Текст книги "Секрет миссис Смитон"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, стойте! – Армитадж поймал его за рукав. – Пока что вы здесь единственный полицейский, и я хочу, чтобы вы остались.

– А вот и они! – воскликнула миссис Армитадж. – Другие полицейские, то есть, настоящие, я хочу сказать… запуталась… Ну, те, которых я вызывала.

Макби вздохнул с облегчением, увидев, как к воротам подкатила полицейская машина, и из нее вышли два молодых полисмена.

– Передаю вас в надежные руки, – сказал он, начиная пятиться. Не хватало еще, чтобы эти два бобра, которые деловито направлялись сейчас к ним, начали расспрашивать, кто он такой, да что здесь делает.

– Не уходите, пожалуйста, – попросила миссис Армитадж, – Рори в ужасном состоянии. Боюсь, он может накричать на этих двух полицейских и все испортить. Вы лучше сможете все им объяснить.

* * *

Но объяснять ему ничего не пришлось, Армитадж все сам детально изложил. После завтрака он вышел из дома, чтобы поехать на заправку. Он всегда держит свой рейндж-ровер с полным баком, ведь никогда не знаешь, как далеко тебе придется ехать. Так вот, он вышел и увидел, что сделали с его машиной, конечно же, сразу позвал Джил, и та прибежала на его зов, а пока они осматривали машину, подошел вот этот джентльмен…

В этот момент повествования указующий перст Рори привлек внимание всех присутствующих к Макби, который изо всех сил старался выглядеть случайным прохожим. Два молодых полицейских внимательно посмотрели на него, но задерживать не стали: он не был свидетелем, так как прибыл уже после того, как было совершено преступление, и ничего не мог им поведать. Макби с облегчением вздохнул.

Рори продолжал выпускать пар. Да, он обычно ставит машину здесь, под навесом. Да, у него есть гараж, но в нем держит свою машину его жена (Скажи им, Джил!) Гараж маленький, и рейндж-ровер с трудом туда входит. Он боялся поцарапать краску, поэтому оставлял машину под навесом. Подумать только! Боялся какой-то маленькой царапинки, а теперь посмотрите-ка! Да нет, ничего он не слышал. И жена не слышала. (Ты слышала, Джил?) И он понятия не имеет, кто бы мог это сделать. (Правда, Джил?) Нет, никакой намеренной порчи раньше никогда не было. (Не было, Джил?) И что, черт побери, собирается предпринять полиция? (Ну ладно, ладно, Джил!)

Полицейские дали Рори выговориться, записали все, что он рассказал, и пообещали держать его в курсе событий. С тем они и покинули ветеринара. Он с грустью наблюдал за тем, как они сели в машину и уехали.

– Так вот для чего я плачу налоги! – с горечью подвел он итог.

– Тебе нужно сообщить в страховую компанию, – подсказала его жена.

– Да, да, – согласился Армитадж и посмотрел на Макби. – Извините, по какому вы вопросу? Какое-то больное животное?

– Нет, – сказал Макби. – Мертвое. Пони миссис Смитон.

* * *

– Я довольно хорошо знал Оливию, – сказал Рори, – впрочем, как и все. Она была не из тех, кто любит находиться в центре внимания. Они сидели в уютной, хотя и не очень хорошо прибранной гостиной. Рори устроился в кресле, Джил Армитадж поставила кофе на низенький столик. Она подала одну чашку гостю, вторую мужу, а третью взяла себе и села.

– Мне кажется, – заявила она, – что Оливия заботилась об этом пони больше, чем о ком-нибудь из людей. Это не очень хорошо, правда? – она метнула возмущенный взгляд на Рори, который шумно отхлебнул из чашки.

– Я понимаю ваши чувства, – отозвался Макби, обращаясь к Джил, – но есть тысячи людей, у которых нет родственников и друзей, их заменяет какое-нибудь животное. Конечно, это печально, когда так складываются обстоятельства и человек остается один-одинешенек, но иногда люди, утратив веру в человечество, целенаправленно делают такой выбор.

