Текст книги "Кристалл Сингер"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

«Черный?»

«Да, да. Чёрный! Вот!»

«И как вам повезло найти то, что ускользает от столь многих?»

– потребовал неумолимый голос.

Киллашандра поставила коробку на стол Энтора, но холодный, зловещий тон парализовал её. Горло пересохло, разум оцепенел, потому что никакие соображения не могли оправдать её игнорирование вызова Гильдмастера, заставившего его искать её.

«Ну, меня это не удивляет», – сказал Энтор, забирая у нее коробку.

Ланжецкий не отрывал от неё взгляда, пока он приближался. Она позволила сортировочному столу поддержать её дрожащее тело и вцепилась в его край онемевшими пальцами.

Правила и ограничения, которые Мастер Гильдии мог наложить на непокорного члена, предстали ей гораздо ярче, чем неуловимые мысли о спасении и спасении. Его губы были сжаты в тонкую, жёсткую линию.

Легкое раздувание ноздрей и быстрый подъем груди под едва заметным блеском рубашки подтверждали, что он появился благодаря усилию, а не волшебству.

«Ты могла бы улучшить свои острые углы», – говорил Энтор, распаковывая её триаду. «Однако кредит хороший». Энтор моргнул, прежде чем одобрительно взглянуть на Киллашандру. Он заметил её неподвижность, огляделся, не без удивления увидев Мастера Гильдии, и снова посмотрел на Киллашандру, понимая теперь причину её напряжения.

«Что хорошо для Киллашандры Ри», – сказал Ланзеки с глубоким сарказмом, – «поскольку она не вернулась на своих новых санях».

«С Моксуном все в порядке?» – спросила Киллашандра, готовая на все, лишь бы иметь возможность говорить перед лицом ярости Ланзецкого.

«Его голова заживет, и он, несомненно, нарежет еще больше розового кварца!»

То, что тон Ланжецкого не был насмешливым, ничего не значило. Киллашандра поняла, что имелось в виду. И не могла отвести взгляд от его пронзительного взгляда.

«Я не могла просто так его оставить», – сказала она, и негодование сменилось утешением. В конце концов, Ланзецкий договорился с Моксуном, чтобы тот её пас.

«Почему бы и нет? Он бы без колебаний бросил тебя, если бы обстоятельства были иными».

«Но... но он же резал. В его санях были включены все штормовые предупреждения.

Он не послушал. Он попытался порезать меня своим ножом. Мне пришлось вырубить его, прежде чем он...

«Вы можете быть подвергнуты процедуре отказа от иска, раздел 49, пункт 14»,

Ланжецкий продолжал непримиримо.

«А как насчет раздела, посвященного спасению и спасению?»

Веки Ланзецки слегка прикрыли глаза, но Энтор ответил ей испуганным голосом.

«Никого нет, дорогая. Спасением всегда занимается Гильдия, а не Певица. Я думала, тебя научили разбираться в правилах и положениях. А, вот эти... они действительно очень хороши. Два чуть-чуть тонковаты».

Энтор распаковал квинтет. Впервые внимание Ланжецкого отвлеклось. Он слегка повернул корпус, чтобы видеть платформу весов.

Он удивленно поднял одну бровь, но его губы не смягчились от умиротворения.

«Ты можешь выйти из этой истории лучше, чем заслуживаешь, Киллашандра Ри», – сказал Ланзеки. Глаза его всё ещё сверкали гневом. «Если, конечно, ты не оставила свой катер».

«Я могла бы унести и то, и это», – возразила она, больше уязвленная его весельем, чем гневом.

Будем надеяться, что Моксуна удастся убедить не обвинять вас в мошенничестве, поскольку вы сохранили его обломки корабля, его кожу и его кристалл. Благодарность зависит от памяти, Киллашандра Ри, функции разума, которая разрушается на Баллибране. Усвойте этот урок сейчас же!

