Текст книги "Павшее Королевство (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Резко бросаю взгляд на Эйтинне.
"Что ты делаешь?"
Ее выражение лица говорит обо всем, она дает им возможность поменять стороны. Спасти себя. Они заняли место в войне, которую никогда не начинали, в той, что началась тысячи лет назад.
"Эйтинне – добрейший монарх. Она лучший монарх. Он просто тот, кто сильнее. Она должна жить".
Ни один из фейри не отвечает. Их уверенность непоколебима; они готовы умереть, если придется. Киаран, должно быть, хорошо их натренировал. Очевидно, он так и не потерял свою безжалостность.
Фейри впереди достает меч из ножен и остальные следуют примеру. Они заявляют о своей преданности. Женщина-солдат мчится прямо на Эйтинне, как полная дура с желанием умереть.
Эйтинне не мешкает. Хватает солдата за шею, как неразумного дитя и удерживает на месте, не прикладывая к этому усилий. Я вздрагиваю, когда солдат издает гортанный задыхающийся звук.
– Последний шанс, – говорит она другим. – Выбирайте мою сторону и живите, или умрите прямо здесь. Прямо сейчас. Как пушечное мясо вашего короля.
Их молчание стало ответом. Когда ни один из них не шагнул вперед, Эйтинне сжала зубы.
– Ладно.
Она сильнее хватает шею солдата и запускает меч прямо в живот. Затем делает выпад на другого фейри. Эйтинне захватывает сражение. Она режет одного, вращается, режет другого.
Занимаю свое место возле нее. И это ощущается так, будто я вернулась домой.
Смерть в моей крови. Дышу ей как кислородом. Тьма во мне ревет в ответ, наполняя силой каждый удар моего меча, проталкивая лезвие через мышцы и кости. Их энергия наполняет меня, одна за другой. Питаюсь каждым убийством. С каждым становлюсь сильнее, более могущественной.
Сражение проходит так быстро, словно время приостановилось. Деррик хотел, чтобы я стала той, которая была в лесу, но с моими вернувшимися воспоминаниями я нечто другое. Я – это я, только быстрее и более эффективная. Убиваю с той скоростью, с которой огонь распространяется по лесу. Ничто не может меня остановить. У них даже нет шансов закричать.
Тьма во мне растет. Каждый взмах меча заставляет ее реветь в ответ, заставляет кричать. Сила Кайлих боевым кличем откликается в моей крови, в костях. Мое сердце поет.
В поле зрения остается последняя фейри, меч у ее горла…
– Айлиэн!
Что-то в этом голосе заставляет меня приостановиться.
– Айлиэн, – снова говорит она медленно, осторожно. Как будто я животное в диких условиях… Смертоносное.
Тяжело дышу, когда тьма проясняет мое зрение.
Я прижимаю к дереву Эйтинне. Собираюсь убить ее. Это Эйтинне с другой стороны моего меча, со струйкой свежей крови у основания шеи… напоминание о том, как близко я подошла к ее убийству.
– Все в порядке, – говорит она, когда видит взгляд на моем лице. – Все в порядке. Ты в порядке.
"Нет. Нет, не в порядке. Я чуть не убила тебя и перед этим чуть не убила Деррика, и я не в порядке. Я не…"
Жгучая боль взрывается в висках. Отшатываюсь назад. Весь кислород покидает легкие, и внезапно мне стало не хватать воздуха.
– Айлиэн!
Падаю, понимаю, что пальцы зарываются в землю, когда прихожу в себя. Требуется время, чтобы мое расплывающееся зрение прояснилось.
Внезапно мои губы стали влажными. Вытягиваю язык и пробую вкус, ощущая металлический привкус крови, идущей из носа.
– Эйтинне, – выдыхаю я. Это все, что мне удается. От страха ускоряется пульс.
"Я могу вернуть тебя к жизни но, в конечном счете, моя сила убьет тебя".
Началось. Чувствую это. То, как мое тело слабеет. Теперь, когда тьма ушла и моя сила взаперти, меня трясет от нее, я устала. Так устала, что не могу двигаться.
"Что делают люди лучше? Они умирают".
Эйтинне располагается рядом со мной и нежно приподнимает мой подбородок, чтобы лучше рассмотреть.
