Текст книги "Любовь черного лорда"
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 17
– Не думаю, что это хорошая мысль.
Натаниэль остановился и взглянул на леди Барбару.
– Вы сами решили, что пойдете за мной, – в голосе молодого человека было слышно едва уловимое раздражение.
– У меня есть здесь свой интерес, – спокойно ответила леди Фицхью. – Вы переживаете из-за Эммы, а я – из-за Киллорана.
– Ну конечно, – вздохнул Натаниэль.
– И почему вы считаете, что Эмме что-то угрожает? До сих пор граф был безупречен по отношению к этой девушке. Ну, почти безупречен. Вряд ли у него были дурные намерения и на этот раз, – на лице леди Барбары застыла гримаса недовольства. – Если уж он решил добиться ее, мог бы сделать это в собственном особняке, а не в столь жалком домишке, – она кивнула на охотничий домик. – В его лондонской спальне такая удобная кровать!
Леди Фицхью сказала это специально, желая позлить Натаниэля. Тот действительно нахмурился, но промолчал.
– Долг джентльмена – убедиться в том, что девушке, с которой его свела судьба, ничего не грозит. Тем более если речь идет о невинной девице и человеке с такой репутацией, как у лорда Киллорана…
Натаниэль уже стоял на пороге. Барбара замерла за его плечом.
Бог ты мой, что за невероятное сочетание – благородство помыслов и такая явная мужская сила? Окажись он обычным представителем своего пола, как большинство других, если не все, Барбара не терзалась бы и не переживала ни полсекунды. Но стоило Натаниэлю Хепберну взглянуть на нее своими голубыми глазами, и леди Фицхью тут же погружалась в мир несбыточных мечтаний. Лучше бы он был злым или некрасивым…
– Барбара… – начал было Натаниэль, но женщина решительно взялась за ручку двери.
– ЛедиБарбара, – в голосе ее зазвучал металл. – Не думаю, что граф Киллоран придет в восторг от нашего появления здесь, тем более столь рано. Зачем вы вообще решили ехать сюда среди ночи? Безумная затея.
– Вам действительно незачем было это делать, леди Барбара.
– Я же сказала, что имею свой интерес. Не желаю, чтобы эта невинная девица, как вы не преминули отметить, вытеснила меня из сердца Киллорана, – Барбара все еще не решалась открыть дверь.
– Сомневаюсь, чтобы его сердце было занято хоть кем-нибудь.
– Пусть так, хотя это замечание спорно, – Барбара едва заметно усмехнулась. – Впрочем, я готова уточнить. Не желаю, чтобы она вытеснила меня из постели графа.
Это была очередная шпилька, но на сей раз Натаниэль молчать не стал.
– Если вы и делите постель с Киллораном, то не ту, что стоит в его спальне, – сказал Натаниэль, постаравшись, чтобы голос звучал спокойно. – Я живу в доме графа уже больше месяца и знаю, о чем говорю. И других женщин у него не бывает.
– Конечно, нет. Это невозможно после того, как он привел в дом Эмму, – саркастически заметила Барбара. – А может быть, Киллоран не хочет, чтобы в обществе говорили о его связях….
– Не думаю, чтобы он стал из-за этого беспокоиться, – губы Натаниэля тронула улыбка. – Почему вы настроены против Эммы, леди Барбара?
Женщина пожала плечами:
– Простая ревность. Мало того, что Киллоран готов наделать ради нее глупостей, так теперь и вы примчались среди ночи, чтобы убедиться в том, что она жива и здорова. И не побоитесь бросить вызов тому, кто не сразу вам это подтвердит…
– Ради вас я готов бросить вызов целому миру.
– Слишком поздно, – голос ее прозвучал устало. – Ну что? Пора заглянуть в этот домик. Не исключено, что мы застанем их в одной постели.
– Киллоран поклялся, что не прикоснется к Эмме. И я ему верю.
– Значит, вы еще больший глупец, чем я думала.
Барбара толкнула дверь. Она оказалась незапертой. Женщина сделала два шага вперед и замерла.
Киллоран в одиночестве сидел около камина. На нем была обычная одежда – черные панталоны и такая же рубашка с белыми кружевными манжетами. И выражение лица у графа оказалось обычное – маска абсолютного спокойствия и безразличия, однако Барбару охватило неприятное предчувствие.