Ланзецкий отошел от стола Энтора и пошел по длинной комнате к дальнему выходу, тем самым подчеркивая, что он пришел с дисциплиной,

ГЛАВА 10

Киллашандра оставалась с Энтором, пока он подсчитывал её четыре коробки, хотя она почти не понимала, что говорит ей старый сортировщик. Она то и дело поглядывала на дальнюю дверь, за которой Ланзецкий драматически исчез, замечая украдкой брошенные на неё взгляды других сортировщиков, ощущая чувство, более сильное, чем ненависть, и более пустое, чем страх.

«Вот это купит тебе двое саней». Слова Энтора проникли в ее самопоглощенность.

"Что?"

«Эти чёрные кристаллы принесли вам в общей сложности двадцать три тысячи кредитов».

«Сколько?» – Киллашандра недоверчиво смотрела на цифры, мигающие зелёным. – «Но сани стоят всего восемь тысяч».

«Вот ещё десятина, дорогая моя. Тридцать процентов – это дыра в общей сумме.

На самом деле вам придется заплатить за двое саней: те, которые вы потеряли, и те, которые вам дадут на замену.

Тем не менее, показатель 16 100 чистоты действительно помогает».

«Да, это так», – Киллашандра попыталась говорить благодарно.

Энтор похлопал её по руке. «Тебе лучше всего принять хорошую, глубокую ванну, дорогая.

Всегда помогает. И ешь». Затем он начал упаковывать её прекрасный чёрный кристалл.

Она отвернулась, неожиданно ощутив разлуку с первым опытом работы с кристаллом. Вес резца заставил её поникнуть, когда она закинула его на спину. Утром она отнесёт его на проверку. Она прикинула, что сил у неё ещё хватит, чтобы вернуться в свои покои и погрузиться в сияющую ванну. Она вышла из сортировочной через ближайшую дверь, еле осознавая, что люди всё ещё спешат заносить коробки на хранение, что завывание ветра на этом уровне было громким даже внутри комплекса. Она должна быть благодарна! Она слишком устала, чтобы смеяться или фыркать от своего неуместного выбора слов. Она вошла в лифт, и спуск, хоть и плавный, заставил её опуститься на пол. Только держась за опорные поручни, она смогла избежать полного падения.

Она пошла в свою комнату, не обращая внимания на взгляды присутствующих в зале общин.

Пока она шла, тяга катера потянула ее вправо, и однажды она онемев отскочила от дверного проема.

Когда она наконец подняла руку к своей дверной табличке, то поняла, что на ней всё ещё надет идентификационный браслет. Он ей больше не понадобится, но сил снять его не было. Проходя мимо стула, она опустила правое плечо, и резак соскользнул на подушку. Она направилась в комнату с резервуарами, где в ошеломлённом изумлении уставилась на наполняющийся резервуар. Неужели её появление в комнате спровоцировало это? Нет, он был почти полон. Кто-то, должно быть,…

запрограммировала его. Энтор? Римбол? Разум отказывался работать. Она сорвала с себя комбинезон, затем подстежку, сдернув ботинки вместе с штанинами комбинезона, и поползла по трём ступенькам к платформе вокруг резервуара. Она с благодарностью скользнула – снова это слово – в вязкую жидкость, по самое горло, её вес поддерживался сияющей жидкостью. Усталость и боль от кристалла покинули её тело и нервы. В этом подвешенном состоянии она и осталась, её разум отрешился, тело плыло по течению.

Некоторое время спустя в комнате объявили о приходе гостя, и она достаточно проснулась, чтобы не входить. Она не хотела видеть Римбола. Но вторжение и необходимость принять решение вывели её из состояния пассивности. Жидкость дала необходимое обезболивающее, и она остро ощутила голод. Она выбралась из резервуара, с её тела капала сияющая жидкость, и потянулась за пледом, когда чья-то рука протянула ей одежду.

Там стоял Ланжецкий.

«Мне не откажут дважды!» – сказал он, – «хотя я допускаю, что вы не могли знать, что это я был у вашей двери».

Удивленная его присутствием, Киллашандра зашаталась на краю резервуара, и он тут же протянул ей руку, успокаивая ее.

«Ты умеешь заправлять баки и открывать двери?»

«Один можно было запрограммировать, а другой не был заблокирован».

«Сейчас!»

«Так и есть», – мягко ответил он; она быстро заметила, что его губы выражали насмешку.

«Но это можно изменить».

