Текст книги "Записки успешного манагера"
Автор книги: Эмилия Прыткина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)
День тридцать шестой
За завтраком мама сообщила, что, пока я была на концерте, к нам в гости приходил Васька.
– И что? – спросила я.
– Выгнала! Пришел пьяный как свинья, с бутылкой водки и двумя солеными огурцами в пакетике. Сказал, что сегодня день рождения Че Гевары или еще чей-то и он хочет отметить этот праздник вместе с нашим папой.
– Обидела человека, – вздохнул папа, который вылез из комнаты и стал заваривать себе чай.
– Молчи, – рявкнула мама, – от одной еле избавились.
«Одна» – это хозяйка Лесси. Пудель Майклуша сидит возле двери и просится на улицу. Папа пошел будить братца, чтобы тот выгулял собаку. Братец потребовал пять гривен.
Папа вздохнул, достал из кармана деньги и дал Армену. Армен натянул штаны и пошел гулять. Вернулся ровно через минуту.
– На улице дождь, Майкл не хочет гулять.
Папа возмутился и потребовал вернуть деньги. Братец схватил пять гривен и убежал в комнату. Папа направился следом. Послышались звуки борьбы, вой братца и крик папы. Через минуту папа вернулся на кухню и сказал, что Армен сожрал пять гривен.
– Пожалуй, хватит ему ходить к доктору, а то на самом деле в дебила превратится, – сказала мама, допивая кофе.
Поехала на работу. Решила, что буду игнорировать гада Швидко.
Прибыла. В студии почему-то никого нет, кроме офис-менеджера. Оказывается, вчера не только Васька отмечал день рождения Че Гевары. Села и стала проверять почту. Пришел ответ с сайта poez.ru. Пишут, что я дура и шутки у меня дурацкие. Смотрю дальше. Опаньки! Написали производители огурцов. Прочитали мое предложение и хотят обсудить его более детально. Полезла в ЖЖ. Злоедрючка разместила в своем журнале ссылку на мой журнал и написала:
Вот какие дуры есть на свете, полюбуйтесь, люди добрые!
Хотела написать ей какую-нибудь гадость, потом заглянула в список друзей. За вчерашний вечер меня зафрендили десять человек. Теперь главное не ударить в грязь лицом. Ничего, я такое напишу, что сама Злоедрючка будет мне завидовать.
Позвонил Грач, поинтересовался, когда мы предоставим эскизы.
– Завтра, – ответила я.
Позвонили из компании «СВН». Сказали, что у них проблемы: при попытке загрузить сайт выскакивает ссылка на порносайт. Обещала разобраться.
Пришла Ромашкина. Тактично намекнула ей на то, что вчера из-за ее невнимательности мы чуть не потеряли клиента.
– Никуда он не денется, – сказала Ромашкина.
– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась я.
– Оттуда, в прошлом году мы размещали новогоднее поздравление на их сайте.
– И?
– Ну, меня не было, этим занимался Мишкин и вместо «Поздравляем с Новым годом!» написал «Говно вопрос!»
– И что?
– А ничего. Повисело два дня, никто не заметил. А потом мы сами увидели и заменили. Так что не переживай, все хорошо будет.
– Все равно, надо быть внимательнее, – заметила я.
– Человек творческий не может быть внимательным. Здесь одно из двух: либо ты творец – либо крыса канцелярская, – сказала Ромашкина.
При чем здесь крыса канцелярская, я не поняла, но это, как пить дать, камень в мой огород. Заметила, что я тоже человек творческий и пишу стихи.
– Ух ты, а почитай что-нибудь! – попросила Ромашкина.
– Я тебе лучше по почте пошлю, – ответила я.
Села за компьютер и отправила ей три своих самых любимых стихотворения. Ромашкина почитала и сказала, что пишу я очень безграмотно, рифма у меня хромает, и вообще…
– Зато стихи у тебя очень человечные. Душевные. А в прозе не пробовала? – заметила она.
– Нет, в школе пописывала что-то, а потом перестала. Иногда сочиняю коротенькие рассказы, но это так, баловство, – ответила я.
– Попробуй. Иногда люди пишут совершенно гадкие стихи, а проза у них лучше получается.
