Текст книги "Девушка из письма (ЛП)"

Автор книги: Эмили Гуннис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 44

Понедельник, 6 февраля 2017

На парковке «Уайтхоук Эстейт» Сэм остановила машину рядом со «скорой», задние дверцы которой были открыты. На носилках лежала бабушка, рот ее закрывала маска.

– Господи! Бабушка! – Когда старушку поднимали в машину, Сэм бросилась, чтобы взять ее за руку. – Что случилось? Она поправится?

– Небольшой сердечный приступ. Ей нужна операция. Это вы вызвали полицию? – спросил парамедик, прикрепляя бабушку к монитору внутри «скорой».

– Я ее внучка. Где девочка, которая с ней была? Осталась в квартире? – спросила Сэм, пытаясь не паниковать.

– Я не знаю. Поднимайтесь сюда, нам нужно ехать. Если не поедете с нами, тогда прошу вас отойти.

Сэм спрыгнула со «скорой» и помчалась к зданию; вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. По коридору к квартире, которую так хорошо знала. В дверях стоял полицейский.

– Эмма! – воскликнула Сэм, проносясь мимо него.

– Минуточку, мисс! – проговорил мужчина, и двое полицейских в гостиной, обернувшись, взглянули на нее.

– Где она? Эмма! – закричала Сэм, мечась из комнаты в комнату. – Где моя дочь?

– Мисс, вам нужно успокоиться. – К ней подошла женщина-полицейский. – Кто вы?

– Внучка женщины, которая здесь живет. Сегодня утром она присматривала за моей дочерью. Когда у бабушки случился сердечный приступ, девочка должна была быть с ней. Где она? – Сэм снова бросилась в спальню, заглядывая под кровать. – Эмма?

– Понятно. Сколько лет вашей дочери? – спросила женщина.

– Четыре года. Боже, пусть она будет у Бена. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, – бормотала Сэм, вытаскивая из сумочки телефон и набирая номер. Пока шли гудки, она ходила взад-вперед. – Бен, это я. Прошу, срочно перезвони. Мне нужно знать, с тобой ли Эмма. У бабушки случился сердечный приступ. А Эммы нет в квартире. Позвони мне.

– Может, она у соседки? У кого-нибудь из знакомых? – предположила женщина-полицейский, глядя на нервно шагающую Сэм.

– Нет, не думаю. Боже, – прошептала Сэм, когда телефон в кармане зазвонил. Вытащив его, она поспешно ответила. – Бен?

– Сэм, это Фред. Я у обители Святой Маргарет. Здесь Китти. И, похоже, с ней Эмма. Они только что влезли в какой-то люк на кладбище. Я пойду за ними.

 Глава 45

Понедельник, 6 февраля 2017

Фред убрал телефон и включил фонарь. Со всей возможной осторожностью приподнял люк, сунув пальцы под тяжелую пластину из кованного железа, и несколько раз дернул ее вверх. Наконец она упала на покрывающий землю кладбища подлесок. Мужчина оказался на вершине лестницы, каменные ступени которой исчезали внизу, в темноте. Он подождал, чутко прислушиваясь, ловя любые признаки жизни помимо собственного панического дыхания. Где-то журчал ручей, капала вода. Больше ничего. Он наклонился вперед, пытаясь понять, как далеко вниз ведут ступени. И тут же отшатнулся, когда в нос ударил тошнотворно резкий гнилой запах.

Когда Фред узнал проезжавшую мимо дома доктора Джейкобсона Китти Кэннон, на некотором отдалении последовал за ее машиной. И приехал на стройку. В угасающем свете зимнего дня, остановившись на главной дороге, он наблюдал, как ее автомобиль, свернув на ухабистую тропинку, медленно движется вдоль обители Святой Маргарет. Не выключая двигатель, ждал, когда Китти остановится. А потом поехал следом и припарковался чуть позади.

Выйдя в холодную, быстро сгущающуюся тьму, Фред заметил неподалеку от машины Китти дыру в изгороди. Поначалу рабочих он не увидел, но приблизившись к дому, услышал, как хлопнула дверца автомобиля, и замер на месте.

– Пока, Энди. Завтра последний день. Увидимся на рассвете, – произнес мужской голос.

– Пока, Стэн, – ответил второй, и послышались шаги в направлении дома.

