Текст книги "Записки успешного манагера"

Автор книги: Эмилия Прыткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

День тридцатый

Утром поехали с мамой на рынок выбирать мне костюм. Перемеряла штук десять. То, что нравится маме, не нравится мне, и наоборот. Ходили часа два. В конце концов мамины нервы сдали, и она купила мне серый брючный костюм, черную водолазку и туфли на шпильках. Проходя мимо белья, я остановилась и стала рассматривать черные кружевные трусики.

– А это еще зачем? – удивилась мама. – Я что-то не пойму, ты в командировку едешь или куда?

– В командировку, – ответила я. – Но под новый костюм нужно новое белье.

Мама вздохнула, но трусы купила.

На работе я похвасталась обновками.

Швидко осмотрел меня критически и сказал, что костюм на мне сидит как на корове седло, а туфли на шпильках придают какой-то похабный вид.

– Не слушай его, – улыбнулась Мимозина. – Он не умеет с барышнями общаться. Все тебе очень идет.

Идет, как же, так я теперь и поверю. Ну что за человек этот Швидко? Ни с того ни с сего испортил настроение. Пошла к коммерческому директору просить командировочные. Постучала в дверь. Тишина. Постучала еще. Никакой реакции. Приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Коммерческий пялится в монитор, внимательно изучая пышногрудую блондинку.

– Я за командировочными, – прошептала я.

– А? Какими командировочными? А, ну да, вспомнил. Вот тебе сто пятьдесят гривен. Приедешь и отчитаешься, куда что потратила. Смотри мне, – пригрозил он пальцем.

Села за компьютер и, вспомнив совет Липкина, решила составить план переговоров. Написала следующее:

1. Рассказать о нашей студии.

2. Показать наши сайты.

3. Выслушать предложения.

4. Если будут требовать скидку – подумать.

Все. К переговорам я готова. Позвонила Нане и похвасталась, что сегодня вечером еду в Киев.

– Опять за глистами? – усмехнулась она.

– Нет, на переговоры, – гордо ответила я.

– Тогда удачи.

Полезла в ЖЖ. Написала пост:

Сегодня еду в Киев на переговоры. Что меня ожидает, еще не знаю, но сделаю все, чтобы встреча прошла успешно.

Почитала Злоедрючку. Жалко, что она со мной дружить не хочет. Проверила почту. Пришел ответ со стихотворного сайта. Обрадовалась донельзя, открыла – читаю:

Уважаемый автор. Мы не можем разместить на нашем сайте Ваши произведения, потому что они не соответствуют нашему высокому уровню. Сходите на stichi.ru. Там принимают всех, в том числе таких, как Вы. А еще лучше – не тратьте времени зря. Не отчаивайтесь, из Вас может получиться, скажем, хороший врач или юрист. Не всем дано быть поэтами. Если же Вы все-таки решите бороться до последнего, то можете внести двадцать долларов в фонд поддержки нашего сайта, и тогда мы разместим Ваши произведения. С уважением, администрация сайта poez.ru.

Расстроилась и пошла курить. Ни фига себе заявочки! Значит, без денег я бездарь, а с деньгами – поэт. Я этого так не оставлю. Читала я стихи так называемых мэтров и считаю, что мои ничуть не хуже. Решила пойти на хитрость. Зарегистрировалась под другим именем и послала еще три стихотворения.

Отправила сообщение Липкину:

Я еду на переговоры в Киев.

Пришел ответ:

Не облажайся и помни: все они гады и сволочи.

Швидко вызвался проводить меня на поезд. Сказала, что меня провожает другой человек. Пусть поревнует.

– Тогда я напьюсь вечером, – вздохнул Швидко.

– Не надо, я пошутила, – ответила я.

В девять мы уже были на вокзале. Черт. Так непривычно ходить на шпильках.

Зашла в вагон. В купе вместе со мной едут три весьма интересных человека: мужик лет сорока, который сразу же разложил на столе лук и сало и начал ужинать, женщина с портфелем и слепой дедушка, которого сажали в вагон два внука. Поезд тронулся.

– Муж провожал? – спросил мужик.

– Да, – ответила я.

