Текст книги "Секрет миссис Смитон"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Расскажите нам о том издохшем пони, – неожиданно попросил Алан.

Мередит украдкой взглянула на него, пряча улыбку.

– Пони? Его отравили. – Здесь Винни продемонстрировала прекрасное чувство аудитории. Она поднялась со своего места. – Кстати, у меня есть фото этого животного. Я только что вспомнила.

– Видишь, это ты заинтересовался! – заявила Мередит, как только хозяйка вышла из комнаты. – Тебе не терпится задать свой десяток вопросов.

– Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, – парировал Алан. – Да, в ее рассказе есть несколько моментов, которые меня слегка заинтересовали, но не очень.

– Знаешь, я никогда не думала, что ты такой лицемер, – серьезно произнесла Мередит. – Почему бы тебе не признать, что тебе так же интересно, как и мне.

– Потому что мне не так интересно! И я скажу тебе, почему. – Алан подался вперед, волосы упали ему на лоб. – Потому что Винни задумала втянуть меня во что-то. Думаешь, она просто так нам это рассказывает? Как бы не так! Она думает, что произошло нечто, чего не должно было произойти. Причем не когда-то давно, а сравнительно недавно. У нее нет доказательств, которые она могла бы представить в местную полицию, поэтому она хочет, чтобы я занялся этим полуофициально.

Мередит нахмурилась.

– Интересно, жив ли еще старик Лоуренс?

– Если жив, то ему должно быть, по меньшей мере, лет восемьдесят с лишним, и вряд ли его отношение к бывшей невестке изменилось. Но он слишком стар, чтобы травить лошадей. Как бы там ни было, мне кажется, что мы не должны в это вмешиваться.

Вернулась Винни и протянула им снимок.

– В прошлом году, перед тем, как у Джули появился собственный пони, Макс сфотографировал его. Макс Кромби. Смотрите, а я зажгу газ: сейчас по вечерам становится прохладно.

Мередит взяла фотографию. На ней была запечатлена маленькая девочка с длинными белокурыми волосами, сидящая верхом на сонном пони. На заднем плане виднелось большое дерево, чья-то тень падала сбоку на площадку. Мередит передала фото Алану, указав ему на тень.

Он взял ее и кивнул.

– Это не фотограф. Кто-то стоит сбоку. Возможно, женщина, похоже, что она в юбке, хотя тени иногда так обманчивы.

– Наверное, это Оливия, – сказала Винни.

– У меня есть вопрос, – Мередит не обратила внимания на то, что Алан предупреждающе надавил ей кулаком между лопаток, – насчет фотографий. Как вы сказали, это фото в некрологе единственное и было сделано во время войны. Но ведь у нее был паспорт.

– Она его уничтожила. По крайней мере, в ее бумагах паспорта не нашли. И официальная запись о выдаче ей паспорта не сохранилась.

– Но ведь после тех лет, которые она провела во Франции, ей должны были обновить старый паспорт или выдать в консульстве новый, – настаивала Мередит.

Винни покачала головой.

– Признаю, что я не узнавала этого, но она покинула Францию в семидесятых. Так долго документы не хранят, верно? Я имею в виду заявление на обновление паспорта.

Мередит вздохнула.

– Да, наверное, архивы уничтожили много лет назад.

– Так мы не услышим, что случилось с пони? – нетерпеливо напомнил о себе Макби.

– Лето было крайне засушливым: ни одного дождя в течение многих недель, трава на пастбищах высохла. Обычно пони Оливии пасся на лугу, и еды ему вполне хватало, но этот год не был обычным. Должно быть, он искал чего-нибудь сочного и нашел ядовитый сорняк. Если быть точным, он называется оксфордская амброзия полыннолистая. Вызвали нашего ветеринара, Рори Армитаджа, но было слишком поздно. Пони сдох. Оливия очень переживала. Она настояла, чтобы его похоронили на лугу, а сделать это было очень непросто. Земля была, как железо. Спросите Рори, он сам принимал участие.

Макби вытянул ноги и взглянул на Мередит.

– Конечно, это очень печально, я понимаю, миссис Смитон была расстроена, но вряд ли можно усмотреть в этом чей-то злой умысел. Животное отравилось случайно.

Винни поиграла ложечкой для сахара.

– Вы должны поговорить с Рори.

– А что это за история с оторванной подошвой домашней туфли? – спросила Мередит.