Взревел мотор машины, захрустел гравий. Потом воцарилась тишина. Пригнувшись, Фред наблюдал, как оставшийся мужчина, пройдя мимо дома, направился к фургону в дальнем углу площадки. Завтра последний день. Он легко мог представить, как вокруг соберется толпа, а висящий шар ударит в дом. Как внешние стены, наконец, рухнут, а люди в знак поздравления будут хлопать друг друга по спине. Приготовления были налицо: для сноса все готово.

Немного помедлив, чтобы успокоить дыхание, Фред взглянул на дом. В сумерках черты его угадывались с трудом, но было в нем нечто трагическое. Укрытый плющом викторианский особняк мог бы стать прекрасным, полным счастья домом. Но он, окруженный множеством машин, готовых стереть его с лица земли, казалось, размышлял о своей жалкой жизни. Заостренные башенки на крыше придавали его силуэту резкость и суровость. Фреду он показался похожим на гигантское существо, даже в последние минуты неспособное прекратить борьбу. Словно пронзенный копьем, умирающий на арене бык.

В отдалении залаяла собака, и Фред, обернувшись, увидел вспышку света в сердце кладбища. Он пролез сквозь дыру в изгороди возле припаркованной машины Китти и направился туда. Он заметил женщину на краю кладбища и понял, что она не одна. Китти держала за руку девочку, слишком маленькую, чтобы заметить ее прежде. Женщина начала спускаться по лестнице, а малышка замерла у входа. Фред видел, как Китти тянет ее за руку. Когда он приблизился, то услышал детский крик. И только тогда впервые внимательно рассмотрел девочку. За мгновение до того, как обе они исчезли внизу, мужчина с ужасом понял, что перед ним Эмма, дочь Сэм.

Теперь же, спустившись на первую ступеньку, он осветил фонарем покрывающую ее зеленую слизь. И прежде чем двинуться дальше нащупал сырую каменную стену. Время от времени он замирал и прислушивался, надеясь уловить признаки жизни. И, наконец, спустившись в самый низ, очутился в тоннеле высотой в человеческий рост. Возле его ног, отвратительно воняя, оказалась лужа застоявшейся воды.

Хотя Фред оставил люк открытым, запах был невыносимым. Вытащив из кармана носовой платок, он прижал его ко рту. Шагая вдоль темного влажного тоннеля, в другой руке держал фонарь, освещая себе путь. Единственным его спутником было собственное сбившееся дыхание.

Каждые несколько шагов он останавливался и оглядывался назад, боясь, что кто-то может подойти к люку и захлопнуть его. Темнота ослепляла, но запотевшие очки еще больше сбивали Фреда с толку, и его дыхание в сделанной наспех маске все учащалось. Начинала кружиться голова. Не имея понятия, куда направляется, он потянулся, чтобы коснуться стен туннеля. Мужчина мог ориентироваться только на них, хотя и чувствовал, будто они смыкаются вокруг.

– Мать твою, – пробормотал он, наклоняясь и кашляя от испарений.

Помедлив, чтобы выровнять дыхание, Фред услышал детский крик, следом раздался громкий стук, словно захлопнулась тяжелая дверь. Резкий звук заставил его подпрыгнуть. Расстояние оценить было сложно, но шумели явно в противоположном от люка направлении. И, похоже, не дальше, чем футах в десяти.

– Куда это вы собрались? – прошептал Фред в темноту, обращаясь к Китти.

Перед мысленным взором вспыхнуло лицо Сэм, и он ускорил шаг, направляясь туда, где кричала девочка. Застоявшаяся вода проникала в замшевые ботинки.

Наконец, Фред достиг цели. Тоннель заканчивался кирпичной стеной, посреди которой находилась деревянная дверь в стальной раме. Когда он нащупал ручку и повернул ее, разум его начал мутнеть. Дверь медленно, со скрипом открылась, и на Фреда обрушилась стена дыма.

  Глава 46

Понедельник, 6 февраля 2017

Сэм бежала через кладбище, лихорадочно выискивая люк. В ушах звенели крики полицейского, который пытался ее остановить. В обитель Святой Маргарет они приехали на полицейской машине с мигалкой и воющей всю дорогу сиреной. Но ворота оказались заперты. И Сэм, распахнув дверцу машины, бросилась бежать вдоль изгороди в поисках дыры в заборе.