– Тебе нужно быть более осторожной, когда отправишься на поиски Книги. Пользуйся своей силой в исключительных случаях или она разорвет тебя на части.
Отворачиваюсь от ее касаний.
– Сколько у меня времени?
– Зависит от того, – говорит аккуратно, – как будешь ее использовать. Если как сейчас, то недолго. А если не так, то возможно у тебя будет…
– Эйтинне, – "Дыши, девочка. Просто дыши". – Сколько?
– Несколько дней, – она отводит взгляд
"Несколько дней. А затем я снова умру".
Я посмеялась в лицо Кайлих, когда она сказала, что ее сила, в конечном счете, меня убьет. Конечно же, есть цена за возможность вернуться обратно. Всегда есть цена. Но я не предполагала, что в этот раз последствием того, что мы не найдем Книгу, будет не только моя смерть: всем, кого люблю, придется оплакивать меня еще один раз.
"Может быть, это твое проклятие, Айлиэн Кэмерон. Каждый, кто любит тебя, обречен наблюдать, как ты умираешь, снова и снова".
Глава 15
"Сосредоточься на чем-то еще. На чем-то, что ты контролируешь."
Смотрю на фейри, которых мы с Эйтинне только что убили.
– Ты правда думаешь именно так, как сказала? Что Киаран создал их только для того, чтобы их здесь убили?
– Думаешь, только то, что он снова носит титул Короля, изменит те две тысячи лет, которые он охотился на свой собственный вид? – видя, что я хмурюсь, не понимая, выражение лица Эйтинне ожесточается. – Он ненавидит их.
«Я сделал тебя такой же, как я.»
Киаран сказал мне это однажды, и сейчас я задаюсь вопросом: был ли он неправ? Может быть, не он сделал из меня такую же. Может быть, это я заставила его сильнее ненавидеть фейри.
– Он не должен быть Королем, – говорю я. Мне ненавистно то, как по-детски это звучит. Как по опасному наивно. Я знаю лучше кого-либо другого, каково это быть принужденным к роли, которую никогда не хотела. Он не выбирал того, чтобы быть Королем. Я не выбирала того, чтобы быть Соколиной Охотницей. Это было не более чем случайность при рождении.
По выражению лица Эйтинне, держу пари, что она так же думает обо мне.
– Когда Сорча восстановила его силы, она украла у него выбор. Он и я больше не можем игнорировать тот факт, что один из нас должен умереть, – она поднимается на ноги и предлагает мне руку. – И сейчас мне нужно, чтобы ты отсрочила нашу войну.
Принимаю ее руку и следую за ней в лес. И хотя темп Эйтинне быстрый и уверенный, маленькие морщинки выдают ее обеспокоенность. Практически говорю ей, что сожалею. Если бы помнила прошлое, когда Кайлих вернула меня обратно, никогда бы не стала убивать тех других фейри. Теперь же подтолкнула Эйтинне отправится на войну с Киараном.
«Она – девушка, чей дар – хаос. Куда бы она ни пошла, смерть следует за ней».
Полагаю, ничего не могу с этим поделать, верно? Разрушила мир, а теперь начала войну. Это мой дар. Мое предназначение. То, для чего была рождена.
– Расскажи мне, что нужно делать, – прошу я. Игнорирую дрожащую слабость в моем теле и подталкиваю себя через боль.
– Тебе нужно привлечь внимание Кадамаха. Он должен быть в настроении выслушать тебя, – она останавливается, задумавшись. – Я так думаю.
– Ты так думаешь?
Эйтинне вздыхает и отводит взгляд.
– Он оставил мне еще одного человека этим утром. Значит, он недавно покормился, – ее голос низкий. – Он будет более… управляемым.
Еще один человек присоединился к остальным в коттедже. Еще одна жизнь ушла.
– Как надолго?
– Он, наверняка, продержится дольше, потому что любит тебя, или нет, потому что ты человек. Я не уверена, – взгляд Эйтинне ловит мой. – Неважно, каким нормальным он может казаться поначалу, его голод всегда побеждает. Всегда. Помни это.
Я игнорирую волну страха, которую приносят ее слова. Мне нужно, сосредоточиться на первостепенной задаче.
– Как мне привлечь его внимание?
