Текст книги "Девушка из письма (ЛП)"

Автор книги: Эмили Гуннис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня (Псалтирь 22:4 (Псалом Давида). Русский синодальный перевод (Протестантская редакция)).

Она в отчаянии посмотрела в направлении двери. Казалось, та отодвигалась все дальше и дальше, так что вскоре издали стала похожа на мышиную нору. Теперь она была в море. В море пылающего огня, из которого тянулись детские ручонки. Они пытались ухватиться за нее, чтобы утянуть за собой вниз.

Кровать погружалась все глубже, пока не превратилась в плот, за который Матушка Карлин отчаянно цеплялась. Смеясь и будто забавляясь игрой, дети начали хвататься за него. Она пыталась отцепить их пальцы, но детей было слишком много. Наконец, она больше не смогла держаться, и, набрав в легкие побольше воздуха, погрузилась в расплавленную лаву. Она отчаянно дергала руками и ногами, чтобы вновь выбраться на поверхность, но сильный жар поглотил ее.

Вспышка неописуемой боли пронзила руку, помешав вновь уцепиться за остатки кровати. Матушка Карлин пыталась закричать, но детские руки, залепив ей лицо и рот, утянули ее вниз.

Глава 21

Воскресенье, 5 февраля 2017

Такси мчалось по автостраде. Китти сжимала в руке ключи от входной двери. Острые зубчики, вонзаясь в ладонь, позволяли сосредоточиться, невзирая на беспокойство. Она понятия не имела, с чем может столкнуться, когда доберется до места. Китти больше не возвращалась в сарай с той ночи. Просто боялась, да и не видела особого смысла. Отец Бенджамин сказал ее отцу, что сестра мертва и похоронена. Но теперь она не была в этом так уверена.

Когда они приехали в Брайтон, страх и сомнения почти полностью захватили ее. Воспоминания отступали при мысли о сегодняшней ночи. О поисках сарая в темном поле. Дом собирались снести послезавтра. Вокруг него могли соорудить ограду. И без сомнений должен быть охранник. Она вдруг подумала, что вряд ли сможет добраться до сарая. Но продолжала смотреть на дорогу, не останавливая водителя, не попросив его повернуть обратно. У нее был лишь один-единственный шанс, и она должна попытаться.

Китти выровняла дыхание, решимость вернулась. Ей хотелось ехать быстрее, насколько возможно. Она посмотрела на часы. Чуть больше одиннадцати. Китти видела, как водитель такси пару раз бросал на нее взгляд в зеркало заднего вида, чувствовала, что он ее узнал. Вероятно, потом будет рассказывать друзьям о странной поездке с женщиной из телика. Но это ее не волновало.

На горизонте возникла Саманта Харпер, вскоре связь Китти с обителью Святой Маргарет выплывет наружу. Она так долго скрывала правду. Но зачем? Кого она защищала? Может, она подсознательно хотела, чтобы все стало известно. Иначе, почему она открыто появилась на слушании по делу Отца Бенджамина? Теперь, прежде чем снесут обитель, ей нужно узнать лишь одно. Не совершила ли она ошибку, не вернувшись в сарай. Если был какой-то знак, связывающий ее сестру с обителью Святой Маргарет, она должна знать.

Когда они выехали на проселочную дорогу, водитель спросил:

– Куда именно ехать в Престоне?

– Просто на другой конец деревни. – Китти двигала головой из стороны в сторону, чтобы размять одеревеневшую шею. – Мне нужен огромный викторианский особняк, обитель Святой Маргарет. Его должны снести, так что, полагаю, нужно искать стройплощадку.

– Это она?

В свете передних фар Китти осматривала местность. Водитель указал на горизонт. Моросил мелкий дождь, дворники шуршали по лобовому стеклу. Внезапно из темноты выплыли черные очертания обители Святой Маргарет. Когда такси остановилось у ворот, серые облака разошлись, и луна осветила внушительный готический особняк, что так долго владел ее воспоминаниями. Теперь, когда она была рядом, дом вызывал совсем другие чувства; его властный облик, стоявший перед мысленным взором, словно померк. Так бывает, когда выросший ребенок навещает на смертном одре суровых деда с бабкой.