Винни просияла.

– Ах да, конечно! У нее были старые шлепанцы, и у одного из них оторвалась подошва. Джанин, ее экономка, вечно напоминала Оливии, чтобы та купила себе новые. Джанин очень милая девушка, она, конечно, несколько странно одевается и у нее двое детей, но – ладно! Не будем отклоняться от темы. Джанин вырезала из журнала рекламу таких шлепанцев из овчины, которые нравились Оливии, заставила ее заполнить купон и отправить вместе с чеком. Покупку должны были доставить по почте, не надо даже выходить из дома и бегать по магазинам. В общем, Оливия сделала это за три недели до своего фатального падения. Новые шлепанцы прислали через день или два после ее смерти. Покупка уже была оплачена. Фирмы, которые высылают товары почтой, обычно выполняют заказ в течение двадцати четырех дней, так ведь? Поверенный сказал Джанин, что тапочки она может взять себе. Они больше никому не нужны, а Джанин Оливия оставила по завещанию пару сотен фунтов. Поверенный просто предложил прибавить к этой сумме еще и тапочки.

– Она кого-нибудь еще упомянула в своем завещании?

– Местный фонд реставрации церкви. – Винни засмеялась. – Как видите, мои усилия не пропали даром! Две тысячи фунтов. Маленькая Джули Кромби тоже получила две тысячи на занятия конным спортом. Кроме того, кое-что получил Рори за то, что лечил ее животных, и доктор Барнетт, потому что был добр к ней. Каждому она оставила по тысяче и что-нибудь из вещей на память, даже по две сотни Эрни Берри и его парню, хотя долю Эрни она могла прямо перевести в «Королевскую Голову», потому что деньги так или иначе окажутся там.

– Все остальное должно быть продано с аукциона, а деньги перечислены на благотворительность. Непросто было все это описать и рассортировать! Но теперь дом уже стоит пустой и готов к продаже. Вы можете его увидеть, если отсюда повернете сразу налево и пойдете вверх по склону холма. Сад, конечно, надо разбивать снова, хотя у него сейчас очень живописный вид, а дом очень хорош. Надеюсь, его купит кто-нибудь, кто сможет его оценить.

– Интересно, сколько за него хотят? – задумчиво спросил Макби.

– Мы можем пойти и посмотреть на него! – оживилась Мередит. – Завтра. У кого ключи? У поверенного? Или у агента по продаже недвижимости?

– У обоих, и оба они в городе. Но если вы хотите посмотреть дом, у Джанин все еще есть ключ. Она время от времени приходит, чтобы присматривать за домом. Она даст вам ключ, если я попрошу ее об этом и пойду с вами. – Винни улыбнулась им счастливой улыбкой.

Макби, понимая, что его интерес к садам сделал его уязвимым, вздохнул:

– Ладно, посмотреть можно, вреда в этом никакого не будет. Завтра мы возьмем у Джанин ключ. А сейчас уже поздно, и нам надо идти. Спасибо, Винни, за прекрасный вечер!

Глава четвертая

Враг человека сделал это.

От Матфея 13:28

– Нет здесь никакой загадки, – твердо сказал он, когда они подошли к своему коттеджу.

– Может быть. Но дом-то посмотреть можно.

– Дом? – Алан немного поколебался. – Винни сказала, что там большой сад.

– Более или менее, но он запущен. Не думаю, что этот помощник, Берри, сильно старался. Мистер Берри, садовник… – Мередит засмеялась. – Счастливые семьи. Помнишь, мистер Буллок, пекарь…

– Ты, наверное, сегодня слишком много выпила, – заметил он.

* * *

Ночной ветер шелестел в кронах деревьев. Ветка стукнула в окошко мансарды, и Мередит проснулась. Алан крепко спал. «Не только я выпила слишком много», – подумала она все еще в полусне.

Внезапно она широко раскрыла глаза, сама не зная почему полностью проснувшись. Ее слегка подташнивало. Может, стоит пойти выпить таблетку?

В окно снова стукнуло. Раздался треск, будто сломалась ветка. Сильный порыв ветра настойчиво пытался вдавить оконную раму. «Только бы дождь не пошел», – подумала она.

За стеной коттеджа опять раздался какой-то шум, на этот раз как будто покатились камни, потом послышались скребущиеся звуки.

