Текст книги "Мир Падшего. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Елена Черепанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 65 страниц)
– Прошу прощения монсеньер, – немедленно сориентировался руководитель службы безопасности, размышляя о том к кому из них двоих, ему или Кер, был адресован столь великодержавный гнев. Лично он свое место вполне осознает. Но если это отношение к Хейлин... Не знаю, не знаю...
– Барто, я просил вас подумать о финансировании...
– Прошу прощения, монсеньер, думаю об этом денно и нощно. Ее ведь кормить надо. Гнезда Мары, в конечном счете, из-за нее убрали. Пусть местные за это платят в открытую, все равно правда всплывет.
– Вы считаете, что скрыть этот неприятный момент не реально?
– От студентов института, нет!– Все преподаватели шумно согласились с обобщением отца казначея.
– Тогда нет смысла скрывать. – В который раз тяжело вздохнул Гаэнтальский. В его семье, никогда бы не поняли таких вздохов. Эльф не должен себя так вести. Пусть так, но он имеет полное моральное право просить совета у лорда владетеля Стэкса. Именно он отвечает в совете владетелей за подрастающие поколения валлов. Пусть пришлют специалиста, разберутся с девчонкой.
– Грэгор, подготовьте документы для гнезд. Пусть открыто платят институту. Нам, конечно, от этого не легче, но... хоть какая то польза от этой студентки. И еще, Стази, Рудольф, найдите через своих студентов пару, другую девушек, например эльфиек из гнезд, которые смогли бы учиться в группе с вашими мальчиками. Пусть не полноценно учиться, хотя бы делать видимость учебы. Мы готовы обучать и содержать их бесплатно. Найдете? – Ларрий сам сильно сомневался в сказанном. Кто скажите на милость, своих дочерей отправит учиться в институт. Если даже парни едва тянут лямку.
Через десять минут Рудольф вошел в свою группу. Посмотрел на Кер, вокруг нее как всегда сидела куча народа, обсуждали особенности сна лорда владетеля Мары. Рудольф вздохнул, оценил обстановку. На отшибе остались трое, Джи Джи, Мор-Ган и Таллер. Понятно, эта троица Кер терпеть не может. Лине делает вид, что ему не интересно, а сам стрижет ушами. Странно, что так ведет себя Аллан вар Бэкк, чем же она его так к себе привлекает, ведь не тем, что врезала по нему стулом.
– Господа, прошу по местам, у нас новости. Кер просила разрешения лорда владетеля на исследование правления лорда Ри Нона на Терре и Лейде,– Клозе выдержал паузу. – Ей это позволено. Кер, вы должны зайти к господину Шлозу.
– После занятий?
– Сейчас.
– Иду. – Лика поняла, что препираться бесполезно и вышла, хотя узнать, о чем будет говорить куратор, очень хотелось.
– Господа,– траурно начал Клозе. – Довожу до вашего сведения неприятную новость, Кер будет учиться в институте до конца. Своего, или института, принципиальной разницы нет. Скорее всего, пока не выучится. Никакие доводы против нее приниматься во внимание не будут.
Бэкк поднял руку. Рудольф доброжелательно– разрешающе кивнул ему.
– Можно узнать, почему Кер будет учиться в таких условиях?
– Это личное распоряжение лорда владетеля Мары и попечителя нашего института.
– А гнездо вар Энафер, будет на нее при этом с интересом смотреть? – Ехидно спросил Таллер.
– Новые гнезда Мары на этой планете представлены не будут, в том числе то гнездо, о котором вы сейчас упомянули.
– Поясните пожалуйста, господин куратор,– просительно протянул Джи Джи.– Лорд Аш Рер отзывает свои гнезда с Земли из-за Кер?
– Возможно, лично мне не известны причины побудившие лорда владетеля к такому шагу. – Он посмотрел по сторонам. В аудитории установилось напряженное молчание. Студенты анализировали поступившую информацию.
Потом очень тихо кто-то сказал:– Кер теперь, вообще лафа, никто ей ничего не сделает.
