Текст книги "На путях преисподней"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Переулок стал сужаться. Кедрина охватило смутное чувство, похожее на досаду. Он ощущал себя зажатым меж стен из кирпича и раствора – и не важно, что эти сооружения отличались причудливой красотой, были увенчаны цветной черепицей или раскрашенным железом, а из хитро сплетенных корзин свисали длинные плети вьющихся растений.

Переулок вывел их на большую площадь, и глазам Кедрина предстало Училище Сестер. Площадь была вымощена плитами, темно-синими, как глубокая вода. Она казалась озером, посреди которого покачивался на волнах приют Сестер – бледно-голубой каменный куб, увенчанный крышей со скругленными углами, белой как снег, как плывущие в вышине облака. По всей длине здание опоясывали деревянные балконы, выкрашенные в лазурный цвет – цвет Эстревана, Такого же цвета были двери, приветливо распахнутые навстречу гостям. Пустив коня шагом, Кедрин направился к высокому крыльцу с навесом. Цокот копыт гулко отдавался среди тишины, окружавшей Училище – средоточие спокойствия в самом сердце шумного и суетливого города.

У дверей принц спешился, Тепшен и Браннок последовали его примеру. Они переглядывались в ожидании: никто из троих не знал, что и как здесь положено. Ждать пришлось недолго. Улыбчивая Сестра вышла к ним и спросила без лишних предисловий:

– Что я могу для вас сделать?

– Я хотел бы поговорить с Сестрой Бетани, – сказал Кедрин, – если это возможно.

– Она ждет тебя, – Сестра улыбнулась. – Ты хочешь поговорить с ней наедине или в присутствии своих спутников?

Кедрин нерешительно оглянулся на друзей.

– Лучше наедине. Вы не подождете здесь?

– Мы можем предложить им более удобное место, – Сестра хлопнула в ладоши, и тут же явились две женщины помоложе. Одна из них взяла коня Кедрина под уздцы.

– Прошу, следуй за мной, – проговорила Сестра, встретившая их первой. – Покои Бетани там.

Кедрин последовал за ней по невысокому проходу во внутренний двор. Здание Училища оказалось лишь стеной, окружающей сады, где в изобилии росли целебные травы. Цветы на ухоженных клумбах и кустах еще не распустились, но бутоны обещали цветение, которое скоро наполнит воздух ароматами. Мягко плескались фонтаны. Женщина в голубом вела Кедрина через сад, к дальней стене. Там Кедрин увидел каменную чашу, в которой бил источник. К балкону, нависавшему над ней, вела широкая каменная лестница. Вода, струясь по гладкому камню, звенела, точно птичья трель. Провожатая остановила Кедрина перед простой деревянной дверью и дважды постучала. Изнутри приветливо откликнулись. Сестра распахнула дверь и жестом пригласила юношу войти.

Первое, что представало взору вошедших, – это широкое окно прямо напротив двери. Лучи послеполуденного солнца, струящегося из него, озаряли фигуру высокой женщины с преждевременно поседевшими волосами. Зоркие ореховые глаза, казалось, видели каждого насквозь. Кедрин почтительно поклонился. Он узнал Сестру Бетани, вторую по старшинству после Герат Эстреванской.

– Благодарю, что вы согласились меня принять.

Сестра улыбнулась. Улыбка совершенно преобразила ее узкое лицо, суровость исчезла бесследно.

– Я догадывалась, что ты придешь, принц Кедрин. И полагаю, ты многое желаешь со мной обсудить.

Она указала на стул возле стола, заваленного книгами. Кедрин плюхнулся на сидение. Стул оказался куда удобней, чем могло показаться, но Кедрин не слишком удивился. Бетани, сев напротив, сложила руки и терпеливо ожидала, когда юноша заговорит.

Кедрин прочистил горло. Он совершенно не представлял, с чего начать.

– Обряды очищения уже закончены? – спросил он наобум.

– Конечно, – кивнула Бетани. – Мы не оставили ни малейших следов магии Посланца.

В ее голосе проскользнуло нечто, возбудившее у Кедрина сомнения.

– Тоз мертв? – спросил он.

– Не знаю, – честно ответила Бетани, глядя на него в упор. – Он исчез из нашего мира. Но можно ли вообще убить такого, как он – понятия не имею.