Мало ли что у него на уме, пусть думает, что я дама замужняя. Слепой дедушка стал капризничать и требовать, чтобы его отвели в туалет. Мужик завернул сало в газетку и повел деда. Женщина с портфелем, воспользовавшись тем, что мы с ней остались наедине, прошептала:

– Я боюсь.

– Чего? – спросила я.

– Мужчина какой-то подозрительный, – вздохнула она.

– Нормальный, а если боитесь, то лезьте на верхнюю полку и ложитесь спать, – ответила я.

Женщина последовала моему совету.

Я тоже забралась наверх, переоделась и достала книжку. Вскоре вернулись мужик с дедом, пожелали нам спокойной ночи и легли спать. Мужик, правда, попытался завести со мной разговор и поинтересовался, какая у меня должность:

– Менеджер интернет-проектов, – сказала я.

– Слова-то какие мудреные, – заметил мужик. – Менеджер – это кто?

– Ну, руководитель, – ответила я.

– Так бы и сказала, что прорабом работаешь. Только вот одного не пойму, как бабу, да еще молодую, взяли в прорабы? Вы где ваши интернаты строите?

Попыталась объяснить, что Интернет и интернат – совершенно разные вещи, как капуста и космос. Мой попутчик ничего не понял, вздохнул, тяпнул водки и процедил сквозь зубы:

– Набирают хрен знает кого на ответственные должности, а потом из-за таких вот свистулек дома рушатся. Ладно дома, а то интернаты. Э-эх, сволочи.

– Придут коммунисты – всех вас повесят, – прошептал дед.

День тридцать первый

Вышла из поезда разбитая как старое корыто. Всю ночь слепой дедушка просился в туалет, будил все купе, в промежутках между хождениями соревновался с мужиком, кто громче храпит, а под утро сложил руки на груди и прикинулся мертвым. Оплакивать деда собрался весь вагон во главе с проводницей, которая прослезилась и сказала, что еще вчера почувствовала, что до Киева этот пассажир не доедет.

– Надо его вынести в тамбур, а еще лучше положить в холодильник, – сказала женщина с портфелем.

– Это еще зачем? – удивилась проводница.

– А он уже попахивать начал. Смотрите, и штаны у него мокрые.

– Нет у нас таких холодильников, – вздохнула проводница.

– Все равно, уберите его отсюда, – взмолилась женщина.

– Точно, – подтвердил мужик, – уберите деда, мало того что он, коммуняка старый, мне уши все прожужжал своими идеями, так еще и вонять теперь будет здесь! Он, сволочь, вчера сказал, что ихние придут к власти и таких, как мы, пересажают!

– И пересажают! – откликнулся дед и открыл глаза. – Не помер я, не дождетесь, я пошутил. И вообще, я слепой инвалид, хочу писать.

Все ахнули и разбежались по купе. Проводница взяла деда под руки и повела в туалет.

– Только быстрее, дедушка, скоро карантин начнется, – попросила она.

– Я во время войны под пулями вражескими ссал, не боись, успею! – Улыбаясь, дед скрылся в кабинке.

Мы расселись по местам и стали смотреть в окно. Дед сидел в туалете ровно полчаса. Проводница, оставив тщетные попытки договориться с ним, попыталась открыть дверь ключом снаружи, но безуспешно. Пришлось вызывать подмогу из соседнего вагона. Прибыли два проводника и извлекли деда, который заснул в туалете, упал и забаррикадировал дверь. Когда поезд наконец прибыл в Киев, все облегченно вздохнули. Дед пулей выскочил из вагона, ухмыльнулся и сказал: «А я не слепой, хи-хи, я пошутил!»

До встречи оставалось еще два часа. Решила немного погулять по Киеву. Но не учла, что я на шпильках. Пока дошла до завода, ноги стерла в кровь. Прихрамывая, заявилась в офис. Теперь клиенты, не дай бог, подумают, что я инвалид. Представилась. Попросили подождать. Ждала минут пятнадцать, от волнения сгрызла все ногти. Наконец вышел высокий толстый мужчина лет тридцати и пригласил пройти с ним.

– Как доехали? – спросил он.

– Отлично.

Провели меня через весь завод в корпус номер три.

– Я начальник отдела маркетинга, Сергей Грач, – представился толстяк. – А это моя ассистентка Оля.

Долговязая девица с хвостиком на макушке протянула мне руку.