– Но Оливия могла бы иметь друзей, которые с удовольствием заботились бы о ней, у нее не было причин относиться подозрительно к кому-нибудь из нас, мы никогда не делали ей ничего плохого. Но она не хотела заводить друзей, хотя Рори ей нравился, – добавила Джил, подумав. – Ко мне она относилась менее благосклонно, но это, наверное, потому, что я считала ее старой сварливой каргой, и она, кажется, об этом догадывалась.

– Да нет, – возразил ее муж, – ты всегда была с ней мила.

– Да, была, но она была такой проницательной и знала, что я о ней думаю.

Макби обратился к ветеринару:

– Отчего умер пони?

– Амброзия полыннолистая, – коротко ответил Рори. – Вызывает разрушение печени.

– Сомнений нет?

– Никаких. Я отправил содержимое желудка на анализ. – Рори подался вперед, чтобы поставить на столик чашку. – Я вам расскажу, что случилось, хотя в какой-то степени это для меня затруднительно. Каждый ветеринар может рассказать вам историю о какой-нибудь пожилой особе, очень привязанной к такому же немолодому, но дорогому ее сердцу питомцу. Пони Оливии было двадцать два года и жил он у нее лет двенадцать или около того. Лето в этом году было очень жарким, и погода действовала угнетающе как на людей, так и на животных. Когда Оливия позвонила мне и сказала, что ее Светлячок умирает, я не удивился. Понятно, он не может жить вечно. Но этот день может стать ударом и для самой Оливии. Я даже говорил об этом с Томом Барнеттом, ее врачом, и Том согласился со мной: если пони умрет или его придется усыпить, это будет ужасный шок для старой леди. Мы оба заметили, что за последний год Оливия сильно сдала, но голова у нее по-прежнему оставалась ясной.

Когда я увидел пони, мне сразу стало понятно, что ему приходит конец, и я решил, что настал тот момент, которого я боялся: пони умирал от старости. У меня не было причин подозревать, что он отравился. Пони много лет жил на лугу, и с ним не было никаких проблем, других подобных случаев у меня тоже не было. Я сообщил обо всем Тому, и пока мы обсуждали, как преподнести это Оливии, животное издохло.

Рори беспокойно поерзал и покраснел.

– Для меня это тоже был шок: я не ожидал, что все произойдет так быстро, и начал подозревать, что чего-то не доглядел. Оливия согласилась на вскрытие. То, что я нашел, еще больше укрепило мои подозрения, и я отправил содержимое желудка на анализ. Вы не знали Оливии, Макби, но поверьте мне, хоть она и была слаба, ум у нее был ясный; если она принимала какое-то решение, то делала это вполне осознанно. Когда я предположил, что он случайно съел что-нибудь ядовитое, она не приняла таких объяснений. Оливия пришла в ярость, так как считала, – на мой взгляд, совершенно необоснованно, – что плохо за ним смотрела. Она настаивала на анализе так же, как и я, потому что надеялась: анализ докажет ошибочность моего предположения. И еще она решила похоронить своего любимца на лугу. Я пытался отговорить ее. Труп уже начал разлагаться, и я считал, что будет лучше, если приедет санслужба и как можно скорее заберет его. Но она была упряма, а спорить с ней значило еще больше ее расстроить. Том уговорил меня сделать так, как она хочет. Я уступил и позвал Берри. Это был адский труд, поверьте мне. Сначала мне нужно было убедиться, что захоронение будет выше уровня грунтовых вод и не заразит систему водоснабжения, потом мне пришлось взять у Макса Кромби экскаватор, потому что в результате засухи и жары земля стала тверда, как камень. Должно быть, пони прельстился ядовитой амброзией из-за оскудевшей растительности, – Рори замолчал и, нахмурившись, уставился в свою чашку.

Джил Армитадж открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и снова закрыла его.

– Так вы получили удовлетворение, получив подтверждение своим подозрениям? – спросил Макби.

Рори опять беспокойно задвигался на стуле.