– Талисман, – Кедрин коснулся сквозь рубаху голубого камня, – талисман должен был его уничтожить.

Бетани кивнула.

– Его плотское воплощение – несомненно. Но Тоз сотворен волей Ашара. Пока существует этот безумный бог, существует и его воля. Так что, возможно, Тоз пребывает сейчас в каком-то ином облике.

– Вы хотите сказать, что я не выполнил свою миссию, – Кедрин нахмурился. От неприятного предчувствия по позвоночнику пробежали ледяные иголочки.

– Я не вполне поняла, в чем на самом деле твое предназначение, – ровно ответила Бетани. – Если я верно истолковала Писание Аларии – и судя по тому, что открыто Сестрам Эстревана, – ты осуществил пророчества. Но каждый шаг, который мы делаем, неизбежно ведет к новому шагу. Может статься, тебе суждено еще что-то совершить. Например, твое восшествие на Высокий Престол вполне закономерно. Это необходимо, чтобы сохранить Королевства как единое целое.

– Так говорил мой отец, – пробормотал Кедрин.

– Так говорит весь Андурел, – улыбнулась Бетани. – И все Королевства. Но ты несчастлив.

Это было утверждение, а не вопрос. Но Кедрин почувствовал, что невольно кивает.

– Вы видите меня насквозь.

– Меня этому учили, – мягко ответила Бетани. – Ты хочешь предложить что-то другое?

– Да! – пылко воскликнул Кедрин. – Знаете, нынче утром я стоял на дворцовой башне – той, что самая высокая. Я глядел на этот город и думал обо всем, что придется оставить, если я сяду на Высокий Престол. И понял, что это будущее… страшит меня. И тогда я коснулся рукой талисмана и… – Кедрин вздрогнул, – я уверен… я почувствовал, что получил ответ. – Он окончательно растерялся и умолк.

– Госпожа вполне могла обратиться к тебе через камень, – улыбнулась Бетани. – Он обладает многими удивительными свойствами.

– Конечно, – порывисто произнес юноша, вновь воодушевившись. – Но я не знаю, как другие воспримут мое решение.

– И что же ты решил? Изложи мне свои мысли, и я скажу, стану ли я тебя в этом поддерживать. Ведь тебе нужно это знать, верно?

– Да, – ответил Кедрин. Он был совершенно потрясен проницательностью Старшей Сестры.

– Мне кажется, – он улыбнулся, чтобы почувствовать себя увереннее, – что король – это скорее символ, чем реальная власть, это знамя, которое заставляет людей сплотиться. Конечно, он решает разные мелкие вопросы управления – о пошлинах, о торговых соглашениях и тому подобное. Но самые важные решения он принимает совместно с властителями Королевств. Без их поддержки король, в сущности, лишен власти.

– Ты ухватил самую суть, – согласилась Бетани. – Но ты согласишься, что король в Белом Дворце все-таки нужен. При этом он не может править единолично: ни один человек не должен получить возможность диктовать свою волю Трем Королевствам.

– Именно, – сказал Кедрин. Бетани показалось, что она слышит голос Бедира. – Вот с этой целью я и предлагаю образовать совет.

Он замолчал, вглядываясь в ее худощавое лицо, но прочел в нем только внимание.

– Помните, такой совет хотели создать, чтобы ограничить власть Хаттима Сетийяна. Но этого недостаточно. Нужен совет, который будет действительно представлять Королевства. Не только высшие их семьи, а все народы. Совет, который избирался бы жителями Королевств. Каждый, кто в нем заседает, должен действительно говорить от лица своего народа. Его члены выдвигали бы властителям разумные предложения. Их избирали бы на определенный срок. Они проводили бы законы, вершили дела управления. Тогда ни один человек не сможет навязать свою волю всем остальным. Не будет никаких лазеек для властолюбцев вроде Хаттима Сетийяна. Даже сам Ашар никого не соблазнит на захват власти.

Кедрин умолк и перевел дух. Сестра Бетани воспользовалась паузой.

– Это пришло тебе в голову, когда ты коснулся талисмана?

– Да.

– Ярл Кешский примет такое не сразу. У твоего отца тоже найдутся возражения.