Хоть кто-то меня похвалил. Написала ответ производителям огурцов. Пригласила приехать к нам в офис и обговорить все подробно.
Прибежала Мимозина, поинтересовалась, как дела, пожаловалась, что вчера не смогла сходить на концерт Сезарии Эворы.
– Билеты были очень дорогие, – вздохнула она.
– А я была, – выпалила я.
– Да-а? И кто же тебя пригласил? – поинтересовалась Мимозина.
– Швидко, – ответила я.
Как только я произнесла фамилию Швидко, стало ясно, что я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Мимозина позеленела, потом побледнела, снова позеленела и процедила сквозь зубы: «Вот сука! Я ему покажу!»
Похоже, я ляпнула лишнее. Язык мой – враг мой. Черт меня дернул похвастаться, теперь Мимозина обозлится и выгонит с работы Швидко, а заодно и меня. Конец карьере менеджера, не видать мне больше процентов как собственных ушей.
– А у вас что-то было? – робко заметила я.
– Нет, но могло быть, если бы… – сказала Мимозина и зло посмотрела на меня.
Вот, я еще и виновата. Извинилась перед Мимозиной и заверила, что между нами вчера ничего не было и если у нее есть какие-то планы на Швидко, то я мешать не буду.
– Уже нет, – отрезала Мимозина и пошла работать.
Сижу как на иголках. Мало того что этот гад испортил мне вчерашний вечер, так к тому же из-за него Мимозина на меня окрысилась. Мужчины – зло.
Позвонила Нана. Поинтересовалась, сколько раз мы вчера поцеловались и когда свадьба. Я выложила все в подробностях: и как ежилась, и как стреляла глазками.
– Ну и?.. – спросила Нана.
– Ничего, посадил на такси, проводил до подъезда, а потом поехал к друзьям водку пить.
– Наверно, он – гей, – вздохнула Нана.
– Да нет, у него были девушки, – ответила я.
– Ну, одно другому не мешает, многие геи очень умело скрывают свое истинное лицо, а некоторые даже могут время от времени встречаться с женщинами.
– А зачем он меня тогда в щеку поцеловал, когда в Киев провожал? – спросила я.
– Это был дружеский поцелуй. Говорю тебе, он гей. Посуди сама. Тебе уже далеко не шестнадцать, ему тоже, чего резину тянуть? К тому же остаться равнодушным к такой женщине мог либо импотент, либо гей.
Положила трубку и задумалась: а вдруг она права?
Пришли арт-директор с техническим дизайнером. Принесли новую игру, называется «Я – Шумахер». Хотели поиграть, оказалось, что нужен третий. Стали ждать программиста. Программер пришел, сел за компьютер, и началась игра. Играли часа два, пока арт-директор не сказал:
– Баста, карапузики, давайте работать.
– Не фига, это несправедливо, я только вас догнал и новую машину купил. Давайте еще несколько кругов навернем, – обиженно изрек программист.
Стали наворачивать еще. Наворачивали до самого вечера. Швидко на работу не пришел. Мимозина дулась-дулась, потом позвонила ему и сказала, что завтра надо сдавать плакат со щербатым младенцем. Бросила трубку и заорала на меня:
– Ну, знаешь ли, то, что вы на концерт сходили, – полбеды, но на фига было напиваться?
– Я не пила, он с друзьями пить пошел, – вздохнула я.
Подошла к арт-директору и поинтересовалась, не сделал ли он варианты эскизов для производителей слабоалкогольных напитков.
– Не-а, даже не думал еще. Идей пока нет.
Напомнила ему, что завтра должна показать варианты, а посему надо что-то изобретать.
Арт-директор задумался и сказал:
– Парни, никто не хочет эскизы для сайта сделать?
– Я не хочу, – вздохнул Чайка. – Мне икону дорисовать надо.
– А у меня охоты нет, – сказал технический дизайнер.
– А ты, Швидко, не хочешь?
– Нет его, Мишкин! – заорала Мимозина. – Не пришел он. Вчера некоторые на концерт ходили, а потом бухать пошли.
На слове «некоторые» Мимозина повернулась в мою сторону и окинула презрительным взглядом.
– Так что, получается, эскизы делать некому? – спросил Мишкин.