– Господа,– продолжил Рудольф,– руководство института хочет встретиться с главами ваших домов, послезавтра в двадцать ноль– ноль, попрошу всех быть в приемном зале института. И еще, если у кого-то в доме есть взрослые девушки, способные осилить курс, хотя бы практической магии, прошу передать своим родителям, что их возьмут в группу по предварительному собеседованию и обучать будут совершенно бесплатно. На последних партах первого ряда раздалось тихое хихиканье в кулак, там сидели Кофт и Лине. Мор-Ган демонстративно пожал плечами, типа, вы полагаете, что у нас есть девушки, подобные Кер? Рудольф резко выпрямился. Херон вар Ребборт, из гнезда несколько столетий назад покинувшего Мару громко выругался. Ему не нравился оборот, который принимало дело после исчезновения студентов из гнезд Мары. Старшим снова оставалось гнездо Бэкка, что лично ему не очень нравилось. Полукровка, только и дел, что выгодно женился. Считать его представителем Мары можно лишь с большой натяжкой. Свистящий звук мгновенно исчез, и на него смотрели четыре пары самых внимательных и преданных глаз во всех кланах Земли.
– Рехнуться можно,– выразил общее мнение гнезд Мор-Ган. Нам только таких девушек как Кер в наших домах не хватает. Легче сразу удавиться. Полный бред!
Клозе с сожалением осознал всю бесперспективность надежд ректора на появление девушек из гнезд в институте. Конечно, кто же позволит так уродовать характер своих дочерей. Да и кому нужны слишком образованные девушки. Здесь родовой аристократии, проводящей время в обсуждении куртуазных вопросов философии нет, это не Мор-э-Рия и не Альвэ. Так что второй студентки у него точно не будет. Он вздохнул с облегчением.
Глава 18
Наставник.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Мышка лихорадочно обдумывала ситуацию. Стремясь понять общее настроение своих преподавателей, она глубоко задумалась, повиснув на перилах между этажами и глядя вниз. Чего они все от меня хотят, что стоит за всем этим.
**
*
Где-то далеко в серой мгле, на грани сознания шевельнулось. Мохнатый комок выпустил когти. Пришло узнавание. Чужой вторгся в его поле действий, чужой, крохотный проблеск, еще не разума, чего-то на грани. Город-кот прищурился, стараясь запомнить запах этого мерцания. На грани... Кто там?
Кто там? Подумала Мышка, кто следит за мной, спрятавшись в сером тумане, наблюдает, словно потягивается. Он выпустил когти, точно пробует меня на зуб. Запоминает. Она насторожилась и спряталась, загородившись мельканием обыденных мыслей. И чего этому наставнику от меня надо? Неужели не все еще решили...
Спряталась? Она заметила мое присутствие. Мышка заметила меня... Кот вздыбил шерсть на загривке, легко оттолкнувшись лапами, вынырнул из тьмы и тумана. А вот он, я! Уверенный, мощный, опытный. Он бросил вызов. Он принял вызов юного разума. Мышка? Где ты? Кто ты?
**
*
Лика хмурилась, повиснув в напряжении на перилах ограждения. Кто-то чужой ковырялся в ее сознании. Его присутствие она чувствовала отчетливо, но не могла опознать. Это не драконы, с которыми она иногда болтает. И вряд ли это кто-то из преподавателей. Нет, совсем не похоже. Кто-то неопределенный, серый, мохнатый и огромный, словно комок человеческих эмоций и страстей величиной с целый город. Когти, зубы и хвост. Очень похоже на огромного туманного кота. Словно город принял его облик, морду серого, полосатого бродячего кота. Что же это, кто он? Он угрожал, угрожал ей одним своим присутствием на грани сознания. Он изучает ее, ищет и найдет... Лике стало страшно. Надо посоветоваться, с кем? Может ли ее понять наставник? Или лучше расспросить драконов... Пиррита?