На секунду ей захотелось уличить его в блефе. Но потом она вспомнила, как он сказал, что ей, возможно, повезло больше, чем она заслуживала, когда Энтор подсчитывал её долю.

Он намекнул, что у неё достаточно кредита не только на новые сани, но и на погашение долга перед Гильдией. Ланжецкий вспомнил о ваучерах, которые у неё ещё остались. С ними у неё будет как раз достаточно. Важно было то, что Ланжецкий вспомнил об этом запасе именно тогда, когда был справедливо разгневан её игнорированием вызова Гильдмастера.

«Я слишком устала, чтобы что-то менять». Она завернулась в полотенце и протянула ему руку ладонью вверх, вызвав усталую улыбку.

Он перевёл взгляд с её улыбки на её ладонь, и его губы изогнулись в улыбке. Он сделал шаг вперёд. Положив обе руки на её тонкую талию, он спустил её с платформы танка. Она ожидала, что его поставят на ноги. Вместо этого Ланжецкий отнёс её в гостиную. Пряный аромат свежеприготовленной еды опьянял, и она с наслаждением воскликнула, глядя на дымящиеся блюда на столе.

«Я ожидал, что ты будешь голоден».

Килашандра рассмеялась, когда Ланзеки усадил ее в кресло, и с нарочитой учтивостью оперной героини она жестом пригласила его сесть на другое место.

Ни в тот вечер, ни когда-либо ещё Ланжецкий не спросил её, нашла ли она чёрный кристалл Кеборгена, хотя позже у него были случаи упомянуть её заявление. Он также не расспрашивал её о подробностях её первого похода к горам Майлкей. Да и она не была склонна давать какие-либо комментарии. За исключением одного.

Ловко подразнив ее, Ланжецкий наконец одарил ее лаской, которую она так долго ждала, и ощущение это было почти невыносимым.

«Кристалл тоже так прикасается», – сказала она, когда смогла говорить.

«Я знаю», – пробормотал он странно хриплым голосом и, словно желая предупредить ее ответ, начал целовать ее так, что это исключало всякую возможность.

Она проснулась одна, как и ожидала, и гораздо позже, чем планировала, ведь был уже поздний вечер. Она широко зевнула, потянулась и подумала, не поможет ли ей ещё одна горячая ванна восстановиться. Тут у неё заурчало в животе, и она решила, что еда – более насущная проблема. Не успела она заказать горячий напиток, как на экране появилось сообщение с просьбой связаться с главой гильдии, когда ей будет удобно.

Она сделала это быстро, не принимая во внимание удобство, целесообразность или возможности.

Её ответ был немедленно удалён, и на экране появился визуальный контакт с Мастером Гильдии. Он был окружён распечатками и выглядел усталым.

«Ты отдохнула?» – спросил Ланзеки. Киллашандра с опозданием активировала свой экран. «Да, ты выглядишь значительно лучше».

«Улучшилось?»

Лёгкая улыбка тронула его губы. «От стресса и усталости после вашего драматического возвращения». Затем выражение его лица изменилось, и Ланзецкий стал Мастером Гильдии. «Не могли бы вы зайти ко мне в кабинет, чтобы обсудить задание, связанное с межпланетной миссией?»

«Будет», а не «будет», подумала Киллашандра, чувствительная к ключевым словам.

«Я буду там, как только поем и оденусь». Он кивнул и отключился.

Допивая последний глоток напитка, она долго смотрела на себя в зеркала в комнате с санузлом. Она никогда не кичилась своей внешностью. У неё были хорошие, волевые черты лица, широкие скулы, высокий лоб и густые, хорошо изогнутые брови, которые она не суживала, поскольку естественный акцент создавал хороший сценический эффект. У неё была сильная челюсть, и она теряла щеки, набранные во время пения. Она шлепнула себя по подбородку. Никакого дряблого жира. То, что создавало измождённый вид её лица, отражалось и на её теле. Она заметила, насколько выдающимися стали её ключицы. Если её внешность сейчас улучшилась, по словам Ланзецки, как она выглядела накануне? Прямо сейчас ей не понадобился бы грим для игры в Космическую Ведьму или Варп-Вдову.

