Текст книги "На путях преисподней"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Так вот зачем тебе понадобился мой клинок… Ты намерен бросить вызов самому владыке преисподней?

– Я намерен уничтожить любого, кто станет на моем пути.

Раскат смеха, сопровождаемый волной зловония, был ему ответом.

– Смело сказано! – прогремел Друл. – Но безрассудно. Кузнец Ашара ковал этот клинок. И ты хочешь поднять его против самого Ашара?

– Если на то будет воля Госпожи, – Кедрин рискнул сделать навстречу мертвому воителю еще шаг. Талисман трепетал в его ладони, вселяя смелость.

– Она может оберегать тебя, – согласился мертвец. – Но эти двое не так хорошо защищены. Я чувствую, что их окружают чары, но не столь могущественные.

– Мы все равно пойдем вместе, – произнес Тепшен. – И никто нас не остановит – тем более скелет в древнем панцире.

– Ты смел, – признал Друл. – А вот твой товарищ, похоже, не так боек.

– Я верен своему слову, – гордо сказал Браннок.

Из черепа донеслось шипение.

– Итак, трое безумцев бросают вызов самому Ашару.

– Ты позволишь мне взять твой клинок? – Кедрин приблизился к нему еще на шаг. – Или я должен отнять его в поединке?

– Поединок? – голос превратился в шелест, словно змея ползла по сухим листьям, в нем звучала угроза и насмешка. – Ты надеешься одолеть меня?

– Да, – ответил юноша. – С помощью вот этого.

Он продолжал наступать на Друла, держа перед собой талисман, и мертвец пятился, точно тень от пламени факела. Наконец раздался скрежет: панцирь коснулся края постамента. Меч угрожающе поднялся.

– Я не хочу биться с тобой, – проговорил Кедрин. – Но если ты откажешь в помощи, я обращу против тебя силу талисмана.

Клинок со звоном опустился на каменные плиты. Это произошло так внезапно, что Кедрин вздрогнул. Звук, похожий на вздох, пронесся по склепу. В тишине Друл произнес:

– Он ко мне возвратится.

– Даю тебе слово, – ответил Кедрин, приняв его слова за вопрос.

– Я не о тебе, – промолвил мертвец. – Когда Ашар расправится с тобой, он отдаст мне клинок.

– Тогда какие у тебя возражения? – Кедрин протянул левую руку к рукояти меча.

На этот раз он не встретил сопротивления. Перчатка разомкнулась, и Кедрин принял меч. Затем, выпустив талисман, он вынул из ножен собственный клинок и протянул его мертвому воителю. Голова в шлеме склонилась, словно Друл изучал лезвие. Наконец раздался новый свистящий вздох, в котором слышалась готовность уступить.

– Ну что же, бери его и используй как собирался. Но он вернется ко мне в урочное время, так или иначе.

– Я дал тебе слово, – повторил Кедрин. – Теперь ты позволишь нам пройти?

– Иди, – прошелестел Друл. – Иди туда, откуда не возвращаются.

Кедрин крепко сжал рукоять меча. Стены склепа стали таять, пламя факелов и дневной свет, падающий сверху, тускнели. Казалось, гробницу наполнил туман. Тепшен и Браннок встали ближе друг к другу. Двигаться приходилось медленно, словно в воде. И тут позади саркофага появилось багровое сияние. Оно ширилось и становилось ярче, словно источник приближался к ним в тумане. Становилось жарко. Казалось, на них движется гигантское горнило. Воздух наполнился зловонием падали, густым и липким. Запах склепа, источаемый Друлом, казался по сравнению с ним райским благоуханием.

Мертвец протянул руку, указывая на разрастающееся сияние.

– Если дерзнете – вот ваш путь.

Друзья обошли саркофаг хеф-улана. Свечение все усиливалось. Теперь оно превратилось в багровый круг, пламенеющий на каменной стене склепа. Жадные языки огня тянулись к людям, словно живая плоть притягивала их. Вонь становилась нестерпимой. Задержав дыхание, Кедрин прикрыл талисман ладонью, в другой руке он по-прежнему сжимал меч Друла. Они стояли на пороге преисподней.

– Идем, – произнес Тепшен.

– Идем, – отозвался Браннок. – А то моя храбрость вот-вот улетучится.