Когда она, наконец, обнаружила на кладбище открытый люк, по земле стелился дым.

– Боже, вызовите пожарных! – попросила она полицейского, приложила ко рту шарф и начала спускаться по скользким ступеням.

– Стойте, не ходите туда! – прокричал полицейский, когда она исчезла во тьме.

Кашляя сквозь толстую ткань шарфа, Сэм влетела в лужу застоявшейся воды. Тоннель напоминал ад на земле: темный и сырой, несмотря на вздымавшийся вокруг дым. Она отодвинула от лица шарф.

– Фред, где ты? – заорала она как можно громче.

– Сэм! – донесся голос из темноты.

Бросившись к нему, Сэм представила в тоннеле Эмму, одинокую и испуганную.

– Фред! – снова позвала она, пробираясь сквозь плотный дым. – Эмма!

Внезапно в поле зрения возник кашляющий Фред. Похоже, его тошнило. Сэм бросилась к нему.

– Где Эмма?

– Она с Китти. Они прошли через дверь в конце тоннеля. Но сейчас там не пробраться. Дверь загорелась, – пояснил мужчина.

Сэм пыталась держаться, но плотная стена черного дыма, заполняющего все пространство, разъедала глаза и горло, мешала видеть.

– Мы не можем ее бросить, – в отчаянии пробормотала девушка. – Возможно, она оказалась в ловушке по ту сторону двери.

– Мы найдем другой путь. Нужно возвращаться.

Задержав дыхание, Сэм повернула назад, на ощупь пробираясь сквозь заполненный дымом тоннель, а добравшись до люка, жадно глотнула холодный воздух. Помогая друг другу, они с Фредом поднялись по ступенькам. И, дружно согнувшись пополам, закашлялись, избавляя легкие от дыма. А затем, пошатываясь, бросились через кладбище к дому.

– Как Эмма оказалась у Китти? – спросил по пути Фред.

– Это не Китти, а ее сестра-близнец Эльвира. Она знает бабушку, они ходили в одну школу. Должно быть, они были вместе, когда у бабушки случился сердечный приступ. Тоннель ведет к дому. Я должна попасть внутрь. – Сэм споткнулась, отчаянно стремясь добраться до дочери.

Как только дом показался в поле зрения, оба застыли на месте.

Весь первый этаж горел. Из входной двери вырывался дым. Сэм бросилась вдоль фасада. В каждой комнате плясали языки пламени. Внезапно раздался громкий взрыв, и из разбитых окон выплеснулись искры и клубы дыма. Испустив животный крик, Сэм бросилась к входной двери, чтобы попытаться пробиться внутрь.

Когда Фред поймал ее, подбежали две женщины в полицейской форме.

– Там моя дочь! – закричала Сэм. – Эмма!

– Не ходите туда, мисс. Очень скоро здесь будут пожарные, – сказала одна из женщин.

Сэм не обратила на них внимания и бросилась вдоль дома, отчаянно желая найти путь внутрь. Но жар не позволял приблизиться.

Внезапно Сэм вскрикнула, и Фред, поймав ее полный ужаса взгляд, поднял глаза. Сквозь клубы дыма виднелась стоявшая на краю крыши фигура женщины. Сэм снова метнулась к дому, но женщина-полицейский перехватила ее и потянула назад.

– Я не могу позволить вам войти туда, мисс.

– Мы не можем ждать пожарных! Там моя дочь!

Пока Сэм дергалась, пытаясь вырваться, возле горящего дома остановились еще две полицейские машины с ревущими сиренами.

Фред взглянул на стоявшую на крыше Китти, потом перевел взгляд на свою машину, припаркованную меньше, чем в ста метрах отсюда. Решение пришло мгновенно. Он бросился к ней через дыру в изгороди и, открыв багажник, принялся рыться в вещах в поисках альпинистских ботинок и головного фонаря. Спустя несколько мгновений, надев их, Фред кинулся обратно к дому.

