Текст книги "Огненная дорога"

Автор книги: Энн Бенсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Убитая горем, потрясенная, Кэт невероятным усилием воли заставила себя вытереть слезы и встала. Отец и дочь обнялись – скорее всего, в последний раз за день. Оторвавшись от нее, Алехандро распахнул дверь дома и выглянул наружу, в направлении дороги. У него мгновенно перехватило дыхание.

Позади дома, прямо на дороге, в грязи, в огромном количестве лежали сваленные как попало раненые. Некоторые сами добрели сюда и потом рухнули, других принесли товарищи. Их стоны и крики были отчетливо слышны. Алехандро повернулся к Кэт и покачал головой.

– Их слишком много. Придется заняться ими прямо там, где они лежат.

Они прихватили все, что смогли унести, подошли к краю дороги и начали раскладывать раненых рядами, близко друг к другу. Умерших относили на чистую полянку в лесу и просто сваливали там. Тех, кому требовалась немедленная помощь, положили в один ряд; тех, чьи раны были не смертельны, в другой; безнадежных в третий.

И начали с первого ряда. Каждый раз, когда появлялась новая жертва, Алехандро быстро осматривал раны и распоряжался, в какой ряд нужно положить человека. Несколько секунд на то, чтобы сделать ампутацию, без всякого опия, и потом быстрая перевязка обрубка обрывком одежды самого пострадавшего. Отрезанные конечности относили туда же, где лежали трупы, чтобы хлещущая из них кровь не превратила дорогу в реку красной грязи. Алехандро велел Кэт принести из дома вязанку дров и разжечь костер, взяв для этой цели уголек из камина. Когда огонь разгорелся, они стали доставать оттуда пылающие угли и прижигать ими обрубки.

Алехандро взял меч одного из погибших, сунул его в огонь и держал до тех пор, пока тот не раскалился докрасна. Если человек был ранен в живот, Алехандро прижимал меч к зияющей ране; это останавливало кровотечение и предотвращало последующее загнивание. После каждого использования он снова совал меч в огонь, чтобы очистить его.

Часто раненый хотел одного: чтобы кто-то помолился рядом с ним, чтобы он не умирал в полном одиночестве, в грязи, истоптанной копытами лошадей и ногами пеших. В этом случае Кэт опускалась около него на колени и шептала:

– Славься Мария, полная благодати, Господь с тобою…

Ее слова служили опием для души, готовой перешагнуть черту, отделяющую ее от земной жизни.

Часы мелькали, словно минуты, и раненых уже было больше тысячи, когда Алехандро услышал стук копыт в лесу, к западу от дороги. Он встал, оторвавшись от перевязки очередного раненого, чтобы посмотреть, кто это. Всадников было несколько, и они находились слишком далеко, чтобы разглядеть их, но по бодрому конскому топоту можно было предположить, что скачут не свои. К этому времени кони армии Жакерии заметно вымотались – те, что еще уцелели. Алехандро оглянулся в поисках Кэт и увидел, что она молится над умирающим.

– Кэт! – крикнул он.

Она подняла на него взгляд.

– Спрячься в доме! Эти всадники не наши. Уходи!

– Но, père…

– Немедленно!

Она подобрала измазанную кровью юбку и бросилась через лес к дому.

Спустя всего несколько мгновений показались барон де Куси и сам Карл Наваррский. Они проскакали по рядам раненых, нимало не заботясь о том, чтобы не наступить на них, и направились прямо к Алехандро.

– Ты лекарь?

Алехандро молча смотрел перед собой.

– Ты лекарь? Каль говорил нам, что у него есть жена. – Не получив ответа, Наварра бросил взгляд на дом, потом снова на Алехандро и заметил, как лицо того напряглось. – Он сказал, что отец у нее лекарь. Отвечай, или я буду скакать прямо по рядам этих раненых.

– Да, – еле слышно произнес Алехандро.

Карл Наваррский спрыгнул с коня и подошел к Алехандро; барон сопровождал его, держа руку на рукоятке меча. Наварра оттянул вверх рукав, обнажив глубокую рану на предплечье.

– В таком случае займись моей раной. Эта рука нужна мне для меча. Я не могу превратиться в калеку.