Эйтинне медленно и ярко улыбается; очевидно предпочитает вернуться к более комфортной теме.
– Ну, если хочешь моего совета, убей его солдат. Он непременно заметит, когда они все умрут снаружи его ворот. Вероятно, будет наблюдать и снова влюбится в тебя.
– Черт побери, никогда не буду спрашивать у тебя романтического совета в будущем. «Просто убей всех его солдат, Айлиэн», – имитирую фальцетом, закатив глаза. – Расскажи мне, как найти Книгу.
Кажется, будто ей весело.
– Хорошая новость в том, что путь к Книге проходит через дворец. Ты можешь использовать силу кристалла, чтобы открыть проход.
– А плохая? – мне это не понравится.
Эйтинне продолжает идти вперед.
– Ты должна найти какой-нибудь способ захватить Сорчу. Только фейри из ее рода способны найти портал, который ведет к Книге.
– Эйтинне, – произношу ее имя очень, очень осторожно. – Ты говоришь, что я должна привлечь на свою сторону фейри, которая убила меня, чтобы та помогла мне найти Книгу?
– Ну, да. Консорт Морриган имеет родство с Сорчей и Лоннрахом. Огонек дал ясно понять, что ее кровь – ключ к тюрьме. Она тебе понадобится. Живой, к сожалению.
Я выругалась. Громко. Конечно же, это будет их предшественница. Конечно же. Ужаснейшие вещи. Всегда. Случаются. Со мной.
– Даже если Киаран согласится на этот план, никогда не смогу уговорить Сорчу помочь.
– Тебе не нужно уговаривать ее. Закуй в цепи. Захвати ее, – Эйтинне пожимает плечами. – Если она начнет раздражать, врежь ей. Когда придет время, используй свою силу, чтобы дать мне знать, и я помогу тебе с ней. Мне не терпится врезать ей в нос.
– Нам обеим, – мямлю я.
Сорча и Лоннрах – оба уничтожили меня различными путями. Сорча убила мою маму и, в конечном счете, меня тоже. Мне снились кошмары с ее участием. Я отслеживала ее убийства. Она стала причиной, по которой я бросила все, чтобы стать той, кем являюсь сейчас.
А Лоннрах… он практически сделал то, что не смогла она: он пытался сломать саму мою душу – и почти преуспел в этом. Следы от его зубов, может, и не видны сейчас на моей коже, но эффект от них не исчез.
Я провела только два месяца, плененная им, в реальности фейри, это эквивалентно трем годам в человеческом мире. Но каждый день длился так долго, что у меня просто пропало чувство времени. Он вломился в мой разум, чтобы найти информацию, которую можно использовать против меня, извлекая ее с помощью моей крови. Он пронзал мою кожу своими зубами, день за днем, снова и снова. Его укусы оставили сотни шрамов на моих руках и ключице. Вмятины, которые содержали драгоценные воспоминания.
Потом эти воспоминания исчезли из моей головы, как старые гравюры, стирающиеся со временем. Чтобы снова вернуть их в памяти, мне приходилось ногтями впиваться в шрамы только для того, чтобы вспомнить, кем я была. Они были всем, что у меня оставалось.
Зажмуриваюсь. Я должна сделать это для Киарана и Эйтинне. Для Кэтрин и Гэвина, и тех людей в коттедже Эйтинне, которые не выбирали свою судьбу. Должна сделать все, что потребуется, чтобы найти Книгу и вернуть им их жизни. Я не подведу их снова.
– Ненавижу это, – ворчу я.
– Правда? А я отлично провожу время, – улыбаясь произносит Эйтинне.
– Это потому что ты сумасбродная.
– Уверена, что ты хотела сказать «великолепная».
Она ведет меня обратно к краю утеса. В этот раз, когда смотрю вниз на замок Киарана, солдаты все еще держат строй. Как будто бы в ожидании дальнейших инструкций. Мы должны действовать сейчас.
– Ты же не намереваешься открывать портал на полпути вниз?
Эйтинне смотрит, словно раздумывает над этим. На мое возмущенное выражение лица, просто подмигивает мне.
– Я сделаю его здесь, – она жестом указывает на солдат. – Будь готова. Как только они почувствуют силу, нападут. Убедись, что не потеряешь контроль и не убьешь моего брата, как ты это недавно сделала со мной, – она улыбается. – Просто.