Хейлин в ожидании и предчувствии открыла дверь кабинета службы безопасности института. Аккуратный кабинетик в два окна, метров двадцать. Одно окно выходит на фасад института, другое на торец здания. Удобный пост наблюдения. С этой стороны проходит дорога в поселок, если так теперь можно называть их район. От былого поселка не осталось и следа. Ухоженные здания, чистенькие улочки. Гномы строят, просто на загляденье. Уютно и как-то слишком основательно, на века. Не красиво, хотя и красиво то же...
Нет, что же мы задумались, я понятно. О чем думаешь, наставник. Шлоз казался погруженным в свои мысли.
– Вы хотели меня видеть, наставник?
– Садись,– обратился к ней Шлоз, все еще отсутствуя в мыслях. – Бери бумагу и пиши объяснительную по поводу своего вчерашнего поведения.
– А я себя не так вела? – Искренне удивилась Лика.
– Нет, вы вели себя просто замечательно, влезли в постель к Лорду Владетелю! По-вашему, это нормальное поведение для нормальной студентки?
– Не перегибайте палку, господин наставник, это был всего лишь диван, никакой постели, даже подушки, там не было. Лорд Аш Рер прилег, устал после трехнедельного запоя, я как человек, вполне могу его понять.
– Прекратите, причем здесь, как человек, какое это имеет отношение к лорду владетелю?
– Ну ладно, как хотите. Короче у него от запоя раскалывалась голова, и он был пьян, не мужчина, а бревно на лесопильном заводе, что называется, пьян в дуб. – Какие у нас точные сравнения, для определения состояния степени опьянения, подумала Мышка. Я другой такой страны не знаю, где так разно..., короче, где было бы столько же описаний этого состояния. Впрочем, сейчас не до лирических отступлений. – Мне так и писать? Можно у вас уточнить, кто будет читать это объяснение? Например, я напишу: Лорд Аш Рер находился в состоянии длительного запоя и поэтому не представлял для моей чести никакой серьезной опасности. И, безусловно, не имел возможности использовать свое положение в прямом и переносном смысле.
– В смысле?
– В смысле, ни положение лорда владетеля, ни положение сбоку, ни сверху и никак иначе, или любое другое по его выбору. – Бойко выпалила Хейлин одной пулеметной очередью.
– Я так понимаю, что это каламбур,– нахмурился Шлоз, выпуская воздух между зубами и делая маленькие, непечатные паузы между словами. То есть, если я вас правильно понял, вы считаете, что можете говорить или писать о Лорде Владетеле что угодно. – Тон говорившего был слишком серым и безразличным. Лика непроизвольно напряглась. Что ни говори, она далеко не всегда могла оценить степень лояльности своего наставника. Обычно он более доброжелателен. Что с ним, расстроился из-за моего юмора по отношению к Аш Реру. Так я же немного фамильярно шучу. Или с его точки зрения, слишком фамильярно, переходя все границы. Ау, границы, где вы прячетесь. Какой трудный день. Сначала лорд владетель Мары, потом непонятный туманный кот-город, теперь трудное настроение у наставника. Чего же он от меня хочет? Слишком серый тон.
– Только здесь и сейчас, господин Шлоз. Я могу говорить так только с вами. Ведь кроме нас двоих в кабинете никого нет, и нет пишущей аппаратуры, правда? Точнее, вчера ее не было. Неужели, сегодня уже поставили? – Господи, думала Хейлин, ну что я уперлась, как баран, что мне надо, что бы последнее слово в каждом разговоре оставалось за мной.
– Кер, так больше нельзя. Вы обнаглели сверх всякой меры.
– Знаю, прошу прощения, сама не понимаю, что меня заело как сломавшуюся шестеренку. Я ведь хотела вас только попросить, конкретизируйте, пожалуйста, для кого писать объяснительную. Ее можно написать по-разному.
– Не ной, что у тебя с ним?
– С кем, с бревном в отлежке?
– Ты о ком, дрянь, о Лорде Аш Рере!
– Нет. – Все, подумала Лика, теперь договорились, очень умно. Главное расставить акценты. Ну, теперь расставили и что. – Да, что вы от меня хотите, наставник, спал он, как сурок в январе, что я могу с ним делать?