– Некому, ну их в баню, не отвлекайся, ты новую машину будешь покупать? А то на следующем круге мы тебя перегоним, – сказал технический дизайнер.
– Сейчас! – ответил арт-директор и, улыбаясь, повернулся ко мне: – Завтра в три часа будут тебе варианты эскизов.
Интересно, откуда он их возьмет, если никто не хочет ничего делать? Стало страшно. Как я буду оправдываться перед клиентом? Деньги заплатили, слабоалкоголкой напоили, приласкали-приголубили, а мы вот так бессовестно подведем их.
Села за компьютер и решила написать что-нибудь в ЖЖ. Накладные ногти мешают страшно, сегодня же пойду и попрошу их снять. Долго думала, что бы такого написать. Посмотрела чужие ЖЖ. Интересная штука получается: для того чтобы тебя начали читать и комментировать, надо либо написать что-то похабное, либо смешное, либо разместить какие-нибудь откровенные фотографии, желательно ню. Похабного в моей жизни ничего не происходит, писать смешно я не умею, фотографиями в голом виде тоже не располагаю. Написала так:
Вчера один молодой человек пригласил меня на концерт. Все было хорошо, но после концерта он проводил меня до дому и даже не поцеловал. И это при том, что он уже давно ко мне присматривается и оказывает всяческие знаки внимания. Может, он гей? Как вы думаете?
Посмотрим, что умные люди скажут.
Поехала в салон снимать накладные ногти. Ногти сняли, но запросили еще двадцать долларов.
Пришла домой, поужинала и легла спать.
Мама поинтересовалась, все ли у меня в порядке. Ответила, что устала. Полночи не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, думала про Швидко. Пожалуй, он все-таки гей, тогда понятно, почему он так сдержанно себя вел.
День тридцать седьмой
Утром возле метро встретила Ольку. Стоит, раздает брошюры. Ваня уехал с пастором Джоном и сестрой Людочкой в Киев на какой-то съезд.
Попыталась намекнуть ей на то, что некоторые вещи на самом деле не такие, какими нам кажутся.
– Знаешь, а я сейчас по-настоящему счастлива. Мы с Ваней столько лет прожили как кошка с собакой, а теперь у нас все так хорошо. А все потому, что я полюбила Иисуса.
Решила не рассказывать ей о том, что Людочка любовница Вани. В конце концов, это не мое собачье дело, к тому же Нана может ошибаться. Раз человеку хорошо – пусть наслаждается жизнью.
Приехала на работу. Швидко сидит и рисует младенца. Сухо поздоровалась и села за свой компьютер.
– К тебе скоро придут на переговоры из компании, которая огурцы производит, – буркнула Мимозина.
– Мимозина, хватит дуться! Ей-богу, у нас со Швидко ничего не было. Ты знаешь, что я тебя люблю и уважаю. Ну, пригласил он меня, ну, сходили мы. В конце концов, мы же коллеги. Ты же в кино ходила с Мишкиным и Чайкой?
– Да я не злюсь уже. Сама не знаю, что на меня вчера нашло. Надо над собой работать. С сегодняшнего дня начну практику проводить, – ответила Мимозина.
– Какую практику? – удивилась я.
Выяснилось, что Мимозина буддистка. Уже лучше. Верующие люди добрые и незлопамятные; вот Чайка, дизайнер наш, сама доброта. Сидит себе тихонечно в углу, не видно человека, не слышно. Что ни попросишь, сделает. Ему даже позволяют в рабочее время рисовать иконы. Такому человеку грех не позволить.
Приехали производители огурцов. Привезли полную сумку банок: маринованные огурцы, помидоры, икра кабачковая, грибы в соусе и много других вкусностей.
Пошли с Мимозиной в комнату переговоров и стали рассказывать им о том, как им повезло, что они наконец-то нашли замечательную студию, в которой работают самые талантливые дизайнеры на свете. Мимозина врет не краснея: и сдаем мы все проекты вовремя (не помню ни одного случая), и над эскизами работают три разных дизайнера (как же, сядет один и наклепает пять вариантов), и цены у нас не высокие, а адекватные рынку (я бы так не сказала), и, кроме того, у нас множество наград (что правда, то правда).
