Текст книги "Любовь черного лорда"

Автор книги: Энн Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Когда Мириам де Винтер читала утренние молитвы, на входную дверь обрушился град ударов. До этой минуты в доме царила тишина, колени Мириам упирались в холодный пол, а сама она уже готова была обратиться к Господу с просьбой покарать всех ее врагов, как вдруг привычный ход мыслей нарушил внезапный грохот.

В столь ранний час никто, кроме нее, открыть дверь не мог. Мириам и помыслить не могла, чтобы позволить кому-то из слуг жить в ее доме. Женщины были слишком глупы и надоедливы, а мужчины – слишком распутны. Пока с ними жила Эмма, Мириам прекрасно обходилась минимумом прислуги. О ней заботилась старая Герти. Она же помогала повару на кухне, а Эмма с горничной должны были содержать в чистоте комнаты.

Это было разумное распределение обязанностей. Работа по дому была истинным спасением для таких грешных душ, как Эмма, и Мириам усердно следила за тем, чтобы ее кузина не сидела без дела. Но теперь все изменилось и пришлось нанять еще одну служанку. В противном случае Мириам пришлось бы самой выполнять часть домашней работы.

Сейчас было только шесть часов утра. Герти приходила к семи, и уже она открывала дверь горничным и истопнику, обязанностью которого было разжигать камины и очаг на кухне. Бомбли являлся в полдень.

Мириам встала и неспешно направилась вниз. Она шла по узкому, безупречно чистому коридору, лишенному каких бы то ни было украшений вроде картин, потом спускалась по лестнице, отполированной до такой степени, что всякий, кто рискнул бы легкомысленно сбежать по ней, мог поплатиться за это здоровьем, если сломает ногу, а то и жизнью, если свернет шею. Но кто бы осмелился повести себя легкомысленно в этом доме?

Грохот не ослабевал ни на секунду, но хозяйка шла медленно – лицо ее было сурово и невозмутимо.

Она решила, что к ней пожаловал лорд Дарнли. Очевидно, вчера он высказал не все свои претензии. Мириам де Винтер это нисколько не беспокоило. Дарнли очень ошибается, если думает, что она будет решать его проблемы, а не свои. Мужчины вообще глупы, а уж когда их одолевает похоть, они глупы стократ. Этот чванливый аристократ полагает, будто два главных желания его жизни – увидеть графа Киллорана в гробу, а его новоявленную родственницу в своей постели – могут быть ей интересны…

Нет! Ее цель – отомстить Киллорану и Эмме за смерть отца. Главным образом Эмме. Ее кузина умрет. А если перед этим ее получит лорд Дарнли, то это ведь окажется не первое ее грехопадение. Он сказал, что Киллоран ее любовник, и Мириам сему вовсе не удивилась. И раз этот человек заколол ее отца, он тоже умрет, хотя сделать это, конечно, будет труднее.

Вчера она потерпела неудачу, но больше не ошибется. Вместо того чтобы полагаться на Дарнли, она сама наймет людей. А если и они не справятся, подумает, как это можно сделать самой.

Мириам наконец спустилась вниз и распахнула дверь. На пороге стоял кучер в ливрее.

– Прошу прощения, мэм, хозяин велел стучать что есть сил. Он хочет поговорить с вами.

Мисс де Винтер увидела карету с распахнутой дверцей. Из нее вышел высокий мужчина. Мириам была такой же близорукой, как Эмма, и сейчас решила, что это может быть только один человек.

– Лорд Дарнли? – холодно спросила она. – Вы не находите свой визит слишком ранним?

Мужчина плечом отодвинул кучера, не успевшего сделать шаг в сторону, и предстал перед Мириам. Сказать по правде, она испугалась, но показывать этого было нельзя.

– Вы ошиблись, мисс де Винтер, – тон был насмешливым. – Хотелось бы, однако, знать, что может привести такого человека, как Джаспер Дарнли, в ваш дом?

Мириам де Винтер сумела взять себя в руки.

