Текст книги "На путях преисподней"
Автор книги: Энгус Уэллс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Уинетт смущенно кивнула.
– Почему… Почему я видела Герат и Эшривель?
Эйрик пожал плечами и сочувственно улыбнулся.
– Не знаю. Водоем показывает то, что считает нужным. Может быть, они ехали вместе с Кедрином?
– Я не видела Кедрина.
– Значит, их поездка как-то с ним связана, – Эйрик уставился на воду и замолчал.
– Эшривель была с нами на барке, – проговорила Уинетт, повернувшись к нему.
– Значит, она спаслась, – откликнулся Эйрик. – Это тоже добрая новость, правда?
– Конечно! Но я надеялась увидеть Кедрина, – Уинетт вдруг поняла, что говорит тоном избалованного ребенка, и смутилась. – Ты не мог бы вызвать его образ?
– Я не управляю водоемом, – Эйрик развел руками. – Я готов исполнить любое твое желание, но не могу заставить его показывать то, что хочется. Прости.
– Ну что ты, – пробормотала Уинетт. – Это я должна извиниться. Ты стараешься помочь мне чем только можно, а я капризничаю, как маленькая.
– Ничего подобного. Я понимаю твое разочарование.
– Может быть, позже…
– Может быть, – согласился он. – Приходи сюда когда пожелаешь. Мое присутствие здесь необязательно. Просто заходи сюда и смотри, сколько захочешь.
Уинетт недоуменно нахмурилась.
– Я думала, твое присутствие необходимо.
Эйрик покачал головой.
– Первый раз – может быть. Но теперь он знает тебя и будет откликаться. Чтобы помочь тебе, я должен выполнить кое-какую работу, и выполнить ее в одиночку, – он потянул ее к двери, тепло улыбаясь, словно желая утешить. – Это дело сопряжено с некоторой… опасностью, которой я не хочу тебя подвергать.
Уинетт хотела расспросить его поподробнее, но они уже вышли во двор. Эйрик подставил лицо солнечным лучам и сам просиял, как солнце, а потом предложил ей прогуляться за стенами. Прежде чем она успела ответить, он уже вел ее за руку к дальней двери, пылко описывая прекрасные сады, которые ей предстояло увидеть.
*
Менять лошадей в лесном краю не представлялось возможным, и Кедрин пустил скакунов шагом. Как ему хотелось дать шпоры и помчаться к Белтревану во весь опор! Но здравый смысл возобладал. Вороной жеребец бежал ровно, словно не чувствуя усталости.
Спустя какое-то время маленький отряд свернул из ущелья и начал карабкаться по кручам Лозин. Скрывать свое присутствие было бесполезно. Оставалось надеяться на то, что варвары увидят пучки красных и белых перьев, которыми Браннок в знак мирных намерений увешал уздечки и ножны, и на то, что лесные племена помнят договор.
Первые три дня путь проходил по крутым горным склонам, среди нагих скал, где лишь соснам удавалось удержаться, вдоль расселин, через опасные каменные осыпи. Тропка петляла, поднимаясь из лощин на кручу, за каждым подъемом следовал столь же головокружительный спуск. Не раз друзьям приходилось спешиваться и вести коней в поводу по узкому гребню горы. Браннок то и дело объяснял потерявшим терпение спутникам, что ведет их кратчайшим путем. Кедрин был уверен, что дорога вдоль течения Идре могла быть быстрее и уж во всяком случае спокойнее, но решил смириться. В конце концов, Браннок знал эти места лучше, чем они с Тепшеном, а излишняя спешка могла сослужить дурную службу.
Друзья ехали от рассвета до заката, останавливаясь лишь ненадолго – чтобы дать отдых коням и перекусить. Едва опускалась тьма, они располагались на ночлег. Сил хватало лишь на то, чтобы развести костер и поесть. Завернувшись в одеяло, путники засыпали до рассвета, а потом отправлялись дальше.
На четвертый день рельеф смягчился. Сосны росли чаще и уже не выглядели чахлыми. Тут и там среди скал торчали пучки травы – значит, в щели попала земля. Браннок долго вел отряд извилистой расселиной, прорезавшей склон. Наконец, подъем закончился, и они выбрались на небольшую площадку. Полукровка придержал коня и устремил взгляд вдаль. Его лицо расплылось в улыбке.