Рана была не настолько глубока, чтобы Наварра мог лишиться руки, но, без сомнения, очень болезненна. Алехандро внимательно осмотрел рану.

– Лучше всего было бы прижечь и зашить ее. – Он кивнул на затухающий костер. – Советую сунуть руку в огонь, чтобы предотвратить загнивание. Теперь, если не возражаете, я хотел бы заняться ранеными, многие из которых на грани смерти.

Кончик меча де Куси уперся ему в шею под подбородком.

– Его величество требует, чтобы ты занялся его раной. Эти свиньи могут подождать. А еще лучше подохнуть, это никого не заботит. Но королем ты займешься немедленно.

– Сначала я хочу получить обещание, что вы не причините вреда моей дочери. Или мне. Я – единственная надежда этих несчастных.

Наварра вздохнул, с видом почти небрежным, хотя Алехандро понимал, чего стоит ему это самообладание.

– Я уже дал обещание Калю, что не причиню вреда его жене. Думаю, меня не убудет, если то же самое я пообещаю ее отцу. Хорошо, даю тебе свое слово насчет вас обоих.

– У меня нет опия.

– К черту опий. Не хочу, чтобы в час величайшего триумфа у меня затуманились мозги. Просто зашей меня, и я отправлюсь праздновать победу.

Алехандро оглянулся, но не увидел поблизости ни одного смертельно раненого, которому требовалась немедленная помощь.

– Следуйте за мной.

Он повел их к дому. Когда Кэт увидела на плаще Наварры королевскую эмблему, ее лицо исказилось от ярости. Она ринулась вперед и остановилась, лишь заметив, что в спину Алехандро упирается меч.

– Мы обработаем рану короля, и он уйдет, – сказал Алехандро.

С видимым усилием она отступила.

– Принеси иглу и нить. Прокали иглу в огне.

Он промыл рану чистой водой, удалив грязь, занесенную мечом. Наложил шов тщательно и аккуратно; во время этой процедуры Наварра мужественно боролся с мучительной болью, истекая потом. Алехандро приложил к ране травы и перевязал ее куском льняной ткани. Все это он делал, не обращая внимания на то, что кончик меча де Куси упирается ему в спину.

И когда все закончилось, он сказал:

– Через три дня снимите повязку, промойте рану вином, желательно белым, и наложите свежую повязку. Через две недели разрежьте нить. Делайте все это крайне аккуратно, иначе рана загноится и все усилия пропадут даром. В течение одной луны дайте руке покой, чтобы не порвалась свежая, нарастающая кожа. Шрам останется, конечно, но рукой владеть вы сможете как прежде, если выполните все мои указания.

Наварра опустил рукав.

– Хорошо сделано, лекарь. Думаю, ты мог бы служить и королю. – Он перевел взгляд на Кэт. – А теперь, если леди будет так любезна и отправится с нами…

– А как же ваше обещание? – прошипел Алехандро.

– Я обещал не причинять ей вреда, – с усмешкой ответил Наварра, – но не обещал, что не увезу ее с собой. Она миловидна и вполне меня устроит. Люблю женщин с огоньком, в особенности в постели.

Кэт метнулась вперед.

– Убийца! Предатель!

Де Куси схватил ее за руку, развернул и приставил к шее меч.

– Отпустите ее, – умоляюще сказал Алехандро. – Возьмите вместо нее меня, я могу быть очень полезен для вас.

Пока общее внимание было отвлечено его словами, Кэт сунула руку за чулок, выхватила нож, молниеносно расставила ноги и, проткнув юбку, выставила лезвие перед собой, остановив его на расстоянии толщины пальца от паха де Куси.

– Ты можешь убить меня, – заявила она, – но не сомневайся, я прихвачу с собой всех твоих будущих детей. Поверь, сейчас мне все равно, жить или умереть.

И де Куси поверил ей. Он отдернул меч, и она бросилась в объятия Алехандро.

Уже на пороге барон обернулся к Кэт.

– Каль опозорил себя, позволив нам его прикончить. Ему было далеко до тебя и силы твоего духа. А жаль.

– Убийца, – прошипела она вслед ему и лишилась чувств.