– Кто вы такой и что вам нужно, милорд? – она задала два вопроса, ответы на которые уже знала.

На губах Киллорана появилось подобие улыбки, и Мириам де Винтер подумала, что так могла бы улыбаться змея, если бы умела это делать. Тем не менее она ждала ответа, а услышала еще один вопрос.

– Почему, обратившись ко мне, вы сказали «милорд»? – спросила улыбающаяся змея, то есть змей.

Конечно, назвать его милордом, пока граф не представился, было ошибкой. Она уже знала, что стоявший перед ней человек умен, а коварством не уступает дьяволу, каким, без сомнений, и является. Но она сможет противостоять этому исчадию ада. Нужно следить за каждым своим словом, чтобы не сказать что-нибудь лишнее. Сделать это будет нелегко, потому что Мириам уже так и кипела праведным гневом.

– Я обратилась к вам так, потому что у вас кучер в ливрее, – она, словно в удивлении, подняла брови. – И на карете коронетка.

– Неужели вы и ее заметили? В таком-то тумане.

– У меня превосходное зрение.

– Теперь у меня в этом нет сомнений, – слегка поклонился Киллоран. – У другой представительницы вашей семьи оно похуже.

Мириам на это ничего не ответила.

– Что привело вас в мой дом, милорд? И назовите, наконец, свое имя.

– Джеймс Майкл Патрик, граф Киллоран.

– Я мисс Мириам де Винтер.

– Я это знаю. Я пришел побеседовать с вами, мисс Мириам де Винтер. О вашей семье, а также о вашем неумении выбирать себе друзей.

– У меня нет никакого желания беседовать с таким человеком, как вы, лорд Киллоран.

– Даже так? – теперь удивленно поднял брови граф. – А почему, позвольте узнать?

– Потому что вы игрок и убийца, негодяй и распутник. Об этом знает не только весь Лондон, но и вся Англия. Даже разговор с вами на пороге дома может скомпрометировать женщину. Уходите!

– Я убийца? С остальным готов согласиться, но какие у вас есть основания называть меня убийцей?

Этого Мириам выдержать не смогла.

– Убирайтесь! – закричала она.

На Киллорана вопль не произвел ни малейшего впечатления.

– Если вы имеете в виду своего отца, а он, судя по всему, действительно был распутником, должен вам сказать, что я защищался.

Мисс де Винтер завопила еще громче:

– Мой отец не был распутником! Это все она! Мерзавка! Она намеренно сбивала отца с пути! Но она за это ответит! И вы тоже ответите! Это убийство не сойдет вам с рук. Я сама… – Холодный, иронический взгляд заставил Мириам оборвать тираду на полуслове.

– Продолжайте, мисс де Винтер, – Киллоран был сама любезность. – Я вас внимательно слушаю. Так как же вы собирались покарать злодейку? Должно быть, заручившись поддержкой и помощью лорда Дарнли?

Мириам уже совершенно не владела собой.

– Она живет у вас дома! Спит в вашей постели! Думаете, я не знаю? – Тут крик перешел в шипение: – Так передайте ей: она умрет! Я буду стоять на ее могиле! Господь справедлив. Мщение – вот мой удел… – у мисс де Винтер перехватило дыхание.

– …рек Господь, – закончил за нее Киллоран.

– Не богохульствуйте! – снова завопила Мириам.

– Не буду, – кивнул граф. – Удачного вам дня, мисс де Винтер. Я узнал все, что хотел. Благодарю вас.

– Она негодяйка! – неистовствовала Мириам, не обращая внимания на то, что в соседних домах одно за другим стали открываться окна. – Гнусная девка! Блудница, заключившая союз с дьяволом!

– Я передам Эмме ваши наилучшие пожелания, – сказал Киллоран, усаживаясь в карету. – Вы ведь о ней говорили?

– Да поразит вас обоих гнев Господа! – воззвала к небу Мириам.

Карета уехала. Мисс де Винтер захлопнула дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней.