– Да хранит нас Госпожа, – и Кедрин первым шагнул в огненный круг.

На миг его обдало нестерпимым жаром. Казалось, волосы на голове вспыхнули, а плоть сгорела до костей. И тут все исчезло.

Не было больше ни гробницы, ни огненного круга. Они стояли в низком туннеле, факелы в руках Тепшена и Браннока едва рассеивали мрак. Казалось, темноту источали сами стены. Тьма обладала плотью – липкая, маслянистая, она клубилась и извивалась, как живая. Несколько отвратительных усиков скользнули по границе света и тени, гнилью повеяло сильнее. Кедрин торопливо извлек из-под рубахи талисман и поднял его. Камень засиял, окружив юношу и его спутников лазурным светом, и мрак отступил.

Они двинулись по туннелю. Его стенки оказались сложены из костей. Омерзительная поверхность была изъязвлена множеством отверстий, и по ней, словно черви, ползали сгустки мрака. Тепшен и Браннок держались поближе к Кедрину, стараясь не выходить за пределы голубого сияния и чутко прислушиваясь. Из темноты сзади и спереди доносились странные звуки. Что-то шелестело, медленно скользя по туннелю, иногда раздавались постукивание и скрежет. В них слышалась столь неприкрытая угроза, что волосы поднимались на голове, а руки сами тянулись к рукоятям мечей.

Однако никто не попытался напасть. Туннель вывел путешественников в огромную пещеру, и Кедрин вспомнил, что уже был здесь, когда в первый раз спускался в Нижние пределы.

Свечение талисмана стало слабее, но пещеру заливал странный мерцающий свет, сероватый, как перед рассветом, и падающий непонятно откуда. Дальше их путь шел вниз, по склизким камням. Каменные своды терялись где-то высоко в клубах то ли тумана, то ли пара. Эта пелена поднималась от серой поверхности озера, которое занимало центр пещеры. Стены, пол – серый цвет господствовал повсюду. Ощущение перспективы терялось, невозможно было даже оценить, насколько пологим был спуск к воде. Воздух был напитан влагой. Отчаянный многоголосый вой висел над озером, словно мириады потерянных душ, заключенных в нем, оплакивали свою участь. Странные создания с потрепанными серыми крыльями вились в воздухе, и их пронзительный визг вызывал режущую боль в ушах. Когда друзья начали спуск, крылатые существа тучей окружили их. Облик этих летунов напоминал человеческий. Изможденные личики, тонкие ручки, глаза, полные слез…

– Возвращайтесь назад, – стенали они, – возвращайтесь, пока не пропали…

Но то была не мольба. Скорбный приказ, которого было невозможно ослушаться, предостережение, достигающее самых глубин сердца и грозящее уничтожить всякую надежду, оставив лишь отчаяние, – вот что звучало в этих голосах, похожих на унылую песнь волынки. Но Госпожа хранила трех смельчаков. Кедрин чувствовал, как талисман наполняет его силой сопротивляться, а его спутников защищали чары Герат. Бросив факелы, они двинулись вперед по скользкому спуску.

Теперь вместо крупных валунов у них под ногами лежала хрустящая синюшная щебенка. Казалось, они ступают по окаменевшему водоему. Берег озера терялся за пределами видимости. Едва они приблизились, по поверхности озера пробежала мутная рябь, мелкие волны заплескались по плоским камням, оставляя на них едкую пузырящуюся пену. Пузырьки надувались и лопались, выпуская удушливый дымок, который заставлял глаза слезиться и вызывал тошноту.

В этом месте Кедрин остановился. Подняв меч Друла, он вглядывался в серую пелену, точно надеясь увидеть противоположный берег.

– Здесь мы видели чудовище, – объявил он. – Вон камни, по которым мы с Уинетт переправлялись, когда эта тварь вынырнула из озера.

– Но она вас не остановила, – проговорил кьо, глядя на цепочку валунов, уходящую в туман.

Кедрин покачал головой.

– Она увидела талисман и пропустила нас.

– Возможно, пропустит и на этот раз, – сказал Тепшен с легкой неуверенностью.

– А может быть, и не пропустит. Ведь талисман не помешал ей напасть на барку.

– Думаю, нам стоит воспользоваться вон той посудиной, – раздался голос Браннока.