В темноте она видела светло-серый квадрат окна, за которым раскачивалась ветка. Опять что-то заскреблось. Звук исходил не от ветки, а откуда-то снизу, от земли.

Может быть, какое-то животное? Нимрод вышел на ночную охоту или даже лиса? Мередит несколько минут размышляла, что ей лучше сделать: подойти к окну и посмотреть, кто там шумит, или пойти в ванную поискать таблетки. И то и другое казалось ей тяжелой задачей, потому что под одеялом было так тепло и уютно и совсем не хотелось оттуда вылезать.

– Алан! – шепотом позвала она.

Никакого ответа. Мередит поворочалась под одеялом. Снаружи донеслась какая-то возня, приглушенные лязгающие звуки. Теперь это уже не было похоже ни на одно животное из тех, которых она знала, кроме, может быть, ежа: они иногда издают очень странные звуки.

Некоторое время она лежала без сна. Уснуть хотела, но не могла, невольно прислушивалась, хоть ничего больше слышно не было.

Алан продолжал крепко спать, и она даже обиделась на него. Как можно спать, когда снаружи неизвестно что творится?

Иногда бывает, если встанешь и походишь немного, сделаешь что-нибудь, например, заваришь чашку чая, это помогает потом уснуть. Странное совпадение, но был как раз тотчас суток, когда сон может стать фатальным. Именно с трех до четырех ночи смерть имеет некоторое преимущество в борьбе с жизнью. Она читала об этом где-то. К четырем утра температура тела падает до нижнего предела, и сон отключает некоторые функции организма. Человек в это время особенно уязвим, а организм не способен сопротивляться опасностям просто потому, что он об этих опасностях не знает.

И если эта веселенькая мысль не выгнала вас из постели, чтобы сделать несколько физических упражнений, то никто уже и не выгонит.

Мередит осторожно выбралась из-под одеяла. Теперь уже поздно смотреть в окна, чтобы узнать, кто там шумел. Занимался рассвет – край неба над горизонтом посветлел. Она посмотрела на светящийся циферблат будильника, который стоял на тумбочке со стороны Алана. Без двадцати пять. Опасный час прошел, начинался новый день.

Мередит побрела в ванную и нашла таблетку. Пить чай или не пить – вот в чем вопрос. Она вернулась в спальню, где Алан по-прежнему спал как убитый. Делать чай для себя одной ей не хотелось. Она забралась обратно в постель, заметив, что ее ноги совсем замерзли. Под одеялом было тепло, и она быстро согрелась.

То, что она вставала, видимо, помогло: сон внезапно овладел ею. Это был утренний сон, когда приходят сновидения. Мередит приснилось какое-то странное приключение, словно она увидела последний ролик старого фильма. Она сидела за рулем старинного автомобиля с открытым верхом и мчалась по дороге. Рядом сидел Алан. Но когда она взглянула на него, оказалось, что это вовсе не Алан, а какая-то странная пожилая женщина с бледным лицом и глубоко посаженными горящими глазами под шляпкой с вуалью из тех, которые дамы надевали в начале века для автомобильных прогулок. Женщина протянула костлявую руку и схватила руль.

– Я поведу машину! – заявила она. Вуаль трепетала на ветру.

Но Мередит не уступила ей. Было важно не слушать ее, не давать ей управлять машиной, потому что если эта дама с вуалью поведет машину, сама Мередит будет бессильна что-либо изменить, и они с бешеной скоростью понесутся навстречу чему-то ужасному и неизвестному.

– Нет! – крикнула Мередит в ее бледное лицо. – Нельзя!

При этом она яростно толкнула непрошеную пассажирку, стремясь оттеснить ее подальше от себя.

– Эй! – раздался голос Алана, разрушив образы сна. – Пора вставать!

Было уже утро. Солнечный свет попадал в маленькое окошко, и яркие лучи падали на постель. Мередит села в кровати. Ее волосы спутались, глаза были широко открыты, она не совсем понимала, где находится. Алан стоял перед ней в халате, держа в руке чашку чая. Он поставил чашку на тумбочку рядом с ней, и она с благодарностью к ней потянулась.

– Спасибо.

– Тебе снился какой-то сон, – сообщил Алан. – Ты что-то бормотала. Это огненная вода Винни на тебя действует.