Верно. Всего лишь сражение с четырьмя десятками солдат, чтобы привлечь внимание моего любовника, который может быть или может не быть злым, в зависимости от того, в каком настроении он находится.
– Знаешь, – легко произношу я, – Думаю, нам нужно обдумать твое использование слова «просто». Всего лишь предлагаю.
– Я тщательно рассмотрела твое предложение и решила проигнорировать его, – она шагает назад с улыбкой. – Готова?
Вспомнила другой портал, который Эйтинне открыла для меня, чтобы переправить между островами.
– Ты же не собираешься вновь практически раздавить меня ветками деревьев?
– Нет, нет. Раздавим тебя водой.
С этими словами она поднимает руку, словно маня что-то. Вода поднимается из моря, выше и выше, прямо к небу, пока не начинает течь с силой водопада. Поток оборачивается вокруг меня, движение воды стремительно, как у реки, протекающей в воздухе. Она накрывает меня, туман разбрызгивается по одежде, коже.
Прямо перед тем, как меня полностью накрывает, Эйтинне говорит:
– Удачи. Буду ждать от тебя вестей.
Затем меня полностью поглощает вода. Течение настолько оглушительно, что любые звуки приглушены. Сильнее сжимаю меч, готовая ко всему. Тело в боевой позиции.
Затем, внезапно, все проясняется. Эйтинне отправляет меня прямо в середину солдат, не сомневаюсь, что нарочно. Тишина накрывает их. Они все напряглись.
Моя сила с насмешкой хлопает их по плечам. Прямо здесь.
Они атакуют разом. Боже, они быстрые. Быстрее, чем фейри в лесу. Эти, должно быть, лучшие солдаты Киарана, потому что двигаются прямо как я. Как будто они были натренированы для этого. Натренированы на меня.
Сила Кайлих подталкивает меня воспользоваться ею. Все, что мне нужно было сделать – отпустить ее, и я могла бы уничтожить этих солдат за минуту. Несколько секунд, если бы хотела покрасоваться. Это было бы так просто. Все, что мне нужно сделать отпустить ее.
«Пользуйся своей силой в исключительных случаях».
Наставление Эйтинне возвращает меня из забытья.
«Оставайся сосредоточенной, Айлиэн. Не поддавайся. Не умирай пока что».
Возможно, и медленнее без нее, но я никогда не нуждалась в силах Кайлих, чтобы в прошлом одерживать победы в сражениях. Мне нужно научится заново, как использовать свое тело с человеческими ограничениями.
Каждое движение – открытие. Мои конечности буквально в огне, когда делаю блокировку, выпад и наношу сильный удар. Это – воздух в моих легких, распирающих от взволнованности. Мой кулак бьет в лицо фейри так сильно, что костяшки кровоточат. Это напоминание того, что могу сделать мечом, и как я изящна. И я красуюсь перед Киараном.
«Помнишь это? Помнишь нас? Ты однажды сказал, что я изящна в бою. Позволь мне показать тебе. Позволь мне напомнить тебе».
Мой меч поет. Сражаюсь так, будто танцую, соблазняя его, выманивая. Для Киарана, для нас, это то, как мы обольщаем. И могу чувствовать, что он наблюдает.
«Это я захожу в комнату. Чтобы задавать тебе раздражающие вопросы»
Когда все заканчивается, я смотрю вверх на замок, мое дыхание учащенное.
«Теперь позволь мне войти, упрямая задница».
Двери замка открываются с эхом, которое, должно быть, можно услышать через море.
Я улыбаюсь.
«Попался, Киаран Маккей.»
Глава 16
Если с утесов замок казался кошмарным, то вблизи он выглядел еще более ужасающим. Под моими ботинками хрустит сухая, потрескавшаяся земля, когда я вхожу в ворота. С обеих сторон возвышаются массивные двери, высеченные из черного камня, которые ведут в темные глубины замка.
Ледяной ветерок растрепал мои волосы, и я подавляю волну дрожи. Это место выбивает из колеи. Нет ничего, что напоминало бы то, что осталось от прежнего дома Деррика – города пикси, который был переполнен жизнью. Этот замок был возведен прямо на обломках.