– Вы так долго разговаривали на пороге, – бесстрастно сказал Киллоран, – что я уже начал сомневаться, не проведете ли в этом увлекательном занятии весь день. Чему обязан?
Натаниэль подтолкнул Барбару вперед, вошел сам и закрыл за собой дверь.
– Мы были сильно обеспокоены.
– И чем же, позвольте узнать?
Леди Фицхью немного успокоилась.
– Что за странные вопросы, Киллоран? Натаниэль переживает из-за своей маленькой подружки. Впрочем, маленькая – это, конечно, не про нее, – словно спохватилась Барбара – Вдруг вы успели совратить невинную девицу?
Граф перевел взгляд на Натаниэля, и в зеленых глазах вспыхнул огонь, не предвещавший молодому человеку ничего хорошего.
– Я и не знал, что ты так озабочен делами моей кузины.
– Она вам не кузина, черт возьми! – не сдержал возмущения Натаниэль. – И я вовсе не озабочен делами Эммы. Я просто хотел убедиться в том, что с ней все в порядке.
– Ты прав, – кивнул Киллоран. – Она мне не кузина. И ее дела – не твоя забота.
– Где Эмма?
– В постели, – последовал неторопливый ответ.
– Я уже встала.
Все трое повернулись на ее голос, Киллоран – последним. Эмма стояла в дверях. Барбаре хватило одного взгляда на нее, чтобы все понять.
– Какой же вы мерзавец! – она готова была броситься на графа, и Киллоран сделал предостерегающий жест – не хватало еще того, чтобы и эта кинулась драться.
– Вы проницательны, Барбара, но с каких это пор превратились в защитницу женской чести и достоинства? – Граф перевел взгляд на молодого человека. – Не вздумай, – это было предостережение уже Натаниэлю, который сжал кулаки.
– Мерзавец – это слишком лестная характеристика для него! – возмущению юноши не было предела.
– Не стоит тратить время на оскорбления, – ледяным тоном заметил Киллоран. – Мой тебе совет – ни слова больше, иначе мне придется отправить тебя на тот свет, а я уже успел к тебе привыкнуть.
– Думаете, я побоюсь принять вызов?
– Я думаю, что тебе пора бы расстаться с идеалами. Ты наверняка уверен в том, что справедливость превыше всего, а между тем у порядочного человека куда больше шансов умереть молодым.
– Хватит! – Эмма решительно прервала эту дискуссию. – Вы оба не правы. Натаниэль, с чего вы вдруг решили, что мне нужна защита?
– Бог ты мой, она все так же невинна-а-а, – протянула леди Барбара, усаживаясь в кресло. – Правда, теперь не телом, а только душой. Поверьте мне, дорогая, достаточно бросить на вас один взгляд, чтобы понять, как вы провели нынешнюю ночь. Что уж говорить о синяке у вас на шее? В этом домике есть вампиры, Киллоран?
В другой ситуации ее позабавило бы то, что Эмма мгновенно залилась краской. В другой ситуации она бы с удовольствием понаблюдала за этой мелодрамой, посмотрела бы, как сражаются за честь девицы… Увы, уже не невинной.
Киллоран был первым и единственным мужчиной, который устоял против чар самой Барбары, но она переживала вовсе не из-за графа. Леди Фицхью испугалась за Натаниэля. Если дойдет до поединка, у него нет шансов.
А еще леди Фицхью мучила зависть. Для Барбары это стало настоящим откровением. Дело было в той страсти, что пылала отныне в глазах этой девушки. Сама она такого чувства не ведала…
Благородство Натаниэля и его готовность броситься на защиту Эммы – вот что наполнило болью сердце Барбары. Ее никто никогда не защищал, даже тогда, когда она в этом нуждалась.
– Не кажется ли вам, – она удивленно подняла брови, – что весь этот шум абсолютно ни к чему? Очевидно, что Эмма не выглядит так, будто ее взяли силой. Мне кажется, Натаниэль, нам лучше уйти. Наше присутствие здесь действительно неуместно…
Она замолчала. Сделать это Барбару заставило что-то неуловимое в лице Киллорана. Никто, кроме нее, не обратил бы на эту тень внимания, но Барбара Фицхью знала, что кроется за самоуверенным видом и надменностью графа.