– Да нет, я чувствую себя отлично, – запротестовала Мередит. Сделав глоток чая, она продолжила. – Но сон мне действительно снился. Снилась машина, старая такая. Я была за рулем, а ты сидел рядом со мной, но потом оказалось, что это вовсе не ты, а кто-то другой. Мне было так страшно! – Она пододвинулась к краю кровати. – Что будем сегодня делать?

– А ты помнишь, что говорила вчера? Насчет того, чтобы пойти посмотреть дом Оливии? Ты всерьез собиралась это сделать? Взять у Джанин ключ?

– Что, я так говорила? – Мередит нахмурилась. – Ну, если говорила… Надо попросить Винни, чтобы она нас представила…

Мередит не договорила. Ее слова были прерваны истошным воплем, который раздался за стеной коттеджа:

– Аааа! О, нееет!

Кричали прямо под их окном. Женский голос был полон отчаянья и гнева.

Мередит вскочила с кровати, расплескав чай, но Алан уже оказался у окна, распахнул его и высунулся, заполнив плечами весь проем. Мередит не могла увидеть, что там происходит, и в нетерпении подпрыгивала сзади.

– Винни! – крикнул Алан. – Что случилось?

– Спускайтесь сюда, я покажу вам, что случилось, – раздался снизу дрожащий от ярости голос Винни. – Вандалы! Просто невероятно! Здесь, в Парсло-Сент-Джон! Посмотрите, что они сделали!

* * *

Коттеджи стояли парами: парадная дверь одного находилась с левого края блока, парадная дверь другого – с правого края, а окна гостиных были расположены в центре, совсем близко друг от друга.

Под окном Винни была огороженная камнями узкая длинная клумба, на которой росли анютины глазки и какая-то стелющаяся трава.

Однако в настоящий момент там ничего не росло. Когда они этим утром еще в халатах присоединились к Винни, их взорам предстала только полоска взрыхленной земли. Вырванные с корнями растения лежали беспорядочной кучей. Они были не только вырваны, но и разорваны в клочья, чтобы их невозможно было посадить снова. Камни, которыми раньше была огорожена клумба, были вырваны из земли и разбросаны вокруг.

– Кто мог это сделать? – причитала Винни. – И почему я ничего не слышала? Представить себе не могу, когда это случилось. Вчера вечером, когда вы уходили, все ведь было нормально. А расстались мы почти в полночь!

– Думаю, мы были не в состоянии заметить что-нибудь, – призналась Мередит.

– Не думаю, что тот, кто это сделал, – заметил Алан, – был достаточно смел, чтобы прийти сюда, когда мы все еще находились в комнате. – Он указал на окно гостиной прямо над разрушенной клумбой. – Хотя, конечно, это зависит от того, насколько он или они были пьяны. Наверное, кто-то заглянул сюда по пути из паба домой.

– Из «Королевской головы»? – Винни с сомнением взглянула на него. – Нет, никто не ходит этой дорогой. Из паба ходят мимо местного совета, или мимо новых домов, или мимо коттеджей с террасами. К тому же… – она не договорила и только в отчаянии покачала головой.

Из-за угла появился Нимрод. Увидев свежевскопанную землю, он оживился и начал исследовать ее, принюхиваясь и трогая лапой некоторые комья.

– О нет, нет, нельзя! – закричала хозяйка. – Тебя еще тут не хватало! – Она хлопнула в ладоши.

Нимрода крики хозяйки нисколько не испугали, но он понял, чего от него хотели, и с достоинством удалился, подергивая куцым хвостом.

Винни была в свободных брюках и свитере. Глядя на нее, Мередит сообразила, что они с Аланом не совсем одеты, кроме того, о себе давала знать утренняя свежесть.

– Мне очень жаль, Винни, – сказала она, обхватив себя за плечи, чтобы согреться. – Я просыпалась ночью и слышала какие-то звуки, как будто что-то скреблось. Я подумала, что это Нимрод, или какой-то другой зверь. Но шум показался мне таким слабым, что я решила не вставать. Теперь я жалею, что не встала.

Винни беспомощно развела руками.

– Конечно, цветы были не такие уж роскошные, но мне нравились, такие веселенькие. Очень неприятно!

– Винни, а вы ни с кем не ссорились В последнее время? – поинтересовался Алан.

– Ссорилась? Здесь, в деревне? Нет, конечно, нет!

– Может быть, мальчишки? Какие-нибудь хулиганы?

– Да нет… – начала Мередит, но, встретившись взглядом с Аланом, поняла, что ей лучше помолчать.