– Что ж ты полезла к нему на диван? – Возмутился Шлоз, сам он имел очень расплывчатое представление о сурках, поэтому не до конца понимал ликино сравнение.– Зачем ты полезла? Объясни!
– Потому, что он мне понравился. Я не полезла, я жаловаться к нему пошла, на ректора, а он спал, как сурок, Вот и пришлось с ним до утра спать, пока он не проснулся. Сами понимаете, что со мной было бы, выйди я к ректору, что мне говорить: он спит, извините, я на вас жаловаться завтра приду?
Шлоз вздохнул шумно и как-то через зубы. Получилось забавно с-с-с-с-с... Это сколько же слов на "С" он хотел сказать, подумалось Мышке, и не сказал, мысль прокатилась шариком в районе зубов, но до улыбки не дошла, осталась на уровне оскала. Лика подумала и решила: нет, я не классик, мысли красиво и литературно излагать не умею и похоже никогда не научусь. Говорю, как думаю. И что плохо, многие меня понимают от этого неправильно.
Шлоз шумно вздохнул, вспомнил свои институты, дом, семью. Вспыхнуло и окатило волной воспоминаний.
Мара, мир совсем не похожий на Землю. Близкий, четко очерченный горизонт, ясное, словно обсыпанное блестящей солью небо. Морозность утра. Пять часов. Небо фиолетовое до черноты. Сухое и скупое. Скоро рассвет. На крыше отцовского дома, он, его старший брат и отец отрабатывают положенные на третий день недели асаны рудака. Потом короткий спарринг, сначала с братом, потом с отцом. Завтрак. Сколько себя помнил, мясо, птицу или рыбу ели очень мало, по праздникам. Каждый день жевали синтетику, офицерам нужно очень много белка для наращивания мускулатуры. Ели переработанный растительный белок, иногда грибы, они считались деликатесом. Мать пурхалась в доме не разгибаясь, готовила им по четыре раза на день. Готовила, шила, стирала, готовила, убирала, готовила и так без перерыва. Их было шестеро. Родители и четыре брата. Когда все братья подросли и пошли в люди, отец купил матери в помощь девчонку-дурочку, та таскала тяжести, стирала, скребла полы, выносила мусор. У нее голова лежала на шее, сросшаяся с плечом и ногу она приволакивала, кто-то ее изуродовал, и она спятила. Продали ее дешево, вот отец и раскошелился. Он сам тогда учился в военной академии Мары, благо жили они в столице, хоть и на самой окраине. Отец служил в местной полиции, как и его отец и дед, все его предки были полицейскими, а с кого все началось, разве выяснишь? Ему повезло, у него оказались редкие способности; отличная память, уникальная математическая смекалка, аналитический ум, хорошая способность к языкам, а главное прекрасная выносливость и работоспособность. Далеко не каждому мальчишке из пригорода так повезет, попасть в военную академию Мары. Лучшую столичную академию. Когда он учился, не разгибался от шести утра до поздней ночи. На сон оставалось не больше пяти часов в день. Но он сумел, выполз, докарабкался до офицера службы безопасности Мары. Будучи еще подростком, сделал блестящую карьеру, мечтал иметь собственный дом, в три этажа, купить красивую жену, родить детей, на зависть всем братьям.
В отцовском доме то же было три этажа по тридцать метров каждый. Такие домишки в пригороде лепятся друг к другу в одну линию, вдоль улицы, где живут все свои, такие же полицейские, как его отец, служба безопасности, высококвалифицированные технологи. Самая высоко оплачиваемая категория соседей, технологи, никого не допускали в свою узкую касту. Такие как они, могли вытрясти информацию по крохам из любого человека, эльфа или гнома. Еще были социотехнологи, но в их районе они не жили. Эти имели собственные дома за городом, в садовой зоне, или парковых предместьях, где жила знать. Он мечтал и боялся мечтать о такой жизни, и такой свободе, жить одному, не как все. Далеко от родного дома, близких родственников. У него хороший сытый квартал, только он никогда не видел в нем женщин, только прислугу, таких же уродин, как их девчонка. Женщин совсем не выпускали из дому, и никогда, боже упаси одних. О работе в гнездах он не мечтал, хороший технолог может прийти в гнездо, но он так и не стал технологом. Его способности оказались в другой сфере, он принадлежал службе безопасности.