– Не совсем. Дело вот в чем. Мы с Джил прочесали весь луг и не смогли найти ни одного ядовитого растения, которое росло бы там. Я надеялся найти хотя бы несколько экземпляров, но не нашел ни одной амброзии, нет ее и на других лугах и пастбищах. Вообще-то этот вид растет в наших местах, но встречается крайне редко. Люди, которые держат какую-нибудь живность, знают это растение и уничтожают его, как только оно где-нибудь появляется. Дочка Макса, Джули, часами осматривала свой луг после того, как сдох пони Оливии, но ничего не нашла, – Рори внезапно посмотрел на Макби с подозрением. – А почему вы спрашиваете?

Макби объяснил, как мог.

– Возможно, кто-то намеренно накормил пони ядовитыми растениями. Точно такой же акт вандализма, как и с вашей машиной.

– Ужасно! – воскликнула Джил. – Этот человек болен.

Ее муж задумался.

– Мне известны случаи нападения на лошадей. Это странный феномен, но обычно животным наносят внешние повреждения, иногда предпринимаются попытки сексуального контакта, но отравление? Это редкость. Возможно, кто-то просто хотел подружиться с животным и покормил его, не зная, что растения так опасны. Нет, – он отрицательно покачал головой. – Пришлось бы специально приносить эти растения издалека и давать их регулярно. Но если это злой умысел, кому могла помешать Оливия, а тем более, ее пони?

– Не могу отделаться от мысли, – заметила Джил, – что смерть пони тесно связана со смертью Оливии. Вы ведь знаете, что она упала с лестницы у себя дома, мистер Макби? Это случилось в ту же пятницу, после того, как похоронили ее любимца. Наверное, это так на нее подействовало, что она просто не заметила лестницы и оступилась, – она вдруг замолчала, смутившись, потом тихо добавила. – Это только моя теория.

– Кстати, вы давали свидетельские показания?

Рори чуть не вскочил с кресла.

– Эй! Уж не хотите ли вы сказать, что кого-то подозреваете. Это был просто несчастный случай. Старая леди оступилась и упала с лестницы, как Джил только что и сказала вам!

– Мы оба ходили давать показания, – ответила за него Джил. – Полиция очень тщательно расследовала все обстоятельства дела. Не было никаких признаков того, что в дом кто-то проник. Все было заперто, когда в понедельник пришла Джанин и открыла дверь своим ключом. Она-то и нашла Оливию, которая лежала у подножия лестницы. Джанин и сообщила обо всем нашему доктору, Тому Барнетту, который живет напротив, в старом домике аббата. Том определил, что старая леди мертва уже двое суток. Она была в той же самой одежде, что и в пятницу, и ее роковое падение могло произойти вскоре после того, как мы от нее ушли.

Рори выглядел очень расстроенным.

– Не могу простить себе этого. Кто-нибудь из нас должен был навестить ее во время выходных. Я сам должен был это сделать!

– Не вини себя, Рори, – возразила его жена. – Том Барнетт мог это сделать, ведь он ее доктор, да и живет напротив. Ты только ветеринар, и ты сделал то, о чем тебя просили, и вполне заслужил отдых после тяжелой работы.

– Я ведь знал, что на нее это сильно подействовало, а Том очень занят с этой молодой семьей. Нет, я должен был зайти. Возможно, ее еще можно было спасти, – упрямо повторил Армитадж. Он пришел к выводу, что виноват, и разубеждать его в этом было бесполезно.

Макби решил, что в этом есть смысл. Зная, как расстроена миссис Смитон, кто-то должен был навестить ее, но никто не пришел или все же кто-то приходил?

– Как я понял, – начал Макби, – она носила старые шлепанцы с оторванной подошвой, они-то и явились причиной несчастного случая.

Джил кивнула.

– Наверное, она зацепилась оторванной подошвой, когда начала спускаться. Рори говорит, она и так не очень уверенно держалась на ногах, а потом эти сломанные перила… – Джил нахмурилась. – Но нет никаких подозрительных обстоятельств. И коронер так сказал.

– Я и не хочу сказать, что тут есть что-то подозрительное, – заверил ее Макби. – Честно говоря, меня донимает Винни Картер. Она так расстроена смертью Оливии. В последние недели она несколько раз заходила к ней и поближе с ней познакомилась. Да теперь-то уж ничего не поделаешь, я ей об этом и говорю.