– Знаю, – ответил Кедрин. – Но что вы сами об этом думаете?

Бетани долго смотрела на него – спокойная, непроницаемая. Затем ее лицо осветила улыбка:

– Думаю, это весьма смелое предложение…

Кедрин почувствовал, как его воодушевление тает. Карие глаза юноши затуманились.

– …и поистине блестящая идея, – закончила Бетани. – Твой замысел получит мою полную поддержку.

Кедрин воспрял духом. Так птица, томящаяся в клетке, увидев, что дверца не заперта, вновь устремляется в открытое небо.

Глава 2

Весна, которая принесла тепло в Андурел, еще не коснулась северных окраин Королевств. Едва солнце заходило, ветерок со стороны Идре становился прохладным. Окна палаты были закрыты, хотя ставни не заперты. Толстое стекло рассеивало неяркий серебряный свет, источаемый половинкой луны. Едва проникнув внутрь, он терялся в желтоватом сиянии свечей и рыжих отблесках пламени, что горело в камине. Причудливые пятна теплого света скользили по полу и стенам, постоянно меняя форму, словно управляемые течением спора, эхо которого то и дело отдавалось в покое.

Кедрин выбрал это помещение по нескольким причинам – и не в последнюю очередь потому, что покойный король нечасто здесь появлялся. Не желая напоминать жене о горестной участи ее отца, Кедрин избегал мест, которые могли быть с ним связаны. Правда, Уинетт, похоже, примирилась со своей потерей. Но у Кедрина был еще один повод избегать палат Дарра. Ему казалось, что таким образом он подчеркивает свое намерение действовать по-своему, а не следовать заведенным правилам. А это был один из принципиальных вопросов. Кроме того, эта палата была достаточно велика, чтобы он мог пригласить к столу всех, кого пожелает. Здесь за трапезой можно было обсудить вещи, не предназначенные для посторонних ушей, которые наверняка нашлись бы в Большой пиршественной зале. Наконец, тонкая деревянная обшивка скрывала основательные каменные стены, и у единственной входной двери дежурила стража.

Ужин только что закончился. Слуги унесли остатки еды, и все внимание можно было сосредоточить на беседе.

Бедир занимал место с торца. По правую руку от него стоял нетронутый кубок рубинового галичского вина. Лицо правителя избороздили складки. Он сосредоточенно слушал Ярла, чей резкий голос разносился сейчас по палате. Ирла сидела рядом с самым торжественным видом. Арлинне расположилась в мягком кресле у очага и то и дело обводила присутствующих загадочным взглядом. Казалось, возражения, которые сейчас высказывал ее супруг, мало ее волновали. Кемм, их сын, сидел лицом к чете правителей Тамура и, насупившись, наблюдал, как его отец расхаживает взад и вперед перед камином. Уинетт казалась совершенно невозмутимой. Слева от нее застыл бесстрастный, как всегда, Тепшен Лал, справа лукаво ухмылялся Браннок. В дальнем углу комнаты сидела Сестра Бетани. Она казалась воплощением спокойствия, ее руки были сложены перед собой, точно в молитве.

Кедрин пристроился на широком подоконнике. Лунный свет окрасил его темные волосы перламутром. Он внимательно слушал кешского властителя, тень каменного выступа скрывала его лицо.

Ярл по обыкновению был одет в черное. Он раскраснелся, изумрудные глаза полыхали. Казалось, пламя в камине ярче разгорается от его речей.

– То, что ты предлагаешь, Кедрин – просто безумие! Это противоречит всем правилам!

– Наверно, Коруин слышал то же самое, – ровно ответил Кедрин. Случайный блик заставил сверкнуть его глаза и белую полоску зубов. – Три Королевства враждовали испокон веку, а он заставил их объединиться. Ты считаешь, он тоже поступил неверно?

Правая рука Ярла гневно разрубила воздух, и кольцо на большом пальце ярко вспыхнуло.

– Не играй словами! Ты знаешь, что я этого не говорил. И, если уж на то пошло, Коруин принес нам мир. А то, что предлагаешь ты, разрушит все, созданное за эти годы.

– Неужели? – возразил Кедрин. – Я не предлагаю Королевствам разделиться. Речь лишь о новой форме правления. Полагаю, она только укрепит единство.

