Текст книги "Огненная дорога"

Автор книги: Энн Бенсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Двадцать шесть

Ресторан, где утром встретились Джейни и Майра Росс, занимал весь верхний этаж магазина в одной из боковых улиц.

Хорошо одетые клиенты; столики со скатертями пастельных тонов; официанты в черно-белой одежде, плывущие от одной группы посетителей к другой с источающими пар большими кофейными кружками. Желтоватый утренний свет, вливающийся сквозь огромные, от пола до потолка окна; витающие в воздухе ароматы завтрака.

Тем не менее жужжание голосов и выражение лиц несли в себе оттенок озабоченности. Атмосфера была насыщена тревогой.

Джейни слегка опоздала; хранительница уже ждала ее за столиком у окна.

– У вас такой вид, будто вы напуганы, дорогая, – заметила Майра, когда Джейни уселась.

– Так оно и есть. – Отдышавшись, она подвинула кресло к столу и посмотрела на Майру с оттенком вызова. – Вообще-то я не люблю, когда ко мне обращаются «дорогая», но сегодня, признаться, это звучит чертовски приятно.

Майра улыбнулась.

– Привычка – вторая натура. Так часто обращались друг к другу во времена моей молодости, тут нет ничего личного. Тем не менее я постараюсь воздержаться от этого обращения в разговоре с вами. – Она отпила глоток воды. – Признаться, ваше приглашение на завтрак стало для меня полной неожиданностью.

– Понимаю, – почему-то шепотом сказала Джейни. – Мною двигал порыв, но, пожалуйста, простите меня – я сейчас оказалась в очень трудной ситуации. – Она сделала глубокий вдох. – Начать с того, что мой дом сожгли…

Хранительница стиснула ладони.

– Господи! Это просто ужасно! И что… все сгорело?

Джейни печально покивала головой.

– И к тому же это произошло, когда я была в поездке, которая много значила для меня, и мне пришлось ее прервать.

– В свете того, что произошло, вы правильно сделали, вернувшись. В смысле, ваш дом…

– Как бы то ни было, – сказала Джейни, – сейчас у меня пропало желание обсуждать серьезные вопросы по телефону. Вот почему я столь кратко и, может быть, резко говорила с вами.

Майра сочувственно сжала руку Джейни.

– Ужасные новости, но, знаете, слава богу, что вас не было дома. Вы ведь могли погибнуть. Пережить нашествие Доктора Сэма и потом сгореть…

– Да, это было бы нечто.

– Все ваши вещи сгорели… не понимаю, как вы можете сидеть здесь и быть такой… спокойной, такой нормальной? Я, к примеру, была бы абсолютно не в себе.

– Я не спокойная и не нормальная. Даже близко ничего этого нет.

– Вы уверены, что это не авария… что кто-то намеренно поджег дом?

– Такое складывается впечатление. В последнее время кто-то постоянно пытается осложнить мне жизнь. Во всех отношениях.

– Но… почему?

– Потому что мои расследования, похоже, кого-то очень задевают. Я не понимаю, откуда исходит угроза. Такое чувство, будто этот кто-то всегда знает, что я делаю и когда.

Явно нервничая, Джейни оглянулась – усвоенная в последнее время привычка, которая уже начала раздражать ее саму. Майра непроизвольно сделала то же самое.

– Думаете, за вами следят? – спросила она, когда их взгляды снова встретились. – Или, может, прослушивают?

– Не исключено. Со мной то и дело случаются всякие странные вещи. Или, может, это просто психоз. Одно несомненно – я никогда в жизни не была в такой растерянности, как сейчас.

Появилась официантка, налила им обеим кофе и удалилась.

– Ив довершение всего я оказалась между двумя мужчинами.

Майра вскинула брови.

– Двумя? Прекрасно. Однако в этом я вам не помощница.

– Да, тут, наверное, никто не может помочь.

– Почему же, уверена, есть женщины, которые знают, как управиться с двумя мужчинами. Но только не я. С меня и одного было достаточно, а иногда даже более чем. В те времена, когда у меня вообще были мужчины…

На краткий миг Майрой, казалось, завладели меланхолические воспоминания. Джейни вежливо дождалась, пока задумчивое выражение исчезло с ее лица.

