Текст книги "Брандмаузер (ЛП)"

Автор книги: Энди Макнаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Она ответила с явной гордостью. «Мы – одна из самых технологически развитых стран на планете. К следующему поколению в этой стране, вероятно, даже не будет валюты, всё будет электронным. Правительство даже подумывает об отмене паспортов и встраивании наших удостоверений личности в SIM-карты мобильных телефонов. Мы находимся на переднем крае возможностей, как продемонстрировали эти молодые люди. У них были навыки взлома «Эшелона», хотя им не хватало житейской хватки, чтобы понять, что с этим можно сделать». Она подождала, пока я отпил чаю. Сэндвичи давно закончились. «Ещё вопросы?»

Я покачал головой. Их было много, но они могли подождать. Если она готова объяснить мне новое предложение, я готов был выслушать.

«Ник, Валентин уполномочил меня сообщить тебе, что предложение денег все еще в силе, но твоя задача изменилась».

«Конечно, так и есть. Том мёртв, а АНБ вернуло себе «Эшелон».

Она посмотрела на меня и покачала головой. «Неправильно, Ник. Я не хотела тебе этого говорить, пока информация не подтвердится, но наши источники полагают, что Том у малискиа. К сожалению, мы полагаем, что у них также есть Think Pad. Это очень тревожно, поскольку в нём всё ещё есть последовательность доступа к брандмауэру, которая…»

Я изо всех сил старалась сохранить самообладание. «Том жив? Чёрт возьми, Лив. Я сидела тут и пила, пока этот человек не умер».

Её лицо, как у дочери Спока, не изменилось. «Малискиа думают, что он с финнами. Они, естественно, предположили…» Она махнула рукой через стол. «Помните, они тоже хотят получить доступ к Эшелону».

«Итак, ты хочешь, чтобы я вернул Тома».

«Прежде чем я расскажу тебе, Ник, в чем состоит цель, я должен объяснить одну сложность».

Осложнение? Это было недостаточно сложно?

Она наклонилась и поставила портфель своего парня на стол. На улице уже стемнело, и на рыночной площади мерцали рождественские огни.

Лив открыла кейс. Внутри оказался ноутбук, который она включила.

Я видел, как она достала из кармана пальто тёмно-синюю дискету в прозрачном пластиковом футляре. Когда она вставила дискету, я услышал звук «Microsoft».

«Вот, прочти это. Тебе нужно полностью оценить ситуацию, чтобы понять всю серьёзность задачи. Я мог бы просто рассказать тебе всё это, но, думаю, тебе потребуется подтверждение».

Она передала мне портфель, дискета все еще загружалась, пока ноутбук выполнял свою работу, прежде чем отобразить ее на экране.

На рабочем столе появился значок диска, и я дважды щелкнул по нему.

Отрегулировав экран и убедившись, что его содержимое видно только мне, я начал читать, в то время как группа людей, пришедших снаружи, вошла и поприветствовала своих друзей, и, не теряя времени, показала им свои покупки: меховые шапки в русском стиле и колбаски из оленины.

На диске было два файла. Один был без названия, другой гласил: «Сначала прочтите». Я открыл его.

Мне показали веб-страницу лондонской Sunday Times от 25 июля, на которой была размещена статья под названием «Российские хакеры КРАДУТ СЕКРЕТЫ АМЕРИКАНСКОГО ОРУЖИЯ».

Лив встала. «Ещё чаю? Еды?»

Я кивнул и вернулся к экрану, когда она подошла к стойке. К этому времени группа туристов уже состояла из шести человек, и они болтали за двенадцать.

«Американские официальные лица полагают, что Россия могла похитить некоторые из самых важных военных секретов страны, включая системы наведения оружия и коды военно-морской разведки, в ходе скоординированной шпионской операции, которую следователи назвали операцией «Лунный лабиринт»», – начиналась статья.

Кража была настолько изощренной и хорошо скоординированной, что эксперты по безопасности посчитали, что Америка может проиграть первую в мире кибервойну».