– В самом деле, – его губы тронула улыбка, но глаза по-прежнему оставались холодными. – А если ты, Натаниэль, так тревожишься за Эмму, почему бы тебе не забрать ее отсюда? Возвращайтесь в Лондон, – он откинулся в кресле и потянулся. – А Барбару оставь здесь.
От неожиданности все трое оцепенели.
Первой пришла в себя Эмма.
– Ты что, хочешь, чтобы я уехала? – спросила она, все еще надеясь на то, что ослышалась.
Киллоран прикрыл глаза.
– Полагаю, так будет лучше для нас обоих. Провести ночь с девственницей, конечно, приятно. Я бы сказал, сие освежает. Тем не менее, я предпочитаю женщин опытных. Послушайте, Барбара, почему бы нам с вами не съездить в Париж?
– Держитесь подальше от леди Барбары! – сквозь зубы процедил Натаниэль.
– У тебя что, нет других дел, кроме как спасать от меня всех дам и девиц, оказавшихся в поле моего зрения? Так ты скоро станешь совсем невыносимым… Не исключено, впрочем, что раньше, чем ты заступишься за следующую, я отправлю тебя на тот свет. Леди Фицхью ценит мое общество. И мне приятно с ней… беседовать. А ты, если хочешь, беседуй с Эммой. Если от разговоров вы решите перейти к делу, ты не разочаруешься. У Эммы большие способности… Не сомневаюсь, что через несколько месяцев она достигнет таких высот, что сможет поучить даже леди Барбару.
Это циничное откровение было лишним. Натаниэль, сжав кулаки, бросился на Киллорана. Барбара закричала и вскочила с кресла. Это был не поединок – обыкновенная драка, причем хладнокровие Киллорана сослужило ему лучшую службу, чем Натаниэлю горячность. Буквально через минуту юноша лежал на полу недвижно.
– Вы его убили! – Барбара в ужасе бросилась к молодому человеку.
– Вряд ли, – Киллоран сделал несколько шагов назад и снова сел в кресло. – Такого, чтобы я кого-то убил, если не хотел этого делать, еще ни разу не было, – он посмотрел по сторонам и удивленно поднял брови. – А где Эмма?
Барбара опустилась на колени около Натаниэля. Он дышал. «Всего лишь оглушен», – мелькнуло в голове у леди Фицхью. Теперь можно было ответить Киллорану.
– Какая вам, собственно, разница? – она усмехнулась. – Вы же сами отослали ее прочь.
– Действительно, – граф кивнул. – Какой смысл ей здесь оставаться дальше?
– Как вы жестоки!
– Боюсь, иначе бы она просто не ушла. Мне это ни к чему, да и ей тоже. Надеюсь все-таки, она не отправилась в Лондон пешком, а разбудила Билли. Впрочем, он бы пришел, чтобы спросить, какие будут указания… Хотя нет, я ведь вчера все сказал…
Граф встал и подошел к леди Барбаре, застывшей над молодым человеком.
– По-моему, вам тоже пора преподать Натаниэлю урок.
– О чем вы? – Барбара смотрела на Киллорана снизу вверх.
– Берите пример с меня. Нежные чувства не для таких, как мы с вами. Вы лишь разобьете этому идеалисту сердце… а заодно и то, что осталось от вашего собственного, – он протянул женщине руку. – Поедемте в Париж, Барбара. То есть сначала, конечно, в Лондон, а потом в Париж. Как знать, может быть, мне и правда удастся разбудить в вас женщину.
– К чему это все? Мы ведь абсолютно безразличны друг другу, – тихо сказала леди Фицхью.
Она не приняла руку Киллорана, а принялась тормошить Натаниэля.
– Именно так, – по губам графа скользнуло подобие улыбки.
Эмма выскользнула из дома, стараясь остаться незамеченной. Не то чтобы она боялась, что Киллоран или Натаниэль бросятся за ней. Они сейчас выясняли, кто сильнее, хотя исход этого выяснения был предрешен. Граф так цинично говорил о ней… Причем при леди Барбаре и Натаниэле… Эта светская красавица наверняка порадовалась ее унижению. Ну а попытка молодого человека вступиться за ее честь только усложнила и без того непростую ситуацию.