Кедрин вздрогнул от неожиданности. Повернувшись к полукровке, он проследил за его рукой и действительно увидел на камнях небольшой челнок.

– Раньше его здесь не было, – задумчиво произнес он.

– Может, это Госпожа дарует нам средство для переправы? – предположил Браннок.

– Возможно.

Они направились к суденышку. Каждый шаг впечатывался в почву, и из следов поднимался пар. Челнок оказался крепким, с наборной обшивкой, внутри лежало два весла.

Осмотрев швы, Браннок объявил, что законопачены они на славу. Кедрина куда больше занимало само дерево. Словно в противовес вездесущему серому однообразию, доски отливали эстреванской лазурью.

– Вполне надежная, – прервал его размышления Браннок. – Ну как, рискнем?

– Ты обратил внимание? Лазурь, цвет Госпожи. Думаю, это Ее подарок.

– В этом месте? – с сомнением произнес кьо. – Не забывайте, сюда уже падает тень Ашара.

– Но Кирье в силе даже здесь, – возразил Кедрин. – Вспомни, как Друл отступил перед талисманом. Если я правильно понял Герат, некий баланс сил сохраняется в любом месте. Возможно, Госпожа по-прежнему может помогать нам, хотя мы и находимся во владениях Ее врага.

– Или это ловушка.

Кедрин кивнул. Со словами кьо было трудно не согласиться.

– Придется делать выбор, – подытожил он. – Так или иначе, но перебраться через озеро необходимо. Или мы берем лодку, или идем по камням.

– Если тварь вынырнет из озера, она легко потопит челнок, – сказал Тепшен.

– А на камнях она просто сожрет нас по одному, – ответил бывший разбойник.

– Действительно, чтобы идти по камням, мы будем вынуждены разделиться, – проговорил Кедрин. – А в лодке мы окажемся рядом, и талисман защитит нас всех.

– Выбираю лодку, – объявил Браннок.

– Я тоже.

– Да будет так, – Тепшен с опаской покосился в сторону озера, на поверхности которого лопались пузыри.

По камням лодочку пришлось тащить всего несколько шагов. Друзья столкнули ее в озеро и забрались внутрь, стараясь не касаться жидкости. Тепшен и Браннок сели на весла, Кедрин устроился на корме, поставив между колен меч Друла и сжав в правой руке талисман.

За кормой тянулась полоса густой ряби. Зловоние заставляло морщить нос, рыдания, поднимающиеся над водой, становились все громче. Но чудовище не показывалось. Немного погодя исчезли и существа с серыми крыльями.

– Что на том берегу? – осведомился Браннок, налегая на весло.

– Такие же камни, – отозвался Кедрин. – И мерзкий туман, и потерянные души. Там я встретил Борса. Дальше мы не ходили.

Браннок хмыкнул, но вопросов больше не задавал. Кедрин молчал, глядя в туман. Он задавал себе тот же вопрос, хотя и догадывался, что их ждет.

Он надеялся, что встретит Дарра. Желание освободить короля из тенет Ашара было не последней причиной, по которой он отправился в роковое плавание по Идре. Разговор с тенью Борса наводил на мысль, что обитатели этого угрюмого тумана могут поведать ему о месте своего заточения. Если эта надежда оправдается, Дарр поможет им, а он, Кедрин, освободит короля при помощи талисмана. Если же нет… Кедрин не мог даже представить, в каком уголке преисподней искать Уинетт. Погруженный в свои мысли, он, тем не менее, заметил в редеющем тумане ровную черту. Здесь кончалось озеро и начиналась галька.

– Берег! – крикнул Кедрин.

Несколько мощных гребков – и челнок ткнулся в берег. Кедрин перебрался на нос и, выскочив из лодки, изо всех сил потянул за кольцо, вытаскивая суденышко на сушу. Подняв весла, его спутники ступили на гальку.

Берег действительно мало отличался от того, который они только что покинули. Правда, воздух был чуть теплее, и крылатые создания не кружили над головой. Не было и склизких валунов. Впереди сгущался туман, и в нем двигалось что-то темное.

– Нечего сказать, – пробормотал Браннок, – милое местечко.

Кедрин не ответил. Плотные волны тумана катились к озеру, словно нечто, таящееся в бесцветной мгле, гнало ее навстречу пришельцам. Сжав в руке талисман, Кедрин крикнул:

– Дарр! Король Дарр! Это я, Кедрин Кейтин!