– Какой-нибудь глупый мальчишка на спор, – закончила она.

– Я ему дам – на спор! – грозно пообещала Винни.

– Мы хотели попросить вас, – Алан попытался направить разговор в нужное русло, – если у вас сегодня будет свободная минутка, отвести нас к Джанин, у которой есть ключ от дома Оливии. Мы бы хотели пойти взглянуть.

Винни радостно улыбнулась.

– Да нет проблем! После завтрака? – она взглянула на их халаты. – Скажем, часов в десять. – Она подняла несколько растерзанных цветков. – Как вы думаете, если я поставлю их в воду, они пустят корни?

* * *

– Ты правильно сделал, когда остановил меня, – похвалила его Мередит. – Я собиралась рассказать, что это случилось часа в четыре утра, в начале пятого. В это время я услышала шум. Кто-то скребся и чем-то лязгал. Теперь-то я понимаю, что это было. Без двадцати пять я подходила к окну, но там уже никого не было. Занимался рассвет. Поздновато для пьяного, который возвращается из «Королевской головы», да и для мальчишек тоже, а для остальных – слишком рано. Мальчишки не стали бы так кромсать цветы, они бы их просто повыдергивали. Кто-то запланировал это, и выбрал такое время, это не было сделано под влиянием момента!

– Я знаю, но не надо, чтобы Винни слишком много думала об этом. Поступок, конечно, отвратительный, но ты ошибаешься, когда говоришь, что слишком рано для остальных. Не забывай, здесь живут сельские жители. Они встают рано, с рассветом. Это мог быть кто-нибудь, кто шел на работу, какой-нибудь работник с фермы, например. Или даже бродяга, который спал где-нибудь в сарае, а потом отправился по своим делам. В деревнях народ обидчивый и мстительный. Если это бродяга или нищий, может быть, она как-то отказала ему в милостыне, да и забыла об этом, а он взял, да и отомстил.

– Ну, по крайней мере, до конца недели мы пробудем здесь, рядом с ней, – сказала Мередит.

Он подошел к окну и посмотрел вдаль на пустынную дорогу.

– Да, она немного не в себе, особенно сейчас, когда потеряла постоянных соседей. Надеюсь, что Поль найдет, кому сдать коттедж на более долгий срок.

* * *

К десяти часам солнце уже ярко сияло, и неприятности раннего утра успели сгладиться в памяти. Даже Винни как-то примирилась с этим.

– В конце концов, лето кончается. Я все равно собиралась перекапывать эту клумбу. – Она повела их за собой. – Джанин Катто живет на Конюшенной улице. Скорее всего, сейчас она дома, не думаю, что после смерти Оливии ей удастся найти себе постоянную работу. Для молодой матери здесь не так много возможностей – подрабатывать час или два в день, делать кому-нибудь уборку в доме, но такой работы, как в Грачином гнезде, ей уже не найти. Я и сама подумываю, не нанять ли ее на два дня в неделю.

Послышался стук копыт, и из-за угла верхом на пони показалась девочка. И всадница, и лошадь выглядели просто великолепно: шерсть пони блестела, как начищенная бронза, а грива и хвост были густы, как патока. Девочке было лет двенадцать-тринадцать: уже не ребенок, но еще не девушка. В бархатной шапочке, надежно закрепленной ремешком под подбородком, в застегнутом на все пуговицы зеленом жакете и обтягивающих бриджах, она казалась маленькой амазонкой.

– Привет, Джули! – крикнула ей Винни.

Девочка в ответ помахала рукой:

– Здравствуйте, миссис Картер.

– Это дочка Макса, – объяснила Винни, когда всадница их миновала. – Прелестный ребенок и еще не испорченный, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Это та самая девочка, которой Оливия оставила две тысячи фунтов? – вспомнила Мередит.

– Да, она самая, причем ее отец совсем не из бедных. В деревне нашлись люди, которые, узнав о завещании, так и сказали: «Деньги к деньгам липнут».

Винни помолчала, обдумывая собственные слова, потом продолжила:

– Смешно, конечно, но, знаете, так оно и есть. Взять хотя бы Джанин Катто, она одна растит двух мальчишек. Ей бы эти две тысячи ох как пригодились! Но Оливия оставила ей всего лишь пару сотен, хотя Джанин работала у нее не один год, выполняла множество разнообразных поручений, которые еще и не входили в ее обязанности, и вот вам, пожалуйста. Оливия решила так распорядиться своими деньгами!