Смотрю я на своего главного менеджера и понимаю, что мне никогда не достичь такого уровня профессионализма. Вру я плохо, сразу начинаю краснеть и заикаться, да и язык не так хорошо подвешен. Огуречники выслушали нас, обещали подумать и ушли, оставив нам пакет с соленьями.
– Водки купим вечером, устоим выпивон! – подмигнула мне Мимозина.
– А скажи мне, Лена, ты долго училась врать? – поинтересовалась я.
– Очень, до сих пор учусь. Ты не переживай, сама скоро такой станешь.
Вот в этом я сильно сомневаюсь. Села за компьютер. Открыла ЖЖ. Ух ты, в ответ на мою просьбу разобраться с половой ориентацией молодого человека откликнулось пятьдесят человек. Сорок девять из них подтвердили, что Швидко гей, один оставил свой номер телефона и попросил передать его Швидко.
Оправдались мои самые страшные опасения. Позвонила Нане и прошептала в трубку:
– Нана, он гей.
– Поздравляю, впрочем, ты всегда вляпаешься в какое-нибудь говно… – ответила Нана.
– Что же мне теперь делать?
– Не знаю, потом поговорим, ко мне сейчас должен молодой человек прийти.
Что делать? Ума не приложу. Пошла к арт-директору, поинтересовалась, готовы ли эскизы.
– Я ж тебе сказал: в три будут, – ответил он.
– Так уже полчетвертого.
– A-а, я и не заметил. Знаешь, давай лучше завтра. Я уже начал работать, но надо еще подумать, собраться с мыслями.
– А что клиенту сказать? – поинтересовалась я.
– Ну, не знаю, мое дело эскизы делать, а ваше – врать, – улыбнулся он.
Пошла к Мимозиной, изложила ситуацию. Мимо нас в направлении двери пулей пронесся Швидко.
– Ты куда? А ну вернись! Плакат сделал?
– Сделал. Я тебе по почте отправил. Мне срочно убежать надо, я, кажется, дома чайник забыл выключить.
– Вечно у тебя все не слава богу! – крикнула ему вслед Мимозина. – Что у тебя за проблема? – обратилась она ко мне.
– Да Мишкин эскизы не сделал, сказал, чтобы я что-нибудь соврала клиентам.
– Ну, значит, слушай, – сказала Мимозина, откинулась в кресле и стала рассказывать.
Я устроилась поудобнее, взяла ручку и лист бумаги и приготовилась перенимать опыт старшего товарища.
– Ситуации бывают трех видов: «жопа» – когда клиент зол настолько, что готов разорвать с нами отношения; «жопа надвигается» – когда клиент внутренне готов разорвать с нами отношения, но сам еще об этом не знает; ситуация третья – все хорошо, но не стоит забывать о том, что может случиться «жопа». Это самый опасный случай, поскольку ничто не предвещает беды и менеджер расслабляется. – Мимозина многозначительно посмотрела на меня. – В нашем деле важно иметь нюх, чтобы безошибочно определить каждую из трех ситуаций. Нюх появляется по мере приобретения опыта, который, как известно, сын ошибок трудных. Идем дальше. Клиенты делятся на три категории: первую составляют те, кто давно с нами работает и привык к нашей манере поведения, я называю их «любимые клиенты». Во вторую входят новички – это те, кто обратился к нам впервые и еще не знает, что их ожидает. Третья категория клиентов – те, кто никогда к нам не обратится, потому что уже обращался и оказался в жопе. Мы их сейчас не рассматриваем. В зависимости от типа ситуации и категории клиентов выбираются варианты решения проблемы. Так к какой категории относится твой клиент и в какой ситуации мы находимся?
– Клиент принадлежит к категории новичков, ситуация – пока все хорошо, – отрапортовала я.
– Умница, – сказала Мимозина, – далеко пойдешь. Идем дальше. Как я уже говорила, существуют различные способы выхода из положения. Все я тебе описывать не буду, рассмотрим на конкретном примере. В твоем случае можно применить следующие варианты:
Первый. Позвонить клиенту, сказать, что эскизы готовы, но выслать мы их не можем, поскольку крысы перегрызли кабель, соединяющий с Интернетом. Этот вариант желательно употреблять как можно реже, а еще лучше лишь однажды. Он подходит для тех случаев, когда ты четко знаешь, что эскизы будут готовы не сегодня-завтра.