Тридцать два

Обертка от ментоловой пастилки ощущалась в кармане как булыжник.

– Пойдемте со мной. – Кристина по-детски взяла Джейни за руку и потянула за собой. – Я хочу показать вам лабораторию.

Джейни бросила быстрый взгляд на Тома. Он кивнул.

– Иди-иди, у меня тут есть кое-какие дела.

Джейни, испытывая ощущение неловкости, изо всех сил старалась скрыть его, однако когда Кристина заговорила о том, что им предстояло увидеть, невольно заинтересовалась.

– Эта лаборатория находится прямо здесь? – с удивлением спросила она.

– Все здесь. Вы даже не представляете, как замечательно тут все устроено. Уверена, вам понравится.

Кристина вывела ее наружу. Когда искусственно поддерживаемая чистота атмосферы главного здания осталась позади, воздух по контрасту показался Джейни грязным, тяжелым, густым и влажным – в точности таким, какой нравится обитающим в нем микробам.

Она остановилась и замерла.

«Она распространяется по самому воздуху и таким образом проникает в тело…»

Слова Алехандро.

На миг Джейни охватила паника – как будто она оказалась под водой, как будто в легкие вот-вот могло проникнуть что-то, несовместимое с жизнью. Стараясь дышать неглубоко, она поспешно пошла вслед за Кристиной, шурша ступнями по гравию. И только оказавшись в другом здании, поняла, что сдерживала дыхание. Когда дверь закрылась, отрезав ее от грязи, Джейни с силой выдохнула воздух, избавляясь от воображаемой заразы.

Кристина со своим юношеским энтузиазмом ничего не замечала – у нее на уме было совсем другое. Она шагала по неярко освещенному коридору, без умолку болтая о том удивительном, что им предстояло увидеть. Джейни старалась не отставать, чувствуя легкое головокружение и для равновесия держась рукой за стену. Наконец Кристина остановилась и сказала с нескрываемой гордостью:

– Это здесь.

Стоило ей открыть дверь, и внутри автоматически вспыхнул свет, по насыщенности и оттенку очень напоминающий солнечный. Он помог Джейни успокоиться, и она вошла в лабораторию.

Увиденное поразило ее. Стоя на пороге большой светлой комнаты, она перебегала взглядом с предмета на предмет, восхищаясь богатым ассортиментом приборов, механизмов и компьютеров, который удовлетворил бы даже самого требовательного исследователя.

– Это… замечательно, – с благоговением сказала она.

– Нет лучше места для работы. Именно здесь я получила нужную последовательность ДНК.

На одном столе стояла картонная коробка с открытой крышкой. Обрывки стружки свидетельствовали о том, что она еще не разобрана. Джейни подошла и заглянула внутрь. Там лежали коробочки меньшего размера. По напечатанным на крышках названиям корпораций Джейни поняла, что внутри содержится некое чудо современной технологии, возможно, инструмент или прибор. Распаковав одну такую коробочку, она прочла спецификацию; это, как выяснилось, было лучшее в своем роде, что можно приобрести за деньги. Она бережно положила коробочку на место.

– Вижу, вы еще не полностью укомплектовали лабораторию. Могу себе представить, как она будет выглядеть, когда процесс завершится.

– Это будет нечто невероятное. Не могу дождаться.

Джейни зачарованно покивала головой.

– Замечательно, – повторила она. – Чудесно. Теперь я понимаю, как вам удалось так быстро справиться с той работой.

– Кстати, если уж об этом зашла речь, он здесь. То, что осталось, конечно.

Кристина кивнула в направлении маленького холодильника.

Джейни подошла и открыла его. Внутри находилась закупоренная мензурка с бледно-золотистой жидкостью. Джейни взяла ее, внимательно рассмотрела и поставила обратно.

– Знаете, это, может, самое изумительное, что вы сделали здесь.

– Мы сделали, – поправила ее Кристина. – Если бы вы не раздобыли исходный материал, я не сумела бы размножить его.

– Наверное, вы правы, – после паузы согласилась Джейни. – Это результат совместных усилий.

– Надеюсь, первый среди многих.