Всевышний покарает негодяя, но к нему взывают многие… Просьбы даже таких безупречных праведниц, как Мириам де Винтер, Господь не всегда выполняет сразу.

Но она не может ждать! Она будет действовать. И Творец, несомненно, даст ей знак, что его верная слуга поступает правильно. Мириам пошла в свой кабинет, чтобы снова преклонить колени и помолиться.

Действовать нужно быстро. Она окончательно убедилась в том, что Киллоран приспешник дьявола – как бы иначе он смог столь просто вывести ее из себя? Не исключено, что теперь, когда Мириам не совладала с собой и кричала, что жаждет смерти Эммы, граф решится что-нибудь предпринять. Например, где-нибудь спрячет эту мерзавку.

Значит, она подождет. Держать ее взаперти вечно Киллоран не станет. Это даже неплохо – так у нее будет время как следует подготовиться.

Однако как вытерпеть эту муку – ожидание мести? К тому же, пока Эмма жива, она хозяйка своего состояния…

Нет, ждать нельзя. Нужно действовать, немедленно действовать! И пусть ей сопутствует удача. Об этом и следовало молиться. Мириам де Винтер склонила голову.

Эмма совсем не хотела просыпаться. Впрочем, и спала она тоже не слишком хорошо. Тело болело после вчерашних приключений, перед глазами мелькала бесконечная череда образов. Кто-то что-то говорил, угрожал, пытался предостеречь. Была среди них и леди Селдейн. Темные глаза старой дамы смотрели на Эмму строго, словно она ее в чем-то обвиняла. «Вы же его любите!» – словно упрекнув Эмму за что-то сделанное – или несделанное? – сказала леди Селдейн и поджала губы. Но это был голос кузины Мириам, и она тут же как живая встала у постели Эммы…

Дальше перед мысленным взором возник вчерашний разбойник, в которого стрелял Киллоран. Она даже почувствовала тяжесть тела, когда этот человек прижал ее к стенке кареты. Потом Эмме стало легче – негодяй рухнул к ее ногам, хотя выстрелов не было, но он тут же превратился в кузину Мириам.

Граф стоял поодаль и не спешил вмешиваться. Эмма не видела его лица, одни только сильные и в то же время очень изящные руки, волну белого кружева вокруг запястий. Он молчал, и Эмма поняла: чтобы услышать от Киллорана хоть слово, нужно заговорить самой. Нужно подойти и заговорить с ним. Иначе произойдет что-то страшное…

На ее пути снова кто-то встал. Она хотела оттолкнуть этого «кого-то» и внезапно оказалась лицом к лицу с собственным отражением. Двойник, одетый в черное платье, не подпускал ее к Киллорану. У них не будет общей судьбы. При этой мысли Эмму охватили ярость и отчаяние.

– Я уж думала, вы сегодня не проснетесь, – миссис Рамсон улыбалась, но эта улыбка не могла скрыть ее тревогу. – Уже десять часов… Милорд сказал, что вы отправитесь не позже двенадцати. Я приготовила вам ванну, а Дороти уже уложила все необходимое…

– Отправимся? – Эмма ошеломленно затрясла головой. – Куда? Я что, уезжаю?

– Нет, что вы! Его светлость решил принять приглашение съездить на день-другой на природу, в окрестности Оксфордшира. Как я понимаю, это поездка к его… друзьям. Милорд сказал, что вам нужно подышать свежим воздухом.

– Похоже, вы это мнение не разделяете, – улыбнулась Эмма.

Миссис Рамсон потупилась.

– Это не мое дело. Просто мне не нравятся приятели его светлости…

– Пожалуй, мне лучше остаться в Лондоне.

– Милорд сказал, что поездка пойдет вам на пользу, – миссис Рамсон дала понять, что выбора у Эммы нет. – А мистер Хепберн остается дома. Его светлость уже готовы, поэтому вам следует поторопиться. Если вы не соберетесь вовремя, милорд может приказать Джеффрису отнести вас в карету как есть.

Надо полагать, миссис Рамсон пошутила. Эмма развеселилась.