Туман всколыхнулся. Что-то пыталось выйти из него, преодолевая сопротивление серой пелены. Наконец завеса лопнула, и тень, напоминающая очертаниями человека, медленно и тяжело зашагала по гальке. Обрывки тумана тянулись за ней, точно нити за вырванным лоскутом.

Кедрин узнал Дарра, и его пронзила острая боль. Бывший король являл печальное зрелище. Жидкие спутанные пряди падали на изможденное лицо, плечи поникли. Под глубоко запавшими глазами залегли темные круги. Но он узнал Кедрина. Бескровные губы шевельнулись, изогнувшись в подобие улыбки, и гулкий, как у Друла, голос разнесся над берегом:

– Ты снова пришел в это место скорби, Кедрин?

– Я надеюсь освободить тебя, – ответил юноша и протянул руку королю.

– Не прикасайся! – тень Дарра отступила на шаг. – Негоже живым иметь дело с мертвыми. Хотя я вижу тебя и твоих друзей и мой дух радуется.

– Талисман освободил Борса, – проговорил Кедрин. – Я молюсь, чтобы Госпожа даровала спасение и тебе.

– Может статься, – голос короля стал почти беззвучным. – Но ты пришел сюда не только за этим.

– Да, – ответил Кедрин. – Уинетт похищена. Мы пришли за ней.

– Ты всегда был смел, – промолвил Дарр. – И Тепшен тоже. И Браннок с вами…

– С нами мудрость Эстревана, – сказал Кедрин. – Она ведет нас.

Он коротко поведал королю о том, что случилось на Идре, о встрече с Герат и пророчестве Квалле, а Браннок рассказал о мече Друла.

– Пока я не знаю, как соединить талисман и меч, – закончил Кедрин и протянул меч Дарру.

– Я слышал это предание, – призрак кивнул. – Я многое узнал с тех пор, как Тоз заточил меня в этом месте. Там, где кончается туман, открывается один из пределов Нижнего мира. За ним еще один. И так – до самого логова Ашара. В одном из этих пределов живет кузнец Ашара, который выковал этот меч. Его зовут Тазиел. Я не знаю, где его искать и как его убедить, чтобы он помог вам. Ваша храбрость достойна похвалы, но вот мой совет: возвращайтесь.

– Я не оставлю Уинетт! – горячо воскликнул Кедрин. – Госпожа укажет мне путь к Тазиелу. И я найду способ уговорить его.

– И какова будет твоя просьба?

Кедрин снова оглядел огромный меч – и коснулся навершия.

– Я попрошу его заменить череп талисманом. Тогда меч и камень соединятся, и я одолею Ашара.

– Тогда ты не сможешь носить талисман, – проговорил Дарр. – И он перестанет защищать тебя. Таков был замысел Ашара. За этим он и наслал на вас чудовище. Неужели ты не понял? Посланец не справился с задачей, ты уничтожил его. Теперь Ашар сам взялся за дело. Он заманил тебя в свой мир. Поверь, я люблю Уинетт, но все равно повторяю: не стоит идти дальше. Ашар не должен получить талисманы.

– Я обязан рискнуть, – ответил Кедрин.

– Похоже, мне тебя не убедить.

Юноша покачал головой.

– Тогда ты должен пройти сквозь этот туман. Здесь заключены все пленники Посланца. Кто бы ни заговорил с тобой – не слушай, не отвечай и не позволяй задержать себя. И если на то будет воля Госпожи – ты, может статься, выйдешь из него невредимым. Что ждет тебя дальше, мне неведомо.

– Не беда, – сказал Кедрин. – Благодарю тебя, ты указал нам путь.

Дарр скорбно улыбнулся и направился в туман.

– Погоди, – окликнул его юноша. – Хочешь покинуть это место?

– У меня больше нет надежды, – ответил король. – Я смирился.

– Я бы не стал затевать это путешествие в Эстреван, – резко произнес Кедрин, – если бы не желал узнать, есть ли способ вернуть тебе свободу. И Уинетт была бы сейчас со мной. Что бы я ни делал, я намерен добиться успеха.

Призрак печально и устало покачал головой.

– Ашар расставляет тебе ловушку. Заботься о себе.