– «Полагаю»! – рявкнул Ярл. – Ты можешь только предполагать, но не знать наверняка. Зачем менять то, что исправно служит не одно поколение?

– Мир меняется, и нам надо меняться вместе с ним, – сказал Кедрин, отрешенно поглаживая сквозь рубаху талисман, словно ища успокоения. – И если что-то просуществовало до сих пор, это еще не повод отвергать новое и лучшее.

На этот раз Ярл выразил свое негодование глубоким гортанным звуком.

– Это ты думаешь, что так лучше, а я – нет.

– И когда Хаттим Сетийян стоял у подножья Высокого Престола, ты тоже так думал? – слова Кедрина прозвучали почти кротко, но горячий властитель Кеша на миг оторопел, а потом обратил на него яростный взгляд.

– Опять играешь словами?!

– Прости, если я тебя задел, – отозвался Кедрин. – Но тогда ты ратовал за совет. Что же теперь изменилось?

– А то, что ты не Хаттим Сетийян, – огрызнулся Ярл. – И я тебе доверяю.

– Спасибо, – Кедрин тепло улыбнулся, надеясь смягчить гнев кривоногого спорщика. – Но представь, что меня не станет. Ты не думаешь, что снова могут сложиться условия, когда какой-нибудь честолюбец попытается захватить власть?

– Пока существует совет властителей, такого не будет.

– Или, – сказал Кедрин, прежде чем Ярл снова открыл рот, – пока существует совет, который предлагаю я. Такой совет действительно может пресечь любые поползновения честолюбцев. Он сможет встать даже на пути правителя, если тот поставит личные желания выше блага Королевств. В конце концов я всего лишь развиваю то, что предлагал ты сам.

Ярл хлопнул себя по ляжкам, черные рукава его одеяния всколыхнулись. Он воззрился на жену, словно требуя от нее поддержки.

– И что ты на это скажешь?

Арлинне поправила складку на своем радужном платье и ответила мужу таким же взглядом.

– Скажу, что в предложении Кедрина определенно есть здравый смысл, – произнесла она. – Конечно, некоторые мелочи следует уточнить… но, по сути, я с ним согласна.

– Кровь Госпожи! – Ярл поспешно повернулся к Бетани. – Простите меня, Сестра. Но на моих глазах распадаются Королевства.

– Распадаются, властитель Кеша? – голос Бетани был так же кроток, как ее взгляд. – Почему ты так считаешь?

Ярл уставился на нее, не веря своим ушам. Он нерешительно открыл рот, потом резко закрыл.

– И вы согласны с этим… с этой ересью?!

– Я не усматриваю здесь ереси, – возразила Бетани. Кедрину показалось, что в ее глазах появились лукавые искорки. – Скорее мне кажется, что Кедрина наставляла сама Госпожа. Он рассказал, как пришел к этой мысли. Кроме того, я вообще не вижу в этой идее серьезных недостатков. Соответственно, я ее поддерживаю.

Кешит воззрился на Сестру с недоверчивым изумлением, потом беспокойно глянул на жену и обернулся к Бедиру.

– А тебе, мой старый друг… как тебе это нравится?

Бедир взял кубок и покатал его в ладонях. Он поднял глаза на пунцовое лицо Ярла, затем перевел свой спокойный взгляд на Кедрина и снова оглядел правителя Кеша.

– Откровенно говоря, меня эта идея просто потрясла, – задумчиво проговорил он, – но я нахожу, что с доводами Кедрина спорить трудно… – Бедир умолк, словно взвешивая все еще раз. – Если вспомнить смуту, которую мы пережили, я не вижу смысла отказываться от учреждения совета. Кедрин прав: когда Хаттим был готов захватить престол, это была первая мысль, которая пришла нам в голову. И я спрашиваю себя: может быть, я ошеломлен лишь потому, что привык к определенному порядку вещей – и вдруг столкнулся с чем-то неожиданным, незнакомым. Я еще не убежден, но нахожу немало достоинств в предложении Кедрина.

– Так что, я остаюсь в одиночестве?! – выпалил Ярл. – Ирла, ты всегда так здраво рассуждала. Каково твое мнение?