Она нашла что-то свободное и тонкое, что можно было надеть, концы которого завязывались вокруг

Её шея, запястья и длинная пышная юбка. Она отошла от зеркал и обернулась, вздрогнув от своего отражения в полный рост. Что-то изменилось.

Единственное, чего она не могла понять: ей нужно было встретиться с Мастером Гильдии.

Она уже почти подошла к шахте лифта, когда из зала заседаний вышла группа людей.

«Киллашандра?»

«Римбол?» – Киллашандра с легкой усмешкой ответила на его удивленный вопрос.

«Вы должны меня знать!»

Римбол одарил ее странной улыбкой, которая постепенно переросла в его обычную простодушную улыбку.

С ним были Джезерей, Мистра и Бортон.

«Ну, сегодня вечером ты больше похож на себя, чем вчера»,

Римбол ответил. Он смущённо почесал затылок, печально ухмыляясь остальным. «Я не верил Консере, когда она всё время говорила, что пение кристалла меняет всё, но теперь верю».

«Не думаю, что я изменилась», – сухо ответила Киллашандра, раздраженная тем, что Римбол и, судя по выражению их лиц, остальные могли заметить то, что ускользало от нее.

Римбол рассмеялся. «Ну, ты же смотрелась в зеркало», – и он указал на её тщательно вымытую кожу, – «но ты ничего не видела».

«Нет, не видел».

Римбол скривилась, извиняясь за свой резкий тон.

«Певцы известны своей раздражительностью», – сказал Джезерей с недружелюбным взглядом.

«Да ладно тебе, Джез, – сказал Римбол. – Килла только что вышел из зоны. Всё так плохо, как описывают, Килла?» Он задал этот вопрос тихим голосом.

«Со мной все было бы в порядке, если бы мне не пришлось иметь дело с Моксуном».

«Или Мастер Гильдии», – сочувственно отнесся Римбол.

«О, ты остался?» – Киллашандра решила продемонстрировать наглость в этом эпизоде. «Он был совершенно прав, конечно. И я передаю этот тяжело усвоенный урок. Спасай свои сани и шкуру на полигоне. Ты будешь здесь позже, Римбол? Мне нужно сейчас увидеть Ланзеки». Она позволила себе понизить голос, выражая страх и ища сочувствия в их лицах. «Я бы хотела присоединиться к тебе позже, если ты будешь в гостиной».

«Удачи!» – сказал Римбол, и он был искренен. Остальные ободряюще помахали ей, когда она вошла в лифт.

Во время короткого падения ей пришлось многое обдумать, и ни одно из них не касалось её беседы с Ланжецки. Как она могла так измениться за последние несколько дней, просто огранив кристалл? Джезерей никогда не была слишком дружелюбной, но и никогда не была враждебной. Она также злилась на себя за это мимолетное заверение, данное Римболу. «Мне бы и без Моксуна было хорошо». Но как она могла объяснить тот опыт, который закалил её, утвердил в ней как Кристальную Певицу? Может быть, наедине с Римболом она попытается объяснить, предупредить его, что, пройдя мимо любопытных…

безболезненная агония первоначального пореза перешла в совершенно странный экстаз, которым можно было наслаждаться лишь недолгое время, иначе он подавлял разум, нервы и чувства.

Она вздохнула, стоя перед дверью кабинета Мастера Гильдии. В тот миг, что прошёл между объявлением о её присутствии и плавным уходом комиссии, она вспомнила, как упорно Консера пытался объяснить некоторые аспекты хрустального пения. Она вспомнила странный резкий тон, которым Ланжецкий признался, что знает о тактильных ощущениях от кристалла.

«Киллашандра Ри». Голос Ланзеки раздался из угла его большого кабинета, и она увидела, как он склонился над освещённой рабочей поверхностью, разложив перед собой стопки распечаток. Он не отрывал взгляда от своих исследований, пока она не подошла. «Ты поела?» – спросил он с непривычной вежливостью, внимательно изучая её лицо.

«Я съела хлопья с высоким содержанием белка и глюкозы», – начала она, потому что, как только он заговорил о еде, она снова почувствовала голод.