Они подошли к пабу, длинному приземистому старому зданию на углу. Над входом красовалась вывеска, на которой, с одной стороны, был изображен несчастный король Карл I Стюарт, стоявший на коленях перед плахой, и палач в маске, державший обеими руками топор. На обратной стороне вывески был нарисован тот же палач, высоко поднимавший отрубленную голову короля.

– Очень мило! – пробормотал Алан.

Конюшенная улица тянулась вдоль одной стены бара.

Судя по названию, дом, в котором сейчас находился деревенский паб, когда-то сам был конюшней, а, может, здесь была станция, где меняли перекладных лошадей. Улица была узка и пустынна, по обеим сторонам поднимались застроенные коттеджами полуобвалившиеся террасы. С одной стороны виднелась вывеска универсального магазина.

«Прямо-таки, универсальный, – подумала Мередит. – Странное место». Заинтересовавшись, она остановилась у пыльной витрины, чтобы рассмотреть товары. Судя по побуревшим картонным коробкам и слою пыли на дешевых фаянсовых тарелках, по засиженным мухами, выцветшим пластиковым безделушкам, здесь предлагали на продажу именно то, что никому не было нужно и никогда не пользовалось спросом. Черно-белая кошка безмятежно сидела прямо посреди витрины. Возможно, кошка тоже продавалась. Мередит не удивилась бы, увидев на шее кошки ярлычок с ценой. Наверху висело пыльное объявление: «С. Уоррен. Все на ваш вкус».

За витриной не было заметно никаких признаков жизни, но пыльные стеллажи со всякой всячиной почему-то притягивали ее, как магнит. С одной стороны, было совершенно очевидно, что в магазине нет ничего, кроме никому не нужного хлама, однако воображение рисовало ей картины того, что там, на полках, может быть, ну просто может быть, притаилось какое-нибудь неожиданное сокровище. Мередит с сожалением подавила в себе желание войти. Винни уже прошла мимо, да и Алан торопил ее. Ладно, посещение сокровищницы придется отложить на другой день.

Винни привела их к одному из коттеджей на террасе. Не успела она нажать кнопку звонка, как дверь коттеджа распахнулась, и оттуда, как будто их метнули катапультой, вылетели два мальчика. Выглядели они совершенно одинаково, были так же одинаково одеты, и отличались только размерами. Сразу же после их появления тихую улочку огласил воинственный клич:

– Брюс! Рики! А ну-ка идите сюда!

Брюс и Рики остановились по обеим сторонам от Винни и одновременно посмотрели на нее, задрав головы. У обоих были коротко стриженые волосы и по одной серьге на брата. На них были застиранные черные футболки с изображением какого-то зубастого робота, джинсы и грязные кроссовки. Некогда популярное выражение «маленький человек» как нельзя лучше подходило каждому из братьев Катто. Ни один из них не был похож на ребенка – у них были лица бывалых, умудренных жизненным опытом взрослых людей, привыкших попирать законы человеческой морали.

– Доброе утро, мальчики! – произнесла Винни, выдавив из себя приветливую улыбку.

– Ма! – заорал Брюс, тот, который был побольше. – Пришла миссис Картер.

Слова эхом отозвались в древних стенах Конюшенной улицы.

– У тебя конфеты есть? – удивительно хриплым для такого мальчика голосом деловито осведомился у Винни младший. Мередит решила, что ему около семи, а Брюсу, наверное, лет восемь или девять.

– Извини, сегодня нет, – отозвалась Винни.

– Что, ни одной? – В его голосе и на лице отразилось явное недовольство.

– Пошли! – скомандовал старший, и парочка понеслась вдоль по Конюшенной.

– Видели? – как бы про себя пробормотала Винни. – Где они окажутся через несколько лет? В тюрьме для несовершеннолетних?

Никто не успел ей ответить, потому что в этот момент на пороге появилась мамаша двух сорванцов.

Когда Винни в первый раз упомянула экономку Оливии, воображение Мередит услужливо нарисовало образ дородной мамочки средних лет. Услышав, что Джанин Катто мать-одиночка, Мередит несколько подправила этот образ, сделав его моложе и современнее, но она не предполагала, что Джанин окажется настолько современной.