Серые глаза Ирлы встретили зеленые сполохи в глазах Ярла и ответили лишь спокойствием. Ее рука почти непроизвольно разгладила подол терракотового платья.

– Мой сын возмужал, Ярл. Он вправе думать по-своему. Бетани говорит, что его наставила Госпожа, и я тоже в это верю. И я могу назвать еще не одну причину, по которой нам надо спокойно рассмотреть предложение Кедрина.

Это было сказано самым мягким тоном, но Ярл оступился и чуть не потерял равновесие. Он потянул висячий ус, поджал губы и какое-то время стоял неподвижно, потом быстро обернулся к Кедрину. Юноша все еще неподвижно сидел в оконном проеме.

– Если тебе показалось, что я чересчур вспылил, Кедрин – прошу прощения. Я верю, ты не сомневаешься в моих дружеских чувствах. Но… я не могу принять твою идею. У Трех Королевств должен быть король.

– Король будет непременно, – отозвался Кедрин. – Я не предлагаю разрушать все, над чем трудились ты, мой отец и другие. И не отвергаю Высокий Престол. Я хочу оградить его от людей вроде Хаттима. И от происков Ашара.

– А при чем здесь Ашар? – нахмурясь, спросил Ярл, вконец сбитый с толку. – Вы с Уинетт вернули Посланца в бездну, которая его изрыгнула. Больше нам ничто не угрожает.

– Ничто? – вопрос Кедрина прозвучал мягко, но в комнате повисло молчание, которое нарушал только треск поленьев в очаге.

– Что ты имеешь в виду? – нарушил тишину Бедир. Но и во взгляде, устремленном на сына, и в голосе было спокойствие.

Кедрин пожал плечами и посмотрел на Уинетт, затем на Сестру Бетани.

– Я не уверен… – он замялся. – Мы с Уинетт видели, как Тоза поглотил огонь. А потом голос… нет, я не знаю, как это назвать… он произнес: «Мое». И Посланец исчез. Не осталось никаких следов – ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Но означает ли это, что колдун мертв? Я не уверен.

– Бетани? – спросил Бедир. Ирла, испуганно глядя в спокойное лицо сына, взяла супруга за руку, но тот не заметил. – Что вы скажете, Сестра?

Все взгляды устремились на нее. Сестра Бетани все так же сидела в своем углу, и, казалось, ничто не может поколебать ее спокойствия.

– Чуть больше, чем Кедрин. Я боюсь. Мы, Сестры Эстревана, считаем Посланца скорее воплощенной волей Ашара, нежели подчиненным ему существом, над которым властны законы природы. Возможно, он действительно уничтожен, мы все на это надеемся. Но, может быть, повелитель адского пламени забрал свое творение, чтобы послать против нас нечто иное.

Она замолчала и по очереди посмотрела на каждого из присутствующих, словно убеждаясь, что они прониклись смыслом ее слов.

– Если это так, то Кедрину – Избранному, чье появление предсказано Словом Аларии, – предстоит однажды вновь столкнуться с этой силой. И если он окажется прикован к Андурелу долгом короля, он рискует оказаться меж двух огней.

– Нет и не может быть обязанности важней, чем защищать Королевства от Ашара, – тихо произнес Ярл. Глаза его расширились.

– Верно, – внезапно вмешался Кедрин. – И поэтому мне необходимо больше свободы, чем обычай предоставлял прежним королям. Теперь ты понимаешь, Ярл?! Если я должен безвылазно сидеть в Андуреле – как мне сражаться с Ашаром?

Ярл задумчиво кивнул, ощупью нашел стул и тяжело опустился на него, словно неожиданный поворот событий полностью лишил его сил. Огонь в его глазах потух.

– Когда мне понадобится выступить против Ашара, – добавил Кедрин, – я должен буду оставить здесь совет, способный управлять. Это необходимо. Иначе – смута, которая, возможно, начнет зреть вокруг пустого трона.

Тогда заговорил Бедир. На его худое лицо легла тень задумчивости.

Он обращался к сыну, хотя в действительности его слова были не меньше предназначены и для Ярла.

– Ты не отвергаешь Высокий Престол?