– Нет! – с вызовом крикнул Кедрин.

Он воткнул меч в усыпанную галькой землю и шагнул к Дарру. Его руки стиснули руку призрака, сухую и хрупкую, как старый пергамент, бескровную, безжизненную. Потянув ее к себе, Кедрин вложил талисман в увядшие пальцы и заставил ладонь сжаться. Камень мгновенно засиял неистовым светом летнего неба, ослепительная вспышка поглотила двух королей – живого и мертвого. Уста Дарра приоткрылись, и он глубоко вздохнул. Еще мгновение Кедрин видел его, улыбающегося, как в прежние времена. Затем сияние растаяло, а вместе с ним и Дарр.

Кедрин стоял, едва дыша. Только что он пережил удивительное состояние, когда великая мощь, любовь и спокойствие на миг наполнили все его существо. Теперь он знал: Госпожа даровала королю Дарру покой.

Юноша медленно повернулся к своим спутникам.

– Вы слышали его слова?

Тепшен и Браннок кивнули.

– Смотри, – сказал кьо, – еще кто-то приближается.

Кедрин обернулся туда, куда указывал его друг. Из тумана снова выходила тень. Юноша едва верил своим глазам: перед ним предстало жалкое подобие того, что некогда было надменным Хаттимом Сетийяном. Его волосы поблекли и спутались, на бескровном лице темнели запавшие глаза. Он медленно брел по берегу, и при каждом шаге черви и личинки падали из раны на спине, которую некогда оставил нож Браннока. Он приближался, робко протягивая к Кедрину руки, словно понимая, что не вправе ожидать милосердия.

– Помогите мне, – простонал Хаттим. – Помогите, во имя Госпожи.

Кедрина передернуло. Но к отвращению странным образом примешивалось чувство вины.

– Ты предался Ашару, – напомнил он сурово.

– Я заблуждался, – призрак упал на колени. – Тоз соблазнил меня лживыми посулами. Умоляю, не оставляйте меня здесь.

– Он сам выбрал это место, – усмехнулся Тепшен. – Пойдем отсюда.

– Умоляю вас! – Хаттим возвысил голос. – Кедрин, я молю тебя о прощении. Я прошу тебя именем Госпожи. Не откажи мне в помощи!

– Значит, теперь ты взываешь к Госпоже? – спросил Кедрин, чувствуя, что разрывается между жалостью и отвращением.

– Я раскаиваюсь во всем, что совершил, – при каждом слове из его раны, словно от толчка, вываливались белесые черви. – Я умоляю о прощении… умоляю Ее именем.

– Он был не прочь убить тебя, – непреклонно напомнил кьо.

– Я был слаб, – простонал призрак. – Я был тщеславен. Поэтому Тоз сумел обмануть меня.

– Думаю, Тоз дал тебе все, что обещал, – откликнулся Кедрин.

– Если ты верен Госпоже – даруй мне то, о чем я прошу тебя.

Неожиданно юноше пришло в голову, что Хаттим может рассказать им нечто такое, о чем не ведал Дарр.

– Что ты знаешь о Тазиеле? – спросил он. – О кузнеце Ашара?

– Он живет в пещере, – произнес призрак. – Это средоточие огня, оно расположено глубоко, в самых недрах пределов преисподней. Путь туда опасен. Больше мне ничего не известно.

Кедрин задумчиво кивнул.

– Это все, что мне известно, – повторил Хаттим, и из его запавших глаз потекли кровавые слезы. – Клянусь тебе.

– А что ты знаешь о замыслах Ашара?

– Очень немногое. Он искал сведений о тебе, Уинетт и Эшривели. Мне не оставалось ничего другого, как сообщить ему все, что Он хотел. Он хочет сокрушить Преграду Кирье и для этого задумал завладеть талисманами. Может быть, Он оставит вас навечно в Нижних пределах. Это все, что мне известно.

Кедрин глядел на тень Хаттима, униженно склонившуюся перед ним, и презрение уступало место состраданию. Он мог ненавидеть Хаттима Сетийяна, когда тот был человеком из плоти и крови, но этот призрак был слишком жалок, чтобы вызывать ненависть. И юноша протянул талисман Хаттиму.

– Все в руках Госпожи, – торжественно произнес он. – Да будет Ее воля.