– Не думаю, чтобы Джеффрис смог донести меня хотя бы до лестницы.

– Уж лучше он, чем его светлость… – Оказывается, сие была вовсе не шутка – Даже если это грозит вам падением…

– Значит, надо все делать побыстрее, – пробормотала Эмма и отбросила одеяло.

Очевидно, спорить не имело смысла. Да и с кем ей спорить? Не с миссис же Рамсон… А почему бы и не уехать на несколько дней из Лондона – города, где живет этот ужасный лорд Дарнли и по улице ходят наемные убийцы? Что может ей угрожать в этой поездке? Там будут приятели Киллорана и никаких злодеев.

Правда, Эмму смущало то, что, очевидно, придется ехать с графом в одной карете. Несколько часов наедине с ним, так близко друг от друга представлялись ей непростым испытанием – она и желала этого всей душой, и боялась. Киллоран, наверное, опять будет насмешливо-отстраненным. Значит, ей нечего опасаться. И надеяться не на что.

К тому времени, когда Эмма сошла вниз, отведенные ей два часа уже истекали. Порадовало ее то, что Киллоран собирался ехать верхом. Рядом с каретой стоял огромный вороной жеребец. Даже конь у него был черный…

Граф не сказал Эмме ни слова, и она тут же вспомнила тот самый полусон-полуявь.

Джеффрис помог ей сесть в карету. В ту же секунду вороной сорвался с места. Экипаж двинулся за ним.

Эмма Ланголет привыкла к одиночеству. После смерти отца, запертая в доме дяди Хораса и кузины Мириам, она быстро смирилась с уединенным существованием. Если у нее случалась свободная минута, Эмма читала, играла на клавесине или мечтала. Одиночество дарило ей умиротворенность и душевный покой.

Сейчас этот самый покой полностью исчез из ее жизни. Самое удивительное то, что произошло сие не из-за смерти дяди и последо вавших за этим перемен в жизни. Виной стал граф Киллоран.

Когда он находился рядом, все внимание Эммы оказывалось поглощено этим человеком. Стоило ему уйти, и она тут же начинала думать о нем. Она и сама знала, что любить такого, как граф, – сущее безумие. Впрочем, таких больше и нет…

Киллоран, конечно, был страшным человеком. Он мог разрушить всю ее жизнь. Лишь присущая Эмме с рождения чистота позволяла ей сопротивляться его гибельному для любой женщины обаянию.

Но что лукавить с собой… Киллоран стал смыслом ее существования, и Эмма, как ни старалась, не могла ничего с этим поделать.

Должно быть, она задремала. Миссис Рамсон дала ей в дорогу корзинку – там были хлеб, сыр и холодный цыпленок. Еще в корзинке оказалась бутылка кларета. Эмма съела все до крошки и выпила немного вина, но почему-то опьянела. Она вообще ничего не пила и сейчас испытывала новые для себя ощущения. Конечно, тут же снова нахлынули мысли о Киллоране – о его сильном теле, жарких губах, нежных руках. Воспоминания о прикосновениях зеленоглазого красавца и его поцелуях, об их взаимном желании привели Эмму в замешательство. На ее глаза навернулись слезы. Девушка смахнула их и стала мечтать о том, как все могло бы сложиться, если бы…

Всю оставшуюся дорогу Эмма словно грезила наяву. Наконец карета остановилась, и снаружи раздались голоса. Двое мужчин наперебой приветствовали Киллорана. Судя по тому, как они это делали, Эмме стало ясно, что пили они не кларет и не полстаканчика, как она.

– Я уж думал, ты н-никогда не приедешь, с-старина! – с запинкой, но весело кричал один. – Не уговоришь свою кузину составить нам компанию и останешься дома.

– Не знаю, стоило ли вообще ее представлять в свете, – явно продолжил начатый ими ранее разговор второй. – Мнение общества очень неоднозначное. Должен тебе сказать, Киллоран…

– Не трудись, Сандерсон, – прервал приятеля граф. – Ты ведь знаешь, я всегда руководствуюсь собственным мнением, а не тем, что сложилось у общества.