– Оливия упомянула Рори в завещании, – заметила Джил.

– Всего тысяча, – быстро отозвался ее муж. Он сделал рукой небрежный жест. – Нет, мы, конечно, благодарны, эта тысяча не будет лишней в нашем бюджете, но ведь это не состояние! Никто в деревне не желал Оливии зла, поэтому-то сама мысль о том, что кто-то отравил ее пони, кажется мне нелепой, – он пожал плечами. – С другой стороны, я также не могу понять, зачем испортили нашу машину.

– Кто-то вырвал все цветы с клумбы в палисаднике Винни и разбросал камни, которыми она была обрамлена. Это не то же самое, что отравить пони или испортить автомобиль, но можно предположить, что злоумышленника прельщают легкодоступные цели: в гордом одиночестве пасущийся на лугу пони, ваша машина под открытым навесом, клумба Винни.

Все помолчали.

– Не нравится мне это, – нарушил тишину Рори. – Похоже, кто-то решил нас извести.

Глава восьмая

Было доказано, что по ночам она отрезала конечности у повешенных, видели, как она роет в земле ямы и, пробормотав какие-то заклинания, закапывает куски плоти, совершая обычный ведьмовский обряд.

«Описание и объяснение колдовства»

Помещение магазина способно было внушить ужас человеку, страдающему клаустрофобией, и Мередит была рада, когда снова оказалась на улице. Брюс и Рики уже перестали гонять мяч и с видом заговорщиков о чем-то совещались. Планируют какую-нибудь очередную каверзу, не иначе. Она могла бы заподозрить их в разгроме клумбы Винни, если бы не поздний час, в который это действо было совершено.

Вскоре она дошла до угла Конюшенной улицы и очутилась у входа в «Королевскую голову». Боковая калитка, ведущая на задний двор, была открыта и через нее видна была крупная фигура хозяина заведения. Он только что вышел из дома, неся в руках ящик пустых бутылок, который шумно поставил на другие такие же, составленные во дворе.

Мередит засунула голову в калитку и крикнула:

– Доброе утро, мистер Поллард!

Мервин увидел ее и с трудом распрямился, хотя его голова так и осталась склоненной набок, а одно плечо по-прежнему было выше другого, что свидетельствовало об искривлении позвоночника. Наверное, это плата за многолетний труд в низком помещении, надо думать, он и жил здесь, в комнатах над баром. На двух маленьких окошках спальни висели кружевные занавесочки. Интересно, женат он или нет?

Мервин подошел к ней, отряхивая свои огрубевшие руки с большими суставами и широкими ладонями. Мысль о том, что такие руки могут держать кисть художника, показалась Мередит еще более невероятной, чем вчера.

– Привет! – дружелюбно бросил он. – Знакомитесь с деревней?

– Можно сказать и так. Я вчера была в вашем баре.

– О, да, я вас помню. Вы были с миссис Картер и джентльменом.

– Правильно.

– Остановились в коттедже миссис Дэнби.

«В деревне все обо всех все знают, – подумала Мередит. – И любят ошарашить приезжего, сразу же выложив ему, что им о нем известно, возможно, для того, чтобы он задавал поменьше вопросов о них самих». Но в этот раз, наученная опытом, приобретенным в магазине, она была готова к таким уловкам.

– А я сейчас заходила в магазин! – сообщила она. Мервин пошевелил кустистыми бровями, но прежде, чем он открыл рот, она твердо продолжала:

– Я искала сувенир для ребенка.

Мервин казался каким-то подавленным.

– Мы здесь живем в стороне от туристских маршрутов, а ведь в иных местах на туристах зарабатывают целые состояния. Я вот стараюсь, стараюсь… Вы же видели меню: интернациональная кухня, все самое современное.

– Да, я… мы заметили, что в меню предлагается широкий выбор блюд.

– У нас есть и исторические памятники, – продолжал хозяин, – но мы в стороне от прямых маршрутов. Здесь нет автомагистралей, поэтому основной поток машин проходит мимо, редко кто сюда заезжает.