Удары по американским военным компьютерным системам даже разрушали барьеры, призванные защищать Пентагон от кибератак. Во время одного из незаконных проникновений технический специалист, следивший за злоумышленником, стал свидетелем того, как секретный документ был похищен и отправлен на интернет-сервер в Москве.

Эксперты говорили о «цифровом Перл-Харборе», когда враг воспользуется зависимостью Запада от компьютерных технологий, чтобы красть секреты или сеять хаос так же эффективно, как и при любой атаке с применением ракет и бомб.

Казалось, всего несколько нажатий на ноутбуке могли полностью разрушить любую развитую страну. Можно было отключить газо-, водо– и электроснабжение, проникнув в управляющие компьютеры.

Гражданские и военные телекоммуникационные системы могут быть заглушены. Полиция может быть парализована, и воцарится гражданский хаос. Да кому, чёрт возьми, нужны армии в наши дни?

Даже сверхсекретные военные объекты, специализирующиеся на обеспечении безопасности разведки, были взломаны. В Командовании космических и военно-морских боевых систем (Spawar), подразделении в Сан-Диего, штат Калифорния, специализирующемся на защите кодов военно-морской разведки, инженеру сообщили о проблеме, когда выполнение задания по печати на компьютере заняло необычно много времени.

Средства мониторинга показали, что файл был снят с очереди печати и передан на интернет-сервер в Москве, а затем отправлен обратно в Сан-Диего. Неясно, какая именно информация содержалась в украденном документе, но помимо своей роли в военно-морской разведке, Спавар также отвечал за обеспечение электронных систем безопасности для Корпуса морской пехоты и федеральных агентств.

Возникло подозрение, что еще несколько вторжений остались незамеченными.

Далее в статье говорилось, что президент Клинтон запросил дополнительные 600 миллионов долларов на борьбу с проблемой «Лунного лабиринта», но этого всё равно может быть недостаточно, поскольку Китай, Ливия и Ирак разрабатывают средства информационной войны, и, по словам одного из чиновников Белого дома, то же самое делают и некоторые хорошо финансируемые террористические группировки. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить себе ущерб, который могли бы нанести Усама бен Ладен и его друзья, если бы заполучили эту информацию. Что касается масштабных российских разведывательных операций, то это вполне может быть «Малиския».

Я дважды щёлкнул по следующему файлу. То, что появилось на экране, подтвердило, что история о покушении на Спавара в Сан-Диего вполне могла быть правдой.

Газета Sunday Times, возможно, и не знала, что было в этом деле, но я теперь знаю.

Герб Военно-морской разведки передо мной открывал список примерно из пятидесяти кодовых слов, которые соответствовали радиочастотам.

Лив села за стол с чаем и бутербродами.

«Вы прочитали обе?»

Я кивнул, и когда я закрыл файлы и вытащил диск, Лив наклонилась и протянула руку. «Ник, ты можешь помочь предотвратить это, если хочешь».

Я передал ей диск и начал выключать ноутбук, когда она продолжила: «Российское правительство – не единственный, кто покупает эту информацию у Малискии. Любой, у кого достаточно денег, может это сделать».

Очевидно, у Вэла он был достаточно большой, иначе я бы не читал списки кодов.

Как я уже говорил, Ник, если они получат возможности «Эшелона» и начнут их использовать, даже не продавая информацию другим, только подумайте о последствиях. Они уже на пути к тому, чтобы с помощью своих операций «Лунный лабиринт» получить возможность полностью блокировать Великобританию или США; с «Эшелоном» у них будет полный и неограниченный доступ к любой информации по всему миру – государственной, военной, коммерческой.

Ты можешь остановить это, Ник, если хочешь. – Она помолчала и посмотрела мне прямо в глаза.