Ему страшно повезло, после окончания академии он попал на работу в министерство. Совсем мальчик, худой жилистый подросток с цепким взглядом, он казался свитым из лозы вьющейся травы трипсы, удавки, как ее называли домашние. Такой же сухой и желтый, как тугие стебли засохшей удавки. Темные, глубоко посаженные глаза, острый, хищный нос, бритый, как у всех курсантов затылок с темной щеточкой волос. Соседи даже не поверили, что ему так повезло. Сначала его взяли рассыльным, простым курьером в министерство. Потом, через десять лет, когда он всем примелькался, в двадцать девять, он стал помощником следователя, потом младшим следователем, потом следователем, потом произошел небывалый взлет карьеры для парня из пригородов. Он попал в аналитический отдел, дослужился до майнора.
Когда, полгода назад его вызвал генерал, начальник аналитического отдела штаба службы безопасности Мары, он сумел понять, что в его жизни произошло чудесное превращение. Из бумажной гусеницы, он сумел стать роскошной бабочкой– администратором. Более того, формально он никому не подчинялся, кроме двоих, генрал-аншефа службы безопасности Мары и самого лорда владетеля, с которым он удостоился часовой беседы. Через пару дней он понял, что его повышение до звания энт-мэйнора больше походит на почетную ссылку. Его собственный начальник рекомендовал его для этой работы, что бы тихо удалить из аналитического отдела, где он в дальнейшем мог составить конкуренцию ему, потомственному офицеру службы безопасности. Пару месяцев он был откровенно расстроен, потом отошел, с Ларрием работать было очень не просто, еще сложнее оказался декан. Грэгор был темной лошадкой из Альвэ. Специалистом в магии Шлоз не был, но реально оценить силы двоих руководителей института можно было из разговоров преподавателей. Грэгор пользовался куда большим уважением, с деловой точки зрения. Значит, в чем-то, он был сильнее темного эльфа. Ректор был вечно недоволен, утомлен и ущемлен в своей эльфийской гордости. Грэгор напротив, человек умный, внимательный и деловой. Если возникали трудности шли к нему, а не к ректору. В то же время, Грэгор был человеком Альвэ. У него в институте сильное лобби. Все инквизиторы, хоть и не связаны с ним на прямую, люди лорда Ги Зеса. Теперь, когда, благодаря Кер, отозваны гнезда Мары, появятся новые претенденты на жирный пирог Лейды-Земли. Шлоз нимало не сомневался, что это будут гнезда Альвэ. Случай тяжелый, его могут начать потихоньку оттирать от контроля за безопасностью института и колонии. Грэгору и инквизиции будут нужны свои люди. С кем ему быть? Что такое Кер, и как ее выгоднее использовать в сложившейся ситуации?
Вот так, он мечтал о красивой и обеспеченной жизни. Мечтал купить жену из богатой и влиятельной в службе безопасности Мары, семьи, которая могла бы обеспечить его дальнейшую карьеру. Мечтал иметь кучу рабов аборигенов и из бедного служащего превратиться в богатого землевладельца. Перед переездом на Землю он рисовал себе красивые картины из жизни богатого лендлорда. Думал стать хозяином этой планеты. Стал...
Земля превзошла все его ожидания. Скупые и неточные данные отчетов совершенно не соответствовали действительности.
Мара ближайшая к Лейде-Земле планета, не считая безжизненной и мертвой Камы (Луны). Но насколько они разные! Земля кажется необъятной и бескрайней, ее слишком много. Может быть, где-то в другом месте, это ощущение становится другим, но здесь, на Урале...