– Очень приятно. Эмиля, – ответила я.

Начали переговоры. Достала листок и стала подсматривать. Первым пунктом идет «рассказать о студии».

– Наша студия… – начала я.

– Мы все знаем о вас, – перебил Грач, – мы смотрели ваш сайт.

Такого поворота событий я не ожидала.

Решила перейти ко второму пункту.

– Наши работы…

– И работы ваши видели, – прервала меня Оля.

Я растерялась окончательно. А что же теперь говорить?

– Тогда спрашивайте, что вы хотите знать.

– Знать мы хотим одну вещь: почему у вас такие высокие цены?

Ага, а такого пункта вообще не было.

– Мы адекватны рынку, – уверенно сказала я, вспомнив, что когда-то слышала это выражение от Липкина.

– Ну, не совсем адекватны, – заметила Оля.

– Тогда обращайтесь к Гусеву, он еще дороже, – ответила я.

– Это мы знаем, – вздохнул Грач и добавил: – А пойдемте-ка, девушки, продегустируем нашу новую слабоалкоголку. Вам, кстати, – обратился он ко мне, – это будет полезно. Проникнетесь духом нашего завода, почувствуете мощь.

– Не возражаю, – согласилась я.

Лучше уж по заводу побродить, чем на такие вопросы отвечать. Мне показали производственный цех и скважину с артезианской водой, которая огорожена бетонной стеной. Потом мы отправились в лабораторию, где восседала тетушка в белом халате и колпаке: ни дать ни взять доктор. Тетушка достала пять маленьких пластиковых стаканчиков, накапала в каждый стаканчик мутной коричневой жидкости и сказала:

– Сейчас будете дегустировать наш новый продукт: квас с уникальными вкусовыми добавками. В четырех стаканчиках – напитки конкурентов и только в одном наш. Вы обязательно почувствуете разницу.

Кажется, меня используют как подопытного кролика. Что нужно говорить? Я вообще в квасах не разбираюсь. А ну как я похвалю квас конкурентов? Прощай тогда контракт. Попробовала из первого стаканчика.

– Квас как квас, но кисловат немного.

– Вот, а я что говорила, я ж говорила, что они кисляк производят! – обрадовалась тетушка и посмотрела на Грача. – Этот квас производит завод «Звездочка».

Попробовала из второго стаканчика. Решила рискнуть.

– Не нравится, какой-то пресный.

– Да, – улыбнулась тетушка. – Это «Арманта».

Осталось три стаканчика. Попробовала третий.

– Я даже не знаю, что сказать. Ну, неплохо, конечно, но я бы предпочла порезче, газа маловато. Вам так не кажется?

– Да они вообще на всем экономят, даже на дрожжах, – ответил Грач, – это тоже «Звездочка», другой вид.

Господи, осталось всего два стаканчика. Пусть мне повезет и в этот раз.

Зажмурилась и отпила из предпоследнего.

– А вы знаете, вот этот мне нравится, – улыбнулась я и с надеждой посмотрела на Грача.

– Он всем нравится. Они, прохвосты, у немцев технологию выкупили. В строгом секрете содержат, – вздохнул Грач.

– Это квас фирмы «Вист», – сказала ассистентка Оля.

– Ну, а последний – наша разработка, – торжественно сказала тетушка.

Я отпила из последнего стакана. Да уж, гадость редкая, пойло какое-то, а не квас, слава богу, что он мне не попался в самом начале. Однако надо было соблюдать политес:

– Да, из всего, что я пробовала, я бы предпочла именно этот напиток. У него вкус такой необычный: вроде и резкий, но в то же время мягкий. Я буду теперь только его покупать. Он ведь скоро поступит в продажу?

– Через месяц, ответил Грач.

– А как вы думаете, он не слишком пресный? – спросила тетушка.

– Нет, что вы, в самый раз.

Ну что я могла еще сказать? Знаю-знаю. За такое вранье лизать мне на том свете горячие сковородки и пить этот квас литрами на завтрак, обед и ужин. Но не могла же я сказать, что думаю на самом деле, сорвать контракт и вернуться в Харьков ни с чем. В конце концов, может, у меня вкус извращенный, может, я в напитках ничего не понимаю.