Наверное, Кристина ждала от нее благодарности за свои добрые слова, однако вместо этого Джейни сказала, почти без всякого выражения:

– Не сомневаюсь, нам с вами предстоит тесно сотрудничать. Однако меня огорчает то, что беда с мальчиками случилась в такой момент. Некоторые из них могут не пережить это… это бедствие, несмотря на то что мы сумели для них сделать.

Обе понимали, что это правда, горькая правда.

– Тут от нас практически ничего не зависит, – ответила Кристина. – Мы сделали, что должны, что могли. По крайней мере, сейчас у них есть шанс. И лично для меня только это по-настоящему имеет значение. Остальное сделает… кто-то другой. Но как только сыворотка будет введена и генетическая цепочка усвоена организмом, опасность последующего раздробления костей будет предотвращена. И хирурги с большей степенью вероятности смогут добиться успеха, исправляя причиненный вред. А потом, когда новая волна схлынет, будет с чего начать.

– Может, к тому времени никого «другого» не останется. В прошлый раз многие «другие» сильно пострадали.

– Знаю, – с грустью сказала Кристина, – но это от нас не зависит. Ни в малейшей степени.

Покидая лабораторию, Джейни отчасти утратила свою спесь и понимала, что к этому ощущению придется привыкать. С Томом они снова встретились в главном зале; он продолжал показывать ей весь огромный комплекс почти до полуночи.

– У меня просто нет слов, – призналась Джейни, идя рядом с ним. – Но вот что меня беспокоит… если люди прослышат об этом месте, они хлынут к вам потоком.

– Поэтому мы помалкиваем. Для внешнего мира это просто еще один летний лагерь.

– Люди попытаются прорваться сюда.

– Им придется преодолеть электронное заграждение. Муж Линды Хорн не просто инженер-электрик – он служил в армии и был экспертом в области вооружения. В результате сейчас у нас масса ружей с транквилизаторами. Одно точное попадание вырубает непрошеного гостя в течение шести секунд.

– Но даже если вы сможете сохранить все в тайне, есть люди, без которых вам просто не обойтись. Значит, число здешних обитателей будет расти… где вы всех разместите?

– У нас шестьсот акров земли.

– Шестьсот акров? Господи, Том, как вы сумели столько заполучить?

– У самого лагеря был изрядный земельный надел, а остальное я, можно сказать, приобрел по-тихому.

– В смысле?

– В городе есть служащие, которые ведают пенсионными счетами. Каждый раз, когда кто-нибудь заболевал или умирал и в завещании упоминалось о земельном участке, мне звонили.

– И деньги на все поступал и от…

– Я выиграл несколько очень проблематичных судебных процессов. По-тихому, – с улыбкой добавил Том.

– Но шестьсот акров… это же маленький город!

– Временами он таким и кажется.

– И как прикажешь называть тебя – господин мэр?

– Нет. – Он засмеялся. – Надеюсь, здесь никогда не будет так много народу, что нам потребуется орган управления. Нам и собрания уже надоели.

– Ну, вам остается винить только самих себя, раз Сэндхауз с вами.

Том помолчал, ничего не ответив на это замечание.

– На самом деле, – заговорил он, – самая большая проблема для нас Кристина. Когда мы вырабатываем совместное решение, она всегда принимает самое живое участие. Полагаю, ею владеет юношеская идея, что она может изменить мир… мы все через это проходили. Однако сейчас вдобавок очень неспокойные времена, поэтому она в особенности полна энтузиазма. Иногда приходится очень долго втолковывать ей, каково истинное положение вещей.

Джейни остановилась и взяла его за руку.

– Я знаю, что ты был знаком с ней… помимо всего этого.

Том посмотрел ей в глаза.

– Что наводит тебя на эту мысль?

Она вытащила из кармана обертку от ментоловой пастилки и протянула ее на открытой ладони.

– Вот что. Я нашла ее под кроватью в гостевой комнате. Это все равно что отпечаток пальца Кристины. Она повсюду их разбрасывает.

Последовала пауза, во время которой лицо Тома приобрело более мягкое, грустное выражение. Казалось, на какое-то время его мысли унеслись куда-то.

– Ты права, – сказал он наконец. – Я давно знаком с ней.

После чего снова смолк.