– Уверена, рано или поздно эта ситуация разрешится, так или иначе. И позвонила я вам совсем по другой причине.

У хранительницы, ясное дело, могла мелькнуть только одна мысль.

– Проблема с вашим дневником?

– Нет. Тут ничего не изменилось. И все же дневник имеет отношение к тому, почему я попросила вас о встрече. – Джейни тяжело вздохнула и на мгновение закрыла глаза. – Я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы вернуть себе здравый ум, а этот ресторан… он для меня особенный. Сюда я в последний раз приводила маму позавтракать.

– Видимо, с ним у вас связано множество воспоминаний.

Джейни оглянулась вокруг, на этот раз подмечая и впитывая то, что составляло прелесть заведения. Снова посмотрев на Майру, она почувствовала себя увереннее.

– Да, это так. Вы не представляете, как я скучаю по матери. Я не ожидала, что она так рано уйдет.

– Мне очень жаль, – сказала Майра. – Все мы прошли через ужасные потери. С учетом всего происшедшего в последние годы я считаю, мне исключительно повезло, что я вообще выжила.

– Мне тоже.

Принесли меню, и они быстро сделали выбор, руководствуясь советами официантки.

– Я хочу кое о чем попросить вас, – сказала Джейни, когда официантка ушла.

Майра откинулась в кресле.

– Вы сумели разжечь мое любопытство. Хотя я с самого начала не предполагала, что вы хотите встретиться со мной только ради удовольствия побыть в моем обществе.

У Джейни вырвался смешок.

– Я знала, что общение с вами благотворно на меня подействует. Ваша искренность так… бодрит.

– Очень мило с вашей стороны. Но, пожалуйста, продолжайте.

Джейни рассказала ей о странном заболевании Абрахама Прайвеса и – сколько могла – о тайне, окружающей этот недуг. Когда она закончила, Майра несколько минут сидела молча.

– Это очень, очень грустно, – наконец сказала она.

– Да. А ведь это только те мальчики, о которых нам известно.

– Ох, бедняжки! А каково их несчастным матерям!

– Да. Я лично знакома только с одной из этих матерей. Она очень мужественный человек, но все это, конечно, ужасно для нее. Думаю, и другие чувствуют себя не лучше.

– Они теряют веру, вот что самое страшное.

– Наверное, поэтому я и воздерживалась от разговоров с ними.

– Можно что-нибудь сделать?

– Есть люди, которые занимаются этой проблемой. К примеру, молодая женщина, фактически эксперт в области генетики. Она тратит все свое время, пытаясь найти способ помочь мальчикам.

– Это в чем-то похоже на болезнь Тея-Сакса,[31]31
  Болезнь Тея-Сакса – наследственное заболевание с преимущественным поражением нервной системы. Для него характерно постепенное ухудшение зрения в сочетании с деградацией интеллекта до идиотии и разнообразными неврологическими расстройствами.


[Закрыть] – сказала Майра.

– Хуже, мне кажется.

– Эта женщина, эксперт, она еврейка?

Вопрос застал Джейни врасплох – о чем, о чем, а об этом она никогда не задумывалась; у Кристины и без того хватало странностей.

– Я не спрашивала. Ее фамилия Вогел. Общий облик скорее кельтский. Светлые волосы, голубые глаза, очень высокая, худощавая.

– Да, на еврейку не похожа, хотя в наше время всякое бывает. В моем детстве все было по-другому. Мы все знали, кто мы такие. Однако на самом деле я хотела спросить о другом: насколько она надежна?

Джейни растерялась.

– Смотря что подразумевать под словом «надежна», когда речь идет о подобной ситуации. Однако я могу определенно сказать, что она яркая, передовая, ясно и четко мыслящая. Не без странностей, но работник прекрасный.

– Я почему спрашиваю… – сказала Майра. – Потому что таким делом должны заниматься лучшие.