– Сколько я вам должна? – она потянулась к своей сумочке, глядя на счетчик.

– Вы уверены, что это нужное место? – Водитель такси был в замешательстве.

Китти заглянула в бумажник, вытащила пачку двадцатифунтовых банкнот.

– Да, все в порядке.

– Вы с кем-то встречаетесь? – спросил он, хмурясь.

– Да, – спокойно подтвердила Китти. – У меня встреча в сарае позади дома.

– Может, объехать кругом?

– Хорошо. Вы очень любезны.

Китти села обратно, и они двинулись вдоль дома по ухабистой тропинке. Машину трясло и бросало из стороны в сторону. Разбитые окна дома словно наблюдали за ними. Вскоре такси уедет, а она останется под ледяным дождем посреди ничего, одинокая и крайне уязвимая. Она закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание, вытянула руку, чтобы почувствовать пальцы сестры на соседнем сиденье.

– Возможно, здесь? – спросил водитель, останавливая машину, визг тормозов пронзил ночь. – Похоже, здесь дыра в изгороди. И, смотрите, какие-то огни на другой стороне кладбища.

Китти открыла глаза. В свете передних фар она увидела огромную изгородь, окружавшую по периметру обитель Святой Маргарет. И зияющую в ней брешь. Вероятно, дети постарались. По ту сторону угадывались ряды увитых плющом надгробий.

– Я его найду, я была здесь прежде.

– Буду счастлив отвезти вас обратно. Неправильно бросать вас здесь, – произнес водитель. – Мне нужно что-нибудь перекусить, но потом я вернусь за вами.

– Спасибо, – проговорила Китти. Ей стало легче при мысли, что он подумал об этом. – Я это очень ценю.

Водитель нажал на кнопку, чтобы отпереть дверь, и Китти вылезла в ночь. Она одернула свитер и плотнее запахнула плащ, потом двинулась к ограде и протиснулась через дыру. Нащупала кнопку на фонарике, и из него заструился слабый свет. Затем, пытаясь успокоить нервы, закрыла глаза и представила лицо сестры. Спустя столько лет воспоминания подернулись дымкой.

Когда такси, грохоча, двинулось по дороге, она осмелилась пойти вперед, не обращая внимания на беспокойство, пронзительной болью отдающееся внутри. Туманное кладбище, казалось, ожило, звуки ночи заполнили пространство за пределами света фонаря. Земля хрустела под ногами, когда звери разбегались прочь; над головой шелестели листья – птицы и белки неслись прочь к безопасности. Китти направила фонарь на надгробия. Полированный мрамор покрывали слова благодарности. Здесь покоились Сестры Милосердия, умершие во время своего служения в обители Святой Маргарет. Ушедшие, но не забытые. Утешающее видение смерти. Китти торопилась изо всех сил по лабиринту надгробий, то и дело спотыкаясь на неровной, замерзшей земле кладбища.

Все могилы были разрыты; тела забрали, чтобы захоронить где-то в другом месте. Оставшиеся ямы заполнили песком и камнями. Китти шла среди них, размышляя, как далеко отсюда похоронили ее сестру. Если ее и правда убили, то отчет о раскопках поведал, что ей не устроили подобающих похорон. Так, где в этом мерзлом аду покоились ее останки? А если ее не убили? Если она осталась жива? Может, Китти сошла с ума, если даже допускала мысль, что спустя столько лет она все еще могла жить здесь?

Она торопилась вперед, снова споткнувшись несколько раз, когда земля стала еще более неровной. Чем дальше она шла по кладбищу, тем меньше становились могильные плиты, превращаясь в обычные куски камня с выгравированными лишь именами и датами. «Сара Джонсон, январь 1928 – апрель 1950». «Всего лишь двадцать два на момент смерти», – подумала Китти, зацепившись ногой за заросли колючек. Ей пришлось положить фонарь, чтобы освободиться. «Эмма Локвуд, июль 1942 – декабрь 1961» – читалось на лежащем на земле разбитом кресте. Девятнадцать. Еще ребенок. Многие курганы совсем не имели надгробий, лишь крошечные деревянные крестики; их острые углы сгладились под влиянием времени. «Клара Локвуд, младенец, декабрь 1961» – было написано на маленькой плите из серого камня чуть впереди. «Кэтрин Хендерсон, февраль 1942 – июль 1957». Китти пыталась сосредоточиться на своей цели, но ее начало трясти при мысли об этой юной девушке. Всего пятнадцать, ее тело еще не было готово к материнству. Скорее всего, она умерла в муках в лазарете обители Святой Маргарет.