– Придумываешь объяснение? – спросила Джейни.

– Я предпочел бы иметь для раздумий больше времени. Пока же скажу одно: я обещал ее матери позаботиться о ней.

– Ее матери? Значит, Кристина не… твоя…

– Моя «что»?

– Любовница, надо полагать.

– Джейни! Как тебе такое в голову пришло?

– Ты скрывал от меня свои отношения с ней и мог делать это по одной причине – за ними стоит что-то, о чем, по-твоему, мне не следует знать.

– Да, я скрывал их. Но вовсе не из-за того, о чем ты подумала.

Это было сказано таким суровым тоном, что Джейни призадумалась.

– Ее мать умерла?

– Да, – со вздохом ответил Том.

– Ты был знаком с ней… близко?

– Да. Очень близко. – Он взял Джейни за руку и повел по дорожке. – Уже поздно.

Она решила пока больше не давить на него.

– Очень поздно. Ума не приложу, как я еще держусь на ногах. Наверное, все дело в выбросе адреналина.

– Если ты голодна, могу что-нибудь приготовить.

– Нет, спасибо, не хочу, чтобы ты хлопотал из-за меня. К тому же я так устала, что вряд ли смогу есть. Мне нужно отдохнуть.

Он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Почему-то в его присутствии тяжелый наружный воздух казался не таким опасным.

– Я и сам натянут, точно струна. – Он притянул ее к себе и обнял. – Знаешь, у меня есть большая ванна.

– А что остальные подумают?

– Пусть думают что хотят. Меня это не волнует. Только ты и я – вот что важно.

– А как же Кристина? Том, я чувствую, ты очень важен для нее… и не хочу ее огорчать.

Он рассмеялся.

– Вот уж чего можешь не опасаться.

Джейни прислонилась спиной к груди Тома и положила голову ему на плечо. Омывая их, теплая вода уносила налет тревоги, которой, казалось, было пронизано все вокруг.

Она прижалась к нему, он плотнее обхватил ее руками.

– Наверное, то же самое происходило раньше… во времена Алехандро, – сказала она. – Когда пришла «черная смерть». Тогда тоже все разваливалось на части. Никто не знал, что будет дальше… полный хаос.

– Вряд ли мы намного больше знаем о том, что происходит.

– Нам, по крайней мере, известна причина этого мора.

– А им нет?

– Никто и понятия не имел. Кроме Алехандро, конечно. Он догадывался, что чума каким-то образом связана с крысами. Но ему никто не верил.

– Разве кто-нибудь верил предсказателям судьбы, когда несколько лет назад они говорили, что в этой стране скоро все замрет?

– Нет. Хотя, честно говоря, если бы и верили, вряд ли что-нибудь изменилось бы. Мы со своим мором справляемся ничуть не лучше тех, кто жил в четырнадцатом столетии. Все наши средства управления оказываются бесполезны.

Он погрузил губку в воду и выжал ее на Джейни.

– По твоим словам, в Англии дело обстоит по-другому.

– Да, так мне показалось, когда я только приехала туда. Вроде бы они лучше справлялись с вирусом. Все было очень упорядоченно, никто не вопил, что правительство нерасторопно или недостаточно расторопно, не то что здесь. Однако очень быстро напряжение начало нарастать. Я была рада вернуться домой.

– Помню.

Джейни слегка повернулась и обхватила Тома рукой.

– Прости.

– За что?

– За то, что я обрушила на тебя в тот раз, когда ты приехал встречать меня.

– Джейни, этого не изменишь. К тому же ты ничего не знала.

– Нет, Том, пожалуйста, выслушай меня. Брюс был так… необходим мне тогда. Он вошел в мою жизнь, когда я ужасно нуждалась в ком-то вроде него. Это чистое совпадение, что мы были знакомы прежде, но это было шапочное знакомство, и он с тех пор сильно изменился.

– Это совсем не похоже на старое пламя. – Том нежно поцеловал ее в макушку. – В чем, в чем, а в этом я специалист.

Джейни вздохнула и придвинулась еще ближе.