– Белтреван, – благоговейно произнес он, указывая рукой вперед.
Кедрин и Тепшен остановились рядом и молча глядели на простор, расстилавшийся у их ног. Они не в первый раз видели великие леса Белтревана, но каждый раз от этого зрелища их охватывал восторг.
Предгорья спускались к излучине реки, а за ней начинался лес. Он простирался до самого горизонта, пестрея немыслимыми оттенками зеленого. В отдалении краски теряли яркость – словно небо, сливаясь с землей, окрашивало ее синевой. Лето, сменив весну, наполнило лес нерастраченной силой цветения. Все исчезло под буйством пышных крон. Даже река, поворачивая, исчезала в зелени, словно лес поглощал ее. Лес властвовал здесь безраздельно на протяжении многих веков.
– А где курган Друла? – спросил Кедрин. От мысли, что им сейчас предстоит погрузиться в это зеленое море, юноше стало не по себе.
– Вон там, – Браннок махнул рукой, указывая на северо-запад. – Это река Алагор. Вдоль нее мы и поедем.
Кедрин усмехнулся, пришпорил пятками своего могучего скакуна и пустил его рысью вниз по склону. За ним последовал Тепшен, ведя в поводу вьючных лошадок. Браннок немного задержался, любуясь лесом, затем осенил себя оберегающим знамением и поскакал следом за товарищами.
Склон становился все более покатым и плавно спускался к реке. Берега поросли густой травой. Близился полдень. Браннок предложил остановиться и накормить коней, прежде чем переправляться, и Кедрин согласился, правда, с легким недовольством. Всадники спешились, стреножили лошадей и пустили их пастись, а сами последовали их примеру, утолив голод вяленым мясом и сушеными фруктами.
– Похоже, скоро мы встретим местных жителей, – сказал Браннок. – Здесь поблизости могут быть стоянки Кэрока, а чуть подальше – Дротта. Если возникнут какие-то вопросы – мы ищем Корда.
– Я не знаю «бьяван», – заметил Кедрин, с трудом выговорив название языка, на котором местные племена общались между собой.
– Ничего страшного, – Браннок небрежно дернул плечами. – Я могу разговаривать и с Дроттом, и с Кэрроком. Напомню им, что ты хеф-Аладор, и скажу, что хочешь навестить старого друга.
Кедрин усмехнулся. Значит, это дружеский визит, да еще и к улану одного из свирепых лесных племен… Тепшен нахмурился.
– А если они решат дать нам провожатых?
– Постараюсь их отговорить. Ну а если нет… тогда придется поработать мечом.
Последние слова были сказаны так небрежно, что улыбка Кедрина погасла, и он покачал головой.
– Я не хочу, чтобы гибли ни в чем не повинные люди.
– В Белтреване таких мало, – отозвался Браннок.
– И тем не менее, – твердо сказал Кедрин, – я предпочту не прибегать к подобным мерам. Этот путь годится для слуг Ашара. Благословение Госпожи дарует нам удачу, но мы лишимся его, если будем действовать таким образом.
– Надеюсь, Госпожа поможет нам пройти незамеченными, – отозвался Браннок. – Но если какая-нибудь праздношатающаяся компания из племен Дротта напросится к нам в сопровождающие – забудь и о кургане, и о мече. Корд, конечно, тебя уважает, но не настолько, чтобы впустить в гробницу.
– Молись, чтобы обошлось без этого, Кедрин, – произнес Тепшен. – Ну, а если нет… предоставь все нам с Бранноком.
– Я не желаю рисковать ни вами, ни нашим делом! – воскликнул Кедрин. – Просто я уверен: решившись на убийства, мы уничтожим ту защиту, которую дала нам Герат.
– Моя душа принадлежит лишь мне, – спокойно ответил кьо, – а мой долг – оставаться с тобой до конца. Если наша цель потребует убивать – я стану убийцей.
– Я попробую провести вас так, чтобы никто не заметил, – проговорил Браннок. – Может, нам это удастся. Если не удастся – будем действовать по обстоятельствам.