– Я молил Ее о прощении, – ответил Хаттим и сжал камень в ладонях.

Голубой свет вновь разлился вокруг талисмана, хотя и не столь яркий, как прежде. Какой-то миг Кедрин видел блаженную улыбку на лице Хаттима, а потом призрак исчез в тающем сиянии.

– Ты слишком добр, – заметил Тепшен.

Кедрин пожал плечами, но по его губам скользнула улыбка.

– Все во власти Госпожи. Я просил Ее благословения – и должен отказать несчастному созданию, желающему получить через меня Ее милость?

Кьо повел плечами, показывая, что не видит смысла продолжать спор.

– Зато теперь мы хотя бы знаем, что пещера находится рядом с неким средоточием огня.

– Сначала надо пройти этот туман, – напомнил Браннок. – А он, похоже, собрался нам навстречу!

Все трое разом обернулись. Грозная клубящаяся стена и впрямь приближалась. Тени, мелькающие во мгле, приобрели более ясные очертания и теперь напоминали человеческие фигуры. Неумолчные стенания по-прежнему висели над озером, но теперь к ним примешивался глухой ропот, нарастающий в тумане. Казалось, свора гигантских псов пробудилась и недовольно ворчала.

– Другого пути нет, – вздохнул Кедрин. Ропот превратился в рычание, в нем слышалась неприкрытая угроза. Юноша чувствовал, что вот-вот уступит страху. – Встанем плотнее.

– Как будто ты девица, а я твой воздыхатель, – жеманно пропел Браннок, и его плечо тут же коснулось плеча Кедрина. Тепшен встал сзади, и Кедрин ощущал затылком его дыхание.

Меч Друла был слишком тяжел, чтобы нести его в руке. Пришлось водрузить клинок на плечо, а в правой руке Кедрин, как обычно, сжимал талисман. Плечом к плечу трое друзей решительно шагнули вперед.

Движение тумана прекратилось, но ропот все нарастал, в нем начали различаться отдельные голоса. Они походили на вой и вопли умирающих, но изредка в этой какофонии угадывались слова.

«…держите их…»

«…пусть остаются с нами…»

«…плоть… живая плоть…»

Туман дышал жаром, его волны казались осязаемым воплощением угрозы. Все трое почувствовали, как отвратительный страх пробуждается внутри.

Однако голубое сияние талисмана не позволяло туману прикоснуться к путешественникам. Они шли в сияющем коконе и только теснее прижимались друг к другу, ибо обитатели этих мест предстали их взорам. Безобразные лица с вытекшими глазами и рваными дырами ртов, в которых копошились черви, черепа в лохмотьях полуразложившейся плоти, обглоданные до костей руки… Все эти создания тянулись к путникам, то маня, то пытаясь схватить, но едва они касались лазурного кокона, раздавался щелчок, и призрачная рука отдергивалась. Одно из них, которое уже было невозможно назвать женщиной, завертелось перед ними, словно в непристойном танце. По прыгающим окровавленным грудям ползали личинки, длинный язык высовывался наружу, облизывая раздутые обрывки губ.

– Останьтесь со мной, – прошипела она. – Останьтесь и любите меня.

Сияние камня коснулось ее, она отступила и растворилась в тумане. Новые призраки появлялись перед ними, сменяя друг друга. Мужчины, покрытые безобразными ранами, женщины, размазывающие по лицу кровь и слезы, даже крошечные дети – жуткая толпа, источавшая ненависть ко всему, что не разделяло их безнадежного отчаяния.

Подняв талисман так высоко, что цепочка чудом оставалась на шее, Кедрин шел вперед, глухой к мольбам, угрозам и лести, думая лишь о том, что Тепшен и Браннок рядом. Талисман был единственным, на что он мог полагаться. Сколько продолжался этот путь? Шли они по прямой или по кругу, чтобы снова вернуться к озеру? В тумане было невозможно что-либо разобрать, лишь галька хрустела под ногами. Порой юноше казалось, что они заплутали в этой кошмарной полумгле. Внезапно он заметил, что галька начинает перемежаться с крупными валунами, а воздух становится прохладным. От воплей призраков в голове стоял звон, и он не сразу понял, что голоса уже стихают позади. Туман редел, впереди замерцал тусклый свет. Кедрин и его спутники ускорили шаг.