– Это подводит нас к той проблеме, для разрешения которой мне понадобилась наша помощь. Нам не хватает для решения головоломки маленького кусочка, очень важного. Даже Эйнштейн, возьмись он решать эту загадку, потерпел бы неудачу, если бы ему не хватило материала.

– Есть надежда, что вы сумеете этот кусочек заполучить?

– Мы пытаемся, но пока безуспешно.

– Звучит почти безнадежно.

– У меня и самой начинает возникать то же чувство, как ни прискорбно мне это признавать. – Джейни помолчала, как бы собираясь с мыслями, хотя на самом деле собирая все свое мужество. – Вчера вечером, когда мы ломали голову над этой проблемой, у меня возникла одна идея. Или, точнее говоря, несколько.

Во рту у нее внезапно пересохло, и ей пришлось отпить воды.

– Нам нужно раздобыть где-то крошечный сегмент одного совершенно определенного гена. Его можно получить от донора, не важно, живого или мертвого. Носители этого гена в основном евреи. Мы очень тщательно прочесали… самые разные базы данных, где, как нам казалось, можно его найти, но ничего не получилось. Потом мне пришло в голову, что, весьма вероятно, в других странах есть много евреев, которые никогда не вносили свой генетический материал в правительственный реестр. По-моему, окажись я на их месте, наверняка сделала бы все, чтобы избежать регистрации.

Голос Майры прозвучал ровно, почти безжизненно.

– Надо полагать, вы имеете в виду тех, кто выжил после холокоста, и их родственников.

– Да. В основном это европейские евреи, что увеличивает шанс найти того, кто нам нужен, поскольку большинство наших мальчиков тоже родом оттуда.

Майра вздохнула.

– Я очень мало сведуща в генетике, но если что и знаю, то лишь благодаря тому, что существует проблема, очень беспокоящая евреев, которые в этом действительно разбираются. Их немало. Видите ли, популяцию европейских евреев так сильно выкосил сначала холокост, а потом Вспышки, что генофонд, как говорят знающие люди, сократился до угрожающе низкого уровня. По правде говоря, я не знаю точно, в чем тут суть, просто испытываю страх, поскольку все это порождает очень волнующие разговоры. Ходят слухи о тестировании потенциальных супругов, вроде как в рамках специальной программы, с тем чтобы некоторые генетические особенности не передавались по наследству. Болезнь Тея-Сакса, дисфункции яичников, рак груди – все это может уничтожить нас гораздо эффективнее, чем когда-либо мечталось Гитлеру.

– Я ни о чем таком не слышала, – сказала Джейни.

– Вы и не могли. Об этом не распространяются. И я полагаюсь на вас в том смысле, что вы никому не расскажете.

Во взгляде Майры сквозило открытое, незамаскированное предостережение, и Джейни не сомневалась, что за хранительницей стоит некая сила, не одобряющая постороннего вмешательства. Она кивнула в знак согласия.

– С одной стороны, – продолжала Майра, – и это вполне обоснованно, мы боимся увеличивать свою численность, оберегая чистоту крови, а с другой стороны, можем много потерять, если не пойдем на смешение. Так что дебаты кипят. Начали ученые, раввины подхватили, а теперь уж и не остановишь, мне кажется. Некоторые очень умные люди считают, что мы должны делать все возможное для сохранения и улучшения качества своей популяции. Другие не менее умные люди говорят, что надо отдаться на волю Господа, и пусть Он делает свое дело.

– Наверное, существует много аргументов в пользу и того, и другого подхода. – Джейни тоже решила внести свою лепту в разговор, явно принявший философский характер. – Природа всегда найдет способ сделать то, что должно быть сделано, безотносительно к тому, что мы думаем по этому поводу. Так уж устроена жизнь. Пойди все чуть-чуть по-другому, и мы с вами сейчас убегали бы от динозавра. И кто взялся бы утверждать, что такого не должно было случиться? Динозаврам уж точно это понравилось бы.

– Я всю жизнь убегаю от того или иного динозавра, – с улыбкой ответила Майра. – Особенность нашего времени, мне кажется.