– Нет, – Кедрин выразительно покачал головой. – Не могу сказать, что я в восторге от столь неожиданного возвышения, но понимаю и принимаю доводы в его пользу. – Он улыбнулся жене. – Я женат на дочери покойного короля. И вы, кажется, не находите никого более подходящим. Поэтому я не иду наперекор вашему желанию. Правда, я хотел бы установить более привычный для себя порядок.

– А заодно, – улыбнулся его отец, – и позволить себе немного свободы, наверное?

Кедрин улыбнулся в ответ, ничуть не смущенный:

– Да, конечно.

– Еще кое-кто должен бы высказаться, – вмешалась Ирла. – Мы от нее еще не слушали ни слова… Уинетт! Помимо того, что ты наследница престола и жена Кедрина, ты еще и владеешь половиной талисмана. Тебе есть что добавить?

Уинетт поглядела на Кедрина. Ее голубые глаза лучились любовью.

– Я верю, что мой муж желает Королевствам только добра, – твердо сказала она. – И верю, что его ведет сама Госпожа. В этом деле я на его стороне.

Ирла кивнула, похоже, довольная ответом:

– Я не могу сомневаться ни в тебе, ни в Кедрине.

– Кемм, – сказал Кедрин, – ты еще не говорил.

Кешский наследник пожал плечами. Оказавшись в центре внимания, он явно чувствовал себя неловко.

– Если Кедрин примет Высокий Престол, – тихо произнес он, косясь на отца, – кто посмеет ему перечить? Как король, он вправе учредить совет.

– Ты придаешь слишком много значения моему мнению, – Кедрин улыбнулся, не замечая ехидного смешка Ярла. – Чтобы впредь не случалось подобного, я и хочу образовать этот совет. Даже король не должен стоять выше закона Трех Королевств.

– Э, куда загнул, – хмыкнул Ярл, но голос его прозвучал мягче прежнего. – Надо же… А ты, никак, переспорил меня.

– Итак, ты согласен? – спросил Кедрин.

Ярл красноречиво пожал плечами.

– Я не стану тебе противиться.

– Однако надо еще многое обсудить, – проговорил Бедир, улыбаясь кешиту. – Прежде чем учреждать совет, необходимо все тщательно продумать.

– Для этого я прошу вашей помощи, – кивнул Кедрин. – Мы должны определить численность советников и порядок избрания.

– Верно, – согласился Бедир. – Найдутся такие, кто даже совет попытается использовать как средство возвыситься. Нам надо позаботиться, чтобы подобных людей отсеивали.

– Это нетрудно, – Уинетт улыбнулась, бросив взгляд на Браннока. – Помнишь, как однажды проверяли твою верность? И как решилось дело?

– Во имя Госпожи! – Бедир прыснул. – Еще бы! У тебя на все готов ответ.

Заметив, что Ярл непонимающе нахмурился, Уинетт пояснила:

– Когда Кедрин с Бедиром впервые явились в Высокую Крепость, они искали проводника, который бы отправился с ними в Белтреван. И тогда твой военачальник предложил им Браннока. Но военачальник Рикол сомневался в честности Браннока и призвал меня, дабы я, применив свой дар, заглянула в его душу и определила его намерения.

– Каковые были бесспорно честными, – буркнул Браннок.

– Бесспорно честными, – подтвердила Уинетт. Ее хорошенькое личико приобрело ехидное выражение: – В определенном смысле, конечно… Но суть в том, что я была тогда способна определить истинную верность. Теперь у меня такое не получится, но во всех Королевствах есть Сестры с подобным способностями. Пусть они определяют намерения будущих советников.

– Великолепное предложение, – похвалила ее Бетани.

– Ты согласишься втянуть Сестер в политику? – с сомнением спросил Ярл.

– А разве мы уже с ней не связаны? – возразила Старшая Сестра. – Мы даем советы королю. Вы, властители, обращаетесь к нам за помощью. Вы посылаете своих дочерей в Эстреван. Уинетт здраво рассуждает, Ярл.

– Да будет так, – загорелый кешит пожал плечами и, потянувшись за кувшином, наполнил кубок. – Похоже, я старею… и слишком привержен привычному порядку. Уступаю вашему натиску и присоединяюсь к сторонникам нашего нового короля, – он поднял кубок.

Кедрин рассмеялся и соскочил с подоконника, чтобы поднять свой.