– Эт-то нам известно, – рассмеялся тот, у которого заплетался язык. – А вот известно ли тебе, что не один ты приехал с… дамой? Мы захватили с собой такую… штучку. Готов биться об заклад – даже тебя должно з-зацепить. Признаюсь честно, такую г-грудь нечасто увидишь.

– Неужели? – В голосе Киллорана звучала откровенная скука.

– Не сомневайся! Он говорит правду, – Сандерсон, напротив, оживился.

– Я и не сомневаюсь, хотя и не понимаю, зачем вы это сделали. Я ведь предупреждал, что привезу свою кузину.

Эмма, слышавшая этот разговор от первого слова до последнего, пришла в ужас. Киллоран между тем шагнул к карете. Девушка забилась в угол, но где тут было спрятаться?

Дверца распахнулась. Рядом с графом стояли двое мужчин. Одного она мельком видела в доме лорда Дарнли, он тогда отвлек Киллорана, второй был ей незнаком. Оба пошатывались.

– Она и правда красотка, Киллоран, – похвалил ее тот, который не Сандерсон. – Но это опасно. Говорят, когда привыкаешь к чему-то особенному, потом бывает трудно вернуться к обычным забавам.

– В том, что касается забав, и обычных и необычных, Киллоран дока. Он знает о женщинах все и всегда может дать дельный совет.

Граф молча смотрел на сжавшуюся в углу Эмму. Лицо его было холодным, равнодушным. За его спиной можно было увидеть небольшой охотничий домик. Все окна в нем были ярко освещены. В эту минуту из домика донеслись крики и громкий хохот.

– Я полагаю, что все о женщинах не знает даже Киллоран, – вынес свой вердикт Сандерсон и попытался заглянуть в карету.

– А кто же, если не он? – не унимался второй приятель графа. – Эти ирландцы… Им сам черт не брат. Ну где там твоя кузина, Киллоран? У нас общество, правда, не сплошь аристократы, но ценителей прекрасного собралось немало…

– Отойди от двери, – Киллоран вежливо отодвинул Сандерсона.

– Да ладно, старина! Не будь таким собственником. Ты бы не привез девушку, которую выдаешь за свою родственницу, к нам, если бы не хотел поделиться ею.

Это было последней каплей. Неужели Киллоран мог пасть так низко? Привез ее своим приятелям…

В эту минуту дверца кареты захлопнулась, а в следующее мгновение лошади понеслись вскачь.

Эмма, которую швырнуло от одной стенке к другой, пыталась уцепиться за дверную ручку. Она не могла понять, что произошло. Почему лошади вдруг понесли? У Киллорана неожиданно пробудилась совесть, и он дал кучеру знак гнать что есть силы? Эмма была слишком напугана, чтобы сейчас рассуждать. Она из последних сил пыталась удержать равновесие в бешеной скачке.

Сделать это девушке не удалось. Она все-таки рухнула на пол, ударившись головой о сиденье. Карету швыряло из стороны в сторону, и Эмма уже не сомневалась в том, что кучер не удержался на козлах и лошади мчатся сами по себе. Ну и пусть… Хотелось только надеяться, что, если карета упадет с обрыва, она умрет быстро и без боли.

Может быть, смерть – это вовсе не страшно? Жизнь – вот что бывает совершенно невыносимо.

Тем временем лошади пошли чуть медленнее. Трясти стало не так сильно, однако Эмма пока не решалась сесть на скамью. В ее ушах бесконечной дробью раздавался стук копыт, и очень скоро Эмма почувствовала, что погружается в какое-то оцепенение, безразличие.

Карета остановилась. Эмма очнулась. Кто-то спрыгнул с козел и подошел к дверце. Кучер?

Дверца открылась, и Эмма услышала совершенно спокойный голос Киллорана:

– С тобой все в порядке?

Эмма тут же поднялась и быстро села на скамью. Он не увидит ее растерянность и страх.