Они предполагали, что будут работать в горах. Но разве это можно назвать горами. Хотя опять же, что сравнивать с Марой. Даже диаметр, его родной планеты в два раза меньше. Но там горы это горы. Мара. Хорошо, что он родился и вырос в столице, почти на экваторе, возле дворцов знати и самого лорда владетеля. Рядом с дворцами и Высшей академией магических искусств Мары возвышались сады из редкостных растений, привезенных и акклиматизированных с других миров, даже с Геранта. Но такого разнообразия растений, как на Земле, он не видел нигде на родной планете. Воздух дома острый, колкий, очень сухой. Вода продается только на вес серебра. Весь дневной запас семьи из шести человек и рабыни не больше десяти литров. А эти, эти земляне не понимают, сколько стоит то, чем они так бездарно пользуются. Когда он видел их озера и реки, сердце замирало. Он не поехал на море, наверное, испугался. Бассейны и фонтаны– это роскошь, но это понятно. Но вода, текущая из городских труб, теплосетей, подвалов домов, поначалу приводила его в ужас. Шлозу казалось, что с этой водой утекает его собственное богатство, текут его деньги. Это было непомерным расточительством. Но вода оказалась не самым страшным испытанием. Женщины и дети, вот, что изумило и испугало его больше всего. Женщины и дети самых разных возрастов на улицах города. Птицы, животные разных видов, кошки и собаки, крысы, которых никто не замечал. За первую неделю жизни на Земле он увидел столько животных на улицах города, сколько не видел за всю свою сорокалетнюю жизнь на Маре. Их женщины прекрасны, но они не понимают свою цену. Их мужчины не понимают, каким богатством обладают. Богатейшая планета. Если он станет начальником ее службы безопасности..., все это будет и его то же. Он будет сказочно богат, если сумеет стать совладельцем чуда.
Но эта планета и ее люди, не знающие своей цены пугали. Особенно Кер. Смотришь на нее и не понимаешь, кто она, где она заканчивается, что скажет или сделает в следующий миг. Он боится ее и не понимает, как не понимает эту планету, где вода может литься с неба сутками, где в небе может летать тысяча птиц, где птицы сотнями толкутся на рынках и воруют товар у продавцов семечками... И никому, совершенно никому не придет в голову, что этих птиц можно ловить и есть. Люди здесь считают, что рыба, живущая в реках и озерах общая, и принадлежит тому, кто ее поймал. Нет, люди считают, что все, что на этой планете есть, принадлежит им, людям и они могут делать с этим, что хотят. А Кер, к примеру, ведет себя так будто эта планета, этот город, институт и его обитатели принадлежит лично ей, и все они находятся здесь исключительно, для ее удовольствия. Она получает удовольствие от всего, что ее окружает, так словно это ее собственность. Поэтому ее не любят, мягко говоря, не любят, гнезда.
Но считать, что владетель Мары является частью этого окружения и находится на Земле для ее удовольствия, это слишком. Мало того, она не только получает от него удовольствие, но и еще извлекает личную пользу! Нет, это слишком!
– Кер,– наконец, начал говорить после длительного молчания наставник,– так больше нельзя. Вы должны осознать свое положение! Лика смотрела на Шлоза очень внимательно, он впервые явно демонстрировал свое истинное отношение к ней. Для него что-то изменилось. Он задумался и это очень плохо. Лучше бы он не думал! По глазам видно, что только что, он вспоминал родную планету, а что там вспоминать! Пыльный, сухой шарик в два раза меньше Земли. Почти без воды и растительности, где съели весь животный мир, а может, его и не было. Что можно объяснить лишь скудностью фантазии и способностей его владетеля. Мир со средней плотностью населения триста человек на один квадратный километр, и тот с гулькин нос. Грязный, скупой, сухой и пыльный мир с узким горизонтом. Мир, где даже муравей или таракан являются чьей-то частной собственностью. Где каждый вздох и каждая мысль строго регламентированы. Где женщина может быть лишь дорогим товаром, и никому не может прийти в голову, что женщина может быть свободна. А он сравнивает их планеты! Плохо, так он скоро впадет в черную зависть, и будет лишь мешать. От зависти до ненависти даже одного шага нет, они совсем рядом. Нет, нет, ему нельзя давать повода думать, сравнивать и мечтать о владении над ее планетой. Интересно, а какое у меня положение? Давай просвещай, внутренне улыбнулась Лика. Шлоз, казалось, почувствовал ее улыбку.