– За Три Королевства, Ярл. За будущее Королевств.

– Да, – Ярл улыбнулся в ответ и кивнул. – За Три Королевства.

Кедрин жадно осушил кубок. Самое тяжелое осталось позади. Было уже далеко за полночь. Он внезапно почувствовал, что язык отяжелел: почти весь вечер он говорил, отстаивая свое предложение, ценой немалых усилий добиваясь согласия от одного за другим – пока не остался только Ярл, самый несговорчивый.

Теперь, похоже, он переубедил и властителя Кеша. Оставалось уладить только мелкие практические вопросы. Он вытянулся, размял мышцы, которые почему-то затекли, и устроился на стуле. Уинетт поймала его взгляд, нежно улыбнулась, и он ответил улыбкой.

– Так когда состоится коронация?

Вопрос Ярла оторвал его от созерцания отсветов, пляшущих в волосах Уинетт. Кедрин пожал плечами. Сейчас он бы предпочел удалиться и отправиться с женой постель, а не тратить время на новые прения.

– Как ты думаешь? – осторожно спросил он.

– Чем скорее, тем лучше, – кешит, казалось, совершенно не устал.

– Но коронация потребует подготовки, – вмешался Бедир. – Думаю, будет разумней, если Кедрин объявит о создании совета в присутствии высшей знати Королевств. А чтобы собрать их всех, нужно время.

– Они и образуют совет, – кивнул Кедрин. – Хотя бы на первых порах. Так что действительно лучше, чтобы все собрались здесь.

– На первых порах? – переспросил Ярл.

Кедрин кивнул. Он надеялся, что его слова не породят новых споров.

– Нет причин ограничивать доступ в совет благородством происхождения. Когда он будет образован, не вижу причин не допустить туда и простолюдинов.

Ярл бросил на Кедрина долгий взгляд. Затем, к изумлению юноши, кивнул и проговорил:

– Почему бы и нет? Если уж мы решили порвать со стариной, так пойдем до конца.

– Медри можно отправить уже завтра, – Бедир взглянул в окно. Луна опустилась к самому горизонту.

– Сегодня, – поправил он себя. – К ближайшему полнолунию все должны собраться здесь.

Кедрин подумал о долгих неделях своего заточения в Андуреле, проглотил комок и подавил вздох, вызвав хихиканье Браннока.

– Я согласен на любой день, который вы назначите.

– На подготовку останется совсем мало времени, – горячо проговорила Арлинне. – А надо сшить наряды, продумать увеселения… Дел предстоит немало.

В этот момент Ирла поймала взгляд сына, и ее полные губы изогнулись в сочувственной улыбке.

– Если ты согласен, Кедрин… думаю, мы с Арлинне с успехом могли бы взять это на себя.

– Предоставляю это вам, – ответил Кедрин с не меньшим пылом.

Глаза Арлинне засияли от радости: ей дали шанс себя проявить.

– Да будет так, – от глаз Бедира не укрылось облегчение, которое эти слова вызвали у сына. – А теперь… полагаю, с нас пока хватит. Не пора ли в постель?

Кедрин жадно кивнул и тут же услыхал покашливание Уинетт. Он торопливо обернулся к жене и вопросительно посмотрел не нее.

– Есть еще одно дело, которое мы должны решить как можно скорее, – проговорила она. – Речь о моей сестре.

– Об Эшривели? – лицо Кедрина выразило растерянность. Об Эшривели он совсем позабыл.

– Да, – подтвердила Уинетт. На ее прелестные черты легла тень. – Она по-прежнему намерена искать покоя в Эстреване. Но для этого ей требуется разрешение короля.

– Считай, что оно получено, – провозгласил Кедрин. – Или будет получено после коронации.

– И свита, – добавила Уинетт.

Кедрин с трудом удержался, чтобы не рассмеяться: из-за всех этих споров у него из головы вылетели и сестра жены, и обещания, которые он ей дал.

– Она ее получит, – повторил он. – Именно такую, какая подобает сестре королевы. Сестра Бетани, если я не ошибаюсь, существует обычай, по которому король должен испросить благословения в Эстреване?

Бетани склонила голову. Свет блеснул в ее серебряных прядях.