Вариант второй. Позвонить клиенту и как ни в чем не бывало спросить, нравятся ли ему эскизы, которые мы отправили. Клиент, естественно, начнет возмущаться и говорить, что никаких эскизов не получал. Здесь следует удивиться и сказать, что мы их отправили еще утром и, возможно, у них просто проблемы с почтой. Как и первый вариант, подходит в том случае, если эскизы на подходе и важно выиграть время.
Вариант третий. Уйти в подполье. Сказать офис-менеджеру, чтобы отвечала клиенту, если он позвонит, что ты заболела и будешь только завтра. Способ неплохой, но стремный. Особо ушлые клиенты могут позвонить, представиться другим лицом и поймать тебя на горячем.
Вариант четвертый. Позвонить клиенту и сказать, что эскизы готовы, но дизайнер хочет их немного доработать, чтобы сделать еще лучше. Для твоей нынешней ситуации этот способ не подходит, поскольку применять его можно только со старыми клиентами. Пожалуй, все на сегодня, – вздохнула Мимозина. – Что выбираешь?
– Надо подумать, – ответила я. – А как поступать в ситуации «жопа»?
– В таком случае надо взять Швидко, Мишкина и Чайку за яйца и давить до тех пор, пока они в кратчайшие сроки не сделают все, что ты от них хочешь.
– А ты уже пробовала? – поинтересовалась я.
– Хех, и не раз, – гордо сказала Мимозина.
Я села за компьютер и стала обдумывать слова Мимозиной. А Липкин, оказывается, гад, не посвятил меня во все тонкости работы. Открыла почту. Мне пришло письмо от Швидко следующего содержания:
Я хотел с тобой сегодня поговорить, но мне пришлось убежать. Завтра поговорим. О’кей?
Долго сочиняла ответ, в результате написала так:
Если тебе кажется, что я тебя не понимаю, то ты ошибаешься. Нам действительно есть о чем поговорить. Знай только одно: я тебя не осуждаю. Я знаю, как трудно быть не таким, как все. Все мы люди, и у каждого свой путь.
Пусть не думает, что если он гей, то я его оттолкну. В конце концов, мы можем просто общаться. А там видно будет. Может, он ради любви ко мне изменится.
Отправила письмо и стала размышлять, какой из вариантов применить, чтобы предотвратить скандал с производителями слабоалкогольных напитков. Решила сослаться на происки грызунов.
Посоветовалась с Мимозиной.
– Дерзай, – сказала она.
Позвонила Грачу, заикаясь и запинаясь, стала рассказывать о нашествии крыс, которые атаковали наше здание.
– Они проникли в подвал, где у нас кабель тянется, и сгрызли. Теперь все здание сидит без Интернета. Я вам завтра эскизы вышлю.
– Это плохо, – вздохнул Грач, – а вы не можете записать их на диск, пойти в какое-нибудь интернет-кафе и отправить оттуда?
К такому вопросу я была совершенно не готова.
– Ну, могу, конечно, но наш офис находится почти на окраине города, пока я доеду – будет уже поздно. Лучше я вам завтра вышлю, а?
– Ладно, только не позднее двух часов дня. У нас в два совещание. Желаю вам скорее победить крыс, – сказал Грач и повесил трубку.
Мимозина сидит в кресле и корчится в припадке смеха.
– Ты чего? – спросила я.
– Ай-ай-ай, не могу, крысы перегрызли кабель! А-а-а-а, крысы-ы-ы-ы! – завизжала она.
– Ну да, крысы, а что смешного? Ты же сама сказала, что это вариант.
– Я же образно сказала. Достаточно было просто сказать, что компания, которая предоставляет нам Интернет, проводит профилактику и временно отключила нас или, на худой конец, что сервер накрылся, но крысы – это смешно.
– Ты, Мимозина, в следующий раз, пожалуйста, уточняй, когда ты образно говоришь, а когда не образно, – обиженно вздохнула я.
– Ну ладно тебе, все же хорошо на самом деле, – сказала Мимозина и похлопала меня по плечу. – Пошли за водкой сходим, не пропадать же маринованным огурцам.