Ничего не осталось от того города. Словно, его никогда не существовало.
Внутри он пустой, как пещера. Вестибюль широкий с огромными арочными колоннами, ведущими к потолку, и освещенный мерцающими огоньками, зависшими в воздухе. Каждый сантиметр черных каменных стен покрывают символы фейри. Помещение освещено, странное мерцание энергии, которое возникает от каменных арочных проходов, похоже на то, как солнечный свет отражается в воде под определенным углом.
Стены дышат, как будто бы живые, как если бы все это место живое, спящее создание. Оно нервирующее и прекрасное, ужасающее и мрачно чудесное. Миллион различных противоречий. Как и все фейри.
– Маккей?
Никакого ответа.
«Ты пригласил меня внутрь, и теперь застрял со мной, Киаран Маккей. Тебе придется поговорить, если хочешь, чтобы я ушла»
Я пересекаю вестибюль и направляюсь к огромной деревянной двери, которая соединяет огромный холл с еще одной комнатой, такой же обширной и пустынной. В дальнем конце есть возвышение, указывающее на то, что это тронный зал. Но тут нет трона, никакого намека на то, что кто-то управляет дворцом вообще. По коже проносятся мурашки, когда я прохожу мимо свободного помоста.
Клянусь, я могу чувствовать возраст этого места, как будто он записан на стенах, гобелен власти, на котором изображены взлеты и падения первоначального дворца, откуда появился кристалл. Тогда это, должно быть, продолжение Старого Королевства. Не замененный дворец, а дом Морриган, возрождённый заново.
Вздрагиваю, когда эхо моих шагов разносится по залу. Очень громко: единственный звук в этом пустом помещении. Несмотря на свечи, парящие под потолком, воздух холодный. Как в руинах старого собора, заброшенном и наполненном давно забытыми воспоминаниями. Старое павшее королевство поднялось из обломков и разрушило другое.
– Маккей, – снова зову я, но по-прежнему никакого ответа.
– Отлично, если ты не хочешь говорить, то буду говорить я: это я убила твоих солдат в лесу. Твоя сестра не делала этого.
Ничего. Даже никаких шагов.
– Извинилась бы, но мне не жаль.
Вздыхаю от раздражения, когда опять не слышу ответа. «Черт побери, Маккей.»
«Отлично. Если он не хочет говорить со мной, буду вести себя как у гостеприимных хозяев. Буду озвучивать раздражающие вопросы стенам, если придется».
Пересекаю тронный зал и вхожу в другую дверь, останавливаясь прямо у порога. Эта выглядит более обжитой. Уединенное место, обставленное мебелью. В дальнем конце комнаты окно, которое простирается от пола до потолка. Прямо перед ним – одинокое черное кожаное кресло. Практически улыбаюсь от воспоминания квартиры Киарана в Эдинбурге, которая кажется сейчас такой очень и очень далекой. Единственная мебель, что была у него в том месте – кресло, стол и кровать с теплыми шерстяными одеялами. Практично и немного комфорта, нежели роскоши.
Эйтинне права, он – создание привычки.
Подхожу к окну. Отсюда видны утесы материка, прямо то место, где волны обрушиваются на скалы, которые чуть ниже дворца. Скольжу кончиками пальцев по спинке кресла. Так легко могу представить его здесь, сидящим, слушающим, как море бушует внизу. Киаран всегда находил утешение в размеренности; мы оба находили. Это одна из причин, почему нам так хорошо было тренироваться вместе.
Слева от себя замечаю кровать. Кровать. Точно такая же кровать, какая была в моем сне, вплоть до резьбы в изголовье. Как такое возможно?
Слова Эйтинне возникают у меня в голове: «Сила Кайлих узнает свою собственную. И это еще проще, потому что он твой любовник».
Когда мои воспоминания нахлынули обратно, это, должно быть, помогло нашей связи. Кончики пальцев тянутся к шее. Несмотря на гладкую, непомеченную кожу, давление его зубов не пропало. Так же как мое воспоминание об этой комнате. Тогда получается, что это был совсем не сон. Каким-то образом, моя сила соединилась с силой Киарана, и я увидела эту комнату еще до того, как моя нога ступила сюда.