Кедрин почувствовал себя в тупике. Двигаться надо как можно быстрее – иначе им не успеть к кургану до начала Летнего Сбора. Но, петляя по лесам, как воры в ночи, они неизбежно будут терять время. Он был по-прежнему согласен на все, чтобы спасти Уинетт. Чувства Тепшена были ему понятны: случайная встреча с варварами могла стать непреодолимым препятствием. Но молодой король не сомневался: Госпожа не одобрит подобного убийства, а без Ее благословения они будут беззащитны. Его рука сама скользнула за пазуху и коснулась талисмана, и ладонь ощутила слабый трепет.
– Послушай, – сказал Кедрин, обернувшись к Бранноку. – Может быть, ты скажешь жителям лесов, что мы странствуем потому, что дали обет? И что по этому обету мы должны путешествовать только втроем?
На смуглом лице полукровки появилась забавная задумчивость, потом он пожал плечами, усмехнулся и фыркнул.
– В общем, не так далеко от истины… Может быть, они даже поверят. А может быть, увяжутся следом.
– Им за нами не успеть, – возразил Кедрин. – Мы все-таки едем верхом.
– А они дети леса, – коротко ответил полукровка.
– Но ты тоже!
Браннок кивнул и пристально посмотрел на Кедрина.
– Ты уверен, что нельзя проливать кровь? Даже если придется выбирать между нашей целью и милосердием?
– Да, – ответил молодой король, сжав в руке талисман.
– Ну что же… – вздохнул Браннок. – Придется ехать осторожнее.
– И быстрее, – договорил Кедрин, чтобы закончить спор.
Нагнувшись, чтобы глотнуть воды, он не заметил, как Тепшен и Браннок быстро переглянулись.
Вскоре Кедрин был уже на ногах. С отдохнувших лошадей сняли путы, вьюки водрузили на место, и через миг друзья были готовы отправляться в путь.
– Проедем немного к западу, – сказал Браннок. – Там есть брод.
Двигаясь по берегу Алагора, Кедрин пустил своего жеребца рысью. Его глаза пристально вглядывались в гущу леса. Тепшен и Браннок ехали следом.
– В случае чего… – кьо коснулся длинной рукояти своего меча, торчавшей у самого затылка.
– Ага, – кивнул Браннок.
Часа через четыре полукровка объявил, что нашел брод. Всадники спустились по краю каменной чаши на глинистый пляж, который полого уходил к воде. Алагор тихо плескал по прибрежной гальке. Браннок направил своего серого в воду, жеребец протестующе фыркнул, но повиновался. Вода коснулась подпруги, и он поплыл, а Браннок барахтался рядом, держась за луку седла. Вскоре конь и всадник уже стояли на берегу и отряхивались, потом полукровка осмотрел заросли. Увидев, как он машет рукой, Тепшен отвязал одну из вьючных лошадей и передал повод Кедрину. Мерин с недовольным видом последовал за вороным, однако на противоположном берегу переминался с ноги на ногу серый жеребец Браннока, и лошади поплыли через реку не сопротивляясь. Течение было бурным, летнее солнце еще не успело согреть воду. Кедрин вышел на берег на некотором расстоянии от Браннока. Тепшен оказался точнее: когда Кедрин подошел к полукровке по берегу, кьо выводил лошадей на мелководье там, где в глине уже отпечатались копыта серого. Деревья отбрасывали на берег густую тень, и после ледяного купания всадников колотил озноб. Они вылили воду из сапог, протерли клинки, а потом сели верхом и направились в лес. У них не было времени на то, чтобы сушить одежду. Лишь когда тени стали длиннее, предвещая наступление ночи, они остановились, развели костер и сели поближе к огню. От одежды повалил пар.
Наутро Кедрина разбудил птичий хор, приветствующий восход солнца. Теперь они были во владениях Ашара, и не следовало без нужды задерживаться на одном месте. Юноша запалил костер и осмотрел лошадей. Ни одной вчерашнее купание не повредило. Вскоре проснулись Тепшен и Браннок. Наскоро позавтракав, они оседлали коней и продолжали путь. Браннок снова вел их в глубь Белтревана, к кургану Друла, навстречу неведомым опасностям.