Вскоре свечение усилилось, а талисман, словно в ответ на это, начал понемногу угасать. Трое друзей вышли из тумана. Ясный свет ударил в глаза, заставляя моргать и щуриться с непривычки. Тонкие дымные щупальца еще тянулись им вслед, словно пытаясь утащить обратно, но ни один не остановился и не оглянулся. Клубящаяся пелена в последний раз дрогнула, словно от недовольства, и откатилась назад.

То, что предстало их взглядам, породило всплеск смятения. Ибо это была жуткая и одновременно до удивления знакомая, словно искаженная ночным кошмаром, картина.

Над их головами раскинулось пунцовое небо, в нем горел ядовито-зеленый диск в несколько раз крупнее солнца. Вдоль горизонта величаво проплывали пурпурные облака. Камни, по которым они ступали, казались окрашенными желчью.

Судя по всему, путешественники вышли к подножью горного хребта. Рыжие пики, похожие на челюсть допотопного гиганта, царапали небо, подножье окутывал туман. С края каменистого плато их взглядам открывалась долина, покрытая медной щетиной густой травы. Тут и там стояли деревья, усеянные синеватыми листьями, их белесые стволы напоминали тела прокаженных. Карминная река казалась кровоточащим разрезом в живой плоти. Вдали можно было различить группы каких-то долгоногих тварей. Но хуже всего было то, что зеленое солнце не заставляло отбрасывать тень.

Вначале Кедрину показалось, что с плато нет спуска. Оно отвесно обрывалось у их ног, словно кто-то расколол глыбу желтого стекла. Тщательно осмотревшись, друзья наконец обнаружили у самого края узкие ступени, выглядевшие очень скользкими. Двигаться пришлось гуськом. Поначалу лестница шла внутри скалы. Спускаясь, они могли видеть, как каменные стены все выше уходят в небо. Впрочем, предпочтительнее было смотреть под ноги: ширины скользких выступов едва хватало на то, чтобы поставить ступню. Внезапно расселина кончилась, справа зиял обрыв. Сама по себе высота не вызывала паники, но здешняя поросль выглядела слишком похожей на медную щетку, чтобы отбить всякое желание на нее приземляться.

Эта лестница явно предназначалась не для людей. Даже будь ступени пошире, спуск все равно был бы невыносимо долгим. Ноги вскоре немилосердно заныли. Лестница шла зигзагом – и никакой площадки, где можно было остановиться и отдохнуть. Попытка присесть на ступенях могла окончиться весьма плачевно. Сухой ветер бил в лицо, распространяя густой сладковатый запах, точно от гниющих фруктов.

Кедрин с неудовольствием вспомнил слова кьо: меч Друла действительно был слишком велик. Он не помещался в ножны. В итоге юноша был вынужден тащить этот здоровенный дрын на плече. Как только лестница поворачивала, меч приходилось перекладывать, проявляя чудеса ловкости и рискуя кубарем полететь вниз.

В очередной раз подняв глаза и увидев над собой отвесно вздымающуюся скалу, с вершины которой они начали спуск, Кедрин понял, какой путь они проделали, но легче от этого не стало. Может быть, зрение его обманывает – или здесь не действуют законы перспективы? Лестница казалась бесконечной, но неужели такое возможно? Он уже давно сбился, пытаясь сосчитать ступени. В конце концов Кедрин решил просто сосредоточиться на процессе спуска. Рано или поздно они все равно окажутся на равнине.

Наконец путешественники ступили на траву. Стена, с которой они спустились, заслонила горы, и над ней лишь неистово алело небо. Изнуренная спуском троица привалилась к скале, пытаясь расслабить ноющие мышцы. Отдышавшись, друзья сделали по глотку из фляг и заставили себя проглотить немного пищи, которую несли с собой.

Равнина была гладкой, точно обеденный стол. Река пропала из виду, однообразие нарушали лишь нелепые деревья, торчащие над рыжей травой. На спуск у маленького отряда должен был уйти почти целый день, но зеленое солнце по-прежнему висело в зените. Судя по всему, подумал Кедрин, понятия времени в Нижних пределах просто не существует.

– Неплохо для начала, – с наигранной бодростью заметил Браннок, разглядывая этот странный пейзаж. – Мы укротили Друла, перебрались через вопящее озеро, прошли сквозь хищный туман и спустились по лестнице, по которой лучше не ходить. Что теперь?

– Понятия не имею, – вздохнул Кедрин.

– А талисман тебе ничего не подсказывает? – осведомился кьо.

Кедрин коснулся ладонью талисмана, но ощутил лишь легкое покалывание, означавшее, что Уинетт жива.

– Хаттим говорил, что Тазиел живет в пещере, и что в этом месте горит огонь, – задумчиво произнес Тепшен.

Браннок неопределенно махнул рукой туда, где расстилалась степь.

– Похоже, здесь это нам не поможет… если только пещера не в этой стене, – он похлопал ладонью по желтому камню, к которому они привалились.

– Так близко? Не может быть, – Кедрин отрицательно покачал головой. – Дарр говорил, что Нижние пределы – это длинная череда соприкасающихся территорий. Подозреваю, до пещеры еще далеко.

– В моей стране есть огненные горы, – сказал Тепшен. – Жрецы говорят, что это врата ада, и тот, кто вступит в них, простится с жизнью. Другие считают, что это проходы к сердцу мира, которое вечно горит. Склоны этих гор почти отвесны, они изрыгают огонь и серу, и над ними вечно клубятся тучи.

– Мы видели тучи у горизонта, – заметил Кедрин. – Конечно, если та пурпурная дрянь – и впрямь тучи.

– На вид тучки тучками, – бросил Браннок. – Правда, цвет… – он ухмыльнулся и сорвал пучок медной травы. – А где ты видишь правильные цвета?

– Нигде, – согласился Кедрин. – Но если все равно куда идти – почему бы не пойти прямо?

Возражений не последовало, и друзья принялись упаковывать сумки. Кедрин снял с пояса пустые ножны. Меч Друлла было не в пример удобнее нести за спиной. Соорудив из пояса петлю, он пристроил меч так, чтобы рукоять торчала над левым плечом.

Они направились туда, где, по мнению Кедрина, находился север. Трава под ногами была жесткой и пружинила. Казалось, ничто не может оставить на ней следов: приминаясь, она лишь испускала слабый едкий запах. С подветренной стороны несло странным духом гнилых фруктов – таким же противоестественным, как и все в этой местности. Огромный зеленый диск неподвижно висел в небе – похоже, он мог служить надежным ориентиром. Вскоре деревья, которые они видели с плато, можно было хорошо рассмотреть.

Вблизи они выглядели еще нелепей. Стволы казались слепленными из воска, бледные, как больная плоть. Ветки росли строго горизонтально, правильными ярусами, самый нижний – на высоте примерно в два человеческих роста. Деревья стояли кругами по шесть. Ветви располагались, точно колеса шестерней, заполняя просветы соседнего круга. Каждая ветка оканчивалась густым пучком листьев – длинных, тонких, прямых, как лезвия ножей. Ветер не шевелил их, но в воздухе висел тонкий металлический звон. Расстояние между деревьями казалось выверенным до пяди.

– Не нравятся они мне, – с беспокойством проворчал Браннок, когда путники приблизились к первому кругу. – Вид у них какой-то угрожающий.

Кедрин тоже остановился, глядя на деревья.

– Шесть, шесть и шесть, – пробормотал Тепшен. Шесть ветвей в круге, шесть кругов на стволе и шесть деревьев по кругу – словно их нарочно так посадили.

Кьо был прав. За ближайшим кругом виднелось еще пять, и все идеально ровные. В этой правильности было что-то зловещее. Казалось, проще всего пройти насквозь. Обходной путь мог оказаться неблизким: круг был весьма широк. Но Кедрин понял, что разделяет чувства Браннока. Казалось, деревья только и ждут, когда они приблизятся.

Юноша разглядывал деревья, пытаясь понять, что именно вызывает ощущение угрозы, но так и не понял и, сделав друзьям знак отступить, шагнул в сторону круга. Ничего не случилось. Он сделал еще шаг. Возможно, ему только показалось, но деревья шевельнулись. Он смотрел на них будто сквозь марево: по стволам прошла слабая дрожь, ветви заколыхались. Повинуясь скорее чутью, чем предупреждению сознания, он отскочил и, едва коснувшись ногами земли, упал и покатился, чтобы оказаться как можно дальше от ствола, похожего на тело прокаженного.