Единственное различие – огромный стол, сделанный из тяжелого дуба, установлен прямо перед большим камином в дальнем конце комнаты. Отсюда можно рассмотреть расставленные на нем предметы.
Медленно подхожу к столу.
На нем лежит карта, сделанная из чего-то, похожего на дубленую кожу, а на ней расставлены старые шахматные фигуры, вырезанные из слоновой кости. Провожу по линиям на карте и узнаю изгиб залива за замком, лес, через который проходила вместе с Дерриком, что простирается с восточной стороны острова. Каждая фигура сознательно расставлена по карте.
Пешка. Пешка. Пешка. Три фигуры лежат, как деревья в лесу.
Тяжело сглатываю, когда осознаю, что они отмечают разные лагеря на территории Эйтинне. Те, что он планирует атаковать первыми. Прямо в центре – Королева.
И ее корона отколота.
Тяжелая деревянная дверь позади меня закрывается, и я замираю. Чувствую его, стоящего там, так уверенно, словно он прикасается ко мне. Задерживаю дыхание и поворачиваюсь.
Киаран.
Глава 17
Киаран, еще более необыкновенный, чем я помню, каждым сантиметром ощущается Королем фейри, кем он и рожден быть. Его светящаяся бледная кожа контрастирует с мерцающими черными волосами. Свечение окружает его ореолом красного и золотого, создавая сбивающий с толку эффект ангельского присутствия. Но ангел никогда не смог бы выглядеть настолько опасным, по-зверски прекрасным. Ангел никогда не посмотрел бы на вас так, будто разрывается между желанием и жестокостью, между тоской и чем-то еще. Чем-то первобытным. Чем-то темным.
Замираю, когда наши взгляды встречаются. Его, когда-то яркие лиловые глаза, теперь холодные и окольцованы черным, словно по цветочным лепесткам разбрызгали чернила.
Не могу вспомнить, когда в последний раз была так не уверена в нем, чтобы разрываться между тем, чтобы сражаться с ним, бежать от него или хотеть его. Всплыли внезапные воспоминания его губ на мне. Сейчас отлично помню это: страстный поцелуй и дрожащие руки, скользящие вниз по моим предплечьям, спине, бедрам. Звуки, которые он издавал, шепот его заверений у моей кожи.
Киаран неровно выдыхает. Интересно, он тоже вспоминает? Думает ли он о каждом слове, которые мы когда-либо сказали друг другу, о каждом обещании, что мы когда-либо дали? Интересно, видит ли он то место внутри меня, которое создал и которое принадлежит ему, и всегда будет принадлежать? И он не завладел им силой или по принуждению. Он уносил по маленькому кусочку, пока не унес слишком много, прежде чем я поняла, что отдала ему все свое сердце. Отдала ему всю мою душу. Я отдала ему каждую частичку себя, которая у меня была.
Киаран резко отворачивается в сторону, все его тело напрягается. Словно он берет над собой контроль, ну или, по крайней мере, пытается.
Затем он снова смотрит на меня, и выражение его лица слишком ровное, слишком сдержанное и нечитаемое. Хватаюсь за стол, не способная бежать. Не способная отступить. Не готовая сделать шаг вперед.
Голос Эйтинне в моей голове напоминает оставаться осмотрительной: «Неважно, насколько нормальным он может казаться по началу, его голод всегда побеждает. Всегда.»
Он сейчас Киаран? Или Кадамах?
– Привет, – говорю я тихо.
Он целенаправленно шагает ко мне с суровым проблеском во взгляде. Угрожая? Не могу сказать. Не знаю. Хватаюсь за рукоятку меча в предупреждении, но он и взгляда не ведет на это.
«Его голод всегда побеждает. Всегда.»
Вытаскиваю лезвие из ножен. На расстоянии дыхания, кончик прижимается к основанию его шеи.
Киаран замирает. Он пристально смотрит в мои глаза, и выражение его лица смягчается.
– Кэм, – шепчет он.
Это все, что мне нужно услышать. Единичный слог, как заявление между нами, признание. «Я скучал по тебе», и «Я все еще здесь», и «Я все еще я.»
Роняю меч, и он грохочет по полу, тут же забытый.
Мои первые слова произнесены сквозь слезы.
– Я вошла в эту комнату, чтобы задать тебе раздражающие вопросы. Ты все еще ты?