Потопали в магазин за водкой. По дороге встретили Диму из соседнего офиса, которому мы птицу дарили. Пронесся мимо нас на своем джипе и даже не предложил подвезти. Подумаешь, гордый какой. Принесли водки, открыли огурцы и помидоры и стали пьянствовать. Распили две бутылки и разошлись по домам.
Завтра предстоит разговор со Швидко, посмотрим, что он мне скажет.
Трудный сегодня был день. Зато я четко усвоила две вещи: всегда надо быть готовым к неожиданному повороту событий – это раз, и безвыходных ситуаций не бывает – это два. Все-таки хорошо, что у меня есть старший товарищ, у которого можно многому научиться.
День тридцать восьмой
Утром мама сообщила, что братцу пришла повестка в армию и через несколько дней ему надо явиться в военкомат для прохождения медкомиссии.
Вчера вечером они с папой устроили ему экзамен, и выяснилось, что братец мой обладает недюжинным талантом.
– Он так кривлялся, что я даже испугался, подумал, что на самом деле крыша поехала, – заметил папа.
– Ну, слава богу, все же не зря деньги потратили.
Позвонила Вове и сказала, что Армен больше не будет ходить на занятия.
– Это хорошо, а то у меня двадцать пять человек призывников уже записались, даже не знаю, когда всех учить, хоть увольняйся, – вздохнул Вова.
Пришла на работу. Арт-директор заявился на редкость рано. Сидит за компьютером и читает последние политические новости. Технический дизайнер вертится вокруг него как юла и требует продолжить гонки.
– Дождемся программиста, – сказал арт-директор и уткнулся носом в монитор.
Подошла к нему и намекнула, что сегодня в два часа мне надо отправить эскизы в Киев, иначе будет жопа.
– Что-то рановато для жопы. Ну да ладно, сделал я тебе три варианта. Отправил по почте, проверь.
Обрадовалась, подарила ему шоколадку и побежала проверять почту. В ящике три одинаковых картинки. Немного отличаются друг от друга цветом, совсем немного, а в остальном абсолютно идентичные.
Пошла к Мишкину и сказала, что мы обещали клиенту показать три принципиально разных подхода.
– А ты считаешь, что они одинаковые? – удивился он.
– Они же различаются только цветами, и то незначительно, а в остальном как близнецы. А что, разве нет? – робко спросила я.
То, что произошло дальше, было для меня полнейшей неожиданностью. Арт-директор вскочил с места, схватил сигарету и стал орать, что я ничего не смыслю в высоком дизайне, что мое дело продавать эти эскизы, а не учить его работать, что он всю ночь старался, а я предъявляю ему претензии. Поорал-поорал и побежал курить. Через пару минут вернулся и стал снова орать. Орал час, пока не пришла Мимозина и не утешила его. Сижу в углу как мышь, грызу ногти и чуть не плачу.
Собралась с силами и пошла к Мишкину на поклон. Сказала, что совершенно не хотела его обидеть, что прекрасно понимаю – он мозг нашей студии, что ничегошеньки не смыслю в высоком дизайне из-за недостатка опыта, но когда-нибудь исправлюсь.
– Ты мне только объясни для первого раза, в чем разница-то, чтобы я клиенту могла рассказать, – я посмотрела на него полными слез глазами.
– Пошли, расскажу, – сказал подобревший арт-директор.
Сели за мой компьютер, открыли эскизы и стали рассматривать.
– Видишь, на первом эскизе кружочки в левой верхней части? – спросил арт-директор.
– Вижу, – ответила я, заметив в углу небольшие кружочки размером с горошину.
– Так вот, во втором эскизе их нет, и это делает его более строгим, здесь они хаотично разбросаны и как бы образуют брызги воды.
– Ага, – записала я.
– Идем дальше. На третьем эскизе бутылки крупнее, чем на двух предыдущих, они более заметны. Таким образом я хотел расставить акценты и показать, что компания производит именно слабоалкогольные напитки.
– Есть, – записала я.
– На втором эскизе струя воды более мощная. На первом шрифт крупнее, чем на двух остальных. На втором блоки короче, чем на первом.
Рассказывал он мне минут двадцать. Надо же, а я и не заметила столько отличий. Вот что значит профессиональный взгляд, сразу все просекает. Мне вот только интересно, увидит ли клиент разницу.