Я передал ей портфель через стол. Она была права. Если это правда, то моя совесть не позволяла мне отказаться от такого предложения. Мысль о том, что эти устройства будут подслушивать всё, что мы делаем и говорим, была в духе Большого Брата, но, чёрт возьми, я бы предпочёл, чтобы к нему имели доступ только страны-участницы соглашения, чем все и их братья с деньгами. Что касается утечки военной информации, её нужно было остановить. Мне было плевать, что кто-то узнает о последних технических подробностях ракет класса «земля-воздух» или о чём-то подобном. Важны были жизни людей, включая мою собственную. Я был частью достаточного количества провалов, где друзья погибали из-за ненадёжной информации.

Если бы мне удалось это остановить и уйти с чемоданом, полным денег, это, казалось бы, затронуло бы все стороны.

«Так что именно вы хотите, чтобы я сделал?»

Она услышала согласие в моём голосе. «Ты должен уничтожить возможности «Лунного лабиринта» малискиа и весь их прогресс в «Эшелоне».

Это значит, уничтожить всю установку – компьютеры, программное обеспечение, всё.

«Однако на этот раз вы будете предоставлены сами себе. Валентин не должен быть замечен за нападением на Малискию. Любой конфликт вызовет дисгармонию и отвлечет его от цели. Поэтому, если у вас возникнут проблемы, боюсь, ни он, ни я не сможем вам помочь».

Возможно, я самый циничный человек в Великобритании по отношению к Великобритании, но я не был предателем. И если всё, что она говорила, было правдой, я был уверен, что Вэл был бы рад раскрыть свою чековую книжку немного шире, особенно если бы мне пришлось идти туда одному. Я откинулся назад и поднял три пальца.

Лицо её не дрогнуло. «Доллары?»

Поскольку она вообще задала этот вопрос, ответ был очевиден.

«Стерлинг. Те же условия, что и при обмене».

Она кивнула. «Три миллиона. Вам заплатят».

Меня немного обеспокоило, что она так легко согласилась.

«Какие у меня гарантии?»

«Нет. И денег вперёд не дали. Но Валентин прекрасно знает, на какие меры ты уже пошёл, чтобы его выследить, и что ты, без сомнения, сделаешь то же самое снова».

«Верно». Мне не нужно было объяснять, что никогда не стоит угрожать тем, что не сможешь выполнить. Она знала.

«Как я уже много раз говорил, Ник, ты ему нравишься. Ты получишь свои деньги».

«Так скажите мне, где же находится инсталляция?»

Она указала мне за спину, в сторону гавани и моря. «Туда. Эстония».

Я нахмурился. Единственное, что я знал об Эстонии, – это то, что она была частью бывшего СССР, а теперь хотела стать частью НАТО, ЕС, схемой лояльности Джей-Си Пенни, как угодно, лишь бы окончательно оторвать её от России.

«Тридцать процентов населения по-прежнему русские. Малискианцам оттуда легче действовать».

Она поднесла чашку к губам и скривилась. Чай был холодным.

Видимо, она упустила из виду один весьма важный момент.

«Если Том у малискиа, – сказал я, – то, полагаю, он будет на этой базе. Вы хотите, чтобы я принёс его сюда после того, как подниму, или просто отвезу его обратно в Лондон?»

Она посмотрела на меня как на идиота. «Ник, я думала, ты понимаешь, Тома нужно считать частью их возможностей».

Она несколько мгновений не отрывала от меня взгляда, ожидая, когда же до неё дойдёт. Наконец, это случилось. Она увидела это по моему лицу. «Не хочу говорить очевидное, Ник, но почему ещё, как ты думаешь, Валентин заплатил бы тебе три миллиона? Том должен умереть».

Я почти потерял дар речи. «Но почему? Почему бы мне просто не вытащить его оттуда заодно?»

«Это не вариант, Ник. Тома очень быстро принудят помочь им с Echelon. Как мы оба знаем, он может взломать межсетевой экран. Мы знаем, что у них есть по крайней мере часть программного обеспечения. Мы знаем, что у них есть Том, а также, вероятно, и Think Pad. Как только всё это свяжется воедино, что у него в голове, что у него в кармане, что в фургоне…»

Она содрогнулась. «Если малискиа получат доступ к Эшелону и добавят его к своим возможностям «Лунного лабиринта», у них будут все предпосылки для катастрофы. Это повлияет не только на видение Валентина относительно Востока, но и поставит Запад на колени».