– Такой обычай есть, – сказала она, – хотя он не всегда соблюдается.

– Мы не собираемся порывать со всем, что повелось от века, – объявил Кедрин. – После коронации и образования совета мы с Уинетт отправимся в Священный город. А заодно проводим Эшривель.

Ярл открыл рот, дабы выразить несогласие. Но прежде чем он успел заговорить, Бетани произнесла:

– Превосходная мысль. Пусть все народы Трех Королевств увидят, что Эстреван одобряет и ваше восшествие на престол, и образование совета, и готов поддерживать вас во всем.

Ярл, так и не высказавшись, нехотя хмыкнул, давая понять, что сдается.

– Я передам ей, – промолвила Уинетт, вся сияя.

– Теперь мы можем идти? – спросил Кедрин.

Одобрительный хор был ему ответом, после чего все поднялись и разошлись по своим комнатам.

Покои Кедрина и его возлюбленной были ближе всего. У двери супруги простились с остальными. Огонь в низком очаге догорал, но в помещении было еще тепло. Внезапно Кедрин почувствовал, как накатила усталость. Он еще ни разу так не уставал со дня сражения с Тозом. И в то же время он был доволен: все удалось на славу. Юноша пересек полутемный покой и вошел в спальню. Две толстые свечи в хрустальных сосудах наполняли помещение чудесным запахом. Их мягкий свет падал на постель, столь желанную для супругов. Луна за окном почти зашла, тьма на небе сгустилась до предельной черноты, которая предшествует рассвету.

Кедрин потянул застежки рубахи и небрежно бросил ее на стул, а сам свалился на постель и склонился, чтобы расшнуровать обувь.

Уинетт развязала все завязки на платье, и шелк соскользнул по ее бедрам. Его шуршание привлекло взгляд Кедрина, и на миг он замер. Уинетт нимало не смутилась. Она игриво роняла одежду где придется, то и дело поднимая руки к прическе и освобождая все новые пряди. С каждым движением ее прелестная грудь представала в ином ракурсе. У Кедрина перехватило дыхание, он был не в состоянии отвести глаз от обольстительных изгибов ее тела.

Наконец Уинетт встряхнула головой, и волосы золотыми волнами укутали ее светлые плечи. Ее супруг стащил обувь, швырнул ее в сторону, повозился немного с завязками штанов, спотыкаясь, выбрался из них, и наконец стащил через голову нижнюю рубаху.

– Для того, кто хвастает полным неумением вести переговоры, ты был исключительно красноречив, – проговорила она. В это время Кедрин, запутавшись ногами в сброшенных штанах, свалился набок, одновременно пытаясь вытащить голову из ворота рубахи. Не успев освободиться, он мог ответить лишь глухим мычанием. Наконец он отпихнул надоевшие тряпки и, ухмыляясь, откатился дальше в постели.

– Ты так думаешь?

– Да, – без улыбки сказала она. – И ты, наверно, очень устал.

– Немного, – откликнулся он, потянувшись к супруге.

Она шагнула к постели.

Его руки легли на ее бедра и повлекли ее вперед, пока ее колени не наткнулись на живое препятствие и она не упала на него.

– В сущности, я не так уж устал, – пробормотал Кедрин и прильнул губами к ее шее.

По телу Уинетт пробежал трепет, и она склонила лицо к его нетерпеливым губам.

– Я тоже, – прошептала она.

*

Деруен Парс всю свою жизнь был рыбаком, как его отец и отец его отца. В самых ранних своих воспоминаниях он лежал на теплом одеяле, постеленном внутри мотка каната. Пахло рыбой, отец поднимал его над носом лодочки и качал над синей водой, что-то напевая, а мелкие волны плескались у его босых ног. Более отчетливо Деруен помнил, как впервые по-настоящему помогал отцу, как тревожился, что подкачает, и как пошла кругом голова, когда Верран Парс сказал ему: «Да ты прирожденный рыбак, сынок». Они тянули сеть, полную пандерсов – мелких серебристо-голубых рыбешек. Тогда Деруену не стукнуло еще и десяти. С того дня он всегда сопровождал Веррана на рыбную ловлю – сперва днем, а позже, как только отец счел его достаточно взрослым – то и ночью.

Назад к карточке книги "На путях преисподней"