Глава 9
Повозка едва тащилась по дороге вдоль берега Идре, грохоча, словно собиралась развалиться. При этом из-под колес поднимались такие клубы пыли, будто четверка лошадей мчалась во весь опор. Уикс, как всегда невозмутимый, возвышался на козлах. По его утверждению, он задал коням самый скорый шаг из возможных. Рядом с ним сидела Герат, а Эшривель и Донелла укрылись под тентом.
– Не знаю, чем я могу им помочь, – произнесла Герат, оборачиваясь к своей золотоволосой спутнице. – Но в Высокой Крепости мне будет легче, чем в Эстреване. Священный Город слишком далеко от Белтревана, а крепость Рикола стоит у самой границы лесов.
– Но что Вы хотите сделать? – спросила Эшривель. – Вступив в Нижние пределы, они окажутся вне пределов досягаемости – даже для Вас.
– Не думаю, – терпеливо ответила Герат. Пожалуй, следовало отослать девушку в Эстреван прямо из Геннифа… Старшая Сестра постаралась отогнать эту недостойную мысль. Но с тех пор, как они покинули приречный городок, принцесса не умолкала. Она засыпала Старшую Сестру вопросами, которые касались лишь одного: все ли благополучно с Кедрином. Герат не могла отделаться от мысли, что это вызвано не только родственными чувствами. Эшривель обратила на Кедрина всю свою нежность, и это тоже тревожило Герат, почему – Старшая Сестра не могла понять. В конечном итоге принцесса собиралась остаться в Эстреване и стать Сестрой Мирянкой, чтобы искупить вину, которую на себя взяла. Но если ее намерения изменятся… Кедрин любит Уинетт, и такая любовь не забывается легко. К тому же король не станет искать утешения у Эшривели, в этом Герат была уверена. Если он вернется из владений Ашара, поправила она себя.
– Расстояние может дать нам преимущество, – продолжала она, возвращаясь к разговору. – Рикол пошлет медри к Сестрам с вестью о том, что было сделано. Может статься, с помощью Передающих Мысли мы сможем установить связь с Эстреваном.
Она надеялась, что Эшривель удовлетворится ответом и успокоится, но ошиблась.
– А Гадризелы не окажутся препятствием?
– Так и происходит, – ответила Герат, скрыв раздраженный вздох. – Происходит обычно. Но если Передающие окажутся у входа на Морфахский перевал, связь не прервется. К тому же я буду находиться в Высокой Крепости. Тогда горы уже не будут преградой, и я присоединю свою силу к мощи Эстревана.
– Но если Вы не знаете, как…
Герат резко оборвала ее.
– Возможно, мне будет дарована помощь, Эшривель. Привыкай к мысли, что у Госпожи Свои пути, которыми она вершит Свою волю. Она не всегда указывает, что именно мы должны делать. Чаще Она дает нам возможность сделать что-то. Когда я свяжусь с Эстреваном – если, конечно, мне это удастся, – в моем распоряжении окажутся силы всей Общины. И, может быть, тогда власть Госпожи проникнет в Белтреван – или даже в Нижние пределы. Я не уверена в этом, но сделаю все, что смогу.
Эшривель задумчиво кивнула, но Герат уже видела в ее голубых глазах новые вопросы. Достаточно. Ты расспрашиваешь меня, когда я сомневаюсь в том, в чем не должна сомневаться. Чтобы прекратить беседу, Герат отвернулась и стала смотреть на дорогу. Она тянулась вперед, вызывающе прямая и длинная. Где-то там вдалеке Высокая Крепость. Но как медленно едет повозка! Герат почти ощущала, как тает время, которое так много решало в этом поединке богов.
За спиной послышался негромкий голос – Донелла что-то рассказывала Эшривели. Герат благословила проницательность юной Послушницы. Принцесса больше не тревожила Старшую Сестру, и та снова погрузилась в раздумья.
Задумывался ли кто-нибудь, понял ли, какова цена победы или поражения? Даже если бы речь шла о жизни Кедрина, Уинетт, Браннока и Тепшена Лала… Хладнокровный кьо, бойкий полукровка – если эти верные храбрецы погибнут, живые будут горько оплакивать их. Уинетт покинула Общину Сестер, но все еще остается одной из них. В то же время она стала с Кедрином единым целым, и его сила во многом зависит от нее. А сам Кедрин… Если Избранный падет от руки Ашара – будет ли кому-нибудь по силам не просто бросить вызов владыке преисподней, но и выстоять против его мощи? А если Ашар сможет получить оба талисмана, он станет непобедим.