Когда она двинулась к свету на краю кладбища, где-то залаяла собака. Китти вздрогнула, стараясь успокоиться, пока ночь кружилась вокруг. Опустившись на большой камень, засунув руки в карманы, чтобы не окоченели, она жадно ловила морозный воздух. Фонарь лежал на земле, там, где она его уронила. «Клара Джонс», «Пенни Фрост», «Нэнси Уэбб». Ни эпитафий, ни стихов, чтобы проводить эти бедные души.

Шум вокруг становился все громче, словно голоса шептались среди деревьев. Опустив голову на руки, Китти услышала глухой звук. В ее мозгу вспыхнул образ молодой матери и ребенка, брошенных в грубо сколоченный гроб и наспех опущенных в землю. Она закрыла уши, но еще слышала бормотание и стоны уставшего могильщика, кидающего землю обратно в яму. Эту часть кладбища никто не посещал. Она чувствовала тошноту при мысли обо всех тех несчастных, лежащих в самодельных могилах, растоптанных, непризнанных семьями, которые выбросили их у ворот.

Она вернулась обратно в настоящее, когда снова залаяла собака, и увидела тени, движущиеся среди деревьев. Ее все больше охватывало чувство, что за ней наблюдают. Если Эльвира была здесь, она, наверное, ждала, когда Китти подойдет ближе, чтобы обратиться к ней, не привлекая чужого внимания. Ей нужно встать и продолжить путь. Чем дальше она пройдет, тем больше у нее шансов отыскать сестру.

Со стоном подобрав фонарь, она заставила себя подняться с камня, ища путь вперед, а собака залаяла снова. Она пыталась не думать, что пес может внезапно появиться перед ней, сбить с ног, наброситься, разрывая холодную, как лед, кожу.

Китти пошатнулась и схватилась для поддержки за стальную изгородь, которая тихо задребезжала от удара. Она пошла вдоль ограды, используя ее в качестве ориентира, проводя окоченевшими пальцами по колючей проволоке. Через какое-то время она почувствовала, что ноги слишком устали, чтобы дольше держать ее. Собака теперь молчала, и свет вдали исчез. Если она пойдет обратно вдоль изгороди, то выйдет к кладбищу и к безопасности такси. И что тогда? Домой? И снова пропасть отчаяния? Лучше идти вперед и умереть здесь, чем вернуться обратно, снова подведя сестру.

– Здравствуйте, – позвала она, голос дрожал от холода. И она снова двинулась вперед, вновь используя изгородь, как опору. Китти так замерзла, что больше не чувствовала синяков и порезов на теле от бесчисленных шипов вокруг.

Внезапно она споткнулась о ямку в земле и упала, ногу пронзила острая боль. Она закричала и перевернулась на спину, затем, лежа, неспособная двигаться, взглянула на луну, ожидая, когда схлынет боль.

Сквозь грохот сердца в ушах она услышала приближающиеся шаги. Сперва тихо, потом все громче, хрустя на обледеневшей земле, они, приблизившись, замерли рядом с ней. Эльвира села на корточки, потянулась и погладила ее по волосам.

– Смотри, – проговорила она, вытягивая крошечную ручку в коричневой робе. – Там.

В двадцати шагах находился сарай, который Китти так часто видела во сне. Она заставила себя подняться на четвереньки, потом встала на ноги и медленно двинулась к нему.

 Глава 22

Воскресенье, 5 февраля 2017

– Ну, ты едешь или как? – спросил по телефону мужской голос.

Сэм еще сидела в машине возле «Грэйсвелла», подавляя искушение навсегда забыть об обители Святой Маргарет. Все было слишком тяжело. Тело ныло; разум, раздираемый противоречивыми желаниями, начал уставать.