Он разглядывал ее так, словно она была интересным экземпляром какого-нибудь легендарного племени.

– Это даже хорошо, что вы находитесь в стороне от автомагистралей и маршрутов передвижения человеческих масс, – заверила она его. – Подумайте, как бы это изменило весь облик вашей деревни. У вас бы открылись закусочные, чайные, вероятно, еще один или даже два паба. – В глазах Мервина мелькнула тревога. – Я думаю, в Парсло-Сент-Джон все и так замечательно. Если люди действительно захотят сюда приехать, им придется приложить для этого кое-какие усилия. Место историческое, как вы правильно сказали. В магазине я случайно заметила очень хорошую картину, на ней нарисованы два стоящих рядом камня. Это ваша картина и на ней изображена местная достопримечательность.

Мервин смущенно потоптался.

– Да, когда выпадает свободная минутка, я иногда рисую…

– Миссис Уоренн не захотела расстаться с той картиной. Я подумала, нет ли у вас другой картины с какими-нибудь пейзажами окрестных мест наподобие той?

– …только не часто такой случай подворачивается, – продолжал Мервин, как будто не слышал ее. Паб отнимает много времени. Даже когда он закрыт, нужно прибрать, пополнить запасы, то да се – сотня дел. Мне некогда было закончить картину, весь год некогда. Зимой приезжайте, может, тогда закончу.

– А какой-нибудь старой картины у вас не осталось? Чего-то, что вы написали несколько лет назад?

– Нет, – ответил Мервин с доброй улыбкой, – пожалуй, нету.

– Как жалко! Знаете, я была готова заплатить приличную цену.

– О, я никогда не продаю, – он посмотрел на нее с упреком, – просто дарю как знак уважения.

«Интересно, заслуживаю ли я его уважения?» – подумала Мередит.

– Если вы напишете еще что-нибудь и захотите отдать в хороший дом… – начала она.

– О, да, – ответил Мервин. – Я запомню, – и посмотрел на часы. – Уже почти десять, нужно открывать бар, простите.

Он сделал несколько шагов по направлению к дому, потом остановился и посмотрел куда-то мимо Мередит.

– Ну, что там случилось?

Мередит обернулась. Пока они беседовали, молодой парень бесшумно и как-то незаметно приблизился к ним и остановился в нескольких шагах, прислушиваясь к разговору.

– Парнишка Берри, – пояснил Мервин для Мередит.

Кевин выглядел так же, как и накануне – та же нездоровая бледность, длинные прямые волосы, нерешительная поза, словно он снова раздумывал, а не лучше ли сбежать? В застиранном свитере, он стоял, ссутулившись и сунув руки в карманы, как будто замерз.

Увидев, что Мервин обратил на него внимание, он, заметно нервничая, спросил:

– Эрни здесь?

– Я еще не открылся, – заметил хозяин, – но я бы сказал, что он может явиться с минуты на минуту, если только не нашел работу.

Кевин облизал верхнюю губу.

– У нас есть работа для мистера Кромби.

– Тогда чего ты здесь торчишь? Иди и работай.

Но Кевин не сдвинулся с места.

– Вы вообще видели Эрни? Я-то его не видал.

Мервин вздохнул и тихо сказал, обращаясь к Мередит:

– У малого не все дома, знаете ли, хотя он неплохой парнишка, – и добавил громче:

– Говорю тебе, не видел его со вчерашнего вечера, с тех пор как закрылся. Понял?

– Домой он так и не пришел, – настаивал Кевин.

Мервин фыркнул.

– О! Да? Видать, у него завелась очередная подружка.

– Постойте, – вмешалась Мередит, которая внимательно наблюдала за происходящим. – Давайте разберемся. По-моему, Кевин очень встревожен. Так ты говоришь, Кевин, что не видел своего… не видел Эрни со вчерашнего вечера? Но он должен появиться, потому что у вас есть работа у мистера Кромби?

Кевин уставился на нее, как бы размышляя над тем, что она сказала.

– Все верно, – согласился он наконец.

Негромко, но твердо Мервин сказал ей:

– Лучше всего будет, если Берри сами разберутся со своими проблемами. Мы здесь всегда так поступаем.