Герат почувствовала, как внутри все холодеет, и поспешила отбросить эту мысль… но тут же снова вернулась к ней.
Если Ашар завладеет талисманами, преграда, воздвигнутая Госпожой, больше не удержит его за Лозинами. Ему больше не понадобятся посредники вроде Посланца или Хаттима Сетийяна. Он явится сам, грозный, как чума, чтобы вершить свою волю в Трех Королевствах. Никакое нашествие Орды не сравнится с этим. Воплощенное разрушение, он пройдет по Королевствам, кося жизни, как пахарь колосья, опустошая все на своем пути. Все, что даровала Госпожа, все, о чем заботился Эстреван, станет пеплом и прахом.
Но каковы цели безумного повелителя Преисподней? Чего он желает добиться в итоге?
Поначалу Герат думала, что тварь пыталась убить Кедрина, но на самом деле она была послана, чтобы похитить талисманы – или хотя бы один из них. Но вряд ли кто-то будет беречь талисман так же надежно, как Уинетт. Действовать силой Ашар не может: талисман должен быть передан добровольно, а Уинетт его не уступит. И все же… сможет ли она противостоять коварству? Ашар – бог лжи, обмана и двуличия, ни одно существо в мире не сравнится с ним в этом. Он может попытаться завоевать доверие Уинетт… Герат невольно сжала кулаки. Добиться от нее хитростью того, что нельзя получить силой…
По сравнению с этим совращение Хаттима Сетийяна – невинная шутка, нашествие Орды – пустая шумиха. Идет игра, где игроков вынуждают подчиняться правилам, о которых они даже не догадываются.
Уинетт вынуждена играть по правилам, установленным Ашаром. Если он получит талисманы – все пропало. Теперь Кедрин сам спустился в Нижние пределы и идет навстречу Ашару, неся второй талисман. И у него нет выбора. Удерживая у себя Уинетт и ее талисман, Ашар лишает Избранного половины его силы. Единственный путь указывает Квалле – положившись на Госпожу, вступить во владения Ашара. Ибо только там Избранный сможет обрести оружие, чтобы сокрушить повелителя преисподней.
– Не покинь их, Госпожа, – проговорила Герат. – Направь их и укрепи Своей силой, чтобы они победили, – она не договорила, ибо не осмеливалась произнести это вслух: – Даже если победа принесет им гибель.
Она отогнала страх, ледяной струей пробежавший по позвоночнику, и содрогнулась. Как она слаба! Холод не исчезал, словно она сидела не на солнцепеке на козлах повозки, а среди вечных снегов, обдуваемых дыханием Севера.
– Что с Вами, Сестра?
Голосок Донеллы заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Обернувшись, она встретила озабоченный и беспокойный взгляд карих глаз Послушницы. Уикс тоже недоуменно косился на Старшую Сестру. Герат обнаружила, что стучит зубами от холода.
– Ничего, – сказала она, пытаясь унять дрожь, и услышала свой срывающийся голос. В глазах Донеллы появился едва ли не испуг. Но тут в воздухе снова разлилось тепло. Прохладный ветерок с Идре лишь освежал, но не мог вызвать озноб.
– Ничего, – повторила Герат. – Я просто задумалась.
Донелла не сводила с нее встревоженного взгляда. Герат улыбнулась, успокаивая Послушницу, хотя сама была далека от спокойствия:
– Все хорошо. Потянуло холодом… а я задумалась.