Киаран произносит что-то шепотом, молитву? Затем шагает вперед, прижимая свой лоб к моему, и оборачивая руки вокруг моей талии.
– Уже не знаю. Спроси меня другой раздражающий вопрос. Засыпь меня ими.
Издаю смешок.
– О, Слава Богу. Беспокоилась, что мне придется вызвать тебя на дуэль.
– Ты все еще можешь, – он закрывает глаза, как будто наслаждается звуком моего голоса. – Я получаю удовольствие от хорошей дуэли, ты ведь тоже?
– Мечи или рукопашная, МакКей?
Его улыбка – самое прекрасное, что я когда-либо видела.
– И то, и другое. Неважно. Мне все равно. Просто хочу тебя, – обхватывает мою щеку. – Кэм, – произносит мое имя так, будто не может произнести его достаточно. Словно, это его молитва. Как будто я – его спасение. Затем голосом, чуть слышнее шепота: – прикоснись ко мне.
Скольжу кончиками пальцев по линии его челюсти, мой большой палец пересекает его нижнюю губу. Выигрываю время, прежде чем объясню ему все. Мне столько нужно сказать.
– Ты, наверное, задаешься вопросом…
– Не заканчивай пока свое предложение, – говорит Киаран, нежно подталкивая меня к столу. Он оттягивает ворот моей рубашки в сторону, чтобы прижаться поцелуем к моему плечу. – Вместо него, я предпочитаю это.
– Ты даже не представляешь, что я собиралась сказать.
– Что-то о том, как ты ожила, почему твои глаза выглядят подобным образом, и почему твоя сила ощущается по-другому, – губы Киарана следуют к моей ключице, когда он начинает расстегивать мою рубашку. Целуя ниже, пока не обнаруживает шрам над моим сердцем. Когда он отшатывается назад, чтобы посмотреть на него, черное кольцо вокруг его радужки наливается кровью, и волоски на моем теле встают дыбом. Никогда прежде не видела, чтобы его глаза делали так.
– Это так же касается наших миров, висящих на волоске, наших жизней и неизбежного утомительного сражения. У меня правильное представление?
– Боюсь, что так.
Радужки глаз Киарана снова становятся лиловыми.
– Тогда не говори мне пока. Я бы предпочел притвориться хотя бы на краткий момент, что мир может сам себя исправить, – он наклоняется ближе, кончики пальцев проходятся по моему шраму и скользят ниже, ниже и ниже, расстегивая. – Прикоснись ко мне сильней. Целуй меня. Произноси мое имя, – каждая просьба сопровождается еще одним горячим касанием его губ, рук и новой расстегнутой пуговицей. Еще одной. И еще. – Мне нужно быть уверенным.
– В чем?
– Что ты реальна, – затем он прижимается мучительно нежным поцелуем к моим губам, который я едва чувствую. Потом еще одним, сильнее. – Скажи мне, что ты реальна.
– Я реальна, – шепчу я. – Все еще здесь. Могу задать тебе еще больше вопросов, если хочешь.
– Позже, – говорит он.
Затем губы Киарана оказываются на моих. Жестко. Отчаянно. Словно он не может получить достаточно меня; как будто я собираюсь исчезнуть, как будто бы в любой момент он может проснуться и меня здесь не будет.
Киаран целует так, словно потеряет меня снова.
Он не нежен. В нем нет мягкости, нет сомнений, нет деликатных прикосновений. И я не хочу доброты. Не хочу нежности. Мое желание такое же яростное, такое же требовательное. Хватаю заднюю часть его рубашки, грубо впиваясь в нее своими ногтями. Больше. Я хочу больше. Мне нужно это. Мне нужен он.
Отступаю только на краткий миг, чтобы стянуть с себя рубашку, остальную мою одежду и его. Затем остается только кожа Киарана напротив моей, и мы сгораем, целуемся, кусаемся, цепляемся друг за друга. Это не физическая пожирающая потребность, а благословение: «да», «сейчас», «еще».
Киаран поднимает меня на край стола. Пешки раскатываются по карте, Королева с резким стуком падает на пол.