– Вы должны понимать, что приняты только под лимит службы безопасности!
– Серьезно?! Я думала, что поразила приемную комиссию своими способностями, почти убила на повал, они даже опомниться не успели, как пригласили меня учиться. – Вот врун несчастный, думала про себя Мышка, да ты просто, боишься меня потерять, боишься что меня заберут, что понятно, но вслух сказала:– Почему же когда меня принимали, ни слова про службу безопасности не сказали, а вспомнили о вас, только после реструктуризации, когда уже никто не понимал, что со мной делать, вот и спихнули на вас, по принципу, с рук схоже все, что нам не гоже. А теперь вы то же не знаете, что со мной делать! Так?
Шлоз обхватил голову руками, Ну все, решил он, я так больше не могу, чего она хочет? Видя, насколько мучается ее наставник, Хейлин задумалась. Долгое время они были за одно, действовали в общих интересах, теперь, после каких то диких размышлений о планетах, в их отношениях наметился разлом. Нет, этого никак нельзя допустить:– Наставник, мы ведь почти дружили, у нас с вами общие интересы, вы понимаете, что если потеряете меня, потеряете и доступ к финансированию, и влиянию на ситуацию. Шлоз поднял голову, недоверчиво рассматривая Лику. Вот сволочь, думал он, а еще лапонькой, нежной малолеткой прикидывается!
– Чего вы хотите, Кер?
– Жить дружно и не показывать возможному противнику, что у нас могут быть разногласия. Вдруг, кто-то решит воспользоваться нашей общей слабостью. Вы ведь не считаете, что нужно показывать свои слабости конкурентам?
– Вы слишком четко расставляете приоритеты. Выражаясь взрослым языком, вы предлагаете мне действовать заодно?
– Вы же не хотите быть против?
– Я не уверен, что хочу быть вместе с вами.
– Но у вас собственные интересы, которые кроме меня никто поддерживать не собирается. Что же вы хотите?
– Хочу стать руководителем службы безопасности всей этой планеты, принадлежащей лорду Аш Реру.
– Ничего плохого не хочу сказать о лорде владетеле Мары, но если честно, он не кажется мне тем, кто может взять Землю в свои руки. Поэтому, предполагая, что все равно кто-то, это сделает, я склонна считать, что это будет не лорд Аш Рер, а другой. Не подумайте, что я могу иметь в виду себя. Нет, скорее уж, Лорда Ги Зеса или Ях Вера, а вы как считаете?
– Вас я всерьез, не считаю.– А зря, про себя подумала Мышка. Я-то, очень даже не против, если получиться. Не получиться, раздался в голове голос дракона Пиррита. Оставь эти глупые мысли, девчонка, тебе никогда не справиться с такой планетой. Н-да, подумала девчонка, в одиночку, конечно, не справиться, но если подумать и справиться, предположим, вместе с тобой, или твоим братом?
– Ш-ш-ш-ш-ш,– услышала она в ответ,– мыш-ш-ш-ь, марш-ш-ш-ш на занятия. Кыш-ш-ш-ш-ш...
Дракон исчез. Вот и предлагай друзьям сотрудничество! Друг познается в беде, а когда тебе при таком раскладе говорят "кыш", значит это вовсе не дружба, а понятно, что.
– Нам пока по дороге, господин Шлоз, зачем же ломать копья? Допустим, вам меня любить, особо не за что, но и мне вас то же. Вас ведь к нам на планету никто не звал. Но дело не в этом! Некоторые могут решить, что вас и нас, выгодно отстранить, но двоих отстранить вдвойне сложнее. Вы понимаете, что я имею в виду. Вы помогаете мне, я вам. Так надежнее.