Добежав, взглянул вверх, оценивая структуру кирпичей, через которые чувствовался жар огня. На мгновение он заколебался. Сэм начала звать Эмму, и спустившуюся ночь пронзили сирены пожарных машин – где-то вдали, в нескольких милях. Фред снова поднял взгляд и отступил на пять шагов, планируя, как будет подниматься по потрескавшемуся раствору. Затем вздохнул и, бросившись к дому, оторвался от земли. Но как только он ухватился за подоконник первого этажа и начал подтягивать вверх ноги, на траве под ним возник полицейский.

– Эй! Спускайтесь оттуда! – Он подбежал к Фреду, хватая его за лодыжки.

Из окна, на котором тот висел, ударила волна жара, и он, зацепившись каблуком за подоконник, потянулся вверх. Огонь внутри яростно бушевал.

– Сейчас же спускайтесь на землю! – снова прокричал полицейский, когда Фред, подтянув ноги, ушел от захвата.

Вцепившись в подоконник, нащупал его край правой ногой, затем нашел другой – левой и осторожно встал. Когда под ногами оказалась твердая опора, Фред, крепко держась за обшивку, начал раскачиваться слева-направо и сверху-вниз. И, выбрав подходящий момент, метнулся вверх к подоконнику, располагавшемуся на следующем этаже по диагонали. На секунду зависнув в воздухе, когда ничто не удерживало его от падения с двадцатифутовой высоты, он ухватился за выступ, сжавшись, как только гравитация потянула его вниз. Цепляясь за стену, искал щели для ног, проникая в них как можно глубже. Затем на какое-то время завис неподвижно, держась за скользкий выступ холодными пальцами, и осмотрелся в поисках того, что могло бы помочь.

Зацепился ботинком за оконный выступ и подтянулся вверх. Он уже видел крышу, хотя оставалось пролезть еще два этажа. От выступа наверху его отделяли пара футов. Пригнувшись как можно ниже, Фред подпрыгнул дважды, а потом метнулся вверх и уцепился за него. Небольшая передышка перед очередным рывком.

Он взглянул вверх. В небо поднимался густой черный дым. Фред почти добрался. Однако следующее окно оказалось маленьким, чердачным, и находилось слишком далеко. Заметив висящую на стене кованную железную лампу, потянулся к ней, толкнув правой ногой. Просто чтобы проверить, что та держится достаточно крепко и выдержит его вес. Лампа не подвела. И Фред, уцепившись за нее ногой, вытянул руки вверх, нащупывая в стене щели для пальцев.

Раздавшийся снизу звук подъехавших пожарных машин ободрил, и он, тяжело дыша, подтянулся вверх. На мгновение перенес весь свой вес на лампу, а потом методично, словно паук, двинулся по стене дома, используя в качестве опоры сколы в кирпичной кладке.

Когда вверху появилось чердачное окно, Фред подтянулся к нему, упершись ногой о скобу водостока, обегавшего дом по периметру. На мгновение замер, разглядывая пожарные машины внизу. Отсюда они напоминали деревянные игрушки. Вокруг них суетились мужчины, вытаскивая рукава, разворачивая к дому лестницы. Словно герои, которых Фред представлял ребенком в своем маленьком мирке. Он больше не слышал ни Сэм, ни кого-то еще. Лишь порывы ветра хлестали по пламени внизу, раздувая его неодолимую ярость.

Пожарные направили воду на дом со всех сторон. Фред осторожно вскарабкался на черепицу, нависавшую над чердачным окном, затем, пригнувшись, осмотрел крышу. Китти стояла от него футах в десяти, повернувшись спиной. Позади нее, опустившись на крышу, плакала и звала маму Эмма. Китти не обращала на нее внимания. Наклонившись вперед, она рассматривала суету внизу.

– Все они здесь из-за тебя, – проговорила она, повернувшись к малышке, – потому что любят тебя.

Когда Китти снова отвернулась, Фред тихо пополз к ним по крыше, страшась, что одна из черепиц может соскользнуть и наделать шуму. Он видел, как один из пожарных тянет вверх лестницу, закрывая брешь между крышей и землей.

– Отойдите от края, – раздалось снизу из громкоговорителя. – Для вас поднимут лестницу. Кто-нибудь из пожарной команды поможет вам спуститься.

Фред осмотрелся. На другой стороне чердачной крыши виднелась башенка, и он медленно вскарабкался к ней, не спуская взгляда с Эммы. Девочка, сжавшись в комок, плакала. Раздался скрежет подъемного механизма, и возле Китти показалась верхушка лестницы. Эмма закричала, и Китти, схватив ее за руку, толкнула в направлении Фреда. Ноги девочки зацепили плитку, которая, полетев вниз, ударилась о землю.