Она ушла потому, что не могла больше смотреть на холодное, равнодушное, убийственно красивое лицо Киллорана. Эмма просто не знала, как вести себя дальше: убить его или разразиться горькими слезами. И к чему бы это привело? А поскольку ее достоинство, судя по всему, осталось в прошлом вместе с девственностью, не оставалось ничего другого, как просто сбежать отсюда.
Первой мыслью Эммы было увести из конюшни одну из лошадей. Она не была уверена в том, доедет ли до Лондона верхом и вообще туда ли ей ехать. Но не пешком же идти из этого проклятого места? Можно взять даже вороного жеребца Киллорана. Правда, в этом случае, даже если лошадь не убьет и не покалечит ее, сие наверняка сделает сам граф.
Оказалось, однако, что все эти сложности ни к чему. Билли уже ждал ее на конюшне.
– Доброе утро, мисс, – сказал он, распахивая перед Эммой дверцу кареты.
Девушка растерялась.
– Куда ты собрался меня везти?
– Его светлость вчера сказали, что это вы решите сами. Может быть, на Керзон-стрит, а может быть, куда-нибудь еще. Милорд приказал, чтобы я доставил вас точно по назначению и проследил за вашей безопасностью.
– Уж лучше я сгорю в аду, чем вернусь на Керзон-стрит, – пробормотала Эмма так, чтобы слуга не слышал. – Но ведь ехать надо, и побыстрее… Лондон сам по себе не так уж плох.
– Хорошо, мисс. Едем в Лондон.
Забыв о хороших манерах, Эмма поспешно юркнула в карету. Все ее тело болело, а воспоминания о том, что именно стало причиной этой боли, были для нее не менее мучительны. Эмма откинулась на подушки, и лошади тут же рванулись с места. Смотреть в окошко на маленький охотничий домик она не стала. Там все только рады тому, что она исчезла. Ну, может быть, не все, а только двое…
Эмма закрыла глаза, и из ее груди вырвался полувздох-полувсхлип. Поцелуи Киллорана все еще горели на ее губах… «Так будет лучше для нас обоих», – сказал он, и Эмме не оставалось ничего другого, кроме как поверить в это.
Что заставило ее думать, будто за холодной маской кроется ранимая душа? Почему она решила, что граф способен любить, любить по– настоящему? Прошлой ночью он смотрел на нее с такой нежностью, с таким страстным желанием… Киллоран ведь старался держать ее подальше от себя. Она сама потянулась к нему, не смогла противостоять его красоте и мужской силе. Глупая, с чего она решила, что сможет вернуть ему душу?
В итоге она потеряла свою…
Она исцелится от этой любви, непременно исцелится. В конце концов, она дочь своего отца. Такие люди, как он, – гордость и слава Англии. И ее мать при всей своей хрупкости была на удивление стойкой. Что касается дяди Хораса, с ним у Эммы кровного родства не было, а ее кузина Мириам пошла в отца, а не в мать, тетю Эммы. У де Винтеров совсем другие черты характера, а она настоящая Ланголет.
Она выстоит, вне всякого сомнения, выстоит. Конечно, после того, как она подарила себя Киллорану, надеяться на замужество не приходится. Но сейчас Эмма вообще меньше всего думала о том, что когда-нибудь пойдет к алтарю. К чему ей это? Единственное, в чем она нуждается, это деньги. Те деньги, которые оставил ей отец.
Оружейные мастерские Ланголета приносила солидный доход – что ни говори, на оружие всегда был и будет спрос. Эмма знала, что должна унаследовать столько денег, сколько не сможет потратить за всю жизнь. Пусть Мириам оставит часть из них себе. Ей нужно ровно столько, чтобы купить скромный домик где-нибудь в далеком графстве и закрыть его двери перед всем миром. Чтобы на ее жизненном пути больше не было таких людей, как лорд Киллоран и лорд Дарнли…
И все-таки это совершенно невозможно себе представить… Как она вернется в мрачный дом де Винтеров и потребует у кузины Мириам свои деньги? При одной мысли об этом ладони Эммы вспотели. Но выбора у нее не было. К кому еще она может теперь обратиться? Уж не к Джасперу ли Дарнли, раз терять ей теперь уже нечего…
Эмма забилась в угол кареты и изо всей силы обхватила себя руками за плечи. Меховая полость осталась там, в домике. На мгновение девушка вспомнила, как лежала на ней обнаженная, а Киллоран сверху смотрел ей в глаза – как тогда казалось, с любовью. Его руки скользили по ее телу… Эти воспоминания снова пробудили у Эммы желание.