Затем Киаран входит в меня, руки сильно сжимают мои бедра. Когда он прижимается губами к моему горлу, в моей голове проносится картинка из сна. Его губы, вонзающиеся в мою кожу, пускающие кровь. Слегка напрягаюсь, неуверенная.
Но он только шепчет:
– Не исчезай снова, Кэм. Не исчезай.
Глава 18
Позже, когда мои глаза тяжелеют от сна, говорю Киарану:
– Теперь мне следует закончить то предложение?
Киаран обнимает меня сзади, проводя кончиками пальцев по линии плеч. Мы в его кровати, и это ощущается так, словно мы вернулись в мой сон. Как будто ничего из этого не реально, и мы находимся в отдельном пространстве, отделенном от всего мира. В коконе красивой лжи.
Свет от полной луны разливается под окном. Приглушенный рев волн, обрушивающихся на скалистый остров, заполняет обширное молчаливое пространство. И это так успокаивающее. Я могла бы оставаться с ним так, в этой кровати, вечно.
Если бы у нас было столько времени. Хотелось бы мне, чтобы было.
– МакКей? – смотрю через плечо на него. Когда мой взгляд встречаются с его, что-то в выражение его лица заставляет меня замереть. Голод.
Отшатывается от меня, дыхание скачет. Киаран не отвечает. Наблюдаю, как он борется с собой, линии лица напряжены. Его губы движутся, как будто бы он считает. Вновь обретает контроль.
– Ты в порядке? – неуверенно шепчу.
– Отлично, – он один раз мотает головой, а затем напряжение покидает его тело. – Я в порядке. Не заканчивай пока свое предложение. Это закончится тем, что мне захочется кого-нибудь убить.
– Тебе нравятся подобные вещи.
– В сравнении с этим? Нет, – он снова прикасается ко мне, его пальцы проходятся по моим предплечьям. Робко, неуверенно. Когда я говорю ему, что обычно это он ставит дело превыше всего, отвечает: – Это, должно быть, твое влияние. На самом деле, я собираюсь внести несколько предложений, и все они непрактичны.
Я улыбаюсь.
– Оох, несколько предложений, значит? Боже мой. Непрактичный Киаран МакКей это…, – посмею ли сказать это? – очаровательно.
– Нет, – Киаран смотрит на меня с отвращением.
– Да, и ты даже не знаешь об этом. Очаровательно.
– Очаровательно – это то, как мы называем глупых людишек, прямо перед тем, как убиваем их.
– Очаровательно, это то, как мы зовем взрослых мужчин, которые любят обниматься и клясться на протяжении всей жизни, что не любят этого, – Киаран издает звук в глубине горла. – Ты можешь рычать на меня сколько хочешь. Я знаю твои слабости, МакКей. Объятья. Поцелуи в шею. Это место, которое боится щекотки, прямо над твоим…
Я смеюсь, когда он хватает меня за талию и притягивает к себе. Он целует меня с такой силой, отчего подгибаются пальцы на ногах. Затем отодвигается назад с самодовольным выражением того, у которого за спиной тысячи лет практики идеального соблазнения, и он точно знает, как использовать это против меня.
*****
Между прикосновениями шепчу, что вскоре нам придется вернуться в реальность и принять нашу судьбу. Киаран не отвечает. Он просто целует меня так, словно я снова умру. Я не способна сказать ему, что это действительно возможно.
– Позволь мне рассказать тебе историю, – говорю я вместо этого. – Когда-то жила – была девочка, чья жизнь была спасена королем фейри….
– История звучит немного знакомо. Думаю, я мог раньше слышать ее где-то.
Я шикаю на него и говорю не прерывать.
– Если бы кто-нибудь спросил ее, что она чувствует к королю, она бы сказала, что он был ей ненавистен. Безжалостно тренировал ее сражаться со своим видом. Научил ее убивать. Она узнала из его уроков, как приструнить гнев, горевший внутри нее. Но она уже решила, что в один день, когда она станет достаточно сильной и познает все, что только может о сражениях, она убьет его.
Киаран замирает, его глаза блестят во тьме. Он ничего не говорит.
– Эта возможность представилась ей одной ночью, когда он решил, что она готова к охоте на своего первого фейри. Это был skriker, который терроризировал ближайшую деревню, ночью убивая детей. Король вручил девочке меч и приказал убить гоблиноподобное создание.