Но она уже понимала, что дело в другом. Так откликается тело, когда внутренний взор обнаруживает тайного наблюдателя. Более того, этот наблюдатель должен сам вызывать страх и отвращение. Неужели это Ашар следит за ней? Значит, удерживая Уинетт и талисман в Нижних пределах, он получил возможность наблюдать за миром живых? Она осторожно раскрыла свой разум, все ее чувства были настороже. Ничего. Донелла обеспокоена, Уикс озабочен и добродушен, Эшривель в смятении. Герат не стала вторгаться в сокровенные мысли своих спутников. Что ж, придется сохранять бдительность – строже, чем когда-либо. Ашар не должен проникнуть в их замыслы. Мысленно обратившись к Госпоже, Старшая Сестра устремила взгляд на прелестный тамурский пейзаж. Поля, леса, покатые холмы, отдаленные пустынные нагорья – все заливал яркий солнечный свет. По чистой небесной лазури проплывали белые паруса облаков. Воздух звенел птичьими трелями, в траве гудели насекомые, а копыта лошадей мерно барабанили по дороге. Понемногу к Герат возвращалось спокойствие. Но не беспечность.
*
Солнце бросило на тропу мелкое кружево света и тени. Маленький отряд, возглавляемый Бранноком, все дальше углублялся в чащу. Серебряная лента Алагора все реже вспыхивала за деревьями.
Мало кто знал тайные тропы Белтревана лучше бывшего разбойника. Когда Кедрин был здесь последний раз, страна лесов выглядела совсем иначе: деревья стояли, скованные инеем, снег сгибал ветки до земли и надежно прятал тропинки. Теперь все зазеленело, среди подлеска темнели стежки, протоптанные людьми и конями – целый лабиринт тропинок, обтекающих островки колючих зарослей и папоротника. А главное – лес был полон звуков. Издали доносился тихий, но отчетливый ропот Алагора, под кронами звенели птицы, перекликались какие-то зверьки, где-то недалеко с шумом пронесся олень. Подковы коней выбивали глухую дробь. Снаряжение было крепко привязано, но Кедрин то и дело улавливал то скрип кожи, то позвякивание металла.
Прямо перед ним маячила спина Браннока. Полукровка то и дело поворачивал голову то вправо, то влево, готовый уловить любой звук, выбивающийся из привычного лесного многоголосия. Заметив, как Браннок предостерегающе поднял руку, Кедрин остановил коня. Сзади кожа коротко прошуршала о полотно: Тепшен сдвинул ножны, висевшие за спиной, на бедро. Кьо был готов к бою. Юноша обернулся и встретил бесстрастный взгляд своего наставника. Ничего не сказав, Кедрин снова посмотрел на Браннока. Полукровка махнул рукой, и они тронулись шагом. Там, где тропа расширялась и две стежки вливались в нее справа и слева, образуя развилку, всадники снова остановились.
– Смотрите, следы.
Браннок указал направо, но Кедрин увидел только утоптанную влажную землю.
– Они идут туда же, куда и мы… но куда медленнее.
– Что за племя? – спросил Кедрин.
– Похоже, Кэрок, – откликнулся Браннок, спешиваясь и бросая королю поводья. Затем он прошелся по тропинке, пристально глядя себе под ноги, и опустился на колени, что-то рассматривая.
– Семья. Кажется, пять воинов и пять женщин… и, скорее всего, несколько ребятишек и старики.
– Как ты полагаешь, они настроены миролюбиво? – осведомился Тепшен.
Браннок пожал плечами.
– Почему нет?
– Что будем делать? – спросил Кедрин, когда полукровка снова взобрался в седло.
– Можно обойти их, – сказал Браннок. – На этом мы потеряем полдня… вернее, целый день, чтобы не столкнуться с охотниками. Можем ехать как ехали и надеяться, что они не захотят нас задержать.
– Если они мирно настроены, то почему должны представлять опасность для нас?
Браннок лукаво улыбнулся.
– Белтреван учит: опасность может быть везде, дружище. Договор договором, но Кэроку может не понравится, что какие-то чужаки бродят по их земле. И потом, ты не допускаешь, что они могли забыть, как выглядит хеф-Аладор, победитель Нилока Яррума? В общем, решай сам.
Кедрин подумал немного, потом решительно указал вперед.
– У нас нет лишнего дня. Надо спешить, – он задержался и пристально посмотрел в глаза Бранноку, потом кьо: – И постараемся обойтись без стычек.
Браннок ухмыльнулся, Тепшен коротко кивнул, но оставил меч на бедре. Кедрин пустил своего коня рысью, надеясь, что принял правильное решение. Друзья последовали за ним. Вскоре полукровка догнал юношу и занял место во главе отряда.