– Просто из-за этого старого знакомства наше сближение прошло легче – хотя, конечно, о том, что вспыхнуло старое пламя, и речи не шло. Просто он был так хорошо знаком и так хотел… этого. Однако когда Кэролайн в конце концов стало лучше и она смогла отправиться домой, мы с ним все обсудили. Я была уверена, что на этом наши пути разойдутся. Потом я села в самолет, и он вдруг оказался там, и я почувствовала себя такой счастливой… Наверное, я просто не задумывалась, что это означает на самом деле.

– А теперь?

– Не знаю. Год разлуки, во время которой мы виделись три раза. Но как-то так все время получалось, что нам не было по-настоящему хорошо друг с другом. Исландия прекрасна и удивительна, но мы все время спорили… из-за всяких глупостей. А потом мне пришлось неожиданно уехать… одно огорчение за другим.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Я уже сделала кое-что. Сказала ему, что не стоит приезжать. По крайней мере сейчас. Думаю, так будет лучше. – Джейни повернулась лицом к Тому. – И это даст нам с тобой время, чтобы разобраться во всем.

Он улыбнулся, взял ее за подбородок и притянул к себе. После долгого, чудесного поцелуя Джейни заговорила снова.

– Надо же всему этому случиться с нами как раз тогда, когда надвигается катастрофа. Худшего времени не придумаешь. – Она брызнула водой ему на грудь и смотрела, как струйки стекают между волосами. – Правда, есть одна хорошая сторона в том, что это произошло именно сейчас, хотя, наверное, кощунственно так говорить. Я имею в виду, что Брюс не сможет примчаться сюда немедленно. Аэропорты, скорее всего, вот-вот начнут закрывать для международных перелетов.

Том помолчал.

– Сможет, если вылетит прямо сейчас.

Джейни высвободилась из объятий Тома и села.

– Что ты имеешь в виду?

– Сегодня днем мне пришло сообщение, Джейни. Он сумел получить визу.

Джейни со смесью ужаса и отвращения смотрела на омлет.

– Вы ведь это не всерьез? – спросила она Линду Хорн.

– Они поймали ту курицу, и эти яйца из нашего курятника. Мы кормим их экологически чистой пищей, никаких химикатов. На сто процентов безупречные яйца.

Джейни, хоть и с явной неохотой, села к столу.

– Уверены?

– Смотрите.

Линда положила себе порцию омлета, села рядом и принялась за еду.

– Вы храбрая женщина, – сказала Джейни.

– Ничего подобного. Просто я знаю, что с яйцами все в порядке. Проблема не в генетических изменениях в самой курице – практически невозможно усвоить измененный ген, поедая его. Однако они тогда не были в этом уверены. Люди в фонде страшно разволновались, опасаясь, что кому-то удастся нащупать связь этого дела с ними – если тот, кто докапывается до истины, будет достаточно настойчив, вот как вы, к примеру. Они просто приняли свои меры предосторожности, фактически излишние, хотя они об этом в то время не знали. Если бы они оставили все как есть, никому и в голову ничего не пришло бы, и с мальчиками все было бы в полном порядке. Однако они этого не сделали. Они пытались замести следы и при этом создали гораздо более серьезную проблему.

Джейни несколько секунд молча наблюдала за тем, как Линда ест.

– Бога ради, вы знали, что это сельскохозяйственный ген, куриный ген. Почему было просто не рассказать мне об этом? Вы избавили бы меня от массы неприятностей.

Линда положила вилку и вытерла рот салфеткой.

– Прошу прощения за пережитые вами неприятности. У нас у всех их хватает. Мы понятия не имели о том, что может произойти с вами. Я страшно рада, что вас не было в то время в доме.

– Я тоже.

– Все должно было выглядеть так, будто кто-то просто наткнулся на это… я не шутила, говоря, что жду не дождусь, когда же кто-нибудь заинтересуется всем этим делом. Если бы мы сами предъявили информацию, то рисковали бы обнаружить себя, что было бы очень, очень скверно. У нас впереди огромная работа.

– И вы просто подсовывали мне ее в моих розысках, небольшими порциями.

– Мы бы не стали этого делать, если бы не ваше собственное открытие. Мы просто подкармливали ваше любопытство. Оно такой ненасытный зверь! Иногда мы даже шутили по этому поводу.