– Особенность всех времен. – Джейни усмехнулась, но тут же снова посерьезнела. – Однако биологическое разнообразие – ключ к выживанию любого вида, и если единственный способ создать или поддерживать это разнообразие есть искусственное внедрение благотворного генетического материала или удаление поврежденного, то я за это.

На мгновение ее заявление повисло между ними в воздухе.

– Я тоже – теоретически, – в конце концов сказала Майра. – Однако боюсь, эта теория, сколь бы возвышенной она ни была, не поможет вам в ваших поисках. Огромное множество бывших европейских евреев сейчас живут в Израиле. Однако ничто, даже ссылка на больных детей, не подвигнет Израиль позволить вам заглянуть в свою базу данных. И забудьте о хакерстве, даже не рассматривайте этот вариант. Сам Господь не сумеет взломать их базу, так надежно она защищена.

Джейни не сомневалась, что Майра права. Однако слышать это было печально, и она тяжело вздохнула.

– Мне жаль, что я огорчила вас, но подумайте о том, что в последний раз случилось со многими из этих людей, когда они стояли в очереди за своими номерами, – продолжала Майра. – Мой вам совет: всерьез обдумайте другую свою идею.

Джейни покачала головой.

– Сейчас она кажется ужасно глупой. Видимо, я была в полном отчаянии, когда нафантазировала ее.

– Рассказывайте. Отчаяние – это то, что я могу понять.

Джейни нервно откашлялась.

– Идея звучит безумно.

– Вы не первый человек, у кого возникали безумные идеи.

– Ладно. Но только, пожалуйста, не смейтесь. Я… я хочу проверить дневник. На предмет генетического материала.

Четко прорисованные брови Майры удивленно взлетели вверх.

– Я, как видите, не смеюсь, но это и впрямь звучит безумно.

– Алехандро Санчес был европейским евреем, и вполне возможно, что его генетический материал как раз тот, что нам нужен. Он наверняка оставил какие-то следы на своем дневнике.

– Дневник принадлежит вам. Можете просто забрать его и проверить. Мое разрешение для этого не требуется. Или тем более моя помощь.

– Вот тут вы ошибаетесь. Мне нужна ваша помощь. Результатов анализа ждать придется долго – если нет официальной причины ускорить его. Сейчас Биопол внезапно оказался очень… загружен.

Они обе понимали почему и какое-то время сидели молча, погрузившись в свои мысли.

– Я не могу дать такое объяснение чиновникам, – продолжала Джейни, – не сообщив им информацию, которая может подвигнуть к новым, еще более мерзким действиям поджигателей моего дома.

– Тсс, не говорите таких вещей.

– Я даже думать о них не хочу, но приходится. У меня есть хороший друг… в правоохранительных органах, и он говорит, что если дневник будет как-то связан с преступлением того или иного рода, то его немедленно подвергнут тестированию, в целях расследования. От вас требуется вот что: сообщить в полицию, что система защиты была нарушена и что к дневнику прикасался кто-то «подозрительного вида». Они протестируют дневник, а потом этот друг сообщит мне результаты. Я смогу получить желаемое, не раскрывая никакой информации. Вот так просто.

– Не сказала бы, что это просто. А вдруг с дневником что-то случится?

– Ничего с ним не случится. Они прибудут сюда со своим оборудованием и возьмут образцы, очень осторожно. Дневник не покинет хранилища. И к тому же он ведь застрахован, верно?

– Не на полную свою стоимость, – после небольшой паузы ответила Майра.

– Мне помнится, вы исходили из стоимости двести пятьдесят тысяч долларов.

– Да, так оно и было. Однако оценки экспертов только начинают поступать, и они гораздо выше.

Джейни нервно сцепила на коленях руки.

– Насколько выше?

Майра положила вилку и посмотрела Джейни в глаза.

– Как насчет восьмисот тысяч долларов?

– Господи!

– И если это вас не устраивает, есть и другие. К примеру, миллион.

– Просто не верится! – потрясение воскликнула Джейни.

– Это мнение экспертов, так что придется поверить. И, должна сказать, я поддерживаю ваши усилия и готова помочь в этой маленькой авантюре. Приятнее было бы, конечно, если бы вы попросили о чем-нибудь другом, но раз уж вы одержимы этой… безумной идеей, по вашему собственному выражению… Что ж, это ваше право, конечно, только советую действовать очень осторожно.