Так они ехали некоторое время, пока Браннок снова не поднял руку. Кедрин придержал коня, и стало слышно, как лес затих. За деревьями, куда указывал Браннок, угадывалось какое-то движение.
Тропа сбегала по травянистому склону котловины, через которую протекал какой-то ручеек – скорее всего, приток Алагора. Возможно, когда-то здесь росли деревья, но их давно выкорчевали, расчистив место под постоянное становище. И сейчас котловина не пустовала. За протокой стояли кольцом семь шатров, в центре становища горел костер. У огня шесть женщин занимались стряпней, пять крепких мужчин и два седовласых старика расположились на солнцепеке. Разновозрастные ребятишки плескались в воде; их было девять, сколько мальчиков, сколько девочек – было не разобрать. Восемь здоровенных псов лежали недалеко от костра и жадно смотрели на женщин, ожидая подачки. Один из них неожиданно поднял голову и угрожающе зарычал. В один миг все племя оказалось на ногах. Собаки побежали к реке, за ними последовали воины. Серый вожак зарычал и ощерился.
– Ка эмблан паса! – прокричал Браннок, выезжая на открытое место. – Ка ваджари сул Дротт. Нера балан ту драми, кверо ту алдан сул пара эм пладиджо.
На загорелых лицах варваров по-прежнему было написано недоверие. Однако один из воинов прикрикнул на собак, и те успокоились. Браннок подошел ближе и коснулся красно-белых пучков перьев, которыми была увешана его уздечка.
– Паса фори чаддах, – он улыбнулся до ушей. – Ка пулан ни терро, – и добавил: – За мной.
Кедрин и Тепшен вывели лошадей из-за деревьев и последовали вниз по склону. Псы снова недовольно зарычали, но окрик хозяина заставил их отступить за шатры. Остальные мужчины недоверчиво разглядывали всадников, держа наготове луки. Женщины тоже насторожились. Кедрин заметил, что ножи у них в руках были пригодны не только для приготовления пищи и могли быть немедленно использованы и по этому назначению. У воды Браннок снова остановился и заговорил – на этот раз не на бьяване, а на странном гортанном наречии с добавлением щелчков языком и покашливания.
Что бы он ни сказал, но жителям лесов это понравилось. Луки опустились, женщины вернулись к своему занятию. Детишки вылезли из воды и изумленно таращились на чужаков.
Во время очередного диалога Кедрин решил получше рассмотреть варваров. Они были смуглее, чем Дротт, с рыжими или каштановыми волосами. У женщин косы были уложены над ушами в аккуратные спирали и скреплены золотыми шпильками. Все мужчины носили бороды – заплетенные в косички или связанные пучком, – а длинные волосы у всех были собраны в хвост и украшены раковинами и перьями. На стариках были пестрые рубахи из красных, голубых и зеленых лоскутов. Молодые воины ходили обнаженными по пояс, в суконных штанах и мягких сапожках по щиколотку, икры были туго обмотаны ремнями. У каждого на поясе висел короткий меч и большой охотничий нож. На траве лежали два топора.
– Они приглашают нас разделить трапезу, – объявил Браннок. – Я сказал, что мы направляемся в земли Дротта по делам мира. Предводителя зовут Микал. Он сказал, что мы можем ехать, и он благословляет наш путь.
Кедрин позволил себе вздох облегчения. Кажется, все обошлось. Ведя коня под уздцы, он последовал за Бранноком через ручей.
По приказу Микала, лошадей отвели за круг шатров и привязали в тени деревьев. Пощипывая траву, кони неприязненно косились на собак и изредка фыркали. Тем временем предводитель жестом пригласил путников садиться. Браннок опустился на утоптанную землю, Кедрин устроился по одну руку от него, Тепшен – по другую. Варвары расселись вокруг на корточках, дети столпились за их спинами, завороженно глазея на гостей. Со всех сторон раздавались гортанные возгласы, Браннок отвечал столь же невообразимыми созвучиями. Время от времени полукровка прерывал диалог и пересказывал своим спутникам смысл разговора.