«Послушай, у Тома есть Think Pad. Он может им воспользоваться. Риск слишком велик. Что, если тебя убьют или схватят до того, как ты закончишь задание? Даже если ты его спасёшь, он всё равно останется в стране, а возможность быть ими схваченным – это риск, на который Валентин не готов пойти. Просто лучше, чтобы Валентин пожертвовал Томом и возможностью получить доступ к Эшелону, чем рисковать, отдав его Малискии.

Никто, Ник, не может позволить себе, чтобы у Малискии был Эшелон.

Мне всё ещё было трудно это принять. «Но почему бы просто не рассказать американцам? Вэл собирался рассказать им о доме финнов».

«Немыслимо. А что, если они заберут Тома, и он расскажет, что именно происходит? Ник, не думаю, что даже ты этого хочешь, правда? Том вернётся в тюрьму на всю жизнь, а ты будешь сидеть в соседней камере».

Наклонившись и снова убрав портфель в сумку, она, казалось, собиралась с мыслями. «Извини, Ник, но у меня сейчас много дел, как ты понимаешь. Встретимся завтра в кафе «Стокманн» в одиннадцать утра. Это самое раннее, когда я смогу получить больше информации. Одно можно сказать наверняка: после этого ты должен уйти как можно скорее. Если Малискиа удалось убедить Тома сотрудничать, каждый час на счету».

Я посмотрел на неё и кивнул. «Эта новая информация, она прибудет с поездом в 6:30 утра из Санкт-Петербурга?»

Она и глазом не моргнула. «Да, конечно. Ник, я хочу ещё раз извиниться за то, что произошло. Просто если бы ты точно знал, что происходит…»

«Я бы изначально не взялся за эту работу?»

«Именно. Мне пора идти». Она встала и застегнула пальто. «Думаю, мне нужно минут пятнадцать».

Я кивнул. Пока она будет подальше отсюда, я выпью ещё чаю, а потом пойду и узнаю, где именно находится Эстония и как туда, чёрт возьми, добраться.

27

Четверг, 12 декабря 1933 года. За десять минут до её прихода я устроился в углу кафе «Авек» в Стокманне. По пути я заглянул в интернет-кафе и прочитал статью о «Лунном лабиринте» на сайте Sunday Times. Она была подлинной.

«Avec», похоже, намекал на то, что к кофе можно было добавить что угодно из бара, от Jack Daniels до местных морошковых ликёров. Местные жители пили их так, словно завтра уже не наступит.

Поставив на стол два кофе и два датских пирожных, я накрыла чашку Лив блюдцем, чтобы она не остыла.

Кафе было так же переполнено, как и тогда, когда я был там с Томом. Я много думал о нём прошлой ночью, лёжа в своём дешёвом и, что ещё важнее, безликом гостиничном номере. Печально, но помешать малискиа объединить «Эшелон» с их операциями в «Лунном лабиринте» и получить за это деньги было важнее жизни Тома. Потом я представил, как он бросится на мою защиту, когда мы перелезем через забор. Убить его будет непросто.

Я даже подумывал пойти в консульство и позвонить Линн по защищённому номеру, но потом понял, что упускаю из виду главную цель – деньги. Если Линн узнает, всё будет кончено. Меня бы просто погладили по головке, если повезёт. Так я прикарманил три миллиона, да ещё и демократию поработал. Конечно, это была чушь.

Проблема была в том, что это даже звучало как чушь.

После вчерашнего чаепития с Лив я сразу же отправился в гавань, чтобы посмотреть паромы в Эстонию. Столица Эстонии, Таллин, похоже, была пунктом назначения для множества паромов с ролл-он-офф, скоростных катамаранов и судов на подводных крыльях. Более быстрое судно преодолело пятьдесят миль всего за полтора часа, но девушка в кассе сказала мне, что на Балтике слишком много льда и слишком сильный ветер, чтобы они смогли пересечь этот путь в ближайшие несколько дней. Единственными, кто мог справиться с такими условиями, были паромы старого образца, и обычно они шли больше четырёх часов, а из-за сильного волнения теперь это занимало ещё больше времени. История моей жизни.