– Непременно, – заверила Майру Джейни.

Когда они покончили с едой, Джейни расплатилась по чеку.

– Хочу поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной, – сказала она. – Знаю, этот разговор был не таким уж приятным, но мне он очень помог. Я чувствовала себя почти так, как в тот раз, когда в последний раз была тут с мамой.

– Как хорошо вы это сказали. – Майра на миг отвернулась, а когда снова посмотрела на Джейни, в глазах у нее стояли слезы. – И вам очень повезло, что вы были с ней в таком приятном месте. Потому что я едва помню последний раз, когда ела вместе с матерью. Я была тогда совсем маленькой, и мы находились в Освенциме. – Она совладала с собой, грустно улыбнулась и промокнула губы салфеткой. – Одно я помню совершенно точно: там было совсем не так мило, как здесь.

Джейни с тревогой считала звонки: один, другой, третий… Когда Майкл наконец ответил, она обрушила на него град вопросов.

– Потише, потише! Все прошло хорошо. Детектив, который выехал по звонку, сказал, что леди вела себя очень профессионально и охотно сотрудничала с его людьми. Даже помогала. А ведь обычно с гражданскими работать – одно мучение.

– Я тщательно ее проинструктировала. – Джейни помолчала, нервно покусывая губу. – И что вы получили?

– Боюсь, скорее много, чем мало.

– Ох, отлично! Постой… почему ты сказал «боюсь»?

– Мы получили двадцать три четких человеческих отпечатка и целую кучу размытых. Эти последние могут совпадать с некоторыми из четких, но могут принадлежать и другим людям.

– Один из них наверняка оставил Алехандро.

– Согласен. Вопрос только, какой?

– Женские нужно отбросить сразу.

– Так и сделали. Остается семь мужских. Но тут новая проблема.

Как же ей было ненавистно это тошнотворное чувство!

– Моя начальница не позволяет провести генетическое исследование всех семи отпечатков.

– Почему?

– Потому что в результате этого преступления никто не пострадал. Генетические анализы вообще-то проводятся только в случаях преступлений против личности. Это обычная политика. И у нас уже большая задолженность в этом смысле. Как будто сразу на нас обрушилась масса неопознанных… ну, сама понимаешь.

«Уже? – подумала она. – Что-то слишком быстро».

– На что вы проводите анализы? Доктор Сэм?

Майкл ответил после небольшой паузы.

– Да.

Повисло молчание.

– Жертв раскидали по всем подразделениям, включая мое, – ровным тоном продолжал Майкл. – Видимо, чтобы минимизировать потрясение из-за количества.

То, что он сообщал эти сведения столь прозаически, не удивило Джейни. С чем только ему не пришлось столкнуться во времена Вспышек! Однако у нее самой внутри возникло холодное, тошнотворное ощущение – при одной мысли о том, что, возможно, надвигается. Когда это произошло в первый раз, никто не знал, чего ожидать. Теперь знали все. Она вспомнила совет Брюса; тогда его тон показался ей резким, но сейчас – вполне оправданным.

«Беги, спрячься где-нибудь».

Но куда спрячешься?

И нужно еще так много сделать, прежде чем она сможет позволить себе сбежать. Казалось, с каждой минутой ее миссия становится все более неотложной. Поэтому она затолкала поглубже все свои страхи и сосредоточилась на деле.

– Короче, что мы имеем в итоге, Майкл?

– Мало, должен с сожалением признаться. Она позволила мне сделать один-единственный полный генетический анализ, и то потому, что дневник такой ценный. И еще потому, что я сказал ей, будто один человек оставил больше генетических следов, чем другие, из чего можно сделать вывод, что он и есть злоумышленник.

– Это правда?

– В общем-то, да, и все же этих следов недостаточно, чтобы с уверенностью сказать, что он и есть твой парень. Их вполне мог оставить, скажем, тот, кто переплетал тетрадь. Он уж точно держал ее в руках неоднократно.