«Хммм. Уверен, ты успел только на миску. Ты проспал шестнадцать часов, так что уже пропустил значительную часть питательных веществ».

«Я ела на плите. Правда-правда», – запротестовала она, когда он взял её за руку и повёл к пульту управления.

«У тебя еще достаточно ума, чтобы прокормить себя, но ты не можешь себе представить, насколько важно сейчас пополнять резервы».

«Я не смогу все это съесть». Она была потрясена количеством и разнообразием блюд, которые он заказывал.

«Знаешь, я и сам иногда проголодался», – сказал он, ухмыляясь.

«Что же такого, что мне нужно наесться до отвращения?» – спросила она, но помогла ему очистить место для кейтеринговой стойки от первого остатка, с удовольствием вдыхая соблазнительную смесь ароматов с блюд.

«Вы никогда не увидите упитанного певчего, – заверил он её. – В вашем конкретном случае симбионт только-только обосновался в клеточной ткани. Переход Майлки может быть более лёгким для хозяина, но спорам всё равно требуется время для размножения, дифференциации и систематического усвоения. Вот, начните с этого супа.

Погода и другие обстоятельства вынудили меня преждевременно направить вас на эти угодья, поскольку это касалось процесса вашей адаптации». Он бросил на неё саркастический взгляд. «Когда-нибудь вы будете благодарны, что у вас было всего два дня на вашем участке».

«На самом деле три. Я не проводил два с этим придурком Моксуном. Он полный параноик!»

«Он жив», – лаконично ответил Ланжецкий, с таким подтекстом, что это заявление прозвучало одновременно как обвинение и обвинительный акт. «Три дня! При обычных тренировках вы бы не вышли на стрельбище, пока остальные тоже не были готовы».

«Теперь они не успеют выбраться до пасхальных штормов». Киллашандра

Она была встревожена. Если бы ей пришлось ждать так долго...

«Именно. Ты был достаточно подготовлен, усерден и умен, чтобы ускорить это событие».

«И тебе нужен был этот черный кристалл».

«Ты тоже так думала, моя дорогая».

Поставщик срочно позвонил, напоминая им о необходимости освободить место для дополнительных блюд. Ланжецкий заблокировал оставшуюся часть заказа.

«Даже с твоей помощью я никогда не съем все это», – сказала Киллашандра после того, как они заполнили маленький столик и в слоте осталось еще три блюда.

«Слушай меня, пока ешь. Симбионт ослабеет после интенсивной резни. Я видел это по твоему лицу. Не разговаривай. Ешь! Мне нужно было убедиться, что ты поел вчера вечером, когда лучистая жидкость успокоила твои нервы. У тебя, должно быть, хороший метаболизм. Я думал, ты проснулся от голода добрых четыре часа назад».

«Я ел, когда получил твое сообщение».

Он ухмыльнулся, отправляя в рот дымящуюся закуску с косточками. Он облизал пальцы, пока жевал, а затем сказал: «Моё сообщение было запрограммировано в тот момент, когда вы воспользовались услугами вашего кейтерингового агента». Он сунул ей в рот ещё один кусочек закуски. «Не разговаривай. Ешь».

Что бы он ей ни скормил, это было невероятно вкусно. Она пронзила ещё одну.

«Итак, на выставке представлено несколько неожиданных элементов. Во-первых, – и он съел ложку маленьких блестяще-зелёных шариков, – вы принесли пять средних чёрных кристаллов, на которые мы получили срочный запрос». Он махнул пустой ложкой в сторону распечаток на столе. «Во-вторых, у вас нет саней, и производство не сможет выпустить замену до пасхальных штормов. Которые, кстати, были возвещены тем непредсказуемым ударом в районе залива. Кратковременным, сильным, но разрушительным. Несмотря на то, что соединение происходит над морями к северу и востоку от этого континента, Песах будет особенно суровым, поскольку совпадает с весенним солнцестоянием. Погода на Баллибране, как правило, циклична, и вырисовывающаяся закономерность совпадает с 63-м... 2863-м ГГ, то есть – ешьте, а не таращите. Наверняка вы, Киллашандра, уже изучили поиск данных и выяснили, как долго я являюсь членом сообщества. Фуэрте не смог бы искоренить человеческое любопытство, иначе вас бы здесь не было.»