Как же она его ненавидит! И как хочет опять быть с ним…
Время от времени Эмма погружалась в полудрему. Очнувшись в очередной раз, она почувствовала, что замерзла. Щеки были влажными от слез. Она решительно вытерла их рукой и выглянула в окошко кареты.
Эмма знала, что они уже в городе – стук колес по мостовой эхом отзывался у нее в ушах. Но она никак не могла понять, что это за район, хотя в одном была уверена наверняка: это не Керзон-стрит. Может быть, Крауч-Энд?
Она застучала по стенке, но Билли то ли не услышал ее стук, то ли не обратил на него внимания. Эмма уже хотела было распахнуть дверь и выпрыгнуть, но в последний момент ее что-то остановило. Разумеется, есть на свете места и похуже, чем Крауч-Энд, однако сейчас думать об этом не время. Во всяком случае, возвращаться к кузине Мириам она пока не будет.
Карета между тем остановилась. Эмма сидела, крепко сцепив руки на коленях, прислушиваясь к отдаленному шуму голосов. Наконец в окне мелькнули отблески огня – кто-то шел к карете с факелом. Когда дверца открылась, Эмму ослепил свет, и она машинально прикрыла глаза рукой. Около дверцы стоял кучер.
– Где мы? – Эмма постаралась, чтобы слуга не заметил, как она напряжена. – Это не Крауч-Энд?
– Милорд сказал, сам туда пока лучше не возвращаться. И к лорду Дарнли он тоже запретил вас везти.
– Если не ошибаюсь, милорд оставил выбор за мной. Какое вообще графу Киллорану дело до того, куда я поеду? – Эмма понимала, что это вопрос не к кучеру, но других собеседников у нее не было.
– Милорд сказал, что, если вы не придумаете ничего лучше, мне нужно будет отвезти вас сюда.
Пришлось выйти из кареты. Оказавшись на мостовой, она взглянула на ярко освещенный дом, в распахнутых дверях которого можно было различить какую-то фигуру.
– И куда же ты меня привез? – спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась к дому.
На крыльце стоял слуга в ливрее. Он распахнул перед Эммой дверь.
– Пусть поднимается сюда! – раздался сверху громкий женский голос.
И тут Эмма узнала и сам дом, и его хозяйку.
– Леди Селдейн, – прошептала она сдавленно.
– Пусть поднимается сюда! – снова сказала ее светлость слуге и далее обратилась уже к Эмме: – Ох, бедняжка! Судя по всему, вы еле живы от голода и усталости. Будь он неладен, этот Киллоран! Только он мог умудриться довести девушку до такого состояния! Идите сюда, деточка.
Эмма чувствовала, что силы окончательно покидают ее. Она с трудом поднималась по ступеням. Хозяйка стояла на площадке второго этажа. Леди Селдейн не стала церемониться и погладила ее по плечу.
– Ну-ну, милая! Все будет хорошо. Мы все уладим, обещаю вам.
И тут Эмма Ланголет расплакалась.
«Только этого и не хватало, – думала она, снова вытирая слезы рукой. – Раньше я держалась подостойнее…»
Леди Селдейн вздохнула и протянула Эмме белоснежный платок. Если бы он был другого цвета, какой-нибудь голубой или зеленый, этот жест не произвел бы на Эмму такого впечатления. Белое и черное… Цвета графа Киллорана… Она плакала и плакала, не в силах остановиться.
Впрочем, любой поток слез когда-нибудь иссякает. Рыдания понемногу утихли, и Эмма смогла изобразить на лице жалкую улыбку.
– Уже лучше, деточка, – похвалила ее леди Селдейн. – Каждый человек дает порой волю чувствам, но делать это часто нельзя. Ваш приезд меня не удивляет. Я это предвидела… Сейчас распоряжусь, чтобы вам приготовили ванну и легкий ужин. Комнаты тоже будут готовы незамедлительно. Следующие двадцать четыре часа вы будете отдыхать, и только. Я позабочусь о том, чтобы вам было хорошо в моем доме.