– А теперь будем слабоалкоголку дегустировать, – хлопнул в ладоши Грач.

– Опять сравнивать с конкурентами? – испугалась я.

– Нет, будем всю нашу новую линейку пробовать: «Киви», «Апельсин», «Джин-тоник», «Манго», «Текила» и «Лайм».

И снова мне пришлось пожертвовать здоровьем и перепробовать весь ассортимент, ибо чего не сделаешь ради любимой студии.

– «Киви» – приятный, «Апельсин» – вкусный, «Джин-тоник» – бодрит, «Манго» – очень необычно, «Текила» – супер, «Лайм» – освежает! Все, – вздохнула я, допив последний стакан.

Вскоре к нам присоединился заводской дизайнер Бузин и заместитель начальника лаборатории Васильков. Дегустация продолжалась четыре часа с перерывами на перекур и посещение туалета.

Зазвонил мой мобильный.

– Ну как ты там? – Мимозина решила проверить, как у меня дела.

– Веду переговорный процесс, – ответила я.

С завода меня провожали всем отделом: Грач, Оля, тетушка из лаборатории, Бузин и Васильков.

– Нет, ну ты мне все-таки скажи, ты мне скажи, мил человек, Эмилия, как тебя там по батюшке, – сказал Грач, который, в отличие от меня, дегустировал слабоалкоголку не стаканчиками, а бутылками, – почему все-таки у вас такие высокие цены?

– Да ну, не жмоться, Грач, чай, не свои деньги тратишь, – икнул Бузин, хватаясь за стену.

– Не свои, но коллективные! Потом и кровью заработанные! – воскликнул Васильков.

– У тебя какая машина? – спросила я.

– У меня – «мерседес», – гордо сказал Грач.

– А чего ты, Серега, себе «Запорожец» не купил, а? – улыбнулась я.

– Потому что «мерседес» лучше. На фига мне «Запорожец»!

– Вот! Так мы делаем сайты-«мерседесы», а не «Запорожцы», понимаешь? А хочешь «Запорожец» – иди к фриленсерам! Улавливаешь разницу? – ответила я, чувствуя, что последние пара стаканчиков были явно лишними.

– Все, нет вопросов! – ответил Грач, вручил мне пакет с двадцатью бутылками слабоалкоголки и пожал руку. – Завтра договора готовь, работать будем!

– Будем, – ответила я.

Выйдя с завода, я пожалела только об одном: что так и не узнала, где у них туалет. Пришлось мчаться на вокзал и лихорадочно искать дверь с надписью «М и Ж». По дороге сломала каблук. Плюнула и купила себе в киоске тапки, правда, на два размера больше, поскольку моего размера не оказалось. Пришлось подвернуть брюки, чтобы они не волочились по полу. Представляю, что подумали мои бедные попутчики, когда в купе ввалилась пьяная девушка в сером деловом костюме, плюшевых тапках с помпонами и пакетом, полным слабоалкогольных напитков.

– Здравствуйте, товарищи! – сказала я и с горем пополам залезла на верхнюю полку. Последнее, что я помню, это голос проводника:

– Девушка, билет ваш предъявите!

День тридцать третий

Проснулась от безумной головной боли. На фига было всякую ерунду пить? Что произошло вчера, помню смутно. Что говорить Мимозиной и Мишкину – даже не знаю. Пьянь я позорная, поехала на переговоры и напилась. Как теперь людям в глаза смотреть! Умылась в туалете на вокзале и поехала домой.

– Ну как? – спросила мама.

– Нормально, – буркнула я.

– У нас две новости, – выпалил папа.

Стоило мне уехать из дому на день, как произошло столько событий.

Во-первых, папа сказал хозяйке Лесси, что больше не будет с ней гулять, поскольку это не нравится его жене.

– А давайте тайком? – предложила та.

– Нет, – ответил папа. – Я жену свою люблю.

Хозяйка Лесси фыркнула, обозвала папу эгоистом и предупредила, что у него плохая карма и он своими поступками еще пуще портит себе эту самую карму на астральном уровне. Что такое «карма» и «астральный уровень», ни мама, ни папа не знают и ждут меня, чтобы выяснить значения сих слов.

– Все это ерунда, – успокоила я их. – Какая следующая новость?