Я отпил кофе, разглядывая длинные слова в финской газете и оглядывая эскалатор. Я собирался воспользоваться паспортом Дэвидсона, чтобы въехать в Эстонию, но забронировал билет на паром на имя Дэвиса. Слегка искажённое имя всегда добавляет путаницы. Если бы меня за это остановили, я бы просто сказал, что это ошибка тех, кто продавал билеты. В конце концов, английский был их вторым языком, а мой акцент кокни был довольно трудно понять, когда я выкладывался на полную. Метод не был надёжным, но он мог немного запутать ситуацию. Я был уверен, что Фирма всё ещё будет искать Дэвидсона теперь, когда он связан с Лив и Томом. Мне было всё равно, что они там выяснили, главное, чтобы не было моей фотографии, к тому же, к счастью, фотография в паспорте Дэвидсона была не слишком похожа на меня. Усы и прямоугольные очки, а также макияж, слегка изменивший форму носа и подбородка, смотрелись вполне прилично. Если бы меня спросили об этом, я бы сказал, что теперь читаю в контактных линзах и мне нравится мой новый образ с гладко выбритым лицом.

Я училась макияжу на BBC. Пластиковые носы и брови – это не самое главное. Макая уголок датского печенья в кофе, я невольно улыбнулась, вспомнив, как четыре часа красилась под женщину для последнего занятия двухнедельного курса; мне казалось, что выбранный мной оттенок блеска для губ мне особенно идёт. Было забавно провести день за покупками с моей «девушкой-учителем» Питером, которая надела довольно эффектный синий наряд, особенно когда дело дошло до женских туалетов. Правда, мне не нравилось брить и депилировать ноги и руки воском. Они потом чесались неделями.

Откуда-то из-за моего левого плеча раздался настойчивый электронный взрыв увертюры к «Вильгельму Теллю», за которым последовала короткая пауза, а затем пожилая дама заговорила на финском языке.

У всех в этой стране был мобильный телефон – я даже видел, как маленькие дети бродили вокруг, держась за руки родителей и разговаривая в свисающий микрофон, – но никто не довольствовался стандартным гудком. В Хельсинки нельзя было и пяти минут прожить, не услышав «Полёт шмеля», отрывки из Сибелиуса или тему из фильма «Джеймс Бонд».

Я сел, окунулся и стал ждать. Паспорта были неудобно засунуты под ногу в правом ботинке, а в левом лежали полторы тысячи долларов сотнями, двадцатками и десятками.

Что касается мистера Стоуна, то его надежно засунули в сумку на вокзале. Пистолет P7 и запасной ствол всё ещё были у меня и отправились в сумку только в самый последний момент. Я никак не мог взять оружие с собой в Эстонию. Я понятия не имел, насколько серьёзные меры безопасности на пароме. Когда эскалатор поднял её ко мне, первой показалась голова Лив.

Она небрежно оглядывалась по сторонам, не высматривая меня специально. Остальная часть её тела стала видна: чёрное кожаное пальто с поясом длиной три четверти поверх обычных джинсов и ботинки типа «тимберленд». Через плечо у неё висела большая чёрная кожаная сумка, а в правой руке – журнал.

Она заметила меня и направилась к столику, расцеловав в обе щеки. Её волосы были снова в идеальной форме, и от неё пахло цитрусовыми. Между нами на столе лежал номер журнала Vogue на английском языке, и мы обменялись улыбками типа «как дела?», пока она усаживалась.

Я поставил перед ней чашку и убрал блюдце. Она поднесла её к губам. То ли она остыла, то ли вкус её был уже не тот, потому что она тут же опустилась обратно на стол.

«Малишкиа находятся недалеко от Нарвы».

Я улыбнулся ей в ответ, словно наслаждаясь рассказом. «Нарва?» Казалось бы, она могла быть где-то на Луне.