– Бред!– За всю жизнь, никто не предлагал и не мог предложить Шлозу такого сотрудничества. Это Лика прекрасно понимала. Но что, взять с человека, который даже в страшном сне не может предположить, что на экзаменах, можно списывать. И что многие списывают, и что другу в беде, всегда помогут, например шпаргалкой, если она не нужна тебе самому. Такие отношения были совершенно не возможны на Маре. Но Шлозу придется понять, что без таких отношений прожить на Земле, во всяком случае, в России, нельзя.
Шлоз вздохнул: – Кер идите на занятия, я не вижу никакой необходимости обсуждать с вами такие материи.
– Спасибо и до свидания. – Обрадовалась Хейлин. Она подумала, что теперь у нее с большой вероятностью появился первый союзник. Она задумалась на лестничном переходе. Кто же, этот серый и мохнатый, напоминающий кота, большой и уверенный в себе, принявший ее за мышь, на которую можно охотиться. Я очень хитрая мышка! Серый мохнатый комок сгустился на грани сознания. Кто ты? Спросила Лика. И увидела, точнее, услышала город. Город-кот соприкоснулся с разумом Мышки. Ты не прав, послала ему мысль-телеграмму Лика-Мышь, ты думаешь, что только ты можешь на меня охотиться. Дудки, никому я особо не нужна. А на тебя, на таких, как ты, теперь открыт сезон большой охоты.
Много охотников до богатств нашей земли. Аш Рер, был лишь одним из многих, идущих после него, поверь! Он удрал, теперь у других развязаны руки. Интересно, кто из них будет первым? Лика искала ответ где-то в пустоте, там, где начинается большой город. Река, она увидела реку, мосты, небольшой островок, который вполне освоили бобры и пара нутрий. Весной и осенью мимо этого островка всегда пролетает пара белых лебедей. Она сама видела как они плавают у самого торгового центра. Щемило в груди. Пушистый, туманный и полосатый прислушивался вдалеке к ее воспоминаниям и чувствам. Кот-город свернулся в пушистый клубок, глубоко зевнул, показывая все свое безразличие к этой мышке, недовольно дернул хвостом, отгоняя дурные мысли, развалился в пыли, наслаждаясь своей собственной значимостью. Надо же, водяные крысы, лебеди, кто бы подумал, что для нее это важно. А для него? Что ему маленькие мышки.
Ч
асть 3
Песчинка
Глава 19
Расклад.
Около года назад. Кольцо. Совет владетелей.Мор-э-Рия. Столица Ях Вера. Холм совета.
От садов Наслаждений зал советов отделяет три высоких витых этажа. Ветер колышет рощу золотого лавра, ласкающего ветер на пологих склонах. Башня совета залита солнечным светом, так, как расплавленное золото капля за каплей, до верху наполняет ювелирную отливку. Малый зал кажется, в этом потоке света прозрачно золотым. Слишком много золота. Пришлось велеть опустить тяжелые шторы. Расплавленный металл похоронил себя в хрустальном бокале переливающихся оконных переплетов. Погода столь великолепна, что не стоит менять ее ради прихоти Десяти владетелей. Природа не терпит возражений, она само совершенство. Выше природы и закона только страсти и желания. Страсти, ложь, налет искусственности и отрыв от истины, заключенной в природе. Открыть окна? Они, эти десятеро, будут ворчать, ныть и, в конце концов, придется выбирать между насилием над природой и насилием над собой. Что лучше, или все едино?
Мысли Ях Вера скользили вдоль стола, вязко охватывая присутствующих. Драконы в этот раз предпочли не принимать человекоподобный лик. Мы есть начала, мы олицетворение стихий, рычит их облик. Огонь изначального, вращающий колеса жизни, и Мрак– воплощенное в огне начало конца, формообразователь. Пиррит и Мрак. Свет и тьма. Двое разделенные в одном? Или одно, разделенное надвое? Что они о себе возомнили? Ях Вер предпочел прекратить свои силлогизмы. Это отвлекает от насущного. Проблем хватает. Сегодня десять управляющих мирами Кольца делят царство Падшего. Символично. Но сходство с мировым древом, как аллегорией жизни лишь внешнее. Хотя ему трудно, наверное, отрицать столь желанный символизм.