– Но как мне жить дальше? Что теперь делать?
– Я не знаю, почему вы задаете такие вопросы, но, если вы мне все расскажете, может быть, мы вместе найдем ответ на них. Не тревожьтесь, мы обязательно что-нибудь придумаем. Доверьтесь мне, милая. Обещаю – все будет хорошо.
– Но мне нельзя находиться у вас, – Эмма снова зарыдала. – Вообще нельзя находиться в приличном доме… Вы даже не представляете, что я наделала.
– И что же вы наделали?
– Я… мы… лорд Киллоран…
– Все понятно. И знаете, многие женщины сказали бы, что вам повезло, хотя я вижу, что вы настроены не столь оптимистически. Сие неудивительно… Значит, он не смог совладать со своими чувствами… Но это, на мой взгляд, хороший знак… очень хороший.
Эмма так изумилась, что даже плакать перестала.
– Что вы сказали?
– Такая ситуация для Киллорана не внове, и он прекрасно умеет их улаживать. Граф мог сделать то, что сделал, так, что вы приняли бы все как должное и дальше пошли бы своей дорогой, вспоминая время от времени, что в вашей жизни было такое счастье – лорд Киллоран. Вместо этого его кучер привез вас сюда… Интересно…
– Интересно? Да о чем вы, собственно?
Леди Селдейн улыбнулась.
– Я о том, что Джеймс намного лучше, чем о нем думают и говорят. Ну да бог с ним! Мне надо обо всем распорядиться, а вы пока идите в гостиную. Вам нужно прийти в себя. У нас еще будет время поговорить о том, что произошло.
Эмма хотела было возразить, но эта глупая истерика лишила ее последних сил. Она покорно отправилась в гостиную. Через полчаса ее ждала горячая ванна, потом поднос с закусками и чай, а далее роскошная кровать в просторной, элегантной спальне. Она дотронулась щекой до подушки и тут же уснула…
Всю ночь ей снился лорд Киллоран.
– Вам повезло, что граф вас не убил, – голос леди Барбары звучал спокойно, а в глазах затаилась тревога.
Натаниэль смотрел на нее снизу вверх. Он лежал на кровати и пробовал собрать мысли воедино. День явно близится к вечеру, а значит, он пробыл без сознания очень долго. В комнате прохладно. У него ужасно болит голова. Это все плохо. Хорошо то, что рядом леди Барбара. Она сидит около его кровати, окутывая тонким ароматом цветочной эссенции.
– Действительно повезло. И где же тот, что решил меня не убивать?
– Уехал. К Сандерсону, если не ошибаюсь. Меня с собой не звал.
– А я-то думал, вы везде желанная гостья.
– Киллоран между делом сказал, что мне там лучше не появляться. Должно быть, эти молодые люди задумали что-нибудь из ряда вон выходящее.
– Мне казалось, вас ничем нельзя удивить, – Натаниэль отвел взгляд.
«Ну вот, – обреченно подумала Барбара. – Это не упрек, но видно, что иллюзии развеялись…»
– Очевидно, граф позаботился не столько обо мне, сколько о себе, – она надменно улыбнулась. – Должно быть, чувствует себя собственником после того, как предложил мне поехать с ним в Париж.
– А вы собираетесь принять это предложение?
– Почему, собственно, нет? – леди Барбара встала и отошла к окну, стараясь не поворачиваться к Натаниэлю лицом: боялась, что заученные гримасы исчезнут с него в самый неподходящий момент. – О Киллоране говорят, что он потрясающий любовник. Почему бы не убедиться в этом самой? Глупо не использовать такую возможность.
– Значит, вы все-таки не были с ним в связи?
– Какой смысл отрицать очевидное? Вы очень наблюдательны, Натаниэль, – она повернулась и расцвела улыбкой.
– Вы не любите графа.
– Я никого не люблю. Я просто не верю в любовь. Подобные чувства могут испытывать только те, кто не сомневается в том, что это не выдумка. Возвращайтесь в Нортумберленд, Натаниэль. Найдите там вторую мисс Поттл. Разве вы не поняли, что мы с Киллораном и сами несчастливы, и другим приносим несчастье? Для вас такой доли я не хочу.