«Вам понадобится карта региона с точностью один к двумстам тысячам».

«Какой страны?»

Она улыбнулась. «Эстония, северо-восток». Она положила руку на Vogue.

«Вам также понадобится то, что находится здесь внутри».

Я кивнул.

Её рука всё ещё лежала на журнале. «Именно отсюда они управляли «Лунным лабиринтом»; и теперь, когда у них есть Том и Think Pad, именно оттуда они попытаются получить доступ к «Эшелону». Они меняют местоположение каждые несколько недель, чтобы избежать обнаружения, и после того, что случилось здесь, они очень скоро снова переедут. Вам нужно действовать быстро».

Я снова кивнул, и она сложила руки на столе, наклонившись вперёд. «Там же адрес. Там вы встретите людей, которые помогут вам раздобыть взрывчатку и всё необходимое. До Нарвы лучше всего добираться поездом. Аренда машины – это больше проблем, чем пользы. И, Ник, – она пристально посмотрела на меня, – этим людям в Нарве не доверяй. Они совершенно ненадёжны, их методы наркоторговли подрывают бизнес всех нас. Но они – самая близкая поддержка, которую Валентин может предложить тебе на месте».

Я улыбнулась ей, дав понять, что я не вчера родилась.

И помните: никогда не упоминайте Валентина, общаясь с ними.

Между ним и всем этим не должно быть никакой связи. Абсолютно никакой. Если они установят связь, сделка распадётся, потому что они просто убьют тебя.

Она снова сцепила руки. «Также там есть…» – она замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, но не нашла удовлетворяющего её. В конце концов, она пожала плечами, – «письмо от друга, того самого, у которого есть связи в Нарве. Оно гарантирует, что ты получишь от этих людей всё, что тебе нужно, но используй его только в случае необходимости, Ник. Оно было приобретено Валентином с большими личными затратами, и им не следует злоупотреблять».

Я спросил очевидное: «Что в нём?»

«Ну, это немного похоже на страховой полис», – она довольно мрачно улыбнулась. «Чеченский страховой полис. Я же тебе уже говорила, ты ему нравишься».

Мне не нужно было больше об этом спрашивать. Скоро я сам всё увижу.

А пока были дела поважнее. Мне снова нужен был ответ на вопрос-штык: «Сколько людей на объекте?»

Она покачала головой. «У нас нет такой информации, но её будет больше, чем в прошлый раз. Это их самый важный актив, поэтому именно в Эстонии география – лучшая система защиты».

Нужно было ответить ещё на один вопрос. «Как вы узнаете, что я добился успеха?»

«Ты беспокоишься, что Валентин не заплатит без доказательств? Не переживай. Он узнает через несколько часов, как это сделать, это тебя не касается. Ты получишь свои деньги, Ник».

Я наклонился ближе. «Откуда ты знаешь Тома?»

«Я не знаю, а Валентин знает. Когда Тома поймали в Менвит-Хилл, он работал на Валентина. Вы, британцы, так этого и не узнали, потому что ваши угрозы ему не шли ни в какое сравнение с тем, на что был способен Валентин».

«Что было?»

Выражение ее лица побуждало меня использовать воображение.

Я мысленно представил себе Тома, свернувшегося калачиком на заднем сиденье машины после того, как группа допроса объяснила ему правду жизни.

«Пытался ли Том получить доступ к Echelon для Валентина в Менвит-Хилл?»

Она кивнула. «Когда его поймали, он рассказал британской разведке только то, что, по их мнению, им было необходимо знать, а затем передал суду то, что ему велели сказать. Всё было очень просто, на самом деле. Ну, для всех, кроме Тома».

«А как вы узнали о моей связи с Томом?»

«У Валентина есть доступ ко многим секретам. После вашей встречи в Хельсинки он захотел узнать о вас немного больше. Заказать эту информацию у Малискии было достаточно просто благодаря Лунному Лабиринту. Ещё больше стимулов проникнуть туда и уничтожить эту возможность, не правда ли?»

Да, чёрт возьми. Мне всё это не понравилось.