Он подошел к Кевину и похлопал его по плечу.

– Если вас ждет работа, то тебе лучше пойти туда, и десять против одного, что ты найдешь там Эрни, который давно тебя поджидает. Он не из тех, кто упускает шанс подзаработать, так ведь?

Кевин кивнул и опять облизал губы.

– Ну так отправляйся, чего стоишь?

Кевин еще немного постоял в сомнении, потом повернулся и, по-прежнему держа руки в карманах, довольно быстро удалился, опустив голову.

– А теперь, мисс, с вашего позволения я пойду открою бар.

Он энергично принялся переставлять ящики, а Мередит никак не могла отделаться от образа Игоря, который только что явился с местного кладбища с мешком запчастей для своего хозяина.

Она дошла до угла и остановилась, раздумывая, куда ей пойти теперь. Кевина не было видно. Зато стук копыт возвестил о появлении Джули Кромби на своем пони.

Она поравнялась с Мередит, и их глаза встретились. Мередит улыбнулась девочке, и Джули ответила ей застенчивой улыбкой.

– Эй, привет! – сказала Мередит. – Ты ведь Джули, правда? А я живу в коттедже Дэнби. Ты должна знать Эмму.

Пони остановился, и Джули потрепала его серебристую гриву.

– Да, я знаю Эмму.

Она и в самом деле была прелестным ребенком. Из-под жесткой жокейской шапочки вниз спускались две длинные косы, заплетенные как-то по-детски, но в выражении ее лица, в осанке, было нечто такое, чего Мередит сначала не заметила – это была молодая леди, которая прекрасно знала, что она безумно хороша. И, видимо, она еще знала, как этим можно воспользоваться. Макс ей ни в чем не отказывал. Через два-три года она начнет разбивать сердца чувствительных молодых людей. Интересно, как Макс будет воспринимать ее ухажеров.

– Ты сегодня не в школе? – спросила Мередит.

– В нашей школе занятия по семестрам, – ответила девочка.

– А где ты учишься?

– В женской школе Святой Веры, – после некоторого колебания Джули добавила: – Я на пансионе.

Макс позаботился о своей маленькой девочке: частная школа, дорогой пансион, избранное общество далеко за пределами деревни. Похоже, он собирается отправить ее в большое плавание.

Мередит похлопала пони по шее.

– Миссис Картер говорит, что ты успешно выступаешь на конных состязаниях.

Джули слегка покраснела от смущения и гордости и весьма мудро промолчала. Мередит попробовала зайти с другой стороны.

– Я слышала, ты училась ездить верхом на старом пони миссис Смитон, – и тут же пожалела о сказанном. Вся важность молодой леди вмиг исчезла, и Джули снова превратилась в маленькую девочку. В глазах блеснули слезы, но она быстро отвернулась, надеясь, что Мередит не заметила этого. Едва слышно она пробормотала:

– Да.

– Не надо было мне этого говорить!

Сожаление в голосе Мередит прозвучало так искренне, что Джули опять повернулась к ней.

– Ничего, все в порядке. Я уже стала привыкать.

– Ты не нашла этих растений на своем лугу?

Джули так энергично покачала головой, что косички взметнулись вверх:.

– Нет, мы осмотрели каждый сантиметр луга. Светлячку сильно не повезло, что на его лужайке выросла эта отрава, и он ее съел, – она немного помолчала. – Мне порой так не хватает миссис Смитон, она так много знала о лошадях…

– Она и о машинах много знала. В молодости она была гонщицей, участвовала в ралли. Ты знаешь об этом?

Но машины не интересовали Джули, и она совершенно равнодушно отреагировала на слова Мередит:

– Мы об этом никогда не говорили, мы говорили о лошадях.

– Ну что же, желаю удачи в конных соревнованиях.

– Спасибо, – Джули на прощание помахала рукой.

Только когда девочка отъехала, Мередит обратила внимание на воцарившуюся вокруг тишину: из двора Мервина не слышно было звона бутылок. Она обернулась. Хозяин паба стоял у калитки, очевидно, наблюдал за ними, все видел и слышал. Перехватив ее взгляд, он вернулся к своей работе во дворе.