– Подумать только! Столько бед случилось только ради того, чтобы кому-то было легче извлекать кальций из яичной скорлупы, – с грустью сказала Джейни. – Как невероятно глупо. Как тривиально. Одна птица сбегает, и десятки мальчиков оказываются поражены ужасной болезнью. – Она посмотрела в глаза Линды. – Где был Бог, когда все это произошло?

– Только Он и знает.

Они помолчали, и Джейни продолжила свои расспросы.

– И этот звонок из Джеймсона…

– Был подстроен нами. Однако вы ведь могли просто от него отмахнуться. Но вы этого не сделали.

На губах Джейни промелькнула бледная улыбка.

– Привычка, от которой непременно нужно избавиться.

Услышав звук открывающейся двери, они повернулись и увидели Тома. Он пересек зал, налил себе чашку кофе, подошел к столу и сел. Линда заговорщицки подмигнула Джейни и встала.

– Доброе утро, – сказала она, обращаясь к Тому, и добавила, глядя на Джейни: – Увидимся позже?

– Пока не знаю, – ответила Джейни. – Мне нужно кое-что сделать снаружи.

– Возвращайтесь поскорее. Вы нам нужны.

С этими словами Линда ушла, оставив Джейни и Тома наедине.

Они обменялись взглядами. После неловкой паузы Джейни сказала:

– Я звонила Брюсу, его нет. Оставила сообщение, чтобы он сразу же связался со мной.

– Черт возьми!

– Остается лишь надеяться, что он уже не летит сюда. Это было бы в его духе – ему нравится меня удивлять.

Том взволнованно вдохнул воздух и медленно выдохнул.

– Тут мы ничего поделать не можем, и в ближайшие дни наши возможности будут сокращаться все больше и больше.

Он тяжело вздохнул и протянул Джейни распечатку первой страницы новостной газеты. Заголовок гласил:

«СНОВА ВВОДИТСЯ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ».

С испуганным, страдальческим видом Джейни пробежала взглядом по первым строчкам и, нахмурив брови, посмотрела на Тома.

– Вообще-то мне ни к чему все это читать. Я и так знаю, о чем тут говорится.

Том мрачно кивнул.

– То же, что и в прошлый раз. Эра смертоносной болезни начинается. Снова.

– Вот именно. А дел еще полно. Не знаю, управлюсь ли я за сегодня. Может, понадобятся два дня.

– Ты можешь оставить все как есть и не уезжать отсюда.

– Нет. Не могу.

Он грустно улыбнулся и сжал ей руку.

– Надеюсь, у тебя есть бензин?

– Почти полный бак.

– Хорошо. – Он откинулся в кресле и снова вздохнул. – В таком случае, думаю, больше откладывать с этим нельзя.

Он достал из кармана маленький пистолет. Джейни отпрянула.

– Том, ты с ума сошел! Я понятия не имею, что с ним делать. Пожалуйста, убери.

– Нет. Я хочу, чтобы он был у тебя.

– Не могу. Даже если я возьму его, то не смогу им воспользоваться.

– Джейни, снаружи уже сейчас опасно. Воруют машины, грабят… все это безумие. Я не хочу, чтобы ты уезжала, но если иначе нельзя, ты должна быть способна защитить себя.

В конечном счете она взяла пистолет. Том проинструктировал ее, как им пользоваться, и она положила его в сумку, рядом с Виртуальным Мнемоником. И пока Том вел машину в город, где все сильнее ощущалась анархия, Джейни разослала агентам подробные инструкции по применению сыворотки. И добавила кое-что еще, чего не собиралась делать прошлым вечером.

«Оставайтесь на связи, позже сегодня поступит дополнительная информация».

Она вспомнила, где видела фото этого ортопеда.

Была середина утра, когда они добрались до площади, где располагался фонд. По улицам носились люди, множество людей, нагруженные пакетами и сумками, с детьми, которых они волокли за собой. На тротуаре зеленой лентой было огорожено пространство, и биокопы охраняли кого-то лежащего там. Джейни показалось, что она заметила среди них Майкла, судя по росту и движениям, но она не была уверена, поскольку все биокопы носили маски.