Лив похлопала журнал рукой. «Прочитай. Тогда всё, что мы знаем, узнаешь и ты. Мне пора идти. У меня ещё столько дел».

Держу пари, что одним из них было доложить посреднику Вала, что я направляюсь в Нарву.

Мы с Лив улыбнулись друг другу, как прощающиеся друзья, поцеловались в щёку и, как положено, попрощались, пока она вешала сумку на плечо. «Я буду проверять вокзал каждый день, Ник, начиная с воскресенья».

Я коснулся её рукава. «Последний вопрос».

Она повернулась ко мне лицом.

«Кажется, Том тебя не слишком беспокоит. Я думала, вы двое, ну, знаете, близки».

Она медленно села. Секунду-другую она покрутила кофейную чашку, а затем подняла взгляд. «То есть я переспала с ним?» Она улыбнулась. «Том не тот человек, с которым я бы искала отношений. Я переспала с ним, потому что он слабел и совершенно не понимал, чего от него ждут. Спать с ним было…» – она подыскала подходящее выражение, а затем пожала плечами, – «страховкой. Мне нужно было поддерживать его преданность делу. Он единственный, кто мог такое сделать. Он гений в использовании этих технологий. Он должен был пойти с тобой. Именно поэтому ты должен выполнить своё новое задание как можно быстрее. Его возможности не должны быть доступны малискиа».

Она встала и обернулась, слегка махнув рукой, и я сгорбился на стуле, жалея, что не узнал об этом несколько дней назад. Я проводил её взглядом, пока она направлялась к эскалатору и медленно исчезала.

Я вытащила маленький белый конверт из журнала, оставленного Лив. Он выглядел так, будто был предназначен для небольшой поздравительной открытки; судя по всему, внутри было совсем немного вещей.

Я постояла немного, не трогая её, и выпила её еле тёплый кофе. Минут через десять я сложила чашки, блюдца и тарелки на поднос.

Отойдя от эскалаторов, я прошёл через отдел тёплой одежды в туалеты. Удобно устроившись в кабинке, я открыл конверт. Внутри оказалось три клочка бумаги разного размера и качества. На первом был стикер с адресом в Нарве – судя по всему, я искал парня по имени Константин, – и указанием «длина-широта». Стикер был приклеен к половинке разорванного листа дешёвой и очень тонкой ксероксной бумаги, на котором было написано ручкой около десяти строк кириллицы. Это, должно быть, был чеченский страховой полис, потому что третьим предметом был лист вощёной бумаги с нарисованным карандашом крестом и, ближе к левому нижнему углу, маленьким кружком. Мне оставалось лишь выстроить линии «длина-широта» и «широта» на карте справа, и – бинго! – кружок должен был оказаться там, где должны были находиться Том и Малискиа.

Я прислушивался к шарканью ног снаружи, плеску воды в раковинах, гудению сушилок для рук и редким хрюканьям или пукам, и, складывая обрывки бумаги и засовывая их в носки, чтобы не мешались, начинал смеяться про себя. Я чувствовал себя Гарри Палмером в одном из тех фильмов Майкла Кейна шестидесятых. Это было просто смешно. У меня под ногами было больше вещей, чем в карманах.

Я смыл воду в туалете и открыл дверь. Японский турист с толстым телом терпеливо ждал, его бока были набиты сумками с видеокамерами и фотоаппаратами. Оставив его пробираться в кабинку, я направился к автомату с презервативами у писсуаров. Пришло время принимать решение.

Опустив несколько монет, я рассматривал варианты с банановым или клубничным вкусом, а также в форме средневековых булав, но в итоге остановился на старых, прозрачных. Всё очень по-миссионерски. А потом, с пачкой из трёх штук в кармане, я навсегда распрощался со всем «Стокманном».

Проверив магазин на наличие слежки, обойдя его по всему периметру и сделав несколько поворотов, которые означали, что я шёл не туда, я убедился, что за мной не следят, и направился в тот же книжный магазин, где купил путеводитель по Эстонии. Вскоре я нашёл карту, указанную Лив.