Она сглотнула, когда до нее дошла значимость того, что он достиг столетия.

«Но не то, как долго ты был главой гильдии».

Он усмехнулся её быстрому ответу, передавая ей тарелку тушеных оранжево-зелёных стеблей милси. «Отлично для микроэлементов. Пасхальная турбулентность будет феноменальной даже по меркам метеорологической истории Баллибрана. Которая, должен добавить, уходит корнями дальше, чем я. Только не подавись!» – он поднялся и ловко толкнул её между лопаток. «Даже уровень лазарета будет…»

Встряхнись. Ты, совсем недавно впервые столкнувшаяся с кристаллом, сильно пострадаешь от стресса. Я могу, как мастер гильдии, приказать тебе покинуть Баллибран», – и его лицо исказилось, став безразличным и непреклонным. Но его губы смягчились, когда он увидел её решительное выражение. «Однако я бы предпочёл, чтобы ты сотрудничал. Пять чёрных, которых ты привёл, сейчас, простите за каламбур, настраиваются и должны быть готовы к отправке. Я хотел бы поручить тебе доставить их в систему Трандиму и установить».

«Эта обязанность даст мне кредит доверия для моих будущих глупостей?»

Ланжецкий одобрительно усмехнулся.

«Подумай о задании, пока ешь жареные стейк-бобы».

«Значит, это предложение?» – спросила она, держа большой рот с набитыми вкусными бобовыми.

«Это – теперь – предложение». Его лицо, рот и тон были безразличны. «Скоро бури обрушатся на хребты и вынудят певцов уйти. Другие с радостью возьмутся за это задание, особенно те, кто не успел нарезать достаточно кристаллов, чтобы покинуть планету к Песаху».

«Я считаю, что Песах – это невероятное зрелище».

«Так и есть. Грубые природные силы в своей самой разрушительной форме». Его плечи были подняты, и это говорило о том, что он привык к этому зрелищу, и всё же…

«Вы уходите во время Песаха?»

Он бросил на нее пронзительный взгляд, в его темных глазах отразились лучи прожекторов над рабочим столом.

«Глава Гильдии всегда доступен во время Песаха». Он предложил ей несколько лимонно-жёлтых кубиков. «Сыр довольно острый, но отлично дополняет стейк-боб».

«Хммм. Да, так оно и есть».

«Угощайтесь». Он встал и взял следующие блюда из раздаточного устройства, которое поддерживало их на нужной температуре. «Хотите что-нибудь выпить?»

«Пиво «Ярран», пожалуйста». Ей вдруг захотелось вкуса хмеля.

«Хороший выбор. Я присоединюсь к вам».

Она взглянула на него, замеченная легким изменением тона, но он стоял к ней спиной.

«Римбол из Скартина, не так ли?» – спросил Ланжецкий, возвращаясь с кувшином и двумя стаканами. Он налил вино с должным уважением к пенной шапке. «Он должен хорошо звучать в тёмных оттенках. Возможно, чёрный, если найдёт жилу».

«Как вы узнали?»

«Вопрос резонанса, а также степени адаптации. Jezerey будет работать с более светлыми синими, розовыми, бледно-зелёными оттенками. Borton также будет хорошо резать в тёмных тонах. Надеюсь, они сработаются».

«Знаете ли вы, кто что будет резать?»

«Я не могу ничего подразумевать, просто рискну предположить. В конце концов, Гильдия действует в галактике уже более четырёхсот лет, всё это время собирая и обобщая информацию о своих членах. Было бы вопиющим отсутствием честности не попытаться сделать что-то большее, чем просто определить вероятность адаптации к симбиозу спор Баллибрана».

«Ты говоришь как Борелла, который предлагает всем пойти со мной», – ответила Киллашандра.

Губы Ланжецкого дрогнули в усмешке, которая отражалась в блеске его блестящих глаз. «Кажется, я цитирую, но кого именно, я забыл.

Как насчёт перца? Подойдёт к пиву. Я заказал немного льда, чтобы очистить нёбо. Очень старое и цивилизованное блюдо, но не то, которое подают к пиву.