Он не ответил, и Барбара снова поспешила отвернуться, лишь бы не увидеть на лице юноши презрение или разочарование. Все к лучшему, напомнила она себе. Киллоран дал ей великолепный урок: истинная доброта порой требует жестокости. Она тоже должна быть жестокой с Натаниэлем, если хочет ему добра.
– Полагаю, графу не составит труда убить меня, если дело дойдет до дуэли, а не ограничится дракой, как сегодня, – голос Натаниэля звучал на удивление спокойно, словно он говорил не о жизни и смерти.
– Без сомнений, – Барбара не понимала, к чему это заявление.
– Ну что же. Придется найти другой способ.
– Другой способ?..
– Да. Я должен убедить Киллорана отказаться от вас. Увы, сейчас мне не приходится рассчитывать на то, что вы поверите в мое чувство и ответите на него. Вы делаете все, чтобы погубить себя… Когда-нибудь вы расскажете мне, что стало тому причиной.
– Ни за что!
На этот крик Натаниэль не обратил внимания.
– Значит, мне придется объяснить Киллорану, что он должен оставить вас в покое. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Барбара. И к графу я успел привязаться, несмотря на его несносный характер.
– Вы слишком сильно ударились головой, когда падали, – только и смогла сказать леди Барбара. – У меня такое ощущение, что вообще-то вы сошли с ума.
Натаниэль, поморщившись от боли, сел на кровати и улыбнулся.
– Вовсе нет. Скорее, Киллорану этим ударом удалось вбить в мою голову немного здравого смысла. Вам понравится Нортумберленд. Он так же прекрасен, как вы.
– Мне нравится жить в большом городе. Я люблю театры, магазины, светские развлечения.
– Вы любите меня, – Натаниэль продолжал улыбаться. – И рано или поздно поймете это.
Но Барбара Фицхью уже и сама успела разобраться в своих чувствах. Вот только признаваться в этом она совсем не хотела.
– Вы еще так молоды, – она отвела взгляд. – Со временем вы меня забудете…
– Забуду вас? Никогда.
Поверит ли она когда-нибудь ему?!
– Идите ко мне, любовь моя.
– Зачем? – леди Барбара насторожилась.
– Я хочу, чтобы вы снова сели рядом со мной.
Леди Фицхью усмехнулась.
– Села или легла? Действительно, сколько можно тянуть с этим?
– Я сказал, сели, – в голосе Натаниэля послышалась досада. – Я хочу, чтобы вы просто сели около меня, вот и все.
– Что за вздор! – воскликнула она. – Мужчина вы или нет? Я готова исполнить любое ваше желание, а вы…
– Я действительно хочу, чтобы эту ночь вы провели со мной. Около меня. Ничего больше.
Барбара смотрела на него в изумлении. Широкие плечи… Сильные руки… Ясные голубые глаза… Внезапно леди Фицхью ощутила тревогу.
– Вы что, совсем меня не желаете? – Голос ее сейчас звучал по-детски испуганно.
Натаниэль опять улыбнулся. Барбара подумала, что еще немного, и ее сердце просто остановится.
– Любовь моя, – прошептал он. – Я безумно желаю вас, но для меня важно, чтобы и вы этого хотели.
Барбара подошла, и молодой человек осторожно привлек ее к себе. Она не сопротивлялась. Кровать была узкой и неудобной, но для обоих это не имело никакого значения. Натаниэль обнял Барбару и крепко прижал к себе.
Сначала она чувствовала себя скованно, уж слишком непривычной была для нее истинная нежность. Но когда Натаниэль трепетно поцеловал ее глаза, а потом со вздохом откинулся на подушку, Барбара поняла, что он сказал правду. Натаниэль действительно безумно желал ее, но решил дождаться той минуты, когда она сможет ответить ему тем же.
Скоро в комнате стало совсем темно, но Барбара чувствовала себя рядом с этим юношей в полной безопасности. Должно быть, именно поэтому она рассмеялась, но совсем не зло.
– Это случится не завтра. Боюсь, вам придется подождать.
– Не завтра? – Натаниэль тоже развеселился. – Ну что же… Подожду.