Джейни и Том с одинаковым ужасом уставились на эту сцену.

– Может быть, сердечный приступ или что-нибудь в этом роде, – сказал Том.

– Может быть. Хотя вряд ли.

– Вряд ли.

Том осторожно провел машину сквозь толпу обезумевших пешеходов и остановил ее на обочине.

– Как по-твоему, куда они все бегут? – спросила Джейни.

– Куда угодно. Домой, к друзьям, к родственникам – туда, где, как им кажется, безопаснее всего.

Джейни вцепилась в руку Тома, как в спасательный трос.

– Да поможет им Бог, – сказала она. – Я обычно таких слов не говорю, однако сейчас, по-моему, самое время.

– Да поможет им хоть что-нибудь… хоть кто-нибудь.

Джейни почувствовала подступающие к глазам слезы.

– В прошлый раз никто не знал, что нас ждет, – сказала она дрожащим голосом, – но сейчас… О господ и, как мы переживем все это?

Том погладил ее по голове, откинув со лба прядь волос.

– На этот раз некоторые люди будут лучше подготовлены, в том числе ты и я. Постарайся все время помнить об этом. А те, кто нет… остается надеяться, что неизвестное нечто станет для них спасением. – Он помолчал. – Знаешь, ты вовсе не обязана ничего делать. Это может и подождать.

– Я так не думаю, Том.

– Ладно, – грустно сказал он. – Тебе решать. Где ты будешь ночевать, если не закончишь сегодня?

– У Майкла и Кэролайн. А если их не окажется дома, у меня есть ключ. Хотя, думаю, они будут там.

– Может, тебе лучше сразу же вернуться?

– Если бы я могла… Но мне обязательно нужно повидать Кэролайн.

В эту минуту мимо них проехал зеленый фургон с мигалкой. Оба проводили его взглядами.

– Майкл сейчас наверняка на дежурстве, – сказал Том.

– Тогда я останусь с Кэролайн. – Джейни помолчала. – Послушай, Том. Я хотела спросить тебя об этом еще вчера вечером, но побоялась… Как много я могу рассказать им? Вообще было бы неплохо вытащить и их тоже… они могут оказаться очень полезны.

На лице Тома возникло выражение беспокойства, однако совсем другого рода, чем раньше.

– Майкл – коп. Поскольку нынче снова действуют старые предписания, он может оказаться в положении, когда будет просто вынужден сообщить о нас. И, не исключено, открыть месторасположение нашего лагеря.

– Он уже многое знает об этом деле и пока никому ничего не разболтал. Это он сообщил мне информацию насчет вскрытия трупа тренера. Ему известно все, что произошло в Лондоне, но он никому не сказал ни словечка.

– Понимаю, но я просто…

– Том, Кэролайн мне как сестра. Фактически она и есть вся моя семья.

– Мне очень жаль, – после раздумья ответил он, – но такое решение мы можем принять только все вместе.

– У Майкла столько всяких возможностей… А что касается Кэролайн, я не могу выразить, как…

– Джейни, пожалуйста, я хотел бы сказать «да», но не могу. Сначала я должен поговорить с остальными. И сделаю это сегодня же вечером, как только вернусь. – Том обнял ее и прижал к себе. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

– Будь осторожна.

– Обещаю.

В обшитом деревянными панелями лифте воздух был плотный и жаркий. Туда набилось множество встревоженных людей, и хотя с некоторыми Джейни была знакома, никто не поздоровался с ней. «Каждый за себя», вот что было написано на всех лицах, отчетливо и жестко.

Когда Джейни вышла на этаже, где прежде работала, в атмосфере ощущалась паника, словно в грозовую непогоду, которая в любой момент может со всей своей разрушительной силой обрушиться на беззащитных людей – и никто даже примерно не представляет, как можно от нее защититься. Честер Малин сидел за письменным столом, выглядя даже более измотанным, чем Джейни ожидала, и занимался упаковкой личных вещей.

Она опустилась в кресло напротив него.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, ты…

– Сбежала? Испугалась? – Она горько усмехнулась. – Испугалась, да, но не тебя. И не тех, кто наверху. Они ничего не могут сделать мне – помимо того, что уже сделали.