Вторая новость еще круче. Братец собрался жениться на своей сорокалетней подруге.

Мама в панике и просит меня поговорить с ним.

– Вечером поговорю, – пообещала я и стала собираться на работу.

– Бедненькая ты моя, – вздохнула мама. – Небось две ночи не спала, переживала – вон круги какие под глазами и лицо осунувшееся.

Знала бы мама, отчего у меня такие круги и лицо, надавала бы по самое не могу.

– Переживала. Сильно, – ответила я и пошла на работу.

Всю дорогу соображала, как рассказать Мишкину и Мимозиной о том, что я завалила проект. Придумала такой сценарий: мы поговорили, клиенты сказали, что очень хотят с нами работать, но буквально за час до моего приезда получили более выгодное предложение от конкурирующей студии, а посему вынуждены отказаться от наших услуг. Вроде складно получается: и съездила не зря – я ж не знала, что они получат другое предложение, – и они лицо сохранят, поскольку тоже не могли предвидеть, что кто-то им предложит более выгодные условия за час до моего приезда. Всю дорогу до офиса я сочиняла наш якобы состоявшийся разговор, и под конец моя бурная фантазия разыгралась так, что я сама искренне поверила в то, что не было никаких переговоров, не было дегустации, было только сухое рукопожатие на проходной и извинения Грача.

Не успела я зайти в офис, как на меня набросилась Мимозина.

– Ну где ты шляешься? Где тебя черти носят? Твой Грач уже телефон оборвал. Звонил пять раз, срочно звони ему.

– Я… это… сейчас, сейчас… – замялась я.

Позвонила Грачу:

– Здравствуйте, Сергей Леонидович. Это Эмиля.

Ну, думаю, сейчас как выскажет мне все, что он о нас думает, буду бегать по студии и искать пятый угол. Еще, не дай бог, руководству моему жалобу напишет, мол, прислали какую-то девочку-пропойцу.

– Срочно хочу сайт-«мерседес», договор и счет – все это до обеда скинуть мне по почте. Оплачиваем сразу всю сумму.

Положила трубку и пошла к коммерческому директору. Специально не закрыла дверь, чтобы все слышали, о чем мы разговариваем.

– Мне договор нужен срочно на сайт и счет. Клиент оплачивает всю сумму сразу!

– Ой! Сейчас! Сейчас сделаю! – обрадовался директор. – Ну ты молодец. Первая командировка – и такой результат. Ну ты даешь! Поздравляю!

– Спасибо, – ответила я и удалилась, гордо подняв голову.

– Отчетик не забудь написать, куда деньги потратила, – напомнил директор.

Вот ведь гадина, я ему привезла контракт на такую крупную сумму, а ему «отчетик» подавай, куда я потратила несчастных сто пятьдесят гривен.

– Напишу, – ответила я.

Мимозина с Мишкиным окружили меня и стали наперебой расспрашивать, что и как.

– Ну, переговоры были сложными. Пришлось долго отстаивать свою позицию. Но я четко дала им понять, что мы профи в своем деле.

– Молодец, – сказал Мишкин.

Села за компьютер и сразу же написала сообщение Липкину.

Я вернулась из Киева.

И как?

Сегодня заключаем договор. Все деньги сразу платят, – написала я.

Ух ты! Поздравляю. А долго длились переговоры?

Четыре часа.

Ну ты даешь, – ответил Липкин. – Я обычно к концу второго часа ломаюсь и понимаю, что дело труба.

Ну, дело мастера боится. Ладно, мне отчет писать надо, – ответила я.

Успехов.

Стала проверять почту. Пришел ответ с poez.ru. Снова мои стихи не соответствуют уровню их сайта. Решила проучить негодяев. Достала сборник стихов Есенина, наглейшим образом переписала три стихотворения, заменила названия, зарегистрировалась под другим именем и отправила. Посмотрим, кто соответствует уровню их сайта.

Позвонила Нане.

– Он гад, – всхлипнула Нана.

– Кто?

– Тренер по ушу, он женат.

– Но ты же с самого начала это знала? – удивилась я.

– Знать-то знала, но надеялась, а теперь надежд нет.

– Давай завтра вечерком кофе попьем вместе? – предложила я.

– Давай.

Заглянул программист.

– Ну, как съездила?