Вернувшись в отель, пришло время подробно изучить его. Таллин, столица, находился на западе, на побережье Балтийского моря. Он был обращен к Финляндии, которая находилась в пятидесяти милях от него. Нарва находилась в нескольких милях отсюда, в северо-восточном углу, прямо рядом с Россией и всего в десяти милях от побережья.

Из Таллина в Нарву шла одна главная дорога, соединяющая другие, более мелкие города на расстоянии 130 миль между ними. Я также видел чёрную линию железной дороги, по которой мне велела ехать Лив. Она шла примерно параллельно главной дороге, иногда рядом с ней, но чаще всего в нескольких милях к югу.

Нарва была разделена рекой, а граница с Россией представляла собой воображаемую линию, проходившую по её середине. Было два пункта пропуска: железнодорожный и автомобильный. С российской стороны главная дорога и железнодорожная линия продолжали идти на восток, и на краю карты был знак: «Питербури 138 км». Другими словами, Нарва была ближе к Санкт-Петербургу.

в Петербурге было легче, чем в Таллине.

Я достал лист вощёной бумаги, наложил крестик на соответствующие долготы и широты, а затем посмотрел на круг. Он охватывал небольшую группу зданий в нескольких милях к югу от городка Туду, примерно в двадцати двух милях к юго-западу от Нарвы.

По сути, цель находилась в глуши, идеальном месте для махинаций Малискиа. Именно туда и должны были отправиться финны; возможно, они этого не сделали, потому что там не было пиццы на вынос.

До отправления парома в пять тридцать оставалось ещё несколько часов, поэтому я достал путеводитель и прочитал об этом северо-восточном уголке Эстонии. Звучало это просто кошмарно. Во времена железного занавеса Нарва была одним из самых загрязнённых городов Европы. Две огромные электростанции вырабатывали достаточно киловатт, чтобы вращать огромные колёса советской промышленности, одновременно выбрасывая в атмосферу бесчисленные тонны диоксида серы, магния и алюминия. Неподалёку находилось огромное озеро, и я мысленно отметил для себя, что не буду есть рыбу, когда приеду туда.

Согласно путеводителю, 90% населения этого района были русскоязычными и, по мнению эстонского правительства, гражданами России. Они придерживались позиции, что если не знаешь эстонского, то не получишь эстонское гражданство. В результате прямо на границе с Россией собралась большая группа русских со старыми российскими паспортами, которым пришлось остаться в Эстонии, стране, которая их не признавала.

Из Таллина на восток ежедневно отправлялось пять поездов. Некоторые шли прямо в Санкт-Петербург и Москву, а некоторые просто останавливались в Нарве, примерно в пяти часах езды. Никаких проблем: я бы сегодня вечером добрался до парома, заселился в отель, разобрался со своими делами и утром сел бы на поезд. Это было бы проще.

Имя и адрес контактного лица в Нарве были у меня в голове; час повторения во время чтения всё решил. Я оторвал крестик с вощёной бумаги, завернул в стикер и съел. Всё остальное на этой работе было похоже на какой-то шпионский фильм, так почему бы не отыграться по полной? Я сохранил путеводитель и карту, потому что собирался быть туристом. Если бы меня спросили, я бы исследовал невероятно богатую культуру региона. Ну, так, по крайней мере, так было написано в путеводителе. Я не мог дождаться.

В качестве окончательной подготовки к путешествию я зашёл в ванную и наполнил раковину тёплой водой. Затем, развернув бесплатный кусочек мыла, я приступил к делу, которого совсем не ждал.

28

Я последовал за толпой из зала ожидания терминала и поднялся по трапу на огромный паром с возможностью въезда и выезда. Увидев, что нам всем предстоит пройти через металлоискатель, я почувствовал облегчение, оставив P7 вместе с остальными вещами в камерах хранения на вокзале. Я пользовался паспортом Ника Дэвидсона. Женщина, которая провела его на паспортном контроле, была одной из немногих иммиграционных офицеров, которые вообще когда-либо смотрели на фотографию.