Женщине, которая появилась в дверях коттеджа, было лет двадцать восемь. На ней была черная футболка и черные, плотно облегающие ноги, лосины. Похоже, черный цвет был ее любимым, правда, на ногах ее красовались дорогие красные шлепанцы из овчины. Волосы были коротко острижены, почти как у ее сыновей, и местами окрашены в ярко-рыжий, почти красный, цвет, а местами – в каштановый, как будто она никак не могла решить, какой цвет ей больше идет, и попробовала и тот, и другой. В одном ухе болталась серебряная серьга в виде черепа, другое ухо по внешнему краю было сплошь украшено множеством маленьких сережек-пуссет. При взгляде на нее складывалось впечатление, что она прямо заряжена энергией, которая в любой момент может выплеснуться на вас. Тем не менее, она улыбалась:

– Здравствуйте, – начала она, – вы не видели, куда убежали эти сорванцы?

– Вон туда, – хором ответили гости, руками указывая направление, в котором скрылись беглецы.

– А, ну тогда все в порядке: пошли в магазин к Сэди Уоррен. Они сейчас болеют и не ходят в школу.

– Серьезно? И что с ними такое? – недоверчиво спросила Винни.

– Да ничего особенного, – ответила суровая родительница. – У одного из них была какая-то желудочная инфекция, по крайней мере, так сказал доктор Барнетт. Вот и пришлось оставить их дома, но сейчас уже все в порядке, с понедельника пойдут в школу.

Судя по интонациям, которые звучали во время речи Джанин, она ждет не дождется этого счастливого дня. Мередит подумала о том, что чувствуют сейчас несчастные учителя Брюса и Рики.

– Так вы зайдете? – Джанин указала на темный узкий вход в свое жилище, и ее жест был скорее похож на приказ, чем на приглашение. Посетители слегка попятились.

– Вообще-то, Джанин, мы пришли за ключом от Грачиного гнезда. – Винни представила своих друзей: – Это мисс Митчел, а это… – она слегка замялась, – это мистер Макби. Они хотели бы осмотреть дом.

– Ах, да! – Джанин испытывающе посмотрела на Мередит и Алана. – Вы остановились в коттедже миссис Данби.

– Все верно, – улыбаясь, подтвердил Алан. Он прекрасно понял, почему замялась Винни – она хотела сказать «суперинтендант», но в последний момент произнесла просто «мистер». Джанин мог не понравиться тот факт, что он полицейский. Такие как она находятся в состоянии постоянной войны с любыми представителями власти.

– Если вы подождете пару минут, я пойду с вами, – заявила Джанин. – Я и сама собиралась пойти проверить, все ли там в порядке. Видите ли, обещала агенту по недвижимости, что буду присматривать за домом. Подождите, я мигом. – И она скрылась в доме.

– Мне не хотелось, чтобы у вас сложилось ошибочное впечатление о Джанин, – торопливо начала Винни, как только горизонт очистился. – Она вполне приличная, работящая и надежная девушка. Дети, правда, несколько диковаты, но это потому, что у бедняжки совсем нет времени ими заниматься, хоть она и старается изо всех сил.

Джанин снова появилась на пороге дома. На этот раз вместо красных шлепанцев на ней были высокие сапоги на шнуровке. Захлопнув дверь, она скомандовала:

– Все, вперед!

– А как же мальчишки? – спросила Мередит. – Вдруг они вернутся и захотят попасть в дом? – Про себя она молилась, чтобы Джанин не взяла своих детей с собой.

Джанин покачала своей разноцветной головой, и серебряный череп весело закачался:

– Придется им подождать, а что делать? Ничего с ними не случится, о них позаботится Сэди.

Вскоре они миновали универсальный магазин Сэди Уоррен.

Изнутри доносились приглушенные детские голоса.

– Скажите, – не удержалась Мередит, – что именно продается в этом магазине, я имею в виду, на чем он специализируется?

Джанин окинула ее оценивающим взглядом.

– Там продается все, что хотите, солнце мое.

– О!

Других объяснений не последовало, но что-то добавить хотела, кажется, Винни. Она придвинулась поближе к Мередит и прошептала ей в самое ухо:

– Сэди Уоррен торгует совсем не тем, что можно увидеть на витрине, понимаете?

– Нет, не понимаю, – ответила ошеломленная Мередит.

– Дело в том, что Сэди Уоррен – ведьма.