– Микал обещает дать нам свой знак, чтобы нас не донимали расспросами, – сообщил Браннок. – Он говорит, что Дротт еще только собирается. Эти люди направляются на Сбор Кэрока и приглашают туда хеф-Аладора. Микал помнит тебя еще с битвы при Высокой Крепости.
При мысли о задержке Кедрин побледнел. Но полукровка заверил его: он объяснил предводителю Кэрока, что их дело спешное, и хеф-Аладор посетит их на обратном пути. Браннок широко улыбнулся рыжебородому воину, тот просиял и ответил новым потоком рокота и пощелкиваний.
– Он говорит, что для них честь разделить с хеф-Аладором пищу и стоянку, – перевел Браннок. – Ты волен гостить у них сколько пожелаешь.
– Поблагодари его, – откликнулся Кедрин, – и придумай какую-нибудь отговорку.
Браннок снова улыбнулся и обратился к вождю с длинным монологом. Тот красноречиво пожал плечами и горячо кивнул.
Какую отговорку придумал Браннок, Кедрин так и не узнал. Одна из женщин жестом подозвала их, и друзья присели к костру, где раздавали деревянные миски с едой. Душистое варево из оленины и овощей оказалось на редкость вкусным. Когда с едой было покончено, Микал принес из своего шатра кожаный бурдюк и раздал всем глиняные чаши.
– Мы должны выпить с ними, – пояснил Браннок с весьма довольным видом. – Отказаться после того, как мы разделили с ними пищу – это оскорбление.
Кедрин кивнул. Конечно, он предпочел бы отправиться в путь, но спорить с вождем было неразумно. Тем временем Микал откупорил бурдюк и наполнил чашки темно-красной жидкостью. Она была сладкой, не крепче разбавленного вина. По словам Браннока, ее пили только по особым случаям. Вскоре выяснилось, что одной чашкой дело не ограничится. Гостеприимный Микал снова и снова наливал гостям. Между тем вечерело. Кедрин едва сдерживал нетерпение.
Наконец Браннок объявил, что они могут уйти, не рискуя никого оскорбить. Кедрин поднялся на ноги – и понял, что питье оказалось отнюдь не безобидным. Круг шатров качнулся и начал медленно вращаться. Моргая, как сова, Кедрин попытался отвесить поклон и тут же пожалел об этом. Карусель шатров начала покачиваться во все стороны. Вождь от души рассмеялся, хлопнул Кедрина по плечу, и молодой король чуть не полетел носом в траву.
– Идем, – шепнул Браннок. – А то он поймет, что ты перебрал, и уговорит остаться.
Кедрин кивнул. Теперь следовало поблагодарить за гостеприимство, но язык отяжелел и не слушался.
– Поблагодари его, – пролепетал он, обращаясь к полукровке.
Браннок был явно привычен к этому напитку. Он, как ни в чем не бывало, издал череду непроизносимых звуков, поклонился и направился к коням. Кедрин последовал за ним. Каждый шаг требовал безумной сосредоточенности. Земля раскачивалась под ногами, как палуба в бурю. Добравшись, наконец, до своего скакуна, он обнаружил, что Тепшену не легче. Отчаявшись попасть ногой в стремя, юноша воззвал к Бранноку и с помощью бывшего разбойника в конце концов взгромоздился на коня. Кьо все еще стоял рядом со своим конем, тупо уставясь на стремя. Лицо уроженца востока было, как всегда, непроницаемым, ничто не говорило об опьянении, но он даже не пытался сдвинуться с места. В одной руке кьо сжимал уздечку, другую держал на рукояти меча.
– Садись, – окликнул его Браннок, уже забравшийся в седло.
– Не могу.
Тепшен поднял голову, и Кедрин увидел, что глаза кьо блуждают, а зрачки стали такими крошечными, что почти исчезли на фоне гагатовых радужек. Кедрина начал разбирать смех, и он изо всех сил стиснул зубы.
Браннок покачал головой и собрался было спешиться, но тут подоспел Микал. Вождь забросил худощавого Тепшена в седло, лошадь заплясала, и кьо отчаянно вцепился в луку. Смеясь, Микал помог ему всунуть ногу в стремя, кто-то из воинов вставил другую. Тепшен с явным усилием выпрямил спину и обвел лесное племя торжественным взглядом.