– Не подходите! – крикнула Китти пожарному, который поднимался по лестнице.

– Мамочка! – закричала Эмма.

– Прошу, позвольте помочь вам спуститься. Мы знаем, вы не хотите навредить ребенку, – проговорил пожарный, пытаясь выбраться на крышу.

– Не подходите, или я прыгну, – прокричала Китти, оттаскивая Эмму дальше от лестницы. Девочка отчаянно кричала.

Фред опустился на корточки, сердце его яростно колотилось, руки дрожали. Он пытался мыслить здраво, надеясь понять, каким должен быть следующий шаг. Внезапно его накрыла волна паники. Что если сделает только хуже? Он вел себя заносчиво, вскарабкался наверх, чтобы добраться до Эммы лишь по одной-единственной причине. Потому что любил Сэм. И теперь, находясь здесь, мог совершить фатальную ошибку и погубить ее дочь.

Густой дым по-прежнему плыл мимо. Фред слышал, как лопаются внизу стекла, чувствовал жар огня.

– Прошу, вам нужно пойти со мной. – Пожарный протянул руку. – Мы сейчас спустим вас и ребенка. Дом не устойчив.

– Где вы пропадали, когда были ей нужны? – выкрикнула Китти, а малышка в панике заплакала.

– Кому? – спросил пожарный.

– Айви. Я видела, как она выпрыгнула из окна спальни. Я была в поле и, обернувшись, увидела ее. Она вытянула руки, как птица, и пыталась улететь. Я хотела быть с ней. И сейчас хочу.

– Мы позаботимся о вас и девочке. Мы хотим вам помочь. Но вас нужно спустить отсюда сейчас же. Просто позвольте мне подняться на крышу, и я смогу помочь.

– Нет, не подходите! – закричала Китти.

Фред в отчаянии смотрел на пространство между собой и Эммой. Китти крепко держала малышку за руку. Если он попытается схватить девочку, Китти может дернуть ее к себе и, потеряв равновесие, упасть вниз в объятия смерти, потянув за собой и Эмму. Он видел, как с обратной стороны дома пожарные пытались подвезти еще одну лестницу, но отступили из-за жара.

– Прошу, просто дайте мне руку. Я больше не могу здесь оставаться. – Пожарный протянул обе руки, и Китти еще на шаг отступила к Фреду.

Раздался взрыв, и рация пожарного, затрещав, ожила. Когда Китти ослабила хватку на руке Эммы, Фред решил, что пришло его время, и вскочив на ноги, бросился к ним по наклонной черепичной крыше.

– Мы не можем потушить огонь, – произнес голос по рации, – поэтому увозим вас от дома, Джон.

– Здесь девочка. Я не могу ее бросить. Ради бога, прошу, дайте мне ребенка, – прокричал пожарный, и лестница начала удаляться.

Когда Фред добрался до Эммы, лестница была уже в пяти футах от здания. Снизу прогремел второй взрыв, встряхнув дом до основания. Китти споткнулась и выпустила малышку.

– Прыгай! Ради бога, сейчас же прыгай! – прокричал пожарный, заметив Фреда.

Почувствовав прилив адреналина, тот протянул руки к Эмме, и она инстинктивно бросилась к нему. Он поднял девочку с крыши и, крепко держа на руках, метнулся к лестнице.

На мгновение мир замер, воцарилась тишина, и Фред прыгнул.

Эпилог

Читая только что напечатанный текст, Сэм откинулась в кресле и потерла виски.

Сегодня «Таймс» раскрывает невероятную историю рождения телеведущей Китти Кэннон, которая умерла в прошлом месяце, предположительно, покончив с собой.

Любимая многими ведущая «Пушечного удара», известная тем, что вытягивала правду из своих гостей, хранила свою собственную тайну, намного более сенсационную, чем можно представить.

Урожденная Эльвира Кэннон, она украла личность умершей сестры-близнеца. Всего в восемь лет ей пришлось выдать себя за Китти, чтобы сохранить жизнь.