Когда он передал ей тарелку, резкий запах длинных, тонких, мохнатых пальцев соблазнил её попробовать. «Как я уже говорил, к тому времени, как кандидаты проходят контрольно-пропускной пункт в Шэнкилле, все возможные варианты уже учтены». Он начал складывать пустые тарелки и блюда в одну неаккуратную стопку, и она поняла, что, хотя он попробовал всё, она съела гораздо больше. И всё же она не чувствовала себя неловко сытой. «Вам следовало бы показать график вероятности», – сказал он, нахмурившись и вставая. Он ловко выбросил остатки в мусоропровод, прежде чем снова задержаться у слота для обслуживания.

«Так и было». Она откусила ещё один плод перца, размышляя, почему на его лице не было ни следа старения. Он больше не пел хрустально, но именно это и было мнимой причиной его кажущейся молодости. «Нам ничего не говорили об индивидуальных способностях или прогнозах».

«А зачем? Это создаст кучу ненужных проблем». Он поставил на стол две тарелки с разноцветными шербетами, два бокала для вина и замороженную бутылку.

«Я больше ничего есть не мог».

«Нет? Попробуйте ложку зелёного. Очень успокаивает желудок и прочищает рот». Он сел и налил вина. «Единственный критический момент – это адаптация. Психологический настрой, как считает Антона, скорее физический. Этот космический работник, Каригана, не должен был умереть». На лице Ланжецкого отражалось безличное сожаление. «Мы в целом можем оценить тяжесть перехода и готовы к непредвиденным обстоятельствам».

Киллашандра вспомнила о плавном исчезновении Римбола и Мистры ночью, о медиках, подобравших Джезерей до того, как она упала на пластобетон. Она также вспомнила своё негодование по поводу «удовлетворительного состояния».

«Как вам вино?»

«Неужели все должно быть настолько механическим?»

«Вино?»

«Весь процесс».

«Мы приняли все меры предосторожности, моя дорогая Киллашандра», и тон Ланзецкого неопровержимо напомнил ей, что он был Мастером Гильдии и что

процедура, которую она хотела опротестовать, вероятно, была проведена его учреждением.

«Вино хорошее».

«Я думал, вы это оцените». Его ответ был таким же сухим, как вино. «При подборе персонала мало что зависит от случая. Туколом, может быть, и скучный зануда, но у него есть странная чувствительность к болезням, что делает его особенно эффективным наставником».

«Тогда стало известно, что я —»

«Тебя не ожидали». Он делал мельчайшие паузы между словами для большей выразительности, поднял бокал и отпил.

«И...» Не кокетство Киллашандры заставило ее подтолкнуть его к этому, а сильнейшее предчувствие, что он собирался добавить дополнение к этому неожиданному замечанию.

«И уж точно не Майлкей, и не резонирует с чёрным кристаллом. Возможно» –

И его быстрый ответ действительно был положительным, она скрыла невысказанные мысли: «Нам следует как можно скорее начать работу с кристаллами среди новобранцев. Но», – и он пожал плечами, – «мы не можем запрограммировать удобные штормы, требующие участия всех членов».

«Римбол сказал, что ты не мог спланировать этот шторм».

«Проницательно с его стороны. Как же всё-таки лёд оказался на дне?»

«Они ушли». Она с удивлением обнаружила, что тарелка, бутылка и бокалы для вина пусты.

«Хорошо. Тогда мы можем начать с большего».

«Ещё?» Но резкий пряный запах, исходивший от кейтеринговой компании, уже разбудил её аппетит. «Я раздуюсь».

«Вряд ли. Если бы вы пошли куда-нибудь со своим классом, именно это вам и подали бы по возвращении с охоты. Пиво «Ярран», раз уж вы к нему пристрастились, было бы уместно запить пряную рыбу». Он набрал ещё. «Пиво также тысячелетиями оказывало другое естественное воздействие на пищеварительную систему».

Его комментарий, произнесённый слегка высокопарным тоном, рассмешил её. Она съела спайсфиш, выпила пиво, отреагировала на некоторые естественные эффекты, и в какой-то момент поняла, что Ланзеки уговаривал, отвлекал, заставлял её непрерывно есть почти три часа. К тому времени её пресыщение было настолько сильным, что, когда Ланзеки небрежно повторил своё предложение установить чёрный кристалл, она согласилась рассмотреть его.

«Так вот почему ты меня накормил и напоил?» – потребовала она, выпрямляясь, чтобы изобразить негодование.

«Не совсем. Я дал тебе достаточно еды, чтобы восстановить твой симбионт, и достаточно питья, чтобы расслабиться». Он улыбнулся, отмахнувшись от её неграмотной речи и любых обвинений в принуждении. «Я не хочу, чтобы ты переживала бури Песаха. Ты можешь быть на десяти уровнях под землёй, защищённая метровым пластобетоном, но резонансы не могут…» – он сделал паузу, отвернул лицо, ища

если точнее – «сбежал». Он повернулся к ней, и его глаза, темные и чуть страдальческие, встретились с ее взглядом, его мольба была усилена нехарактерной для него трудностью выразить свою обеспокоенность.

«Вы когда-нибудь... сбегали?»

Нежная связь восприятия между ними длилась некоторое время, а затем, наклонившись через стол, он поцелуем унес с собой ее вопрос.

Он проводил ее обратно в ее каюту, убедился, что ей удобно в спальне, и предложил ей утром отнести свой катер на проверку и хранение, а если ее интересует история погоды, то она может просмотреть другие феноменальные пасхальные штормы в метеорологическом центре на следующий день в одиннадцать и увидеть что-то из тактики управления штормами.

На следующее утро, принимая душ и завтракая, она размышляла о необычайном внимании Ланзеки к ней, как чувственном, так и гильдийном. Она понимала, почему Ланзеки, как мастер гильдии, воспользовался её рвением, чтобы попасть на охотничьи угодья и заполучить бесценный участок Кеборгена. Ей это удалось. Теперь же, по необъяснимой причине, Ланзеки хотел, чтобы она убралась с планеты.

Что ж, сегодня утром, посмотрев прогноз погоды, она могла решить, кто это говорит – мужчина или Мастер Гильдии. Она очень надеялась, что это первый, потому что Ланзецкий ей нравился, и Мастер Гильдии нравился ей больше, чем любой другой мужчина, с которым она встречалась до сих пор.

Что он имел в виду, когда сказал, что она непредсказуема? Была ли это лесть? Мастер гильдии потворствовал своей прихоти? Не после того, как он помог ей выбраться на охотничьи угодья; не после того, как она успешно огранила чёрный кристалл?

Особенно после того, как Ланжецкий очень убедительно объяснил ей в Сортировочной комнате разницу между этим человеком и Мастером Гильдии.

Она поморщилась при этом воспоминании. Она заслужила этот выговор. Она также могла принять его заботу о её здоровье и благополучии. Он хотел ещё чёрного кристалла – если это было его мотивом. Ладно, Киллашандра Ри, твёрдо сказала она себе, ни один раздел или параграф Устава Гильдии Гептит не обязывает Мастера объясняться с членом. Десять лет в Музыкальном центре Фуэрте научили Киллашандру, что никто никогда не оказывает услугу, не ожидая ничего взамен. Ланзецкий также подчёркивал важность самосохранения и личной заинтересованности в каждом наглядном уроке.

Ей не очень хотелось покидать Баллибран, хотя, вероятно, ей действительно не помешал бы кредитный лимит внеземного задания. Она взглянула на шкалу оплаты: предложенный кредит был существенным. Возможно, лучше согласиться на задание. Но это означало бы покинуть и Ланзеки. Она мрачно смотрела на своё отражение в зеркале, одеваясь. Уехать по этой причине тоже было бы разумно. Только ей лучше наладить отношения с Римболом.

Благодарная за то, что ей не придётся тратить дополнительные средства на замену резака или обращаться к Фишеру с этой просьбой, она принесла устройство в отдел инженерного обеспечения и обучения. Войдя в небольшой кабинет, она увидела двух…

знакомые фигуры.

«Я не позволю себе снова попасться здесь во время Песаха», – говорил Борелла певице, которую Киллашандра помнила по шаттлу.