– Конечно.

– Прекрасно. Как ты понимаешь, прогулка не совсем удалась, но у меня есть здесь и собственный охотничий домик. Выиграл его несколько лет назад у одного человека. Поскольку я не охочусь, по назначению им никто не пользуется, но это не значит, что домик развалился. Он еще вполне крепок. Рано утром я послал туда слугу. Предполагал, что может понадобиться…

– Ты переночуешь здесь. Слуга позаботился о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Охотничий домик… Слуга… А где будете ночевать вы? – Эмма пыталась собраться с мыслями, но пока это у нее получалось не очень хорошо.

И опять эта полуулыбка!

– Вернусь к своим приятелям. Я посмотрел на них и решил, что твое присутствие там неуместно. Судя по тому, как ты на них глядела из угла, развлечения такого рода тебе пока неинтересны. К тому же у тебя нет опыта, а мои друзья привыкли к обществу искушенных женщин. Для них ты станешь сплошным разочарованием, а виноват в этом окажусь я. Может пострадать моя репутация.

Киллоран протянул Эмме руку, чтобы помочь выйти из кареты. Что ей оставалось делать? Она шагнула с подножки, и ноги у нее тут же подкосились.

Не подхвати ее Киллоран, Эмма непременно упала бы. И снова это волшебное ощущение – тепло его тела, которое она почувствовала даже через плащ… Руки графа – сильные и нежные – держали ее и после того, как она смогла собраться с силами.

Наконец Киллоран отпустил ее.

– Слуга останется с тобой. Ничего не бойся. Здесь ты сможешь спокойно отдохнуть.

Эмма взглянула на домик. Окна были закрыты ставнями. Кусты вокруг росли почти вплотную к стенам, однако сам приют незадачливого охотника, в недобрый для себя час севшего играть в карты с графом Киллораном, выглядел очень мило.

– Вы действительно собираетесь туда вернуться? – этот вопрос сорвался у Эммы с языка против ее воли.

– Разумеется. Ехать недалеко, даже если просто шагом. Грант сказал, что с ними приехала какая-то красотка с потрясающей грудью. Поеду посмотрю… Кто-нибудь наверняка захочет сыграть в карты… И вообще, что, по-твоему, может удержать меня здесь?

Эмма отступила назад, кутаясь в свой черный плащ – совсем такой же, как у Киллорана.

– Полагаю, ничего, – голос ее прозвучал ровно.

Граф словно о чем-то раздумывал.

– Да. Пожалуй, что ничего. Или ты собиралась предложить мне себя? Наверняка та красотка с грудью имеет куда больший опыт в подобных делах. Такие женщины знают, как доставить мужчине удовольствие, но и девицы порой бывают занимательны. Так что, мне остаться?

– Остаться?..

– Остаться и переспать с тобой, – это прозвучало очень грубо.

Такое поведение было несвойственно Киллорану. Не его стиль. Граф избегал грубостей и редко говорил то, что думал.

Эмма с трудом поборола искушение сказать: «Да». Ей так захотелось увидеть, как это нарочитое равнодушие и высокомерное презрение ко всему окружающему – людям, деревьям, луне – сменится ошеломлением.

Но ставка в их поединке была слишком высокой.

– Думаю, не стоит, – она словно взвешивала все «за» и «против». – Когда вы еще увидите такую потрясающую грудь, о которой говорили ваши друзья и о которой сейчас вспомнили сами? Меня вполне устроит общество слуги. А перед сном я подышу свежим воздухом.

В зеленых глазах что-то промелькнуло. Удивление, невольное уважение? Промелькнуло и сразу исчезло.

– Разумно, детка, – похвалил ее Киллоран. – Тебе действительно нужно отдохнуть. И мне проще, раз ты сама так решила.

Эмма посмотрела ему прямо в глаза.

– Это почему же?

– Да потому, радость моя, – граф взгляд не отвел, – что в моих интересах сберечь тебя для Дарнли. Доброй ночи и приятных сновидений.