– Договор привезла.

Явился технический дизайнер. Ничего не сказал, сел за свой компьютер. Минут через пятнадцать подошел ко мне и спросил:

– Ты все-таки за кого голосовать собираешься? За Яблочкина или Плющенко?

– Против всех, – ответила я.

– Как против всех? У тебя нет четкой позиции? Как же ты можешь жить в государстве, не имея четкой позиции? – взревел дизайнер.

И понеслась душа в рай. Терзал меня минут двадцать, пока Мишкин не увел его курить. Я быстренько надела наушники. Все, ничего не слышу. Пришел Швидко. Увидев меня, улыбнулся, наклонился, снял с меня наушники и заговорщически прошептал: «Дело есть, тс-с-с, давай через часик выйдем!»

Села писать отчет. Получилось следующее:

Билет – 47 гривен + 47 гривен.

Постель – 7 гривен + 7 гривен.

Завтрак (вареники, салат, булочка, кофе) – 20 гривен.

Жвачка – 2 гривны.

Жетоны – 2 гривны.

Посещение туалета: первый раз – 50 копеек, второй раз – 75 копеек.

Тапки – 17 гривен.

Отнесла отчет директору. Директор отчет почитал и заметил, что в Киеве на вокзале есть бесплатный туалет.

– Если идти в сторону тупика, там есть дощатый забор. Пройдешь метров двадцать, увидишь лаз в заборе. Пролезаешь через него. Поворачиваешь налево и идешь прямо метров пятьдесят. Потом сворачиваешь еще раз налево возле указателя и там уже увидишь надпись «М Ж». Там грязновато, зато бесплатно.

– Тебе что, одной гривны двадцати пяти копеек жалко? – спросила я.

– Мне не жалко, а вот бюджет студии я экономить обязан, – ответил он, – а это еще что за расходы? Ты зачем тапки покупала?

– У меня каблук сломался.

– Это меня не касается.

Тут в кабинет вбежала Мимозина и набросилась на директора.

– Твои голые бабы в Интернете нам дороже обходятся, отстань от человека.

– Я-то отстану. Но за вами нужен глаз да глаз. В прошлом месяце в Симферополе ты в ресторан пошла устриц есть за счет фирмы. А мы такие расходы не предусматриваем. Я в целях профилактики ей говорю, чтоб не повадно было деньги зря тратить. Прощаю я тебе твои тапки в этот раз, – вздохнул он.

– Зато я на обеде сэкономила и привезла двадцать бутылок слабоалкоголки, – ответила я.

– И то хорошо.

Какой все-таки жадный человек наш директор. С другой стороны, может, он и прав, нечего деньгами сорить. Но отправлять меня в бесплатный сортир, который находится у черта на куличках, после того как я привезла ему такой выгодный заказ, – свинство.

Позвонили из компании «НСВ».

– Мы вам новости вчера отправили для сайта, почему их до сих пор нет?

– Кому отправили?

– Ромашкиной.

– Сейчас уточню.

– Уточните и чтобы к вечеру повесили новости.

Пошла к Ромашкиной.

– Не буду я сегодня новости размещать, – ответила она.

– Почему?

– А тошно мне на эти диваны смотреть. Завтра размещу. К тому же я занята, тут на форуме некоторые товарищи пытаются убедить меня в том, что они знают Толкиена лучше меня. Вопросы мне каверзные задают. Я от них уже третий час отбиваюсь.

– Тогда завтра утром обязательно.

– Ага.

Толкиен – святое. Тут уж не до новостей.

Позвонила в компанию «НСВ» и сказала, что новости будут размещены только завтра, поскольку по техническим причинам сегодня это сделать невозможно.

– Вечно у вас какие-то проблемы, – буркнули на том конце провода.

Директор принес договор и счет. Копии отправила по факсу в Киев, а оригиналы отдала офис-менеджеру, чтобы она послала их по почте.

– Я сегодня не пойду на почту, я там уже была, – ответила она.

Вот наглая девица! Наглая и ленивая. Сказала ей, что я бегала как зайчик и исполняла все поручения, потому и повысили меня до менеджера интернет-проектов.

– А я не хочу повышаться, мне и так хорошо, – зевнула девица и уткнулась в монитор.

