекрасно вас поняла. Вы меня хотели, вы меня выиграли, и вы меня получите. Глупо… Вы и так могли получить меня в любой момент. Зачем вообще было ждать? Вы не разочаруетесь, но боюсь, как бы в итоге не решили, что сие не стоило таких переживаний… В конце концов, все женщины одинаковые.
– Все женщины, наверное, разные, но мне нужна только одна. Вы, Барбара.
– Наверное, разные? – она улыбнулась, но в голубых глазах мелькнула грусть. – Мой милый мальчик… Вы ведь еще мальчик, правда? А я давно потеряла счет своим мужчинам… Все, что вы слышали обо мне, – правда, и даже хуже того.
Она ждала момента, когда правильные черты Натаниэля закаменеют от презрения.
Между тем на лице молодого человека было все, кроме этого чувства.
– Барбара, – сказал он наконец и нежно коснулся ее волос. – Обещаю, никто больше не сделает вам больно, не обидит вас.
Она была готова к чему угодно. Ждала, что на нее сейчас обрушится шквал упреков и негодования. Не готова только к этой безыскусной ласке…