Сегодня правнучка женщины, помогшей Эльвире выжить, раскрывает читателям газеты семейную сагу длиной в шесть десятилетий и четыре поколения. Журналист Саманта Харпер случайно наткнулась на историю своего происхождения, шокирующую больше чем любое из освещаемых ею прежде событий.

Кто-то скажет, что жизнь Китти Кэннон была соткана изо лжи. Но я поняла, что порой бывает ложь необходимая. Как в случае с Эльвирой и моей бабушкой. Обеим еще в детстве пришлось многое пережить, так что ложь для них стала единственным вариантом.

Жизнь Эльвиры закончилась в обители Святой Маргарет. Там же умерла ее сестра Китти – настоящая Китти, на шестьдесят лет раньше.

И родилась моя бабушка Роза.

Сестры-близнецы появились на свет в 1950 году в доме матери и ребенка, носящем имя Святой Маргарет, в Престоне, Восточный Суссекс. Матерью их стала любовница отца. С первых дней жизни пути девочек разошлись. Китти родилась здоровой и крепкой. Эльвира же боролась за каждый вдох, и ее оставили умирать. Но потом обнаружили, что малышка выжила и забрали в лазарет. Отец близнецов Джордж Кэннон, жена которого в то время лежала в больнице в тяжелом состоянии, взял домой лишь здоровую девочку. Эльвиру же оставил в руках жестоких монахинь обители Святой Маргарет.

В то время, как Китти росла в атмосфере любви и тепла, не подозревая о биологической матери, трагическая история Эльвиры продолжалась. Девочку удочерила молодая пара. Но в шесть лет ее вернули обратно в обитель Святой Маргарет. И два ужасных года она как девочка-рабыня работала в прачечной, где, по жестокой иронии судьбы, познакомилась с моей прабабушкой, Айви Дженкинс.

Сэм отвлеклась от статьи и взглянула на письма Айви, лежавшие рядом на столе. Словно одержимая, она вцепилась в них, не обратив внимания, что с бабушкой что-то происходит. Отчаянно желая убежать от работы и необходимости жить вместе с Эммой в тесной бабушкиной квартире, Сэм обнаружила, что попалась в свою же ловушку. Поиски «Святого Грааля» привели к тому, что теперь луч прожектора был направлен на ее собственную жизнь. История, начавшаяся в пятьдесят шестом с молодой, невинной, беременной девушки, заканчивалась неудавшейся жизнью самой Сэм, двадцатипятилетней матери-одиночки в процессе развода.

– Значит, будет расследование? – В последовавшие за пожаром в обители Святой Маргарет недели Сэм трижды неудачно звонила в Управление медициной и здравоохранением, и, наконец, добралась до одного из инспекторов.

– Вы должны поговорить с пресс-службой. – Голос мужчины звучал взволнованно.

– Я не из прессы. Я родственница одного из вовлеченных в испытания детей, – солгала Сэм. – И просто хотела узнать, что происходит.

В конечном счете, от пресс-службы Скотленд-Ярда она добилась подтверждения, что по делу об испытании лекарств в обители Святой Маргарет будет проводиться расследование.

– Но пройдут годы, прежде чем они придут к какому-то заключению. Так что мы пока не можем упоминать об испытаниях, – проговорила она, подняв взгляд на Майлза, редактора новостей, усевшегося на край ее стола.

– А что насчет смертей тех, кто упоминался в письмах? – спросил он, изучая список имен в ее блокноте.

Сэм подумала о тех, чьи смерти, без сомнений, были на совести Эльвиры. Начиная с трагической аварии, произошедшей с ее отцом, Джорджем Кэнноном зимой шестьдесят первого, и заканчивая отцом Бенджамином, которого она, вероятно, заманила в тоннель под обителью Святой Маргарет почти пятьдесят лет спустя.

– Говорят, нет достаточных доказательств, чтобы вновь начать расследования. Полагаю, прошло слишком много времени.

– Ни одно? – Сэм покачала головой, и Майлз отвел взгляд. – Что насчет психиатра?

Сэм просмотрела разложенные на столе газетные вырезки и подняла одну, с фотографией Ричарда Стоуна под заголовком «Психиатр найден мертвым. Предположительно, самоубийство».