Поблагодарила арт-директора за помощь и поинтересовалась, почему цвета эскизов разные.
– А это я спьяну так сделал, ошибся. По идее они должны быть одинаковыми. Сейчас исправлю.
– Не-не-не, – замахала я руками, – пусть будет как есть, пожалуйста.
– О’кей, – ответил он.
Если клиент не заметит разницы в деталях, то хоть увидит, что эскизы разного цвета.
Позвонил Грач и напомнил, что приближается время расплаты. Пообещала выслать эскизы через полчаса. Села писать обоснования. Писала-писала, что-то мне не нравится. Благо пришла Мимозина и вызвалась мне помочь. Вместе накатали обоснование на пять страниц. Обещала ей купить шоколадку или сводить в кафе.
Отправила эскизы с обоснованием и стала ждать. Господи, помоги мне, пусть они хоть что-то примут. Только бы не завалить свой первый в жизни проект, только бы показать, что я хоть чего-то стою в этой жизни.
Пришел Швидко, принес мне «Сникерс».
Полезла в ЖЖ. Злоедрючка описывает, как она издевалась над одним мужиком. Двести человек не поленились разместить свои комментарии. Все в восторге от нее и ее таланта.
Вам книгу надо издавать, – пишет пользователь.
Пошел на фиг, – отвечает Злоедрючка.
Вы просто великолепны, как же я вас люблю, каждое утро лезу в ЖЖ и если не нахожу вашего очередного рассказа – день пропал, – пишет еще один.
И ты пошел на фиг, – отвечает Зло.
Зло, ты просто чудо, ты супер, ты умничка, – восторгается третий.
И ты туда же. На фиг все пошли, – снова отвечает она.
Четвертый, пятый, десятый и двухсотый восхищаются ее талантом, пускают слюни-сопли и рассыпаются в комплиментах.
Дрючка всех без исключения посылает на фиг. Решила, что сегодня не буду ее комментировать, и полезла в кулинарное сообщество.
Там новый пользователь – Кухар. Судя по всему – тот еще кулинар. Поставил на место всех: и Вагайского с его мусакой, и Дробер со стейком, и Паралитика с перцем. Все обозлились и стали задавать ему каверзные вопросы, дабы доказать, что он совершенно не разбирается в кулинарии.
Скажите-ка, уважаемый, а сколько виноградных листьев надо собрать, чтобы приготовить долму в листьях на десять персон? – спрашивает Вагайский.
Двести двадцать, – отвечает Кухар.
А вот и неправда ваша, – пишет Вагайский. – Надо собрать двести двадцать шесть листиков.
Аргументируйте, – отвечает Кухар.
Объясняю, – пишет Вагайский. – На каждого человека по двадцать голубцов, двадцать листов про запас, мало ли что, вдруг какой-нибудь порвется, а шесть листов для того, чтобы выстелить дно кастрюли и закрыть голубцы сверху.
Черт, совсем забыл, – ответил Кухар и предложил Вагайскому мир-дружбу-жвачку.
Вагайский мировую принял, но тактично намекнул Кухару, что сидит в этом сообществе уже пять лет и никто никогда еще не смог его переспорить.
Попыталась припомнить, сколько голубцов я могу съесть за один раз? Не удалось. Но, как мне кажется, рассчитывать, что десять человек слопают по двадцать голубцов, глупо.
Пришло письмо от Швидко:
Извини, но сегодня мы не сможем поговорить. Я буду работать до упора, мне плакат с младенцем надо до ума довести. Но завтра обязательно пообщаемся. Мне жутко перед тобой неудобно.
Подумала я, подумала и решила, что он просто тянет время, стыдно ему, наверно, признаться, что он гей. Решила мягко подтолкнуть его. Сочинила интересную легенду. Написала так:
Ничего, завтра поговорим. Знаешь, меня сегодня пригласили на день рождения. Мой лучший друг. Он гей, но я его очень люблю. Я считаю, что геи неплохие люди, что мужчины-геи иногда намного лучше, чем кобели, готовые трахнуть все, что движется. А уж лучше друга, чем Игорь, у меня никогда не было.
Дописала письмо и отправила. Конечно, никакого гея Игоря я знать не знаю, но надо же как-то разрядить обстановку, если человек стесняется первым начать разговор. Пошла курить. Вернулась, а Швидко уже прислал мне ответ.