– Можешь передать мне информацию, которую вы извлекли? – спросила Джейни после паузы.

– Наверное, поскольку ты владелица и имеешь право ознакомиться с уликами.

– Хорошо. В таком случае пришли мне все по электронной почте.

– И что ты собираешься с этим делать?

– Пока точно не знаю. Но, может, каким-то образом мне удастся сузить пространство поиска, хотя бы ненамного.

Просить об этом по телефону не хотелось, лучше было поговорить лично.

«Он должен был оставить след и на второй, более древней книге – отпечаток пальца, слезинку… что-нибудь».

– И почему мы с вами только и встречаемся, что по этому поводу? – с улыбкой сказала Майра, приветствуя Джейни в приемной хранилища. – Надеюсь, все прошло, как вы рассчитывали. Поначалу это было даже интересно, но, признаюсь, в итоге я чувствую себя совершенно вымотанной… даже подумываю взять выходной.

– В таком случае я рада, что застала вас. Не могу передать, как я благодарна вам за то, что вы сделали. Я понимаю, что доставила вам массу беспокойства.

– На самом деле все было не так скверно, как я ожидала. Я просто достала дневник, положила его на витрину, а потом с силой ударила по ней локтем. Она взорвалась, точно в нее попала ракета, как и предполагалось. – Майра улыбнулась. – Потом я стояла в углу и смотрела, как заполнившие помещение симпатичные молодые полицейские перерывают все вокруг. Наверное, именно это меня больше всего и измотало. Однако я выдержала испытание и осталась жива и здорова.

– Рада слышать. В особенности поскольку у меня к вам еще одна просьба.

Джейни объяснила, что у нее на уме.

Однако Майра уперлась.

– Абсолютно исключено. Рукопись слишком хрупкая для подобных экспериментов.

– Мне требуется всего лишь отпечаток пальца. Слезинка. Любой физический след.

– Нет, – отрезала Майра.

– Пожалуйста, прошу вас. Я должна идентифицировать Алехандро, и если бы у меня была возможность сравнить…

Внезапно Майра сосредоточенно нахмурила брови и спросила:

– Погодите-ка… волосы подойдут?

– Волосы – это было бы замечательно, если это его волосы. Мне просто нужно найти одинаковые следы в обеих книгах. Тогда я буду знать, какие точно принадлежат ему.

– Пойдемте.

Майра привела Джейни в ту же комнату, где они впервые изучали дневник. Подошла к шкафу-холодильнику, провела рукой над датчиком. Дверь со щелчком открылась. Майра повернулась к стоящей у порога Джейни.

– Это займет совсем немного времени.

Она вошла внутрь шкафа и закрыла за собой толстую дверь, приглушающую все звуки. Однако, как и было обещано, вскоре вышла оттуда. Дверь с новым щелчком закрылась за ней.

В руке Майра держала пластиковый мешок среднего размера с застежкой типа «молния». Внутри него находились несколько мешков поменьше, каждый из которых содержал крошечное археологическое сокровище.

– Мы обнаружили весь этот материал, когда рукопись Авраама только попала к нам.

Джейни видела по крайней мере один волос. И кусочки папируса, некоторые в пятнах.

– Я хочу получить их обратно, – сказала Майра. – Без повреждений, насколько это возможно.

Джейни впилась взглядом в мешок.

– Конечно. Я буду очень осторожна.

– Я, конечно, не знаю, кто оставил здесь свои следы, но, возможно, хоть что-то исходило от вашего приятеля Санчеса. И теперь, когда вы снова разожгли мое любопытство, быстренько займитесь своим делом. Я умираю от желания узнать.

– Два, – сказал Майкл.

– Два?

– Два человека прикасались и к той, и к другой рукописи. Но один след в дневнике очень слабый.

– Не могу сообразить, что является определяющим фактором… Господи, как мне разобраться?

– Ты имеешь хоть малейшее представление, как этот парень выглядел?

– До некоторой степени он описан в дневнике той женщиной, к которой дневник попал после него.

– Тогда почему бы тебе не сформировать изображения обоих? Чтобы взглянуть на них.

Джейни чуть было не сказала: «У меня нет блока формирования изображений». Но вовремя вспомнила – в Виртуальном Мнемонике он есть.

– Пришли мне данные, – сказала она.

Это важное событие происходило при свидетелях. Они сидели в захваченном у Тома кабинете, временно ставшем чем-то вроде родильной палаты, – Джейни с Виртуальным Мнемоником на коленях, рядом Кристина, Том заглядывал Джейни через плечо. На экране перед ними медленно формировалась фигура первого мужчины – по мере того, как компилятор компьютера обрабатывал то, что можно было рассматривать как грубый аналог генетического кода. Результирующее изображение получилось не совсем четким и ясным – для этого требовался полный генетический код – но основные характерные черты разглядеть было можно.

– Думаете, этого окажется достаточно? – спросила Кристина.

– Надеюсь, – ответила Джейни, не отрываясь от экрана. – Если нет… тогда уж и не знаю, что делать дальше.

– Существует ведь еще проблема того, то ли это, что нам требуется.

Джейни похлопала Кристину по плечу.

– Давайте надеяться на лучшее.

Лицо первого мужчины постепенно прояснялось. Когда обнаженное изображение сформировалось, Джейни внимательно изучила его сверху донизу, с ощущением любопытства, от которого ей даже стало немного не по себе. Она хотела относиться к этой работе холодно и отстраненно, а вместо этого нервничала и волновалась, как если бы после долгой разлуки должна была встретиться с давно потерянным братом. Как далеко простирается их родство? Это еще только предстояло узнать.

Мужчина был смуглый, хорошо сложенный, с чертами лица жителя Средиземноморья; все так, как она и предполагала. Однако без одежды, без бороды, без признаков обрезания сказать с уверенностью, что это именно Алехандро, было невозможно.

Второе изображение формировалось так же медленно, предопределенным путем. Клеточка за клеточкой, от зиготы к утробному плоду, младенцу, ребенку и, в конце концов, юноше, оно росло, переформировывалось, трансформировалось, пока на экране не появился полностью сформировавшийся взрослый человек. Тоже хорошо сложенный, но стройнее первого.

– Что за чудо! – воскликнул Том, глядя из-за спины Джейни. – Похоже на рождение человека.

– Поверь, это ничто по сравнению с реальным рождением, – сказала Джейни.

Последовала недолгая пауза.

– Без сомнения, ты права.

Джейни вскинула на него взгляд, осознала свой промах и испытала сильное искушение извиниться. Его бездетность – больное место. Вместо этого она сказала:

– Вот он, момент истины.

Она выложила оба изображения на разделенном экране и вызвала программу, меняющую масштаб изображения и выделяющую лица.

– Что ты делаешь? – спросил Том.

– Приближает изображение, – ответила Кристина, не сводя взгляда с экрана.

Теперь Джейни полностью сосредоточилась на глазах; они надвигались, надвигались, надвигались, пока в конце концов не заняли весь экран: по паре глаз на каждой стороне.

Изображение один: карие глаза.

Изображение два: голубые.

– Номер один, – сказала Джейни, убирая второе изображение с экрана.

Видно было не очень отчетливо, но для первого знакомства достаточно; позднее у нее будет время узнать этого человека получше.

– Привет, Алехандро, – негромко сказала она.

И оглянулась на Тома. Его глаза взволнованно блестели, отражая в точности те чувства, которые испытывала она сама, пусть даже он не понимал всей глубины проблемы. Брюс, безусловно, среагировал бы иначе; он вежливо указал бы, что все это выглядит просто глупо, а сама она производит впечатление человека, одержимого навязчивой идеей и неспособного логически мыслить. Не сумев найти нужный крошечный сегмент ДНК среди всего народонаселения страны, она рассчитывает обнаружить его у какого-то древнего, давным-давно умершего еврея. Это абсурд.

И все же это несомненно было возможно. Он в точности отвечает требуемым параметрам.

– Алехандро, я очень нуждаюсь в том, чтобы получить кое-какие ответы, – сказала Джейни, обращаясь к человеку с карими глазами. – А ты, похоже, всегда знал их.