– Думаю, Эльвира приложила к этому руку. Но, как и всегда, чертовски хорошо замела следы. – Сэм слабо улыбнулась, мыслями возвращаясь в то утро, проведенное в суде. На котором сын Ричарда Стоуна рассказывал, как сильно на отца повлияла смерть матери.

– Вы знали, что Китти Кэннон была пациенткой вашего отца? – поинтересовался коронер у мужчины среднего возраста в сером костюме, белой рубашке и узком черном галстуке. Кожа его была бледной, а темные круги под ярко-синими глазами лишь оттеняли их.

– Нет. Но я знал о пациенте, с которым отец отказывался прекратить работу, несмотря на то, что ему было далеко за восемьдесят. Мама всегда пыталась заставить его полностью отойти от дел, но он говорил, что обязан приложить все усилия и помочь этой женщине. Полагаю, теперь понятно, почему, – пробормотал Джеймс Стоун в стоявший перед ним маленький микрофон.

– А вы знали об этой истории с испытанием лекарств в обители Святой Маргарет? – Глядя поверх очков-полумесяцев, коронер терпеливо ожидал ответа мистера Стоуна.

– Не совсем. – Джеймс прокашлялся и немного помедлил. – Я знал, что в его прошлом была какая-то недосказанность. И его сильно беспокоили отношения с моим дедом. Знаю, что они не разговаривали. Отец порой погружался в депрессию. Мама называла эти периоды «черными днями». Теперь, вспоминая об этом, я думаю, она знала, что его беспокоило, но защищала нас.

– Полагаете, версия о его самоубийстве оправданна, мистер Стоун? – Коронер снял очки, положил их на стол и что-то нацарапал в блокноте.

Джеймс Стоун прокашлялся прежде, чем заговорить.

– В документах говорится, что эта женщина, Китти Кэннон, родилась в обители Святой Маргарет. Могла ли она участвовать в испытаниях и в какой-то степени винить в этом его? Я хочу сказать… есть ли доказательства, что она была в доме в момент его смерти?

– Насколько нам известно, нет, мистер Стоун. В комнате для консультаций есть ее отпечатки, но это вполне ожидаемо.

– Значит, он принял успокоительное, а потом, лежа в ванне, перерезал вены на запястьях? – спросил Джеймс Стоун, и голос его сломался.

Коронер кивнул, затем снова надел очки и заглянул в свои записи.

– Похоже, что так. И не просто успокоительное. За две недели до смерти ваш отец написал в «Краниум Фармасьютиклс», запрашивая с целью исследования образец коцинаранола. Именно это лекарство тестировали в обители Святой Маргарет. – Он снова поднял взгляд. – Кажется, участие в этом деле мучило его больше, чем кто-либо предполагал, а после смерти жены им завладело чувство вины.

– Ну, известно, что под тем домом нашли массовое захоронение, – проговорил редактор новостей, вырывая Сэм обратно в настоящее. – Мы можем сообщить, что будет следствие по делу об испытании лекарств. И что есть подтверждение произошедшей подмены, а в резервуаре среди прочих нашли скелет восьмилетней девочки. Так ведь?

Сэм кивнула, закусив губу при мысли о том, что довелось пережить маленькой Китти той ночью в руках матушки Карлин. Ее останки обнаружили в резервуаре вместе с сотнями других. Их еще опознавали, опираясь на документы, найденные вокруг тела Ричарда Стоуна.

– Даже без учета смертей эта история сама по себе невероятна, – продолжил Майлз. – И хотелось бы опубликовать несколько слов от непосредственных участников, Сэм. Вы с бабушкой расскажете, как отнятый у матери ребенок влияет на поколения женщин.

– Но это же история Китти. Я не хочу быть ее частью, – сказала Сэм.

– Конечно, но Китти Кэннон мертва, а вы с бабушкой сможете все это возродить. Как представители сотен женщин, все еще не оправившихся от пагубного влияния того дома. Наверное, стоит начать со встречи между твоей бабушкой и матерью Айви. Приложи все усилия, Сэм, мне нужно это завтра, – добавил он, когда его окликнул коллега. Девушка посмотрела ему вслед.

Глядя на мигающий на экране курсор, Сэм ощутила, как на нее давит тяжесть ответственности перед сотнями женщин, у которых отобрали детей в обители Святой Маргарет. Те женщины, которым уже за шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, читали «Таймс», сидя за завтраком рядом с мужьями, которые, возможно, даже не подозревали об их боли и страданиях.