А со мной однажды был случай. Иду я поздно вечером от Юльки с Семеном. И вдруг останавливается джип, а в нем два парня. Такие все из себя, прилично одетые. Вызвались меня подвезти до дома. Я и сел в машину. Они довезли меня до угла и говорят: «Может, в сауну махнем, а?» А один из них так нежно посмотрел на меня и погладил по щеке. Я перепугался сильно и выскочил из машины.
Ага, лед тронулся. Человек осторожно намекает на то, что он все-таки гей. Не могу сказать, что мне это очень уж приятно, все-таки у меня на его счет были другие планы, но что поделаешь.
Написала ответ:
Знаешь. Я тебя понимаю. Двое геев сразу – это, конечно, страшно. Тем более незнакомых. Ты правильно поступил, что с ними не поехал. Беспорядочные связи до добра не доводят. Что касается меня, то я тебя уважаю.
Вздохнула и отправила письмо. Ответ пришел незамедлительно:
Я тебя тоже уважаю. А пидорасов не люблю!
Вот те раз. Поди теперь разберись, гей он или не гей.
Позвонила Нане, рассказала о новых обстоятельствах.
– Гей, типичный гей, они все так говорят. Маскируются. Ну что ж, поздравляю тебя, – ехидно заметила она.
Пошли с Мимозиной обедать в кафе. Кто-кто, а она все про всех знает.
– Мимозина, – спросила я, – что ты думаешь о Швидко?
– Пидорас он, – ответила она, выуживая из супа кусок мяса.
Совсем я запуталась, ладно, доживу до завтра, там видно будет.
Пришли на работу. Программист упрашивает коммерческого директора написать объяснительную для жены. Она, видите ли, не верит, что он вчера пьянствовал в студии, и подозревает, что у него появилась любовница. Коммерческий директор говорит, что никакие записки писать не будет, потому что это глупо. Мимозина вмешалась в разговор и сказала, что он не имеет никакого морального права рушить семью, и потребовала составить объяснительную и заверить ее печатью фирмы.
– Иди диктуй текст офис-менеджеру, пусть набирает на компьютере, а я потом заверю, – плюнул директор.
– А я его уже написал с утра, надо только напечатать и все, – обрадовался программист.
Офис-менеджер набрала записку и отнесла директору.
– В тетради исходящих документов запись делать? – спросила она.
– Нет конечно, ты что, рехнулась? – ответил директор.
Мимозина выкрала «документ» и пошла якобы в туалет. Я потянулась следом. Заперлись в кабинке и стали читать:
Объяснительная записка.
Выдана программисту студии такой-то Андрею Челочкину.
Я, директор студии такой-то, Дмитрий Пробин, подтверждаю, что вчера с семи до одиннадцати вечера Андрей Челочкин находился в стенах студии и участвовал в коллективном распитии спиртных напитков.
Подпись.
Печать
Похихикали мы с Мимозиной и вышли из кабинки. Возле умывальника стоит девушка-секретарь из соседнего офиса и моет чашку. Посмотрела на нас удивленными глазами.
– Вот черт, – сказала Мимозина, когда мы шли по коридору. – Это же Юлька-сплетница, она теперь про нас черт знает что нафантазирует.
Вернулись в офис и положили записку Пробину на стол. Пробин вручил ее программисту, тот рассыпался в благодарностях и побежал домой.
Грач так и не проявился, наверно, думает, никак не может выбрать, какой из эскизов принять. Не буду звонить, подожду до завтра.
Производители огурцов прислали письмо. Хотят листовки с огурцами.
А насчет сайта вы не думали? – спросила я.
Давайте начнем с малого, – предложили они.
С малого так с малого, уже неплохо.
Поехала домой. Возле подъезда встретила хозяйку Лесси. Стоит и разговаривает с нашим соседом. Увидела меня и демонстративно повернулась задом. Проходя мимо, я услышала обрывки фраз: «…пирамидка… давайте завтра после обеда…».
Все понятно, с папой не получилось, решила взяться за другого. Да уж, не повезло мужику, а уж как не повезло хозяйке Лесси – жена у соседа та еще баба, как рявкнет, так мало не покажется, не в пример нашей маман.