– Кто это? – Сэм выудила из сумочки бутылку воды.

– Ну, приехали. Это Энди.

Энди. Черт возьми, кто такой Энди?

– Со стройки.

– О боже! Энди! Прости, – сказала Сэм, глядя на часы. – Мы ведь договорились встретиться в десять? Сегодня был чертовски трудный день. – Она посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида и вздохнула.

– Тогда тебе просто необходимо выпить.

Когда она приехала, Энди сидел в углу ярко освещенного бара «Уэзерспун», который он выбрал для встречи. Хотя, шагнув на кружащийся синий ковер, она и почувствовала подступающую мигрень, здесь, по крайней мере, не было возможности столкнуться с кем-нибудь из слащаво-элегантных друзей Бена. Еще не хватало, чтобы Бен решил, что у нее роман.

– Все в порядке? – спросил Энди, когда она подошла к его столику. Встать он не потрудился.

– Да, хорошо, спасибо. А у тебя? – Сэм осторожно уселась на стул рядом с ним.

– Полагаю. – Он залпом выпил оставшееся в кружке пиво.

– Выпить? – Она порылась в сумочке, ища кошелек.

– Давай. Мне пинту «Стеллы».

Стоя у барной стойки, Сэм внезапно остро ощутила, что ей не хватает Бена, и внутри все заныло. Обстановка паба навеяла воспоминания об их первом свидании. Тогда они встретились в коктейль-баре на Клэпхэм-Хай-Стрит, перепробовав все пункты из меню напитков. В конечном счете, администратор просто выгнал их оттуда. Бен тогда купил новую рубашку, и на ней все еще висела этикетка. Когда вошла Сэм, он так быстро вскочил со своего места, что ударился головой о перекладину над головой, чуть не лишившись сознания. Девушка поспешно бросилась к барной стойке за пакетом со льдом. И следующие четыре часа они обменивались историями из жизни и прикосновениями, пока остальные посетители, покончив со своими «начос [34]34
  На́чос (исп. nachos) – закуска мексиканской кухни, в основе которой лежат чипсы из кукурузной тортильи с различными добавками


[Закрыть]», постепенно расходились.

С того момента ей не нужен был никто другой. Она любила Бена больше всех на свете, но сейчас в их отношениях наступил не лучший период. Они постоянно ругались, обдавая друг друга такой горечью и злобой, что, казалось, у них больше нет надежды на совместное будущее. «Вот почему люди расходятся, – подумала Сэм, протягивая деньги за выпивку. – В этом причина расставания. Увидеть чью-то темную сторону, взамен обнажив свою. После этого нельзя находиться рядом, не разрушая свою душу».

– Сэм! – прокричал сзади знакомый голос, и на мгновение сердце сжалось от ужаса при мысли, что это Бен. Девушка медленно обернулась. Перед ней стоял Фред с кружкой пива в руке и лучезарно улыбался.

– О, привет, Фред, как дела? – Сэм посмотрела на весело гомонящую компанию позади него. Все держали пиво.

– Отлично. Я праздную, – Фред повернулся к друзьям и жестами показал им заткнуться.

– Да? – спросила Сэм, бросив взгляд на Энди. – Что именно?

– Я занял третье место на Британском чемпионате по скалолазанию, – гордо сказал Фред, его голос звучал невнятно.

– Это фантастика, Фред. Здорово!

– Хочешь выпить с нами? – предложил он, глядя на Сэм.

– Спасибо, не стоит. Я здесь с информатором. Увидимся позже. – Когда она направилась обратно к Энди, то ощутила на себе взгляд Фреда.

– Твое здоровье, – пробормотал Энди, когда она поставила перед ним кружку пива и села напротив, неловко улыбаясь. Он был огромным, из тех парней, что гоняют на «харлеях» по автостраде. Его руки обхватили кружку, словно рюмку, а кожаная куртка на спинке стула почти касалась пола. От него пахло потом и сигаретами. И когда он говорил, то, на взгляд Сэм, наклонялся слишком близко.

– Как прошел остаток дня? – Сэм сделала глоток диетической «Колы».