Я посмотрела на часы, пошла в дизайнерскую и сказала:

– Парни, я иду обедать. Вам что-нибудь купить?

– Не-е-е-е, – проревели все хором.

– Ой, мне пленки нужны, – сказал Швидко, – я с тобой выйду.

Вышли из офиса и направились в сторону рынка.

– Тебе точно пленки нужны? – спросила я.

– Нет конечно, мне просто надо с тобой поговорить. А ты обедать идешь?

– Да нет, я просто решила выйти, ты же хотел мне что-то сказать.

– Я тебя хотел на концерт пригласить, – сказал Швидко. – Сезария Эвора приезжает.

– А кто это? – удивилась я.

– Ка-ак? – глаза Швидко округлились. – Ты не знаешь, кто это?

– Я пошутила, знаю я ее и люблю, – ответила я.

Не хотелось ударить лицом в грязь. Темнота я, темнота: Толкиена не читала, в стрелялки гонять не умею, еще и Сезарию Эвору не знаю. Надо будет в Интернете поискать что-нибудь о ней, а то даже стыдно.

– Ну вот и хорошо, что ты ее любишь. А я боялся, что тебе не понравится, – улыбнулся Швидко. – Я как раз два билета купил.

– А когда концерт?

– Послезавтра, в клубе.

– Пойдем. Правда, мне неудобно, может, я билет оплачу?

– Ну что ты, ну, может благородный дон хоть раз в жизни пригласить на концерт красивую девушку?

– Может, – ответила я.

Вернулись назад. Сердце колотится бешено. Ура-а-а, мои подозрения оправдались. Все-таки между нами что-то есть. Все это не просто так. Господи, какая я счастливая!

Повитала в облаках и плюхнулась на землю. Концерт в клубе, а идти-то мне не в чем. Просить у мамы денег еще и на вечернее платье стыдно. Она и так на костюм разорилась. Ладно, даст бог, завтра производители слабоалкогольных напитков оплатят счет, и выдадут мне мои честно заработанные проценты. Прочитала в Интернете про Сезарию Эвору. Хорошая тетка. Пожаловалась Липкину на Ромашкину.

Ты их там не распускай, – посоветовал он.

А что я могу сделать? Может, хакера найти, чтобы взломал этот чертов форум толкиенистов. А то ведь уйдет человек с головой в него, и что тогда?

Пришла домой. Маман завела меня на кухню и прошептала:

– Иди поговори с братом, он сегодня сказал, что всерьез намерен жениться. Господи, ну что мне теперь делать? У нее трое детей. Ей сорок лет. Ужас! Бедный мой мальчик, ему же всего восемнадцать.

Братец сидит на диване, смотрит в зеркало и мычит.

– Хватит дурня валять, пошли, поговорить надо, – сказала я.

– Я дура-а-ак, – протянул братец.

– Да уж, с головой у тебя в последнее время плохо.

Пошли в кафе пить пиво. Я начала профилактическую беседу. Заметила, что в его возрасте я относилась к родителям с большим уважением, а к жизни более серьезно. Припомнила мамино слабое сердце и склонность к истерикам и папин горячий темперамент. Сказала, что в восемнадцать лет можно совершить кучу ошибок, о которых придется потом жалеть всю жизнь.

– Да не собирался я на ней жениться. Мы с ней в кино сходили, она мне призналась, что вообще-то хочет познакомиться с нашим папой, а я типа приманки.

Нет, это невозможно! Мой отец на старости лет становится прямо-таки Казановой. Ну что за напасть! Пожалуй, профилактическую беседу нужно проводить не с братцем, а с папой.

– А зачем тогда ты маму пугаешь? – спросила я.

– А так. Я у нее попросил денег на новые спортивные штаны, а она сказала, что не даст. Нехорошими словами меня обозвала, вот я и решил пошутить.

– Понятно, – ответила я.

Пришли домой. Мама ждет нас на кухне. Братец пошел спать.

– Ну что? Убедила? – спросила мама с надеждой.

– Да. Еле убедила. Купи ему спортивные штаны, и он согласен отложить женитьбу лет на пять.

– Да хоть сто штанов. Слава богу, ты наш миротворец, – вздохнула мама.

Легла спать с чувством выполненного долга. Хороший сегодня был день. Очень хороший.