Мередит решила продолжить свое путешествие по деревне, правда, она не знала, куда ей теперь идти. Надеясь, что новые места смогут подсказать что-нибудь интересное, она направилась вниз, туда, где располагалась более новая часть Парсло-Сент-Джон. Миновав дома местного совета, Мередит вскоре вышла к роскошным особнякам, так и светившимся новизной и богатством, даже таблички подрядчиков все еще висели на своих местах, а рекламные флажки развевались на ветру.

Итак, она очутилась в районе последней застройки. Это казалось невероятным, но некоторые дома все еще не были проданы. Они выглядели весьма традиционно и были очень милы, построенные из желтоватого камня, с гаражами на две машины, газончиками впереди и небольшими участками земли под сад сзади. Но со временем приоритеты меняются. Она увидела только одного человека, который мыл машину.

– Доброе утро! – приветливо поздоровался он. – Вы кого-то ищете?

Она ответила первое, что пришло в голову:

– Я ищу викария. Кажется, он живет где-то в этом районе?

Он выжал губку.

– За углом налево. Вы увидите, там есть табличка.

– Спасибо. Вы не знаете, как его зовут?

Мужчина нахмурился, силясь вспомнить.

– Нет, не припомню, – он энергично принялся протирать крышу машины. – Кстати, очень приятный человек.

Видимо, ее собеседник не проявлял особого интереса к вопросам религии, хоть и жил по соседству со священником. Она поблагодарила его и пошла дальше.

* * *

Действительно, на стене одного из домов, который внешне ничем не отличался от других, была маленькая табличка: «Викарий церкви Святого Иоанна Богослова».

Мередит позвонила.

Дверь открыл моложавый человек в свитере, лицо его украшала аккуратная бородка.

– Здравствуйте! – Он поздоровался так тепло, будто они были старыми друзьями.

– Мне нужен викарий, – уточнила Мередит. Как неловко, что она не знает его имени.

Он мгновенно исправил положение.

– Это я. Называйте меня просто Дейв, – и он лучезарно улыбнулся. – Да входите же, входите! – Он провел ее в современную гостиную, которая ничем не выдавала, что ее хозяин священнослужитель. Большой телевизор главенствовал в комнате, за стулом у стены стояла гитара, вероятно, перед тем, как открыть дверь, викарий практиковался в игре. Книжных шкафов видно не было, – наверное, кабинет находился где-то в другом месте.

– Крещение? – с надеждой спросил Дейв.

– Простите, нет. Я пришла просто поговорить с вами, мне нужна кое-какая информация.

– Ну что ж… – он сел и сложил руки на коленях. – Если я смогу вам что-то сообщить… Я здесь недавно.

– Тогда вы, наверное, не знали миссис Смитон, которая жила в Грачином гнезде?

– А, старая добрая Олли! – Он прямо расцвел. – Вы были знакомы?

У Мередит екнуло в груди. Такое фамильярное отношение как-то не вязалось с таким человеком, как Оливия. Она призналась, что лично не знала ее.

– В ответ Дейв разразился тирадой, подтвердившей худшие опасения Мередит.

– Знаете ли, она принадлежала к разряду великих старух, старомодная, консервативная, настоящая реликвия, осколок старой классовой структуры. Мне ее было немного жаль: она поставила себя так, что растеряла всех своих друзей.

Мередит с трудом подавила в себе желание заметить, что бывают такие друзья, потерять которых не жалко.

– Мне кажется, когда она только-только поселилась в деревне, то ходила в церковь.

Дейв кивнул.

– Пожалуй. Должно быть, это было еще при моем предшественнике, таком милом старикашке, вполне под стать ей.

– Жаль, когда старый человек начинает чувствовать себя чужим в церкви, куда ходил много лет, – не удержалась Мередит, хоть это было не очень-то вежливо. Но даже после нескольких минут знакомства Дейв производил впечатление очень уж легкомысленного человека. Он, похоже, не заметил колкости Мередит.