– Так же дерьмово. А у тебя?

– У меня тоже, – пробормотала Сэм, думая совсем о другом. Она занималась этим просто потому, что любила свою работу. Ей довелось работать и там, где приходилось весь день сидеть, постоянно поглядывая на часы и чувствуя, словно душа вытекает сквозь кончики пальцев. Она больше туда не вернется.

– Так чем ты занимаешься? – спросил Энди, повысив голос, чтобы его было слышно на фоне орущей музыки.

– Да в целом ничем. У меня маленькая дочь, и сейчас мы живем у бабушки, чтобы составить ей компанию.

– Ага, а твой дед умер. Так?

– Так. – Между ними повисло неловкое молчание. Энди сделал большой глоток пива. Сэм всегда потешалась над Беном, которому нужен был час, чтобы выпить кружку. Она внезапно почувствовала, что сейчас расплачется. Что она здесь делает? Ей нужно ехать домой.

– Так ты нашла монахиню, которую искала?

Сэм поставила «Колу» на стол.

– Да. Спасибо за помощь.

– Забудь. Я буду счастлив, когда снесут это место, и я смогу, наконец, оттуда убраться. Тошнит уже от всех, кто стоит над душой.

Зазвонил его мобильный. Он поднял его, посмотрел на номер и выключил звук.

– Иди нахер, – бросил он.

– Что? – спросила Сэм.

– Когда я вернусь, меня будет ждать суровый выговор на автоответчике. – Он вытащил зажигалку «Зиппо» и начал бесцельно щелкать ей, открывая и закрывая крышку. – Хочешь самокрутку?

– Мне и так хорошо, спасибо. А когда собирались снести обитель Святой Маргарет?

– Четыре месяца назад. Задержка обошлась им почти в миллион фунтов стерлингов. – Он вытянул из кармана пакетик с табаком.

– Боже! Это из-за следствия?

– Да. Оно заняло прорву времени, потому что священник умер в канализации. – Энди вытащил щепотку табака из пакетика и выложил на бумагу.

– Что он там делал? – спросила Сэм, заметив, что Фред по-прежнему наблюдал за ней с другого конца комнаты.

Энди пожал плечами.

– Этот дом – настоящий лабиринт, у меня от него мурашки по всему телу. А еще он притягивает бездомных и бродяг. И за всеми не уследишь, кто-то да проберется внутрь. Один бродяга несколько месяцев живет в сарае. Я его гоню, а он возвращается. – Энди огромным глотком допил пиво из кружки.

– Еще пинту? Если не ошибаюсь, я задолжала две, – предложила Сэм.

– Давай. А то ведь придется снова возвращаться в тот дерьмовый фургон. – Он так взглянул на нее, что Сэм почувствовала себя неудобно.

Она вернулась от барной стойки с кружкой пива и порцией виски, размышляя, к чему может привести выпивка с Энди.

– Вот.

– Твое здоровье. – Даже не глядя на нее, он вылил в себя виски.

– А ты тоже чувствовал в том доме духов? – спросила Сэм.

Энди безрадостно рассмеялся.

– Скажем так: побывав в том доме, с облегчением выходишь на кладбище.

– Как, по-твоему, зачем священник спустился в канализацию? – поинтересовалась Сэм, отбрасывая длинные рыжие волосы назад и связывая их узлом.

– Во вторник все это будет уже не важно, – пробормотал Энди, поднимая кружку. – Чем скорее это место погребут под слоем бетона, тем лучше. – Он взглянул на ее стакан. – Может, выпьешь чего-нибудь покрепче?

– Конечно. – Сэм бросила взгляд на связку ключей на столе. – Белого вина.

Он вытащил бумажник и направился к бару. Стоило ему повернуться к ней спиной, Сэм схватила ключи и принялась рассматривать под столом. Ключей было три. Один явно был от машины. Второй, похоже, подходил к висячему замку. Так что третий должен быть от фургона. Сэм быстро сняла его. Она просто оставит ключ на полу, когда закончит осматривать фургон. Если повезет, Энди решит, что ключ просто выпал. Сэм увидела, что он возвращается к столику, и сунула ключ под сумочку.

– Держи, – пробормотал он, разлив половину вина на стол. – Прости.

– Не волнуйся. – Сэм сделала глоток вина, по вкусу походившего на аккумуляторную кислоту. Для храбрости не помешает. Она надеялась только, что собака будет привязана, иначе ей конец.

– А твой парень не против, что ты встречаешься с незнакомцами? – Энди накрыл ее руку своей.

Сэм понадобилась вся сила воли, чтобы ее не отдернуть.

– Он не знает. Так что спит спокойно.

– Ты подаришь мне поцелуй? – Он осушил кружку и повернулся к Сэм.

– Конечно. Только сначала мне нужно кое-что сделать. Встретимся через полчаса? – Она выдавила улыбку.

– Что? Почему? – резко бросил Энди.

– Мне нужно заскочить домой и взять кое-что на завтра. Не знаю, куда заведет нас сегодняшняя ночь. А если вещи будут у меня с собой, утром я смогу поехать прямо на работу. – Вставая, она сжала ключ в кулаке.

– А, тогда ладно! – Его настроение снова поднялось. – Встретимся у причала?

– Конечно, – согласилась Сэм.

Глава 23

Понедельник, 6 февраля, 2017

Китти постоянно спотыкалась; окоченевшие ноги слушались с трудом. Когда она, наконец, добралась до сарая из красного кирпича, у нее едва хватило сил толкнуть рассохшуюся входную дверь, болтавшуюся на петлях. Лишь с третьей попытки та открылась достаточно широко, чтобы Китти смогла протиснуться внутрь. И сразу же, споткнувшись, осела на кучу листьев у входа.

Какое-то время она сидела неподвижно, осматриваясь в лунном свете, сочащемся сквозь щели в кирпичной кладке. Выщербленные, местами раскрошившиеся стены, просевшая крыша, ковер из деревянных щепок на каменном полу.

И, в точности, как в воспоминаниях – старый плуг в углу, брошенный на бок.

В дальней стене сарая виднелась еще одна дверь. Слегка приоткрытая, за ней угадывалась комната. Некогда покрывавшая стены зеленая краска теперь свисала клочьями. Китти встала и, пошатываясь, двинулась туда. Стоило ей только коснуться двери, как из-под валуна выскочила огромная коричневая крыса и метнулась в комнату, поспешно юркнула за унитаз, потом исчезла под кроватью. Комната была грязной, по стенам карабкалась черная плесень, а воздух наполняло зловоние канализации.

На полу валялись жестяные банки с едой и открытая пачка печенья. Кто-то здесь был. Кто-то жил в этой комнате и ушел совсем недавно. Она подошла к кровати, провела пальцами по одеялу, потом подняла его и вдохнула запах. Приблизилась к умывальнику и повернула кран, открыв рот от изумления, когда брызнула вода.

– Здравствуйте! – прошептала она. – Здесь кто-нибудь есть?

Она оказалась права. Сестра все время находилась здесь, в обители Святой Маргарет, и она найдет ее. Слишком волнующе, чтобы воспринять спокойно. Комната начала кружиться, и Китти склонилась над умывальником, подставила руки под струю воды, плеснула себе в лицо.

Когда она выпрямилась, в зеркале позади нее стояла Эльвира. Такая же старая, как Китти; худое, бледное лицо обрамляли седые волосы.

– Ты забыла, о чем я говорила? – спросила она, ее глаза потемнели.

Она подошла к стене и вытащила свободный кирпич. За ним лежал тяжелый железный ключ. Она протянула его Китти.

– Сожги дом и освободи их всех.

Когда Китти потянулась к сестре, от входа в комнату донесся шум. Она обернулась и увидела бородатого мужчину в лохмотьях, у его ног лежала охапка хвороста.

– Кто вы, черт возьми? Убирайтесь! – прокричал он.

Китти оглянулась на Эльвиру, но той уже не было.

– Вернись! – позвала она. Слезы жалили глаза. – Моя сестра… куда делась моя сестра?

– Убирайся! Это мой дом. Убирайся! – Когда бродяга угрожающе двинулся на нее, Китти вскрикнула и бросилась бежать.