Сэм тяжело вздохнула и подняла лежащий сверху стопки лист. Первое письмо Айви, с которого все началось.

12 сентября 1956

Любимый,

мне страшно, потому что от тебя нет вестей. Все мои тревоги подтвердились. Я на третьем месяце беременности. Слишком поздно что-то делать. По воле Господа наш ребенок родится.

Бабушка. Этим ребенком была бабушка. Сэм все еще пыталась это осознать и до сих пор злилась, что та с самого начала не рассказала ей правду о письмах.

Девушка понимала: бабушка случайно заснула, когда читала письмо Айви и не планировала, что Сэм найдет его подобным образом. Но потом она солгала о том, что отыскала второе письмо, и третье. И даже не попыталась предостеречь ее, когда девушка, сломя голову, ринулась навстречу катастрофе, способной глубоко затронуть обеих. Подобное было трудно принять. Ведь речь шла о бабушке. Сэм понимала, что старушке, должно быть, невероятно трудно было подобрать слова, чтобы все объяснить. Но ради Сэм и Эммы она должна была попытаться.

– Почему же меня не выпишут? – Через несколько дней после пожара бабушка все еще была в больнице. – Я хорошо себя чувствую. А кроватей здесь маловато.

– Бабушка, у тебя был сердечный приступ, – тихо проговорила Сэм.

– Небольшой, – проворчала бабушка, – и случится еще один, если снова придется есть отвратительную больничную еду.

– Прости, но мне действительно нужно понять, что произошло с письмами Айви. – Сэм взглянула на бабушку, изучавшую недоеденный ланч. – Почему ты мне просто не рассказала?

– Просто? – Во взгляде бабушки читалось что-то незнакомое. – Какую часть? О письмах? Об угрозах Китти? Я никогда не говорила об этом даже дедушке. Когда все это завертелось, невозможно стало подобрать слова. Я знала, что у тебя будет много вопросов.

– Но я имела право знать. – Сэм почувствовала, как голос ее дрогнул; прежде она никогда не ссорилась с бабушкой. Яд обители Святой Маргарет отравил и их отношения.

– Конечно, имела. Прости. Я не читала эти письма тридцать лет. Просто вытащила их, потому что у меня был день рождения, и я хотела подумать о женщине, что привела меня в этот мир, немного поплакать. И в первый раз не было дедушки, который начал бы задавать вопросы.

– Но была я, – тихо проговорила Сэм.

– Я не думала, что ты их найдешь, и не была готова к подобной реакции… Медсестра! – окликнула бабушка напряженную женщину, которая, не услышав, торопливо прошла мимо палаты.

– Нечестно пытаться винить меня, бабушка. Ты мне солгала. Прежде ты никогда так не поступала. – Сэм смахнула слезы тыльной стороной ладони.

– Я не пытаюсь тебя винить. Но те письма вызвали болезненные ощущения. А ты так на них отреагировала… просто поразительно. Ты напоминала голодную акулу. Милая, можешь найти медсестру? Мне нужно домой, я не могу спать в этом шуме, не могу есть. Я болею уже от самого этого места. – Бабушка попыталась поправить подушки под головой, с тяжким вздохом дергая и подтягивая их.

– Хорошо, бабушка. Ты еще хочешь увидеть Мод? Я могла бы привезти ее завтра.

– Ну, с божьей помощью, к тому времени меня здесь не будет. Так что придется ей прийти домой.

– Но ты в самом деле хочешь ее увидеть? – мягко спросила Сэм. – В конце концов, она твоя биологическая бабушка.

– Да, из любезности. Но я ничего не должна этой женщине. – И, словно давая понять, что разговор окончен, бабушка положила на колени и открыла книжку с кроссвордами.

И Сэм, больше не настаивая, отправилась искать медсестру, а в голове у нее крутилась беспокойная мысль: сколько же всего она еще не знает о своей бабушке. О ее жизни до их знакомства. О бабушке, которая воспитывала дочь, ставшую матерью в подростковом возрасте, а потом умершую от алкоголизма. О боли, вызванной удочерением и знанием того, что ее биологическая мать пережила немыслимые мучения прежде чем покончить с собой. Девушка с трудом могла все это осознать.