– Я заходил к ней несколько раз, я не так просто сдаюсь, но она была неприступна, поверьте мне. Что ей было просто необходимо, так это друзья. Если бы они у нее были, она бы не умерла вот так, в одиночестве, ведь это так печально.

– А что бы тогда изменилось? – спросила Мередит, несколько более резким тоном, чем хотела.

То ли до Дейва наконец-то дошло, что Мередит с ним не совсем согласна, то ли он вспомнил что-то, но жизнерадостности у него несколько поубавилось.

– Ей бы следовало принимать у себя кого-нибудь, ну, знаете, хотя бы изредка приглашать кого-нибудь на чашку чая, но она жила совершенно изолированно от всех, – он сделал паузу и добавил чуть вызывающе: – А я ведь пытался уговорить ее вступить в наш клуб.

– В какой клуб?

– Наша община организовала здесь клуб. Раз в две недели, по средам, мы собираем наших стариков в приходском центре, вы уже были там? Помещение пока что временное – в старом гараже в конце Конюшенной улицы, но люди важнее, чем кирпичные стены. Мы там неплохо проводим время, честное слово: поем, играем на пианино, старикам нравится. Там собираются все старые друзья. Дамы из Женского института[1]1
  Женский институт – организация женщин, живущих в сельской местности; в рамках этой организации действуют различные кружки и т. п. (прим. перев.).


[Закрыть] пекут нам пирожные, приносят термосы с чаем. Иногда мы играем в бинго, членам клуба это нравится. Если кто-то едет куда-нибудь отдыхать, то потом делится с остальными своими впечатлениями. Например, миссис Гаррис прекрасно отдохнула на Канарских островах, а ее внучка приходила к нам рассказать о Майами. Раз в год мы заказываем автобус и куда-нибудь выезжаем. В этом году мы ездили в Уэстон-Сьюпер-Мэр, на море. Старушки любят окунуть свои старые кости в морскую воду. Приглашали и Оливию, но она отказалась, а жаль!

– Но вы же не могли не заметить, что она человек совсем иного склада! – воскликнула Мередит.

– Я с вами абсолютно согласен. Она заперлась в своем доме как в крепости. Да, еще и дом этот, тоже история. Он ей совсем не подходил. Я старался убедить ее продать его и вложить деньги в программу строительства квартир для бездомных. Но она была очень упряма, бесполезно было говорить с ней, – он помолчал. – Все же, наверное, мои визиты не прошли даром, ведь она в своем завещании оставила кругленькую сумму на реставрацию храма. В какой-то момент я даже начал думать, что она рада, если к ней заходит хоть кто-нибудь. Внешность обманчива, знаете ли. Она всегда казалась такой высокомерной, но, наверное, ей было приятно, когда кто-то проявлял к ней интерес.

Больше, кажется, не имело смысла продолжать разговор об Оливии. Его самодовольство защищало его как броня. Самое грустное заключалось в том, что он действительно хотел сделать как лучше. Он набивался к Оливии в друзья, но ему и в голову не приходило спросить у нее, чего же хочет она сама.

Мередит молча смотрела на него, и от этого он, похоже, чувствовал себя неловко.

– Ну, вы это хотели узнать? – спросил он.

Мередит заметила, что он украдкой бросил взгляд на свою гитару. Может быть, ему хотелось продолжить свои занятия, а может, гитара была для него все равно что любимая игрушка для ребенка – она успокаивала его в затруднительной ситуации. Один из ее вопросов его смутил. Но какой именно?

– Дейв, – мягко сказала она, потому что важно было не испугать его. – Вы заходили к ней или, может быть, собирались зайти в тот уик-энд, когда она умерла?

Он побледнел. Несколько раз открыл и закрыл рот, чуть было не разразился слезами. Мередит мысленно сравнила его с Джули Кромби, чье высокомерие так легко было разрушить. Она задала этому честному малому один-единственный действительно неприятный вопрос. Наверное, он молился, чтобы у него этого не спросили, потому что ему пришлось бы сказать правду. Врать он не мог, такой уж он был человек.

Надо отдать ему должное, он мужественно принял удар. Дейв выпрямился на стуле, сложил руки на коленях и, стараясь не смотреть на гитару, ответил: